***
Даже Стражи удивлялись тому, как быстро они оправились от ран. Андерс не думал, что Авелин выживет после травмы черепа и перелома позвоночника. И тем более не ожидал, что через три дня она уже сможет ходить и говорить. Она, конечно, ещё не скоро окрепнет настолько, чтобы участвовать в бою, но Андерс и Ниалл сошлись во мнении, что Авелин достаточно дисциплинирована, чтобы при должном уходе справиться с последствиями травм. Пока Бронвин прибегала на час-два к её помощи по управленческим делам, что давало Авелин возможность узнать изнутри, как работает — или нет — орден Серых Стражей. Больше всего Бронвин беспокоилась о Таре с Астрид и их отрядах. Она подумывала послать группу Серых Стражей в Западных холм, но Логэйн предложил более простое решение. — Франдарел сейчас в Денериме, и у него, без сомнения, есть гонец, который ездит в поместье и обратно. Пусть передаст письмо. Бронвин воспользовалась советом и немедленно написала письмо, просила рассказать о новостях и сообщила, что нашла тела Гриффита и неопознанного Стража в тюрьме порождения-эмиссара в Амарантайне. Она кое-что рассказала им об Архитекторе, благо больше этого существа бояться не стоило. "...Передайте ответное письмо с этим гонцом, чтобы оно было доставлено как можно скорее. Если нужно, мы можем выступить немедленно..." Дни шли, и писем она писала всё больше и больше. Бронвин сообщила Серым Стражам из Неварры и Антивы, с которыми переписывалась, что Архитектор мёртв. После некоторых размышлений Бронвин всё-таки не выдержала и написала Первому Стражу. Письмо получилось весьма холодное. "Архитектор мёртв. Это может вас заинтересовать. Я убила его возле Амарантайна, ферелденского эрлинга на северо-востоке. Архитектор устроил тайное логово в заброшенной шахте и проводил эксперименты. Его последней идеей было превращение Серого Стража-женщины в матку. В последнее время он использовал кровь Серых Стражей, начиная с крови Серого Стража Уты, чтобы делать порождений тьмы невосприимчивыми к зову Древних Богов, давая им возможность мыслить и говорить. Мы выследили этих "последователей" и убили их. Перед смертью Архитектор признался, что именно он отыскал Древнего Бога Уртемиэля, непреднамеренно осквернил и тем самым начал Мор. ...это письмо вряд ли ляжет на ваш стол, поскольку, как я понимаю, вы полностью под контролем ваших орлесианских надсмотрщиков. Это прямым образом следует из того, как вы с оглядкой на Орлей приказывали мне покинуть Ферелден и оставить его порождениям тьмы. Возможно для вас не имеет большого значения, что страна, в которой вы никогда не бывали, погибла бы, что, без сомнения, доставило бы орлесианцам глубокое чувство удовлетворения. Им была бы бесконечно приятна новость, что страна, отбросившая их вторжение, пала под натиском жутких чудовищ, хотя надо быть таким же чудовищем, чтобы радоваться этому. Этого не будет. Дункан сказал мне, что Серые Стражи сражаются с Мором, где бы он не свирепствовал. Мор начался здесь, в Ферелдене, и поэтому мы с моим собратом Алистером не видим смысла трусливо бежать во враждебную страну, которая всегда открыто и тайно вредила нам. В то время как мы сражаемся с Мором, орлесианские агенты покушались на наши жизни. Хотя вам, возможно, до этого нет дела, но сообщаю вам, что борьба с порождениями тьмы продвигается успешно. Кроме того, гномы, маги и эльфы соблюдают древние договоры и вместе с нами противостоят Мору. Бронвин Кусланд Мак Тир, исполняющая обязанности Командора Серых Стражей Ферелдена". У Авелин поползли вверх брови, когда она перечитала письмо. — Довольно сильные выражения для письма главе ордена! — Да, я знаю. Правда, вряд ли он вообще увидит письмо. Скорее всего, секретари-орлесианцы попросту выкинут моё послание. Гектор Пентагаст, Страж-Командор Неварры, предупредил меня, что Первый Страж окружён ими, и что вся информация, которую он получает, проходит через их руки. Командор Антивы выразился об этом более изящно, но ясно, что в ордене многие недовольны поведением Первого Стража. Очевидно, внутренние дела Андерфелса интересуют его превыше всего. Это ещё одна причина не принимать хвалёное невмешательство Серых Стражей в политику за чистую монету. Письмо Первому Стражу было приложено к письму Гектору Пентагасту. Конверт вложили в дипломатическую почту, отправляемую в Камберленд, и доставили на корабль, способный пересекать зимнее Недремлющее море. В своём письме Бронвин попросила Гектора убедиться, что её письмо Первому Стражу доставят без промедления. Она решила никому не сообщать о том, что Архидемон, судя по всему, увёл орду из-под Остагара. Архидемон мог играть с ними в кошки-мышки и вернуться в самый неожиданный момент. Хуже того, он мог напасть в другом месте: например, вывести орду из-под Западного холма. Авелин была из числа Стражей, в определённой степени, верящих в добрую волю Архитектора, поэтому Бронвин настояла, чтобы та прочла рабочие тетради этого существа. Бронвин признавала, что планы и схемы Архитектора действительно могли быть задуманы из благих побуждений. Архитектор вовсе не был воплощением чистого зла. Он переживал о своих собратьях-порождениях и хотел добиться для них лучшей жизни. Он не желал гибели других рас, наоборот, он искал способ мирного сосуществования. Однако его идеи казались Бронвин безнадёжно непрактичными. Они были, во-первых, неосуществимы, а во-вторых, не обещали задуманного результата. К тому же заключение союза с порождениями было практически невозможным при уже имеющимся союзе с гномами. — Даже если бы все наши надежды сбылись, — сказала Бронвин, — даже если бы все порождения тьмы обрели разум, то я не вижу причины, мешающей им схватиться с гномами насмерть за контроль над Глубинными тропами. В самом деле, а чего ещё от них ожидать? Вряд ли мы можем ожидать, что они окажутся более возвышенными или миролюбивыми, чем люди! Взгляни на тевинтерцев, или орлесианцев с неварранцами, погрязшими в бесконечных войнах. Если уж на то пошло, вспомни, что орлесианцы хотели сделать с Ферелденом! К тому же они всё равно будут нести в себе скверну, а значит, нести угрозу всему живому в Тедасе. Даже если бы Архитектор нашёл способ избавиться от скверны... Авелин поморщилась при упоминании орлесианцев. Бронвин не знала о её орлесианском происхождении, как и не знала, что Авелин была дочерью уехавшего из Орлея шевалье. Бенуа дю Лак бежал из империи после насильственной смерти своего покровителя, мечтал, что его дочь станет рыцарем, и растил её на романах о рыцарях и приключениях. Даже её имя было данью образу воинственной героини, сэра Авелин, Рыцаря Орлея. Бедный отец. Он умер, а она до сих пор не рыцарь и вряд ли теперь им станет. Он продал всё, что имел, чтобы устроить её на службу к королю Кайлану, но Ферелден во многом не сильно отличался от Орлея. Без покровительства далеко не уедешь. Несмотря на добрую службу и блестящие навыки, Авелин, похоже, вряд ли добилась бы чего-либо большего, чем карьера младшего командира, помогающего благородным тупицам своими опытом и мечом. Вместо того, чтобы принимать ухаживания мужчин, намекающих, что похлопочут за неё в обмен на благосклонность, Авелин выбрала любовь и вышла замуж за храмовника, у которого влияния и богатств было не больше, чем у неё. И вот Уэсли тоже не стало. Тем не менее, Авелин теперь была Серым Стражем, и это было почётным званием. Нет большей опасности, чем Мор, и нет служения важнее, чем противостояние ему. Да, Бронвин была благородной, но вовсе не тупицей.***
