Победа при Остагаре, том IV: Защитница Андрасте

Божественный рыцарь не слишком хорошо её понимал. Или просто не желал понимать. У Владычицы Церкви Маурин состоялась трудная — мучительно неприятная — беседа с сэром Крисагон де ла Кру, Божественным Рыцарем Великого Собора. "Почётная" стража проводила его в личный кабинет Владычицы и дожидалась снаружи, чтобы сопроводить обратно в покои во дворце. — Мятежные жрицы подсудны лишь Церкви, — настаивал он. — В соответствии с каноническим правом, они должны предстать перед церковным судом, на котором вы вынесете им наказание: заключение в Эонаре, или оставите решение на усмотрение Верховной жрицы. То, что светские власти удерживают их в своей тюрьме — возмутительно! — Они совершили преступление не только против меня, — ответила Маурин. — Они также причинили вред королеве Ферелдена, опоив её и удерживая против её воли. — Почему? — требовательно спросил храмовник. — По какой причине они так поступили? Они могли решить, что она под действием чар! Если так, то они имели право проверить свою догадку. Маурин посмотрела ему в глаза. — С искренней серьёзностью считать, что королева зачарована? Это невозможно. По-видимому, ими руководили не духовные побуждения, а обыденные политические цели. Они хотели лишить Ферелден его главы государства. — У вас нет доказательств! — У меня есть их собственные признания, Божественный Рыцарь. Прочтите их, не стесняйтесь. Они указывают на высокопоставленных жриц и храмовников. — Ложь. Без сомнения полученная под пыткой. — Их не пытали. Я лично посещала их, хотя мне это не доставило удовольствия. Неприятно обнаруживать, что те, кого ты принимал за друзей, всего лишь использовали тебя в своих целях. Она прищурилась, пытаясь понять, насколько он осведомлён о заговоре. — Вы ведёте опасную игру, ваша милость, — ледяным тоном сказал храмовник. — Вы опрометчиво обвиняете святых женщин из самого близкого окружения самой Верховной жрицы. В этом можно усмотреть признаки маловерия и непослушания. — Я никого не обвиняю, — ответила она. — Я говорю вам о том, что есть в признаниях. Прочитайте их сами, если желаете. — Я не стану мараться в этой грязи. Ферелден превратился в выгребную яму ереси. Магов выпустили на все четыре стороны без присмотра ордена храмовников, магам разрешено находиться рядом с невинными жителями, девица-маг проникла в благородную семью... Я вижу в этом последовательное и порочное пренебрежение заветов Пророчицы. Это Страж Бронвин... эта Девчонка-Страж, провозгласившая себя королевой, она благоволит магам! — Возможно, она рождена, чтобы стать королевой. А провозглашение королём Логэйна состоялось при всеобщей поддержке народа. — Маурин сделала вид, что не заметила брезгливости в восклицаниях храмовника. — Её кровь даёт законные основания для его правления. Я разговаривала с молодой королевой, и я хорошо её знаю. Её мать, покойная тэйрна Хайевера, приходилась мне хорошей подругой. Поносить королеву Бронвин для тебя, Божественный Рыцарь, не самое разумное решение. Да, среди Стражей королевы Бронвин действительно имеются маги. Это не новость. Как и всегда среди Серых Стражей. Даже в Монтсиммаре есть Серые Стражи-маги. Между тем у меня так же есть веские основания полагать, что молодая королева осознаёт опасности магии, но верит, что это меньшее из двух зол, учитывая нынешнюю ситуацию в Ферелдене. — Вы имеете в виду Мор? — Именно. В ходе длительного обсуждения она объяснила мне, почему нуждается в магах. Я понятия не имела, насколько большой магической мощью обладают порождения тьмы. Королева Бронвин сообщила мне, что из десятка порождений тьмы по крайней мере один является магом. Их магия сильна, и она считает, что без магии, способной противостоять этой опасности, преодолеть Мор невозможно. Естественно, что король полностью полагается на её осведомлённость в этом вопросе. Он тоже сражался с порождениями тьмы. Божественный Рыцарь поджал губы и откинулся на вышитую спинку кресла. — Существует другой путь, — сказал он после некоторого раздумья. — Они могут передать командование Церкви, и под командованием Рыцаря-Смотрителя храмовники приведут их к победе. — Для такого решения нет прецедента, — заметила Маурин. — Храмовники никогда не возглавляли борьбу против Мора. Стражи не потерпят этого; и только Стражи могут положить конец Мору. — Мифы и легенды! — Полагаю, нет, Божественный Рыцарь. Сама Верховная жрица повелела, чтобы Стражам не чинили препятствий. Я не думаю, что мы хотим настроить Стражей против себя. Стражам Монсиммара, возможно, нет дела до Девчонки-Стража, но они не оценят прецедент, лишающий их власти. Тем не менее, ваша идея о привлечении храмовников в борьбу против порождений тьмы очень уместна. Если ввести значимое количество храмовников в армию, то они смогут и присматривать за магами, и блистать своими умениями прерывать заклинания колдунов порождений тьмы. — Никогда! — вне себя от гнева вскрикнул сэр Крисагон. — Никогда храмовники не перейдут под командование низшей светской власти, а тем более под командование этой бунтующей деревенщины, Логэйна Мак Тира! — Позволь напомнить тебе, Божественный Рыцарь, — сказала Маурин, с трудом сохраняя терпение, — что ферелденцы относятся к оккупации Орлея совершенно иначе, нежели ты. Большинство сочло этот опыт крайне неприятным. К Логэйну Мак Тиру в этом королевстве относятся не как бунтовщику, а как к герою и патриоту. Церковь должна быть выше политических ярлыков. Божественный Рыцарь на какое-то время опешил. В Вал Руайо он привык к речам, в которых Ферелден всегда представал как бунтующая провинция, нуждающаяся в новом — более сильном — кнуте, чтобы привести её к покорности. То, что Владычица Церкви святой Церкви могла думать иначе, его поразило. Очевидно, что верность этой женщины сомнительна. Наконец он отрезал: — Он всё же деревенщина. Маурин подумала, а знает ли Божественный Рыцарь о её собственном скромном происхождении. Наверняка, и не только это. Она упорно удерживала на