***
Когда мистер Старк начинает что-то осознавать, Питер не верит в происходящее до самого конца — всем своим отчаянно любящим сердцем, которое уже устало видеть в каждом движении шанс, он уже боится во что-либо верить. Ведь это должно быть злой шуткой судьбы — а Питер Старк здесь влюбился в своего биологического отца, представляете? Еще и хочет хотя бы маленького шанса! Как не стыдно?! Это просто должно быть игрой подсознания, которое выдавало желаемое за действительное. Наверное, глубоко внутри, прямо там, где за ребрами прячется маленький и яркий комочек невинной любви, скрылся темный страх быть отвергнутым и презренным. Страх, который стал играть в самые сводящие с ума игры вроде «а вдруг мистер Старк все знает, Питер? А вдруг у тебя есть шанс?» В моменты, когда Питер слишком долго заглядывается на мужчину — в его бездонные глаза, на взъерошенные волосы или адамово яблоко — он замечает, что мистер Старк смотрит в ответ. Спрятанные за вопросительным взглядом огромное неверие, страх и надежда на лучшее — вот, что Паркер видит на дне карих омутов. Питер даже поначалу выпускает полный такого же неверия выдох, пока внутри невероятно быстро билось сердце — тихо, прошу тебя, не надо, я уже не в силах сдерживаться. Неужели его постоянный восторженный взгляд, который буквально кричит всему миру о самом прекрасном чувстве из книжек, заметил тот, кому слова «я люблю тебя» были сказаны чаще, чем сам парень говорил их миллиардеру про себя? Неужели, неужели… Когда Паркер не может сдержать широкую улыбку, чувствуя, как по щекам текут слезы счастья, а сердце перекачивает кровь в несколько раз быстрее, мистер Старк смотрит на него с невиданным облегчением, как будто только что его самые страшные предположения были опровергнуты. Но лишь Питер знает, что это ложь. Лишь Питер знает, что произойдет, если он коснется шеи теплой ладонью, случайно прощупает на несколько секунд линию жизни — нервный смех и горячая ладонь на собственной, которая аккуратно уберет руку. Если долго будет смотреть на губы украдкой, к которым невыносимо хотелось прижаться, вобрать в себя нижнюю — секундное удивление и побледневшее лицо, которое вскоре скрывалось за защитной маской. Сердце при таких моментах вырывается из груди, грозя проломить ребра, и никакая здесь паучья регенерация его не спасет. Тони Старк все знает. Тони Старк не презирает. Энтони Эдвард Старк боится. Это же ведь правда? Питер не сошел с ума? Он и вправду все это видит, как заметил когда-то — это правда, правда, боже, это на самом деле! — сам мистер Старк? Питер Бенджамин Паркер был семнадцатилетним подростком из Квинса, который однажды влюбился в своего героя и не знал до самого конца, что будет молиться, чтобы его не вычеркнули из своей жизни, как ошибку. Как сбой в идеально работающей программе, постоянно доставляющий проблемы. Лишнюю строчку неправильного кода, которая рушит абсолютно все. Вирус с частицей любви, что ни за что и никогда не смирится с тем, что его со своим ярким комочком чувств не должно существовать. Питера Говарда Старка невозможно не любить. Просто каждый человек делает это по-своему. А как насчет Тони Старка?***
— Что вы на меня так смотрите? Питер скрестил руки на груди, опускаясь все ниже и ниже с каждым разом спиной по спинке дивана, с нахмуренными бровями смотря на мистера Старка. Последний, практически отзеркалив его позу, стоял, скрестив руки и опершись бедром об стол. Паркер прошелся жадными глазами по всему телу мужчины, начиная с крепких ног в домашних свободных штанах, и заканчивая тем, что наткнулся на пронзительный взгляд потемневших глаз. Питер, конечно же, не смог не задержаться на небольшом бугорке внизу, сглатывая вязкую слюну — что-то внутри завыло от внезапного желания и больно заскребло, моля лишь об одном. Интересно, а что прячется за слоем ткани? При встрече взглядом с Железным Человеком Паркер тут же неловко отвернулся, внезапно осознав свое поведение. Хотя что уже скрывать? А, мистер Старк, что же уже скрывать, когда вы все где-то внутри осознали? — Жду, когда же ты уже осознаешь свое поведение и