Другой важной задачей было выслушать подробный доклад Данит об экспедиции в Пик Солдата. Данит привела с собой Ниалла и Мэйв. В общем-то, доложить Данит могла и раньше, но пришлось подождать до возвращения Мэйв. — Ниалл больше моего понимает в магии, — призналась Данит, — а Мэйв понимает, что Лелиана подразумевает, когда говорит о декорировании. В целом было понятно, что экспедиция завершилась благополучно, хотя из-за тревоги, поднятой Архитектором, её важность ненадолго отступила на второй план. Теперь всё мысли Бронвин снова занимал Пик Солдата. — Драйдены первым делом взялись за ремонт части зданий во внутреннем дворе, — начала Данит. — Они вроде как разместились с удобствами и всем довольны. Глава их клана, Леви, съездит в ближайшую деревню или город за всем, что им потребуется. Волки тоже довольны тем, что им есть где жить. Они выбрали несколько комнат в нижнем крыле замка и убрались в них. И в наших тоже. Они намеревались в конечном итоге поселиться в каком-нибудь строении у внешних стен или построить домик неподалёку, но поняли, что в замке работы ещё непочатый край, и решили отложить строительство или ремонт строений вне замка до весны. Бронвин кивнула. — Весьма разумно. Это именно то, чего я хотела. — Волки странный народ и держатся особняком, но, по-видимому, они прилежные работники. Они первыми взялись за уборку внутренних помещений замка, а ведь там грязнее всего. Все засмеялись. — Верно, — вздохнула Мэйв. — Я от пыли чихала, не переставая! — Старому магу не понравилось, что Волки заходят в его башню, но Йован и Ниалл убедили его, что без этого никак. Впрочем, он запретил Волкам входить в свою спальню и мастерскую. Ниалл фыркнул. — Думается мне, что Авернус натворил ужасных дел, хотя никаких доказательств этому у меня нет. Наверное, Йовану придётся наводить там порядок самостоятельно. Я, конечно, пока был там, постарался помочь ему, как мог. Нам понадобится стекольщик, я сказал об этом Лелиане и мастеру Драйдену. В мастерской есть разбитое окно, и чем быстрее его застеклят, тем лучше. Но комната Йована, по крайней мере, приличная. Женщины отмыли её, положили на кровать чистый матрас и застелили свежим бельём. Йован привёз кое-какие личные вещи из Покоев Стражей, так что к тому времени, как мы уехали, у него в комнате было вполне уютно. — Получается, он живёт в Башне? — слегка нахмурившись, уточнила Бронвин, не зная, как к этому относиться. Ниалл кивнул. — Авернус утверждает, что маги всегда жили в этой башне. Это своего рода Круг Серых Стражей. Я напомнил Йовану, чтобы он обязательно приходил обедать в общий зал, и он обещал про это не забывать. Мы поставили большой стол внизу, в главном зале. Там хватит места для всех. Лита Волк сказала, что всё место на кухне ей потребуется для готовки. — Мы там всё хорошо устроили, Командор, — сказала Мэйв, довольно жмурясь от воспоминаний. — Мы нашли в замке много разных вещей. В комнате наверху была большая кованая люстра, мы её почистили и повесили в зале. Нашли несколько добротных стульев и даже не слишком потёртые занавески. Я рада, что в замке теперь есть и простые жители. Там столько работы ещё предстоит, да и вообще четырём Стражам в таком месте было бы одиноко. — А это тебе, — сказал Ниалл, протягивая Бронвин свиток из очень старых на вид документов: — Это оригинал документов о предоставлении Серым Стражам земель от тогдашних тэйрнов, когда Командор Астуриан предложил заложить крепость. Спасибо Авернусу: он знал, где хранится архив. И он пообещал убить меня, если я эти документы потеряю. Оригинал на аркануме, но мы с Йованом сделали перевод. Это хороший участок земли. Там есть оригинал карты. Серым Стражам отдан весь участок земли до северного побережья. Южная граница находится чуть ниже входа в туннели, и восточная идет вдоль Прибрежной дороги. Западная идёт... тут. И продолжается в горах. Авернус говорит, что она тянется до самой границы с Хайевером. Получается, владения крепости по размеру как баннорн. Кое-что в местности за столетия немного изменилось. Есть спорная деревушка вот тут, в Бурунной бухте, и в зависимости от того, как читать карту, Стражи могут на неё претендовать. Авернус настаивает, что можно. Йован говорит, что когда будет время, они обязательно туда приедут и всё осмотрят. Бронвин кивнула, осторожно перебирая ветхие пергаменты. Конечно, граница Хайевера и Амарантайна с незапамятных времён постоянно смещалась туда и обратно. Досадно, что в королевских архивах не сохранилось копий. Возможно их уничтожили по приказу короля Арланда. Предстоит сопоставить эту карту с утверждённой современной, но, тем не менее, тут уже есть на что опираться. Бронвин решила побороться за сохранение деревни за Стражами. Она может оказаться полезной. Мэйв передала список того, что по мнению Лелианы потребуется для перестройки второго этажа. Лелиана считала, что обустройство шести просторных спален обойдётся в приемлемую сумму. Лестницу придётся перенести, но это в любом случае требовалось сделать, потому что лестница деревянная и пришла в негодность. Лелиане понравилась часовня, но она нашла непрактичным её расположение на третьем этаже. Статую Андрасте переместили вниз, в дальний конец восточного зала, рядом с библиотекой. Все желающие смогут наслаждаться её видом там. Кузен Леви выковал пару высоких и очень красивых подсвечников, чтобы поставить по обе стороны от статуи. Лелиана решила, что отдалённое и просторное помещение бывшей часовни может быть идеальным местом для зала совещаний, и надеялась, что Бронвин это одобрит. В комнате поблизости, где они нашли одержимую Софию, можно обустроить личную спальню Бронвин. Теперь, когда в комнате не было никаких демонов, она выглядела очень мило. Там, конечно, потребуется поставить кровать. Возможно Бронвин пришлёт ей пожелания насчёт мебели, которую следует заказать. Бронвин просмотрела список и пришла к выводу, что всё перечисленное весьма разумно и сказала об этом Мэйв. Вряд ли придётся постоянно жить в Пике, но, как Командору, Бронвин совершенно точно придётся проводить там какое-то время. Воображение Бронвин отказывалось представить Логэйна в крепости рядом с нею. Она вообще не могла себе представить Логэйна, посещающего Пик. Он так сильно недолюбливал Стражей, что ей придётся с боем добиваться признания давнего выделения земель крепости законным. Так что трудно поверить, что Логэйн добровольно станет гостить у Стражей. Тем более, они оба будут заняты. Знатным супругам часто приходится выполнять свои обязанности вдали друг от друга. — Хакан и Сорен оказались очень трудолюбивыми, — снова заговорила Данит. — Они верят, что у них получится использовать гномьи рунические устройства для постройки в нижнем крыле купальни, чтобы там всегда была горячая вода. Бронвин оживилась, услышав эту новость. Данит продолжила: — Они пришли к выводу, что необходимо укрепить основание с северной стороны крепости. Советуют нанять весной каменщиков-гномов. Сказали, что их в любом случае потребуется нанять, потому что в замке должны быть каменные лестницы, и надо перестелить пол в передних залах. Они сами начертят, что надо сделать, и составят список нужных материалов. Но это займёт какое-то время. В этом можно не сомневаться. Бронвин порадовалась, что восстановление замка уже началось. Хм-м-м. А какую же кровать она предпочтёт для своей комнаты в Пике Солдата?***
