When The Night Comes

Сакура упала на пол настолько сильно, что весь воздух из легких вышел с выдохом. Она сморщилась и перекатилась на бок, стараясь хрипеть не слишком громко. Меньше всего она хотела, чтобы Какаши знал, насколько она была не в форме. В ее защиту, у нее не было много времени, чтобы тренироваться в последние несколько месяцев, и это очень было заметно. Какаши тренировал ее последние две недели. Он долго и мучительно перебирал все основы защитных приемов, которые только смог придумать, убеждаясь, что она знает их вдоль и поперек, прежде чем применить все на практике. Сегодня он, наконец, позволил ей опробовать несколько из них, правда, каждый раз он посылал ее в нокаут, как тряпичную куклу. Дрожащими руками она приподнялась на локтях. Ее легкие еще не полностью восстановились после последнего броска, но она спокойно втягивала столько воздуха, сколько могла. Стоявший перед ней Какаши протянул ей руку, чтобы подняться. Она неохотно приняла руку и позволила поднять ее на ноги. — Готова к перерыву? — Спросил он с явным смешком, который висел на каждом слове. Она знала, что за маской скрывалась ухмылка, которую она хотела смахнуть с его лица. Она покачала головой и сделала несколько медленных шагов назад. Пот стекал по ее шее, просачиваясь под ткань футболки и спортивного бюстгальтера. Она провела тыльной стороной ладони по ней. — Разумеется — нет. Я просто разогреваюсь. — Ты разогреваешься благодаря тому, что падаешь на пол? — Этот тон был настолько насмешливым, что ей захотелось пнуть ему между ног. Понятно, что даже если она и попытается сделать это, то он, скорее всего, схватит ее за лодыжку и отправит обратно на ковер под ногами. — Немного трудно учиться у того, кто не дает тебе и шанса. Какаши кивнул и начал ходить вокруг нее, заложив руки за спину и не отрывая взгляда от пола. — Ага, понял. И ты думаешь, что реальный враг даст тебе поблажку только потому, что у тебя мало опыта? Сакура вздохнула, крепко сжав челюсти. — Нет, — прорычала она сквозь зубы. — Но как мне учиться у тебя, если ты все время кидаешь меня в нокаут? — Ты же сама сказала, что готова идти вперед. — Он подошел к ней сзади, и она повернула к нему голову, зная, что что-то приближается. Она просто чувствовала, что он собирается напасть. Но он подошел к ней с другой стороны, и Какаши наклонился к ее уху. — Но готова ли ты бросить это? Было трудно сосредоточиться на вопросе, когда его голос был таким глубоким и бархатным, прямо над ее ухом. Она старалась не дрожать, но было трудно справиться с волной дрожи, которая прокатилась по ее телу. Сакура сглотнула и глубоко вздохнула, зная, что он пытается играть в ту психологическую игру, которую так любят вампиры. Какаши сказал, что многие вампиры любят играть со своей едой, чтобы довести их до ужаса, а после нанести им смертельный удар. Но он старался не напугать ее. Он черпал в ней желание, которое затуманивало ей голову, мешая концентрации. Как только он остановился у ее лица, то его брови поднялись, ожидая ответа. — Я сказала тебе, я просто разогреваюсь, — выплюнула Сакура, стараясь двигаться быстрее, пока он делал шаг. Подняв руку, она крепко сжала тупой тренировочный кол, который держала весь день. Какаши усмехнулся и этот смешок только подлил масла в огонь ярости, который в ней горел. Она резко опустила кол вниз, полностью промазав, когда он обошел ее. Еще один удар, но на этот раз справа от нее, пролетел над его плечом. Они медленно попятились друг от друга. Сакура продолжала смотреть на его раздражающую ухмылку, поднимающую одну сторону маски. Она бы отдала все, только чтобы он стер ее с лица. Напряжение между ними усиливалось, в то время как она посмотрела на