* * *
— Я считаю, что пора уходить, — заявил Алистер, хлопнув ладонью по длинному столу в Зале Стражей. — У нас было вдоволь времени, чтобы отдохнуть и потратить деньги в Денериме. Я хочу посмотреть на Пик Солдата, затем отправиться на запад и помочь Бронвин. — Ещё тебе следует взглянуть на свои земли, — посоветовала Петра. — Может, там мило. — Может, — пробормотал Алистер с затравленным видом. Он постарался прогнать пугающие мысли, что ему придётся предстать перед жителями Стоунхэйвена в качестве титулованного банна. По крайней мере, рядом с ним будет мабари. Он нежно потрепал уши Задиры. То, что мабари его выбрал, для Алистера было честью и привилегией, о которой он даже не мечтал. Для пса он всегда будет на первом месте. Это куда лучше, чем быть банном. Он даже подумал, что из Задиры получился бы куда более впечатляющий банн, чем из него самого. Но зачем забивать голову всем этим? Прежде всего надо позаботиться о том, чтобы перебить всех порождений тьмы. — Тогда пойдём, — согласилась Данит, порядком уставшая от шемленского города. — Но нам, возможно, следует оставить здесь несколько Стражей на тот случай, если появятся новости от других отрядов. — Только пусть остаются те, кто уже бывал в Пике Солдата, — предложила Мэйв. — Каждый хоть раз должен побывать там. — Я бы хотел жить там, — задумчиво протянул Квинн. — Я мог бы там охотиться. Нуала и Стерен переглянулись. Они были с ним полностью согласны. Квинн славный юноша, считали они, славный и здравомыслящий, хоть ему и не повезло родиться шемленом. — Я хотел бы пойти, — тихо сказал Ниалл. — Для магов там лучше и безопаснее. Я знаю, что Бронвин делает всё возможное и невозможное для нас, магов, но Ульдред и его маги либо сидят в Форте Драккона, либо путешествуют с армией. Мне неуютно, когда я выхожу на улицу. Солдаты относятся ко мне дружелюбно, но большинство простых жителей смотрят с подозрением. И храмовники глаз не спускают. — Но в Пике Солдата живёт тот ужасный старый маг крови, — возразила Петра. — Не скажу, что с нетерпением жду встречи с ним. — Он многое знает, Петра, — сказал Ниалл мягко и успокаивающе. — Он не просто маг крови. Разговаривать с ним, словно читать учебник истории. Авернус действительно интересный. Кроме того, — добавил он шёпотом ей на ухо, — жить в Пике... это как жить в Башне магов. Это как наш собственный Круг, вдали от всей эти церковной дряни. Остальные Стражи нормально к нам относятся. Мы могли бы... — Его шёпот стал едва различим. — Я подумал, что мы могли бы принимать к себе некоторых отступников... а может, и одарённых детей. Мы могли бы создать по-настоящему независимый Круг, где не будет никаких храмовников. Петра с удивлением посмотрела на него, но вспомнила, что Ниалл из братства изоляционистов. — Мы ничего не можем делать, пока не закончится Мор. Он прикусил губу и вздохнул. — Верно. Пока не закончится Мор. Кетиль и Идунн согласились остаться в Покоях Стражей. Им понравилось жить в Денериме, а поход через сугробы восторга не вызывал, даже с поправкой на то, что большую часть времени они будут идти под землёй. — Мы передадим все сообщения, которые получим, — заверила Идунн Алистера. — Похоже, большая часть событий происходит на востоке, во всяком случае, не в Орзаммаре. — С радостью никогда бы больше его не видел, — пожал плечами Кетиль. У отряда были карты и заметки. Алистер едва мог дождаться возможности сбежать из Денерима с его вычурными зваными обедами и навязчивым вниманием незнакомых молодых дам. Тем не менее, он знал, что не может просто взять и исчезнуть. Об уходе следовало сообщить. Анора заставляла его нервничать, но Фергюс был его другом, к нему Алистер и отправился.* * *
— Ладно. Звучит разумно. Конечно, тебе лучше покончить с этим делом до весны, — согласился тэйрн Хайевера. — Я дам Аноре знать. Тебя можно исключить из общего сбора, поскольку ты Страж, и у тебя не было возможности собирать налог в своём баннорне. Мы хотим написать несколько писем Бронвин и Логэйну и передать с тобой. Создатель знает, что у них на уме. Отправляйся в вашу серостражескую крепость и узнай, можно ли оттуда наблюдать за морем. Бронвин не сказала мне об этом, а мы беспокоимся о возможном вторжении флота этой весной. Алистер пал духом. Он хотел бы набраться смелости и напомнить Фергюсу, что Стражи должны соблюдать нейтралитет. Что они должны полностью сосредоточиться на Море. Увы. Ему уже рассказали, как на Собрание земель явились орлесианский Божественный Рыцарь и их герцог и начали всем угрожать. Разве Риордан и остальные орлесианские Стражи не могли вразумить их и объяснить, что так делать неправильно? Изначально Фергюс хотел, чтобы банна Коутрен взяла большую роту "Щитов Мэрика" и пошла вместе с Алистером. Фергюс и Анора решили, что в данный момент Логэйн хочет укрепить запад. Однако теперь для Коутрен и её солдат нашлось дело в Денериме. С учётом всех обстоятельств будет лучше, если Коутрен завершит его, а затем дождётся Логэйна. Если он захочет забрать её на запад, то у него будет полно времени на это. Анора поделилась с Фергюсом и Коутрен секретным сообщением от Логэйна касательно банна Франдареля. Она сразу начала действовать и направила агентов незаметно обыскать его особняк и принести всё подозрительные документы и улики. Кроме этого Анора ещё раз просмотрела принесённые Бронвин бумаги печально известной орлесианки-барда и нашла упоминания о Франдареле. В целом Анора считала, что им удастся собрать достаточно доказательств против Франдареля, этого отъявленного любителя роскоши. Отец пришёл в ярость, увидев, как управляется Западный холм. Если он увидит роскошь и скрытые от чужих глаз сокровища в денеримском особняке банна, то разъярится ещё больше. К тому времени, когда в Денерим вернётся отец и большая часть знати, улик против банна Франдареля будет столько, что это удовлетворит даже самых недоверчивых и подозрительных. Затем, через день или два, Коутрен его арестует. Особняк Франдареля усиленно охраняется, и если охранники схватятся за оружие, то городская стража может не справиться.* * *
