***
В полицейском участке, как и всегда, царила полная тишина, нарушаемая лишь шелестом пера под рукой Александра Христофоровича Бинха. Несмотря на позднее время, мужчина не собирался возвращаться домой. Чувство вины перед погибшими девушками и их семьями не давало ему покоя, и единственное успокоение он находил в работе. И хотя расследование и не продвинулось ни на дюйм, делая хоть что-то для поимки убийцы, полицмейстер чувствовал себя спокойнее. — Не спите так поздно? — удивилась Елена, увидевшая свет в окне. — Да что-то не хочется, — пожал плечами мужчина. — А вы? Комендантский час нарушаете, значит? — прищурился он. — Я его придумала, — улыбнулась Соболь. — Мне можно. — Ну да, как же... — покачал головой полицмейстер. — А ну, как случится что-нибудь? Не боитесь? — Боюсь, — честно призналась она. — Только вот страх мне не поможет. А вот пойманный убийца — еще как. — И все же, Елена Евгеньевна... — тихо, но твердо проговорил Бинх. — На рожон лезть не стоит, — его изумрудные глаза проницательно взглянули на гостью. — Как скажете, — не стала спорить она. — По правде говоря, мне и самой не хочется! Между ними вновь воцарилась такая привычная тишина, во время которой девушка заметила, как напряжена и измотана фигура Бинха. Он старался не показывать свою слабость, однако скрыть ее полностью был не способен. Елена поняла, что для него расследование этих убийств — не просто работа, а дело чести. Дело, за которое он болел всей душой. — Александр Христофорович, — тихо проговорила она, садясь напротив. — Не корите себя, не надо. Бинх поднял на нее изумленный взгляд. — Я знаю, что для вас это — личное дело, — продолжила Соболь. — Не стоит винить себя в том, чего вы просто физически не могли предотвратить. — Вы правы... — немного придя в себя после внезапного заявления девушки, так же тихо отозвался Бинх. — Вот только мы обязаны предотвратить это. — Да, обязаны. И мы обязательно сделаем это! — уверенно заявила она. — Только вот эти смерти не на наших руках, а на руках убийцы. — Ну конечно, — кивнул полицмейстер. Внезапно он поднял голову, и их глаза, темно-зеленые у Елены и изумрудно-зеленые — у Бинха, встретились. Девушка никогда раньше не чувствовала того, что ощутила тогда. Сыщица будто тонула, забывая обо всем на свете. Казалось, она даже перестала дышать, а сердце просто готово было выпрыгнуть из груди... В тот момент Бинх совершенно по-другому взглянул на эту надоедливую девчонку. Она смогла заставить его отвлечься, забыть о грузе вины перед убитыми девушками, почувствовать какую-то странную легкость, о которой у него сохранились лишь смутные, давние, почти забытые воспоминания. Мужчина понимал, что нужно что-то сказать, как-то прервать эту неловкую ситуацию, но нужные слова все никак не шли на ум. Да и желания разрушать столь светлый момент у него, отчего-то, не возникало... Этот невероятно красивый момент прервал Тесак, резко ворвавшись в участок. Испуганный юноша сбивчиво объяснил, что в некоторых хатах были обнаружены чертовы метки, восемь штук. Устало покачав головой, вновь помрачневший Бинх тяжело поднялся и быстро накинул пальто. — Вы идете? — ради приличия поинтересовался мужчина у Елены, ведь он был уверен, что девушка ни за что не попустит это. — Конечно, — потягиваясь, согласилась она с его мыслями. — И вот еще что... — неловко протянул Тесак. — Одна из помеченных хат — постоялый двор... Ваша комната. В комнате повисла звенящая тишина. Впервые за очень долгое время Бинх по-настоящему испугался за Елену. Не потому что она была столичной фифой, из-за которой могло бы быть много разборок, не потому что это был его долг, а потому что она, сама того не понимая, внезапно стала не так уж и безразлична господину полицмейстеру. Сама же девушка, оцепенев от ужаса, беспомощно уставилась на него, не зная, что делать дальше. Она понимала, что этот знак — наказание за предательство своей стороны. В глубине души Соболь всегда готовилась к подобному повороту событий, ведь нельзя было ведьмам, тем более необученным должным образом, бросать вызов высшим демонам, коим, несомненно, являлся всадник. Елена была уверена, что она нужна ему не для ритуала, а просто для казни. Для того, чтобы показать остальным их возможные перспективы и, может, чуть развлечься. — Елена Евгеньевна, не волнуйтесь, вас обезопасят по высшему разряду, — попытался успокоить ее Бинх, и уверенность, сочившаяся в каждом его слове, сделала свое дело. Девушка будто отрезвилась, немного ослабив на себе путы страха. — Конечно, — кивнула она. — Ну, так что? Мы идем? — Я не думаю, что... — начал было Бинх, однако Соболь покачала головой. — Днем мне ничего не грозит... Да и с вами не так опасно.***
