Где-то между невозможным и желанным

*** Молодой мужчина, стоящий перед ней был очень красив: стройный, подтянутый, с рельефной фигурой, облачённой в строгий, неброский, но явно дорогой костюм, густая копна тёмных, отливающих в рыжину волос и взгляд глубоких, выразительных карих глаз из-за низко нависающей чёлки, в меру пухлые коралловые губы на фоне бледной, но удивительно гладкой, как у женщины, кожи. Он выглядел явно моложе своих лет, лишь блестящие непонятными эмоциями глаза ярко говорили о том, что он уже достаточно давно переступил порог юности. Мужчина наклонился над Верой, от него повеяло дорогими ароматами. Он рассматривал лицо девушки долго и безмолвно, внимательно и досконально – так, как ювелир изучает принесённую кем-то на продажу драгоценность. Наконец, его губы тронула елейная улыбка, он изящно наклонил голову слегка в сторону и, прищурившись, хмыкнул. Потом брови его дёрнулись вверх, а улыбка стала шире и опаснее, глаза чуть прищурились, а затем снова широко распахнулись, и он рассмеялся бархатным, но немного мрачноватым смехом, и сказал, слегка растягивая слова: - Шми Вероника Скай, значит. Ммм… Говорят, что в этой очаровательной головке есть кое-что полезное для меня. Вера молчала, с ледяным спокойствием наблюдая разнообразный набор эмоций, сменяющих друг друга на лице мужчины. Незнакомец взглянул девушке прямо в глаза, в его зрачках плясали кусачие огоньки. - Я раздумываю над тем, велика ли ценность твоей жизни, сладкая. Что ты сама думаешь об этом? – приторно-ласково поинтересовался мужчина и по-нексовски прищурил свои красивые глаза. Вере показалось, что он вот-вот сейчас хищнически облизнётся, но он лишь широко и немного надменно улыбнулся и наклонил голову к другому плечу.- Молчишь? Почему такое спокойствие в твоих глазах, полное безразличие к жизни? Какая странная у меня пленница и забавная. Незнакомец перестал улыбаться, хотя его глаза так и не стали серьёзными, а остались игриво-заносчивыми с лёгким налётом хитрости. Он присел рядом и взял Веру за руку двумя своими руками. Его ухоженные и холёные руки были тёплыми, с тонкими длинными пальцами, на некоторых из которых были надеты дорогие перстни и кольца. - Искренне надеюсь, что ты ответишь на все мои вопросы без постороннего вмешательства. Мне очень хочется оставить красоту твоего лица такой же совершенной, а твой ум ясным, - мужчина усилил эффект от своих слов многозначительным кивком. Вера снова никак не отреагировала, просто смотрела на незнакомца. - Девочка моя, - продолжил мужчина, тряхнув гривой своих роскошных волос, - разве ты всё ещё не знаешь, что окружающие тебя люди очень слабы? Братья продают сестёр, кто-то кого-то убивает, предаёт. Невинность нынче не в моде, всюду ханжи и сластолюбцы. Хотя, в этой Галактике и раньше было так. Что же поменялось? Республиканцы так долго обсуждали свои идеалы, что начали забывать о них. И тогда родилась Империя, в которой все окончательно наплевали на те самые идеалы ради себя, ради денег и ради удовольствия, и стали чудовищами. Теперь все в этой Галактике живут ради этих трёх, перечисленных мною вещей, не правда ли? Твой брат предупреждал, что ты предана Империи и своему хозяину, что не глупа. Две чаши весов, малышка: на одной преданность, на другой здравомыслие. Ради чего тебе молчать? Скажи мне, готова ли ты рассказать мне о сильных мира сего, если я спрошу? Вера разлепила бледные губы, лишь для того, чтобы произнести два слова: - Зачем вам? Незнакомец снова улыбнулся. - Я торгую информацией, детка. Это мой бизнес, благодаря которому моя организация и я всё ещё на плаву. И мне не важно, кто заказчик: Империя, повстанцы, наёмники, преступники или смертники. Я просто делаю свою работу хорошо. И мне хорошо за неё платят. Вера прикрыла глаза, чтобы не видеть выражение его лица. - Я не стану говорить, - твёрдо сказала она. - Что же, это твой выбор, - последовал ответ. Прозвучал он таким тоном. от которого сердце в груди тревожно сжалось, несмотря на всю внутреннюю решимость. *** Туман. Боль. Тьма. Три состояния в разных последовательностях сменяющих друг друга. Расплывчатые силуэты дроидов. Кровавый привкус во рту. Противный запах медицинских