***
- Во-первых, знаю, что облажался и обидел тебя, и мне очень жаль. Никогда не хотел обидеть тебя, и с тех пор корю себя за это. – Объяснился Карлус, макая свежеиспеченный хлеб в свой горячий суп. Гермиона молча сидела напротив двоих товарищей, слушая бессвязную речь парня, ее взгляд холоден и неприветлив. – Ты правда обидел меня, - тихо сказал она. – И я не знаю, смогу ли я вновь доверять тебе. Ты целыми неделями обращался со мной как с пустым местом. - Понимаю, - сказал Карлус. – И не ожидаю, что ты сразу же простишь меня. Но, пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что мне правда жаль, и хочу сделать все, что в моих силах, чтобы загладить вину. Дорея, которая так долго молчала, наклонила голову. – Пруэтт – придурок. Я убедилась, что Карлус понял это. После всего этого времени было невероятно отрадно слышать эти слова. Карлус находился на стороне Минервы большую часть их ссоры, что ранило Гермиону еще больше, чем она признается себе. У нее действительно не было много друзей в этом времени. Тот факт, что у большинства из них были ужасно сомнительные взгляды на жизнь, не делало ситуацию лучше. По этой причине, извинения Карлуса лично перед ней много значили для юной ведьмы. Она повернулась к гриффиндорцу. – Я бы сказала, что говорила тебе об этом, но я думаю, ты и так достаточно настрадался. Карлус активно закивал. Он инстинктивно потянулся к руке своей девушки, облегчение было написано на его лице. Дорея одобряюще похлопала по его руке. – Очень жаль, что вы сильно поссорились из-за этого жалкого подобия парня, но уверена, что Макгонагалл перебесится рано или поздно. Она же, в конце концов, гриффиндорка. Тонкий укол в сторону ее факультета был замечен Гермионой, но она знала, что Дорея не желает обидеть. – Надеюсь, что ты права. То, что она сделала, было неправильным, но она до сих пор моя подруга. – По крайней мере, она на это надеялась. Дорея шутливо закатила глаза, глядя на Гермиону. – Гриффиндорцы и их нелепая преданность. Гермиона задумалась над их разговором. Ее облегчение было омрачено длительным чувством раздражительности, которое она не могла определить. Она никогда не была недоверчивым человеком, как таковым, но ее ссора с Минервой обнажила то, что ее подруга держала в уме, Мерлин знает, сколько лет. Ее недовольство тем, как она жила. Ее ревность. Они все еще были молодыми, и это было вполне обычным, что они чувствовали, но злобность ее слов все еще приводила ее в замешательство. Предаст ли ее снова Карлус, если появится ситуация? Она скучала по связи и доверию, но Гермиона не могла избавиться от своего беспокойства. Ее закипающий гнев из-за того, что они так с ней обошлись. Когда трое направились к замку, в голове Гермионы проносились противоречивые мысли и эмоции. Следует ли ей переступить через свои сомнения и достучаться до Минни? Или лучше было ничего не делать и дать немного времени? Она не знала…***
Гермиона обнаружила себя осматривающейся в библиотеке в первый день ноября. Она решила, что не может продолжать притворяться, что ей нет дела до обстоятельств смерти Миртл Уоррен. После нескольких бессонных ночей, она не смогла избавиться от чувства страха, что нависло над ней словно темная туча. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ее переносило в другой мир кошмаров, в котором заново переживала обнаружение бледного тела Миртл. Ей было известно, что зелья и случайные полуночные прогулки не были здоровым способом справиться с этим, но с тех пор, как она не могла сесть с кем-нибудь и поговорить об этом, Гермиона решила, что она, по крайней мере, может сделать так, чтобы Василиск не вернулся через пятьдесят лет и не пытался съесть ее лучшего друга. Пальцы Гермионы заскользили по корешкам книг, которые она сейчас просматривала, разыскивая название, которое упоминалось в ее предыдущих исследованиях. - Мистические привязки, мистические варева… Наконец-то, Мистические создания, том первый. – Гермиона присела и осторожно достала с полки книгу в кожаной обложке. Она была почти такой же длины, как ее торс, ее запачканные страницы осыпались по краям, когда она бесцеремонно села на пол и открыла древний том. Было очевидно, что ее не читали уже долгое время. Аккуратно перелистывая страницу древней книги, Гермиона прошлась взглядом по изображениям менее известных магических существ, известных на Британских островах. Она долгое время искала нужную информацию о гигантской змее, проживающей в глубинах подземелий замка, но из-за надлежащего запрета разведения их в Средних веках, было сложно найти надежные источники, касающиеся чешуйчатых созданий. Вычеркнув последний вариант из своего длинного списка потенциальных возможностей, она была готова сдаться, когда внезапно вспомнила о прочитанной книге, которую она недавно просматривала, во время своих поисков о гиппогрифах. Уточнив текст на стойке регистрации, библиотекарь заглянула в энциклопедию раннего шестнадцатого века и дала Гермионе номер полки со строгим предупреждением быть осторожной с древней книгой, хотя она была заколдована так, чтобы противостоять опасностям времени. Возвращая внимание на текст перед ней, Гермиона достала свою тетрадь. – Василиски не перестают расти до самой их смерти. Что ж, тогда это объясняет их нелепый размер. – Жуя свою нижнюю губу, она сделала несколько пометок о физическом описании змея, продолжая и дальше искать то, что ей было нужно. Как ты убьешь эту тварь, не свалив все на себя? Принимая во внимание, что она не владела хорошо мечом, не была любимицей судьбы, как был Гарри, она сомневалась, что сможет пробраться в комнату с мечом, и, по чистой случайности, дожить до того, чтобы рассказать эту историю. - Это общее заблуждение, что Василиск – безмозглый хищник. Напротив, они довольны послушны, когда у них есть хорошая инициатива. – Рядом с ней раздался голос. Пораженная, Гермиона отползла подальше от парня позади нее, чуть не оторвав одну из драгоценных страниц тома. - В следующий раз хотя бы