— Господа! — удивленно воскликнул Бомгарт, осматривающий таинственные знаки. — А это не краска, это кровь! «Послание», — пронеслось в воспаленном мозгу девушки. От дьявольского знака так и веяло холодом и угрозой. Она неосознанно отодвинулась от Гоголя, которому теперь доверяла еще меньше. Оказавшись рядом с полицмейстером, Соболь немного успокоилась. — Ну, ведьмак, не ведьмак, а восемь хат этой меткой помечены, — донеслись до нее слова Бинха. — И во всех живут молодые девушки. — Выходит, эти девушки выбраны в жертву всаднику... — заключил Гоголь. Елена нервно заломила руки. Она абсолютно не понимала, как ей выпутаться из сложившейся ситуации. Бинх же, заметив ее напряжение, уверенно положил руку ей на плечо, и, глядя прямо в глаза, как можно тверже проговорил: — С вами ничего не случится. Всадник вас не тронет. Обещаю. — Спасибо, — вымученно улыбнулась в ответ Соболь. — Но зачем он оставил эти знаки? — вслух размышлял дознаватель. — Возможно, в деревне у него есть сообщник, который и помогает ему выбирать жертв, — задумчиво отозвался Бинх, кинув мимолетный взгляд на юношу. — Вы же не думаете, что это он? — немного погодя, спросила Елена у Бинха. — У меня есть кое-какие подозрения на его счет, — расплывчато отозвался он. На самом деле, Елена не думала, что Гоголь может быть пособником всадника. Просто он был Темным, и девушка понятия не имела, что это означало. Внезапное покалывание во всем теле заставило Соболь насторожиться. Повнимательнее осмотревшись, она заметила девушку с коромыслом, несущую два ведра. Внезапно она обернулась и, встретившись черными глазами со взглядом Елены, хищно усмехнулась и недобро подмигнула ей. — Скажите, Александр Христофорович, а кто вон та девушка? — задумчиво протянула Соболь. — Ульяна, — отозвался полицмейстер. — Приехала в Диканьку года три назад. А почему вы спрашиваете? — Да так... Странная она какая-то... — И вы туда же! — обреченно воскликнул мужчина. — На нее все деревенские жалуются, говорят, мол, ведьма, — он усмехнулся. — Ну, ваши люди любят посплетничать, — попыталась увести все в шутку Соболь, однако на душе у нее было совсем не весело. Девушка понимала, что Ульяна — точно ведьма, и что именно она, скорее всего, и есть пособница всадника, однако вот что делать с этим знанием, Елена понятия не имела. — Александр Христофорыч! Еще один знак нашли! — отрапортовал подошедший казак. — Поместье графов Данишевских. — А вот это уже странно... — пробормотал Бинх, направляясь туда. В отличии от остальных хат, знак на доме Данишевских был нарисован на самом виду, словно бы тот, кто оставил его, хотел, чтобы он бросался в глаза. Однако это нисколько не умаляло ужаса, который знак внушал каждому, кто осмеливался посмотреть на него. — Ничего не понимаю... Всадник всегда убивал простых девушек! Логично, что помечены были крестьянские хаты, а причем здесь... — внезапно Бинх осекся, взглянув на Елену. — Не всегда простых... — пробормотал он. — Всадник наметил в жертву не восемь девушек, а девять, — взволнованно выдохнул Гоголь. — И последняя — Лиза... Елизавета Андреевна, — поправился он, заметив взгляд Бинха, возмущенного такой фамильярностью. — Завтра праздник... День Макоши-Пятницы... А значит, что всадник начнет убивать уже сегодня ночью. Нужно спрятать всех этих девушек куда-то! — Да куда же их спрячешь? — покачал головой полицмейстер. — Разве что в околоток их всех запереть! — Нет, в деревне им оставаться опасно, — отозвался дознаватель. — Так... Близ Диканьки хутор заброшенный есть... — протянул Тесак. — Он как раз для схрону годится. — Нет, ну, идея конечно здравая... — неуверенно отозвался Бинх. — Уже сегодня, до темноты нужно собрать и отправить всех девушек на хутор, — твердо заявил Гоголь. — И об этом никто, кроме нас четверых, — он по очереди посмотрел на