начнешь хотя бы ради приличия краснеть от стыда, — равнодушным голосом наконец ответил мужчина, на что Питер только закатил глаза. Ну уж нет, дорогой папочка, я уже давно устал от всего этого. — Но, как я вижу, до тебя так ничего и не доходит. Ты не знаешь слова «нет»? — А что я сделал такого?! Мистер Старк, я иногда не понимаю вас! — А я в последнее время совсем не понимаю тебя! — вдруг резко выпалил мужчина, заставляя его вздрогнуть от сильного голоса, который пробрался до самого сердца. — Ты почти каждый день выходишь на улицу «подышать воздухом», когда я тебе четко и несколько раз на доступном языке объяснил, почему этого делать пока что нельзя, Питер! Мэй с меня скоро все шкуры снимет! А эти прикосновения… Питер, не пропадай! Прошу тебя, держись! Мистер Старк делает шаг вперед и, сильно потерев переносицу, наконец обращает внимание на побледневшего парня — карие глаза с миндалевой радужкой, в которых на секунду промелькает искра странной надежды, вырывают из груди писк. — Я до последнего думал, что все это мне кажется. Что это игры моего подсознания, которое решило на середине жизни потратить мне нервы и посмотреть, как же я на это отреагирую. Но знаю, что все это правда. И я не понимаю, почему ты со мной играешь в эту безумную игру! — когда мужчина резко поворачивается и скидывает со стола все вещи, которые с громким звуком падают на пол, парень подскакивает с места и на негнущихся ногах делает шаг вперед — еще немного и он упадет без шанса подняться, потому что страшно. Боже, как страшно, мистер Старк, вы не понимаете. Он тянет дрожащую руку и почему-то хватает воздух — воздух, которого прямо сейчас не хватает ему так же сильно, как и вдохнуть до самого сердца запах солнца и мускуса. Ему плохо, ему больно, мистер Старк, не отворачивайтесь Мистер Старк, не ненавидьте меня. Пожалуйста. — Я не понимаю, Питер, зачем? Я просто пытаюсь научиться быть отцом. Я просто… Черт возьми! — рык непонимания и злости добрался до чувствительных ушей парня, заставив его, уже почти прикоснувшегося к мужчине, резко застыть на месте. Ладонь задрожала еще сильнее, отчего Питер тут же с силой сжал ее в кулак до хруста, ощущая острую нехватку дыхания. — Мистер Старк… — едва слышимо произнес он, пытаясь хоть немного прийти в себя. — Я не играю с вами ни в какие игры, сэр. Я не… Он знает-знает-знает! — Тогда что, ребенок?! Что?! Что ты пытаешься сделать?! Ты ведь мне врешь, правда? Это должна быть ложь! — когда миллиардер вдруг развернулся и пронзительно посмотрел на него темными глазами, в которых явно читалась боль и воспоминания из далекого прошлого, Паркер почувствовал неясный прилив ярости. Питер не врет! Питер не сможет никогда соврать своему самому бесценному счастью. — Я не вру! — давай, Питер, дыши и говори. Закрой глаза и скажи это. Просто закрой и вдохни. — Вы действительно хотите услышать от меня правду? Вы же и так ее знаете, сэр. Вы же и так знаете, почему я к вам так часто прикасаюсь. Вы же и так знаете, что родной сын любит вас далеко не так, как отца. Он, судорожно выдохнув, открывает глаза и встречается с побледневшим лицом мужчины, который отшатнулся и смотрел прямо на него паническими глазами, полными неверия и внутреннего страха. Невозможно — читает Паркер в его глазах. — Я-я действительно давно люблю вас, мистер С-Старк, — судорожный выдох мужчины и собственное быстро бьющееся сердце, почти проломившее ребра. Комочек внутри счастливо метался и просился к ногам вместе с сердцем. — Я и вправду хочу касаться вас постоянно. Прямо сейчас очень и очень хочу, но вы даже не представляете как. Питер шагает вперед и впервые решается на самое невозможное и на то, что он больше всех боялся сделать — парень дрожащей рукой дотрагивается до плеча, чувствуя, как под ладонью напрягаются мышцы. Мистер Старк ничего не говорит в ответ — только смотрит и дышит так, что Паркер даже немного сожалеет о том, что произнес. Но разве Питер Говард Старк в силах терпеть, когда это так невыносимо невозможно? Когда рядом постоянно находится самое любимое и самое прекрасное, с чем никогда не сможешь быть