Данит, после встречи с Бронвин пребывающая в хорошем настроении, отправилась на поздний завтрак. В последнее время у неё почти не было поводов для конфликта со Стражем-Командором. Но её настроение ухудшилось, когда она узнала, что Бронвин взяла на себя заботу о чём-то — вернее о ком-то, — хотя по мнению Данит это право принадлежало эльфам. Она, возможно и не узнала бы о том, что Бронвин так рьяно начала заботиться о маленькой Аметин, если бы не услышала разговор беседующих на эту тему Катара и Зеврана. — Что? Она отправляет ребёнка к шемлен учиться музыке? — спросила Данит так громко, что её недовольный голос разнёсся по всему Залу Стражей. — Девочке нравятся эти уроки, моя галла, — попытался успокоить её Зевран. — Бронвин щедро за них платит. Если уж на то пошло, надо поблагодарить и Лелиану — это она великодушно всё устроила. Посмотри на девочку сама, и ты увидишь, что она счастлива. Катар, всегда с большим интересом посещавший эльфинаж, сказал: — Музыка всегда была почётным ремеслом, леталлан, а среди оставшихся в денеримском эльфинаже нет никого, кто был бы достаточно искусен, чтобы обучать её. Данит нахмурилась. Она часто размышляла, строя различные планы относительно Аметин. С огромным удовольствием она мечтала, как они с девочкой поедут к Маретари, в клан, как Аметин увидит чудеса вольной природы, такой прекрасной вдали от вони и шума городов. Она хотела научить Аметин названиям цветов и звёзд. Аметин — сирота. И в мечтах Данит не было места новым корням, которыми девочка снова прирастала бы к эльфинажу. — Я не хочу, чтобы девочка стала игрушкой для шемлен. Нуала, не отвечая ей, с удовольствием ела овсянку. Для Нуалы было в диковинку, что шемленка, ведущая здесь хозяйство, относилась к ней радушно и дружелюбно, и что ей, казалось, не было дело до того, кем были Стражи — шемлен, дурген'лен или элвен. Это было очень... странно. Жильё тут было чистым, а еда здоровой. Нуала посочувствовала хорошенькой девочке, упомянутой Данит. Ей самой было жаль детей в гваренском эльфинаже. — Данит, ты сказала, что хагрен денеримского эльфинажа гораздо мудрее и лучше понимает долийцев, чем та женщина в Гварене. Мы со Стереном хотели бы сходить в денеримский эльфинаж и посмотреть, отличается ли он чем-нибудь от того, что мы видели раньше. Давай сходим туда сегодня, проведаем девочку, и ты сама решишь, хорошо ли с ней обращаются или плохо. Зевран считал Нуалу очень разумной молодой женщиной, и к тому же очень привлекательной. Конечно, любоваться ею стоило с почтительного расстояния, чтобы не давать повода ненужным разговорам. — Великолепное предложение. Пойдём сегодня утром. Кажется... Да... Я уверен, что сегодня у неё нет уроков, и она должна быть в доме хагрена. — Как жаль, — вздохнул Стерен, — что у наших родичей в эльфинажах есть хагрены, но нет Хранителей. Это... неправильно. — Жрицы и их служители уводят всех, кто мог бы стать Хранителем, — с горечью произнесла Данит. — Как Тару. Они ненавидят магию и тех, что обладает магическим даром. Йован говорил мне, что жрицы приказали убить ту старуху, что послали заботиться о королеве шемлен. Она была целительницей и не желала зла, но никто даже не заикнулся о каре для убийц. — Храмовники носят закрытые шлемы, — заметил Зевран. — Никто не может опознать убийц, а Церковь не спешит сотрудничать. К тому же многие в этом городе не считают убийство мага за убийство. — Судя по тому, что рассказывала нам Адайя, — едко ответила Данит, — они и убийство эльфа за убийство не считают. — Некоторые не считают, верно, — согласился Зевран. — И по этой причине благоразумие и подготовка жизненно важны для знакомства с прелестями этого города. Я скоро буду готов выйти. Кто хочет пойти со мной? Отозвались все эльфы, и, как только завтрак кончился, их отряд отправился в путь. Данит не была настолько упряма, чтобы отвергнуть замечания Зеврана о должной подготовке, и поэтому все Стражи облачились в мундиры с вышитым грифонами. Помня о скудных средствах хозяев, Катар попросил у Ранелли один из фруктовых пирогов и бутылку сладкого вина. Пока пятеро вооружённых эльфов шли по Королевской улице, на них оглядывались все прохожие. Богатые владельцы прекрасных домов, выстроенных вдоль широкой улицы, пыхтели и перешёптывались между собой. Их слуги и охрана более откровенно высказывались насчёт "наглых остроухих". — Как ты думаешь, леталлин, — громко спросила Нуала с притворной наивностью, — они говорят о нас? — Конечно же нет, — галантно заверил её Стерен. — Они никогда бы не сказали так о Серых Стражах и их союзниках, борющихся против Мора, который угрожает всем нам. Охранник у ворот эльфинажа взглянул на бутылку и пирог в руках Катар, облизываясь и явно намереваясь потребовать плату за вход. Его напарник шепнул: "Не дури", и без разговоров распахнул ворота. Валендриан с обычной приветливостью их встретил и поблагодарил за подарки. Его познакомили с Нуалой и Стереном, и они некоторое время провели за приятной беседой. Пришла маленькая Аметин и поприветствовала Зеврана и Катара как старых друзей. Данит немного загрустила, что девочка её едва вспомнила. Аметин спросили о её занятиях музыкой, и та с удовольствием принялась рассказывать о чудесной госпоже Зои: о том, как красиво та поёт, учит её танцевать и играть на мандолине, как помогает ей читать. О красивых вещах в доме госпожи: о резной ширме и прозрачных сиреневых занавесках, о чашах из синего стекла и о ярких коврах. У госпожи Зои был целый ящик разных флейт, множество барабанов и лютни разных видов. И ещё был сундук одежды для выступлений. Аметин похвасталась, что ей подарили зелёную ленту для волос и зелёные чулки, которые она надевает на уроки, и спросила, хотят ли гости взглянуть на её тамбурин. Не дожидаясь ответа, девочка бросилась к своему сундучку, вытащила тамбурин и заплясала вокруг взрослых, отбивая волнующий ритм, кружась вокруг них, словно порхающий на ветру лист. Это продолжалось недолго: Валендриан мягко успокоил её и сказал, чтобы она положила тамбурин обратно. Зевран, вспомнив об охранниках у ворот, вдруг забеспокоился. — Она ведь не ходит на уроки одна, верно? — Конечно же, нет! — негодующе воскликнула Шианни. — Я каждый раз отвожу её и жду, пока настанет время забирать её домой! Данит благоразумно промолчала, стараясь никоим образом не умалять детское удовольствие от уроков. Музыка действительно была благородным ремеслом. Возможно, когда Аметин изучит всё, что шемлен способны ей дать, её любопытство побудит её воспользоваться возможностью научиться музыке предков. Клан будет в восторге от этой одарённой девочки.***