предупреди, Риддл. – Прошипела она, быстро поднимаясь с пола. Недоверчиво взглянув на слизеринца, который сейчас просматривал ее записи, Гермиона подошла к нему. – Кто сказал тебе, что это нормально читать чужие записи? Начала она, но Том прервал ее. – Какая-то определенная причина, по которой ты изучаешь это существо, Гермиона? Его голос звучал обманчиво спокойно, но Гермиона знала, что не стоит доверять его внешнему фасаду. Пытаясь найти правдоподобное объяснение, она открыла рот, прежде чем снова его быстро закрыть под его тяжелым взглядом. - Это для проекта, над которым я работаю ради допол… - Нет, попробуй снова, - холодно сказал он, его серые глаза до сих пор изучали тетрадь в его руках вместо того, чтобы следить за ней. Раздраженная его пренебрежительным тоном, Гермиона рассердилась. – Хотя бы позволишь мне закончить мое предложение, прежде чем осуждать меня? Он наконец-то оторвался от ее записей, сконцентрировавшись на Гермионе. – Я не совсем рад тому, как протекает наш разговор, Гермиона, поэтому будь добра, и скажи, зачем нас самом деле ты здесь. Вздрагивая от его пустого выражения лица, Гермиона потерла руки, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. На мгновение, его серебристый голос, казалось, окутал ее разум туманом, прежде чем она распознала смысл за строками слов, которые сходили с его несправедливо мягких губ. После ее дня рождения, что-то изменилось между ними, но она не могла сказать точно, что это было. Том казался менее… переменчивым рядом с ней. Но это еще могло быть потому, что она не дала ему действительной причины снова вспылить на нее. Может быть, он справляется со своими психотическими порывами. Разве это не прекрасно? Если он хочет стать Министром магии, то едва ли он мог проклинать людей налево и направо, если они не соглашались с каждым его словом. Хотя бы не в самом начале. По ее спине пробежала дрожь. - Что ж, извини, если тебя не устраивает правда, но что ты хочешь, чтобы я сделала? – все-таки спросила она, наблюдая, как его тщательно собранное выражение лица на секунду дрогнуло. - Если ты не хочешь объясниться сама, полагаю, мне придется сделать это за тебя. – Облокотившись на одну из полок, он сложил руки. – Ты умна, поэтому ни на секунду не поверила, что паук-питомец полувеликана убил Миртл Уоррен, - протянул он. – Ломая свою хорошенькую головку ради объяснения, ты набрела на Василиска. Прочитав, что только змееуст может контролировать существо, ты сразу же сложила все в уме, и поэтому ты находишься в таком сомнении, чтобы ответить мне прямо сейчас. – Его сияющие глаза нашли ее собственные. У Гермионы сжалось сердце из-за пустоты, которую нашла в них. - Ты боишься того, что я сделаю с тобой, если обнаружу, что ты знаешь, но ты, к тому же, гриффиндорка, поэтому проигнорировала этот инстинкт самосохранения и продолжила свои поиски. Гермиона сглотнула, когда он закончил, в замешательстве от того, как быстро он ее раскусил. Или, по крайней мере, имел базовое представление. Она не думала, что он действительно поверит в то, что она попытается убить Василиска. Она была храброй, но не склонной к самоубийству. - Ты убил невинную девушку, Том. Конечно же, я опасаюсь тебя, - возразила она, чувствуя, что это было достоверным оправданием ее реакции. Казалось, он раздумывал некоторое время, закрыв глаза, пощипывая складку между его бровями. Он выглядел действительно уставшим. Ей было интересно, откуда все это взялось. - Что же с тобой делать, моя дорогая? Гермиона лишь поджала губы на его нежность. - Уоррен оказалась не в том месте и в не то время. Никогда не хотел, чтобы она умерла, - спокойно сказал Том, заставляя Гермиону, в свою очередь, нахмурить брови. Он правда сейчас пытается защитить себя? - Бедная девушка все равно потеряла свою жизнь, случайно или нет. Василиск опасен. Если еще раз произойдет похожий инцидент, то школу закроют навсегда. - Она поняла, что поймала его на слове о потере любимого дома. Что даже сила древней, гигантской змеи была достаточной причиной, чтобы рисковать своим пребыванием в Хогвартсе. Посмотрев на ее нечитаемым выражением лица, Гермиона ждала, когда слизеринец сформирует ответ на ее предупреждение. - Ты переходишь свои границы. Я его контролирую. - Разве? – крикнула она. – Я не прошу тебя избавиться от него, но какая у тебя есть гарантия, что это не произойдет вновь? Наследник Слизерина или нет, случайности происходят всегда. Его губы сжались в тонкую полосу, и она знала, что должна действовать осторожно. - Подумай об этом: если Хогвартс закроет свои двери, тебе придется поступать в новую школу. Вероятнее всего, в Дурмстранг или Шармбатон, а вся твоя работа здесь будет впустую. – В ее голосе появились умоляющие нотки, но ей было все равно. Это была ее первая возможность что-то изменить. - Есть заклинание… - начал он. Он серьезно это рассматривает? Пока что происходит только плохое, несмотря на ее старания, но это было что-то новенькое - изменение в истории. Если Риддл избавится от Василиска, Джинни в будущем будет в безопасности. - Василиск впадет в состояние спячки. Его будет невозможно разбудить в течение сотни лет после того, как заклинание подействует. Ошеломленная, что он правда поверил ей, прислушался к ней – Гермиона лишь поспешно закивала, показывая, что она все еще слушает. - Я сделаю это, если ты поклянешься, что ни единой душе в жизни не расскажешь об этом. Это было, безусловно, лучшее, что она могла сделать в этой ситуации. Василиск исчезнет на длительное время, она сможет продолжить свои поиски, а Риддл не сможет обратиться к нему еще целое столетие. Это было прекрасно. Гермиона приняла его вытянутую руку, чувствуя, как магия их обещания проникает в ее магическое ядро. Оно не было сильным, как Нерушимый обет, но магическое обещание все еще было болезненным испытанием, если его сломать. - Хорошо, увидимся вечером. Убери эту книгу подальше, пока кто-нибудь не начал задаваться вопросом о твоих литературных предпочтениях. - Не теряя ни секунды, он