по многим причинам. Когда хочется плакать и ныть как маленький мальчик, потому что никто не понимает, как сильно можно любить одного человека и знать, что шансы равны почти нулю. Как же невозможно принять то, что является правильным на всей планете, а в душе отторгается ярким и невинным комочком. — Мне нравятся ваше тело и ваши руки в мозолях от долгой работы. Мне нравится ваша аккуратная бородка и то, как она колется под пальцами. Мне нравятся ваши глаза, ваш нос и самые прекрасные губы, — Питер все говорил и говорил от чистого сердца, едва не путаясь в словах и не замечая, как опускает руку с напрягшегося плеча все ниже и ниже. Все увереннее и увереннее, словно обезумев от вседозволенности и ведомый тем, что его не отталкивают, парень проводит всей ладонью по сильной груди. Под рукой, прямо за шрамом от дугового реактора, безумно бьется сердце — его тук-тук прошелся по телу импульсом, оседая в паху приятным томлением. Вдох через рот и стук собственного сердца. — Нет, малыш, — Питер поднимает голову и встречается с широко распахнутыми глазами, полными ужаса и молчаливого приказа. — Не надо. Питеру Бенджамину Паркеру не впервой не слушаться мистера Старка. Питеру Говарду Старку впервой следовать зову своего сердца. — Простите, — шепчет он и, положив обе руки на бедра мужчины, который был прижат к столу, наклоняется и прикрывает глаза, чтобы уткнуться носом в ширинку. Чтобы втянуть им воздух и, всхлипнув, потереться кончиком. Здесь так сильно пахло мускусом и чем-то резким, сильным, что не хотелось отрываться ни на миг. Когда… если ничего не получится, то Питер уйдет. Просто уйдет. Прочь от презрения и отвращения. Прочь от мистера Старка. Прочь от того, кого любит. — Что ты… — ошарашенно и с ужасом произнес мужчина, когда Питер потянулся, чтобы расстегнуть ширинку. Горячая ладонь легла на собственную, не давая совершить действие. Подняв голову, он наткнулся на все тот же панический взгляд, в котором читался запрет. Сглотнув вязкую слюну, парень, осмелев и не обращая внимание на то, что мистер Старк явно не желал, чтобы он делал что-то запретное, сквозь ткань сделал движение рукой, чувствуя чужой член. А затем еще раз, не отрывая глаз от других и не моргая — мужчина смотрел на него широко распахнутыми глазами и шумно дышал через нос, когда Питер делал очередное движение — но не смотрел с отвращением, не ударил, не велел уходить! Это же шанс, Питер! Широко и счастливо улыбнувшись, Паркер аккуратно убрал от себя чужую ладонь, продолжая свои действия, и сжал другой рукой бедро — он чувствовал всем собой, как у мужчины появляется возбуждение, как у самого него поднялся член, больно потираясь об джинсы. Питер все это чувствовал и умирал где-то внутри, пока яркий комочек бился об стены и грозился вырваться без его позволения. Мистер Старк не сопротивлялся! Мистер Старк хотел его! Парень даже не понял, в какой момент оказался на коленях — по всей комнате прошелся резкий звук расстегивающейся ширинки и чей-то тихий стон. Паркер неверяще резко поднял голову и увидел еще сильнее побледневшего мистера Старка, который сильно сжал губы и напрягся. Мужчина как будто собирался прямо сейчас остановить Питера и… Ну уж нет! — Питер, остановись, — хриплым голосом с нотками приказа начал Железный Человек, отчего по телу прошлись мурашки, оседая внизу и вырывая стон. Паркер хныкнул и тут же резко сдернул с мистера Старка штаны, пока ему не запретили. Пискнув от счастья при виде приподнявшегося члена мужчины, что был скрыт под черными боксерами, Паркер, ошалев от невероятных чувств и вырывающегося сердца, уткнулся носом в дорожку волос под пупком. Прикрыв глаза, он как наркоман все вдыхал и вдыхал сильный запах, от которого дрожали колени и причиняло боль возбуждение. Захныкав как ребенок, он коснулся сквозь джинсы своего члена, сжимая другой рукой бедро мужчины. Как же невыносимо. Как… … это вообще возможно? — Питер, — каким-то темным голосом вновь сказал мистер Старк, когда Паркер начал оттягивать резинку боксеров, не переставая одновременно проводить кончиком носа по дорожке волос. — Я сказал