лице вежливое и спокойное выражение. Чем показывать свои задетые чувства, она лучше даст понять, что поддерживает по крайней мере одного из монархов Ферелдена. — Королева Бронвин вполне способна отличить магов, верно служащих под её командованием, от тех, кто переступил черту. Совсем недавно королева разгромила группу тевинтерских магов крови, здесь, в Денериме. Это были работорговцы, наживающиеся на охваченной войной стране. Их всех казнили, а филактерии, с помощью которых они наводили свои чёрные чары, уничтожили. Королева Бронвин не питает враждебности к твоему ордену. Один из её Стражей был храмовником, он присоединился к Ордену по приказу своего командира. Он погиб несколько месяцев назад, и королева до сих пор скорбит о его смерти. Сэр Крисагон посмотрел на неё с непроницаемым выражением лица, пытаясь понять то, что скрывается за речами пожилой жрицы. Очевидно, что Владычица Церкви благоволит дочери покойного принца Кусланда. Её личное отношение к узурпатору Логэйну настолько ясным не было. Здесь он чувствовал, что верность Владычицы разделяется. Возможно, что дело, в том числе и в бессознательном отвращении к браку молодой благородной женщины с пожилым солдатом удачи, родившимся в грязи этой варварской земли. В целом, не будь Бронвин Кусланд замужем за Логэйном, императрица не стала бы возражать против неё, как вице-королевы, если та признала бы над собой владычество Орлея. То, что она при этом Страж, создавало неудобный и очень плохой прецедент, но род Тейринов пресёкся, за исключением одного непризнанного бастарда, а второй Кусланд уступил право на трон своей сестре. Так что её право, несомненно, превосходило чьё-либо ещё. Во время путешествия в Ферелден сэр Крисагон вместе с герцогом Проспером досконально изучили генеалогию Тейринов, в основном в поиске подходящей марионетки. Император Флориан глубочайше ошибся, когда посадил своего безумного брата на трон Ферелдена. Впрочем, даже это можно было бы обыграть, если бы Флориан заставил Мэгрена жениться на местной уроженке. Вместо того, чтобы вступать с ферелденцами в открытое противостояние, требовалось всего лишь незаметно захватить дочь эрла Рэдклиффа. Леди Роуэн стала бы королевой Мэгрена, и этого вполне хватило для умиротворения местных дикарей. Столько упущенных возможностей, столько допущенных ошибок! Всё это так заметно задним числом. Можно ли отделить эту молодую королевку от Логэйна? Рано или поздно ему придётся умереть. До сих пор все покушения терпели неудачу. Этот пахарь оказался на удивление живучий. Первоначальный замысел Проспера состоял в браке девчонки Кусландов с принцем Империи. Крисагон предложил выдать её замуж за ублюдка Мэрика. Однако герцог от своего кузена-Стража узнал, что у Серых Стражей проблемы с зачатием, а брак двух Стражей заведомо обречён на бесплодность. Теперь, когда они лицом к лицу встретились с упрямой Девчонкой-Стражем, стало ясно, что этот план неосуществим. А вот бастард может оказаться более сговорчивым. О браке императрицы с ним не может идти и речи, но у неё есть трое племянниц, ныне пребывающие в уютном, отдалённом и прекрасно охраняемом шато Солидор. Старшие почти вышли из брачного возраста, но младшая может оказаться достаточно благоразумной, и в качестве благодарности за освобождение с радостью выйдет замуж за варвара-бастарда и будет поступать, как ей укажут. Как её имя? Эпонина? Селандина? Нет, Эглантина. Он невесело улыбнулся Владычице Церкви. Всё это дела будущего. Сейчас он должен сделать вид, что принимает текущих обладателей трона. — Весьма приятно слышать, что у королевы имеются определённые связи с орденом храмовников. Жаль, что тот человек погиб в бою. Это не был ли... как бы выразиться... преднамеренный несчастный случай? — Ничего подобного, — ответила Маурин, рассерженная его тоном. — Мне эту историю по отдельности рассказали и королева, и бывшая послушница, ныне являющаяся Серым Стражем. — Послушница? — сэр Крисагон задумался. Королева не возражает против верующих среди своих Стражей. Значит, таким образом можно проникнуть в её окружение. Он знал нескольких достойных мужчин и по крайней мере одну достойную женщину, которые покажутся королеве подходящими кандидатами. — Весьма интересно. Однако осталось много вещей, требующих прояснения. Мне рассказали о нелепой истории, что королева якобы отыскала гробницу Пророчицы и привезла Священный Прах в Денерим, где его использовали для воскрешения королевы Аноры! — Королева Анора не была мертва, — поправила Маурин, — но её действительно исцелили при помощи Праха. Повисла гнетущая пауза. По мере беседы сэр Крисагон почти уверился, что с нынешней Владычицей Церкви вполне можно иметь дело. Похоже, это не так. Он даже не знал, рассмеяться ей в лицо или попытаться образумить. — Вы верите в эту нелепость? — спросил он с недоверчивой улыбкой. — Я находилась без сознания во время исцеления королевы Аноры, но я была в трезвом уме и твёрдой памяти, когда королева Бронвин в моём присутствии и присутствии конклава жриц и храмовников, использовала остаток Праха для исцеления ребёнка. — Она подошла к столику рядом со своим креслом. — Это копия отчёта конклава. Она ваша. Это подробный отчёт о... — Она замерла, понимая, что стоит на краю пропасти, но решилась: — ...О чуде. Бронвин положила Прах в рот умирающего от опухоли мозга ребёнка. Маги не смогли вылечить её. Через несколько мгновений после этого ребёнок полностью исцелился: мог ходить, говорить, задавать вопросы. В отчёт включен рассказ королевы о том, как они нашли храм в Морозных горах. Заключение конклава было единодушным. Я призываю вас прочесть это, и после этого мы продолжим разговор. Либо она сошла с ума, либо использовала эту фальшивку из политических соображений. Они не подозревали, что Владычица Церкви Маурин стала своего рода ферелденской фанатичкой. Он улыбнулся, безупречно вежливо поклонился, попросил её благословения и, получив его, ушёл. Он всегда любил почитать перед сном хорошую фантастику.