развернулся, полы его мантии развеваются у его длинных ног, когда он ушел, она, разинув рот, смотрела ему вслед в узком коридоре. Она сделала это. Их план, на проработку которого ушло пять лет, наконец-таки начал осуществляться. Ей до боли было известно, что она играла лишь несущественную роль в его решении погрузить Василиска в сон. Но все же именно ее доводы побудили его осуществить этот план. Сам по себе он, возможно, и сомневался бы, но, тем не менее, попал в ловушку опьяняющего соблазна власти, который приходит с контролем над таким существом, но когда она будет рядом с ним, всегда будет звучать другой голос разума. Тот, кому он сможет доверять, тот, с кем ему не придется притворяться. И тогда Гермиона Грейнджер наконец-то увидела свет в конце тоннеля. Она сомневалась, что план Лестрейнджей сработает, но это? Это было доказательство, что он сработал, и это дало Гермионе необходимый заряд мотивации продолжать свои попытки по изменению пути, по которому шел Том Риддл. Она не ожидала чудес, и она не предполагала, что сможет убедить его отказаться от своих амбиций, но она может направить некоторые из его наиболее радикальных идей в более нужное русло. Компромисс, который она только что совершила с Василиском…***
Декабрь 1942 - Ты – предательница, Гермиона Грейнджер! – Она и Рон стояли в темной комнате. Гермиона закрыла свои уши, но его гнев обрушился на ее дрожащее тело ледяной волной. - Сподвижница! Обманщица! Лгунья, мерзкая, грязнокровная лгунья! Гермиона свернулась калачиком, отчаянно пытаясь убежать от этого ужасного кошмара. Она почувствовала, как у нее сжалось сердце при виде искалеченного тела ее прежнего парня, кровь на его теле была ярким контрастом его бледной коже. – Пожалуйста, остановите это, пожалуйста. Она не могла пошевелить губами; ее тело замерло на месте, когда ее разум кричал ей убегать от размытого призрака, который, казалось, находился еще ближе каждый раз, когда она моргала. Когда он настиг ее, холодный, ужасающий страх пополз у нее под кожей к сердцу. Она отпрянула от Рона, и внезапно мир вокруг нее рассыпался, как сгоревшие поленья в костре. - Мне жаль! – Гермиона встала с кровати, отчаянно хватаясь за одеяло, жгучее ощущение рук ее парня на своих руках все еще присутствовало. Когда ей, наконец, удалось выбраться из-под тяжелого материала, она поднялась и побрела в ванную комнату, которую делила с девушками. Окровавленное лицо Рона все еще всплывало в памяти. Девушка начала тереть руки сильно пахнущим мылом одной из своих соседок по комнате, стоявшим рядом с раковиной. Приторный запах ванили вызывал у нее тошноту, но она продолжила мыть руки, пока кожа не стала ярко-красной. Черт! Ее сердце бешено стучало в груди, когда она пыталась восстановить свое сбившееся дыхание, постоянно повторяя себе, что это был всего лишь сон. Рон мертв. Они все мертвы. Это всего лишь кошмар. Решая, что вернуться в кровать было самым последним, что она хотела сделать, Гермиона на цыпочках вернулась в спальню и села за свой стол, все еще благодарная Заглушающим чарам, которые она наложила на свою кровать. После того, как зажгла зачарованную свечу рядом с ней, открыла один из учебников по Гербологии и начала перечитывать их текущий проект, пока ее веки не начали тяжелеть. Взглянув в окно, она увидела, как первые лучи солнца окрасила небо алым цветом – нет смысла возвращаться ко сну сейчас. Закончив эту мысль, она услышала, как одна из ее соседок по комнате пробудилась ото сна. Закрывая книгу, она встала и начала собирать свою сумку на целый день. - Вновь провела ночь в изучении? Она кивнула на вопрос Розы Браун, вновь возвращаясь в ванную комнату, чтобы переодеться. - Клянусь, ты однажды пожалеешь, что пропустила свой драгоценный сон, Лестрейндж. Рассмеявшись, другие девушки начали тоже подниматься, их праздная утренняя болтовня слабым эхом отдавалась за большой дверью ванной, где Гермиона стояла, склонившись над раковиной. Мне нужна помощь...***
Поездка домой прошла быстро. Гермиона делила вагон с Карлусом и Дореей, они трое болтали о школе и их планах на каникулы. Позже к ним присоединился Долохов, которому наскучили его однокурсники. Гермиона с радостью уступила место рядом с собой задумчивому когтевранцу. В почти шестнадцать, он меньше походил на мальчишку и выглядел более похожим на будущую версию Пожирателя смерти. Иногда она ловила себя на том, что пристально смотрит на него, ища намеки на его прежнее "я". Промах в его поведении, презрительная усмешка каждый раз, когда он смотрел на грязнокровку Поттера во время их пересечений в будущем. Но она ничего не обнаружила. Она никогда не слышала, чтобы он использовал ненавистные оскорбления в сторону магглорожденных, как и он никогда не был менее чем вежлив по отношению к ней. Он был единственный из парней на ее дне рождения, кто был против идеи пойти в деревню, противовес всему, что ожидала Гермиона от будущего последователя Волдеморта. Она опять задавалась вопросом, как этот любящий учиться парень выбросит свои моральные устои в окно, чтобы поклясться в верности фанатичному безумцу. Для нее это просто не имело никакого смысла. - У твоей семьи есть какие-нибудь потрясающие традиции на Рождество? Слышала, что они переехали сюда из России? – Дорея Блэк спросила со своего места рядом со своим молодым человеком. Гермиона недоверчиво наблюдала за тем, как взрослый парень пытается сформировать внятный ответ на вопрос Дореи. Что, во имя Мерлина… - Мы… Обычно мы посещаем своих родственников и отмечаем со всем сообществом. – Он мог выглядеть собранным для двух других людей в вагоне, но Гермиона едва не перепугалась, заметив слабый румянец на его щеках и ушах. Если бы Эван и Абраксас видели его в данный момент, они бы никогда не позволили ему пережить это. - Ох? Здесь все по-другому. Люди предпочитают оставаться со своими семьями. – Объяснила Дорея, не замечая взволнованные ужимки Антонина. Гермиона чуть не потеряла самообладание, когда увидела, как он глубоко