Свадьба Хайбрен, дочери Леонаса Брайланда, эрла Южного предела, и Кейна Кенделлса, предполагаемого наследника эрлинга Денерим, прошла в тишине и уединении семейной часовни столичного особняка отца невесты. Список приглашённых на свадьбу был невелик. Только близкие родственники: отец невесты и её братья, младшие сёстры жениха, невеста отца, её сыновья, дочь и племянница. Кроме них были присутствовали кузены Брайландов, приглашенные, в том числе и по политическим соображениям: тэйрн Хайевера и тэйрна Гварена. Естественно, тэйрну Гварена сопровождал её супруг. Нельзя было не пригласить падчерицу тэйрны Гварена, тем более что она была вдовствующей королевой и нынешней правительницей королевства. При планировании свадьбы возникла небольшая трудность, когда Хайбрен заявила, что не хочет видеть на своей свадьбе собак. Это был очевидный выпад в сторону маленького Убийцы и псов Адама и Карвера Хоуков, но Брайланд был вынужден указать Хайбрен, что если она продолжит настаивать на отсутствии собак, то это оскорбит и тэйрна, и тэйрну Гварена, а он этого допускать не собирается. Для большинства ферелденцев свадебная церемония, на которой присутствуют шестнадцать гостей — или двадцать один гость, если посчитать собак, — не считалась совсем уж тихой и незаметной, тем более, что в числе гостей находились самые влиятельные люди королевства. Однако это и близко не походило на первую свадьбу Хайбрен шестого жнивня, закончившуюся катастрофой. Брайланду до сих пор хотелось стереть этот день из памяти дочери, сыновей, да и из своей собственной, раз уж на то пошло. Церемония бракосочетания состоялась во второй половине дня, после чего последовал роскошный ужин, но за закрытыми дверями. Сам Брайланд к концу свадьбы совершенно выбился из сил. Леандра оказала неоценимую помощь в организации, но Хайбрен с негодованием встречала каждое её предложение. Брайланд был вынужден выступать посредником в их переговорах. Леандре удалось сохранить самообладание, несмотря на самые явные провокации. Брайланд мог только восхищаться её выдержкой и поклясться, что загладит свою вину перед ней, как только Хайбрен переселится в собственный дом. — Она такая грубая, — прошептала Бетани Шараде, злясь за мать. — Полагаю, это вполне естественно, — ответила Шарада с убийственным сарказмом, — она ведь такая важная особа. — Мама велела нам дать ей шанс, но Хайбрен уже израсходовала все полученные от меня шансы. Я с трудом перенесу дни, что нам осталось провести под одной крышей. Мне противна мысль о том, чтобы бросить маму наедине с ней, но предложение Адама пожить у него какое-то время нравится мне всё больше и больше. — Это всего лишь пять дней до Собрания земель, — заметила Шарада. — Надеюсь, там первым делом проголосуют за эрла Денерима. Чем скорее они уедут, тем лучше. Меня уже тошнит от этого женоподобного льстеца. Карвер, слышавший их разговор, фыркнул от смеха. Ему было совершенно безразлично, что подумает о нём Хайбрен. У неё не было никакой власти над ним. Она могла доставить неприятности матери, и это было ужасно, но мать могла бы отложить свой брак до того дня, как леди Соплячка уедет в другой дом. Он подозревал, что мать уже жалела о назначенной так рано свадьбе. Подарки помогли... но немного. Хайбрен едва сподобилась выдавить из себя пару благодарственных слов сэру Адаму, хотя тот был красив и любезен. Если уж на то пошло, он был единственным членом семьи Хоуков, которому удалось заставить Хайбрен проявить хоть подобие вежливости. Хайбрен очень понравилась подаренная им чаша, в особенности потому что та была любимого Хайбрен розового цвета. К несчастью, она добавила, что чаша была бы гораздо красивее, если была бы обрамлена не серебром, а золотом. Лицо сэра Адама осталось невозмутимым. Сказались хорошие манеры, привитые матерью. Хайбрен в самом деле понравился подарок Адама. Причём настолько, что она приказала поставить чашу на стол, чтобы они с Кейном могли ею воспользоваться. И розовый кварц прекрасно сочетался с её розовым платьем. Танцев не было. Во время ужина два музыканта играли прекрасную мелодию на флейте и лютне. Еда была очень вкусной, и трёх смен блюд вполне хватило для развлечения. Поскольку гостей было немного, то повара могли себе позволить приготовить нечто необычное. Даже слишком необычное. В честь недавней победы в лесу Вендинг Брайланд приказал приготовить на десерт несколько замечательных... штук. Это… пирожные? Это вообще съедобно? Гостям подали чрезвычайно милые фигурки розовых и зелёных драконов с вытянутыми шеями и расправленными, точно в полёте, крыльями. Логэйн с недоумением уставился на непонятный десерт, мысленно осыпая повара проклятиями. Как это есть? Сначала откусить дракону голову? Но это было варварством даже для него. Бронвин изящно вышла из положения. — Как изысканно! — с восторгом обратилась она к Брайланду. — Право, это слишком красиво, чтобы съесть! О, это миндальная паста? Как умно. Особенно хороши крылья. Может показаться странным, но если фигурка в самом деле из миндальной пасты и если её покрыть лаком, то она простоит целую вечность. Ты не обидишься, если я сохраню её на память? — Конечно же нет, — ответил Брайланд, обрадованный тем, что доставил ей удовольствие. — Я прикажу покрыть дракона лаком и пришлю тебе, когда всё будет готово. Кто-нибудь ещё хочет сохранить своего дракона? Это предложение вызвал некоторую боль в сердцах самых молодых гостей. Все дети хотели заполучить маленькие фигурки драконов, чтобы играть с ними, но они также хотели полакомиться марципаном. Видя это, Бетани и Шарада переглянулись, и затем Шарада наклонилась к Фэйлин Кенделлс и прошептала: — Ешьте, не бойтесь. Можете потом забрать мою и Бетани. Карвер не был столь деликатен. — А можно моего тоже покрыть лаком, милорд? — спросил он у Брайланда и выразительно пошевелил бровями, поймав взгляд Лотара. — Он как раз такого размера, чтобы сражаться с твоими игрушечными солдатиками! — Это отличная идея, — согласился Адам. — Позвольте мне внести свой вклад в пополнение армии, милорд. Брайланду понравилось, насколько щедрыми и добрыми оказались дети Леандры. Кейну Кенделлсу нравились все, кто был ласков с его сёстрами. Хайбрен же напоказ отрезала голову своему дракончику. Затем она изящно воткнула в него двузубую серебряную вилочку и съела, мурлыкая от удовольствия. Фергюс тоже собирался предложить детям своего дракона. Но поскольку теперь у каждого ребёнка была фигурка для игр — право, Брайланду и Леандре следовало бы предвидеть детские желания, — он воздержался. Марципан на самом деле был довольно вкусным, и он подумал, что дракон, лежащий в тарелке Хайбрен, будет единственным драконом, которого она когда-либо убьёт. До чего же это всё запутано. Чем больше он смотрел на Кейна Кенделлса, тем больше сомневался, что этот человек достоин эрлинга Денерим. Кейн и Хайбрен, правящие Денеримом? Серьёзно? Что хорошего из этого может получиться? Кейн станет эрлом только потому что эрлом был его пра-прадед. И теперь, поскольку от этого зависело слишком многое, Фергюс даже не может проголосовать против него, не настроив против себя Брайланда. Придётся стиснуть зубы, проголосовать за Кейна и надеяться на лучшее. Он встретился взглядом с Анорой и без всяких слов понял, что она чувствует то же самое.***