тебе остановиться. Ты… Питер резко сдирает нижнее белье почти до колен — перед ним стоит среднего размера член с аккуратной головкой — от всего этого почему-то накапливается слюна и дергается собственный член, вырывая стон. Пульс начинает громко стучать по вискам, как только Паркер, на секунду будто побоявшись, плюет на все и уверенно дотрагивается до полового органа. — Боже. Питер с нежностью и вместе с тем с нетерпением проводит по всей длине рукой, уделяя внимание вздувшейся венке. А затем еще раз и еще — парень благодарит всех существующих Богов за свои усиленные чувства, потому что тихий выдох сквозь сильно сжатые челюсти, почти походящий на стон, он слышит очень четко. Одновременно касаться своего члена через ткань и не очень умело дрочить мистеру Старку — его родному отцу, но Питер не желает думать об этом хотя бы сейчас — это совсем не то, что Паркер ожидал от сегодняшнего дня. — Простите-простите-простите, сэр… — вдруг слабым голосом умоляет он и, на секунду подняв глаза, чтобы снизу вверх увидеть потемневшие от чего-то запретного глаза (его отражение?), решается и касается губами головки, чтобы слизать с уретры чуть соленоватую белесую жидкость. Чтобы почувствовать под ладонью сильно вздрогнувшее тело, чтобы по собственному телу прошлись приятные мурашки, оседая в паху, когда до ушей донесется слабый стон, больше походящий на шипение. Питер просто делает то, что хотел всем сердцем очень и очень давно. Просто… В этот миг для него существует лишь Тони Старк — его невыносимый сильный запах обжигающего солнца и мускуса — и сам он — Питер Паркер. Он заглатывал почти на всю длину, словно невыносимо вкусный леденец, до легкого чувства рвотного рефлекса. Питер не переставал вдыхать и вдыхать любимый запах, ощущать, как весь мистер Старк окутывал собой, пока он все падал и падал куда-то далеко. Пропадал в присутствии своего счастья, сгорал прямо здесь и сейчас от того, что делает и что чувствует. Погибал, когда горячая ладонь внезапно коснулась затылка, больно потянула за волосы и, дернув голову, вынудила заглотить еще больше почти до кашля. Паркер уже сам давно кончил, даже не прикасаясь к себе, и сейчас возбуждение вновь говорило о себе приятным томлением внизу живота. Стоило ощутить горлом, как напрягся чужой член, как Питер возобновил свои движения еще уверенней, с готовностью ожидая, когда мистер Старк кончит. — Питер, нет! — видимо, мужчина начал осознавать происходящее — в хриплом голосе послышалась паника и ужас — и попытался оттолкнуть, но тот забывал, что Человек-Паук был сильнее Железного Человека без костюма. Питер не дал рукам его отодвинуть ни на миллиметр. Мистер Старк, не прекращая свои попытки оттолкнуть, случайно коснулся коленом его вновь поднявшегося члена, отчего он застонал, сразу же повторно кончив — этот стон прошелся по всему члену миллиардеру — руки на его плечах инстинктивно сжали его сильнее и на какое-то мгновение Железный Человек и вовсе застыл. Мужчина кончил с громким выдохом прямо в его горло — Паркер с готовностью проглотил все до самого конца, с таким же громким влажным звуком выпуская изо рта головку, чтобы начинать слизывать и сцеловывать с нее белесую жидкость. Комната погрузилась в тишину, которую прерывали лишь частое дыхание человека напротив и шепот Питера, который даже не знал, что что-то шепчет и кому. На языке был привкус мускуса и соли, а внутри что-то довольно заурчало, впервые за все время не грозя проломить ребра или заполнить все свободное пространство множеством никому ненужных ромашек — Питер, прекратив свои действия, уткнулся вспотевшим лбом мистеру Старку чуть ниже пупка, счастливо улыбаясь. Это случилось. Он произнес это. Он сделал! Невыносимый прилив чувств — жарко, как же жарко, как же я вас люблю, мистер Старк — вынудил его потереться лбом и радостно засмеяться, тяжело дыша через рот после произошедшего. Питер не ожидал, что сильные руки коснутся его и заставят в полном непонимании поднять голову. Питер не ожидал увидеть в темных глазах напротив довольного хищника и внезапно осознавшего абсолютно все родного отца.***