***

— Думаю, мы все должны пойти, — сказала Тара, нетерпеливо подпрыгивая на стуле. — И обязательно вместе. Если мы нарвёмся на неприятности, то успешнее сумеем отбиться. Надо погрузить припасы, а потом попытаться добраться так близко к Денериму, как только сможем! Вот Бронвин удивится! — Мы не закончили наши исследования, — возразила Астрид. Мне нужно сходить на запад и посмотреть, можно ли установить сообщение с Орзаммаром. Даже если у нас нет необходимости посещать Орзаммар, то в любом случае следует держать его в курсе передвижений порождений тьмы. Я могу отправить сообщение с кем-либо из легионеров, когда подойдём достаточно близко. Давай так: я возьму половину легионеров и Стражей и отправлюсь на запад, а ты с отправляйся с остальными в Денерим. Можешь взять пару разведчиков, что ходили со мной в Кэл'Хирол. Взгляни, — она придвинула карту. — Вот этот туннель наверняка дальше поворачивает и идет на восток. Следующий шаг: выяснить, куда он ведёт. Судя по письму Бронвин, он должен пролегать поблизости от Башни Бдения. На её карте тоннели соединяются с шахтой. Это может оказаться отличным местом для лагеря легиона. Бронвин говорит, что оттуда можно добраться до Денерима примерно за половину дня. Если не прогадать с погодой, то сможете добраться без трудностей. — Она добавила, помолчав: — Я рада, что Аэрон выжил. Они обе устали от Западного холма, но желали его покинуть по совершенно разным причинам. Тара мечтала повидаться со своими друзьями и снова понежиться в своей кровати в Покоях Стражей, самом приятном месте из тех, что она знала. Астрид же хотела поделиться новостями с бывшими друзьями и союзниками в Орзаммаре. Если повезёт, ей удастся возобновить и дружбу, и союзы. Она получила два тейга и нашла шесть големов. У неё теперь хватало золота, чтобы покрыть все траты, связанные с её возвращением. Это была любопытная форма пытки надеждой — после всего пережитого и того, что ещё предстоит выдержать для достижения манящей и далёкой цели. Она должна начать с малого, и должна так подтасовывать новости, чтобы извлечь из них наибольшую выгоду. Возможно, она решит не заходить сразу в Орзаммар, но она должна подойти достаточно близко, чтобы её посланники могли передавать нужные сообщения. Кроме того, она должна проложить себе путь по Глубинным тропам возле Орзаммара, чтобы доказать, что она расчистила дорогу на Амгаррак. Это станет впечатляющим достижением и сделает её известной всему Орзаммару. Вряд ли Бронвин будет против. Астрид навскидку могла придумать множество причин, почему та одобрит подземный путь через Ферелден до Орзаммара. Не последний из них — независимость от погоды. Люди могли привыкнуть к зиме, но никому из них не нравились морозы и метели. Если появится способ передвигаться между западом и востоком в сравнительном комфорте, то это станет весомым тактическим преимуществом. Но она не в коем случае не должна брать с собой Броску. Она не могла допустить, чтобы Тара и Броска узнали о её истинных целях. Тара проницательная и может догадаться и рассказать всё Броске, а та — верная сторонница Белена из-за сестры, охотницы-за-знатью, и новорожденного племянника. Астрид очень тепло относилась к Броске и хотела бы избежать сражений с ней, разве что обстоятельства на это не вынудят. Если Броску удастся держать достаточно далеко, то вероятность этого снизится до ничтожной. Лучше представить ей свершившийся факт и показать, что её близкие в безопасности и окружены заботой. К тому же, маленький Эндрин по крови Эдукан. Если на то пошло, то благодаря этому младенцу Броска с её сестрой стали членами Дома Эдукан. Астрид не желала им ничего дурного. Её месть обрушится на Белена и только на него. И нескольких его холуёв, мысленно поправила она себя. Например, Вартага Гаворна. И нескольких других. Конечно, если её объявят Совершенной, то ей даже не потребуется никого убивать. Она может даже оставить Белена на троне, пока он будет сидеть у неё под каблуком и не пикать. Впрочем, нет, передумала она. Ведь когда Каридина объявили Совершенным, королю Валтору это не помешало превратить Каридина в голема. А у неё были все основания полагать, что Белен был таким же хитрым нагом-переростком. — Я собираюсь написать письмо Бронвин, — наконец, сказала она Таре. — Передашь его? Я хочу объяснить, чего именно я пытаюсь добиться. Думаю, результат ей понравится. Легионеры, уверена, будут в восторге, если сумеют пробиться к Орзаммару и набрать новых бойцов. Возьми с собой половину, половину возьму я. Возьми с собой и ту большую емкость с лириумом, что мы нашли. И Катриону тоже возьми. Её в самом деле надо держать подальше от Веланны. — Ты всех големов заберёшь? — спросила Тара, не очень довольная возможностью остаться без поддержки. — Знаю, что мой конец дороги вроде как очищен, но если что-то случится... Астрид действительно хотела забрать всех. Если она собирается войти в Орзаммар, то её выход должен запомниться надолго. Однако хватит и пяти големов. — Наверное, будет лучше, если Шейл пойдёт с тобой, — предложила она. — Не уверена, что Орзаммар готов к разговаривающим големам. Летописцы могли попытаться забрать големов себе или по-крайней мере заявить, что они отвечают за них. Для Руны, Тома, Дика, Гарри и Валтора — так их назвала Тара, — это терпимо. А вот Шейл может не лучшим образом отреагировать на то, что его назовут чьим-то имуществом. И очень откровенными словами выразить своё отношение. Астрид же нужно быть тактичной, если она хочет, чтобы гномы снова относились к ней, как к полноправной гномке. — Шейл! — восторженно заверещала Тара. Ей куда больше нравилось разговаривать с големом, как с товарищем, а не приказывать при помощи управляющего жезла. — А где Броска? Я должна сообщить ей! И Шейлу! Броску новости не удивили, и она обрадовалась предстоящему походу в Денерим с Тарой, тем более, что Астрид собиралась пробиваться к Орзаммару, но в сам город не входить. Белен бы чрезвычайно обрадовался, если всю дорогу снова очистят, и, вероятно, устроил бы вечеринку для Стражей, если бы они пришли. Нет. Не стал бы. Не в том случае, если среди них будет Астрид. Броска всё время забывала, что Астрид — сестра Белена. Конечно, они враждовали, но почему бы уже не помириться? Белен стал королем, а Астрид — Старшим Серым Стражем. Это тоже очень важный титул. К тому же, разве Астрид не хотелось посмотреть на их общего племянника, маленького Эндрина? Мысль о Рике и Эндрине едва не заставили попроситься в отряд Астрид. Малыш, наверное, уже подрос. Да и Рика наверняка похорошела, после того как Белен нарядил её в шелка и драгоценности. Может, и Ма чутка подобрела, раз у неё теперь еды вдосталь и той выпивки, что она захочет. Люди иногда говорили о тоске по дому, и Броска задумывалась, что она сама чувствует. Конечно, у неё не было дома в Орзаммаре, не считая казармы Серых Стражей. Во дворец она никогда не впишется. Но Астрид могла тосковать. Наземников ни капли не волновало, что Броска — пыльница. Большинство даже не понимали, что значит это слово. Поганый Орзаммар! Вот бы снова повидаться с Боссом и остаться в Покоях Стражей. Астрид сказала ей, что это чудесное место, даже лучше домов в Алмазных залах. Хотя мысль о том, что её поселят в отдельной комнате, казалась Броске странной и тревожащей. Прежде она никогда не спала в комнате, где кроме её никого не было. Она понадеялась, что найдёт кого-нибудь, кто согласится поселиться вместе с ней. Конечно, этот кто-то не будет Калленом — никто и никогда не сможет его заменить, но она хотя бы не будет настолько глубоко одинока. Стражи вышли на