***
Когда Гермиона открыла глаза, она оказалась стоящей в гостиной с бесчисленным количеством фотографий с третями маленькими детьми на стенах. - Гермиона, ты здесь! - Минерва вытащила ее из простого камина и тепло обняла. Гермиона ответила тем же жестом, чувствуя себя такой же взволнованной, как и ее сокурсница. - И ты, должно быть, та девочка Лестрейндж, которая живет на холме. Минерва многое рассказала нам о тебе, - женщина, которая выглядела более изысканной версией старого преподавателя, но с темными волосами, стояла у входа в комнату. Гермиона поспешно сделала реверанс - нескончаемые занятия с братьями Лестрейндж глубоко засели в ее голове перед тем, как сказать. - Приятно познакомиться с вами, миссис Макгонагалл, благодарю, что позволили остаться здесь, - мама Минервы слегка рассмеялась над приветствием Гермионы, пренебрежительно махая рукой на ее благодарность. - Подруге моей дочери всегда рады в этом доме, почему бы тебе не показать ей свою комнату, Минерва, пока я приготовлю закуску, - прежде чем Гермиона смогла запротестовать, подруга уже схватила ее за руку, и вместе они поднялись по узкой лестнице прямо из гостиной. Взгляд Гермионы блуждал по маленьким безделушкам, которые валялись в доме, намекающие на то, что здесь проживает семья с маленькими детьми, замечая деревянные кубики с буквами и разноцветные книжки на их пути в комнату подруги. - Извини за беспорядок. Робби нравится оставлять игрушки везде, исключая свою комнату, - сказала Минерва, звуча, в некотором роде, раздраженной, что заставило Гермиону хихикнуть в ответ. - Я не возражаю. Твой дом красивый, - Гермиона имела в виду, что дом был полной противоположностью ее собственного. Он вовсе не был грязным, но явно можно было увидеть, что настоящая семья живет здесь. Гермиона могла даже немного позавидовать при взгляде на многочисленные фотографии на каждой стене, изображая сцены семейного блаженства, столь типичного для этой эпохи. Похоже, ее подруга действительно выросла в любящем доме. - Увидим, если ты до сих пор думаешь так, когда увидишь ванную. У нас водопровод только на кухне, - обе девочки засмеялись на комментарий Минервы, Гермиона вовсе была счастлива со своей подругой, ей не было дело до водопровода. Минерва показала ей комнату девочек, которую будут делить последующие дни, и Гермионе пришлось физически сдерживать себя от того, чтобы порыться в детской комнате старого преподавателя. Она не была, в частности, большой или замысловатой, с мебелью, выглядящей немного потертой, но Гермиона подумала, что никогда не видела комнату уютнее, чем эта. - У тебя много книг, Минерва, я впечатлена, - она внимательно изучила корешки различных томов, заинтересованная видом литературы, которой ее подруге нравилось читать в свободное время. Минерва зашумела, ее взгляд заскользил по высокому стеллажу. - Мой отец является пастором, поэтому мы можем позволить себе дорогое хобби получения самых малоизвестных книг в магазине в этом месяце, - Гермиона засмеялась на слова Минервы, немного удивленная, что ее отец, казалось, поддерживал дочь во всем, что она делала. - Как так вышло, что Божий человек был бы не против, если бы его дочь была ведьмой, в дополнение к тому, что она умнее всех мальчиков, которых она знает? - спросила она шутя, и подруга закатила глаза на шутливый тон Гермионы. - Потому что Бог любит всех своих детей одинаково и моя магия, очевидно, была дана мне не просто так. - Так ты и впрямь веришь в Бога? - Гермиона спросила с любопытством. - Я выросла в верующем доме, конечно, я верю, - ответила Минерва к большему удивлению Гермионы. Никогда бы не подумала, что она была верующей, весьма забавно, что самые разумные люди, которых я знаю, верят в вымышленного человека на небесах...***
- Когда я впервые представила моих родителей моему мужу, у моего отца случился небольшой сердечный приступ, - проговорила миссис Макгонагалл с маленькой улыбкой на губах. Гермиона с изумлением слушала рассказ матери Минни о ее первой встрече с Робертом Макгонагалл. Было ясно как день, что эти двое нежно любили друг друга, и что отец ее подруги одинаково дорожил всеми своими детьми, волшебными или нет. - Разве он не погнал тебя метлой моей матери, когда ты попросил мою руку? Вы двое выглядели забавными, бегая через сад, крича друг другу гадости, - весь стол взорвался от смеха на слова миссис Макгонагалл. Гермиона безмерно наслаждалась, и впервые за все месяца, она почувствовала, что она совершенно свободна. Мысли были яснее, чем раньше, и она не знала был ли это первый раз, когда остается с другой семьей или что-то еще, но предыдущие стремления сблизиться с Лестрейнджами пропали после нескольких дней, проведенных с Макгонагаллами. - Гермиона, ты ужасно молчалива сегодняшним вечером, тебя что-то беспокоит? - пытливый взгляд миссис Макгонагалл нашел взгляд Гермионы, и она немедленно выпрямилась. - Извините, ничего. Я просто подумала обо всех заданиях, которые мы должны закончить перед тем, как учеба начнется, - ответила она, надеясь, что ее оправдание было достаточно убедительным. - А я-то думал, что моя дочь единственная, кто оставил свое понимание веселья на небесах, - вмешался отец Минервы, его тепллый взгляд искрился весельем из-за уничтожающего взгляда его дочери. - Папа! Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться учебой, - сказала Минерва, скрестив руки на груди, но отец только хихикнул еще громче. - Конечно, милая, ты же знаешь, как мы гордимся твоими достижениями. Надеюсь, что твои братья последуют твоему примеру и вырастут из своей фазы шкодников. На его слова, младший брат Минервы, Роберт, решил, что достаточно долго молчал, и начал подвигать тарелку к самому краю стола. Мать вовремя схватила малыша за руку и быстро подняла его. - Думаю, что поезд уже ушел, мой дорогой, у них, безусловно, характер их дядюшек, - сказала миссис Макгонагалл с милой улыбкой, и Гермиона почувствовала, как ее сердце отяжелело при виде чистой любви, которую женщина испытывала к своим детям. Это были времена, когда Гермиона больше тосковала по своим родителям. Правда, за последние несколько лет она начала забывать мельчайшие подробности того, как выглядели ее родители, но это не означало, что некоторые запахи или ситуации вызывали воспоминания, которые она не хотела бы переживать в присутствии других людей. Лучше не объяснять, почему рыдаю за ужином. После того, как все закончили есть, Гермиона и Минерва вышли наружу, чтобы насладиться свежим снегом, который выпал за прошедшие дни, прежде чем лечь спать...***
Неделя прошла слишком быстро, по мнению Гермионы, и в мгновении ока, она уже собирала маленькую дорожную сумку снова. Минерва помогала распределить новые платья, которые миссис Макгонагалл сшила для нее на Рождество, в результате: Гермиона безобразно плачет, сидя под сверкающей рождественской елкой, а очень расстроенная мать обнимает рыдающего ребенка. - Я до сих пор не могу смириться с тем, что ты плакала из-за этих вещей, - она подняла простое темно-бордовое платье, аккуратно сложила его и положила поверх другой одежды в багаж Гермионы. - Не будь ребенком, Минни, я просто была очень удивлена. Мы обычно не празднуем Рождество в традиционном смысле, - или в любом другом смысле, собственно говоря. В любом случае, я не хочу, чтобы Лестрейнджи дарили мне подарки. - Я счастлива, что я могу испытать лучшее из обоих миров. Не могу представить, что не было бы всех этих удивительных праздников, - Минерва замерла, пока Гермиона пожала плечами. - Ты привыкаешь к этому, я рада, что Хогвартс достаточно щедр, чтобы позволить магглорожденным отпраздновать в их свободные дни, - до ее прибытия в это время, Гермиона никогда даже не предполагала, что магические семьи могут не праздновать религиозные праздники, и единственная причина, по которой у них были каникулы весной, заключалась в том, чтобы магглорожденные могли поехать домой на Пасху. - Я слышала, что это был Дамблдор, кто убедил совет насчет этого, был немалый скандал несколько лет тому назад, - несколько лет? Гермиону удивило, что эти, казалось бы, безобидные каникулы так поздно были включены в учебную программу Хогвартса. Мы многое принимали как должное в будущем, это точно. Это было достаточно очевидно, что предрассудки против магглорожденных, и даже полукровок, были более распространены в этом веке, но Гермиона не ожидала, что все будет так плохо, пока она не услышала, что некоторые из ее учителей открыто дискриминируют магглорожденных перед целым классом и никто не задавался вопросом об их ужасном поведении. Впервые Гермиона стала свидетелем, как Минни была проигнорирована профессором по травологии только потому, что "ему не понравился ее вид", как он любезно выразился, Гермиона чуть не бросила заклинание в профессора, если бы Карлус не удержал ее в тот день. Иногда она ловила себя на том, что живет в своем чистокровном пузыре, не спрашивая, почему профессора были милы к ней или почему Ежедневный пророк никогда не говорил дурно о наследниках древнего дома, не важно, какие зверства они могли бы совершить. Было опасно легко привыкнуть к особому обращению, если сразу перестаешь замечать его, но Гермиона, сама магглорожденная, никогда не могла полностью игнорировать несправедливость, с которой ее друзья сталкивались ежедневно, казалось, что она предает их. - Все сделано, Миона, тебе точно нужно взять сумку побольше в следующий раз. Мама, вероятнее всего, никогда не позволит тебе покинуть этот дом с, хотя бы, одним вязаным кардиганом или юбкой, - обе девочки засмеялись на это заявление, полностью понимая, что Минерва, скорее всего, была права. Гермиона попыталась не слишком расстраиваться при мысли о том, что оставляет подругу снова, это было трудно, зная, что Риддл приедет послезавтра. - Не грусти, мы увидим друг друга