***
Глубокий взгляд отца прошелся по ее фигуре, его восхищение заметно для всех. Гермиона сделала глубокий вздох и ослабила его хватку. Ее сердце пребывало в постоянном перетягивании каната между обожанием и глубоко укоренившейся ненавистью к старшему Лестрейнджу. Во время ее обучения, дабы этим летом заняться повседневным бизнесом, двое провели так много времени вместе, что она вновь постепенно привыкла к его переменчивой натуре. Большую часть своих вечеров она провела, свернувшись под покрывало, пребывая в нескончаемом потоке ненависти к себе. В семнадцать она, наконец-таки, могла заняться официальными делами, и Родольфус сдержал свое обещание передать некоторые дела, когда она перешла на последний курс в Хогвартсе. Сегодня она будет официально представлена как следующая глава рода Лестрейндж в Министерстве, к большому отвращению Рабастана. Казалось, что он простил свою жену за то, что забрала Эдвина, и теперь прилагал сознательные усилия, чтобы быть, по крайней мере, сносным отцом, весьма безуспешно, исходя из ее мнения. Хотя бы он не использовал руки или палочку в качестве наказания. Ей не было известно, могла ли она неподвижно сидеть и наблюдать за тем, как этот мужчина следовал по стопам своего старшего брата. - Может быть и так, но это не умаляет искренности моего заявления. Ловкие пальцы отца прошлись по ее кудрям. Они выросли до смешной длины без каких-либо чар и зелий, которые могли бы их удержать. Даже Лорин предложила, что, быть может, пора подровнять, а она принадлежала к тому же кругу людей, которые думали, что у приличной ведьмы должно быть достаточно волос, чтобы заставить даже Рапунцель выглядеть просто. - У тебя волосы Беллы. – Это был едва слышимый шепот, но, тем не менее, от этого у нее застыла кровь в жилах. - Не надо. – Гермиона отшатнулась от мужчины, который смотрел на нее так, словно она ударила его. – Не сравнивай меня с этой гнусной женщиной. Она мне не мать. – Последняя часть прозвучала как шипение, отвращение от этой мысли сковало ей ребра. - Я не имел это в виду. Я… - Нет. Не произноси ее имя. Перестань сравнивать меня с ней. Меня тошнит от этого. В последние годы он делал это все чаще. Необдуманные комментарии об их внешних схожестях, но это никогда по-настоящему не поражало ее так сильно, как сейчас. Тогда она была ребенком. Она думала, что, когда вырастет, то ее тело изменится, и она будет похожа на себя прежнюю. Она взглянула еще один раз на свои локоны цвета воронового крыла в отражении. Они должны быть коричневыми. Только она выглядела не так, как раньше. - Прости меня. – Родольфус положил ладони на ее руки. Она бессознательно отпрянула в сторону от этого жеста. - Пообещай мне. - Пообещать тебе что? - Что ты прекратишь. Больше никаких сравнений с твоей мертвой женой. Эта сумасшедшая женщина пытала меня до тех пор, пока не подумала, что умру. - Ее желудок все еще сжимался при одном упоминании о том, что случилось с ней так много лет назад. С того дня раны, может быть, и могут быть излечены, но жестокое действие навсегда оставил шрам на ее сердце. - Соберись. Скоро ты станешь лицом этого рода. Теперь было очевидно, как на протяжении многих лет ее отец создавал в своей голове добрую память о своей покойной супруге - теряясь в иллюзии, что она принадлежит им. Он всегда тосковал по тому, и она могла посочувствовать его желанию идеальной семьи. Но она не позволит ему заменить ее чудесную мать этим монстром. Никогда. - Я спокойна как кентавр, отец. Лишь попросила перестать упоминать эту женщину, когда ты смотришь на меня. – Ее голос надломился. Это должен быть ее большой день. Почему они вновь ссорились? - Беллатриса была сумасшедшей. Но тогда я женился на ней, потому что она была потрясающей, сильной волшебницей, которая, к тому же, Блэк. Когда смотрю на тебя сейчас, я вижу ту же амбицию, тот же необузданный магический талант. - Он нежно обхватил ее лицо своими мозолистыми ладонями, заставив ее замереть из-за чуждого жеста. – Хотя