В этот самый момент Логэйн, не принимая никаких возражений, восстанавливал обороноспособность древней крепости. Солдаты, ещё недавно вялые, ныне стояли по стойке смирно, тренировались гораздо осмысленнее и больше походили на бравых вояк. Он разослал агентов разведать баннорн и составить новые карты. В том месте, где, по словам Тары, находилась тюрьма Эонар, действительно обнаружилось старое строение. Логэйн лично отправился взглянуть на него и разочаровался. При наличии времени и необходимости, он без малейшего труда взял бы это место. Больше всего его беспокоило состояние самого Западного холма. Обветшала не только крепость. Весь баннорн был малонаселён, и Логэйну потребовалось время, чтобы выяснить, почему так случилось. После тщательной проверки счетов баннорна стало ясно, что Франдарел требовал с фермеров непомерно высокие налоги и пошлины, а когда они оказывались не в состоянии платить, выгонял их и присваивал земли себе. Таким образом он заодно избавлялся от нежелательных свидетелей его тайных сделок с иностранными державами. Главной же целью было создание огромных пастбищ для его овец и коров, и Франдарел добился этого, изгнав фермеров. Сначала это не было очевидно, потому что животных разместили на зиму в овинах и коровниках, но теперь Логэйн узнал всё. Он едва сдержал порыв бросить всё и помчаться в Денерим, ведь Франдарел сделал именно то, что орлесианцы несколько десятилетий назад сделали с семьёй Логэйна. Логэйн это так не оставит. Ферелден стоит на многочисленных зажиточных фермерах. Они – основа его достатка, из их хозяйств черпаются ресурсы для армии. Стада Франдарела будут конфискованы вместе с остальными его владениями и по-настоящему хорошо накормят армию. Логэйн поручил писарю составить список согнанных с земли фермеров. Возможно, некоторые захотят вернуться и снова осесть здесь. Западный холм может стать королевским доменом, и доход с него пойдёт в королевскую казну. Кровной мести Логэйн не опасался — у Франдареля не было ни семьи, ни детей. Но что делать с разросшимся денеримским особняком? Скорее всего, он тоже отойдёт короне. Анора вбила себе в голову создать что-то наподобие школы. Как там она сказала? Колледж? Университет? По мнению Логэйна, это полнейшая чепуха, потому что Анора задумала это лишь в пику императрице Селине. Университет может принести пользу только праздным благородным отпрыскам, которые могли бы найти занятие получше. Однако если в этом подобии школы будут учить чему-то стоящему, что пригодится в жизни, то это может оказаться и не такой уж плохой идеей. Он долго думал об этом, сидя в одиночестве в комнатах Западного холма. Потягивая вино и записывая на пергаменте пришедшие в голову мысли, Логэйн всё больше и больше смирялся с замыслом об открытии школы. Почему лишь у Церкви должно быть единоличное право на обучение? Во время уроков Церковь приучает учеников к послушанию Верховной жрице и её окружению. Возможно, другая школа, воспитывающая любовь к Ферелдену и его традициям — хорошее начинание. Дети фермеров, купцов и ремесленников могли бы посещать её год-два, научиться чтению и счёту, узнать историю родной страны. Много денег на это не уйдёт. Потом они вернутся домой и передадут эти знания другим, и количество грамотных людей будет расти как на дрожжах. Обучение одной девушки равносильно обучению всех её будущих детей. И библиотека тоже дело хорошее. Логэйну не нравилось, что другие королевства не делятся своими знаниями с Ферелденом. Можно завести собрание книг для учащихся и хранителей, чтобы книги оставались в той библиотеке, которой они принадлежат. Но поместье слишком большое. Школа и библиотека займут всего несколько комнат. Возможно, часть особняка можно передать Коутрен или Алистеру в качестве городского дома. А может, им там обоим места хватит. Нужно подумать над этим. И у Бронвин могут найтись какие-либо идеи. Ему вспомнилось их расставание в Перевале Герлена. Настроение у Бронвин было нерадостным, бедняжку что-то беспокоило, но у него так и не хватило времени выяснить, что именно. Впрочем, когда Бронвин хотелось поговорить, она не молчала, а если он забывал какую-нибудь важную дату или годовщину, то без стеснения напоминала ему об этом. Неожиданно Логэйн понял, что не помнит день её именин. Неужели она рассердилась из-за этого? Нужно подарить ей что-нибудь милое. Это всегда хорошо срабатывало с Селией. Конечно, причина может быть и серьёзнее, и если так, то он очень сожалел об этом, но откладывать защиту Побережья никак нельзя. От Бронвин его мысли перекинулись к Хайеверу. Он отправится туда через день или два. Фергюс назначил людей на работы по восстановлению, но Логэйн хотел убедиться, что они следуют приказам своего тэйрна. Он должен вызвать сюда Коутрен и некоторых своих самых надёжных командиров. Да и Алистеру нужно прибыть сюда и осмотреть свои новые владения. Логэйн хотел, чтобы за холмами Джейдерской бухты кто-нибудь присматривал.* * *
Алистер радовался путешествию на север и отсутствию рядом знати. Задира трусил рядом, обнюхивая всё на своём пути. Алистер уже слышал об Архитекторе и захвате Кэл'Хирола, знал о Пике Солдата и том, как его очистили от демонического засилья. Путешествие протекало спокойно, полное весёлых разговоров и воспоминаний. В Денериме он гадал, попросит ли Адайя разрешения остаться, но месяцы, проведённые на юге, изменили её, и Адайя чувствовала себя воином среди воинов и пожелала пойти с ними. — Я тоже хочу увидеть Пик Солдата! Должно быть, это здорово! Интересно, похожи ли горы Побережья на горы Остагара? Может быть, нам стоит открыть в замке мастерскую, какая была у нас на юге. — Неплохая идея, — заметил Эмрис. — Если что-то взорвётся, то соседей мы не побеспокоим. — Эй! — засмеялась Адайя. — В любом случае, хорошо, что мы снова в походе. Если бы ещё немного задержались в Денериме, мой отец устроил бы для меня новую свадьбу и заставил мыть кастрюли и стирать грязные рубашки мужа, неважно, Страж я или нет! Алистер от души улыбнулся. Какие