следующий день, нагруженные припасами, взятыми из складов Западного холма. В качестве прощального подарка Тара вручила щедрое вознаграждение всем, кто делал пребывание Стражей в крепости приятным, главным образом домоправительнице Мирдах. Големы тянули повозки, а несколько слуг пошли с ними, чтобы после откатить освободившуюся повозку обратно в Западный холм. Вторую разобрали и перенесли на Глубинные тропы. Повозка Легиона стояла на том месте, где Астрид её оставила. Теперь у каждого отряда имелась повозка, заполненная всем, что только может пригодиться в дороге. Были и карты, хотя и с большим количеством белых пятен. Астрид сказала Таре, где та может поискать припасы, оставленные в тейге Амгаррак — разумеется, речь не шла о сокровищах из Кэл'Хирола. — Береги себя, пылеглотка, — улыбнулась Астрид, стукнув кулаком о кулак Броски. — Ага. И ты себя тоже, принцесса. — Тебе не должно ничего угрожать, когда ты войдёшь в Орзаммар, — сказала Тара Астрид, всё равно тревожась. — Ты ведь Серый Страж, и это должно тебя защитить. Тем более мы перебили много порождений тьмы, а с тобой будут пять големов. Если король Белен начнёт чинить козни, просто возвращайся к нам, ладно? — Конечно, — заверила её Астрид. — Я не собираюсь ввязываться в безнадёжное сражение со своими сородичами. Я всегда могу попросить Роддека передать сообщение в Орзаммар. Или отправить туда другого Стража, например, Фалькора. Она действительно собиралась передать при помощи Фалькора весточку своим старым друзьям из Ассамблеи. Он происходил из уважаемой семьи касты воинов, а став Серым Стражем, ещё больше повысил свой статус. Если бы Астрид смогла успешно дойти по Глубинным тропам до Орзаммара, то могла рассчитывать на хороший шанс склонить удачу на свою сторону. Стражи и легионеры обнимались на прощание. Многие за время совместного путешествия хорошо подружились. Некоторые жалели о пути, куда их вёл долг, некоторые безмерно радовались. Одной из последних была Катриона, чуть ли не танцевавшая от радости, что пойдёт в Денерим. Не в последнюю очередь потому что будет подальше от ненавистной Веланны. Веланна, посмотрев на спины удаляющихся на восток легионеров и Стражей, с удолетворённым видом заявила Айлиллу: — Ну и пусть мы нескоро увидим небо и солнце, зато нам не нужно смотреть на шемленские лица! Шейл, обладающий довольно острым слухом, услышал это замечание. Как странно, что эльфы считают себя такими особенными. На взгляд голема и эльфы, и люди одинаково мягкотелые.

***

Тара не слишком любила Глубинные тропы. Ей было тяжело там находиться, и она постоянно думала о всех ужасных вещах, что могут произойти. Большая часть самых пугающих моментов её жизни случилась под землёй, и самый запомнившийся — когда она не знала, выживет Бронвин после ранения или нет. Однако на этот раз всё шло не так плохо. Ей придавало уверенности присутствие рядом Броски, а также Сигрун, Юкки, Дараха и Катрионы. Они крепко подружились за это время. Из них получилась на удивление сплочённая команда. И Шейл. Шейл мог бы называться Могучим Големом-повелителем Чудовищ — Тара бы с большим удовольствием так его назвала — и то, что с ними топает каменный великан ростом с огра и такой же сильный, её успокаивало. И легионеры тоже были отличной поддержкой. Их сержант Байрольф давно дружил с Юккой, и поэтому тепло относился ко всем остальным Стражам. Совместное путешествие с легионерами проходило так легко, будто они только этим и занимались. Они отлично выспались в пустом тейге Амгаррак. Байрольф посещал его вместе с Астрид и показал интересные места. Стражи подивились на растущий съедобный лишайник, на просторные мастерские, отдельные спальные комнаты и даже опробовали свежеотремонтированные бани. Осмотрели и более необычные вещи, вроде лириумных колодцев и Теневых переключателей. Тара внимательно изучила дневники древних исследователей, пока Астрид выздоравливала, и твёрдо решила, что ничто не заставит её заигрывать с настолько бесполезными и опасными темами. Маг из Тевинтера, что наняли гномы... Нереда... Она какая-то шарлатанка. Сумасшедшая маньячка. Убить десяток лишенных касты гномов, чтобы затем соединить их останки в эту... штуку! Она не могла подобрать слова. Она не могла даже думать об этом. Церковь полна лжи и промывала всем мозги, но не исключено, что некоторые тевинтерские маги в самом деле такие плохие, как об этом рассказывают. Особенно тевинтерские маги, что стремятся заработать все деньги мира, вроде тех работорговцев в эльфинаже. В любом случае, Нереда явно сошла с ума. Тара видела множество других направлений в исследовании, которых даже не рассматривали. Если им не хватало металла, они могли бы использовать камень. И использование духа из Тени для оживления этой штуки? Это же преступная дурость. Неудивительно, что Нереда согласилась на предложение гномов взяться за эту безнадёжную работу. Наверняка с такой некомпетентностью ей было нечего делать в Тевинтере. Тара тщательно заперла лабораторию после того, как всё осмотрела. Крайне необходимо найти способ, как разобрать эти переключатели, но это сложная задача, требующая много времени и тщательного изучения, а она не могла себе этого позволить. Возможно, когда-нибудь потом. Но зато все отлично выспались и сытно поели благодаря полной повозке припасов, которую Шейл тянул без видимых усилий. Когда дорога становилась слишком плохой, повозку толкали все, но всё равно с ней было значительно лучше, чем по старинке нести запас еды на собственных спинах. Но больше всего радовало то, что они не встретили порождений тьмы. Ни одного. Тара не ощущала даже намёка на их присутствие. Разумеется, по пути то и дело встречалась скверна, и Тара время от времени выжигала магическим огнём большие скопления. Но порождений поблизости не было. Очень важно не терять бдительность, но на самом деле создавалось впечатление, что все порождения тьмы куда-то ушли. Отряд снова продолжил путешествие, и Броска бодро шагала рядом с ней, мурлыкая под нос какую-то мелодию. — Может, поискать то место, Пик Солдата? — от нечего делать предложила Броска. — Босс, кажется, только и думает, что об этой крепости. — Можно, но тогда нам придётся сделать большой крюк, — ответила Тара с некоторым сожалением. Её тоже волновала идея о целом замке, принадлежащим Серым Стражам, и очень хотелось повидаться с Йованом. Но с другой стороны, в Денериме её ждал Зевран. — Наверное, нам стоит сходить туда в другое время, когда с нами будут только Стражи и наши особые друзья. Я не уверена, что Йован и Лелиана смогут прокормить всех легионеров. — Наверное, — пожала плечами Броска. — Я всё равно хочу первым делом посмотреть на этот ваш Денерим. Никогда не видела человеческих городов. Он похож на Орзаммар? Тара задумалась. — Немного. Там живёт много людей, эльфов и гномов, но большинство строений сделаны из дерева, а над ними открытое небо. Он гораздо шире, и там нет таких уровней, как в Орзаммаре, разве что внутри отдельных зданий. Некоторые вещи, конечно, похожи: есть богачи, бедняки, лавки и всё такое. Мне там понравилось. Ещё мне понравились Покои Стражей, и я с нетерпением жду, когда снова окажусь там. И ещё я собираюсь навестить своих родственников в эльфинаже. По крайней мере тех, что там остались, — подумала она про себя. К этому времени её сестра и родители, если они вообще оставались в живых, сидели в загонах на рынке рабов в Минратосе. Глупо надеяться, что их оставят вместе только потому что они семья. Скорее всего, их продадут по разным хозяевам, и они никогда больше не увидят друг друга. Как же жаль, что эрл Хоу уже мёртв.