ты - не она. Отныне буду держать мысли при себе. Гермионе хотелось ему верить, но еще ей было известно, что за человек Родольфус Лестрейндж. Одних лишь добрых побуждений не было достаточно с ним. Его настроение было таким же переменчивым, как и у пикси, и даже если он имел в виду каждое сказанное им слово, не было гарантии, что однажды он не изменит свое мнение. С этого момента она возьмет все, что может получить. - Спасибо. А теперь, пожалуйста, давай пойдем? – она отчаянно пыталась сменить тему для разговора. Родольфус посмеялся над ее мольбой, и вместе они направились вниз. К большой радости Гермионы, Лорин и ее детей нигде не было видно, потому без лишних слов, они переместились в Министерство магии…***
- Гермиона Лестрейндж, рожденная у Родольфуса Лестрейнджа и…. – официальный представитель министерства взглянул поверх своего свитка. - Ее мать пожелала остаться анонимной. Гермиона закатила глаза. Очевидно, для незамужней ведьмы было обычным делом отказываться от отношений со своим ребенком, дабы остаться желанной партией. - Ах, да. Естественно. Что ж, хорошо. Мужчина перед ними выглядел очень старым. Гермиона с трудом могла распознать его лицо под густыми, белыми бровями и растрепанной бородой. - Гермиона Лестрейндж, рожденная у Родольфуса Лестрейнджа, отныне, принимая во внимание статью 315б, третий параграф, который находится на пересмотре, провозглашена наследницей рода Лестрейндж, поскольку на момент первого объявления девятнадцатого сентября тысяча девятьсот сорок первого года за неимением других прямых потомков мужского пола. – Официальный работник министерства продолжил читать декларацию монотонным голосом, который мог посоперничать с голосом ее профессора по истории. - Мисс Лестрейндж унаследует два места в Гамоте после отречения нынешнего главы дома Лестрейндж. До сведения Министерства дошло, что отец Эдвина Лестрейнджа, Рабастан Лестрейндж, желает оспорить притязания мисс Лестрейндж, когда его брат отойдет от дел. - Что? – выкрикнул Родольфус, явно застигнутый врасплох последними словами мужчины. Гермиона не могла сказать, что была удивлена. Рабастану вовсе не пришлась по душе идея, что одним днем Гермиона станет главой его рода. Пожилой мужчина вздохнул. - До сведения Министерства дошло, что от… - Я расслышал тебя и в первый раз, старик. Ты говоришь, что мой брат оспаривает права моей дочери? Министерский работник поправил свои очки. – Да, получается так. Да уж, действительно. Гермиона практически видела, как самообладание Родольфуса улетучивается прямо в окно. – Прошу прощения, сэр, что это конкретно значится для меня? – перебила она, прежде чем у ее отца появился бы шанс высказаться. - Он, либо же его сын может вызвать вас на официальную дуэль за титул в тот день, когда ваш отец отречется от поста. Оба дуэлиста должны быть совершеннолетними. В таком случае, не будет никаких ограничений. Были некоторые случаи в прошлом, когда две ветви семьи сражались насмерть. Разве это звучит не прекрасно? - Тогда разберемся с этим дома. Это все? Или нам придется выслушать еще одно твое захватывающее чтиво? – коротко спросил Родольфус, его щеки окрасились красным из-за нарастающей злости. - Мне лишь нужна ваша подпись и подпись будущей главы рода вот здесь. - Парящее перо и пергамент появились перед ними. – Здесь, а вот - здесь одна капля крови для этого заявления. – Тогда без предупреждения кто-то проколол палец Гермионы. - Ай! - Премного благодарны вам, мисс Лестрейндж, мы очень ценим это. На этом все. Пожалуйста, обратитесь в департамент по связям с правительством для добавления мисс Лестрейндж в список преемников Гамота. Прежде чем они могли бы ответить, перед ними вновь открылась дверь, явный признак того, что им пора. Фыркнув, отец взял ее за руку и с силой потащил испуганную девочку за собой. - Поэтому я никогда не хожу сюда. Ведомственные придурки, все они, - пробурчал он. Не уверенная, что ей сказать, Гермиона позволила ему провести ее по