вздохнул, увидев задумчивое выражение лица Дореи. Видя, как девушка взмахнула своими темными локонами, она могла видеть, почему Антонин сопротивлялся. Гермиона никогда не встречала Блэка, на которого было бы неприятно взглянуть, и Дорея не являлась исключением этому наблюдению. Несмотря на то, что девочка и в подметки не годилась своим старшим кузинам, Вальбурге и Лукреции, она все еще оставалась привлекательной. При мысли о старшей наследнице Блэк, Гермиона задумалась, не была ли цена за их справедливость жестоким отсутствием характера. Она встречала только двух семикурсниц, когда проводила время с Сигнусом и остальными ребятами, их носы, казалось бы, задраны так высоко в воздух, что они больше не могли различать дорогу, по которой идут. - Мы скоро прибудем. Можешь передать мне сумку над твоей головой, Долохов? Накренив шею, когтевранец искал сумку Дореи, прежде чем беззвучно взмахнуть палочкой, которую, казалось, он достал из ниоткуда, отлевитировав маленький чемодан на колени Дореи. Завороженная его безмолвным колдовством, Дорея наградила мальчика теплой улыбкой, заставляя Антонина, в свою очередь, покраснеть еще сильнее, к большому удивлению Гермионы. - Оказывается, что Карлус не преувеличивал, когда сказал, что все в вашей маленькой группе весьма талантливы с палочками. Тихонько посмеиваясь из-за рукава над непреднамеренным намеком девушки, Гермиона знала, что Антонин тоже его услышал, когда мрачно взглянул на нее. Не подозревая о безмолвном обмене репликами своих друзей, Карлус и Дорея встали со своих мест, когда поезд начал снижать скорость и направились к узким раздвижным дверям своего купе. - Мы последуем первые. Хочу попрощаться с соседями по комнате перед тем, как мы прибудем, - сказал им Карлус, принявшись левитировать их сумки из купе. - Увидимся позже, Гермиона, не забывай о моем подарке. Счастливого праздника, Долохов. – Помахав им двоим на прощание, он и его подружка открыли двери и вышли, отыскивая однокурсников Карлуса. Гермиона повернулась к Антонину. - Ни слова, - зашипел он из-за ее понимающей ухмылки. - Она тебе нравится, не так ли? Отплевываясь, парень скрестил руки на груди. - Не знаю, о чем ты говоришь. Гермиона закатила глаза. – Ох, да ладно тебе. Я практически могу видеть звезды в твоих глазах. Закрывая рот рукой, он смерил ее мрачным взглядом. – Я наложу на тебя заклятие, если ты расскажешь Абраксасу или Эвану об этом. - Никогда не предам твое доверие. Я же не слизеринка, - пошутила она, безмерно наслаждаясь угрюмым видом на лице парня. - Смешно, Лестрейндж. Нам тоже пора приготовиться. Поезд уже подъезжает к Кингс-Кросс. Поворачивая голову, она наблюдала за мелькающими огнями в туннеле, когда они прибыли на станцию. - Шутки в сторону, Дорея и Карлус очень счастливы вместе, и это так должно и остаться. Ей нравился Долохов – точнее, само по себе это не было откровением, но эти двое были будущими родителями отца Гарри, и будь она проклята, если кто-нибудь встанет между двумя голубками. - Он – предатель крови, а она – Блэк. Ее родители никогда не будут рассматривать счастье в ее брачном договоре. – Он снял ее пальто с одной из вешалок и придержал, чтобы она надела его. - Он все еще Поттер. И если этого для них недостаточно, то это их потеря. – Она ступала по тонкому льду, и они оба это знали. Если ей не было бы известно, что Дорея, на самом деле, выйдет замуж за дедушку Гарри в будущем, она бы не говорила так открыто, что Блэк повернется спиной к своей семье. Эти разные времена. Ведьма могла мгновенно потерять все, если бы ее семья изгнала ее, но, в случае с Дореей, Гермиона знала, что Карлус позаботится о ней лучше, чем кто-либо другой в этом мире. - Следи за своими словами, когда разговариваешь с другими людьми об этом. – Его рот вытянулся в суровую линию; Долохов вновь взмахнул своей палочкой, чтобы отлевитировать их чемоданы к выходу. На несколько секунд Гермиона задумалась над его словами. Он, казалось, понял ее задумчивый взгляд и тяжело вздохнул. – Ты – мой друг, Гермиона. Блэк, может быть, и красивая, но она не единственная волшебница в Британии. Я переживу. - И все? Обычно чувства так не работают, Антонин. Тебе не может просто так перестать кто-то нравиться. Схватив ее за плечи, и аккуратно выпроводив недоверчивую девушку из купе, Долохов подался вперед. – Давай забудем, что это поездка вовсе была, и сконцентрируемся на наших задачах. Больше не желаю об этом говорить снова. - Какого… Да ладно, ты же не серьезно. Ухмыляясь ей, когтевранец повел плечами, взял ее за руку и помог спуститься ей по лестнице с поезда. Гермиона взглянула на молодого человека, нахмурившись, когда увидела лишь вежливую маску, которую он носил все время. – Я… - Гермиона. – Прервал он ее. - Антонин. – Она огрызнулась в ответ. - Хороших каникул. Я пришлю свой проект для Слахгорна позже на этой неделе. Сморщив нос на его приводящее в бешенство поведение, Гермиона подхватила свои сумки в воздухе и развернулась на каблуках. - Мальчишки, - проворчала она, не удостоив Долохова взглядом, направившись к выходу, где ее уже ожидали Лорин и Рабастан. Бесполезные клоуны, все они…***