ноги Какаши, которые быстро шагнули влево. Она подошла к нему вплотную, готовая напасть с левой стороны, но столкнулась с книжными полками в гостиной. Две секунды замешательства стоили ей тем, что его рука обхватила ее талию, а другая схватила запястье. И все это было со спины. Кол в ее руке был бесполезен. Его хватка вокруг ее запястья была достаточно крепкой, чтобы не причинить ей боли, но она никак не могла освободиться. Если бы Сакура была способна мыслить здраво, она бы задалась вопросом, сколько же силы он использует, чтобы бороться с ней. Но, как бы то ни было, все, о чем она могла думать, это о теле Какаши, прижавшимся к ее спине, холодном и твердом, словно камень. Его дыхание касалось ее шеи, щекоча одну из самых чувствительных частей ее тела. Она почувствовала, как у нее задрожали колени, но на этот раз не позволила ему победить. Прежде чем он успел сказать что-то умное и разозлить ее, Сакура сделала кое-что сумасшедшее, что-то такое, чего он ей не показывал, но она видела много раз по телевизору. Она запрокинула голову назад, надеясь найти контакт с чем-то жизненно важным, например с его носом. Боль в затылке почти ослепила ее, но она почувствовала, как его пальцы соскользнули с ее запястья. Это была всего лишь доля дюйма, едва достаточная, чтобы даже пошевелиться. Она воспользовалась его удивлением, чтобы высвободить руку и крутануться на пятках. Рука, обхватившая ее живот, крепко держалась, но только за футболку, и когда она двинулась, ткань порвалась в его руках. Теперь настала ее очередь удивляться, и она уставилась вниз на рваные куски одной из своих любимых рубашек для сна, болтающиеся между ними. — Что за— Пронзительный звонок его мобильного телефона прервал ее, и они с Какаши подняли глаза друг на друга, кол выскользнул из ее рук и упал на пол. Напряжение, которое она чувствовала раньше, не шло ни в какое сравнение с этим. Он выглядел разъяренным тем, что ей действительно удалось ошеломить его своим необычным движением, но за его взглядом скрывалось что-то еще, что пугало и возбуждало ее. Она видела, как его грудь поднимается и опускается с каждым вдохом, а пальцы все еще сжимают остатки ее рубашки. Между ними вспыхнул жар, и Сакура едва могла дышать. Она заправила прядь упавших волос за ухо и указала на его мобильный телефон, лежащий на кухонном столе и продолжающий звонить. — Звонок может быть важным. Какаши кивнул, отпустил ее рубашку и пересек комнату быстрее, чем она ожидала. Его отсутствие заставило ее задыхаться и мерзнуть, она обхватила руками свою теперь уже обнаженную талию. Он повернулся к ней спиной и приложил трубку к уху. Он ничего не сказал, и Сакура невольно закатила глаза. Может быть, когда они закончат ее обучение, она сможет научить его правильному этикету ответа на телефонный звонок. — Уверен? — Услышала она, как он спросил. Какая-то часть ее испытывала некоторое облегчение от того, что их прервали. Несмотря на кратковременную паузу в их борьбе, она была уверена, что в следующий момент ее лицо снова встретиться с полом. Но другая ее часть, та, что всегда оживала в самые странные моменты, оплакивала то, что ее прервали. Тот жар, который она чувствовала, все еще витал вокруг нее, пробуждая чувства и мысли, которые она приучала себя скрывать. Ничего хорошего не будет от того, что они оба будут возбуждены, потому что она не сможет остановить бушующие в ней гормоны. А после инцидента на диване… ей нужно было быть осторожной, чтобы не позволить своему телу думать самостоятельно. Это может убить ее, если она попробует только часть того, что может дать Какаши. Словно почувствовав его присутствие в ее сознании, он повернулся к ней и поднял бровь. Сакура откашлялась