препаратов. Она уже не могла кричать, когда внезапно её зрение приобрело неожиданную чёткость. Лицо хозяина её мучителей склонилось над ней, его пальцы ласково пробежались по вериным густым волосам. - Здравствуй, малышка, - с наигранным сочувствием сказал он. - Вынужден тебя огорчить. Мне стало известно, что информация в твоей голове безнадёжно устарела, и ценности более не представляет, - он широко улыбнулся. - Так что, мне бы следовало выкинуть твоё тщедушное тельце в космос. Но я не стану пока этого делать. Хочешь узнать, почему? Вера из последних сил подняла голову, глядя торговцу информацией прямо в слегка расширенные зрачки, обрамлённые золотисто-карими, очень красивыми радужками. Мужчина взял Скай за подбородок, аккуратно провёл пальцем по линии её губ и затем сказал с лёгким налётом угрожающей насмешливости в голосе: - Я никогда не видел в людских глазах столько равнодушия к смерти, как у тебя, поэтому я вылечу тебя и сделаю своей. Ты мне интересна. Твоя хрупкая сила покорила меня, но ты слишком непокорна и строптива, поэтому я буду обращаться с тобой, как со своей зверушкой, как с рабыней и самой нижайшей из прислуги. Люблю, знаешь ли, ломать чужую гордость, - он коротко засмеялся. - Ради своего удовольствия я сделаю с тобой не только это. Я хочу пробудить в этих печальных глазах жажду жизни, жажду свободы, достойную твоего прежнего хозяина и нынешнего. *** Ей часто в последнее время снился сон: обгорелые трупы и грязь, припорошённые кажущимися слишком белыми на окружающей черноте хлопьями только выпавшего снега, знаменующего начало долгой, холодной и жестокой зимы на этой неизвестной планете, где Вера жила теперь, и размашистая поступь знакомой и такой дорогой для девушки массивной фигуры в развивающемся за плечами плаще. Скай не знала, сколько времени прошло. Сначала она выживала, спасаясь только мыслями о том, кого так сильно полюбила. Но после её жизнь сильно изменилась. Сначала Вера не знала, почему. Зауважал ли её Хозяин за выдержку, ум и терпение, о которых неустанно твердил, или сделал это по другой причине, но однажды он перестал мучить свою рабыню, стал бережнее относиться к ней, а в один из дней показал голо-видео и фото, и много чего рассказал. Теперь, наконец, Вера узнала, кем же является этот тип, который заставлял её называть себя хозяином, и к которому она испытывала теперь смешанные чувства. Это не была ненависть или злость, скорее жалость и презрение. Внешне очень привлекательный – внутренне торговец информацией был жалок, пропитан злостью и глубоко несчастен. Он был полной противоположностью Вейдера по Вериному убеждению: тот напротив был ужасным внешне, но внутри Лорда ощущалось что-то тёплое и настоящее, отвергаемое им самим, но бесспорно существующее в нём. Теперь девушке были известны события, имена, лица, и даже то, что вообще никто, наверное, не знал в этой Галактике, кроме избранных, и даже подозревать не мог. Откуда у торговца информацией была копия имперского архива, оставалось только домысливать. Кроме того, здесь присутствовала информация, которой, Вера была уверена, не обладал даже Император. Но теперь это всё, в том числе и сама Скай, как девушка в глубине души надеялась, являлось весомой приманкой для Вейдера. Хозяин - Ян Лаго надеялся, что нашёл способ отомстить за женщину, которую когда-то любил, много лет назад потерял и не смог вернуть. Падме Амидала. Она была первой любовью Лаго, почему-то столь ценной для него. Возможно, что Ян был просто сумасшедшим, если спустя столько лет не мог простить Вейдеру смерть той женщины и мнил в своём сердце какие-то чувства. Смерть той, которая принадлежала другому, любила другого, родила детей, находящихся теперь неизвестно где, другому человеку, тем не менее сильно потрясла Яна. Вера так же была по-своему потрясена, когда узнала правду. Девушка много думала и размышляла. Но на самом деле, её волновал совсем не Лаго и его потерянная любовь, или глупое желание мести, а Вейдер и его прошлое, теперь известное ей в мельчайших деталях. Вера пришла к выводу, что её собственные чувства, несмотря на известные события, не изменились, а лишь окрепли, наполняя всё существо девушки призрачной надеждой на счастье, но и тоской, и щемящей безысходностью. Скай знала, что умершая Падме всё ещё живёт в израненном сердце её любимого. Это была такая же суровая и горькая реальность, как и ужасные шрамы на теле Лорда. Падме Амидала заплатила жизнью за право навсегда остаться там, в этом прежде жарком а теперь болеющем сердце. Вера спрашивала себя, как же ей с этим быть, как принять это? Она на самом деле не знала. - Падме Амидала, - шептала себе Скай, оставаясь одна. - Я так к ней ревную. А если я умру, Вейдер,...