— Милорд... Миледи... Позвольте поздравить вас. — Благодарю, — сказала Леандра, эрлесса Южного предела. — Мы так счастливы, банн Уоррен, что ты с нами в этот день. — Ты, конечно же, знаешь мою дочь Хайбрен, — добавил Леонас. — Это её муж, Кейн Кенделлс, наследник эрла Денерима. Мои мальчики Корбус и Лотар... и я не знаю, встречал ли ты мою падчерицу Бетани или нашу племянницу Шараду. А это мои пасынки: сэр Адам Хоук и Серый Страж Карвер Хоук. Последовали новые поклоны и комплименты. К ним выстроилась целая вереница доброжелателей. Леонас Брайланд подмигнул своей невесте. Она, бедняжка, изо всех сил старалась запомнить имена всех гостей. Когда-то давно, в Киркволле, подобное ей легко удавалось, но сейчас было её первое испытание на политической арене Ферелдена.. Даже Хайбрен понимала, как важно показать себя — и при этом понравиться — чтобы Кейн смог получить титул эрла Денерима. Хайбрен сияла. Она выглядела совершенно счастливой, и это делало её необычайно красивой. Наряженная по случаю торжества в роскошное розовое платье, она вцепилась в руку своего красивого молодого мужа и не отводила от него обожающего взгляда. Люди склонны снисходительно относиться к молодожёнам. Часть женщин обменивались понимающими взглядами, соглашаясь, что Хайбрен просто нуждалась в муже. И какого мужа она в итоге получила! Многие, если не все гости, считали его самым красивым мужчиной в зале. — Сыновья новой эрлессы настоящие красавчики, — заявила подругам младшая сестра банна Боннэма. — Особенно сэр Адам. Хотя я всегда предпочитала брюнетов блондинам. А если вспомнить эрла Натаниэля... — Фу, — с отвращением скривилась одна из её подруг. — Как он может тебе нравиться? У него же не нос, а клюв! К тому же он сын Злого Эрла, так что наверняка недалеко от него ушёл. — Не говори глупостей. Кусланды с ним ладят, а они бы не стали этого делать, если он был таким же, как его отец. Смотри, тэйрна Бронвин разговаривает с ним прямо сейчас. Я думаю, он по-своему очень красив, такой высокий и стройный. И его наверняка утвердят в титуле эрла Амарантайна. — Если вы хотите поговорить о привлекательных и достойных мужчинах, — сказала другая молодая леди, — то есть тэйрн Фергюс. Разве его улыбка не прелестна? Такая плутовская. — Он занят. — Нет! — Конечно же да. Разве может быть иначе после всего того, что он сделал для королевы? Хоть и не с таким размахом, как первая свадьба Хайбрен, но свадебный пир Брайландов собрал всех благородных людей, приехавших на Собрание земель. В основном, только пир: Леонас настоял, чтобы саму церемонию провела семейная жрица в семейной часовне. По-правде говоря, он до сих пор злился на церковь и не доверял столичным жрицам. Оно дело верить в Создателя и Пророчицу Его. Совсем другое — пресмыкаться перед орлесианской галиматьёй. И немало потребуется усилий, чтобы вычеркнуть из памяти кошмарный образ рыцаря-командора Тавиша и его храмовников, топчущих и расталкивающих гостей на свадьбе в решимости любой ценой защитить Владычицу Церкви. Поэтому единственной жрицей на его собственной свадьбе была приехавшая с ним из Южного предела мать Каринах, седая тихая старушка, обрадованная возможностью посидеть с не слишком знатными дамами и послушать их болтовню о внуках. Брайланду было прекрасно известно, что в церковных кругах с разочарованием и даже негодованием встретили новость, что жрицы не приглашены на такое важное политическое событие, как свадьба эрла Южного предела, но ему это было безразлично. Леандра беспокоилась из-за столь явного неповиновения куда больше. Это прекрасно, что Леонас объявил Бетани свободной от церковного надзора, и что королева поддержала это решение. И то, что в нынешнее время Церковь практически полностью утратила былое влияние на светскую власть, тоже не вызывало у неё сомнений. В нынешних обстоятельствах, храмовники, скорее всего не будут пытаться преследовать Бетани. Но Леандра была уверена, что храмовники о ней вовсе не забыли. Однако никто из гостей не ставил под сомнение право Бетани находиться на свадебном пиру, и находиться открыто. Кое-кто приподнял брови. Кое-кто из женщин покраснел и смутился. Но это самое большее, что выказали гости Брайланда. Даже такие приверженные сторонники Церкви, как Теган Геррин, разговаривали с ней вежливо. Теган был хорошим человеком, понимала Леандра, и даже если считал, что все маги должны находиться в Кругу под надзором храмовников, то он не счёл нужным вести себя грубо с освобождённой от этого надзора девушкой. В любом случае, юная эрлесса Кайтлин нуждалась в его поддержке. Она была милой и застенчивой, и явно благоговела перед мужем. Возможно, из-за разницы в возрасте. С другой стороны, между тэйрной и тэйрном Гварена эта разница ещё значительнее, но никто не замечал, чтобы Бронвин робела в присутствии Логэйна. Вот она стоит, облачённая снова в красное, и смеётся. Что же, люди бывают разные. Леандра видела искреннюю привязанность между эрлом и эрлессой Рэдклиффа, но подумала, что в их браке нет равновесия, поскольку Теган Геррин сделал её богатой и знатной, а она не привнесла в брак ничего, кроме своей молодости и своей нежности. И Леандра тут же упрекнула себя. Она сама не имела права на брак, какой только что заключила. Леонас отдавал ей всё, что имел, а она не могла подарить ему даже молодости. Конечно, отсутствие разницы в возрасте — это хорошо. Так им легче понимать друг друга, легче быть друзьями. Он и так был её хорошим другом... и так добр с её детьми. Она посмотрела на свою семью с радостью и удовлетворением. Такая красивая семья, и с каждым днём их будущее становится всё лучше. Мальчики выглядели писаными красавцами, хоть Карвер упорно одевался в глухой чёрный цвет. Зато Адам выглядел в ярком синем камзоле, как павлин. Она велела придержать девочкам до сегодняшнего для их прекрасные новые платья, и Бетани с Шарадой выглядели просто чудесно. Адам привёз им всем драгоценности, и те изумительные аметистовые серьги, украшавшие Леандру на церемонии, были одним из его свадебных подарков. Бетани он привёз прелестное ожерелье из сапфиров, Шараде — похожее из жёлтых топазов, и при виде них у девушек заискрились глаза. Леонас подарил ей роскошное жемчужное ожерелье и обручальное кольцо с бриллиантом. Удивительные драгоценности — такие же, какие были бы у неё, выйди она много лет назад за графа де Копьи. Леандра была так рада, что тогда этого не сделала. За несколько дней до свадьбы всё шло кувырком. Хайбрен унаследовала большую часть драгоценностей матери, и это было совершенно правильно. Однако венец Южного предела, принадлежащий семье Брайландов многие поколения, могла носить только эрлесса Южного предела. Хайбрен упиралась, не желая его отдавать, пока Леонас не пообещал Хайбрен новую тиару, взамен "старомодной и безвкусной", которую ей больше не придётся носить. Теперь венец был на Леандре: изящный обруч из золотой проволоки, украшенный жемчугом и аметистами, напоминающий венок из фиалок. Если Леандра и не чувствовала себя как королева, то лишь потому, что чувствовала себя ещё лучше: женщиной, удостоившейся любви щедрого и доброго мужчины. Женщиной, которой теперь не нужно бояться за безопасность своих детей.***