через несколько недель, - сказала Минерва, замечая мрачное настроение подруги. Гермиона слабо улыбнулась на ее заявление, но она все равно поднялась с удобной позиции на ковре, держа в одной руке сумку, а в другой - плотное пальто и шарф. - Я знаю, Минни, дай мне насладиться моментом, хорошо? Я очень чувствительный человек, - театрально сказала Гермиона ухмыляющейся подруге. - Чувствителен мой з... - Минерва Макгонагалл, что за сквернословие я слышу из твоего прелестного рта? - обе девочки ахнули из-за строго тона миссис Макгонагалл, она стояла, прислонившись к дверному косяку в комнате дочери с руками, которые твердо расставила по бокам. - Я даже не сказала ничего плохого, - пробормотала себе под нос Минерва, но это не остановило ее мать от цыканья на ее защитные слова. - Без оправданий, обязанность мыть посуду будет твоей до конца недели, - Гермиона наблюдала, как подруга открыла рот, чтобы возразить, но одной приподнятой брови на лице ее матери было достаточно, чтобы заставить девочку пересмотреть ее следующее действие. - Ладно, ладно, я сделаю это, могу ли я теперь отвести Гермиону к камину? - сказала она, в конечном счете, напряженным голосом, и ее мама радостно кивнула, вся предыдущая злость была забыта. Вот как должен выглядеть аргумент родитель-ребенок. Мрачно подумала Гермиона, помня собственные перепалки с Рудольфусом. Почему большинств из "священных двадцати восьми" так испорчены? Подумала она про себя, вспомнив, что большинство ее друзей, за исключением, может быть, Карлуса, никогда бы не получили задание мыть посуду в течение недели, если бы они каким-то образом рассердили своих родителей. - Гермиона, дорогая, было очень приятно, что ты здесь, приходи снова в ближайшее время, хорошо? - проговорила мама Минервы, когда они остановились перед простеньким камином перед тем, как крепко обнять Гермиону. Мерлин, я не хочу уходить. Когда она почувствовала, что слезы навернулись за закрытыми глазами, она поспешно отпустила ее, не желая, чтобы миссис МакГонагалл увидела, что она снова плачет. - Благодарю за то, что пригласили меня снова, я точно постараюсь придти вновь, - Гермиона быстро обняла Минерву тоже, прежде чем взять летучий порох из коробки, которую предлагала ее мать, и шагнула в зеленое пламя. - Лестрейндж Мэнор, - проговорила она ясным голосом перед тем, как исчезнуть.***
- Том! - перед тем, как удивленный мальчик мог ее остановить, Гермиона бросилась к своему однокласснику и крепко обняла его. - Ты и впрямь сошла с ума, Лестрейндж? - зашипел мальчик, безуспешно пытаясь оттащить от себя улыбающуюся девочку. - Тихо, подыграй для меня, хорошо? Отец очень сердит на меня на данный момент, - она прошептала ему на ухо, заставляя мальчика заметно поежиться из-за их близости к друг другу. - Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, так что немедленно убери руки, - он попытался оттолкнуть Гермиону, но она не сдавалась. - Гермиона, иди сюда, сейчас же! - девочка затаила дыхание из-за сердитого голоса Рудольфуса Лестрейнджа, и Риддл молча наблюдал через плечо, как мужчина приближается к ним, сверкая глазами и крепко сжимая палочку в левой руке. - Я достану тебе все книги, которые ты хочешь, до конца оставшейся жизни, если вытащишь меня из этого. Отец обожает тебя, - она тихо взмолилась, искусно передвигая раздраженного слизеринца перед собой, но все же до конца не отпуская его. Почувствовав, что он глубоко вздохнул, она наклонилась немного ближе, хотя Гермиона знала, что ему не нравится, когда его трогают или, Мерлин, запрещает обнимать. - Что заставило тебя думать, что я могу сказать взрослому человеку, что делать? - он слегка повернул голову, не выпуская из виду старшего Лестрейнджа, споря с дрожащей девушкой. Ее ногти больно впились в его руки на его вопрос. - Просто... доверься мне. Ты... - на мгновение, голос Гермионы дрогнул, когда она увидела, насколько близко уже был ее отец. - Ты же наследник Слизерина, ради Мерлиновых кальсон, он послушает тебя, я клянусь, - пожалуйста, просто открой свой чертов рот, Риддл. Она мысленно умоляла, наблюдая за хмурым мальчиком. - Что ты под этим подразумеваешь? - сказал Риддл, больно схватив ее за запястья, и заставляя Гермиону тихонько всхлипнуть в ответ. - Гермиона Лестрейндж, отойди от этого мальчика и встреться со мной, как храбрая гриффиндорка, коей ты себя считаешь, - ее глаза расширились, когда отец резко остановился перед ними - его лицо исказилось от ярости из-за ее дерзости спрятаться за его драгоценным Лордом. - Все книги мира, Риддл, пожалуйста, - она умоляла, полноснотью осознавая, если мальчик не откроет свой хорошенький рот в ближайшее время, Рудольфус отправит в нее проклятье прямо перед ним, судя по маниакальному блеску в глазах. Без Рабастана в доме, чтобы остановить его, когда у него был один из его припадков, Гермиона не смела больше ему бросать вызов, все еще покрытая шрамами от