***

Утром следующего дня, перед заседанием Совета, Бронвин заглянула в Покои Стражей. Воспользовавшись тем, что она одна, раздражённый Андерс рассказал о том, что вчерашнее сообщение Ранелли не доставили вовремя. Логэйн приказал пропускать в пиршественный зал только королевских гонцов, тем самым лишив Бронвин связи со своими подчинёнными. Бронвин сжала губы и коротко ответила: — Спасибо Андерс. Я разберусь с этим. Как Аэрон? — Выживет и снова будет сражаться, но прежнюю внешность уже не вернуть. Он проспит большую часть дня. Я думал, Веланна более умелая целительница. Впрочем, ожоги лечить непросто. Но радует, что из-за обморожения ничего ценного у него не отвалится. Кто знает, может, он один из тех, кого лысина больше красит. Придаст ему дух опасности всё такое. Говорят, женщины таких любят. Слегка смутившись, Бронвин рассмеялась. Сама она не считала, что лысина делает мужчин более привлекательными, но дух опасности... Ну, может и так. Кстати об опасных мужчинах... Как только она увидела, что Логэйн, одетый в простой чёрный дублет, выходит из королевских покоев, то сразу высказала ему о возникшей проблеме недопонимания. — Если моим Стражам нужно поговорить со мной, или если кто-то пострадает — как Аэрон, — я не желаю, чтобы дворцовые чиновники затевали какие-либо проволочки. — Я это передам, — сказал Логэйн, задумавшись о предстоящем Совете. Бронвин напряглась. — Я думаю, — резко сказала она, — что моего приказа должно быть достаточно. Насколько я поняла, тот командир прогнал служанку прочь, считая, что твои приказы стоят выше моих. Логэйн уловил раздражение в её голосе. Создатель, до чего же молодые женщины обидчивы! — Ты вообще никаких приказов не отдавала, — напомнил он. — А я отдал. Командир поступил так, как должно. Мы чётко дадим понять, что дела Стражей являются самыми значимыми, и мы сделаем это вместе. Пойдём в кабинет, и я прикажу позвать командующего гвардией. Бронвин замолчала и пошла рядом с ним, всё ещё тая обиду. Её алые юбки при каждом шаге издавали сердитый шелест. Так трудно предвидеть каждую случайность! Ей казалось, что никто не хочет ей помочь. Только за это утро она столкнулась с сопротивлением горничных по поводу расписания уборки: они настаивали, что "королева Анора делала это так-то и так-то" и "королева Анора предпочитала, чтобы на стол накрывали тогда-то и тогда-то". Даже с размером подаваемых блюд оказались сложности. Фионн раньше их скрывала, просто посылая за едой в Покои Стражей. Однако привилегия готовить для короля и королевы, когда те находились во дворце, принадлежала королевскому повару и его помощникам, и сенешаль посоветовал Бронвин не оскорблять этих людей действиями, которые они могут истолковать как недоверие. Он пообещал проследить, чтобы в дальнейшем подаваемая еда была достаточно обильна, чтобы удовлетворить аппетит королевы. Это было неприятно. Бронвин увидела в этом намёк на то, что все считают её жадной и прожорливой. Ужасно. Половинка ломтика хлеба с мясом и печенье к чаю — не еда вовсе. Анора не была Серым Стражем, а ведь даже простому воину требуется гораздо больше еды, чем даме с нежными руками, не поднимавшей ничего тяжелее пялец и иголки. Бронвин даже не могла оправдаться тем, что угощает Логэйна, потому что он никогда не пил днём чай, считая это женской причудой. Однако в его кабинете всегда стояла чаша с фруктами и орехами, и слуги следили, чтобы она никогда не пустовала. Может, ей тоже завести такую? Да, она опредёленно так и сделает. Явился командующий гвардией, и Логэйн отдал ему уточнённый приказ, который следовало довести до сведения всей охраны дворца. — Следует без промедления пропускать к королеве Стражей и передавать их сообщения. В обозримом будущем следует рассматривать их как королевских гонцов. Всё ясно? — Да, ваше величество. Вот. Дело сделано. Они могли отправляться на Совет, и Логэйн пошёл впереди, сдерживая шаг, чтобы Бронвин успевала за ним. Она выглядела раздосадованной тем, что он опять не дал ей и слова сказать, но он решил, что таким образом удастся избежать обвинений и возможной путаницы. Конечно, Логэйн жалел, что Бронвин рассердилась, но то была не его вина. И ничьей вины не было. Такие вещи иногда случались, а когда со сменой правителей меняется всё во дворце — случались постоянно. Очень скоро всё войдёт в привычную колею. У него хватало собственных проблем. По крайней мере, вчерашняя головная боль утихла. Но как только ему придётся надеть корону перед дневным заседанием Собрания земель, она неминуемо вспыхнет снова. Хорошо, что он научился скрывать головную боль от окружающих. Ему ни в коем случае нельзя тереть виски или проявлять малейшие признаки неудобства от веса короны, чтобы не давать повода для злорадства настроенным против него лордам. Но самое неприятное — он лютой ненавистью ненавидел переезд в покои короля. Он предпочёл бы остаться в ставших почти родными комнатах, но соблюдение внешних приличий сейчас играли главенствующую роль. Он прекрасно знал королевские покои, и каждая черточка и каждый камень кричали ему о Кайлане и Мэрике. Его угнетала каждая минута, когда он там находился, даже чтобы просто побриться или переодеться. О том, чтобы спать там, не могло идти и речи. К счастью, у него была желанная молодая жена, и он мог спать в её кровати. Это тоже казалось немного странным, потому что до них там спала его дочь, но это всего лишь просто ощущение странности, а не отвращение от необходимости спать в кровати, в которой до него спали двое умерших мужчин. Впрочем, даже если бы Кайлан не так трагично умер, все равно — ложиться в постель, которую непутёвый мальчишка делил со своими любовницами, было бы отвратительно. Некоторые из этих женщин тоже создавали неприятности. Сенешаль сообщил, что Логэйну придётся выслушать какое-то количество личных прошений, основанных на обещаниях, дарованных прошлым королём женщинам разного сорта. Слава Создателю, ни одну из них он не облагодетельствовал бастардом, или по крайней ни одного рождённого ребёнка нельзя приписать ему. Одна из женщин, дворцовая служанка, родила два месяца назад, но ребенок был явным эльфом. Кайлан вообще раздавал обещания направо и налево, и Логэйну теперь предстояло решить, которые из обещаний выполнить. Очевидно, что обещание долийцам — вопрос политический, и требует самого осторожного обращения. Долийцы служили с честью и заслуживали награды. С другой стороны большая часть Собрания земель ненавидела долийцев, и если "остроухие" получат хотя бы ком грязи, поднимется буря возмущения, даже если это будет никому не нужный ком грязи. На Бронвин наверняка обрушится волна осуждения за проявленную к эльфам щедрость, но Логэйн посчитал, что она сможет себе это позволить. Любовь, которой она пользовалась, перекроет все осуждения. Они вместе вошли в зал Совета и заняли похожие на троны кресла короля и королевы. Анора заняла место канцлера, так долго принадлежавшее Логэйну. От этого "нового порядка" почему-то тоскливо защемило в груди. Бронвин сидела за противоположным концом длинного стола, напротив Логэйна. Перед заседанием Собрания земель во второй половине дня им предстояло обсудить много