— Мир словно с ног на голову перевернулся, — медленно проговорил Теган за завтраком. — Прошу прощения, милорд? — тихо спросила Кайтлин. — Тебе не нравится каша? Или у тебя болит голова? — Нет-нет, со мной всё в порядке. Просто меня удивляет, как сильно изменился Денерим за моё отсутствие. Я едва узнаю этот город. Кайтлин считала Денерим самым чудесным местом на свете, а особняк Рэдклиффа самым красивым домом в столице. Она попыталась сказать что-нибудь весёлое. — Вечер вчера прошёл замечательно, правда? Я никогда в жизни так много не танцевала! Все были ко мне так добры. — Да, замечательно, — повторил Теган, и Кайтлин восприняла это как знак ничего больше не говорить о свадьбе Брайланда. Увидев, как она поникла, Теган устыдился. — Где Бевин? Всё ещё спит? Он определённо вчера отлично повеселился. — О, да! — снова расцвела Кайтлин. — Сыновья эрла Брайланда хорошо его приняли, и те милые девочки тоже! Я надеюсь, он сможет больше видеться с ними. — Я тоже на это надеюсь. Теган говорил искренне. Это развлечёт мальчишку. Теган уже знал, что скучающий Бевин — это до ужаса озорной Бевин. Будет жаль, если политические разногласия с Леонасом испортят возможность дружеского общения между их семьями. Кто бы мог подумать, что Брайланд окажется так решительно настроен против Церкви? Тегана потрясло до глубины души, что венчание прошло не в Соборе и что церемонию вела не Владычица Церкви. Да что там, Владычицу Церкви даже не пригласили на свадьбу. Конечно, его не было в Денериме во время злополучной первой свадьбы леди Хайбрен, а из услышанного сложно понять, почему рыцарь-командор Тавиш вызывает у Леонаса такой гнев. Он понимал, что командир храмовников в неверно истолкованном рвении не справился с ситуацией и этим усугубил возникшую катастрофу. Нападение было ужасным испытанием для всех присутствующих, и Теган полностью соглашался с тем, что оно дело рук кого-то из высших орлесианских кругов. А ещё в этом были замешаны те две жрицы-орлесианки, которые пытались сотворить с королевой что-то, ведомое только Создателю. Однако не стоило из-за этого винить всю Церковь. Жриц следовало передать Владычице Церкви, чтобы та судила их и назначила наказание, тем более что её милость тоже пострадала от их предательства. А падчерица Брайланда была открытой отступницей, и вся знать Ферелдена закрыла на это глаза! Королевский указ об объявлении её свободной от надзора Церкви не имел никакого отношения к каноническому праву! Да, девушка оказалась милой, хорошенькой и добродушной, но законы есть законы, и нельзя превозносить её над законом только потому, что её отчим — эрл. В конце концов, разве это не стало причиной катастрофы в Рэдклиффе, когда Изольда поставила Коннора выше законов Церкви? Что до самого брака Брайланда... Теган не знал, кто такая леди Леандра. Он не знал никого из семьи Хоуков и никогда не слышал о них, пока не прибыл в Денерим. Ему сказали, что мать была из благородного марчанского рода, но вышла замуж за ферелденского простолюдина. Амелл... Теган где-то слышал эту фамилию, но понятия не имел, имели ли заявления этой женщины хоть какое-то отношение к действительности. Старшего сына посвятил в рыцари сам Кайлан, и судя по разговорам в Совете, его серьёзно рассматривали как возможного банна города Амарантайн. Младший стал Серым Стражем, и Теган подозревал, что именно он распахнул семье Хоуков дверь в новый мир. За племянницей настойчиво ухаживал Ротгар Вульф, протанцевавший с ней пять танцев подряд на вчерашнем свадебном пиру, нарушая все приличия. Очень живая и энергичная девушка. Оставалась дочь. Отступница. Оба сына Вульфа танцевали с ней. Натаниэль Хоу танцевал с ней. Дважды! Мир сошёл с ума? Больше всего Тегана огорчало, что почти никто не спорил о том, кто достоин следующим носить корону Каленхада. Он ожидал большего напряжения в Денериме. Ожидал, что королевский Совет будет обеспокоен переменами, сопутствующими воцарению нового, неизвестного монарха. Он обдумал свои первые ходы... а приехав, обнаружил, что игра почти закончена. Похоже, все, кто знал что-то — или просто делал вид, что что-то знает, — были искренне уверены, что вопрос о престолонаследии уже решён. Следующими королём и королевой Ферелдена станут Логэйн Мак Тир и Бронвин Кусланд. Леонас Брайланд сказал об этом со спокойной уверенностью. Теган чуть со стула не упал, когда впервые это услышал. Логэйн Мак Тир! Король Логэйн! Теган не думал о себе как о человеке, погрязшем в традициях, но при мысли о том, что сын фермера, даже не внук — сын! — будет сидеть на троне Ферелдена... Произнести такое язык не поворачивался. Даже думать об этом не получалось. Словно какой-то улыбчивый демон подтолкнул Кусландов и Мак Тиров заключить союз, чтобы захватить власть в королевстве. Кто бы мог такое предвидеть? Уж точно не Теган. Знатнейшая из знатнейших и фермер? Да если уж на пошло, Логэйн даже фермером никогда не был: у его отца конфисковали всё имущество ещё до смерти. Эамон многое рассказывал о Логэйне, когда они с Теганом оставались наедине: о его загадочной, отвратительной власти над Мэриком, о его высокомерии и самонадеянности, о его низком происхождении. Да, Логэйн очень многое сделал, чтобы помочь королю Мэрику восстановить законные права на трон Каленхада. Он определённо заслужил награду. Эамон полагал, что рыцарства и большого поместья для человека такого происхождения было бы вполне достаточно. Будь у Логэйна хоть капля порядочности и скромности, он не стал бы желать большего. Вместо этого Логэйна возвели в тэйрны Гварена, вознесли над головами всех, кроме одного из знатнейшего рода, из которого происходили многие древние вожди Ферелдена. Эамон был особенно разгневан тем, что дочь этого человека стала королевой Ферелдена. Теган молча с ним не соглашался. Анора получила прекрасное воспитание, положенное дочери знатного человека, она была превосходно образована и вела себя безукоризненно во всех отношениях. Кайлан любил её, и лично Теган считал — хоть и не осмеливался сказать об этом брату из опасения вызвать его гнев, — что Кайлану лучше женится на понравившейся ему ферелденке, чем на какой-нибудь иностранке, которая совершенно точно втянет Ферелден в чужие споры, чужие войны и принесёт чужие обычаи, неприемлемые для большинства ферелденцев. Но теперь ему казалось, что Логэйн использовал утрату дочери и её статус вдовствующей королевы, чтобы завладеть тем, на что не имеет права. А Бронвин Кусланд? Какой же хитрой интриганкой она оказалась. Неудивительно, что она так настойчиво твердила, что у Алистера нет прав. Когда они заговорили об этом, Теган подумал, что она просто хочет видеть на троне брата. Хоть он и не считал, что Бронвин права, но хотя бы мог понять её стремление. Он думал, что за её отстаиванием ничтожности прав Алистера на трон скрывается естественная привязанность к брату. Но нет. За этим стояло её собственное непомерное честолюбие: столь неистовое, что она была готова отринуть долг Серого Стража, отринуть первородство брата, отринуть кровь Каленхада, собственную порядочность и выйти замуж за Логэйна Мак Тира, годящегося ей в отцы! А что Фергюс Кусланд думает о том, что его так обошла родная сестра? Что он думает о её унизительном браке? Теган пытался его немного разговорить. Фергюс показался всё тем же молодым человеком с открытым сердцем, которым его всегда видел Теган, но либо это была маска, либо у него на самом деле нет ни крупицы гордости. Должно быть ему предложили что-то стоящее взамен, но Теган пока ещё не понял, что именно. Вульф упоминал, что Фергюс — наследник Бронвин, но вряд ли это имело значение. Бронвин достаточно молода и, без сомнения, произведёт на свет с полдюжины маленьких хмурых и чернявых мак тирчиков, распространяя кровь этого выскочки по благородным домам королевства! Теган готов был пнуть себя с такой силой, что летел бы до самого Рейнсфира. Он должен был заехать в Остагар и заставить Алистера присутствовать на Собрании земель! Даже если Алистер не получит корону, он должен получить какое-то официальное признание. Теган любил брата, но теперь отчётливо понимал, что Эамон чудовищно и позорно ошибся в своём обращении с родным сыном короля Мэрика. Да и сам Мэрик тоже ошибался, если уж на то пошло. Мэрик ведь посещал Рэдклифф. Он своими глазами видел мальчика: и его поношенную одежду, и то, что его отправили на конюшню. Как