каждого. — Не должен знать. — Добро, подумаем, — покивал головой полицмейстер. Кивнув на прощание, Гоголь отправился к Данишевским. Полицмейстер задумчиво крутил в руках свою неизменную трость, явно не зная, что предпринять дальше. — Александр Христофорыч, ну, что, дивчин сбираем на хутор? — поинтересовался у начальника Тесак. — Тесак, обожди пока, не надо никого никуда сбирать, — хмуро отозвался мужчина. — Елена Евгеньевна, что вы по этому поводу думаете? — неожиданно спросил он у девушки. — Я против, — покачала головой она. — И, Александр Христофорович... Если вы все же решите отправлять их на хутор... Я останусь в деревне. — Это еще почему? — удивился полицмейстер. — Не нравится мне эта затея... Мы же не знаем, для чего именно он оставил эти знаки.***
Вернувшись в участок, Елена устало опустилась на стул и, немного поборовшись с собой, уронила голову на сложенные на столе руки. — Устали? — поинтересовался Бинх, и девушке показалось, что на его лице она заметила тень улыбки. — Есть немного, — отозвалась Соболь. — Да-а-а... Послабления нам этот всадник не дает... — хмыкнул мужчина. — Александр Христофорович! — раздался глухой низкий голос из-за закрытой двери. Усмехнувшись, Бинх на несколько секунд прикрыл глаза, а затем, вздохнув, крикнул: — Проходи, Вакула! Услышав это имя, Елена вспомнила, где именно слышала этот голос. Вакула — кузнец, которого Гоголь попросил зарисовывать все детали дела. — Николай Васильевич просил передать вам, — начал мужчина. — Василина видела сегодня в доме у Ульяны пса мертвого, окровавленного. И как галушки летали. — И где же сейчас Гоголь? — помрачнев, поинтересовался полицмейстер. — Пошел к ней в хату. Сказал, что будет вас ждать там. — Конечно, — зло пробормотал Бинх, быстро собираясь. — Гоголь сам со всем справится! Картина, открывшаяся им в доме Ульяны, не предвещала ничего хорошего. На полу было распластано тело мертвой девушки с колом, торчащим прямо из сердца. Рядом сидел бледный Гоголь, вытирая окровавленную руку, и внимательно рассматривал что-то на полу, рядом с телом. При виде этого зрелища Елене стало дурно. В этом доме, как и в доме погибшей ранее Ганны, каждая вещь будто бы желала вцепиться ей в горло и рвать ее, пытаясь отомстить за предательство. Однако было в этом доме что-то еще... Возможно, какое-то заклинание, из-за которого девушка не могла нормально дышать. Воздух в хате будто бы был раскален на жарком огне, обжигающим ее легкие. Прикрыв глаза, Соболь закрыла нос и рот рукой, надеясь, что это облегчит ей нахождение здесь, и отошла к двери. Голова у девушки кружилась настолько сильно, что она боялась упасть, просто-напросто потеряв равновесие. — Неужели вы хоть сколько-нибудь не смогли разглядеть убийцу? Запомнить какие-то приметы? — раздраженно поинтересовался Бинх у немного невменяемого дознавателя. — Не успел, — глухо отозвался тот. — Упустил убийцу и не запомнил примет... — раздосадовано хмыкнул мужчина. Елена увидела, как Гоголь протянул доктору, осматривающему тело, какую-то бумажку. Несколько мгновений спустя ее тело пронзила жуткая боль. Девушка была не в силах ее вытерпеть, поэтому как можно быстрее рванула на улицу. Судорожно ополоснув лицо водой из стоящего на земле ведра, она измученно опустилась на скамью. Тяжело дыша, Соболь попыталась хоть на чем-то сфокусировать взгляд, но окружающее ее пространство причудливо расплывалось. Однако через несколько минут ей все же удалось создать видимость мало-мальски здорового человека. Бледность и головокружение никуда не ушли, не говоря уже об ужасно болящей голове, но зрение восстановилось. Как раз вовремя, потому что Бинх, заметивший ее отсутствие, вышел за ней. — С вами все в порядке? — озабоченно поинтересовался он, увидев состояние сыщицы. — Да-да, не беспокойтесь, — отозвалась она, поспешно вставая и пытаясь доказать только что сказанные слова. — Ну да, я вижу, — недоверчиво покачал головой Бинх. — Елена Евгеньевна, пожалуйста, идите отдохните, — мягко проговорил он. — Все равно пока что ничего по нашему с вами делу нет. — Хорошо, — сдалась перед своей слабостью девушка. — Только... Обещайте, что если что-то найдете или узнаете, позвать меня. — Обещаю, — улыбнулся Бинх, в который раз удивившись ее преданности работе.