Winter

      — Это ведь не настоящая гидра, правда? — с беспокойством поинтересовался Баки.       — Эй, Сэм! — крикнул Стив, кинув ему мяч. — Это ведь не настоящая гидра?       — Нет, это просто их дурацкое название, — ответил Сэм, бросив мяч Клинту. — Думаю, они считают, что оно пугающее или что-то в этом роде.       Рука Баки остановила мяч в полете, так как он летел прямо ему в лицо.       — Хорошо поймал, — усмехнулся Клинт. — Ты очень быстрый.       — Я знаю, что я быстрый: я же чертов вампир, — проворчал Баки, бросая мяч по высокой дуге Стиву. — Чего хочет от меня эта Гидра? Что я им сделал?       — Тебе лучше знать, — ответил Сэм. — Ты тот, кто…       Он замолчал под предупреждающим взглядом Клинта и бросил ему мяч. Баки прищурился и перевел взгляд с одного на другого. Мяч снова полетел ему в лицо, но он вскинул руку, подобно броску кобры, и отбросил его далеко в глубь парка.       — Я поймаю! — крикнул Стив, бросаясь за ним.       — Я тот, кто что? — не отступал Баки, угрожающе шагнув к Сэму.       Сэм и Клинт переглянулись, затем снова посмотрели на Баки.       — Я хотел сказать, что ты один из злых немертвых парней, — говорит Сэм. — Значит, ты должен знать больше нас о том, чего хотят другие злодеи.       — Знаешь, от чего меня тошнит, птица? — тихим ядовитым голосом спросил Баки, подходя ближе. — Когда меня ​​обманывают.       Огромные крылья Сэма материализовались за спиной и развернулись, защищая.       — И меня уже тошнит от того, что какой-то чертов кровосос называет меня птицей.       — Я называю тебя птицей, потому что ты воняешь, как птица, и у тебя огромные гребаные птичьи крылья. Кто ты вообще, какой-нибудь оборотень?       — Не твое дело, кто я, — ответил Сэм, скрестив руки на груди.       — Понятно, — кивнул Баки. — Вер-гусь.       —  Я тебя убью, Граф Доркула! Почему бы тебе не сказать это мне в лицо?       — Я говорю это тебе в лицо! Я стою прямо здесь!       — Прекратите, вы оба, — вмешался Клинт, встав между ними. — Мы все в одной команде. Давайте попробуем поладить, хорошо?       — Он первый начал, — попытался объясниться Сэм.       — Не я, — возразил Баки.       — Мальчики, ведите себя хорошо, — упрекнула их Таша, оторвавшись от книги. — И не используйте слово «исчадие ада» как унизительное. У людей тоже есть чувства.       — Извини, Таша, — сказали Сэм, Баки и Клинт в унисон.       — Сэм — не птица, Уинтер. — Таша закрыла книгу, которая исчезла в черном тумане и унеслась прочь, едва она поднялась со скамейки, на которой сидела. — Он один из последних оставшихся Элиуд. Детей нефилимов.       Баки поморщился.       — Нефилим… Подожди, ты хочешь сказать, что этот мудак — ангел?       — Нет, — возразил Сэм. — Я не ангел и заткнись уже.       — Он потомок падших ангелов, акцент на падших, — пояснила Таша, подмигнув Сэму. — Вот почему мы так хорошо ладим. Я не хочу, чтобы меня застали врасплох с одним из этих чопорных серафимов.       — Держу пари, что меня они не застали бы врасплох, — пробормотал Клинт себе под нос.       — Что ты там бормочешь? — переспросила Таша.       — Хм? Ничего, — невинно ответил Клинт. — Озлобленные серафимы. Фу. Кому они нужны, сказал я.       Таша закатила глаза.       — Как я уже говорила, Сэм не птица. Он пахнет для тебя птицей из-за Клинта.       — Но Клинт вовсе не птица, — возразил Баки. — У него даже нет крыльев. Или я что-то упускаю?       — У него нет крыльев в человеческой форме. Клинт — это тот, кого люди племени Лакота называли Четан. Дух ястреба.       — Дух ястреба связан с хорошим зрением, скоростью, преданностью и востоком, — уточнил Клинт. — Но да, все так, как она сказала.       — Но ты… белый, — прервал их Баки. — Разве ты не должен… выглядеть как коренной американец?       — О, да ты расист, — усмехнулся Сэм, с притворным неодобрением качая головой.       Клинт прищурился, словно не понимал, что конкретно Баки имел в виду.       — Я дух ястреба, а не человек. Почему я должен быть определенной расой?       — Не знаю, — раздраженно вздохнул Баки. — Таша сказала, что это люди Лакота. Я предположил, что речь идет о культуре.       — Понятно, — хмыкнул Клинт. — Это просто моя нынешняя человеческая форма. Я проявляюсь в разных видах каждые пару десятилетий.       — Да, — добавил Сэм. — И сейчас мы пробуем кое-что новое, так что не позорь нас.       — Я не… подожди, не позорить? — спросил Баки, совершенно растерявшись.       Сэм злорадно усмехнулся.       — Потому что мне было любопытно побыть с белым парнем.       — Эти двое женаты, — сказала Таша, придя Баки на помощь. — И оба — настоящие занозы в заднице. Перестаньте его доставать, говнюки, он и так запутался. Кстати о мячах, вот и Стив. Притворитесь, что были паиньками.       — Привет, ребята! — Стив сиял, подбегая к ним с теннисным мячиком, который теперь был весь в грязи.       — Стив, где ты был? — спросил Баки с гримасой отвращения. — И почему ты пахнешь настоящей собакой?       — О, у меня появились новые друзья! — взволнованно ответил Стив. — Их зовут Дасти и Вафля, они гуляли со своим человеком, и нашли мой мяч. Нам было так весело играть вместе! Потом их человек — ее зовут Шэрон — сказала, что уже пора идти домой и дала мне свой номер телефона, чтобы мы могли как-нибудь еще поиграть. Разве это не мило? Люди здесь такие дружелюбные.       Таша приподняла бровь.       — Держу пари, что так оно и есть. Особенно женщины.       — Что? — спросил Стив, когда Клинт и Сэм разразились смехом. — Что в этом смешного?       — Златовласка, ты чертовски очарователен, — вздохнула Таша. — Я бы поклялась, что ты делаешь это нарочно, но знаю, что это не так.       — Я не очарователен! — возразил Стив. — Люди дружелюбны ко мне потому, что я дружелюбен. Не понимаю, при чем тут мужчина или женщина.       Баки закатил глаза.       — Она хочет заняться с тобой сексом, Стив.       — Шэрон? — удивился Стив. — Нет, не думаю. Она сказала, что Дасти и Вафля грустят с тех пор, как она рассталась со своим парнем, и было бы здорово, если бы появился какой-нибудь парень, который обратил бы на них внимание.       — Да, она определенно хочет затащить тебя в постель, — сообщил ему Сэм.       — Да, — согласился Клинт.       — Так и есть, — подтвердила Таша.       — Если она хочет заняться сексом, почему она просто не сказала это? — нахмурился Стив. — Зачем ей врать мне?       — Это не совсем вранье, Стив, — рассмеялась Таша. — Есть много сложных социальных правил о сексе, которым люди должны следовать. Особенно женщины. Человеческим женщинам почти никогда не разрешается признаваться в том, что они хотят заниматься сексом.       Стив посмотрел на остальных.       — Это правда?       Сэм, Клинт и Баки дружно кивнули.       — Но это не очень честно, — возмутился Стив. — Женщине должно быть позволено быть честной в том, чего она хочет, так же, как и мужчине.       — Совершенно несправедливо, — согласились Сэм, Клинт и Баки. — Смешно. Сексистно. Средневеково.       — Ты прав, это нечестно, — улыбнулась Таша. — Однажды ты станешь очень хорошей феминисткой, Стивелет.       — Феминисткой? — спросил Стив, выглядя еще более растерянным. — Что такое феминистка?       — Верно, ты же проспал большую часть века, — задумчиво ответила Таша. — Ну, Уинтер может позже рассказать тебе все о феминизме. А сейчас нам действительно нужно обсудить нашу маленькую проблему с Гидрой.       — Я не знаю, что мы можем с этим сделать сейчас, — сказал Стив, мгновенно возвращаясь в режим капитана Роджерса. — Пока у нас не будет больше информации, мы даже не будем знать, откуда исходит угроза. Если только они не предпримут еще одну попытку, что маловероятно. Мы будем держать глаза открытыми, но если они следили за Баки, то знают, что он теперь не один. А это значит, что они захотят организовать нападение. Возможно, более мощное. Соколиный глаз, есть что-нибудь о происхождении трав, которые нашли в организме Райли?       — Пока ничего, Кэп, — пожал плечами Клинт. — Ребята из лаборатории позвонят мне, как только узнают что-то новое.       — Хорошо, — кивнул Стив. — Держи меня в курсе. Сокол, что насчет наблюдения? Есть успехи с камерами?       Сэм покачал головой.       — Камера в переулке даже не была подключена, так что никаких шансов. Те, что были внутри, тоже не очень помогли. Райли не разговаривал ни с кем, кроме Уинтера, и нигде не оставлял свои напитки. Тот, кто это сделал, отравил его перед тем, как он пошел в клуб. Умники исследуют его телефон и электронную почту, а наши криминалисты уже проверили каждый миллиметр в его квартире. Ничего.       — Среди криминалистов есть волки? — спросил Стив.       — Э-э… ​​В Щ.И.Т.е нет волков, — неловко ответил Сэм.       — Почему нет?       — Большинство волков… Ну, они не такие, как ты.       — То есть?       — Он имеет в виду, что они не могут контролировать трансформацию, — вставила Таша. — Насколько нам известно, эта способность была присуща только тебе и Воющим Коммандос. Очевидно, это одна из причин, по которой процесс был таким сложным.       — Верно, — вздохнул Стив, задумчиво глядя в сторону. — Я кое-что припоминаю. Хорошо, я бы сказал, что следующий шаг — это провести меня к нему в квартиру, чтобы я сам все проверил. Не в обиду вашим криминалистам, но я могу найти что-то, чего они не нашли.       — Только есть одна проблема, Кэп, — заметил Клинт. — Поскольку ты официально не работаешь со Щ.И.Т.ом, мы не сможем помочь тебе попасть туда. И мы не сможем поручиться за тебя местным правоохранительным органам, если тебя поймают.       Губы Баки скривились в ледяной улыбке.       — Это не проблема.       — Как вы это сделаете, зависит от вас, ребята, — сказал Клинт, осторожно посмотрев на него. — Но мы не хотим жертв среди гражданских.       — Господи, почему все сразу думают об убийстве? — вздохнул Баки. — Я имел в виду, что никто из тех, кто нас увидит, не вспомнит об этом. Вампирская сила.       — Я напишу тебе адрес Райли, — кивнул Сэм Стиву. — Будьте осторожны. И позвоните нам, если что-нибудь случится. Мы будем патрулировать неподалеку.       — А как насчет тебя, Таша? — спросил Стив. — Ты будешь… делать то, что делаешь?       — Да. И если я тебе понадоблюсь, я об этом узнаю.       С этими словами Таша просто исчезла, словно кто-то щелкнул выключателем.       Стив моргнул, глядя на то место, где она стояла, потом рассмеялся.       — Поразительно. Она потрясающая. Скоро увидимся, парни. Пошли, Бак.

***

      Когда они шли по обсаженному деревьями парку, Баки был молчалив и замкнут, и его невозможно было уговорить бросить или поймать мяч, несмотря на самые заманчивые попытки Стива показать ему, как это весело. Не желая раздражать его, Стив довольствовался игрой с мячом в одиночку, но он был разочарован тем, что его друг, похоже, потерял к нему интерес. Это же был лучший мяч в мире.       Интересно, не оставили ли Дасти и Вафля на нем какой-нибудь неприятный запах? Но это невозможно. Это были самые дружелюбные собаки, которых он когда-либо встречал. Может, их человек? Она была покрыта ужасающим количеством химических запахов. Стиральный порошок, сухие простыни, лак, который женщины наносят на волосы, чтобы уложить их красиво. Он даже почувствовал запах минерального масла и пчелиного воска в той розовой жидкости, которую она намазала на губы. Но она даже не прикасалась к мячу, так что вряд ли.       Может, это вампирские штучки. Может, им нравится просто находиться рядом с друзьями и не разговаривать. Стив не мог себе представить, что можно не хотеть говорить с друзьями, когда ты можешь это сделать, но он не вампир, поэтому он не мог сказать, что им нравится. У Баки, похоже, много странных привычек и предпочтений.       Или же он был расстроен. То, что произошло, было очень трудно осмыслить сразу. Обычно Стив точно знал, что чувствует Баки, но он прилагал все усилия, чтобы не вторгаться в его сознание подобным образом, и поэтому отключал большинство своих запаховых сигналов. Он решил, что лучше проявить некоторую деликатность.       — Эй, Бак, — нарушил он молчание, когда они пересекли улицу к югу от парка. — Я беспокоюсь, что ты расстроен. Как ты себя чувствуешь?       — Что? — нахмурился Баки. — Нет, я не расстроен. Почему ты беспокоишься о моих чувствах?       — Потому, что мы друзья. Мне не все равно, и я хочу помочь, если смогу.       — Ты идешь со мной в квартиру мертвеца, чтобы попытаться выяснить, кто хочет меня убить. Ты достаточно помогаешь, Стив.       — О. Ну, если я могу сделать что-то еще, просто скажи мне, хорошо?       