предыдущих боев и память о теле Винни на полу. - Мистер Лестрейндж, прошу прощение за вторжение, когда я прибыл, домовые эльфы сказали мне, что вы и Лес... Гермиона были все еще заняты, - на спокойный голос Риддла, старший Лестрейндж перевел взгляд с девушки на ее живой щит. Гермиона наблюдала в удивлении, как безумие исчезло из его взгляда, но тут же сменилось чем-то похожим на восхищение. Боже мой, этот человек сумасшедший. - Риддл, мой мальчик, всегда приятно видеть тебя, я не знал, что ты и моя дочь были столь близки, - протянул он, его глаза пробежались по их перепутанным телам, прежде чем остановились на Гермионе, схватившей мальчика за руки, костяшки ее пальцев отчетливо просвечивали сквозь дрожащие руки. Поджимая губы, она попыталась сохранить спокойствие - она знала, что мужчина успокаивался. - Что бы она ни сделала, я уверен, что ее мучает совесть из-за этого, видя, как мы хотели поработать над некоторыми заданиями вечером, я был бы признателен, если бы вы простили ей это на один раз, - она могла практически видеть, как решимость Рудольфуса рушится, и снова совершенно ошеломленная неуместной преданностью мужчины его будущему темному лорду. Я не могу поверить, что он действительно слушает напыщенного двенадцатилетнего сопляка. - Если она тебе нужна для твоих изучений, полагаю, я могу отложить ее наказание на более поздний срок, - наконец сказал он, принявшись убирать свою палочку в потайной карман в рукаве. Гермиона внезапно открыла рот на внезапную смену в его поведении, честно не находя слов, что план так хорошо работал. Она острожно наблюдала, как Рудольфус сразу кивнул себе, прежде чем развернулся на каблуках. - Тогда увидимся за ужином. Веди себя хорошо, Гермиона, - сказал он через плечо перед тем, как завернуть за угол, снова оставляя в одиночестве двух детей в коридоре, освещенном свечами. - Мерлин, я не могу поверить, что это действительно сработало. Риддл, ты настоящий спаситель, - она наконец позволила мальчику оттолкнуть ее, все еще в эйфории от того, что в будущем она сможет использовать его в качестве отпугивающего маньяка-убийцы. - Что не так с твоей семьей, Лестрейндж? Что ты вообще сделала, чтобы так разозлить его? - глядя на нее так, словно она была единственной причиной всех его проблем в жизни. - Как обычно, знаешь, права магглорожденных и, в основном, диспут Слизерина-Гриффиндора. Ничего особенного, ему просто нравится расстраивать меня, - Том скептически поднял брови на ее пренебрежительный ответ, но узнавать дальше не стал. - В любом случае, мы должны честно поговорить об этом, Лестрейндж. Что ты имела в виду, что я являюсь наследником Слизерина?...***
Рудольфус Лестрейндж был зол. Одна неделя без принятия зелья и соплячка уже вернулась к своей дерзкой, самодовольной версии. Это раздражало. - Винни! - крикнул он в темноте своего кабинета, одним глотком опустошая жгучую жидкость в стакане перед тем, как взволнованная эльфийка появилась в нескольких шагах от стола. - Я сказал тебе, чтобы ты убедилась, что она пьет лекарство во время своей маленькой поездки, из-за ошибки твоей госпоже становится снова очень нехорошо, - он наблюдал, как у эльфийки сжимаются уши от его сердитого голоса, явно расстроенная тем, что это могло навредить девочке. Единственным звуком в комнате было потрескивание огня на заднем плане, мерцающий огонек горящего пламени отбрасывал длинные тени на их фигуры. - Винни сожалеет. Старшая мисс была очень наблюдательной, Винни не смогла найти подходящего времени, чтобы налить лекарство в напитки юной мисс, - Рудольфус усмехнулся трогательному существу перед ним, размышляя, что если пытки стоили проблемы, которую создала бы его любимая дочь, если она узнает позже. Ему нужно, чтобы она была сговорчивой для его будущих планов, несомненно, сломать ее дух не было просто, как он себе представлял. Он потратил много времени и денег, чтобы найти идеального мастера зелий для его необычного запроса, и сейчас одна ошибка отбросила его на несколько недель назад. - Бесполезное маленькое существо. Повысь дозу так, чтобы в скором времени ей стало лучше, - он усмехнулся, понимая, что если существо когда-нибудь узнает, что на самом деле делает зелье, она побежит прямо к своей хозяйке, независимо от его приказов. Эта эльфийка была слишком привязана к своей госпоже, но сейчас она служит хорошо своей цели и дало ему хорошую возможность шпионить за негодницей. - Винни сделает все возможное, господин не должен волноваться! - заявила эльфийка, полная решимости исправить свою ошибку. Когда, наконец, существо трансгрессировало снова, Рудольфус откинулся на стул, измученный вздох слетел с его губ. Почему все не может сработать хотя бы раз? Судьба дала ему возможность помочь его Лорду с возвращением миру прежней славы, но сейчас он мог сделать только то, что завербовал умнейшую подружку-грязнокровку Поттера. Ироничность всей ситуации не покидала его. Конечно, он мог бы просто убить ее снова и найти другую соплячку, чтобы выполняла ее работу, это, вероятнее всего, было бы намного легче, чем пытаться заставить гриффиндорку и воина Ордена работать на их стороне, но что-то в глубине души помешало ему снова избавиться от девушки. Было ощущение будто бы судьба говорила ему подождать и взять маршрут потяжелее, делая победу в конце этого намного слаще. - Она еще и Лестрейндж теперь, будет потерей убить моего единственного наследника после того, как рисковал своей жизнью во время того ритуала, - пробормотал он, наполняя стакан снова. - Неблагодарная девчонка, я здесь предлагаю ей привилегированную жизнь и она отмахивается от этого ради своих жалких идеалов...