бы чувства к Адайе он ни питал, они оказались бредовыми. Сейчас это его смущало. Он был так же глуп, как Каллен, вздыхавший по Таре. С какой стати эльфийке интересоваться человеком — представителем расы, унижающей и угнетающей эльфов? Адайя не сделает ничего, что навредит её отцу и сородичам, а они пришли бы в ужас, сойдись она с Алистером. Впрочем, сейчас он понял, что она никогда не оказывала ему настоящих знаков внимания. Всё, чего он хотел — чтобы рядом была родственная душа. Ну, то есть любимая женщина, поскольку мабари у него теперь есть. Серые Стражи могли заводить семьи, а семья для него значит куда больше, чем какой-нибудь причудливый титул и баннорн, или даже фамилия "Фицмэрик". Фицмэрик. Алистер понимал, что Логэйн хотел вознаградить его за хорошую службу. Бронвин и Теган тоже желают ему добра. Они просто не понимают его. Быть Стражем уже лучше всего в мире... хотя намного замечательней было бы стать Стражем с женой... и возможно с ребёнком. Может быть, с двумя, но Алистер не хотел спугнуть удачу. Он мечтал стать самым лучшим Стражем. Он также хотел стать лучшим мужем и отцом, чем кто-либо. Возможно, если он будет поступать как король Мэрик, только наоборот, то у него всё получится. Он не собирался озвучивать кому-либо свои мысли. Все всегда твердили о величии короля Мэрика, но Алистер не понимал, в чём именно заключалось его величие. Логэйн, похоже, тащил на своих плечах большую часть тягот управления королевством. Королева Роуэн умерла молодой, и по слухам, брак не принёс ей много счастья. Мэрик воспитал Кайлана, и хоть Алистеру не нравилось думать о мёртвых плохо, нельзя не признать, что его сводный брат вырос избалованным себялюбцем. Из него получился плохой король и плохой полководец. Алистера Мэрик выбросил, словно ненужного котёнка. Возможно, Алистер малозначимая деталь на полотне истории, но он знал, что никогда не будет относиться ни к одному из своих детей так, как к нему отнёсся Мэрик. Он хотел бы сам выбрать себе фамилию. Бронвин сказала, что они рассматривали варианты “Фицтейрин” или “Фицрой”. Любое из них нравилось Алистеру больше, чем Фицмэрик. Или он предпочёл бы, чтобы его звали Фицстраж. Фицдункан... Фицфиона. Интересно, это стало бы пинком по общей дряблой заднице Собрания земель? Он не мог винить мать за то, что случилось. Стражи Вейсхаупта и Орлея обходились с ней сурово. Всё, что она могла сделать — отдать ребёнка Мэрику и попросить о помощи. Если Мэрик и питал к ней какие-либо чувства, то на сына это не распространялось. Наверное, их роман был мимолетным порывом, следствием пережитых вместе опасностей и приключений. Петра как-то сказала, что отношений на этом не построишь. Петра любила давать ему советы. Она считала, что общие интересы и схожесть взглядов и образа жизни являются более надёжной основой для отношений. Тогда Ниалл заметил, что вообще-то в Круге никому не дозволялось заводить настоящие отношения, если, конечно, не считать за таковые торопливые свидания, пока храмовники смотрят в другую сторону, так что вряд ли она в своих рассуждениях опирается на собственный опыт. Алистер улыбнулся, вспомнив об этом. Петра здорово тогда разозлилась... Может быть, ему стоит поискать ту особенную где-то ещё? Все женщины-Стражи, казалось, имеют свои собственные желания и устремления. Или они слишком учёные. Или слишком властные. Или жаждут отношений со своими сородичами. Было бы очень здорово, стань Алистер для кого-нибудь самым важным. Хоть однажды. Кого-нибудь помимо Задиры, конечно. Алистер с любовью посмотрел на мабари. Сначала он думал, что станет таким для Бронвин. Она казалась девушкой его мечты: красивая и отважная, Бронвин была неизменно добра к нему. Последнее должно было его насторожить. Бронвин всегда относилась к нему как к младшему брату – считала, будто знает, что для него лучше, и ожидала беспрекословного подчинения. Может, она и любила его, но как старшая сестра. Властная? Это ещё слабо сказано. Лелиана казалась ему очень хорошенькой и очень милой, но она никогда не поощряла его. Ни разу. Морриган как-то обронила в своей отвратительной манере, что Лелиане куда больше нравится Бронвин, чем он, Алистер. Потом ему казалось, что им заинтересовалась Астрид. Она очень помогала ему и уделяла внимание, когда они были в Остагаре. Иногда она клала руку поверх его руки и стояла рядом, и это порождало в нём некие теплые чувства. Наверное, если бы он сделал в ответ какие-нибудь шаги, всё могло сложиться иначе. Теперь Астрид далеко на западе, а он даже понятия не имеет, жива ли она. Адайя. Даже думать об этом не хочется. Ну и дураком он был. Петра очень умная. И симпатичная, кстати... Нет. Даже пытаться не стоит. Пора признать, что его сёстры по ордену действительно очень похожи... на сестёр. Стражи шли и шли. Алистер сверялся с картой, гордясь приобретёнными навыками. Он очень хорошо читал карту, и путешествие под землёй складывалось весьма неплохо, когда на них не нападали порождения тьмы. В Кэл'Хироле они встретили отряд Легиона Мёртвых, занятых расчисткой и ремонтом. Гномы отправили в Орзаммар сообщение с подробным описанием двух наборов барьерных дверей. Если получится их воссоздать и установить, то Кэл'Хирол удастся защитить. — Atrast vala, Стражи! — поприветствовали их легионеры. Освобождение этого тейга — настоящая удача. Серые Стражи добились здесь действительного серьёзного успеха. Бронвин говорила, что Стражи почти ничем не помогают гномам, но Стражи Ферелдена сполна возместили эту несправедливость. Они встали лагерем на месте бывшего рынка. К этому времени большую часть скверны в тейге выжгли, и гномы с гордостью показывали им уцелевшие произведения искусства. Все Стражи неплохо ладили. Алистеру нечасто приходилось работать вместе с Данит, и он слышал о её обидчивости и враждебности к людям. Однако никаких серьёзных проблем с ней не возникло. Она предпочитала общество других эльфов, но особые друзья среди Стражей имелись у всех. Никто не мог обвинить Данит в том, что она благоволит эльфам или делает им поблажки. И она, конечно, не вела себя так, как Веланна, которую Алистер знал в основном по рассказам Аэрона. А лучшим моментом во всём путешествии стало отсутствие метели, когда они вышли к Пику Солдата.* * *