дел. Во-первых, назначения среди коронных чиновников. У Логэйна и Аноры уже имелись составленные заметки о них, и большую часть чиновников они собирались утвердить на их нынешних постах. Однако некоторых старых дружков Кайлана требовалось заменить. Бронвин почувствовала, что ей остро не хватает опыта и знаний в этой области. Она слышала названия большинства должностей, но по именам знала лишь нескольких чиновников. Фергюс знал гораздо больше, чем она. Теган тоже знал их и отстаивал назначение некоторых из них, считая их верными вассалами прошлого короля, и что эти люди заслуживают большей благодарности, чем отстранения от своих постов. Обсуждение было кратким, но оживлённым. Логэйн и Анора проявили осмотрительность и позволили Тегану настоять на своем решении относительно не самых значительных должностей. Мастер монетного двора — оставленный на своей должности, — прислал записку с вопросом, когда королю и королеве будет удобно выбрать новые изображения для чеканки. Логэйн, хоть и относился к этому как глупой и ненужной чепухе, понимал важность этой традиции и отправил ответ, чтобы художник принёс образцы завтра утром. — Тебе нужно заказать коронационный портрет, — напомнила Анора отцу. — Чем быстрее, тем лучше. — Твой портретист раньше меня видел. Мы закажем ему. Затем Фергюс предложил то, чего Логэйн совершенно не ожидал. — Полагаю, что в свете угрозы нападения порождений тьмы и орлесианцев, нам следует поискать союзников за пределами наших границ. — Ферелден может защитить себя сам, — проворчал Логэйн, сверкнув глазами. — Возможно и так, но почему бы не обратиться к другим народам, чьи интересы совпадают с нашими? — спокойно возразил Фергюс. — Неварранцы ненавидят Орлей так же сильно, как и мы, и уже сейчас воюют с ними. Они могут многое потерять, если Орлею удастся завладеть Баннорнами. Я думаю, что нам следует отправить посланника к королю Неварры с предложением дружбы и союза. — Не в Вольную Марку? — хмурясь, спросил Теган. — У Мэрика была такая идея. — При всём уважении к королю Мэрику, — сказал Фергюс, — наша ситуация отличается от той, что была каких-то пять лет назад. Полагаю, Неварра может причинить трудностей Орлею больше, чем любой полис Марки. У Неварры общая граница с Орлеем, а границы во время войны смещаются. Неварра богата и с готовностью потратит внушительную сумму для ослабления своего врага. И самое главное, в Неварре только один король, в то время союз с Вольной Маркой подразумевает переговоры с десятком князьков. Неварра к тому же является нашим торговым партнёром, а не соперником, в отличие от Киркволла и Оствика. Она ничего не потеряет, если Ферелден усилится и окрепнет. И чем сильнее мы окрепнем, тем больше вероятность, что у нас появятся излишки зерна, которое можно продать за границу, а Неварра с большой охотой его покупает. Логэйна услышанное удивило и порадовало. Молодой Кусланд предложил толковую вещь. Как правило, Логэйна страшила внешняя политика: Ферелдену невыгодно сражаться на чужой войне, в чужих землях и за чужие интересы. Однако, враг твоего врага мог в самом деле оказаться полезным другом... на какое-то время. — Не может быть и речи, чтобы королева или я поехали за границу для заключения союза, — сказал он. — Этот урок мы уже усвоили. — Согласен, — уверенно кивнул Фергюс. — Правитель не должен отправляться в чужую страну по подобному делу, особенно, когда наше королевство и так в опасности. Поехать должен кто-то другой, достаточно высокопоставленный. Я готов вызваться, но если вы считаете, что кто-то другой лучше меня подходит для этой цели, можете отправить его. — Фергюс! — прошептала Бронвин, огорченная этим предложением. От неё так же не укрылось выражение лица Аноры. Вдовствующая королева пришла в ужас. — Серьёзно, не в такую же погоду! — Если орлесианцы могут путешествовать, — фыркнул Фергюс, — то и я могу. И чем раньше, тем лучше. У меня было время подумать. — Я могу поехать, — сказал Натаниэль, прерывая мрачное молчание. — Я тоже много путешествовал по северным землям. И я знаю немало неварранской знати. Не думаю, что тэйрну Хайевера следует рисковать собой, но я мог бы поехать. Да. Ехать должен я. Теган мысленно вздохнул. Следует ли вызваться ему? Можно ли доверять Хоу? И ему будет тяжело расстаться с Кайтлин, потому что очевидно он не станет рисковать её жизнью, взяв в опасное путешествие. Он решил выждать немного и посмотреть, понадобятся ли его услуги. Брайланд, тоже недавно женившийся, при предложении Натаниэля едва не выдохнул с облегчением. Отправляться за границу... оставить Леандру и мальчиков... подвергнуться опасностям зимнего морского путешествия... вести переговоры при чужеземном дворе... Какое спасение! Если бы молодой Хоу промолчал, Брайланд почувствовал, что вызваться в посланники придётся ему, но Хоу его опередил, и эта роль, казалось, идеально ему подходила. У Кейна ныне был подходящий статус, но очевидно, что он ничего не смыслит в дипломатии. К тому же Хайбрен возненавидела бы поездку, впрочем, Хайбрен и не получилось бы отправить в дипломатическую миссию. Если они не намеревались развязать войну, конечно. Он её отец, но не слепой же. И не глухой. Вульф в любом случае не вызвался бы поехать куда-либо. Он никогда не покидал пределов Ферелдена и не собирался начинать сейчас. Лучше остаться без союза с Неваррой, чем отправляться туда самому. Кейн был полностью готов выполнить этот долг, если его обяжут. На самом деле он понятия не имел, где находится Неварра. Видимо, где-то на другой стороне Орлея. И как туда добираться? Разве орлесианцы позволят кому-то из них просто пересечь их земли? Или Хоу как-то замаскируется? — В этом нет необходимости, — вежливо возразил Фергюс Натаниэлю. — Я не новичок в дипломатии. — Я знаю, что нет, — кивнул Натаниэль. — Но в данный момент ты наследник престола. Если ты отправишься ко двору Неварры, король может предложить тебе скрепить союз браком. Он будет ожидать твоего согласия, и я не вижу способа избежать этого, если ты хочешь добиться его благосклонности. У него две юных дочери и несколько племянниц. Нужна ли нам возможность получить в королевы Ферелдена иностранку с мощнейшими связями с сильным королевством, которое может вовлечь нас в дальнейшие обязательства? Его слова вызвали некоторое замешательство. Логэйн моргнул, впечатлённый проницательностью молодого человека. Ему и так не нравилось предложение Кусланда, и сначала он хотел отказаться из общих соображений. Однако подобное просто не пришло ему в голову. У Ферелдена почти двести лет не было королевы-иностранки, и та была... откуда? Верно, из Оствика. Королева-неварранка могла бы создать невообразимые осложнения. Челюсть Фергюса чуть отвисла, и, спохватившись, он клацаньем захлопнул рот. Щеки покраснели, но слава Создателю, борода по большей части скрыла румянец. Как он мог упустить такое? Фактически именно так и случилось десять лет назад, когда он с отцом отправились в Антиву для заключения торговых соглашений. По крайней мере ему удалось уклониться от брака с той девушкой, что ему навязывали, и выиграть в качестве приза союз с Орианой. — В любом случае, они могут этого