и поняла, что не сдвинулась с того места, где он ее оставил, но ее тело переживало странную вспышку различных чувств, которые он мог чувствовать сам. Она поспешила через всю квартиру, опустив голову, чтобы избежать его пристального взгляда. Оказавшись в своей спальне, она стянула с себя остатки одежды и нахмурилась, глядя на изодранные полоски ткани. Такая длинная удобная спальная футболка. Вздохнув, она бросила ее в маленькую мусорную корзину рядом с комодом и потянулась за другой. Прежде чем ее пальцы успели схватить ткань, она заколебалась и посмотрела вниз на свою грудь. В глубине ее сознания раздался тихий голосок: «Представь себе его удивление, если ты не наденешь другую футболку.» Лифчик, который она носила, был куплен ею, когда она начала бегать, хотя в последние несколько месяцев он ей не очень-то и пригождался. Это был простой бюстгальтер, Красная эластичная ткань с черными бретельками, перекрещивающимися между лопатками. Все просто, но очень откровенно. Она закрыла ящик, прежде чем успела передумать, и повернулась к двери спальни, собирая волосы в тугой конский хвост. Какаши все еще был на кухне, разговаривая с тем, кто ему звонил. Он даже не повернулся к ней лицом, когда она скользнула на стул рядом с островом столешницы. Комок нервов в ее животе давил так сильно, что она была уверена, что он тоже их чувствует. Он медленно повернул к ней голову, и Сакура выпрямилась, стараясь, чтобы ее лицо выглядело таким же пассивным и скучающим, как всегда. Он прижал телефон к груди и повернулся к ней, его глаза встретились с ее глазами на полсекунды, прежде чем упасть ей на грудь. Все, что он собирался сказать, застыло у него в горле, и Сакура подняла брови. — Что? Какаши откашлялся, и его глаза тут же снова встретились с ее глазами: — Тебе что-нибудь нужно из твоей старой квартиры? Гай думает, что кто-то, возможно, шнырял вокруг, ожидая твоего возвращения. Наверное, будет лучше, если мы все здесь уберем. — Ох, — сказала она, слегка опустив плечи. Это было последнее, что она ожидала услышать от него. Она надеялась сохранить этот последний кусочек своей прежней жизни, хотя бы ненадолго. — Да, я думаю, что мы можем кое-что забрать. Может, пойдем сегодня вечером? — Нет, — Какаши снова повернулся к телефону, оставив ее смотреть ему вслед. — Возьми все, что нельзя заменить, и принеси сюда. — Подожди, он у меня дома? Ее вопрос был проигнорирован, и она встала с табурета, обойдя вокруг острова, где он стоял. На этот раз она поняла, что он пытается полностью игнорировать ее. Он повернулся лицом к гостиной и пересек квартиру, стараясь держаться как можно дальше друг от друга. «Ну, это просто замечательно.» Сакура раздраженно всплеснула руками, но последовала за ним. «Он увидел один лифчик и теперь ведет себя как испуганный подросток.» — Увидимся через несколько часов, — пробормотал он, прежде чем закончить разговор и сунуть телефон в передний карман спортивных штанов. Сакура старалась не смотреть вниз, туда, где сейчас находился телефон, но ничего не могла с собой поделать. Она быстро подняла глаза и увидела, что он тоже не смотрит ей в лицо. Он оторвал взгляд от ее груди и отвел глаза, внезапно обнаружив, что стена справа от него гораздо интереснее, чем она сама. Его поведение не удивило ее, но расстроило. Она скрестила руки на груди и поджала губы, глядя на него снизу вверх. — Он был в моей квартире? — Да, — просто ответил Какаши, наклоняясь, чтобы поднять кол, который она уронила на ковер. — Я попросил его присмотреть за ней после твоего визита. Ах, она почти совсем забыла об их одноруком друге и его тайном визите в ее квартиру. Одна только мысль о том, что он сидит в ее доме, заставляла ее