Бросая еще две ложки сахара в чай, Гермиона на секунду закрыла глаза. Она вдохнула насыщенный аромат клубники и ромашки. Лорин всегда любила подавать во второй половине дня мучительно сладкие смеси, а она получала извращенное удовольствие от того, что в этом времени она могла портить свои зубы сколько угодно. Родольфус и Рабастан отсутствовали по какому-то делу и прибудут послезавтра, и Гермиона обнаружила, что скучает по двум мужчинам. Проведенная неделя с Лорин и Эдвином сыграла большую роль в этом чувстве. - Не забудь, что завтра на ужин прибудут Блэки. Почему бы тебе не купить себе что-нибудь красивое по этому случаю? Не надо быть гением, чтобы различить осуждающий подтекст, который Лорин любила использовать каждый раз, когда Гермиона щеголяла в одном из своих брючном костюме. Очевидная неприязнь женщины к ее прогрессивному выбору одежды делала Гермиону намного счастливее всякий раз, когда она заказывала новый комплект в своем любимом французском бутике. - Я только в прошлом месяце купила новое чайное платье. Разве этого недостаточно? – Наполняя свою небольшую тарелку бисквитом, Гермиона наблюдала, как женщина нахмурилась из-за ее вопроса. Она, вероятнее всего, пытается вспомнить, о котором я говорю. - Это то, что с вышитым подолом, то, синее? – Сморщив свой деликатный носик, Лорин взглянула на переполненную тарелку племянницы. - Да. Без брюк, так что не беспокойся, что я могу оскорбить разумные вкусы наших уважаемых гостей, - ответила Гермиона, ощущая себя более чем щедрой с выбором этого платья. В то время, когда британское магическое население, казалось, было одержимо желанием остаться в прошлом не только из-за моды, большинство стран континента догнали нынешний маггловский режим, и нередко можно было увидеть немецких или французских ведьм, щеголяющих в гораздо более смелых нарядах, чем их британские коллеги. - Я знаю, что твоя семья привыкла к тому, как было все устроено во Франции. Но разве так трудно для тебя надеть хоть раз приличное платье? – Лорин звучала довольно отчаянно. Гермиона размышляла, насколько ее жизнь, должно быть, утомительна – всегда стараться произвести впечатление, быть идеальной. Если бы не великие семьи, как Блэк и Малфой, все это было бы в прошлом. - Это же сороковые, тетушка Лорин. Тебе не кажется, что мы уже должны иметь право быть чем-то большим, чем просто хорошенькими личиками? Как и ожидалось, Гермиона наблюдала за тем, как глаза Лорин потускнели. - Твоего платья должно хватить. Будь добра, и присмотри за Эдвином на секунду, пока я приведу себя в порядок. Подавив раздраженный вздох, Гермиона встала и отправилась в детскую к своему маленькому кузену, молясь, чтобы он спал. На протяжении всей прошлой недели, она осознала, что она не очень-то ладила с детьми. Эдвин был, вне всяких сомнений, золотом, но всегда быть готовой, когда он позовет, отвечать на каждый его глупый вопрос и читать невероятно глупые истории, в то время как она могла бы работать над ее эссе, действовало ей на нервы. Тихо открывая дверь, Гермиона поплелась к его кроватке. Мальчик всегда быстро засыпал. Облегченная, она поспешно покинула комнату, осторожно, не издавая звуков, когда она вновь закрыла дверь. Голоса, по крайней мере, двух мужчин, которые явно не принадлежали ее дяде и отцу, доносились из парадного входа, заставили ее остановиться. Мгновенно насторожившись, она достала свою палочку. Родольфуса не было дома, поэтому, к счастью, ей не пришлось отдавать ее Винни. - Мистер Росс, мне очень приятно. Надеюсь, что Элеонора в добром здравии. Прошло так много лет. Росс? - С моей женой все хорошо, миссис Лестрейндж. Я передам ваши пожелания. – Глубокий голос мужчины эхом разнесся по коридору. Гермиона наблюдала за тем, как трое зашли в гостиную. Кажется, Лорин их знает. Все еще чувствуя подозрения из-за их внезапных гостей, Гермиона подкралась к гостиной и продолжила подслушивать. - Чаю, мистер Бэгшот? Мы не ожидали компанию, но домовые эльфы точно могут что-нибудь приготовить. – Гермиона подавила рвотный рефлекс из-за сладкого голоса Лорин и облокотилась на стену рядом с дверью. Так Росс и Бэгшот. Что им нужно? Гермионе пришлось подавить дрожь при воспоминании о единственной Бэгшот, с которой она встречалась в жизни. - Благодарю, миссис Лестрейндж. Когда мы можем ожидать возвращения вашего мужа? Гермиона прислушивалась к характерному стуку передвигаемых чашек, размышляя, следует ли ей заявить о своем присутствии. - Они прибудут домой в воскресенье. Если не возражаете, то я спрошу, мистер Росс, какое у вас может быть дело с моим мужем? - У нас есть деловое предложение для семьи Лестрейндж. Оно может быть весьма прибыльным для обеих сторон, если мы придем к соглашению. Гермионе совсем не нравился тон мужчины, и прежде чем они смогли убедить ее тетю подписать что-нибудь схематичное, она решила вмешаться. Уверенно поднимая подборок, она изобразила свою лучшую версию Нарциссы и неторопливо вошла в комнату, гордясь собой из-за удивленного взгляда Лорин. Это был первый раз, когда она увидела полноценное представление Гермионы в роли чистокровной принцессы. - Ах, вы, должно быть, первая дочь в семье. Приятно познакомиться с вами, мисс Лестрейндж. Оба мужчины встали, как было заведено, и Гермиона выжидающее выставила руку. Смерив мужчин надменной усмешкой, они быстро поднесли ее бледные костяшки к своим губам. - …Взаимно. - Вкладывая в свой голос каждую каплю привилегированности, она грациозно направилась к своему прежнему месту, прекрасно зная, что мужчины изучают ее свободные брюки. Это даже лучше, чем ударить Малфоя в лицо. После мгновения напряженной тишины, самый высокий мужчина прокашлялся. – Меня зовут Бэгшот. Я надеюсь, вы хорошо адаптировались после своего переезда с континента. Она на секунду задержала взгляд на мистере Бэгшоте, пытаясь найти хоть какое-то сходство со своим тезкой в будущем. У него были округлые щеки и впечатляющие усы, которые закрывали большую часть верхней губы, заставляя его выглядеть старше, нежели он есть. У его партнера были глубоко посаженные глаза и впалые щеки. Некоторые женщины могли бы назвать его лицо красивым, но для Гермионы он был похож на жалкую пародию Дракулы из 1950 года. - Мне очень нравятся мои школьные дни. Погода отвратительная, но этого следовало ожидать. – Деликатно скрестив щиколотки, краем глаза она увидела, как Лорин чуть не выронила ложку, и ей пришлось подавить смешок. Скорее всего, бедная женщина задавалась вопрос, где она научилась быть такой утонченной ведьмой, когда все, что она когда-либо видела от нее, - это ее растрепанный вид после очередной ночевки в библиотеке. Поддавшись вперед, она посмотрела на двух их гостей любопытном взглядом. – Так чем вы занимаетесь, мистер Росс, мистер Бэгшот? Работаете на Министерство? - Можно сказать и так, мисс Лестрейндж. Мы специализируемся на иностранных