Баки улыбнулся и покачал головой.       — Почему ты такой, Стив? Это из-за волчьих штучек?       Стив задумчиво бросил мяч и поймал его задумчиво, если можно так сказать.       — Вроде того, — ответил он. — Они сказали мне, что все, что во мне есть хорошего или плохого, будет усилено волком. Так что, думаю, я похож на самого себя, только со всеми нажатыми кнопками.       — Значит, ты — это ты, только более шумный, — усмехнулся Баки. — Кем ты был раньше? Кто такой Стив версии один-ноль?       — Я был ребенком, — ответил Стив. — Я несколько раз пытался вступить в армию, но мне отказывали, потому что я… был не пригоден для службы. Потом появился этот ученый и предложил мне еще один шанс.       — По-моему, ты в отличной форме, — заметил Баки, оглядев его с ног до головы.       Стив пожал плечами.       — Это все волк. Я имею в виду мое тело. Раньше я таким не был. У меня были всевозможные проблемы со здоровьем, и я был… меньше. Я не хочу об этом говорить.       — Извини.       Они молча прошли еще квартал или около того, затем Баки бросил косой взгляд на своего высокого красивого спутника и заметил беспокойство в его ярко-голубых глазах.       — Стив, перестань беспокоиться о собаках. Уверен ты скоро их увидишь.       — Хм? — промычал Стив, глядя на него так, словно только что вышел из транса. — О нет, дело не в этом. Хотя, есть одна проблема.       — Что за проблема?       — Ну, я должен позвонить их человеку, потому что я пообещал, но я не хочу, чтобы она думала, что я звоню только потому, что хочу заняться с ней сексом.       — А почему нет?       — Потому, что я не знаю. Но если я скажу ей честно, что не знаю, это может задеть ее чувства. Но и лгать ей я тоже не могу.       — Вот почему я ни с кем не разговариваю. От людей одни неприятности.       — Это кошмар. И что мне делать?       — Я не знаю, Стив, — устало ответил Баки. — Почему бы тебе просто не заняться с ней сексом? Это сделает ее счастливой, а ты сможешь увидеть своих друзей-собак. И все в выигрыше.       Стив сжал челюсти и нахмурил светлые брови.       — Это была бы очень плохая причина, чтобы заниматься с кем-то сексом.       — Ты что, шутишь? — рассмеялся Баки, затем выражение его лица изменилось. — О нет, ты же не такой. Господи. Тогда не копайся в моей истории. Я трахался с людьми и по более худшим причинам.       Стив посмотрел на него с опаской.       — По каким, например?       — Ну, в основном потому, что я был пьян, а они были горячими, и я действительно хотел этого.       — О, — сказал Стив, немного расслабляясь. — Это не похоже на худшую причину.       — Неужели? Хотя это было не очень добродетельно с моей стороны.       — Я не пуританин, Бак. Заниматься сексом с кем-то потому, что ты действительно этого хочешь, это очень хорошая причина. Делать это потому, что ты слишком труслив, чтобы сказать о том, что ты не хочешь, вот это плохо. И я только что решил свою проблему. Я собираюсь сказать Шэрон, что хотел бы тусоваться с ней, Дасти и Вафлей, и дать понять, что секс не является частью сделки.       — Прекрасно. Дай мне знать, как все пройдет.       — Обязательно.       — Эй, сколько еще до этого места? Если я в ближайшее время не вцеплюсь во что-нибудь зубами, я потеряю контроль. Меня уже трясет.       — Я постоянно забываю, как часто тебе нужно есть, — сказал Стив, оглянувшись. — Здесь много баров. Хочешь зайти в один и перекусить?       — Да, я… Стив. Скажи мне, что это не была худшая шутка в истории.       — Ни в коем случае, — торжественно заявил Стив, когда они вошли в оживленный бар. — Я только что пошутил.       — Это было хуже всего, Стив. Буквально самое худшее. Если бы шутки были уголовно наказуемыми преступлениями, ты был бы сейчас преступником. Ты оказался бы в тюрьме за шутливое нападение, как того и заслуживаешь.       — Да, да, иди, пошли свое вампирское проклятье на какого-нибудь ничего не подозревающего смертного и выпей его кровь. У нас куча дел.       — Это я и собираюсь сделать, — сказал Баки. Затем он взглянул на Стива, покусывая нижнюю губу. — Хочешь посмотреть?       Стив выглядел притворно обиженным.       — Пожалуйста, Бак, за кого ты меня принимаешь? Конечно, я хочу посмотреть.