дрожать. — Ну, и что же он выяснил? — Что я был прав. За тобой следили. — Ну, а он узнал, кто следит за мной, и убил их? Она смотрела, как он выпрямился в полный рост и наконец, повернулся к ней лицом. Он покачал головой и провел рукой по волосам. — Это не совсем его работа. Он делает то, что я не могу делать днем. — И он… — Он выясняет информацию, возможное местонахождение преступников и бродяг, а потом связывается со мной. Сакура удивленно посмотрела на него. — Значит, он вроде твоего лакея? — Это очень прямолинейно сказано. Он был верным другом в течение очень долгого времени. — Но ведь он же смертный, верно? — Когда Какаши кивнул, она постучала пальцем по подбородку. — И он знает о Совете и Учихах. Почему он узнает об этом, а я нет? — Ты хочешь узнать это прямо сейчас? Твои вопросы могут быть немного утомительными. — Ну, вообще-то да. На мгновение ни один из них ничего не сказал. Казалось, они оба изо всех сил старались не смотреть друг на друга слишком далеко, и даже сквозь маску, закрывавшую лицо Какаши, она видела, как он крепко сжал челюсти. Сакура вздохнула и первой отвела взгляд. Он был уперт, но и спорить с ним тоже не хотелось. — Как угодно. Мы можем вернуться к тренировкам? Его бровь удивленно изогнулась. — Ты хочешь продолжить? — На этот раз его взгляд действительно скользнул от ее лица вниз к спортивному лифчику, который она носила, но только на долю секунды. Однако она заметила это. Он казался немного… испуганным? Тихий голосок в ее голове снова вмешался в это откровение. Хорошо, посмотрим, как ему это понравится хотя бы раз. Сакура скрестила руки на груди, сдвинув свои груди вместе, и ухмыльнулась ему. Он выпрямился и снова стиснул зубы. — Если только не боишься. Я уже взяла верх, но меня так грубо прервали. — Признаюсь, ты застала меня врасплох. Но не думай, что ты взяла верх. — Тогда почему ты так разозлился? Какаши промолчал в ответ и повернулся, чтобы бросить ее тренировочный кол на диван, который он отодвинул к стене. Он шагнул к ней, и все ее инстинкты подсказали ей сделать несколько шагов назад. Она отказалась слушать и осталась стоять как вкопанная, наблюдая, как он возвышается над ней. Он склонил голову набок, его глаза скользнули по чертам ее лица, задержавшись еще на мгновение на ее губах. — Меня не так уж и часто застают врасплох. — Его голос был глубоким с едва слышным шепотом, и Сакуре пришлось бороться с ознобом, угрожающим распространиться по всему ее телу. — Но я думаю, что на сегодня боевой подготовки хватит. Она кивнула, слишком завороженная его близостью, чтобы слишком много думать об окончании их сегодняшней тренировки. Она смотрела, как он взял ее руки в свои и опустил их вниз. Они сидели так близко, что их колени соприкасались, и Сакура не могла справиться с нарастающей в ней нервозностью. Она посмотрела на него, ожидая объяснений, а Какаши сидел неподвижно, его спина была прямой, как стрела. — Защита от нападения — это не всегда борьба. На самом деле, я хочу, чтобы это место было твоим последним прибежищем. У тебя есть преимущество, которого нет у других смертных. — Он положил ее руки на ее колени и повторил ее положение своими собственными руками. — Мне любопытно посмотреть, на твои способности. — Способности? — Да, — Какаши снова склонил голову набок, изучая ее глаза так пристально, что она почувствовала желание отвернуться от него. Она сопротивлялась. — Помимо твоих целительских способностей, которые… не совсем присущи вампиризму, я хотел бы знать, что еще ты сможешь сделать. Воспоминания о том, как она проснулась на потолке, вспыхнули в ее голове, и она хотела сказать ему об этом, но что-то подсказывало ей не делать этого. Возможно, лучше всего было бы