ждать, — заметил Вульф. — Они обязаны задаться вопросами наследования. В целом это не такая плохая идея. Неварранская принцесса может принести с собой огромное приданое, и если она приедет сюда в достаточно юном возрасте, мы сумеем её сделать из неё ферелденку. И скорее всего Фергюс всё равно не унаследует трон. — Он усмехнулся Бронвин, покрасневшей так, что почти сравнялась по цвету с платьем, но всё равно не сумевшей рассердиться на грубоватую выходку старого эрла. Он был хорошим человеком. — Я не собираюсь вступать в какой-либо политический брак, — сказал Фергюс более нервным, чем обычно, голосом. — Я не вправе заключать брак с иностранной принцессой. Моё сердце обещано другой. Теперь настала очередь Аноры заливаться румянцем. Однако эрлы смотрели не на неё, а на Фергюса. Все они развеселились от любопытства или восторга, в зависимости от своей осведомлённости. — Так кому же? — настойчиво спросил Брайланд, широко улыбаясь. — Не томи нас! Кто эта леди? Когда мы сможем тебя поздравить? На лице Фергюса появилось выражение заупрямившегося мабари. — Я не в праве это говорить. — Мальчик мой! — выпалил Вульф. — Только не говори нам, что это неравный брак! Ты ведь не дал себя поймать какой-нибудь охотнице за удачей, верно? Логэйн бросил на Бронвин тяжёлый ядовитый взгляд, и она на мгновение его возненавидела. Она снова посмотрела на Логэйна, потом на Анору, не зная, хочет ли её падчерица что-то сказать. Она не хотела. Наконец Бронвин не выдержала и развеяла напряжение. — Выбор моего милорда-брата безупречен, но пока слишком рано его оглашать. — О, — Брайланд с деликатной вежливостью кивнул Аноре. — Понимаю. Очень хорошо. Вульф притворился ничего не понимающим простаком из желания слегка поддразнить Фергюса... и исподтишка саму Анору. — Надо поскорее объявить о помолвке, — с притворным беспокойством сказал он. — Лучше не порождать ложные надежды. Кейн подумал, что у Фергюса есть веская причина держать имя избранницы при себе. Возможно, девушка ещё не достигла брачного возраста. На какой-то миг в голову пришла безумная надежда, что тэйрн говорит о Фэйлин. Конечно же, он сразу бы пообещал ему её руку. Или бы выждал какое-то время. Вот было бы здорово, если бы Фэйлин стала тэйрной! Но нет. На это не было ни малейших намёков. Фергюс сказал, что уже дал обещание. Разочаровавшись, Кейн пропустил остальную часть разговора мимо ушей. Хоу задумался, не говорит ли Фергюс о... — нет, конечно нет! — о вдовствующей королеве. Она немного смутилась. Он видел, как они танцевали и беседовали. Королева овдовела меньше двух месяцев назад... и... Ох. Тогда понятно, почему они пока не торопятся предавать свои намерения огласке. Ещё речь могла идти об одной из сестёр Хоука, много времени проводивших в Доме Хайевера. Впрочем, нет. Он никогда не замечал, чтобы Фергюс уделял им особое внимание. Бетани Хоук прекрасна, но Фергюс всегда смотрел в другую сторону. Значит, Анора. Это имело смысл. Возможно, Логэйн и Бронвин заключили секретное соглашение перед свадьбой. У Тегана появились ужасные, смутные ощущения от всего этого. Либо избранница слишком молода, либо недавно овдовела. Замечал ли он, что Фергюс расточает кому-либо любезности? Он был так увлечён Кайтлин, что действительно ничего не замечал. Неприятное подозрение усиливалось, но Теган усмирил свой ужас и изумление. Ему с трудом удавалось удержать на лице прежнее выражение. Он должен был догадаться! Какая подлая, скользкая игра! Прах Кайлана ещё не остыл, а эта простолюдинка с ледяным сердцем уже начала охоту за очередной короной! Мак Тиры не сумели удержать корону Ферелдена одним путем, и придумали другой! Желая избавить брата от дальнейшего смущения и домыслов, Бронвин сказала: — Стражи Неварры гораздо охотнее других Стражей делились сведениями и советами. Если мы намерены отправить посольство, то я бы хотела отправить с ним одного из своих Стражей. Так он может получить сведения, которые Страж-Командор не стал бы доверять пергаменту. Не возражаешь, Натаниэль? — Вовсе нет. Дальше обсуждали то, о чем просить неварранцев: о сумме займа, говоря напрямую, и о том, что они могли предложить взамен, — поставки пшеницы и отвлекающие действия на восточной границе Орлея. Натаниэль поедет с внушительной свитой, чтобы поддержать честь Ферелдена. — Тебя обязательно должен сопровождать кто-то знатный. Подумай об Адаме Хоуке, — предложил Фергюс, — он находчивый парень, хорош и в бою, и в разговорах. Натаниэль обдумал и ответил: — Если я возьму Адама Хоука, то, возможно, стоит взять и его брата-Стража. — Карвера, — уточнила Бронвин. — Это отличная идея. Но погода действительно опасна для морских путешествий. Логэйну всё больше и больше нравилась идея посольства. Неварранцы никогда не создавали проблем Ферелдену. Напротив, они создавали множество серьёзных проблем Орлею и захватили несколько их городов. Возможно, из этого союза можно извлечь пользу... пока послы помнят, что брак с Фергюсом Кусландом не предмет торга. — У меня есть идея, — сказал Фергюс, раскатывая карту Неварры и западной Марки. — Езжайте инкогнито. На Девичьих Скалах в Недремлющем море есть деревня Килда, возьмёте там рыбачий баркас. У них есть лодки вполне приличных размеров. Если повезёт с погодой, то через шесть часов будете в Киркволле. Члены королевского Совета склонились над картой, изучая показанный Фергюсом путь. Сквозь ставни пробивался холодный ветер, и язычки свечей опасливо трепетали. — На другой стороне Недремлющего моря купите лошадей. От Киркволла сверните на дорогу через перевал Виммарк и двигайтесь на запад. Севернее гор погода должна быть помягче. Направляйтесь к Имперскому тракту. Тут, — он указал на отмеченную красной линией развилку, — сверните на дорогу к этому городу, Барбастре, а оттуда едьте в столицу. В это время года король находится в своей резиденции. Думаю, что сейчас слишком рискованно плыть по такой погоде в Камберленд. Да и вероятность напороться на орлесианский военный корабль гораздо выше. Они всегда там патрулируют, даже в харинге! Думаю, если вам будет сопутствовать удача, то вы доберётесь до города Неварры примерно через восемь дней после прибытия в Киркволл. — А если удача не будет сопутствовать, — мрачно сказал Вульф, — вы можете не добраться туда вообще. Знаю, знаю. Если воспользуетесь этим путём, то вряд ли утонете или замёрзнете. Тем не менее, Киркволл — гиблое место. Вам придётся держать язык за зубами, потому что я готов поклясться, что Город Цепей кишмя кишит агентами Орлея. — Разумное замечание... И наверняка не только Киркволл. Давайте договоримся, — сказал Логэйн, по очереди посмотрев на всех членов Совета, — что об этом посольстве никто не проронит и слова. Если о нём станет известно, то все орлесианские убийцы в округе будут охотиться на нашего посланника, чтобы не допустить его появления в Неварре. Мы хотим, чтобы его отъезд из Ферелдена не вызвал захватывающих обсуждений, пока он не окажется на другой стороне Недремлющего моря. У меня есть некоторые соображения по этому поводу. По его многозначительному взгляду Бронвин предположила, что главенствующую роль в его "соображениях" играют её карты Глубинных троп.