извилистым коридорам подземного здания, пока они, наконец, не достигли нужного кабинета. - Мистер Лестрейндж, как я рад снова вас увидеть. Давненько не виделись, не правда ли? Гермиона не узнавала мужчину за впереди стоящим столом, но ей была известна неприязнь Родольфуса к слушаниям Гамота. Заявляя, что это было лишь пустой тратой времени. - Не думаю, что это имеет какое-либо отношение к вам, сэр… - Эджкомб, Карсон Эджкомб, - прервал он. - Это говорит о том, как странно. Видя, как вы сидите за своим небольшим столом помощника, а не в престижном кабинете, как я, потому советую вам, дорогой сэр, больше никогда не перебивать меня. – Мужчина застыл под испепеляющим взглядом Родольфуса. - Разумеется, лорд Лестрейндж. Чем могу быть вам обязан на сегодня, милорд? Пряча смешок за длинными рукавами, Гермиона тайком взглянула на своего отца. Было удивительно забавно наблюдать, как он давал советы тем людям, что не являлись ей. - Это моя дочь. Гермиона Лестрейндж. Внесите ее в вашу драгоценную книгу наследования, хорошо? - он действительно выглядел довольно эффектно в своей развевающейся мантии, и внезапно она оценила, что они мы были похожи. - Ах, обычно дочерям не положено… Руки ее отца обрушились на стол этого бедного мужчины. – Г-е-р-м-и-о-н-а Лестрейндж. Перепуганный министерский работник побежал в заднюю часть своего кабинета. Он достал палочку и открыл сундук с замысловатой резьбой в дальнем углу помещения. Взглянув нервозно на пару, он достал потрепанную кожаную книгу, возвращаясь к своему столу, где старший Лестрейндж сердито смотрел на него. - Хорошо, мисс… - он едва не подавился ее именем. - Мисс Лестрейндж, не будете ли вы столь любезны, положить свою палочку прямо сюда и подтвердить свою личность? – он указал на ее только что добавленное имя в книге. Вся страница была заполнена именами предыдущих глав ее рода. Это зрелище внушало благоговейный трепет, и впервые Гермиона осознала, как много истории, на самом деле, имеет ее новое имя - какую важность оно несет. Несколько этих семей решали целую судьбу волшебной Британии. Она никогда не понимала, насколько недемократичным на самом деле было это правительство по своей сути. Конечно, в будущем появилось несколько почетных членов Гамота из более широкой общественности, в основном магглорожденные, поскольку у них не было другого способа претендовать на места в правительстве, но все же. Это было ужасно. - Вот так. – Сконцентрировав свое внимание на руке, она наблюдала за тем, как ее имя на секунду озарилось, очевидно, подтверждая ее кандидатуру. Помощнику удалось не выглядеть слишком потрясенным тем фактом, что ведьма была одобрена, но он все равно столкнулся со всей силой презрения Родольфуса, которую ясно увидел, когда нахмурился другой мужчина. - Поздравляю, мисс Лестрейндж. Надеюсь, что мы еще не раз встретимся. - Нет, если я ничего не могу с этим поделать, - пробормотал Родольфус, потянув Гермиону обратно к каминной сети. - Это было изнуряюще, - сухо заявила она, когда они прибыли и встали в короткую очередь. Родольфус фыркнул, - Будь проклят Мерлин за то, что я не могу поручить тебе все свои министерские дела. Как только наш Лорд придет к власти, ты позаботишься об этом. - Что? Равные права для волшебников и волшебниц? – спросила она. – Никогда бы не подумала, что ты станешь фанатом этого. Как же ты будешь контролировать меня, если закон на моей стороне? - пошутила она, не ожидая, что он ей ответит. - Если это означает, что мне больше не придется идти в это отвратительное место, то пускай, - мрачно сказал он, заставляя Гермиону рассмеяться. Несколько лет тому назад она и не мечтала, что будет так свободно говорить с бывшим Пожирателем смерти, но сейчас, когда он смотрел на нее с гордой улыбкой, которую обычно берег для тех случаев, когда он показывал ее другим главам Священных двадцати восьми - казалось правильным. У него имелись свои недостатки. Мягко говоря. Несмотря на это, она ценила, что он хотя бы