Отвратительно, - при одной мысли об этой нахальной негоднице кровь снова закипала в его жилах, и он с горечью отхлебнул из стакана, гадая, действительно ли она стоила таких хлопот. Он молил, чтобы его будущие племянники и племянницы стали подобающими чистокровными. В глубине души он, возможно, немного завидовал Рабастану, и тому, как он строил себе другую жизнь в этом времени, но тогда он подумал о недалекой невесте брата и вдруг очень обрадовался, что его собственная жена уже на глубине семи футов. - Ах, братец! Вижу, ты снова получаешь огромное удовольствие? - Рудольфус поднял взгляд со своего стакана, когда его брат толкнул двери кабинета вместо того, чтобы постучаться, как поступил бы любой цивилизованный человек. - Рабастан, ты вернулся раньше, чем я ожидал. Как так вышло? - спросил он, немного раздраженный улыбающимся лицом брата. Он всегда был странным в семье. Слишком... счастливым. Такой же жестокий, как любой другой Лестрейндж, конечно, но все же. Рудольфус наблюдал, как ухмыляющийся брат уселся на деревянный стул по другую сторону от внушительного стола, взмахивая палочкой, чтобы включить свет. - Мерлин, это место такое же мрачное, как когда наш отец еще был жив. Иногда я думаю, что ты - это он, когда ты сидишь сидишь здесь совсем один в темноте, проклиная каждую бедную душу, которой не повезло весьма, когда перешла тебе дорогу в тот день, - старший Лестрейндж закатил глаза на поддразнивание брата, не впечатленный его нахальным поведением. - Я приму это за комплимент, теперь вернемся к моему изначальному вопросу: почему ты здесь на два дня раньше? - его брат поморщился перед тем, как нерешительно ответить. - Неожиданно явилась бабушка Лорин. Я не могу терпеть эту старую ведьму; очевидно, я ей не очень нравлюсь, - Рудольфус наградил своего брата пустым взглядом, молча спрашивая: серьезно ли он сейчас. Он замышлял захватить магический мир, в то время как его брат резвился с будущими родственниками. Пришло время, когда его младший брат вернулся к своим корням Лестрейнджа. Он призвал другой стакан и наполнил его, прежде чем протянуть Рабастану. - Я до сих пор не понимаю, как ты можешь пить эту дрянь, на вкус ужасно, - пожаловался он, но все равно взял предложенную выпивку. - Теперь, когда я вернулся, почему бы тебе не рассказать мне, как поживает моя любимая племянница, все еще не повинуется каждому твоему слову? - хмурясь на слова брата, старший Лестрейндж сделал другой большой глоток из стакана, прежде чем сложить ноги и снова откинуться назад. - Зелье, которое я заказал, работает хорошо, у нас незначительная неудача, но вся проблема скоро разрешится, и тогда я смогу сосредоточиться на более важных вещах, чем обязанность следить за каждым ее шагом, чтобы убедиться, что она не переступит черту, - двое мужчин смотрели друг друга несколько секунд перед тем, как Рабастан сказал снова. - Хорошо, хорошо. Что насчет нашего Лорда, Гермиона сближается с ним? - Рудольфус кивнул. - Она использовала его сегодня, чтобы избежать наказания. Можно было только догадываться, что она предложила ему в обмен на помощь, - он мрачно усмехнулся, надеясь, что этот маленький трюк сегодня аукнется ей однажды. Он знал, что Лорд свободно не дарует милости. - Умная. Мальчику уже исполняется тринадцать в этом году, верно? Боже, как летит время, - Рабастан задумался, на его молодом лице не было и следа закаленного в боях волшебника, каким он был в прошлой жизни. Рудольфус знал, что его брат оправился от пребывания в Азкабане намного лучше, нежели он, и это было заметно. То, что он нашел себе волшебницу, с которой он хотел остепениться, сначала удивило Рудольфуса, но тогда, кем он был, чтобы судить. Он сделал грязнокровку его единственной живущей родственницей, ну, кроме этих ужасных придурков с материка, и теперь тратит большую часть своих дней, управляя имением и ведет дела с министерством. Все это обычный бизнес, это было полной противоположностью того, чем он занимался ранее, но это не означало, что ему это не нравилось. Совсем наоборот, когда он не сражался с негодницей, он поистине наслаждался тем, как протекала его жизнь. Здесь ему не надо было прятаться от авроров и