Winter

      Солдату… было скучно. Они сидели без дела уже нескольких дней, ничего не делая, никого не убивая (кроме людей, которые здесь жили), и ему не разрешалось покидать квартиру. Ведьма говорила, что они ведут разведку, но он ничего подобного не делал. Он лежал на деревянном полу в комнате, которая раньше была гостиной недавно умершей пары, и наблюдал, как с каждым часом менялись свет и тени на потолке.       Он хотел бы, чтобы здесь жило больше людей. Ошейник позволил ему выпить кровь мужчины и женщины, но прошло уже несколько дней, и жажда заставляла его напрячься и заволноваться. По крайней мере, их тела не выглядели мертвыми и не пахли. Ведьма заставила их исчезнуть после того, как он осушил их.       Он смутно задавался вопросом, куда они делись, но не решается спросить. Спросить — значит заговорить с ней, а он очень не любил с ней разговаривать. Она стала бы трогать его своими тонкими руками и смотреть на него своими огромными, пугающими глазами. Хуже всего у нее были глаза. Всегда мутные и покрасневшие, словно она только что перестала плакать или вот-вот начнет.       Металлическая рука вибрировала и гудела, когда он вытягивал ее над головой. Он улыбнулся себе. Ему нравилась рука. Звуки, которые она издавала, были приятными и успокаивающими. Ни одна из деталей не скрежетала и не соприкасалась с другой, только механизмы бесперебойно работали. Она даже производила собственное тепло при энергичном движении. Но теперь ему это запрещено, потому что ведьма отругала его за то, что он шумел и отвлекал ее.       Он наклонил голову и посмотрел на нее сверху вниз. Лунный свет, льющийся в окно, скользил по ее бледному лицу и томно поникшему телу с тех пор, как он в последний раз смотрел на нее. Она сидела так уже несколько часов. Его клыки болели даже при виде ее желтоватой бледной кожи. Интересно, дадут ли ему поесть, прежде чем он умрет с голоду? Но людям нужна еда, значит, и ей тоже, верно? Ошейник, разве ведьме не нужно есть?       Ведьма ест, когда ей нужно питание.       Глупый, неконкретный ошейник. Как будто все это нарочно. Теперь у него не было выбора, кроме как поговорить с ведьмой. Черт. Он вздохнул и перевернулся на живот.       — Эй, ведьма, — позвал он (шепотом, так как ему велели молчать). — Ведьма!       Она вздрогнула и повернула голову к нему. Она выглядела так, будто вот-вот заплачет, впрочем, как и обычно, но он не дал себя запугать.       — Тебе разве не нужно есть? — спросил он. — Мы здесь уже несколько дней, а у тебя нет ничего, кроме воды.       — Неужели? — ответила она глухим, невнятным голосом. Ее глаза закрылись и открылись. — Сколько?       — Четыре.       — Четыре дня, — ошеломленно повторила она. — Это слишком долго. Я не могу… не могу найти волка. Они собираются…       Ее фраза оборвалась сдавленным звуком, и она схватилась за горло. Должно быть, ошейнику не понравилось то, что она сказала. Солдат приподнялся и сел лицом к ней, скрестив ноги.       — Они бы не послали тебя, если бы ты не могла найти его, — рассудил он. — Но разве мы не должны попробовать поискать? Мы сидим здесь и ничего не делаем.       — Ничего не делал только ты, — раздраженно ответила она. — Я потратила огромное количество энергии, разыскивая его по всему городу. У них, наверное, есть своя ведьма или скрывающее заклинание.       — Но если оно у них есть, обычное зрение все равно будет работать, верно?       — Само собой.       — Так…       — Ну и что, Солдат? Скажи, что ты имеешь в виду?       — Значит, мы должны искать его с помощью обычного зрения. И мы сможем чем-нибудь перекусить.       Она закусила губу, задрожав.       — Понятия не имею. Мы тоже рискуем быть замеченными.       — Если мы его не найдем, у нас все равно будут неприятности из-за провала нашей миссии. Мы можем сидеть здесь, пока не умрем с голоду, или мы можем пойти и найти его.       — Я… я не люблю, когда меня выставляют напоказ, — выдохнула она, обхватив себя руками, как будто в комнате внезапно стало очень холодно. — Я не хочу, чтобы на меня смотрели.       — В конце концов, нам придется выйти из укрытия, чтобы убить его. Кроме того, если кто-то посмотрит на тебя, ты можешь… разорвать его на части своим разумом, или что ты там делаешь.       Девушка мягко улыбнулась. Затем она отвернулась, взгляд ее стал рассеянным, и он понял, что она советуется со своим ошейником. Через мгновение она снова посмотрела на него и неохотно кивнула. Он вскочил на ноги и машинально протянул ей руку, но она уже согласилась, так что теперь не сможет отказаться. Она взяла его за руку, и он поднял ее со стула. Слишком сильно, потому что не был готов к тому, насколько легким было ее тело, и она почти упала с стула.       — Прости, ведьма, — поморщился он, помогая ей подняться. — Ты… такая маленькая.       — Твои глаза, — выдохнула она. — Они светятся сами по себе. Ты, должно быть, очень голоден.       Он наморщил нос, когда она коснулась его щеки кончиком пальца. Ее тело излучало тепло, а запах крови свел бы его с ума, не будь она настолько отравлена. Она пропитана вербеной, можжевельником и какой-то другой вредной травой, которую он не смог идентифицировать. Но эти меры предосторожности были не для него. Ошейник никогда не позволил бы ему укусить ее.       — Я голоден, и ты тоже, так что пошли, — сказал он. — Э-э… Что ты любишь?       — Не знаю, — пожала она плечами. — А что здесь есть?       — Мы проехали мимо итальянского ресторана на Пятой авеню. Хотя, возможно, они еще не открыты. Уже за полночь.       — Я все равно не люблю итальянскую кухню. Что еще?       — В квартале отсюда есть тележка с едой, — предложил он, когда они вылезли на пожарную лестницу. — Они работают допоздна.       Ведьма скорчила гримасу.       — Что такое тележка с едой?       — Это автостоянка с несколькими трейлерами, где люди готовят и продают разные продукты.       — Хорошо, — согласилась она, перекинув ноги через перила. — Мы можем попробовать.       Красная аура окутала нее, и она соскользнула с пожарной лестницы, плавно опустившись на тротуар. Он спрыгнул и приземлился рядом с ней с тяжелым глухим ударом, когда его ботинки коснулись бетона.       — Когда мы туда доберемся, мне придется держаться в тени, — заметил он. — Я довольно хорошо вооружен.       Она изогнула брови.       — Разве? Ты не вооружен. Мы — обычная пара, вышедшая на неторопливую прогулку.       Он смущенно моргнул, пока она не указала на витрину магазина, мимо которого они проходили, и он обернулся. Отразившись в стекле, он увидел невзрачных, светловолосых мужчину и женщину одного роста и телосложения, одетых в синие джинсы и толстовки. Он поднял металлическую руку, чтобы помахать, и рука человека в отражении сделала то же самое.       — Иллюзорная магия, — пояснила девушка, когда они двинулись дальше. — Полезно для тайных операций, не так ли?       — Конечно, — улыбнулся он, затем выражение его лица резко изменилось. — О нет. Я оставил маску в квартире. Ошейник накажет меня за то, что я снял ее без разрешения.       — Я думаю… я могу дать тебе разрешение? Я не уверена.       Ошейник, может ведьма разрешить мне снять маску?       Активу разрешено проводить текущую операцию без маски.       Оу. Спасибо, ошейник.       — Ошейник сказал, что я могу ее оставлять, — сказал он ведьме, выглядевшей совершенно сбитой с толку.       — Ошейник разговаривает? — переспросила она. — Что ты имеешь в виду? Твой ошейник говорит с тобой?       — Не вслух. Это как бы… голос в моей голове. Отвечает мне, когда спрашиваю, отдает приказы. А у тебя разве нет?       — Я получаю от него приказы и информацию, но не слышу, чтобы он говорил как голос.       — Хм. Может быть, они разные.       — Может быть, — она усмехнулась. — Или, может быть, ты псих.       — Вполне возможно. Я не знаю, — задумчиво ответил он, затем поморщился. — Фу, здесь воняет. Почему человеческая еда так плохо пахнет?       — А по-моему, пахнет вкусно, — улыбнулась она, глубоко вдохнув. — Наверное, тебе не нравятся чеснок и специи. О, Ливанец. Я хочу это.       Солдат отстал, пока она разговаривала с потным, чрезмерно дружелюбным человеком в трейлере с надписью «Лучшее из Бейрута». Придя к какому-то соглашению, она и солдат уселись ждать за один из деревянных столов для пикника, расставленных в центре площади под гирляндами огней.       После слишком долгого ожидания потный мужчина наконец назвал ее номер, и она принесла свою еду к столу. Солдат с сомнением наблюдал, как она откусила кусочек от свернутого в трубочку хлеба, наполненного мясом, которое она назвала шаурмой. Когда она открывала контейнер, полный чего-то под названием таббуле, он отвернулся с откровенным отвращением.       — В чем твоя проблема? — спросила она с набитым ртом. — Я не вела себя так дерьмово, когда ты пил кровь этих людей.       — Кровь не пахнет луком и мятой, — уточнил вампир. — А это похоже на то, что уже съела лошадь.       — Это грубо. Не груби, пока я ем.       — Я веду себя грубо? Я не ем подобную дрянь, — возразил Солдат.       Девушка закатила глаза.       — Ты злишься. Почему бы тебе не пойти убить кого-нибудь и перестать портить мне ужин?       — Я… лучше не надо. Ошейник не хочет, чтобы я выпускал тебя из виду.       Ее лицо вытянулось, а глаза, казалось, снова готовы расплакаться. Солдата это раздражало, потому что она становилась менее неприятной, но он также почувствовал и угрызения совести из-за того, что сделал ее такой грустной. Ошейник больно ударил его. Он тут же подавил это чувство и сосредоточился на разработке стратегии миссии, пока она молча заканчивала трапезу.       — Ты сказала, что волка прячет другая ведьма или заклинание, верно? — спросил он, на что она утвердительно кивнула. — Это значит, что они держат его в штабе Щ.И.Т.а. Это единственное место, которое будет так сильно защищено. Мы не можем надеяться пробить его самостоятельно, и мы все равно не знаем, где он. Итак, есть только одна вещь, которую мы можем сделать.       — И что же это?       — Нам придется его выманить.       Ее бледное лицо стало еще бледнее.       — Солдат, то есть… мы не можем взять весь Щ.И.Т. самостоятельно. Ты с ума сошел?       — Нам не нужно уничтожать весь Щ.И.Т., если мы можем добраться до волка и убить его. Тогда не будет иметь значения, что с нами случится. Мы выполним свою миссию.       — Но… мы умрем, — сказала она дрожащим голосом. — Я не хочу умирать.       — О.       Эту трудность он не предвидел. Ошейник, ведьма хочет завершить миссию и сохранить жизнь. Как нам поступить?       Выживание активов не имеет значения. Успех миссии первостепенен.       Спасибо, ошейник. Я просто скажу ей это вслух. Ой! Прости!       — Не знаю, выживем ли мы, ведьма, — серьезно сказал он. — Волк должен умереть, и я должен проследить, чтобы это действительно произошло. Это все, что я знаю.       — Я знаю, — ответила она дрожащим голосом. Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Как мы его выманим?       — Мы сделаем это лично.