старается. В своей извращенной манере. Для него они были семьей. И, может быть, где-то глубоко в своем сердце она думала то же самое. За эти годы Лестрейнджи, несмотря ни на что, приросли к ней. Словно грибок. Она мысленно улыбнулась. Гермиона никогда не простила бы им того, через что они заставили ее пройти, но она была готова работать с ними. Если это был единственный способ, чтобы сделать будущее лучшим местом, то она продолжит свою роль в качестве идеальной чистокровной дочери, по крайней мере, для виду. Скоро она сможет жить на своих собственных условиях. В конце концов, до выпускного оставался год. Отсутствие места в Министерстве означало, что она могла бы найти свое собственное жилье и работу до тех пор, пока Том не возьмет власть. Она не сомневалась, что он хотел бы, чтобы все его союзники находились подле него. Если это означало отмену закона, запрещающего ведьмам занимать государственные посты, то так тому и быть. - После тебя. Рука отца вырвала ее из размышлений, когда он толкнул ее в зеленое пламя. - Было бы прекрасно, если бы в следующий раз последовало небольшое предупреждение! – ей удалось сказать, прежде чем Гермиона исчезла…***
Декабрь 1944 Без Эвана Хогвартс был странным. Она никогда не осознавала, насколько много же они проводили время вместе до того, как он закончил школу. Должно быть, он дал четкие поручения Абраксасу, что он должен делать на его месте на несколько месяцев, когда его не было рядом. Как часы, наследник Малфоев появлялся у ее гостиной каждое утро, чтобы сопроводить до кабинета и нести ее книги. Это было бы очаровательно, если бы он не использовал это время для того, чтобы жаловаться об своих усилиях в мельчайших подробностях. - Мне нужно вставать на двадцать минут раньше, потому что вы, чертовы гриффиндорцы, решили расположиться в самой северной башне этого проклятого замка. – Абраксас повернулся к ней, его шелковистые волосы почти выбивались из-под бархатного банта. – Как у тебя вдвое больше книг, нежели у меня, хотя мы посещаем те же самые занятия? – он продолжил разглагольствовать, поправляя стопку в своих руках. - Если тебя это так сильно беспокоит, так перестань делать это. Мне все равно. Сама могу прекрасно донести книги. – Было излишне рано, чтобы раздражаться, подумала про себя Гермиона. - И получить очередной громовещатель от обезумевшего Розье в четыре часа утра? – спросил Абраксас. – Нет уж, благодарю. Хмыкнув своему сокурснику, Гермиона попыталась не обращать внимания на его нытье, пока они, наконец, не добрались до оранжереи на урок Гербологии. - Мисс Лестрейндж, мистер Малфой, вы сегодня рано. Как мило. - Профессор жестом пригласила их следовать за ней в подсобку. – Присоединяйтесь к нам. Том и я готовим курсовую работу для всех в этом семестре. Она заметила, что Риддл уже сажает в горшки какие-то отвратительного вида растения. - Оставьте свои книги у входа, не забудьте захватить перчатки и фартуки. Абраксас послал ей злобный взгляд. – Теперь мне даже придется принимать участие в этой плебейской работе. Гермиона демонстративно проигнорировала его. – Доброе утро, Том. Чем мы можем помочь? – просунув фартук через голову, она присоединилась к недавно назначенному старосте школы за столом. Закончив работу, он обернулся, - Малфой, вижу, ты до сих пор играешь мальчика на побегушках у Розье? – Том вытер свои грязные перчатки об свой уже запятнанный фартук. – Другой причины нет, чтобы ты приходил вовремя. Риддл сильно не одобрял, когда кто-либо из его коллег имел менее чем звездную успеваемость в школе или вел себя как обычный человек с недостатками, если уж на то пошло. С прошлого года он решил, что не может позволить себе оступиться на своем пути к величию, даже с теми людьми, которыми он себя окружил. К большому разочарованию большинства из Рыцарей. Они начали называть свою группу «Вальпургиевы рыцари» сразу после последних рождественских каникул. Гермиона подумала, что это была самая элитарная вещь, в которой она