дементоров, ему не приходилось терпеть постоянные визжания ужасной жены или других ее родственников. Нет, здесь в начале тридцатых годов, в эту эпоху, которой он не принадлежал, он был наконец свободен. - Ты вообще слушаешь, что я тебе рассказывал, братец? - ошеломленный голос Рабастана прервал мысли старшего Лестрейнджа, и слегка раздраженный его возмущением, Рудольфус послал ему злобный взгляд. - Нет, я отключился на моменте, когда ты упомянул свадебные наряды, я похож на краснеющую подружку невесты для тебя, брат? - спросил он, но Рабастан только отбросил свою голову назад, смеясь над мыслью о его брате в праздничной мантии. Двое продолжили свою беседу на некоторое время, прежде чем настало время присоединиться к двум детям за ужином. Впервые за много лет, Рудольфус чувствовал, что его жизнь начинала наконец принимать правильный поворот...***
- Еще раз спасибо за согласие перенести твое пребывание в Лестрейндж Мэноре, чтобы я смогла посетить Минни, Риддл, - Гермиона сказала поверх книги, которую читала в настоящее время, наблюдая, как мальчик на диване напротив нее только кивнул на ее слова. - Мне казалось неправильным оставаться здесь одним с твоим отцом, но любое время вдали от этого ужасного приюта - блаженство, - она заметила, что он, в основном, не поблагодарил ее за приглашение в дом, но решила, что это не стоило спора, который неизбежно последует, если она раскритикует его манеры. За прошедшие несколько дней они провели большую часть времени, тихо читая книги из богатой библиотеки поместья, наслаждаясь тишиной и иногда обсуждали некоторые магические теории. - Лестрейндж, у тебя есть еще книги по родословной Слизерина? - спросил Риддл после нескольких минут тишины. Откинув голову назад, чтобы взглянуть на высокий потолок, Гермиона мысленно прошлась по всем книгам, которые прочла за время своего пребывания в этой эпохе. - Ты уже читал работы Блишвика? - спросила она, и Риддл согласился. - Что ж, тогда у нас нет. Эта книга, которую ты сейчас читаешь, - последняя, о которой я могу подумать. Может, тебе стоит спросить моего отца, он точно сможет достать тебе больше книг на эту тему, - сказала она наконец, решая дать мальчику то, что он теперь хочет перед тем, как он смог бы уйти и убить некоторых мирных студентов во время его безрассудных экспериментов на четвертом курсе, как он поступил в ее старой временной линии, если память об историях Гарри была верна. - Если я правильно помню, это была ты, кто пообещала мне, не так много ночей тому назад, быть моим личным поставщиком книг до конца жизни, так почему бы тебе не поторопиться и не спросить своего отца самой? - надменно сказал он, и Гермионе пришлось подавить желание швырнуть книгу в несносного мальчишку. Она знала, что она пожалеет о том, что просила его помощи. Глупый мерзавец. Я похожа на эльфа? В последние дни она испытывала неописуемое желание снова угодить этому ужасному человеку и гадала, не сломалось ли что-то в ее голове и не заставило ли ее здравый смысл вылететь в окно. Или, может быть, это мои глупые гормоны начинают все портить. Пубертатный период был действительно удивительным временем, время, без которого Гермиона могла бы жить счастливо. - Пошевеливайся, Лестрейндж. Эти книги не купят себя сами, - съязвил Риддл со своего места, и, пыхтя, Гермиона встала, чтобы найти отца...***
Февраль 1940 Гермиона впервые заметила серебряный осадок на дне напитка неделю назад. Она радостно потягивала тыквенный сок, когда что-то определенно не оранжевое закружилось в кружке, девочка чуть не выронила свою кружку. Подсыпать в напиток бывшему "беглецу" было явно не лучшей идеей для розыгрыша, как Гермиона подозревала с самого начала. Но тогда ее напитки продолжили содержать странную субстанцию, и Гермиона начала опасаться последствий, которое зелье могло оказать на нее. Она попыталась подумать о чем-то, что изменилось в ее недавнем прошлом, но не пришла к заключению. Она чувствовала себя нормально, и не казалось, что зелье оказывает вред, но все же. Мысль о том, что кто-то подсыпает ей что-то в напиток, явно не понравилась девочке. - Серебряный цвет, но нет вкуса и заметного эффекта? Извините, мисс Лестрейндж, но я никогда не слышал о таком зелье, - признался профессор Слизнорт, и Гермионе пришлось подавить желание застонать от огорчения. Она просмотрела все книги, рецепт каждого зелья, но ничего не нашла. Не имеет значения, что добавляли домовые эльфы в ее напитки, это было зелье, которое не все одобряли. И это пугало Гермиону. - Какое несчастье, но все равно спасибо за ваше время, профессор, я ценю это, - в конечном итоге, ответила Гермиона, и увидела, что преподаватель по зельям весело махнул рукой. - Все, что угодно для одного из моих самых блестящих студентов, мисс Лестрейндж. Пожалуйста, скажите мне, когда найдете зелье, которое вы искали, - она кивнула, прежде чем извиниться и вернуться в