— Неплохо! Совсем неплохо! — проворчал Огрен. — Неплохо? — воскликнул Алистер. Массивная крепость, казалось, подпирает небо. В ясном морозном воздухе был четко виден каждый камень, каждая башенка. У Алистера защемило сердце, когда он представил у ворот Дункана, владельца крепости Стражей, стоящего среди своих братьев и сестёр... Ах, если б он был жив... Не нужно думать об этом. Ни к чему грустить, Дункан гордился бы ими. — Она прекрасна! — раскинув руки, закричал Алистер. Задира подпрыгивал и лаял, радуясь вместе с хозяином. Из зданий вокруг площади начали выходить люди. Люди с дружелюбными лицами и приветственными словами. — Впечатляющая крепость, пусть и старомодная, — сдержанно похвалил её Стен. — Подступы нетрудно охранять. Я понимаю, зачем Бронвин приказала сделать так, чтобы эта крепость сама себя обеспечивала. Мудрое решение, учитывая неспокойный нрав этой страны. Остальная часть отряда шла к крепости, весело болтая с местными. — Жду не дождусь, чтобы увидеть то, как улучшила крепость Лелиана, — сказала Квинну Маэв. — Она столько всего уже сделала! — Надеюсь, у нас удобные комнаты, — шепнула Сиофранни Адайя. — Они должны выглядеть просто потрясающе, чтобы затмить Денеримские Покои Стражей. Сиофранни была с ней согласна. Для места, построенного шемленами, Покои Стражей были исключительно уютными — почти противоестественно уютными. — Возможно, нам понравится жить тут, в горах, — тихо сказала она. — Здесь такое голубое небо! Ниалл тронул Петру за руку. — Вон там башня магов. Она не украшена какими-нибудь красивыми мелочами или цветными окнами, как башня Круга, — извиняющимся тоном сказал он. — Но зато тут нет храмовников, которые будут сторожить нас во время сна. А еще у нас будут персональные комнаты... с дверями. Петра улыбнулась — услышанное ей нравилось, и неважно, есть тут маги крови или нет. Двойная дверь отворилась. — Алистер? Это ты? — окликнула Лелиана. — Как давно мы не виделись! У тебя щенок?! Лелиана обняла его, а потом и всех остальных. Было тепло, и Лелиана принялась показывать отряду крепость, обещая еду и теплые напитки. Хороший выдался день. Алистеру понравилась еда и возможность выспаться на нормальной кровати. Вполуха слушая Лелиану, он одобрял все планы и проекты по улучшению крепости. Она провела его по крепости, показав, похоже, каждый горшок, каждую веревку и каждую корзину с яблоками. — Мы сделали всё, что можно, остальное отложили до весны, — сказала Лелиана. — Погода слишком сурова для того, чтобы везти сюда стекла и бревна. А весной мы возобновим работы, и Пик будет не узнать. В Башню магов мы пока не пойдем. Разумеется, ты должен познакомиться с Авернусом, но я хочу, чтобы вас представил друг другу Ниалл. Я не выношу этого ужасного старика, а он не выходит из своей башни... — Башня! — воскликнул Алистер. — Лелиана, я видел здесь очень высокую башню. Мне нужно туда. Как ты думаешь, с нее видно море? — Скорее всего, да, — смутившись, ответила она. — Правда, лестница там старая, её починят только весной. Башня слишком маленькая, поэтому не используется. Никто не видел смысла туда подниматься, к тому же там слишком грязно... — Это неважно. На верхнем этаже крепости была дверь, за ней – ведущая наверх винтовая лестница. Испуганные летучие мыши с писком разлетались с дороги Алистера. Задира облаивал их и пытался догнать. Едко пахло пометом и трупами маленьких животных. Не обращая на это внимания, Алистер упрямо шёл наверх, к слабому свету. От постоянных поворотов слегка кружилась голова. Споткнувшись о камень, Алистер внезапно вывалился на яркий солнечный свет. От конической крыши башни остался один скелет. Из-за ветров и непогоды зубчатые стены с бойницами изрядно обветшали; скрепляющий камни состав местами сильно выкрошился, и создавалось впечатление, будто вся конструкция вот-вот рухнет. Алистер рассеянно отметил это и перенес внимание на открывшийся его взгляду простор. Он даже взял на руки Задиру, чтобы и тот смог всё это увидеть. — Поразительно! — крикнул Алистер в черный колодец башни для оставшейся внизу Лелианы. — Я вижу все окрестности! Нужно было взять с собой карту. Ладно, в другой раз. На северо-востоке расстилалась огромная равнина, законные владения Стражей. Тонкая серая линия на фоне темно-зеленых сосен — сворачивающая к югу Прибрежная дорога. Еще южнее виднелось что-то наподобие деревни с унылыми коричневыми квадратами полей. На запад простирались заснеженные девственные горы, но у их подножия виднелись остатки заброшенных садов — голые деревья росли уж слишком правильными рядами. А на севере... — Море! Море! Я должен рассказать об этом Бронвин! За горными пиками блестело Недремлющее море, бликующее на солнце, словно щит воина. Серое море переходило в ярко-голубое небо, а на горизонте клубилась дымка. Алистер осознал, что никогда по-настоящему не видел моря. Даже когда он был в Денериме. Покои Стражей находились на другом конце города, у Алистера всегда было полно дел, и в порт он не заходил. Да ему никто и не сказал, что море может быть таким красивым. Неудивительно, что некоторые становятся моряками. — Алистер! — донесся до него тихий голос Лелианы. — Всё хорошо? — Да! Ты должна это увидеть! — Спускайся! Ты должен познакомиться с Авернусом! Поставив щенка на пол, Алистер неохотно принялся спускаться, то и дело крутя головой, чтобы напоследок насмотреться на море. Если этой башни нет в ремонтном списке Лелианы, то Алистер сам её туда добавит. Знакомство с Авернусом оказалось не очень приятным, зато интересным. Старик был жутким — даже жутче Стэна, что говорило само за себя. Новоприбывшим выдали улучшенные зелья Посвящения, и Авернус подробно объяснил их преимущества. Возможно даже излишне подробно. Правда, Петра слушала его внимательно, да ещё и вопросы задавала, так что старикан захотел взять