делах. – Ответил Бэгшот, его усы двигались таким образом, что Гермиону это все больше раздражало. Когда она собиралась ответить, она мельком заметила что-то вроде кулона на шее мистера Росса. Ей хватило и секунды, чтобы узнать знакомый треугольник. О-о-о. Поспешно поднявшись со своего места, мужчины тоже пошатнулись, чтобы встать, их вопросительные взгляды чуть было не заставили Гермиону достать свою палочку. – Прошу меня простить, джентльмены, я забыла, что у меня сегодня назначена встреча с парикмахером. Мистер Росс нахмурился из-за ее внезапного изменения в поведении, но Лорин только фыркнула в ответ на выдуманное оправдание Гермионы. – Гермиона, не будь грубой и сядь. Прошу меня простить за поведение моей племянницы, джентльмены. Стараясь сохранять самообладание, Гермиона кусала себя за губы. - Тогда я вернусь вскоре после того, как немного освежусь. – По всей видимости, принимая ее предложение, Лорин коротко кивнула ей. Гермиона снова попыталась направить свою внутреннюю чистокровность в нужное русло, прежде чем грациозно выйти из комнаты. В тот момент, когда она оказалась вне поля зрения, она напустила на себя надменный вид и побежала на кухню. - Винни! Винни! Где сейчас мой отец и дядя на данный момент? - Резко остановившись перед своим озадаченным домовым эльфом, Гермиона попыталась отдышаться, ее пальцы одеревенели от того, как крепко она сжимала свою палочку. - Винни не знает, мисс Гермиона. Хозяева не хотят быть потревоженными. Издав раздраженный вздох, Гермиона схватилась за волосы. – Это серьезно, Винни. Ты должна сказать мне правду! - Винни не знает. Винни так жаль; Винни разочаровала свою мисс! Перед тем как эльф снова разразится своей тирадой о ненависти к себе, Гермиона схватила ее за плечи и опустилась перед ней. - Послушай меня. Ты и остальные эльфы должны увести Эдвина и Лорин отсюда. Люди Гриндевальда здесь, и эти двое не могут защитить себя. – С каждым ее словом глаза домового эльфа становились все шире, но у Гермионы не было времени объяснять и дальше. Каждая секунда, что она проводила подальше от них, позволяла их гостям совершить нападение. - Винни, я оставляю Эдвина на тебя. Я позову Лорин. Тогда другие эльфы смогут вытащить ее отсюда, понятно? - Пытаясь придумать план, как вести себя с гостями, она начала расхаживать из одного конца узкой кухни в другой. - Верно. Нет больше времени, чтобы терять, Экспекто патронум! – Серебряное тело выдры заплясало около ее плеч, прежде чем остановиться перед ее лицом. - Люди Гриндевальда здесь. Сейчас же возвращайтесь домой. – Закрывая глаза, она представила лицо Родольфуса, пока не почувствовала, что ее патронус исчезает, зная, что он на пути к взрослому волшебнику. Сделав глубокий вдох, она попыталась привести в порядок свои растрепавшиеся кудри, возвращаясь в гостиную. Преисполненная решимости увести мужчин подальше от Лорин, она разработала план...***
- Расскажите мне о своей жизни до того, как вы перебрались сюда, мисс Лестрейндж. Чем ваш отец занимался? – Сжимая чашку в ее все еще дрожащих руках, Гермиона поджала губы, словно сильно пыталась вспомнить ее юные, детские годы. - Мне было десять, когда мы переехали. Не могу сказать многого, - начала она, два домашних эльфа стояли готовые рядом с дверью за спинами мужчин. - Люди были напуганы. Целые семьи исчезали в одночасье… - она остановилась. – Одним днем отец решил, что нам следует вернуться в Шотландию. - Она намеренно оставалась расплывчатой в своем рассказе, делая вид, что была слишком юной, чтобы вспомнить, при каждой возможности. Взглянув на огромные часы сверху над камином, Гермиона поджала губы. Почему они так долго? - Напуганы, говорите. Вы знаете, почему люди исчезали? – спросил мистер Бэгшот, его глаза-бусинки следили за каждым движением, которое она совершала. - Гриндевальд контролирует сейчас большую часть Франции. Там больше не было безопасно. – Прищурившись, она одарила двух мужчин ледяным взглядом. - Неужели? И почему больше не должно быть безопасно для уважаемой чистокровной семьи? – сейчас была очередь Росса допрашивать Гермиону, и все они знали, что с ее стороны достаточно одного промаха, чтобы они достали свои палочки. Единственной, кто все еще не обращал внимания на происходящее, была Лорин, которая выглядела более заинтересованной в том, чтобы услышать о прошлом ее уклончивого супруга, нежели заметить опасную атмосферу вокруг нее. - Не знаю, на что вы намекаете, мистер Росс, Но я была бы более осторожной на вашем месте. Мой отец – влиятельный человек. – Казалось, что из-за слов Гермионы температура в комнате опустилась. Взгляд мистера Бэгшота метнулся к Лорин, которая только сейчас осознала, что что-то было неладно. Гермиона воспользовалась возможностью, чтобы атаковать. - Экспелиармус! – крикнула она, когда мужчина с бородой нацелил свою палочку на ее тетю. Несмотря на то, что она была умнейшей ведьмой своего возраста, Гермиона знала, что долго не продержится против двух помощников Гриндевальда, пока защищает Лорин. В тот момент, когда ее заклинание столкнулось с мощным щитом, который Росс создал как раз вовремя, чтобы защитить своего партнера, Гермиона молча взмахнула палочкой, и Лорин отлетела через всю комнату к ожидавшим их домашним эльфам, которые исчезли, как только она оказалась в пределах их досягаемости. - Слабая девчонка. Надо было промолчать. Поймай ее, Бэгшот. Гермиона увернулась от красных полос света, летящих в ее сторону, поспешно создав свой щит, прежде чем перейти в наступление. Когда Лорин и Эдвин вдали от дома, ей не нужно было беспокоиться о контролировании урона. - Экспульсо! Камин позади Бэгшота взорвался с оглушительным хлопком, сбиваю пожилого мужчину с ног. Прежде чем у него появился бы шанс на восстановление, Гермиона послала еще одно проклятье в его сторону, удовлетворенно наблюдая, как мужчина опустился вниз. - Редукто. Заклинание врезалось в щит Гермионы с такой силой, что она чуть не потеряла равновесие. Росс послал еще два заклинания в ее направление, от