может человек так не ценить свою плоть и кровь? Если кто-то оказался настолько беспечен, чтобы произвести на свет бастарда, — сам Теган в этом отношении был предельно осторожен, — то обязан должным образом заботиться о ребёнке. Тегана ранило ещё написанное Алистером письмо, в котором он уверял, что не имеет ни малейшего желания быть королём. Алистер не хотел принимать участие в Собрании земель. Алистер старался ему объяснить, что счастлив быть Серым Стражем, потому что в его жизни появились ранее отсутствующие смысл и цель. Теган с болью понимал, что нежелание Алистера иметь дело с Собранием земель и знатью имело прямое отношение к тому, как знать обращались с ним. Алистер видел настоящее лицо знати, и оно ему не нравилось. Но Теган не понимал, может ли он с чистой совестью присягнуть на верность Бронвин и Логэйну? Это был неприятный вопрос, заключающий в себе тяжёлую моральную дилемму. Ему нужен совет, сейчас, когда он в Денериме, лучший способ получить его — поговорить с Владычицей Церкви. Собор находился напротив особняка Рэдклиффа, стоило только пересечь Рыночную площадь. — Дорогая, — обратился он к Кайтлин, — я иду повидаться с Владычицей Церкви. Затем отправлюсь на заседание Совета. Не жди меня раньше полудня. И я ещё должен встретиться с некоторыми людьми. — Но ведь ты вернёшься к обеду? — с тревогой спросила Кайтлин. — Мы приглашены на обед к леди Розалин и её сыновьям. — Всё верно: Сеорлик Третий вернулся из Маркхэма, чтобы заявить свои права на отцовский баннорн. Возможно, мы поговорим о нём на Совете. Рад буду повидаться с ним после стольких лет разлуки. И его братья тоже. Не волнуйся, я скоро вернусь. — Будет ли прилично, — робко спросила Кайтлин, — если я выйду... наружу? На Торговую площадь? — Там холодно, — рассеянно заметил Теган. — Конечно, иди, если хочешь. Повеселись, купи что-нибудь красивое. Возьми с собой Масгрейва и Паско, и свою горничную. Если возьмёшь Бевина, то наверное, Масгрейву придётся взять его на поводок! Он накинул плащ и зашагал через площадь, собираясь с мыслями. Теган взглянул наверх и увидел новое окно в башенной часовне. Старое выбил Фергюс Кусланд, когда "спасал" королеву. Теган пожалел, что его не было рядом — он бы мог своими глазами взглянуть ну ту степень опасности, ей грозившую. Россказни об этом "спасении" были совершенно абсурдны. Он с трудом верил, что тем двум злобным дурам позволили бы навредить королеве. К тому же брат банны Альфстанны, храмовник с хорошей репутацией, возглавил противодействие этим заговорщицам. Владычица Церкви Маурин приняла его немедленно. — Милорд... такое удовольствие видеть тебя. Ты не привёл сегодня с собой свою невесту? Теган едва не покраснел, застигнутый врасплох. Конечно же он должен был... Но его мысли были в таком смятении... — Возможно, завтра, ваша милость. Я хотел бы поговорить с вами наедине и попросить вашего совета по вопросу, очень меня беспокоящему. — Тогда садись, сын мой, и рассказывай. Я велю подать нам чай. Рассказ вышел скомканный: в нём сплелись и его нынешняя тревога о престолонаследии и общем состоянии страны, и накопленные за двадцать лет тревоги и сожаления. История Алистера и несправедливого к нему отношения состояла из всего этого. Маурин, конечно же, прекрасно знала, кто такой Алистер. Она упорно боролась с Дунканом, пытаясь уберечь бедного мальчика. Алистер не отличался особой набожностью и уж конечно не был благоразумным парнем, но она считала, что его неуместное легкомыслие — не более чем попытка защититься. Тем не менее, его наставники видели, что у него есть задатки воина, раз он с такой поразительной лёгкостью овладел навыками храмовника. Если бы он посвятил свою жизнь служению Церкви, то Маурин благосклонно к этому отнеслась. Это очистило бы юношу от пятна незаконнорождённости и смягчило прегрешение его отца. Алистер стал бы рыцарем Церкви, его бы уважали и почитали везде, где бы он не появился. К тому же ей казалось до ужаса жестоким приговаривать такого светлого и добродушного мальчика к жизни Серого Стража, такой короткой и полной кровопролитных сражений с осквернёнными монстрами во тьме Глубинных троп. Однако она ничего не могла противопоставить Праву Призыва. Маурин была опечалена и немного сбита с толку радостью мальчика, когда тот уезжал с Дунканом. Разве в Церкви Алистеру было плохо? Но она понимала, что дело не в Церкви. Если бы его не отправили в аббатство насильно, чтобы избавиться и убрать с дороги, возможно, его отношение было бы другим. Для Дункана он был ценным новобранцем, тем, кого долго разыскивали, а не бесполезным мусором, от которого следует избавиться, как это сделал эрл Эамон. Конечно же Алистеру это польстило. У Дункана всегда был собственный подход к нему... Он напускал важности, загадочности... даже романтики. Алистер немедленно пал жертвой его обаяния. Мальчик больше всего на свете мечтал об отце и наконец нашёл его. Маурин беспокоили мотивы Дункана, упорно желающего заполучить в Стражи родного сына короля. Дункан был орлесианцем, хоть и утверждал, что родился в Хайевере. Кто знает, какие у него были планы относительно мальчика? Какими бы необходимыми не были Серые Стражи, по мнению Маурин они были необходимым злом. И они явно причинили ужасные страдания Бронвин. Кроме того, Эамон считал чрезвычайно важным, чтобы Алистер не женился и не завёл детей, которые могли бы бросить вызов законным наследникам престола. Сейчас, конечно, это было уже не важно, но в то время опасения имели смысл. Какая ирония! Все усилия Эамона привели к тому, что единственный прямой потомок Каленхада отрезан от престолонаследия. В этом-то и заключалась другая беда Тегана. — Я чувствую себя обманутым, ваша милость, — откровенно сказал он. — Я не знал, что Бронвин Кусланд желает сама получить корону. Несколько месяцев назад, когда она навестила меня, она ничего об этом не говорила. Мы обсуждали Алистера, и она объяснила, почему, по её мнению, его не стоит рассматривать как возможного наследника. Большинство доводов были связаны с отсутствием твёрдых доказательств его происхождения. Но если бы люди просто посмотрели на его лицо, им бы уже не потребовалось никаких доказательств! Кроме того, она настаивала на нежелании Алистера становиться королём. В этом, в общем-то, вина Эамона. Это он с самого начала вбивал Алистеру в голову, что он никогда не должен стремиться к трону или хоть как-то выдвигать себя среди прочих. — Сын мой, — спросила Маурин, — ты веришь, что Алистер счастлив, став Серым Стражем? — Он говорит, что да. Бронвин тоже говорит, что он счастлив, и что он хорошо справляется. Полагаю, что если она станет королевой, он в конце концов станет Стражем-Командором. Хоть что-то. — Это весьма значительный пост. И он будет Серым Стражем в самый разгар Мора. Возможно Создатель в неизбывной мудрости Своей видел дальше нас, когда строил Свои планы. Возможно, Алистер стал Серым Стражем только потому что по высшему замыслу ему следовало стать им стать. Ответь мне: если ты привезёшь Алистера в Денерим и заставишь его добиваться короны, веришь ли ты, у него есть возможность в действительности взойти на трон? — Нет. Всё зашло слишком далеко. Очень многие поддерживают Бронвин и Логэйна. Мне придётся доказывать, что они виновны в каком-либо великом преступлении, чтобы подорвать их авторитет. Я не могу этого понять. Кажется, все хотят, чтобы Логэйн стал