её в помощницы. Ему явно понравилось последнее пополнение Стражей. Наверное, это хорошо. Вот только жадный блеск его глаз Алистеру совершенно не понравился, и он в очередной раз порадовался, что родился не магом. Алистеру показали огромную мастерскую, рассказали, что находится за той или иной дверью. Магам здесь явно не хватило бы места, так что Петра и Ниалл ушли в свои комнаты. Алистера провели через крепость, а затем по казарме до его собственных, маленьких и уютных, покоев. К смущению Алистера, в Пике все воспринимали его как Старшего Стража, который, к сожалению, несёт за все ответственность. Впрочем, это так и есть. Бронвин назвала Данит Старшим Стражем, но Алистер является Стражем уже почти год. В Остагаре он некоторое время побыл Старшим Стражем и справлялся со своими обязанностями не так уж и плохо. Его опасения были напрасны. Так что он и впрямь в ответе за это место. Знать бы ещё, что он должен делать… Пик Солдата ему понравился. Потрясающее место и настоящий дом Стражей. Здесь приятно будет пожить: есть, пить и тренироваться в спаррингах, и разговаривать о том, что нужно будет сделать, когда появится больше материалов и ремесленников. Но что ему делать здесь прямо сейчас? Впрочем, в первую очередь ему нужно найти Бронвин. Что бы ни затевалось на западе, это затронет её. Он должен добраться туда и сделать, что сможет. Так он и сказал наутро за завтраком. Это заявление вызвало волну перешептываний, но Лелиана поддержала Алистера. — Ты прав. В настоящее время здесь больше нечего делать. Нам нужно искать Архидемона. Думаю, мы все должны пойти с Алистером. — Что? — Квинн удивленно заморгал. — Уже уходить? — Он планировал сегодня пойти на охоту и предвкушал долгую прогулку по заснеженному, тихому лесу. — Ну... Не прямо сейчас, — сказал Алистер. — Послезавтра мы спустимся на Глубинные тропы. Полагаю, некоторые могут остаться здесь... «...На случай, если произойдет худшее» – мысль осталась недосказанной, но большинство здравомыслящих Стражей всё поняли и без слов.* * *
— Бронвин, ты уверена? – снова засомневался Андерс. Рассердившись, она чуть не ударила его. Останавливала лишь мысль, что это недостойный поступок. Вместо этого Бронвин постаралась унять гнев и со смешком стиснула его плечо. — Да. Уверена. Скучать в одиночестве в собственной комнате гораздо хуже. Очень тихо и максимально скрытно Стражи строили в тейге Рустен, где они нашли выходы на поверхность, лестницу и широкую площадку. Как только строительство завершится, у них будет постоянный пункт наблюдения за Имперским трактом и Шато Солидор. Работа была тяжелой. Лестница должна быть прочной, ведь ей однажды могут воспользоваться отряды солдат. Обвал почти расчистили. Изломанное тело Юкки предали Камню. Бронвин было неуютно находиться здесь, но уж лучше присматривать за работой и окончить её, чем трусливо свалить на других. Её тело быстро исцелялось, но на душе было по-прежнему тяжело. Андерс брезгливо поморщился. — Я понимаю, что тебе важно занять себя чем-нибудь, но это дело не из приятных. Можно ведь почитать книгу. Послушать музыку. Или повышивать. — Ни слова о вышивании! — предупредила его Бронвин. — Знал бы ты, через что мне пришлось пройти в моей бесцельно прожитой юности... — Она снова засмеялась. — Я плохая вышивальщица. Я ненавижу вышивание и совершенно к нему не способна. Катриона, проходившая мимо них с небольшим бревнышком, остановилась в удивлении. — Правда? А вот я люблю вышивать. Особенно черным по белому. Это так расслабляет. Бронвин изумленно прищурилась. Должно быть, семья у Катрионы зажиточная, раз она изучила умение, доступное, в основном, юным леди. — Что ж, каждому свое. Если мне понадобится "Черная вышивка", я обращусь к тебе. — Хорошо. Я люблю этот стиль вышивания. Толивер наслаждался, блистая знаниями. А знал он о плотничьем ремесле немало, и поэтому разработал проект и вел его сам, выполняя большую часть работы. Катар тоже умел работать с деревом, и его вклад в дело состоял в том, чтобы сделать лестницу не только практичной, но и красивой. Остальные носили доски и гвозди, держали скрепляемые детали. Порой Толивер позволял им забить гвоздь, если был уверен, что у них получится. Умения Авелин произвели на него впечатление. Различные детали были вырезаны и пронумерованы в форте военными инженерами и гражданскими ремесленниками, не знающими, где потом всё это будет собрано. Даже сэр Блейн или сэр Норрел понятия не имели, куда королева повезла всю эту древесину. Ну разумеется, сэр Норрел ничего не знал. Бронвин надеялась, что ему так же неприятно жить с ней под одной крышей, как и ей с ним. Фактически это стало главной причиной, почему она предпочла вернуться на Глубинные тропы. Её задумка была важна, к тому же это позволяло ей держаться подальше от мужчины, дерзнувшего назваться банном Хайевера, обнести её дом и не погрести должным образом её родителей. Повезло ему, что он так предан своему сеньору. Бронвин никогда его не простит. Впрочем, надо отдать ему должное, со своими обязанностями он вполне справлялся. Бронвин приказала ему выяснить, нет ли среди его воинов горцев, и он отыскал нескольких. Может так случиться, что однажды они найдут подходы к замку Рок-де-Шевалье, и им не придется штурмовать замок снизу. Нет, возможно, они попадут в него безлунной ночью при помощи веревок и "кошек". Морриган предпочитала летать, а не "рыться на Глубинных тропах, будто червяк". Столярное дело её тоже не интересовало, поэтому Бронвин подобрала Морриган другое занятие, пришедшееся ей вполне по вкусу: короткую разведку и проникновение в Шато Солидор и Рок-де-Шевалье. Мало есть мест, куда не сможет проникнуть ястреб. Вернувшись, Морриган отчитывалась о том, что видела, и помогала Бронвин составить более подробную карту этих строений. Иногда с ней летал Андерс. Порой Морриган летала одна. Несколько раз в неё стреляли, а однажды её попытался поймать молодой самонадеянный сокольничий. Морриган позабавилась, дразня юнца, но недолго — у неё было серьёзное дело. Налетевший ветер