спальню, разочарованная всеми тупиками, в которых она оказалась. Он был моим последним вариантом. Как еще я должна разузнать об этом зелье? Гермиона исчерпала все ресурсы. Она спрашивала медсестру, однокурсников, черт... даже Риддла, но нет толку. Минни дошла до того, что подвергла сомнению рассказ Гермионы, видя, что только она одна видела серебряную жидкость. Ни разу ее подруга не видела следов на дне бокалов Гермионы, и она начала думать, что, возможно, она действительно сходила с ума. Возможно, мне следует написать отцу... он мог бы, вероятнее всего, найти кого-то, кто знает, что это за серебряная жидкость. - Разве это не моя будущая избранница? Как дела, Гермиона, все еще ищешь то загадочное зелье, которое только ты можешь видеть? - проговорил Эван Розье позади нее, пока игриво ерошил волосы раздраженной девочки. - Не зови меня так, Розье, ты не видишь, что я занята? - она увернулась от него и поспешно отмахнулась от пытливых рук, когда они приблизились к теперь испорченной косе. - Занята тем, что тихо бормочешь себе под нос в пустынном коридоре? Не самое очаровательное качество, которое может быть у леди, беднякам не приходится выбирать, ведь так? - она закатила глаза на постоянное поддразнивание мальчика, полностью осознавая, что его романтические чувства к ней легко уместятся в маленький наперсток. - Я не сумасшедшая, Эван, и я докажу это. Я никогда не претерпевала неудачи в исследовании сложных тем, - он небрежно зашагал рядом с ней, и вместе они поднялись по движущейся лестнице в сторону учебного зала. Кроме библиотеки, это, скорее всего, было любимым местом Гермионы в замке. Когда они миновали шумную группу четверокурсников, Эван снова заговорил. - Конечно, все, что ты скажешь... дорогая, - Гермиона ударила его тяжелой книгой. - Эван! Перестань, ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты называешь меня так, - после зимних каникул раздражающий идиот стал использовать ласковые слова к ней на публике, к ее великому огорчению, и вместо того, чтобы остановить мальчика, ее друзья, фактически, поощряли это, даже Минни бросилась на защиту мальчика, когда она снова потеряла терпение с Эваном.***
- Ты действительно говоришь мне, что тебе не нравится этот лихой мальчишка? - она спросила ее однажды, когда они готовились ко сну, и Гермиона чуть не подавилась зубной пастой на вопрос подруги. - Фу, нет, какого черта, Минни, это просто отвратительно, - Гермиона незамедлительно ответила - мысль о том, что она и наследник Розье вовлечены в это, вызывала у нее тошноту. - Правда, Миона? Он неприлично богат, хорошо выглядит и чистокровный, что ты еще можешь желать от волшебника? - застигнутая врасплох заявлением Минервы, Гермиона стукнулась головой о кран, умываясь, когда подруга произнесла эти слова. - При чем тут волшебные родители? Ты даже сама не чистокровная, Минни, - спросила она озадаченная. - Да, но ты же чистокровная, поэтому тебе не следует унижаться, как моя мать, когда вышла замуж за кого-то, кто ниже происхождением, - она тихо ответила, и Гермиона была потрясена мнением подруги в этой теме. - Это просто неправильно, Минни. Твоя мама вышла замуж по любви, что ты еще хочешь в жизни? - То есть, ты хочешь сказать, что выйдешь замуж не из своего круга? Да ладно, Гермиона, я знаю, что ты свободная духом девочка, но я достаточно взрослая, чтобы знать, что ваши люди склонны держаться особняком, - прошептала Минерва, не глядя Гермионе в глаза. - Как ты можешь говорить такое, Минни, ты же знаешь, что мне плевать на чью-либо кровь, - Гермиона была задета комментариями сокурсницы, и не поняла, откуда все это внезапно взялось. - Ты не поймешь, Миона. Ты не знаешь, каково это быть менее ценным только потому, что твои родители не волшебные. - Я... Ты не... - Гермиона затруднилась с подбором правильных слов в ответ на это заявление, и до того, как она смогла сказать что-то еще, Минерва уже закончила и покинула ванную, оставляя одну потрясенную Гермиону. Только через несколько недель Минерва расскажет ей об милом чистокровном мальчике на курс выше, который отверг ее признание, узнав, что ее отец был магглом.…***
- В любом случае, веселись со своей домашней работой, Гермиона. Я точно не буду, так почему бы тебе не сделать мою тоже, хм? - спросил Эван, эффектно вырывая ее из своих мыслей. Гермиона хмуро посмотрела на щеку мальчика, не в настроении продолжать их подшучивание. - В твоих мечтах, Эван, теперь уходи, чтобы я смогла наконец закончить работу, - до того, как она могла остановить мальчика, он уже наклонился и чмокнул ее в щеку. - Увидимся, дорогая, не делай ничего, чего бы я не сделал. Ох, и тебе следует исправить прическу, она выглядит жутко, - злясь, Гермиона смущенно провела пальцами по спутанным волосам, прежде чем снова взяла себя в руки и направилась к своим друзьям в дальнем конце зала, радуясь, что никто не заметил неподобающего поведения Эвана. Она не