сначала выяснить, является ли вызов гравитации врожденной вампирской способностью. Она хотела бы избежать всего остального, что выделяло бы ее среди немертвой популяции. Она поерзала на ковре и откашлялась. — Например, что? — Ты же видела, как я умею растворяться в тенях. Это не так уж трудно освоить, и я думаю, что смогу показать тебе это. При этих словах брови Сакуры удивленно приподнялись. Она не могла сосчитать, сколько раз он и другие вампиры пугали ее, используя эту тактику. Было бы неплохо узнать, как это сделать, просто чтобы немного отомстить. Но она нахмурилась и покачала головой. — Разве вампир не сможет увидеть меня в темноте? — По моему опыту, они видят тебя только тогда, когда подозревают, что ты там находишься. У вампиров могут быть обостренные чувства, но они также очень самоуверенны. Если они думают, что находятся в безопасности, то не будут обращать на это слишком много внимания. — Он пожал плечами. — Это зависит от тебя, если ты хочешь научиться— — Хочу! Если честно, — Сакура слегка наклонила голову. — Мне немного любопытно, что я могу. — Разве не всем нам это тоже интересно? — Что-то в его тоне заставило ее проглотить внезапную вспышку тепла, распространяющуюся по ее телу. Сакура сосредоточилась на том, чтобы сделать вдох и выдох, заставляя себя не думать о том, как восхитительно звучит его голос прямо сейчас. — А теперь мне нужно, чтобы ты закрыла глаза. Вместо этого глаза Сакуры расширились, и она с трепетом отстранилась от него. — Просто доверься мне, — сказал он со вздохом, потянувшись, чтобы взять ее за руки. Он положил ее ладони поверх своих, и она уставилась на них. — Закрой глаза. Она сделала, как он и сказал, и прикусила нижнюю губу. Было трудно оставаться неподвижной, когда она слегка волновалась из-за того, как близко он был к ней и какими маленькими казались ее руки на его руках. Она сглотнула и едва удержалась, чтобы не выглянуть из-под век. — Я хочу, чтобы ты привыкла к тому, каково это. Некоторые говорят, что это может быть немного неприятно в первый раз. — А на что это будет похоже? — Ее голос был едва слышен, но она знала, что он услышал ее вопрос. — Холод. Представь себе, что стоишь в комнате с медленно тускнеющим светом. Чем темнее он становится, тем холоднее это будет чувствоваться. Сакура сосредоточилась на звуке его голоса и нахмурилась, предвкушая то чувство, которое он ей описывал. Сначала она не чувствовала ничего, кроме его рук под собой и его коленей, прижатых к ее ногам. Но постепенно она почувствовала притяжение, о котором он предупреждал ее. Тепло ее тела медленно соскользнуло, словно с нее стянули одеяло. Она подавила дрожь, но долго сдерживаться не могла. Ее руки покрылись мурашками. Когда он отпустил кончики ее пальцев, она обвила ими ладонь Какаши, и он нежно погладил большим пальцем край ее запястья. — Открой глаза, — прошептал он. Закусив нижнюю губу, она колебалась, почти боясь того, что увидит. Она медленно открыла глаза и ахнула от окружавшей их темноты. За маленьким пузырем теней, в котором они сидели, она могла видеть свет на кухне и окружающую квартиру. Все это выглядело нормально, хотя она была уверена, что ее зрение уже привыкло к темноте. Нервный смешок застрял у нее в горле, и она снова повернулась к Какаши. Он улыбался ей из-под своей маски, и она заметила, что края тени, в которой они были скрыты, начали колебаться. Тепло разлилось по ее телу так внезапно, что она вздрогнула. Свет из кухни снова осветил их, и тени исчезли. — Чего, что случилось? — Чтобы удержать их рядом с собой, нужно сосредоточиться, — сказал Какаши с тихим смешком. Он вытащил свои руки и откинулся назад. — Погоди, а разве это не ты сделал? — Более или менее. Я