понес её вверх. Пушистые коричневые перья рассекали ледяной воздух. Морриган парила и закладывала круги над высокими башнями, высматривала потайные дверцы в стенах и скрытые оборонительные сооружения, разглядывала замковые дворы и укромные сады. Из-за холода там никого не было, но это всё равно оказалось интересно. Сегодня она посетила Шато и решила проникнуть в место, которое, по предположению Бронвин, являлось покоями леди. На эту мысль Бронвин навели большие окна. Морриган подумала, что было бы интересно посмотреть, кто живет там. Сложив крылья, она камнем рухнула вниз и осторожно опустилась на голую ветвь тутового дерева. Невдалеке была дверь, ведущая в маленький закрытый сад, где наверняка кто-нибудь гулял в теплые дни, когда солнечный свет лился сквозь необычайно большие окна. Всё это находилось на верхушке самой большой башни. Ниже располагался сторожевой пост, и солдатам явно не дозволялось подниматься выше. Похоже, это было тайное безопасное пристанище владельца замка. Чуть сдвинувшись, Морриган заглянула в сводчатое окно. А может, не владельца замка, а его жены или дочерей. Или сестёр. Затянутые морозным узором окна не позволяли разглядеть всё детально даже острому ястребиному взору. Обставлена комната была богато: блестящие безделушки, роскошные шелковые ткани. Двое хорошо одетых эльфиек обслуживали четырех человеческих женщин, одна из которых была старше остальных. Три женщины сидели на резных, похожих на троны, стульях, обложенных бархатными подушечками. В мраморном камине горел огонь. Одна из женщин читала книгу, другая вышивала на огромных пяльцах, пожилая леди кормила маленькую толстую собачку какими-то вкусностями из цветной коробочки. Четвертая, самая младшая, беспокойно расхаживала по комнате. И вскоре заметила Морриган. — Только взгляните! — воскликнула она, остановившись. — Бедная птичка! Ей, наверное, холодно! К сожалению, в обличии ястреба ухмыльнуться можно лишь мысленно. Морриган встопорщила перья и напоказ вздрогнула. Дверь тут же распахнулась. — Лети сюда, бедная птичка! Лети, погрейся. Морриган не нравился высокий, жеманный голосок орлесианки. И вообще, она не "бедная птичка". Девчонка сюсюкает с ней, словно с младенцем. Но в комнате тепло, и Морриган склонила голову, словно размышляя. Девушка распахнула дверь шире. — Эглантина! — окликнули девушку остальные. — Не впускай холод! Решившись, Морриган влетела в комнату и уселась на позолоченный подсвечник. Троица в креслах взволнованно загомонила. — Ай, птица! — взвизгнула читавшая девушка, уронив книгу. — Она обгадит портьеры! — Она вонзит свои ужасные когти в мои волосы! — заверещала вышивальщица. — Она съест моего бедного Чу-чу! — пронзительно вскрикнула пожилая леди. Морриган понятия не имела, что такое "портьеры", но все остальное показалось ей забавным. Собачка по размерам вполне годилась на обед. Но это позже. Она здесь для того, чтобы шпионить, а не запугивать бесполезных женщин, так что Морриган застенчиво спрятала голову под крыло и притворилась смущенной. — Не будьте жестокими! — упрекнула остальных впустившая Морриган девушка. — Посмотрите, как эта птица красива! — Она присела в реверансе перед Морриган. — Бонжур, месье Ястреб. Забавляясь, Морриган опустила крылья и склонила шею, изображая поклон. Девушка восторженно рассмеялась, а Морриган принялась разглядывать обитательниц покоев. Три девушки были разного возраста, самой младшей было лет семнадцать, самой старшей примерно двадцать семь. Хорошенькие, особенно на взгляд тех, кто любит золотистые волосы и нежные, не натруженные ручки. Пожилая леди была не очень привлекательна: грузная, густо накрашенная и в пышном, чрезмерно завитом рыжем парике. Морриган с завистью покосилась на её сверкающие драгоценности, но решила отложить это дело на потом. Самая молоденькая девушка осторожно подошла и погладила пальчиком голову ястреба. Морриган позволила это, подумав, что с легкостью могла бы откусить этот палец. — Видите? Бедная птичка просто искала приюта. Она не кричит, хотя вполне могла бы после такого-то шума! — Эглантина, немедленно избавься от этого кошмарного создания! — со смесью гнева и страха воскликнула пожилая женщина. Собачонка вторила ей визгливым лаем. Морриган задумчиво склонила голову. Сожрать, что ли, эту мелочь? Словно уловив её намерения, Чу-чу зарылся в лиловые подушки. — Нет, ни за что! — пылко воскликнула девушка. — Графиня, вы забрали у меня котенка и убили моего белого хорька, но этот прекрасный ястреб станет моим питомцем, пусть и ненадолго! — Ты сделаешь так, как я скажу! — рявкнула графиня. — Императрица передала вас под мою опеку! Ей не нужны предательницы, пусть они и приходятся ей кузинами. Ты должна на коленях благодарить меня за то, что тебе тогда не пришлось вставать на колени перед палачом! — Я не предательница, ты, старая корова! — Эглантина, нет! — громко прошептала девушка с книгой, бывшая на несколько лет старше. — Будет лишь хуже. — Мне все равно! — огрызнулась Эглантина. — Мне надоела её мелкая тирания и жестокие гадости. Ястреб останется! — Тогда я пошлю за капитаном стражи и он избавится от этой твари! — буравя девушку взглядом, заявила графиня. — Его ощиплют и зажарят тебе на обед! Как вам понравится такой исход, Ваше императорское высочество? Выронив пяльцы, вышивальщица принялась умолять вредную старуху. — Пожалуйста, мадам Кокеликот, птица ведь ничего не сделала! Эглантина, извинись перед графиней. — Ни за что! — крикнула Эглантина. — Селандина, она дурная и жестокая, и я ненавижу её! Ненавижу! — девушка заплакала. — Ты! Девчонка! — графиня ткнула пальцем в одну из перепуганных служанок. — Немедленно позови месье Смертье! Девушка убежала звать стражника. Это подтолкнуло Эглантину к действию, и она бросилась к двери и распахнула её. — Улетайте! Летите, месье Ястреб! Летите, пока не поздно! Безумие какое-то, но лучше и в самом деле улететь. Морриган узнала на сегодня достаточно от этих истеричных дурочек. Снявшись с места, она облетела комнату, сея хаос. Завизжав, женщины вцепились в волосы и украшения, кто-то схватился за сердце; бессмысленно размахивая белыми ручками, они пытались отогнать Морриган. Вышивальщица рухнула в обморок на бархатные подушки. Чу-чу разразилась визгливым лаем. Спикировав на собачонку, Морриган загнала её под стул. — Чу-чу! — взвыла графиня. Выпустив когти, Морриган вцепилась в курчавое недоразумение и, к ужасу женщин, вылетела с ним в дверь. За зубчатой стеной она злорадно выпустила его из когтей. Девушки завизжали от страха, решив, что Чу-чу умрёт еще до того, как коснется земли. Старая графиня тоже визжала, но не от страха за собачку. Чу-чу в безопасности сидел под стулом. Похищен был парик графини Кокеликот.* * *