***

      — Хорошо, Сэм, — кивнул Стив, скрестив руки на груди. — Что тут смешного?       — Хм? Ничего, — ответил Сэм, подавляя усмешку. — Я смеялся над шуткой, которую слышал раньше.       Стива это не убедило.       — Ах вот как?       — Да.       — И о чем же шутка?       — Там было что-то про оборотней и… фрисби.       — Это не фрисби! — Стив раздраженно вскинул руки. — Это щит, и ты знаешь, что это щит.       — Что происходит, ребята? — поинтересовался Клинт, подходя к ним. — Погоди, Сэм смеется над твоей фрисби без меня?       Стив покачал головой.       — Таша была права. Вы двое — задиры.       — Эй, извини, что мы к тебе пристаем, — сказал Сэм. — Как насчет того, чтобы позволить нам пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером и загладить вину? Мы можем поужинать, сходить в парк, поиграть во фрисби.…       — Не думаю, что ты к этому готов, — улыбнулся Стив, выгнув бровь. — Это очень хорошая фрисби.       — Привет, Стив, — раздался голос Таши позади них, где она материализовалась из воздуха. — У нас кое-что есть.       — «Кое-что» лучше, чем ничего, — ответил Стив, следуя за ней по коридору к разведывательному центру.       Она остановилась, взявшись за ручку двери.       — Мне нужно, чтобы ты держал себя в руках, хорошо?       — Таша, мы ищем моего друга уже несколько недель и пока ничего не нашли. Если бы я не мог держать себя в руках, ты бы уже знала об этом.       Они вошли в комнату разведки, и несколько агентов повернулись, чтобы посмотреть на него, а затем быстро ушли. Один отодвинулся в сторону, освобождая место Таше, которая нажала несколько клавиш на клавиатуре, переключая канал на большом экране в центре комнаты на прямой эфир передачи новостей.       — …в том, что полиция называет оккультным или ритуальным убийством, — говорил ведущий. — Особо чувствительных зрителей предупреждаем, что изображения, которые вы увидите, не для слабонервных. Источники в полиции Нью-Йорка говорят, что в настоящее время подозреваемых нет, но есть информация…       Но Стив ничего этого не слышал. Все, на что он был способен, — это с горечью и ужасом смотреть на экран. Пять больших, красивых серых волков. По одному на каждого мертвого члена Воющих Коммандос. Подвешенные на нейлоновой веревке за задние ноги к мемориальной арке солдат и матросов на площади Великой армии. Им перерезали горло. Земля под аркой была окрашена алой кровью.       В центре была пустая петля из той же черной нейлоновой веревки. Последнее место для последнего члена стаи. Он вытер слезу, молча развернулся и вышел из комнаты.       — Стив, ты не можешь позволить им добраться до тебя, — предупредила его Таша, быстро шагая рядом по коридору. — Ты попадешь в ловушку.       — Я и раньше попадал в ловушки, — ответил Стив, не замедляя шага.       — По крайней мере, подожди и давай придумаем план ответного удара.       — Это личное, Таша. Дело не в силе. Это месть за то, что я сделал после того, как они убили мою стаю. И они собираются вернуть ее домой, отправив единственного друга, который у меня остался, чтобы закончить работу. Каждый агент Щ.И.Т.а, который вмешается, — это еще одна вероятность, что он умрет, пытаясь это сделать. Я пойду один.       — А если ты не сможешь до него достучаться, Стив? Что, если он не помнит тебя?       Стив открыл дверь и посмотрел на нее.       — Он вспомнит.       — Черт бы тебя побрал, — пробормотала Таша, возвращаясь в холл, чтобы найти Сэма и Клинта. — Соколиный глаз, Сокол, окажите мне услугу.       — Без проблем, — пожал плечами Сэм. — Поддержка с воздуха и снайперское прикрытие?       — Да. Не думаю, что Стив понимает, с чем имеет дело. Уинтер мог взять с собой целую армию. Я собираюсь провести разведку. Ты нужен мне в небе над Проспект-парком как можно быстрее, но оставайся высоко и вне поля зрения, пока я не позову тебя. Я буду на связи. И, ребята, стреляйте только на поражение, если это будет действительно необходимо, хорошо?       — Таша, я не знаю, насколько глупыми ты нас считаешь, — заметил Клинт. — Но никто из нас не хочет быть тем, кто убьет друга Стива. Я видел его лишь немного рассерженным, и этого было достаточно, чтобы держаться от него подальше.       — Хорошо, — кивнула она. — Увидимся на месте.