каждого из них по ее колеблющемуся щиту пробегала потрескивающая рябь. Этот мужчина намного сильнее Бэгшота. Чувствуя, как ее грудь сжалась от внезапного осознания, что она не была достаточно сильной, чтобы сдерживать мужчину дольше, она ломала мозг, чтобы найти выход, как быстро выйти из этого боя. - Протего максима, Протего хоррибилис. – Сосредоточив все свое внимание на создании барьера, который выдержал бы заклинания этого человека, Гермиона чувствовала, что ее сердце бьется быстрее каждый раз, когда что-то ударилось о ее щит. Тогда, развернувшись на каблуках, она пробежала по полу, прежде чем нырнуть за один из диванов. - Сдавайся, девчонка, ты вляпалась по уши. Выглядывая поверх сожженного места, она наблюдала, как мужчина наклонился к своему бессознательному партнеру. Швырнув еще одно заклинание в Росса, она видела, как он отразил его с легкостью перед тем, как пробудить своего партнера простым Оживляющим заклинанием. Да ладно! - Серьезно! – прошипела она, когда увидела, что двое мужчин направились к ней. На секунду зажмурив глаза, она поднялась и побежала в заднюю часть помещения, швыряя любое заклинание, которое ей приходило на ум, в двух мужчин. - Не так быстро, мисс Лестрейндж. Двери перед ней закрылись с решительным ударом, вынуждая ее внезапно остановиться. Пытаясь отдышаться, Гермиона развернулась и посмотрела на мужчин. - Зачем вы здесь? Что вам от нас нужно? Вместо того, чтобы ответить ей, Росс обрушил еще одно проклятие на ее и без того неустойчивый щит, и она в ужасе наблюдала, как защитное голубое сияние с последним шипением растворилось под действием заклинания Росса. Прежде чем она смогла среагировать, Бэгшот помахал рукой, и внезапно весь воздух покинул ее тело. Гермиона отчаянно царапала горло, обрушившись на пол, пытаясь наполнить свои горящие легкие воздухом. - Достаточно, Бэгшот. Она все еще представляет ценность. - Чувствуя, как гнетущая тяжесть спадает с ее тела, она сделала несколько жадных вдохов. - Убрали руки от моей дочери, вы, ублюдки! Услышав знакомый голос ее отца, Гермиона издала облегченный всхлип, поднимая голову в то время, когда Рабастан швырял мириады заклятий в двух нападавших на нее. - Гермиона, ты в порядке? – внезапно Родольфус оказался рядом с ней, покачивая дрожащую девушку в его руках. Он был облачен в свою старую мантию Пожирателя смерти, дорогая кожа отливала защитными рунами. Гермиона попыталась собраться с мыслями, но она чувствовала себя очень уставшей. Почему здесь так холодно? - Проклятье, что не так, любимая. Скажи мне. Мир накренился. Голос Родольфуса прозвучал так, словно они находились под водой. Гермиона пыталась проглотить обжигающую жидкость, поднимающуюся в ее горле, но теплые руки ее отца были запятнаны кровью, когда она открыла рот. Выругавшись, Родольфус немедленно притянул Гермиону ближе, знакомый запах горящей территории Хогвартса окутал ее разум, когда она провалилась в беспамятство...***
- Так я попал в нее. А то я все гадал. Никогда не промахиваюсь. – Голос мужчины по фамилии Росс вырвал Родольфуса из мыслей, что вихрем проносились в его голове, его взгляд вновь вернулся к неестественно бледному лицу неподвижной девушки в его руках. Он чувствовал, что рассудок покидает его с каждым вдохом. Должно быть, это было заметно по его лицу, так как внезапный гость поднял руки в насмешливом жесте капитуляции. – Успокойся, Лестрейндж. Она сама напросилась. Какая же хорошо воспитанная волшебница нападает на двух взрослых волшебников? Родольфус давно не испытывал такую испепеляющую ярость за несколько десятилетий. Все, что он хотел, так это разорвать двух людей перед ним на части, но он должен позаботиться о Гермионе. Он должен уберечь ее. - Как посмел ты напасть на наследницу рода Лестрейндж? – прогремел Рабастан со своего места прямо позади согнувшегося тела его брата. - Приказы Гриндевальды ясны. Ты либо следуешь, либо умираешь. В этом мире нет место предателям крови. – Выплюнул Бэгшот, не сводя глаз с Рабастана. - Что за пустая трата ценной крови. Мы даруем вам последний шанс задуматься и пообещать, что вы будете верны общему делу. – Протянул Росс, многозначительно посмотрев на Гермиону. Стиснув зубы, Родольфус встал, осторожно потянув Гермиону за собой. Встав плечом к плечу со своим братом, он усмехнулся двум мужчинам, которые посмели вступить на порог его дома. – Почему же ты думаешь, что находишься в том положении, чтобы что-либо требовать с нас? - протянул он, его ясный разум в этот момент был поглощен угрозой. Ему было трудно сосредоточиться на чем-либо еще, кроме безжизненного тела в его руках. Дышит ли она вовсе? - Проклятье, которое сейчас причиняет боль твоему драгоценному ребенку, моего собственного изобретения. Она умрет прежде, чем лекари поймут, что с ней не так. Его внутренности скрутило из-за его слов. - В таком случае, у нее есть несколько минут. Ты можешь попытаться пытать меня, но могу тебя заверить, что я справлюсь с несколькими Круцио. Рабастан издал разочарованный крик, и предательский зеленый огонек вырвался из его палочки в сторону другого волшебника. - Нет! – зарычал Родольфус, но прежде чем проклятие достигло своей цели, Бэгшот внезапно оказался перед Россом, на его лице навсегда застыл ужас, когда заклинание поглотило его тело. - Хорошая попытка, теперь вы убили моего партнера. Тогда мне следует позволить твоей дочери захлебнуться в собственной крови, не так ли? Пихнув Гермиону в напряженные руки своего брата, Родольфус сделал несколько шагов в сторону мужчины, обожженный пол раскалывался под его кожаными ботинками. – Говори. Что тебе нужно. Взгляд Росса помрачнел, когда он тоже направился в центр комнаты. – Нам требуются шпионы на Островах. Твоя семья прекрасно подходит. У вас есть политическая сила, и ваш ребенок сможет выявлять потенциальных новобранцев в школе. Остановившись, Родольфус посмотрел на Росса, чувствуя, как жидкое пламя растекается по его венам. Он хотел выдавить его глаза. Вырвать его чертов язык изо рта