Рассказ Морриган поднял настроение Бронвин и заставил припомнить всё, что наставник Олдос говорил о генеалогии орлесианской знати. Давненько она об этом не вспоминала. На пути к трону Императрица обошла нескольких своих дядей. Кто такая Эглантина? Раз уж она принцесса, значит, является дочерью одного из них. По слухам, все они уже мертвы, однако их детей Императрица пощадила – они могут пригодиться ей в качестве заложников или пешек в её Игре. Эглантина. Кажется, Бронвин где-то встречалось это имя... Но в Орлее полно принцев и принцесс, так что их имена ускользнули из её памяти. Разумеется, она помнила имя принца Флорестана, за которого, как был уверен Хоу, должна была выйти замуж. Сама Бронвин никак не могла представить себя ведущей Игру орлесианской принцессой в маске. А вот эта девушка, принцесса Эглантина, благодаря своему положению могла стать полезной заложницей. Остальные девушки обращались к Эглантине по имени, значит, вполне могут быть её сестрами или ближайшими родственницами. В уединении своих покоев леди незачем носить маски, поэтому Морриган смогла подробно описать их внешность. Разумеется, если взять их в заложники, то Императрица может и "забыть" об их существовании. Усмехнется и разрешит ферелденцам делать с ними всё, что заблагорассудится. Бронвин сочла этот волнующий план непрактичным. Солидор имеет ценность, содержащиеся в нем принцессы – нет. Джейдер стоит двадцати орлесианских принцесс. В план Логэйна входит всего лишь проникнуть в Джейдер и разрушить его оборонительные приспособления, чтобы город нельзя было использовать как базу для нападения на Ферелден. Но чем больше Бронвин об этом думала, тем больше ей нравилась мысль просто аннексировать Джейдер. После рассказов Броски Джейдер представлялся богатым и роскошным городом. Он замечательно вписался бы в их западную границу... Глупая мечта, но до чего заманчивая! Обдумывая эту мысль, Бронвин вернулась в Перевал Герлена, чтобы снять броню и умыться. Пока Морриган интересна разведка, у них есть уникальная возможность разузнать больше о крепостях противника. Нужно снова отправить Морриган в Рок-де-Шевалье. Завтра, наверное. Зажгли светильники, настало время ужина. Голодные Стражи во главе с Бронвин жадно поедали непритязательную пищу. Все были оживлены, и хотя не говорили напрямую о том, чем занимались под землей, но то и дело перемигивались и усмехались. Да и вообще, боевой дух гарнизона был на высоте. Отчасти благодаря появлению Логэйна, отчасти, как надеялась Бронвин, благодаря её присутствию. Бронвин была слишком взбудоражена пришедшими на ум мыслями, чтобы спокойно сидеть и слушать шутки и рассказы. Закончив есть, она сразу же ушла. Провожая её, Стражи встали и склонили головы. Бронвин мрачно кивнула им на прощание. Андерс встревоженно наблюдал за ней, не вполне доверяя её кривой улыбке. Впрочем, Бронвин ведь была не одна – у её ног с присущим мабари достоинством трусил Скаут. Бронвин занимала лучшие покои, какие могла позволить себе эта крепость, но они были слишком просторными и мрачными. Узкое окно на западной стене открывало взгляду великолепный и зловещий Рок-де-Шевалье. В Перевале Герлена не было каминов, и комната Бронвин обогревалась жаровней. Обстановка была простой: кровать с комковатым матрасом, грубый стол с подсвечником, два стоящих друг напротив друга неприглядных стула, сундук для одежды да стойка для оружия и доспехов. На последней в данный момент висела драконья броня, будто там стояла ещё одна Бронвин, приглядывающая за входом в комнату. Слуга зажег свечи, подбросил угля в огонь и ушел, повинуясь жесту Бронвин, беспокойно расхаживающей по комнате. Окно притягивало взгляд, и Бронвин то и дело поглядывала на белеющий в лунном свете Рок-де-Шевалье. В мыслях её царил хаос. Походив ещё немного, Бронвин принялась осматривать броню. Лежащий в углу на одеяле Скаут поднял голову, затем встал и подошёл к ней. Его человеку требовалось внимание и участие. – Скаут, ты мой самый лучший друг, – сказала Бронвин, положив руку на шелковистую шерсть на голове мабари. Эти слова не нуждались в ответе, так что Скаут просто стоял, прислонившись теплым боком к её ноге. – Мы не должны отвлекаться. Слишком просто сосредоточиться на орлесианцах и забыть о порождениях тьмы. Конечно, я ненавижу и тех, и других, но среди орлесианцев бывают хорошие люди – такие, как Риордан, например. А вот хороших порождений тьмы не бывает. В сопровождении Скаута она подошла к столу, на котором стояла тарелка с легкими закусками – Бронвин приказывала ставить её вне зависимости от того, присутствует она в крепости или нет. Она угостила Скаута его любимым копченым сыром и колбасой из оленины. Жуя колбасу, Бронвин задумалась. – С одной стороны, Архидемон не виноват в том, что его осквернили и теперь на него охотятся. Зато императрица сама выбрала быть злой, подлой и коварной. А с другой стороны, она может раскаяться в своих злодеяниях – ну, я, конечно, не рассчитываю на это, но всё же. А вот Архидемон не сможет освободиться от скверны. Так что если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то императрица предстает большим злом, чем Архидемон, поскольку она вредит всем по собственной воле. Очередной кусочек колбасы отправился в рот Бронвин. М-м-м, вкусно! Откуда берутся эти превосходный сыр и колбаса, если повар каждый день готовит