Winter

      Баки чувствовал себя ужасно. Как целый мешок дерьма, который выпал из мусоровоза и по которому прошел парад в честь Дня Благодарения. Он думал, что парень в клубе был пьян, но что бы он ни принимал, это точно был не алкоголь. Баки пустил кровь сотням пьяных людей, и у него никогда не было такого похмелья.       Он стоял в душе под струями горячей воды, голова пульсировала и кружилась, ему хотелось, чтобы его вырвало, или он умер, или еще что-нибудь. Что угодно, только не это. Он почти жалел о том, что почувствует этот паренек, когда проснется в куче картонных коробок, с похмельем вкупе с укусом вампира, который, как он слышал, чертовски эффектный.       После того, как он достаточно обругал душ за отказ помочь, он вылез и снял полотенце, встал перед зеркалом, вновь собирая мокрые волосы в хвост на затылке. Бормоча проклятия из-за темных кругов под глазами, он, спотыкаясь, вышел из ванной, натянул черную футболку и джинсы и надел темные очки.       Уже выйдя в коридор, он вспомнил, что на нем нет обуви. Пришлось вернуться, чтобы сунуть ноги в оксфорды, и только потом выполз за дверь в поисках чашки крепкого черного кофе. Нет, в поисках ста чашек крепкого черного кофе. Ста чашек самого крепкого, самого черного кофе.       Вампиры не могут употреблять в пищу калорийную человеческую пищу, особенно твердую, которая… чем меньше об этом сказано, тем лучше, но с такими вещами, как чай, кофе, алкоголь и, как ни странно, леденцы, проблем не возникает. Кажется, они способны получить мягкий эффект от кофеина (хотя некоторые говорят, что это чисто психосоматическое), но они не могут напиться от алкоголя, если он не отфильтрован через человека. Отсюда огромный опыт Баки, употребляющего кровь пьяных людей.       Он неуверенно спустился по каменным ступеням, когда что-то с глухим стуком ударило его прямо в грудь. Он замер, недоверчиво моргая. Кто, черт возьми, бросается всякой хренью? И кто, черт возьми, посмел кинуть в него? Кто-то, кто хочет умереть, очевидно, но что такое, черт возьми, они бросили?       Он опустил глаза и увидел нечеткий неоново-зеленый теннисный мяч, катящийся по ступенькам. Его глаза почти покраснели. Стив, мать его, Роджерс и твой долбанный теннисный мяч, это будет день твоей безвременной…       — Привет, Уинтер! — раздался голос едва не скончавшегося скоропостижно оборотня, когда синяя капля его силуэта появилась из вечернего тумана. — Извини за это. Я думал, ты поймаешь.       — Ты швырнул в меня мяч, — прошипел Баки сквозь зубы. — Потому что ты думал, что я… поймаю его?       — Да, — прочирикал Стив, наклоняясь, чтобы поднять мячик. — Ты поймал его вчера, помнишь?       Баки стоял, уставившись на него, пытаясь понять, действительно ли вменяемое существо может быть настолько глупым, или Стив — это своего рода гений раздражения, посланный, чтобы привести Баки в ярость и тем самым сжечь себя в жертвенном огне.       — Стив, послушай меня… — тихо начал вампир угрожающим тоном.       — Эй, ты в порядке? — прервал его Стив, внезапно забеспокоившись. — Ты действительно бледный. Типа, даже для вампира. И твои руки дрожат.       — У меня похмелье. Это не имеет значения. Я пытаюсь сказать тебе, что ты не можешь просто швырять мячи в людей. Это невероятно грубо и раздражает.       — Оу. Прости, Уинтер, — пробормотал Стив. Он опустил глаза и сунул руки в карманы джинсов. Мяч выпал, и он наклонился, чтобы снова поднять его. — Я не хотел быть грубым, я просто… Ловить — это очень весело. Я подумал, что ты захочешь поиграть.       