когда-либо принимала участие. - Не хотел бы подвергнуть риску свое положение первого места в наших классах. Если это означает, что нужно вставать раньше, тогда с радостью так и поступлю. – Абраксас пробормотал, очевидное отсутствие кофе в организме заставило его звучать даже менее искренне. - Как и следует тебе, - ответил Риддл, вернув свое внимание обратно к Гермионе, которая до сих пор лишь наблюдала, как ее друга отчитывает их лидер. – Лестрейндж, возьми себе несколько горшков и перестань бездельничать. Закатив глаза из-за его назойливого отношения, она взяла несколько ярко окрашенных растений, ожидавших, когда их посадят в горшки, и принялась за работу…***
- Хочешь провести каникулы с нами, Том? – Гермиона спросила парня, когда они были на пути к библиотеке. К большому ее сожалению, Риддл продолжил удивлять Гермиону своими, казалось бы, нескончаемыми знаниями о магической теории, и сделал это их традицией проводить воскресные вечера в библиотеке. - Нет, я бы предпочел провести Сочельник в бункере вместе с остальным маггловским Лондоном, - протянул он, чем заработал себе раздраженный вздох от ведьмы рядом с ним. - Простого «да» было бы вполне достаточно. - О, но в чем тогда веселье? – он ухмыльнулся взволнованной девушке. - Прошу меня простить, мой лорд. Навеки буду благодарна вам за ваш остроумный комментарий. – Слова слетели с ее губ прежде, чем мозг успел их осмыслить. Настороженная внезапным безмолвием своего компаньона, она остановилась. – Извини. Я не… - Произнеси это вновь. - Его голос ледяной волной накрыл ее мечущиеся мысли. - Что? – пропищала Гермиона. - Как ты только что назвала меня? Ухмылка, настоящая ухмылка, растянулась на лице слизеринца, придавая ему мальчишеский вид, который совершенно выбил Гермиону из колеи. - М-мой лорд? Гермиона ужаснулась предательской реакцией своего тела, обратившись таким образом к Риддлу. - Да, моя дорогая? Ее сердце пропустило удар. Нежность была на его губах, как мед. Ее рациональное мышление быстро исчезло, столкнувшись с красивой улыбкой Тома Риддла. Унижение сопровождалось осознанием, что она назвала Волдеморта своим лордом и ей это не претило. Мерлин, возьми себя в руки. Это был уже не просто титул. После его дня рождения он официально стал лордом Слизерин. Пресса сошла с ума от этой новости, а Вальбурга Блэк каким-то образом умудрилась еще больше свысока взглянуть на перспективу стать следующей леди Слизерин. - Не называй меня так. Твоя девушка может заняться этими твоими странными фантазиями о силе. Во время подобных времяпровождений она заметила, насколько же много она проводит время в компании волшебников. Порядочная ведьма никогда бы не произнесла слова, которые только что слетели с ее губ. - Я возмущен, мисс Лестрейндж, и не знаю, к чему вы клоните. - Глаза Риддла практически искрились озорством. Очевидно, это была третья эмоция, которую он развил, после злости и сарказма. Технически, лишь одна из них являлась настоящей эмоцией, но, в таком случае, Гермиона предпочла бы холодную апатию чему угодно. Если он получал удовольствие от пытки людей, то она бы предпочла, чтобы он насмехался над ними, нежели проклинал. - Знаешь, почему бы тебе не остаться с Блэками в этом году? Уверена, что они будут в восторге от того, что ты у них побудешь. – Она была готова покончить с этим разговором. Риддл сморщил нос, - Лучше выколю себе глаза, нежели потрачу еще больше времени на разглядывание ужасной обивки на Гриммо. Хихикнув, Гермиона раскрыла двери библиотеки. – Ты точно уверен, что желаешь продолжить ухаживать за Вальбургой? - Она будет полезна для моего дела, и поскольку мой единственный приемлемый вариант решил, что она предпочтет сжечь превосходство волшебников дотла, мне придется придерживаться мисс Блэк. На его слова Гермиона запнулась. Том Риддл находит меня приемлемой. Она превратилась из расходного материала в приемлемый. Это заняло у нее всего лишь семь лет притворства и лжи всем окружающим и самой себе, чтобы