просто хотел посмотреть, как долго ты сможешь их удерживать. Хочешь попробовать самой? Ее глаза снова расширились, и она с энтузиазмом закивала. Она потянулась к его рукам, но он поднялся на ноги, оставив ее одну на полу. В мгновение ока он выключил весь свет в квартире, кроме лампы в углу. Этот свет был мягче, чем у остальных. Когда он снова повернулся к Сакуре, она смотрела на него с предвкушением. — Закрой глаза, — приказал он, и на этот раз она не колебалась. — Как и раньше, представь, что свет вокруг тебя медленно тускнеет. Я хочу, чтобы ты вытащила тени, которые появляются, и обернула их вокруг себя в своем сознании. Сакура кивнула и глубоко вздохнула. Мысленно она видела лампу в комнате и свет, горящий под абажуром. Она сосредоточила всю свою энергию на том, чтобы приглушить свет, пытаясь отодвинуть его от себя. Ничего не произошло, и она вздохнула. Она почувствовала, как он опустился рядом с ней на колени и положил руку ей на плечо. Его рука была холодна на ее разгоряченной коже, и она с трудом втянула воздух. — Не думай о свете. Подумай о темноте в этом окружении. Ты хочешь дотянуться до нее использовать ее. Пробуй снова. — Он отпустил ее руку, и она нахмурилась, сдвинув брови. И снова она сосредоточилась на образе в своем сознании. Но на этот раз она сделала, как он велел, и посмотрела краем глаза туда, где были тени. Она мысленно потянулась к ним, сначала медленно и осторожно. Когда ничего не произошло, она еще сильнее сосредоточилась на темноте, пока холод снова не начал просачиваться сквозь ее тело. Она чувствовала, как он скользит по ней, гоня жар к дальним уголкам ее тела. Ее губы приоткрылись, и она почувствовала, как уголки губ натянулись в улыбке, но все же постаралась сосредоточиться. Чем больше она тянула на себя тени, тем больше свет уходил от нее, пока лампа не стала совсем темной. Она открыла глаза, хотя Какаши не инструктировал ее. Комната была точно такой же, какой она видела ее в последний раз, только лампа была выключена. Это она ее выключила или он? Была ли она в тени, как он ей показал? Сакура оглядела комнату, вглядываясь сквозь внезапно наступившую темноту, в которую она погрузилась. В отличие от прошлого раза, ее глаза не привыкли к отсутствию света. — Какаши? — Она повернулась на ковре и стала искать в темноте хоть что-нибудь знакомое. Она едва могла различить края мебели и черты его квартиры, но его нигде не было видно. — Если это и шутка, то совсем не смешная. — Сакура поднялась на ноги и обхватила себя руками за талию. Холод, просочившийся в ее тело, теперь был почти невыносим, и с каждым вдохом она видела лишь небольшое облачко пара. — Какаши! — Крикнула она, и ее голос эхом отразился от стен. Паника начала покалывать ее затылок, и она резко повернулась лицом к окнам. Она бросилась к ним и отдернула занавески, ожидая увидеть, как в комнату хлынет дневной свет. Вместо этого за стеклом не было ничего, кроме темноты. Ни уличных фонарей, ни звезд… ничего, кроме бесконечной черноты. Сакура попятилась от окна, ее лицо исказилось от ужаса. Все ее тело дрожало, и она запустила руки в волосы. Что же все-таки происходит? Где она? Из темноты комнаты позади нее донеслось низкое рычание, пронзившее тишину и заставившее ее застыть на месте от страха. Она поднесла руку ко рту и медленно повернулась в ту сторону, откуда доносился шум. На другой стороне квартиры, стоя рядом с дверью, она едва могла различить знакомую фигуру в тени. Это был не Какаши или кто-то еще. Это было ей знакомо, потому что это была она сама. Фигура стояла и смотрела на нее, полностью окутанная чернильной темнотой. Хотя Сакура не могла видеть ни одного из ее черт, она знала, что существо улыбается… так