Где-то между невозможным и желанным

В шаттле Вейдер сел рядом с ней. Слишком близко. Механическое дыхание, казалось, отдаёт эхом в ушах. По позвоночнику поползли мурашки, захотелось передёрнуть плечами и укутаться в какой-нибудь плед. Вера вжалась в своё кресло и никак не могла понять, почему близость этого странного человека всякий раз вызывает в ней подобную реакцию; ни страх, ни желание убежать прочь, а какую-то непонятную дрожь, проникающую повсюду; иногда казалось, что мурашки бегут везде, забираясь даже в голову, а может быть ещё глубже. Потом, когда дрожь затихла, на смену ей пришло новое ощущение - цепкое, обволакивающее, что-то такое, от чего хотелось закрыть глаза, замереть, перестать дышать. Будто бы девушку завернули в кокон из непонятного материала, который пропитывает насквозь. Но понять, какой этот материал на самом деле на ощупь, очень сложно. Вера осмелилась поднять глаза на Милорда и отметила, что тот успел сменить пыльный плащ на чистый, хотя на шлеме по-прежнему тускнели две так неприятно отзывающиеся в восприятии отметины. Из запахов остались только остро щиплющий обоняние сильный кожано-металлический и примешивающийся к нему ещё один терпкий, незнакомый Вере - возможно, так пах новый плащ Вейдера. Милорд молчал, повернув голову в сторону иллюминатора, видимо, что-то там сосредоточенно разглядывая, или что-то обдумывая. Руки его были скрещены на груди. Вера решила, что Вейдер ждёт, когда она начнёт объяснять ему суть своей работы без напоминания или команды с его стороны. Она включила датапад, подгрузила всю необходимую информацию, напомнив себе установку на ближайшее время: работа решает все душевные проблемы. Но Вейдер так и не пошевелился. Вера вежливо кашлянула, но ответной реакции не получила. Тогда девушка откинулась на спинку кресла и стала краешком глаз рассматривать Тёмного Лорда. Плащ укрывал широченные могучие плечи, частично заслоняя чёрные пластины, симметричными полосами идущие до середины груди, скрещенные на груди руки были закрыты толстым тусклым материалом до самых перчаток. Вера вдруг вспомнила, какие на ощупь эти самые перчатки, и нервно облизала губы, на нежной коже которых ещё сохранились крошечные ранки от соприкосновения с загрубевшей поверхностью, больше похожей на мозоли ... Странные ассоциации с мозолями… Хотя, что тут странного? Милорд, похоже, трудоголик. Ни единого кусочка живой человеческой плоти снаружи, но твёрдая уверенность, что там, под устрашающей бронёй всё же живой человек. Девушка вдруг поняла, с каким глубоким спокойствием она думает о Вейдере. Просто человек, зачем-то носящий такую необычную одежду. Не видно лица, не видно мимики, невозможно заглянуть в глаза, чтобы понять эмоции и чувства, но это неожиданно не угнетает. Теперь. Хотя и прежде не угнетало, скорее удивляло, волновало, заставляло чувствовать себя немного не уютно в его присутствии, но никогда не вызывало страх. Ведь очень часто люди натягивают на свои лица отвратительные лживые выражения, которые бывают пострашнее этой пугающей на первый взгляд маски, и ходят с такими перекошенными лицами всю жизнь. Здесь же что-то другое. Милорд слишком прямолинеен, чтобы быть лживым. Его механическое дыхание… Скорее всего с Лордом что-то случилось, и он теперь не может иначе, и... Вейдер резко обернулся, будто бы почувствовал, что Вера думает о нём. Линзы его маски застыли двумя чёрными холодящими глазницами, в которых отразилось бледное Верино лицо. А девушка вдруг неожиданно спокойно для себя самой сказала: - Работа, Милорд, - и указала своим тонким изящным пальчиком на экран. Он медленно кивнул. - Начнём, Скай, - механический бас прозвучал бесстрастно, но Вера готова была поклясться, что её окатило волной недовольства и чего-то ещё непонятного, отчего по спине внезапно покатились капельки холодного пота, щёки стали огненно – горячими, а сердце застучало, словно молот. «Работа, только работа», - напомнила себе Вера, усилием воли сосредотачиваясь на информации, что была на экране, и окунаясь в такой привычный для неё мир чертежей, формул, расчётов, допустимых значений и выводов. Поначалу объясняла она скованно, но потом, всё больше увлекаясь любимой темой, расслаблялась. Голос её, наконец, стал уверенным и чётким, формулы и чертежи мелькали одни за другими, сопровождаемые краткими и ёмкими пояснениями. Вейдер слушал очень внимательно, сначала молча. Но потом начал делать какие-то замечания, задавать вопросы. После вообще стал что-то критиковать и, неожиданно, даже предлагать какие-то альтернативные варианты решений. Вера с нескрываемым восторгом осознала, что перед ней сидит инженер, техник высшего разряда, который, может, досконально и не разбирается в так любимой ею отрасли, но при желании может быстро вникнуть в суть вопроса и сделать правильный вывод. На секунду она даже забыла, кто перед ней, и ляпнула что-то вроде комплимента. Вейдер нисколько не смутился, а лишь фыркнул и, повернув голову в сторону девушки, несколько минут сверлил её нечитаемым взглядом своих линз, потом снова вернулся к изучению следующей схемы на датападе, задав Вере очередной подковыристый вопрос. Впрочем, на все, даже на самые хитрые вопросы девушка тут же находила ответ – она была в своей стихии. Всё это было её миром с детства и до сегодняшнего дня, всё это было тем, что она любила, знала досконально. Время пролетело незаметно, шаттл уже некоторое время назад прибыл на место, о чём доложили пилоты, но Вейдер лишь отмахнулся от них. Тёмный лорд продолжал изучать работу Веры. Вейдер уже рассуждал о том, что было на экране, вслух, что-то тут же активно дочерчивал, пересчитывал. Девушка, увлёкшись, уже даже аккуратно спорила с ним, доказывая свою точку зрения. Милорд иногда неожиданно для Веры соглашался, иногда быстро и логично разъяснял ей свой вычурный альтернативный подход. Такие люди попадались редко, девушка испытала даже какую-то странную приподнятость настроения: её понимали, говорили с ней на одном языке – так мог раньше делать только один человек… Вера чуть поникла, вспомнив, как они с отцом так же сидели, порой, споря до хрипоты, а иногда всё так совместно удачно комбинируя. Это было такое захватывающее ощущение совместного творчества, какого-то душевного единения. Сейчас отблеск этого утраченного ощущения подарил сначала радость и восторг, а потом окунул в боль, обнажая всё ещё свежую и слишком глубокую душевную рану. Вера закусила губу, ковыряя стилусом болячку на ладошке, пытаясь разобраться в своих противоречивых ощущениях, и искоса поглядывая на замолчавшего вдруг Вейдера. Тёмный Лорд разглядывал девушку несколько показавшихся бесконечными секунд, потом резко поднялся с места. - Идём, Скай, времени осталось мало, - сурово сказал он, неожиданно переходя на «ты». – Покажешь в деле всю эту твою кухню. Тяжелая рука в чёрной перчатке вдруг опустилась на Верино хрупкое плечо и крепко, даже болезненно для девушки сжала его. Боль отрезвила. «Работа, только работа», - снова напомнила себе Вера, поднимаясь из кресла. - «И станет легче. Должно стать.» Она встряхнулась, взъерошила волосы пальцами, выпрямилась, сунула под мышку датапад и поспешила вслед за гигантом в чёрных доспехах.