только какое-то месиво, лишь отдаленно напоминающее рагу? – Я просто-напросто трачу свое время, – продолжила Бронвин, обращаясь к Скауту. – Напрасно трачу время, пытаясь выбрать между императрицей и Архидемоном. А вот они мне выбора не дадут. Каждый из них – мой враг, и я могу лишь надеяться, что они не нападут одновременно. Это было бы очень... некстати. Скаут пристально посмотрел на неё и медленно моргнул. Затем моргнул еще раз. – Точно, нам пора спать! Иди на свое место, Скаут. Мабари ушел в угол, трижды покрутился на одеяле и с облегченным вздохом лег. Бронвин задула свечу и разделась при тусклом свете жаровни. – Бр-р! Постель была прохладной. Логэйн прекрасно годился на то, чтобы греть постель. В буквальном смысле слова. Однако ночь в одиночестве очистит её ум от ерунды и сожалений. Решительно отбросив мысли о завтрашних делах, Бронвин настроилась на отдых. Вскоре её дыхание замедлилось, и Бронвин погрузилась в сон. Ей снилось, что она снова в Хайевере. Замок был гораздо больше, чем Бронвин помнила, и полон друзей и веселья. Туман клубился в углах, цеплялся за её волосы. Бронвин шла из комнаты в комнату, рассеянно отвечая на приветствия знакомых. В гостевых покоях ей улыбнулась леди Ландра. Она не выглядела пьяной, хотя в знак приветствия подняла серебряный кубок. Подошла Иона, застенчиво коснулась руки Бронвин и прошептала: – Спасибо за то, что позаботилась о моей дочери. Иона исчезла, а Бронвин спустилась по лестнице в библиотеку. Там Олдос обучал двоих детей. При виде Бронвин его глаза засияли радостью. В кабинете читал Дайрен. Взглянув на Бронвин, он печально улыбнулся и поднял книгу, показывая название. – "Драконы Тевинтера". Очень интересная книга. Прочти её ещё раз, да повнимательней. – Ты не видел моих родителей? – Они в большой зале. Однако Бронвин почему-то очутилась на кухне. Нэн пристально посмотрела на неё и заключила в крепкие объятья. – Тебе сюда ещё рано. Что с тобой стряслось на сей раз? – Ох, Нэн! Я так рада, что ты на самом деле не умерла! – Ну конечно же, я не умерла. На самом деле никто не умирает по-настоящему. Подай мне муку. А теперь иди в большой зал, не заставляй людей ждать. Бронвин ткнула пальцем в сторону кладовой и шепотом спросила: – Их ведь там нет? Я не смогу на это смотреть. – Разумеется, их там нет. С чего им там быть? – понизив голос, ответила Нэн. Внезапно Бронвин очутилась у входа в большой зал и нерешительно толкнула дверь. Внутри было очень светло и гораздо красивей, чем обычно. Веселые разговоры и смех привлекли внимание Бронвин. У камина сидели её близкие. – У нас гостья! – воскликнула Ориана. Рядом с ней сидел красивый парень, до боли похожий на Фергюса. – Орен? – Ты же не думала, что я навеки останусь ребенком? – Да ты выше меня! – Так и есть, тетушка. Наше время течет по-иному. – Волчонок, неужели ты проигнорировала абсолютно всё, что я тебе говорил? – со слабой укоризненной улыбкой спросил помолодевший отец. Его волосы были такими же темными, как и у Бронвин. – Это был не ты, – прошептала Бронвин. – Это не ты говорил со мной во время Испытания в святилище. – Это был я и вместе с тем не совсем я, но я помню всё, что там произошло. Однако стать королевой Ферелдена – большое достижение. Мы очень гордимся тобой. А теперь тебе нужно познакомиться с Тристаном. Мама, ослепительно прекрасная, поцеловала Бронвин и подтолкнула к ней стоявшего неподалеку парня. – Это Тристан. – Тристан? Бронвин удивленно уставилась на высокого парня. Он был стройным и широкоплечим, с темными кудрями и пронзительно голубыми глазами. Парень испытующе смотрел на Бронвин. Темные брови знакомо сдвинулись над носом с горбинкой. – Он пришел к нам, и мы дали ему имя, – сказала Элеанора. – Мне всегда нравилось имя Тристан. Он не был в одиночестве. Парень коснулся щеки Бронвин и заговорил. Бронвин показалось, что она всю жизнь знала его ласковый, теплый голос. – Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно. Они были не одни в большой зале. Впрочем, это была не совсем та зала, которую помнила Бронвин. Она оказалась выше и просторней, и наполняли её люди с таким же носом или овалом лица, как у Бронвин, или с такой же улыбкой, как у её отца – её прародители и дальние родственники. Но были здесь и другие люди – высокий мужчина обнимал за талию привлекательную женщину с глазами, как у Логэйна. У их ног сидел красивый мабари с каштановой шерстью. У стены стояла девушка с сильверитовым мечом и хитрой улыбкой. Бронвин опознала в ней по портрету Брин Кусланд, героиню времен начала Восстания. Также здесь были принцесса Дейдра Тейрин и король Дарлан. Какой-то эльф подмигнул Бронвин и поднес к губам палец, призывая к молчанию. Были здесь и другие эльфы, непривычно высокие и красивые. Эльфы, гномы, люди... Кого-то она вообще не знала, иных некогда убила, другие когда-то пытались убить её... Бронвин закрыла глаза, испугавшись того, что может ещё увидеть. А зал всё разрастался и разрастался... – Всё будет хорошо, – шепнул на ухо Бронвин голос Винн. – Всё всегда заканчивается хорошо. Потолок разошелся, и всё вокруг залило ярким золотистым светом. Пол под ногами Бронвин дрогнул, и она упала. Она падала и падала, безуспешно пытаясь схватиться за корни Небес. Бронвин казалось, что она бесконечно долго падает сквозь горы и моря, сквозь пределы внешнего мира. Наконец, она упала на твердый камень. Чувствительно ударившись, она зашипела, и пламя лизнуло оскверненные стены под землей. Она щелкнула хвостом, и скалы раскололись. Архидемон торжествующе заглянул в пропасть. Тысячи огней сияли там – это её слуги несли факелы. Орда собиралась... она принадлежала ей... она была готова. Разведчики карабкались к ненавидимой и желанной поверхности, дрожа под светом убывающей луны. Уродливые ноги ступили на снег, в омерзительные лица подул ледяной ветер. Разведчики прислушивались, надеясь услышать песню тающей воды. Тщетно. Значит, ещё рано. Но их время придет уже очень, очень скоро.* * *
Примечания автора: Тристан Мак Тир цитирует "Песнь Испытаний" 1:14.