и скормить его пикси. Она до сих пор дышит? - Я желаю поговорить лично с Гриндевальдом. Я не буду подчиняться приказам какого-то приспешника-полукровки, который думает, что может угрожать древнему дому Лестрейнджей, а потом еще остаться в живых. Лицо Росса превратилось в уродливую гримасу. Родольфус удовлетворенно наблюдал, как мужчина пытался сохранить свое хладнокровие. Его статус крови являлся личной проблемой, и он был более чем счастлив, чтобы воспользоваться вопиюще очевидной неуверенностью этого человека. - Я передам ваши требования после моего возвращения. Так мы договорились, мистер Лестрейндж? Сохранность вашей семьи взамен на сотрудничество? Родольфус повернул голову к своему брату. Он медленно покачал головой в ответ, но его глаза переместились к девушке без сознания, находящейся в его руках, Родольфус, не раздумывая дважды, схватил Росса за руку в болезненной хватке. Их запястья засветились после заключения магически обязывающего соглашения. - Мы договорились. Теперь же вылечи ее. – На его слова Рабастан подошел к ним, осторожно, чтобы не слишком сильно тормошить свою племянницу. Его рукава были испачканы кровью, просачивающейся сквозь ее испорченную одежду, и Родольфусу пришлось физически сдержаться, чтобы не вырвать Гермиону из его объятий. - Поторопись, если хочешь жить. – Выплюнул он, не в состоянии сдержать бушующую ярость, которая медленно пожирала его сознательность. Он хотел держать Гермиону в своих руках. Забрать свою дочь подальше от незваного гостя. Дышит ли она вовсе? Он скорее убьет Росса и весь его род, прежде чем вернется и позаботится о том, чтобы каждый Лестрейндж последовал за своим ребенком в могилу. Либо все вместе, либо вовсе ничего. Рабастан поймет. - Положи ее на диван. Мне нужно осмотреть рану. – Повинуясь его приказу, Рабастан осторожно посадил Гермиону, торопливо освобождая пространство для Росса. Другой мужчина, не раздумывая, распахнул на ней мантию, и Родольфус чуть не потерял самообладание, когда мужчина провел пальцами по ее плоскому животу. – Пятнадцать, верно? Действительно было бы жаль. – Он поднял руку Гермионы, чтобы лучше взглянуть на поврежденную часть. - Если еще раз увижу, что твоя рука блуждает вдалеке от раны, то я ее отрежу. Рабастан оттащил своего кипящего от ярости брата подальше от Росса, чувствуя, что Родольфус был опасно близок от того, чтобы потерять контроль. В комнате воцарилась тишина, и два брата несколько минут наблюдали, как их гость наводит палочку на рану размером с ладонь на талии Гермионы. Казалось, что прошла вечность, когда рана затянулась с шипящим звуком, оставляя после себя лишь незаметный шрам. Тут же отрывая мужчину от своей дочери, Родольфус заключил неподвижную девушку в объятия, проверяя ее пульс на предмет признака продолжающейся жизни. Она все еще дышит. Его омыло облегчение после того, как почувствовал, как ее теплое тело прижалось к его груди, и мир вокруг него внезапно снова обрел четкость. Его взгляд прошелся по разрушенной мебели и остаткам того, что осталось от камина. Соприкоснувшись со лбом Гермионы, он вдохнул сладкий запах парфюма, который он подарил ей на Рождество. Он покоился под острым запахом крови и остатков темной магии. - Я дам вам о себе знать. Родольфус наблюдал за тем, как их гость пытался аппарировать, но он не просто так переехал в свой старый семейный дом. Защита, возведенная вокруг поместья, восходила к временам Мерлина. Она не позволит уйти тому, кого не пожелает отпустить Родольфус. Почувствовав, что что-то было не так, Росс мельком увидел маниакальную ухмылку Родольфуса, прежде чем на мужчину обрушилось проклятие, которое заставляет кровь кипеть. Глава рода Лестрейндж с удовлетворением наблюдал, как мужчина понял, что с ним происходит. - Ты разорвал наш договор. – Росс взвыл, словно его внутренности были заживо сварились, тем только вызвав невменяемый смешок у Родольфуса. - В следующий раз не заключай договор с ходящим мертвецом. - Родольфус поднял руки и наблюдал, как искрящееся волшебство их сделки улетучивается. - Невозможно. В данный момент времени, он должен был биться в агонии, но, похоже, он был прав. Разрыв волшебной клятвы не может убить того, кто уже однажды умирал. Рабастан громко рассмеялся за их спинами, - Брат, ты абсолютно безумен. Ужасно умен, но безумен. Два брата наблюдали, как другой мужчина корчился от боли еще через несколько минут абсолютной агонии, их мрачные лица резко контрастировали с искаженным лицом Росса. Они постояли еще немного, обдумывая то, что только что произошло, в случае с Родольфусом, который оправился от вызванного адреналином блаженства, которому он часто поддавался во времена своего пребывания в качестве Пожирателя смерти. Девушка в его руках была единственным, что его останавливало от того, чтобы спуститься в деревню и убить там всех, и когда ему, наконец, удалось обрести достаточный контроль над собой, он прочистил горло. Смещая свою хватку, он направился к ее спальне. - Мерлин, что здесь произошло. - Пронзительные крики Лорин эхом разнеслись по коридорам поместья, ее неконтролируемые всхлипы после того, как обнаружила тела их двух гостей в гостиной, вызвали у мужчины головную боль. Опустив своего бессознательного ребенка на кровать, он сел рядом с ней и убрал кровь с ее лица и тела быстрым взмахом палочки. Наколдовав ночную сорочку, он избавился от испорченной одежды. Когда он обнаружил новый шрам, он почувствовал знакомую злость, поднимающуюся в груди. При воспоминании о руках этого грязного полукровки на ней, ему пришлось закрыть глаза, чтобы прийти в себя. Насладившись воспоминанием о безжизненном теле Росса, упавшем на пол, он почувствовал себя спокойнее и накинул ночную рубашку на тело Гермионы. Удовлетворенный, он накрыл одеялом ее маленькое тело и передвинул ее стул ближе к кровати. Устроившись поудобнее на деревянном стуле, взяв ее руку в свою, и облокотился. Еще не готовый оставить ее одну после того, что произошло. - Мерлин, эта девушка доведет меня.