***

Послеобеденное заседание Собрания земель текло медленно и скучно: его почти целиком заняла тяжба о приданном в заключённом год назад браке. Истец не озвучил её на первом заседании, потому что считал, что Логэйн, в отличие от Аноры, окажется на его стороне. Но не угадал: Логэйну не меньше дочери претил обман молодой женщины. Бронвин скучала и беспокоилась из-за головы, снова разболевшейся из-за этой дурацкой короны. Забавная форма пытки: не дать никому это заметить. За ней неотрывно следили множество глаз, пристально вглядывающихся в её лицо, выискивая намёки на слабость, что-то, что можно использовать в своих интересах или просто поводы для сплетен. Даже если всё, что она могла сделать на этом заседании — попытаться не заснуть, то она всё равно обязана выглядеть живо, показывать свою заинтересованность и что она совершенно довольна всем, что происходит вокруг. Её трон был твёрдым и неудобным, и она заметила, что позолота вдоль подлокотников потускнела. Она некоторое время развлекалась, обдумывая предстоящее посольство Натаниэля в Неварру, но постепенно её мысли заняли планы на эльфинаж. Она рассказала о желании перестроить сиротский приют Логэйну, и он довольно резко ответил, что если ей хочется, то она может тратить свои личные деньги на что вздумается. Не самый обнадёживающий ответ, но деньги у неё были, и она намеревалась снести пустующую и полуразрушенную хибару и построить добротный доходный дом, где по меньшей мере двадцать эльфийских семей смогут проживать в достойных условиях. А на первом этаже можно устроить зал собраний для обитателей эльфинажа. Ей посоветовали уважаемого строителя, и она собиралась в ближайшие дни назначить с ним встречу и обсудить с ним детали. Конечно, до весны стройку начинать нельзя. Она поручила писарям и архивистам просмотреть все законы, касающиеся эльфинажей. Она подозревала, что часть жёстких ограничений, наложенных на это место, основывалось не на законах, а на сумасбродстве и прихотях прошлых эрлов. Лучше бы Кейну с самого начала усвоить, что законы Ферелдена защищают всех ферелденцев без исключений. Как только закончится Собрание земель, она прикажет привести во дворец маленькую Аметин и её учительницу, чтобы оценить, насколько продвигается обучение. Учительница родом из Неварры, насколько она помнила. Следует побеседовать с этой женщиной... задать ей несколько праздных вопросов. А ещё надо послать за дворцовым библиотекарем. Йован упоминал, что видел там кое-какие книги о Неварре. И вот таким причудливым образом её мысли снова вернулись к Натаниэлю и связанным с Неваррой планами. Чем она могла помочь ему? Она слишком долго пробыла в Денериме, танцуя и обхаживая Собрание земель. Ей давно хотелось совершить нечто действенное и энергичное, нечто, что взволновало её дух и заставило быстрее бежать кровь по жилам. Она захотела этого ещё острее, когда заметила, что Логэйн шепчется с Анорой, обсуждая нудную тяжбу со всех сторон. Как положено канцлеру, Анора сидела на небольшом стуле, на ступень ниже и правее трона короля. Логэйн постоянно спрашивал у Аноры её мнение, и никогда не интересовался мнением Бронвин. Если бы Логэйн время от времени советовался с ней, то она бы не скучала так отчаянно. Она даже не могла позволить себе высказать перед Собранием земель своё недовольство, и поэтому погрузилась в свои собственные размышления. Как странно. В этом месяце она ещё ни с кем не сражалась. За последние десять дней она не убила ни одного врага. Бронвин вспомнила слова поэта: "Как скучно было бы остановиться, Ржавея в ножнах, не блестеть при деле!" Она с трудом всё это терпела. Кто же знал, что быть королевой так невыносимо скучно! Если её Стражи разбредутся по городу к тому времени, как Собрание земель закончится, Бронвин отправится их искать.

***

Комментарий автора: • Ранее я упоминала, что в игре нет ничего, что указывало бы на текстильное производство. Это не так. С тех пор я нашла в игре два маленьких ручных ткацких станка: один за барной стойкой в "Короне и льве" в Амарантайне, а другой среди наваленного мусора на втором этаже Пика Солдата, у противоположной стены зала с кругами призыва. Поди разберись. Я так и нашла ни веретён, ни прялок. Ни одной корзинки или коробки с принадлежностями для шитья. А ещё меня раздражает, что герои могут купить множество доспехов, а красивой одежды у торговцев нет. Надо или убивать нужных людей и обирать их, или притворяться, что находишься в цирке. Если уж на то пошло, то домашняя одежда Хоуков в поместье просто отвратительна, особенно у женщины-Хоук. • Да, я придумываю города. Карта Тедаса до абсурдности пуста. Я предположила, что на карте показаны только наиболее крупные поселения, что, впрочем, указывает на малолюдность Ферелдена, раз Лотеринг считается большим городом! • Бронвин цитирует "Улисса" Теннесси, одно из моих любимых стихотворений. (Дано в переводе анонима (?))