Nothing

      Время невыносимо тягучее. Кажется, что все вокруг какие-то вялые и заторможенные. Я пыталась говорить со многими, но ни одна мне так и не ответила. Чувствую себя в безжизненной пустыне.       Нас больше не дёргают за ремни, как было раньше, не швыряют из стороны в сторону, не лапают и не грубят. Слишком очевидная перемена, но никто словно её не замечает. И всё меняется. Такое не может не настораживать. Но я доверяю Капитану, а она воспринимает происходящее, как что-то, что было всегда и иначе быть не может. А она, в свою очередь, не может быть такой спокойной. Но спокойна. Значит, и мне стоит прийти в себя.       С момента моего последнего визита в кабинет Монморенси Стокилла всё перевернулось с ног на голову (хотя не могу сказать, что мне это не по нраву), но его я так больше и не видела. Это странно, ведь я привела его в ярость и ожидала мести за то, что сделала. Но к такому я не была готова.       Собрания в обществе «Полосатого чулка» тоже загадочным образом прекратились. Вероника, Джоли, Флеа…вообще никто больше друг с другом не говорит. Я чувствую себя всеми брошенной.       За обедом опять кому-то плохо. Кажется, это Сюзи из соседней палаты. Она давится, бьётся в судорогах, хрипит и закатывает глаза, но реагирует на это только медперсонал. Её уносят в бессознательном состоянии, как разбитую фарфоровую куколку. Скверное зрелище. Руж замерла, смотрит в свою тарелку. Такое у неё бывает, когда она очень злится и пытается держать себя в руках. Но удаётся ей это крайне редко.       Неужели она тоже видела Сюзи?..       Она не вернулась на утро, хотя этого следовало ожидать. И вряд ли мне удастся снова лицезреть её золотистые волосы и васильковые весёлые глаза. Я знала её, пусть и недостаточно близко, но было в ней всегда что-то такое, что успокаивало и вдохновляло меня. Она была похожа на хрупкий полевой цветок.       W13A с нами больше нет. И мне безумно страшно.       Полмесяца спустя никто уже и не надеялся на её возвращение. Мы с Джоли мысленно похоронили её на кладбище позади Убежища. Только в наших разговорах она погребена не под номером, а с настоящим именем.       И вот, вдруг, отпирается дверь. На нашем пороге стоит живой мертвец. — Теперь с вами поживёт, — бросил нам тучный Эдвард и вышел прочь.       Выглядит она так, будто хочет нам что-то сказать, но не говорит — не может. Однако глаза её выдают, и в них читается колкая боль. Мы молчим в ответ и ждём, пока позвякивание ключей не отдалится от нашей камеры. — Какая мразь?.. — гневно прошипела Пиратка. — Кто посмел сделать с тобой такое?       Сюзи таращится пустыми глазами в кафель пола, пока Капитан сокрушается по поводу её внешнего вида. — Твои волосы… Да как у них рука поднялась так изуродовать твои чудесные локоны? А твоя бледность, девочка? Твои кости, — шептала она с безумными глазами, хватая Сюзанну за запястья.       Перед нами стояла крошечная девушка, с отвратительно неровной короткой стрижкой, такой, что местами видна кожа. Глаза её округлились и по-совиному смотрели на нас тусклыми голубыми камушками из глазниц. Щёки впали, губы ссохлись и ужасно потрескались. Тело это превратилось в выжженный стебель, не осталось ни грамма той солнечной смуглости — лишь блеклая желтизна. Пальцы обкусаны, а костяшки сбиты в кровь. Стоит вроде своя, но совсем чужая.       Джоли в своём шоке гладила Сюзи по голове и шаталась из стороны в сторону. — А это ещё что?.. — сказала она, и резко отпрянула от девушки. — Они уничтожили твой мир, моя девочка, и поплатятся за это, клянусь в этом тебе и каждой в этой комнате!       В тот же вечер Капитан напала на врача, после чего её заперли в Карантине. Она разрушила наше сонное царство.       Что делать дальше не знал никто — у каждой было мнение на этот счёт, но прийти к чему-то конкретному не удавалось. Была бы здесь Джоли… — Замолчите! — вскричала я, когда общий гомон стал невыносим, и споры чуть было не перешли в потасовку. — Я понимаю. Нам всем страшно. Но давайте возьмём себя в руки. Капитана Руж с нами в данный момент нет, но она вряд ли хотела бы, чтобы между нами случился разлад, в то время, когда необходимо объединиться. — Она права. Сражаться в одиночку или целой армией — разные вещи, — заметила Вероника. — Мы уже все, я думаю, понимаем к чему всё идёт, так что единственный выход для нас — это борьба. Но нет, леди, мы не нападём вот так просто по щелчку пальцев, и нет, в ближайшее время это невозможно. Только длительное воздействие, хитрость. Они заставили нас играть по их правилам, но пришло время заставить их подчиниться нашим. — Но Сюзанне раскроили череп! — возмутилась Кристель. — Да! Мы не можем сидеть, сложа руки, пока происходит такое, — поддержала её Виктория. — А что, если завтра заберут кого-то ещё?! — предположила Луиза. — А что, если Капитана уже превращают в существо, подобное этому? — она ткнула пальцем в Сюзи, смотрящую в никуда. — Нет, мы не можем такого допустить! — Нужно действовать сейчас! — сказала Крис.       Все дружно завыли в знак согласия. — Но никто ведь не сказал, что мы не будем ничего предпринимать сейчас, — уточнила я слова Вероники, на что она одобрительно кивнула. — Мы должны начать, и сделаем это как можно скорее, но это будет тонкая ювелирная работа, ведь ни у кого из Охотников не должно возникнуть и тени сомнения в нашей покорности. Мы будем тихими, как мертвецы, но уничтожим их, как медленно разливающийся по телу яд. Только так наш общий труд не будет напрасен. — Так и есть, — сказала Вероника. — Пока у нас нет необходимых вещей для побега и недостаточно сил, чтобы нанести удар, мы будем действовать аккуратно, и слажено набирая мощь. Они и не заметят, что были отравлены, а когда поймут, будет уже поздно. И в этот момент мы сокрушим их. Всем это ясно?       Девушки переглянулись. Были те, кто хотели что-то сказать, но спохватились и замолчали. Все согласились с таким решением. — Сейчас нам нужно выяснить: с какой целью они влезли Сюзанне в голову? как? с помощью чего? где? есть ли место, где её держали перед операцией? чем накачали её за обедом? кто этим занимается и зачем? До прибытия Капитана у нас уже должны иметься ответы на все эти вопросы, — завершила я наше собрание.       Всю ночь я не могла сомкнуть глаз. Кажется, впервые за долгое время я совершенно беззащитна и ничтожно слаба. Мне не хватало Джоли. До этой ночи я не до конца понимала, почему каждая из этих девушек готова умереть за неё. Но теперь поняла.       И мне невыносимо грустно от того, что мы осознаём ценность человека, только когда его больше нет рядом.