достичь этого. У нее сжалось сердце. Приемлемая. Предположительно, они уже были близки. Она не думала, что Том видел ее, либо кого-то еще, если уж на то пошло, в качестве друга. Она была далека от того, чтобы он воспринимал ее как равную себе. Гермиона полагала, что на тот момент она была скорее любимым подчиненным, занимая лишь незначительно более высокое положение, чем Малфой, а он, по сути, был правой рукой Риддла в будущем. - Так вот, что заставляет молчать великую Гермиону Лестрейндж. Я это запомню. – С его губ лился сарказм, староста школы вытащил ее из молчаливого внутреннего кризиса. Гермиона поспешно последовала за ним к их столу и достала свою домашнюю работу. - Если бы я не нуждался в наследнике, то подождал бы тебя, Гермиона. Но, увы, не думаю, что смогу убедить тебя отказаться от своих титулов и продолжить род Слизерина. – Его голос звучал так, словно он говорил о погоде, а не о том, что она вынашивает его ребенка в обозримом будущем. Гермиону захлестнула волна головокружения. Было почти невозможно различить смены настроения Риддла. Был ли он серьезен? Она знала, что ему был по душе ум, поэтому, разумеется, если бы она согласилась на его предложение, то в любой день он взял бы ее вместо Вальбурги. Но, опять же, возможно он лишь игрался с ней, чтобы получить реакцию, которую до того вовсе не видел. Ему нравилось так делать. Было то же самое, когда он поцеловал ее несколько месяцев тому назад. Ему нравилось выводить людей из себя, особенно ее. - Пожалуйста, будь серьезен с этим, Том. Брак - это не то, к чему следует относиться легкомысленно. Он пожал плечами, - Все эти твои чистокровные традиции. Верность, нерушимые клятвы. Конечно же, человек почувствовал бы на себе давление, - он сделал паузу. - В маггловском мире «пока смерть не разлучит нас» - это образно. Как они перешли от «где ты проводишь свои каникулы» к тому, что Риддл объяснял ей, как устроены маггловские браки, она не знала. Она не могла сказать ему, что знает, потому она ограничилась вопросительным взглядом. – Как любопытно. - У моей милой жены будет прекрасная жизнь до тех пор, пока мне не перестанут нужны ее активы. Ожидаемо. Конечно же, он ведь не хотел быть здравомыслящим человеком. Дорогой Мерлин. - Ты жесток. Том поднял взгляд со своего эссе по зельям, - Нет, лишь прагматичен. Возможно, я и не смогу причинить ей особого вреда, но это не мешает моим Рыцарям взяться за дело. Гермиона попыталась оправиться от удара, который нанес ей этот разговор. Их предыдущие шутки давно позабыты. - Скажи на милость, как ты собираешься это сделать. Ждать, пока она родит твое потомство, а потом удобно потеряешь ее во время родов? – спросила она с отвращением при малейшей мысли об этом. Том, казалось, серьезно раздумывал над ее словами. – Неплохая идея. Это была бы самая милосердная смерть. - Это было бы отвратительное, ужасное преступление. – Выплюнула Гермиона. – В этом я тебе не поддержу. Ты заходишь слишком далеко. Лицо Тома приблизилось вплотную. С глубоким вздохом он облокотился на стул, его сильные руки элегантно сложились на груди. – Вальбурга и я поженимся в конце следующего года. – Начал он. – После этого потребуется сколько? Два-три года, пока у меня не будет наследника и жены, мне больше ничего не нужно. Гермиона не понимала, зачем он все это ей рассказывает. Том продолжил. – К тому времени у меня будет достаточно поддержки, дабы изменить некоторые вещи, например, дать вам, волшебницам, большее автономии над своими жизнями. – Очередная пауза. - Это, если я смогу доверить тебе стоять за… - его расчетливый взгляд нашел ее. – Всеми моими решениями. Гермиона почувствовала, как у нее скрутило желудок. Так вот, какова цена, которую ей необходимо заплатить. Что ей придется сделать, чтобы попасть в Министерство. Могла ли она пасть столь низко? Чтобы причинить вред матери? Даже если это была невыносимая Вальбурга Блэк? - Думаю, это справедливо, что ты так поступаешь. В конце концов, в то