королём. В Бронвин хотя бы течёт королевская кровь Каленхада, но... Логэйн! — Вспомни, милорд, что и сам Каленхад не был королевской крови, пока его не короновали. Мор — страшнейшая из смертельных опасностей. Нет ничего удивительного, что люди смотрят на героя, который спасёт их. Что бы ты не думал о тэйрне Логэйне, он герой. — И Бронвин. Девчонка-Страж. Драконоубийца. — Теган покачал головой и сцепил руки перед собой, едва не заламывая. — Я не отрицаю того, что совершила Бронвин: собрала армии, сражалась на Глубинных тропах, даже участвовала в убийстве дракона или двух. Это делает её прекрасным дипломатом и могучей воительницей. Но делает ли это её хорошей королевой? К тому же она Серый Страж! Я не побоюсь высказать свои соображения перед Собранием земель. Но я сам не знаю, что у меня на уме! Маурин смотрела на Тегана, не зная, как ей утешить его. Восшествие Бронвин Кусланд на трон казалось ей неизбежным. Она молилась за Бронвин, чувствуя, что молодая женщина совершила немало ошибок. Брак с Логэйном выглядел для Маурин очевиднейшей политической уловкой, и вероятно, принесёт дочери Элеоноры множество страданий. Стремление получить корону было чем-то иным. То, как Бронвин упрямо защищала отверженных мира сего, как эльфов и магов, свидетельствовали о её благородном сердце, а не о холодной рассудочности. Однако Маурин не могла противостоять ей. — Бронвин Кусланд, — повторила она медленно. — Я верю, что Создатель улыбается ей. Да. Я верю, что Он благоволит ей. Я не могу сказать почему, потому что дала слово, но я видела доказательства, что и Создатель, и Пророчица сочли её избранной. И не мне перечить их воле. — До меня доходили некоторые слухи... — Теган с недоумением посмотрел на Владычицу. — Слухи о том, что ей удалось отыскать Урну со Священным Прахом. Что им исцелили королеву. Вы верите, что это правда? — Я верю в то, что я видела. Лично меня удивляет, что Бронвин ищет такой банальности, как мирская корона, но возможно, она именно та королева, что нужна Ферелдену в эти тяжёлые времена.***
Бронвин решила, что сегодня настал день предъявить Совету притязания Стражей на их древний удел. Она уже обсудила это с Логэйном, и хотя ему эта идея не нравилось, он понимал Бронвин. Это был хороший участок земли, пусть и малонаселённый. Единственным поселением была деревня в Бурунной бухте, по утверждению Бронвин, изначально стоявшей на выделенных землях. Согласно записям, земли Стражей стали частью баннорна Кладбища драконьих костей, ныне пустующего. Фергюс подумывал отдать баннорн одному из своих рыцарей, но вряд ли он станет отбирать у сестры старые земли Стражей. Сэр Джайлс просто получит баннорн поменьше. Так как он был безземельным рыцарем и не думал, что ему когда-нибудь доведётся стать банном, то вряд ли расстроится. Натаниэль Хоу уже дал своё согласие, как фактический владелец спорного участка, входившего в эрлинг Амарантайн. Он считал, что Стражи Бронвин заслуживают всего, что они способны выжать из Собрания земель. Встреча с Архитектором произвела на Натаниэля гнетущее впечатление. От осознания планов этого существа его ночами преследовали кошмары. Если что-то нужно сделать, чтобы остановить порождений тьмы, то это должно быть сделано. Однако Теган заметил, что принадлежность земель Пика Солдата — тонкий вопрос с точки зрения права. Конечно, старые документы, подтверждающие законность выделения земли, подлинные, но когда Стражей изгнали, эти земли были конфискованы королём. И вставал вопрос: имел ли право король конфисковать земли, предоставленные Стражам? Или права Стражей оказались выше власти короля Ферелдена? Если последнее, то не создадут ли они тем самым прецедент? — Я думаю, — сказала Анора, — что вместо того, чтобы на основании этих документов обсуждать права на эту землю, мы должны просто использовать документы для определения размера этих владений. Стражи находятся на острие борьбы с Мором, и заслуживают какой-то награды за свою службу и жертвенность. Так как баннорн Кладбища драконьих костей пустует со времён Оккупации, никто не будет ущемлён в правах. Почему бы просто не издать новый королевский указ о даровании им земель? Логэйн с гордостью посмотрел на Анору, восхищённый тем, как изящно она уладила этот вопрос. Он только добавил, что в таком случае все Стражи-Командоры Ферелдена обязаны быть ферелденцами. Потому что не стоит отдавать такую крепость в руки врагов королевства. Фергюс улыбнулся сестре. — Похоже, Пик Солдата твой. Когда я могу на него взглянуть?***
Заключались последние, отчаянные сделки, давались последние обещания и последние уступки. Осталось только посмотреть, выдержат ли они. Наконец, наступил шестой день харинга. Снег кружился над Денеримом, словно большие пушинки. В зале Собрания земель с раннего утра пылали огромные жаровни. Сенешаль надеялся, что получится хоть немного прогреть помещение. Когда люди долго находятся в неудобной для них обстановке, они становятся раздражительнее. — Раздражение ведёт к ссоре, ссора к драке, отсюда и до убийства недалеко, и только Создателю известно, чем всё это закончится, — говорил он помощнику. — А вот если мы будем держать их в тепле и не слишком усердно подавать крепкие напитки... То кто знает, может, нам повезёт, и это будет однодневное Собрание земель в духе короля Дарлана! Благородные лорды, леди и их родичи заполнили зал Собрания земель, настороженно поглядывая друг на друга, словно собаки, устанавливающие старшинство. Да и их собаки вели себя точно так же. Часть знати была уверена в себе, часть встревожена, часть полна надежд. Все были наряжены, как никогда: лучшие камзолы, лучшие платья и лучшие доспехи. В эту холодную зиму собрание благородных людей Ферелдена походило на сад ослепительно ярких цветов, перемежающихся сияющим металлом. Бронвин и Логэйн, оба в доспехах, предстали перед Собранием земель с безмятежными лицами, тщательно скрывая волнение. Не только они были готовы к бою. Брайланд тоже облачился в броню, Хоу и Вульф надели кожаные доспехи лучников. На Фергюсе Кусланде были искусно выкованные сильверитовые доспехи, принадлежащие его деду. Они были на Брайсе Кусланде, когда тот отказался от трона. Теган Геррин выглядел очень впечатляюще в новом лёгком доспехе из драконьей кости. Кайтлин плыла по залу, положив руку на плечо мужа, с изумлением оглядывая окружение, и не замечая, какой восторг вызывает её тонкая фигурка в воздушном голубом платье и серебристом лисьем плаще. Взревели трубы и королевские фанфары. Анора, облачённая в великолепное, но строгое тёмно-синее бархатное платье, расшитое золотом и жемчугами, вышла из маленького примыкающего зала и с величавым достоинством направилась к трону. Сенешаль напряг голос: — Ваше величество! Дамы и господа! Сегодня, в шестой день кассиуса тридцатого года века Дракона, по приказу её величества королевы Аноры, триста восемьдесят шестое от основания королевства Собрание земель объявляется открытым!***
Примечания от автора: • Следующая глава будет полностью посвящена Собранию земель. • Мандора — это маленькая четырёхструнная лютня, предок мандолины, также известная как мандола (в том числе есть вариации и этого инструмента) • Я решила, что Владычица Церкви может искренне считать, что Алистеру было бы лучше остаться храмовником, чём Серым Стражем. • Кассиус это "высокое" название месяца харинга, идущее из эпохи владычества Тевинтера.