же, как оно улыбалось ей в отражении в ванной. Ужас вцепился в нее острыми, как кинжалы, когтями, пригвоздив к месту на ковре. Она могла только наблюдать, как фигура медленно приближается к ней. Глубокое, звериное рычание превратилось в слова, которые поразили Сакуру до глубины души. — Я надеялась, что ты снова придешь поиграть. — Голос сопровождался влажным чмокающим звуком, и Сакура могла только представить себе кровь, льющуюся изо рта существа. Она вздрогнула, но как бы сильно ей ни хотелось закрыть глаза и заставить себя проснуться, она не могла. — Оставь меня в покое. — Почему ты ранишь мои чувства, Сакура? — Фигура перешагнула через спинку дивана и уселась, как ястреб*. Оно склонил голову набок точно так же, как это делал Какаши, когда она сбивала его с толку. — Ты боишься меня, но мы с тобой одинаковые. Я знаю, чего ты хочешь, потому что я тоже этого хочу. Я знаю, в чем ты слишком боишься признаться. Мы оба хотим крови. — Нет! Какаши! Помогите мне! — Она кричала до тех пор, пока ее голос не надломился и не стал болезненным. — Его здесь нет. Только я и только ты. — В мгновение ока это существо набросилось на нее. Когти впились в ее руки, пронзая плоть так сильно, что Сакура уже чувствовала, как из ран хлещет кровь. Задыхаясь, она попыталась оттолкнуть тварь, но они крепко держали ее. У своего уха она услышала скользкий хлюпающий звук, исходящий из пасти, и затаила дыхание, когда оно снова заговорило. — Навсегда— — Сакура! Задыхаясь, Сакура села на полу и схватилась за ближайшую к ней вещь. Ее пальцы крепко сжали ткань одежды Какаши, и он держал ее на расстоянии вытянутой руки, его глаза были широко раскрыты от ужаса и смятения. Словно очнувшись ото сна, свет лампы прорвался сквозь темноту, и остальная часть его квартиры снова оказалась в поле зрения. Она задыхалась и дрожала, прижавшись к нему, ее глаза искали в комнате существо, которое напало на нее. Она подавила рыдание и покачала головой. — Это было здесь! Оно снова было здесь, и оно заговорило со мной. — Что? Что здесь было? — Это-это проявление или что-то там еще! Оно было здесь и схватило меня. — Она перевернула руки, ожидая увидеть глубокие кровавые раны на своей плоти. Там ничего не было, и она на всякий случай вытерла руку. Сакура нахмурилась и приложила руку ко лбу, чувствуя, как тупая боль мигрени начинает давить на ее череп. — Мне не следовало давить на тебя так сильно. Извини. — Какаши поднял ее на ноги быстрым движением, которого она не ожидала. Она схватила его за руки, чтобы не упасть. — Никогда не думал, что ты так быстро все схватываешь. — О чем ты? — Я имею в виду, ты практически исчезла. Если бы я не искал тебя, то, возможно, вообще бы не нашел. — В его голосе послышался намек на беспокойство, что-то такое, что заставило ее смущенно покачать головой. Он почти не мог найти ее? И что это вообще значит? — Я ничего не понимаю. Он обнял ее за талию и помог пройти на кухню, остановившись, чтобы включить верхний свет. Как только она уверенно уселась в одно из кресел, он поспешил к холодильнику. — Я имею в виду, — начал он, просовывая голову внутрь, чтобы взять бутылку молока с полки. Когда он снова повернулся к ней, то пожал плечами и нервно рассмеялся. — Я действительно не знаю. Только что ты была там, а в следующую секунду словно провалилась сквозь пол. Сакура уставилась на него, открыв рот и широко раскрыв глаза. Тупая боль под глазами теперь пульсировала, но она пока не обращала на нее внимания. По крайней мере, достаточно долго, чтобы попытаться понять смысл того, что говорил ей Какаши. — Что ты хочешь этим сказать? — Послушай, — он покачал головой и насыпал ей в тарелку хлопьев, добавив сверху стакан молока. Ей было