время как другие мои Рыцари уже начинают создавать нашу сеть, ты лишь совершенно бесполезна для нашего дела. Тишина, последовавшая за его покровительственными словами, была оглушительной. В этот момент Гермиона чуть было не решила встать и уйти. – Как смеешь ты? – она вскипела от ярости. - Будь благоразумной, Гермиона. К чему твое беспокойство над чем-то столь далеким в будущем? – спросил Том. - Вместо того чтобы ломать свою хорошенькую головку над тем, что может случиться с ведьмой, которая тебе даже не нравится, тебе следует подумать о том, как послужить нашему делу сейчас. Гермиона попыталась сформулировать ответ. – Я – наследница одной из самых благородных семей Британии. Я не бесполезная. – У нее защипало глаза. – Весь мой род поддержал тебя с самого начала, и все же у тебя еще хватает наглости называть меня бесполезной? Ее стул упал назад, когда она внезапно встала. Том поджал губы, не потрудившись последовать ее примеру, как поступил бы джентльмен. - Когда ты закончишь устраивать истерику, возможно, придумаешь, как убедить меня в обратном, - сказал он. - В конце концов, я всегда открыт для твоего мнения. Зачем же еще я посвятил тебя во все дела? Это был какой-то извращенный тест? Если так, то Гермиона была озадачена правильным ответом. - Теперь давай на этом закончим. Вижу, что ты расстроена. – Наконец-то закончил он свой монолог. И разве это не было преуменьшением века? Иногда Гермиона не могла постичь глубины человеческого разума. Она видела, на что он был способен. Он сделал ее своим алиби для убийства остаточной части своей семьи. Тем не менее, она не могла связать эти ужасные поступки с человеком, с которым она делила свой ужин, со своим однокурсником, с которым она обсуждала свои увлечения, пока луна не повисла высоко в небе. Она никогда не видела, чтобы Том Риддл убивал человека. В какой-то момент он и Волдеморт стали в ее голове двумя совершенно разными сущностями. Том Риддл был столь же блестящим, сколь и амбициозным, но он не был каким-то злодеем со змеиным лицом. Она не хотела судить людей за их грехи. Гермиона верила, что каждый заслуживал второй шанс, если они были готовы измениться. Как много вторых шансов она уже дала Риддлу или Лестрейнджам? Юная ведьма внезапно почувствовала себя совершенно потерянной. Предполагалось, что это будет ее лучший год. Наконец-то ей исполнилось семнадцать, и она была готова взять бразды правления в свои руки. Теперь, когда она сидела перед своим собственным темным Лордом в процессе становления, она задавалась вопросом, не ошибалась ли она относительно своей роли в этом мире. Может быть, она возвела себя на пьедестал, поддавшись заблуждению, что одна единственная маленькая девочка может изменить судьбу волшебного мира. Но что она здесь делала, если ее предназначением не являлось всех спасти? - Гермиона, ты не написала ни единой строчки с тех пор, как мы пришли. – Серебряные глаза нашли ее собственные. Что-то в ней сломалось, - Я больше не желаю это делать. – Она вонзилась ногтями в свои ладони. Заметив ее побледневшие костяшки, Том, наконец-то, встал тоже, нежно взяв ее дрожащие руки в свои мягкие ладони. – Все хорошо, Гермиона. Подойди. Она прижалась к более высокому мальчику, уткнувшись грудью в мантию, которую подарила ему на день рождения. Ей хотелось накричать на него. Проклинать его до тех пор, пока он... пока он что? Гермионе больше не было известно. Помогать Тому Риддлу было ее единственной целью в этом мире. Кем она была без Тома? Просто очередной ведьмой. Гермиона Грейнджер презирала посредственность. Молодой человек, за которого она цеплялась, как за свое спасение, был ее ключом к тому, чтобы кем-то стать. Он изменит волшебный мир с ней или без нее, но если бы у нее не было Тома, она была бы просто еще одним ничтожеством в его грандиозном плане. Итак, она позволила себе упасть. За его очаровательную улыбку, его грандиозные обещания и, прежде всего, за все остальное Гермиона попалась в его ловушку…