Унылое выражение глупого красивого лица волка тут же заставило Баки почувствовать себя самым большим куском дерьма во Вселенной. Это было чуть хуже, чем он уже себя чувствовал, достаточно, чтобы заставить его сожалеть о своих резких словах.       — Слушай, не делай такое грустное лицо, — вздохнул он. — Я — нехороший человек. Лучше тебе понять это раньше, чем позже.       Стив снова взглянул на него.       — Но… я думаю, что ты хороший человек.       — На основании чего, Стив? Того факта, что я был крайне недружелюбен к тебе оба раза, что мы встречались?       — Ты не был недружелюбным. Ты спас мой мяч от падения в канализацию и вернул его мне. Это было очень дружелюбно.       — Зашибись, — простонал Баки, сжимая переносицу. — Послушай, я бы с удовольствием постоял здесь и поболтал с тобой об этом, но у меня голова идет кругом. Мне нужно выпить кофе прямо сейчас.       — О, я люблю кофе, — оживился Стив. — Куда мы идем?       Баки пробурчал что-то по-русски и поплелся по тротуару, Стив радостно зашагал за ним, подбрасывая мяч в воздух и ловя его на ходу.       За углом следующего блока находилось «Сердце Тьмы» — ультра-модный эспрессо-бар, который Баки посещал довольно часто. За прилавком стояла молодая женщина, одетая в черное с головы до ног, с пирсингом в носу и волосами почти такими же рыжими, как ее помада.       Она окинула скептическим взглядом Стива и кивнула Баки.       — Привет, Уинтер. Обычный?       — Четверной. Я умираю.       — Все умирают, детка, — вяло ответила она, подходя к длинной кофеварке из нержавеющей стали. — По крайней мере, ты делаешь это хорошо. А тебе чего налить, златовласка?       — О, мне то же самое, пожалуйста, — сказал Стив, умудряясь выглядеть смущенным и веселым одновременно.       — Лучше просто сделай двойной для моего… друга, — вмешивается Баки. — У него и без того слишком много энергии.       Женщина снова посмотрела на Стива.       — Ты понял.       Баки сердито глядел через солнцезащитные очки и делал вид, что не замечает Стива, который с жадным интересом наблюдал, как девушка наливает в белые бумажные стаканчики густой темно-коричневый эспрессо. Когда она поставила напитки на стойку, Роджерс расплылся в улыбке и поблагодарил ее так искренне, что она не смогла не улыбнуться в ответ.       — Ты скоро вернешься, златовласка, — сказала она, подмигивая. — Увидимся, Уинтер.       — Увидимся, Таша, — бросил Баки через плечо.       Стив вышел вслед за ним на улицу, где Баки плюхнулся на стул за одним из кованых столиков и сделал большой глоток горячего ароматного напитка.       — Ого, а она была очень мила, — Стив сиял, садясь на стул напротив. — Мне нравится это место.       Баки сделал еще глоток.       — Могу поспорить, ты знаешь все классные места, да? — беспечно продолжил Стив. — Должно быть здорово, когда рядом есть люди, знающие твое имя и то, что ты хочешь, и которые любят разговаривать с тобой.       — Я не знаю, Стив. Моя голова действительно чертовски болит. Не мог бы ты немного помолчать?       — Ой, прости, — прошептал Стив.       Баки откинулся назад и снял солнечные очки, потирая глаза ладонью. Небо потемнело, и он стал лучше видеть, хотя голова все еще раскалывалась.       — Ты выглядишь очень больным, — нахмурился Стив. — В любом случае, зачем ты пил что-то с этими странными травами?       — С какими странными травами, Стив? — вздохнул Баки.       — Ты знаешь. Вербена и можжевельник. Если не хочешь иметь головные боли, то не должен их использовать. Они — яд для вампиров.       Баки замер и резко глянул на него.       — Подожди, что ты имеешь в виду? Я не принимал ни вербены, ни можжевельника.       — Я имею в виду, что ты, очевидно, это сделал. Я чувствую их вокруг тебя, — засмеялся Стив, и выражение его лица сменилось. — Подожди, ты правда не знал, что принял их?       — Я не идиот, Стив, зачем мне отравлять себя нарочно?       — Некоторые вампиры используют разбавленный раствор, как люди, употребляющие алкоголь. Быть пьяным — это просто легкое отравление. Но если ты не принял их нарочно… Уинтер, ты думаешь, кто-то пытался тебя отравить?       — Ну, теперь-то я знаю! — заявил Баки, махнув своей чашкой, из-за чего часть горячего кофе вылилась ему на ногу. — Твою мать! Черт побери!       — Ты будешь слаб, пока это не пройдет, — сказал Стив, вскакивая со стула. — Тебе лучше остаться со мной сегодня вечером, если кто-то на это рассчитывает. Давай. Тебе нужна чистая кровь прямо сейчас. Это поможет избавиться от всего этого.       Слишком смущенный, чтобы спорить, Баки встал и последовал за ним по улице.       — Откуда, черт возьми, ты столько знаешь об этом? Ты ходишь на занятия по вампирским ядам или типа того?       — Точно, — ухмыльнулся Стив. — В школе послушания оборотней.       — Я серьезно. — Бак, остановился как вкопанный. — Ты появился вчера со своим теннисным мячом и широкой милой улыбкой, и я случайно отравился. И теперь я должен доверять тебе? Откуда мне знать, что это не ты отравил меня, чтобы остаться наедине и убить?       Стив расправил плечи и пристально посмотрел на него своими проницательными ярко-голубыми глазами, отчего он внезапно стал казаться намного старше и намного менее глупым.       — Яд — орудие убийства для трусов, Уинтер, — сказал он. — Как ты думаешь, я из тех, кто использует его даже против врага?       Баки застыл с открытым ртом, ошеломленный переменой в позе и интонации этого человека.       — Нет, я… я не знаю, — произнес он. — Я просто не понимаю, зачем тебе это, вот и все.       Солнечная улыбка Стива снова засияла на его лице.       — Потому что ты мой друг.       — Мы не друзья, Стив! — воскликнул Баки, раздраженно вскидывая руки и расплескивая еще больше кофе. — Вот, что я имею в виду! Я даже не знаю тебя!       — Я не согласен. — Стив повернулся и продолжил свой путь. — Давай найдем тебе немного еды.       То ли из-за отравления, то ли из-за того, что Стив, возможно, сделал с его мозгами, Баки вдруг понял, что не сможет охотиться в присутствии Стива. Он не знал, что с этим делать, поэтому молча шел за ним, пока они не добрались до перекрестка и не остановились, чтобы дождаться зеленого сигнала.       — Я не думаю, что это хорошая идея, Стив, — пробубнил Баки, беспокойно потирая руки, — Я охочусь один.       — Вот именно поэтому ты и вляпался в эту историю. Может, тебе стоит попробовать быть менее одиноким?       — Дело не только во мне. Все вампиры охотятся в одиночку.       — Почему?       — Потому, что мы убиваем людей ради еды. Это не приятно, и мы не хотим, чтобы нас видели.       — Но… ты не убиваешь людей ради еды, — нахмурился Стив.       Бледное лицо Баки стало пепельно-белым.       — О чем ты говоришь?       — Ты пьешь кровь людей, но не…       Прежде чем Стив закончил фразу, холодная, нечеловечески сильная рука вампира зажала ему рот, и его потащили в темный переулок между двумя зданиями. Баки прижал его спиной к кирпичной стене и прижался сам, скрестив руки на груди, быстро окинув взглядом переулок и прислушиваясь. После долгой паузы он перестал зажимать ему рот.       — Что происходит? — недоуменно спросил Стив. — Знаешь, ты не можешь…       — Заткнись на хрен, — зашипел Баки, глядя на него свирепыми зелеными глазами. — Объясни мне, почему ты думаешь, что я не убиваю людей ради еды.       — Ну… я думаю, это потому, что ты этого не делаешь, — ответил Стив, покраснев от смущения из-за пристального взгляда. — Если бы ты это делал, я бы почувствовал запах смерти на тебе. Ты пахнешь человеческой кровью и этими травами, но у тебя нет запаха смерти.       — Запаха смерти?       — Ну да. Э-э… Запаха, который вампиры получают после убийства. Я не знаю, как еще это объяснить.       — Это волчье? Умение уловить этот запах смерти?       — Наверное. Я не чувствовал этот запах до того, как стал волком.       Баки закрыл глаза.       — Господи. Как же все достало.       — Уверен, что все не так плохо, — сочувственно протянул Стив. — Хм… И что тебя так достало?       — Стив, послушай меня очень внимательно, — произнес Баки так спокойно, как только мог. — Если другие вампиры узнают, что я истощаю людей, не убивая их, они увидят в этом признак слабости. Это сделает меня целью. Они придут за мной, и это закончится кровавой бойней. Крайне важно, чтобы ты молчал об этом.       Стив кивнул.       — Я ничего не скажу. Я обещаю.       — Поклянись, Стив. Мне нужно услышать слова клятвы.       — Я клянусь своей мамой, Уинтер. Я не выдам твой секрет.       Баки осознал, что все еще крепко прижимает мужчину к стене, и отпустил его, неловко отступая.       — Спасибо. Это много для меня значит.       — Нет проблем, — бодро сказал Стив. — Вот для чего нужны друзья.       Баки, кажется, не услышал его. Он снова посмотрел вверх и вниз по переулку, с тревогой проводя руками по волосам, которые выбились из хвоста и болтались вокруг его прекрасного лица. Стив засунул руки в карманы, поборов внезапное желание протянуть руку и коснуться этих шелковистых, темно-коричневых прядей, и уставился на землю.       — Охренеть, — пробормотал Баки. — Я рад, что не убил этого гребаного паренька в клубе.       — Паренька в клубе?       — Да, наверное, это он меня отравил. Я больше ничего не пил в ту ночь. Если бы я истощил его, то был бы в гораздо худшей форме. Почему бы им не прийти за мной прямо сейчас, когда я в самом слабом состоянии?       — Я не знаю, — задумчиво сказал Стив. — Это довольно странно. Кому выгодно убивать тебя?       — Тому, кто захочет претендовать на мою территорию. Но никто не будет этого делать. Я держу других в узде и не позволяю им разгуливать здесь. Я даже сдерживаю уровень преступности, имея дело с отморозками. Которых, кстати, убиваю. Просто прошло много времени с тех пор, как мне пришлось это сделать последний раз.       — Может быть, поэтому они отравили парня. Они знали, что ты будешь ослаблен ядом, и знали, что он выживет и сделает тебя мишенью для других вампиров.       — Да, но он должен помнить, что я укусил его. А он не вспомнит.       — Значит, они каким-то образом следили за тобой.       — Они не смогли бы. В радиусе пяти кварталов не было ни одного вампира. Я бы знал.       — Может, это не были вампиры. Может быть, это фанатики.       — Фанатиков больше не существует, Стив. С тех пор как… не знаю. Со времен нацистской Германии.       — Так и есть. Они сейчас находятся в подполье, потому что никто больше не верит в таких, как мы, но они есть.       — Откуда ты знаешь? — нахмурил брови Баки.       — Я лично с ними сталкивался, — сказал Стив тоном, не допускающим дальнейших расспросов.       Баки мгновение изучал его лицо, затем снова отвел взгляд.       — Есть один способ получить ответы. Мы найдем этого парня из клуба и посмотрим, что он знает.       — Ты все еще слаб, Уинтер. Тебе опасно что-либо выяснять, пока яд не выветрится.       — Ну, к счастью для меня, у меня есть большой и сильный друг-оборотень, который поможет мне, если я попаду в беду.       — Да, к счастью, — улыбнулся Стив. Затем он внезапно поднял голову. — О нет! Я же оставил свой мяч в кафе!