интересно, действительно ли он думает, что она голодна, или просто пытается чем-то занять себя. В любом случае, она не знала, что и думать. Он заставлял ее нервничать еще больше. — То, что ты сделала, требует беспрецедентного количества энергии. Что-то такое, что такой человек, как ты, не должен был бы сделать. Миска заскользила по острову, и ей удалось остановить ее с минимальным пролитием молока и зефира. — Какаши, что ты такое говоришь? Какаши положил ладони на стойку и наклонился вперед, изучая ее лицо в течение нескольких секунд, пока он искал слова, чтобы сказать. — Я хочу сказать… ты можешь оказаться более могущественным, чем мы думали раньше. Мне нужно поговорить об этом с Цунаде. Ты будешь в порядке одна, пока я позвоню ей внизу? Сакура почувствовала, что кивнула, хотя меньше всего ей сейчас хотелось оставаться одной. На мгновение он даже не пошевелился, чтобы уйти, и она подняла на него глаза. Он вздохнул, и она увидела, как его плечи слегка опустились. — Хотел бы я знать, что тебе сказать, чтобы ты почувствовала себя лучше. Она пожала плечами и опустила ложку в кашу, явно не в настроении что-либо есть. — Все в порядке. Наверное, мне следовало бы привыкнуть к странным, ебанутым вещам, происходящим со мной. — И все же мне не нравится, когда ты боишься. — Какаши провел рукой по волосам и посмотрел на дверь, ведущую в гараж. Вздохнув, он обогнул островок с ее стороны и провел пальцем под ее подбородком. Она позволила ему запрокинуть голову назад, ее дыхание было напряженным. — Это ничего не меняет, Сакура. Я не позволю тебе превратиться в монстра и не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Он пригладил ее волосы и провел кончиками пальцев по краю подбородка. Нежное прикосновение его пальца заставило ее вздрогнуть, и она наклонилась к его руке. Хотя она все еще была потрясена до глубины души, зная, что он здесь ради нее, и слушая его обещания, она чувствовала себя лучше. Она просто надеялась, что он сможет их сдержать. Какаши прочистил горло и убрал руку от ее лица, обойдя вокруг табурета. Он выудил из кармана телефон и снова посмотрел на нее. — Ешь. Твоя головная боль — это от того количества энергии, которое ты израсходовала. Как только ты немного поешь, то почувствуешь себя лучше. Она смотрела, как он проскользнул в дверь и тихо закрыл ее за собой. Если бы она не была так измучена, то последовала бы за ним и прислушалась к его разговору. Но усталость сидела внутри нее, как бетон, и она не могла сдвинуться с места. Она вернулась к своей каше и съела несколько кусочков, надеясь, что он прав насчет ее головной боли. Свет из кухни и лампа за ее спиной были хорошим утешением, пока она была одна. Хотя света было не так уж много, она все равно чувствовала себя лучше, чем если бы была одна в темноте. Мысль о том, что ей придется спать одной в очень темной спальне Какаши, заставила ее поморщиться, и она подумала, не будет ли он возражать, если она поспит несколько ночей на диване. Она удивила саму себя тем, что доела всю миску хлопьев и даже проглотила остатки молока. В конце концов, он был прав. Мигрень начала утихать, и она наконец смогла встать, не чувствуя, что вот-вот рухнет на пол. Она бросила миску и ложку в раковину и полила их водой, глядя на поток, плещущийся по тарелкам. Несмотря на ободряющие слова Какаши, и свет, удерживающий любые потенциальные тени на расстоянии, Сакура не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Она знала, что у нее паранойя, что это существо — всего лишь проявление болезни внутри нее. Это было ненастоящим и не могло причинить ей боль… Но слова, которые оно сказало ей, эхом отдавались в ее голове в тишине квартиры. «Мы оба хотим крови…»