могла поверить этому мальчику. Он был хуже, чем Фред и Джордж вместе взятые, эти двое были просто лукавыми, очаровательными шутниками, Розье все больше превращался в бесстыдного соблазнителя, который, чем старше становился, тем больше понимал, что слишком хорош собой. Честно, наглый мерзавец. Он переступил границу жестокости к Гермионе на первом курсе, чтобы быть слишком обидчивым на втором, это раздражало, мягко говоря. У нее не было времени на выходки мальчишки, пытаясь остаться в расположении у Риддла и не проклясть этого сопляка до следующего столетия было уже достаточно трудно. - Вот ты где. Слизнорт знал что-нибудь о том зелье, которое ты ищешь? - прошептал Карлус, когда она села рядом с ним, но она тихо покачала головой. Писать Рудольфусу, тогда это...***
Апрель 1940 Гермиона стояла за воротами замка, ожидая, когда ее друзья появятся. Как так вышло, что именно они вечно мешали ей прийти на следующий матч по квиддичу, а потом сами опаздывали на игру. Она не понимала. - Прости, что заставила тебя ждать, Гермиона! Я должна была забрать Дорею по пути, - крикнула Минерва с лестницы, девочка, о которой шла речь, тихо следовала за ней. - Карлус закатил бы истерику, если бы его счастливый талисман не подбадривал его, - продолжала подруга, пока Гермиона усмехнулась дурацким выходкам юноши. Была ли я тогда тоже такой же плохой с Виктором? Мерлин, прости меня, если была. Когда они прибыли на поле, она увидела, что Карлус взволнованно говорил ерунду бедной девочке, удивленная, что юная Блэк могла поспевать за его заиканием. Это было как-то мило, она полагала, но тогда на это было еще неловко смотреть...***
- Победитель - Пуффендуй с пятьюдесятью очками! - коллективный стон прошелся по гриффиндорской стороне трибун, и Гермиона удивленно наблюдала, как ее друг бросил перчатки на землю, разочарование было ясно написано на всем его смуглом лице. Мальчишки. Подумала Гермиона, радостная, что она, наконец, сможет вернуться к своему домашнему заданию, когда игра официально закончилась. - Я пойду в гостиную, скажу Карлусу, что я сожалею об их потере, - прокричала Гермиона, перекрывая громкие аплодисменты другой команды Минерве. Ее подруга только состроила гримасу Гермионе за то, что уходит так скоро, не одобряя ее очевидную неприязнь к игре, хотя она сама была весьма прилежной ученицей и должна была действительно понять, откуда Гермиона родом. Фанаты квиддича...***
Июнь 1940 Летние каникулы, наконец-таки, наступили, и Гермиона была рада увидеть Винни снова. Она искала доказательства о серебряной субстанции в ее напитках целую вечность, но даже отец ничего не нашел. Это становилось более чем немного разочаровывающим. Она даже подумала о том, чтобы спросить Дамблдора, но Рудольфус ответил ей, что это, вероятнее всего, не лучшая идея привлечь внимание будущего лидера Ордена феникса. Гермиона неуверенно согласилась, веря старшему Лестрейнджу и его обещанию разыскать зелье. Гермиона могла представить, что ему не нравилось, когда его пешке тоже давали всякие странные зелья, и поэтому она была уверена, что он найдет людей, стоящих за всем этим испытанием. - Готова к каникулам, Гермиона? Как всегда, мои родители все же предлагают посетить трибуны, просто пиши. В любом случае, мы, наверное, увидимся на свадьбе твоего дяди, - Гермиона обернулась, чтобы увидеть Абраксаса, стоящего рядом с ней, еще ожидающего, когда подъедет пустая карета. Она кивнула в глубокой задумчивости, все еще не привыкшая к тому, что Рабастан собирался жениться. Казалось, будто бы они трое прибыли в эту эпоху несколько недель тому назад, слухи о предстоящей свадьбе младшего Лестрейнджа казались Гермионе невероятно неправильными. - Конечно, увидимся, и я спрошу отца, можно ли будет его навестить. Риддл остается на большую часть каникул, поэтому я уверена, что я не пропущу так много, - она пошутила, наполовину серьезная, уверенная, что, пока Рудольфусу есть к кому подлизываться, Гермиона сможет покинуть поместье, по крайней мере, на несколько дней. - Я до сих пор не понимаю, что такого особенного в Томе? Да, он может говорить со змеями, но все же. Похоже, твой отец действительно проникся к нему симпатией, - наконец, перед ними остановился пустой экипаж, и Абраксас рассеянно помог ей взобраться перед тем, как сам присоединился. Два юных студента сели напротив них, мирно общаясь друг с другом, оставляя двух других пассажиров наедине со своей беседой. - Не спрашивай меня, Абраксас, я просто посредник, - сказала она, надеясь, что он бросит эту особенную тему. - Давай перестанем говорить о Риддле и перейдем к интересному, - Абраксас ухмыльнулся на вопрошающий взгляд Гермионы, готовый немного пошутить над девочкой, насчет ее возможного будущего мужа. - Итак, я слышал от Эвана, что вы двое целовались? - он с ликованием наблюдал, как слетел вежливый фасад Гермионы. - Этот самовлюбленный маленький придурок сказал что?!