меня ты тоже навсегда сохранишь в своём сердце? Ты похоронил себя под чувством вины. Источник твоей жизни уже давно - горе и ненависть. Смогу ли я это изменить? Значу ли я хоть что-то для тебя? *** Ян сегодня был вызывающе саркастичен в переговорах с очередными "гостями", привезшими какую-то информацию, и явно очень нервничал. Вера отметила про себя его необычное состояние, как хороший знак. Отпустив "гостей", Лаго обнял девушку сзади и развернул к себе, но его глаза как всегда наткнулись на наполненный призрением и жалостью взгляд его пленницы. Он фыркнул и насильно поцеловал Веру. Скай не сопротивлялась внешне, но её глаза заставили Лаго уже не в первый раз чуть отпрянуть и нервно передёрнуть плечами. Это был его обычный, еле заметный, но говорящий многое жест. - Ты принадлежишь мне, ты помнишь? – спросил он с широкой чувственной улыбкой. - Лишь моё тело, как вам известно, - буднично и, как обычно, без эмоций отозвалась Вера, - мои мысли и моё сердце не с вами. Лаго всё ещё улыбался, но от улыбки его повеяло угрозой. - Всё ещё ждёшь его? – поинтересовался он, приподнимая верино лицо за подбородок и заставляя девушку смотреть ему прямо в глаза. Скай хмыкнула, обозначив улыбку, и чуть шире распахнула глаза, обрамлённые длинными ресницами. - Ведь если он придёт, то я убью тебя. И ты всё равно ждёшь его? – Ян провёл большим пальцем по губам девушки. Взгляд Веры поледенел. - Иногда смерть кажется избавлением от мук, - сказала она голосом, который заставил Яна побледнеть, опустить руку, прищурить глаза и слегка сжать зубы. - Жизнь без Вейдера для меня - ужасное страдание. Пусть я не знаю, важна ли я для него или нет... Но я хочу, я очень хочу, чтобы так было. Лаго перестал улыбаться, его лицо неожиданно перекосилось от ненависти. Прежде внешне невозмутимый, опасно-слащавый, он, наконец, решился показать свои истинный чувства. Вера наблюдала за ним, задавая себе вопрос, почему так происходило сегодня, чем эти изменения были вызваны. - Он отбирал человеческие жизни, - сухо сказал Ян, сверкая глазами, - человеческое счастье. Как ты можешь ждать это чудовище? Он обрекал и обрекает оставшихся в живых на вечные муки, на океан отчаяния. Его прегрешениям нет числа. А он до сих пор преспокойно живёт себе и строит свою Империю! Вера промолчала, наблюдая. Ян неожиданно взорвался, что было так непохоже на него. - Почему? Почему этот монстр до сих пор жив? Почему ты до сих пор ждёшь его? Он не заслужил ни счастья, ни права быть любимым! Скай охватило возмущение. - Вейдер любил Падме Амидалу, - с вызовом сказала она, сжав руки в кулаки. - Поэтому и страдает до сих пор. И всю свою жизнь несёт бремя вины. И никто не относится к нему беспощаднее его самого! Но он продолжал жить, потому что он должен был доделать то, что начал, достроить Империю, о которой мечтал, страну, избавить Галактику от войн! И ваша любимая простила своего мужа перед смертью, когда рожала ему детей, я видела, как она сказала, что в нём есть добро! И я могу её понять, ведь мы с ней любим одного и того же мужчину. Вам же не понять... За годы, что он искал искупления своих собственных грехов, он спас во много раз больше жизней, чем забрал. Лишь ответ на вопрос: в чём искупление он не нашёл до сих пор... И… Вера замолчала, ощутив, что задыхается от переполняющих её чувств. Лицо Лаго было бледным и прежде бархатные глаза пылали нескончаемой яростью. По своим внутренним ощущениям, Скай поняла, что сегодняшний день будет другим. Сегодня всё изменится. Сегодня она увидит того, кого уже давно не видела. - Искупление ищет, говоришь, - процедил сквозь сжатые зубы Ян и ядовито улыбнулся. - Вот сейчас он его и найдёт!