Winter

      Восстановление после Гражданской войны привело к тому, что мужчины и женщины со всей страны, да и со всего мира, хлынули обратно в большие города Америки. Инвесторы, стремящиеся извлечь выгоду из усилий по восстановлению, вкладывали свое богатство в расширение железных дорог и бурное развитие новых ферм, построенных вместе с ними. Вкладывали в рабочих, знающих, что услуги здоровых молодых людей теперь были в дефиците и востребованы, в проституток, умело обслуживающих тела рабочих, и в портных, обслуживающих души всех причастных. Туман войны рассеялся, и теперь Соединенные Штаты были плодородной почвой, ожидающей плуга.       В те дни отели были хорошим местом для общения и, о чем не догадывались обычные люди, отличным местом для охоты на вампиров. Люди всегда приходили и уходили, и человека поощряли общаться со своими товарищами по путешествию, не слишком привязываясь к ним лично. С временными друзьями по вечерам в холле можно было поболтать за едой или провести время за картами после того, как приличные дамы удалялись.       Для джентльмена-путешественника холл отеля был бастионом отдыха и мужского общения, недоступным для более привередливого пола. Даже ревностные служители церкви знали, что не следует прерывать вечернюю молитву человека, посвященную бренди и табаку, нежелательным проявлением благочестия.       Отель «Паркхерст» часто позволял джентльменам, не являвшимся гостями отеля, присоединиться к своим друзьям и деловым партнерам и провести вечер в холле. Среди них был и мистер Джеймс Барнс, популярный и очаровательный молодой человек, которого часто можно было застать за игрой в покер, заставляющего смеяться других джентльменов над своими сухими ирландскими шуточками.       Если бы спросили его мимолетных знакомых, они затруднились бы точно сказать, чем он занимался или кто его близкие, но все согласились бы, что он хороший парень и желанный гость за любым карточным столом. Он покупал выпивку для других джентльменов, проигрывал больше, чем выигрывал, и оплачивал свои долги немедленно и наличными. Все это ценилось, когда человек не оставался так надолго, чтобы вести подсчеты.       — Где, черт возьми, Макалистер? — вежливо осведомился мистер Гилберт, краснолицый человек с усами, как у моржа, пока сдавали карты. — Он должен мне пять долларов за вчерашнюю игру, и я намерен их получить.       — Я весь день не видел его желтоватого крысиного личика, — сердечно ответил мистер Лэнгфорд. — Может, он наконец серьезно заболел. Скатертью дорога.       — Может быть, — неуверенно ответил мистер Гилберт. — Барнс, ты всех знаешь. Где Макалистер?       Мистер Барнс оторвался от карт, сверкнув учтивой улыбкой.       — Я слышал, что он не смог смириться с унижением, потеряв столько из-за вас, и он ушел, чтобы принять священный сан. Он будет преподобным Макалистером, когда мы увидим его в следующий раз.       Это вызвало общий смех за столом и польстило усам моржа настолько, что смягчило его раздражение, когда ему выпала самая низкая карта в первой же раздаче.       — Прятаться за тряпкой — это так похоже на этого негодяя, — проворчал он, понижая ставку. — Но будь я проклят, если буду называть его преподобным.       — Не хотите ли вы сказать, мистер Гилберт, — ответил мистер Барнс с мягким ирландским акцентом, — что вы в любом случае будете прокляты?       Это вызвало еще более искренний смех за столом и чрезвычайно обрадовало усатого моржа, так как он был весьма тщеславен своей репутацией крепко пьющего светского человека, который никогда не посещал церковь и не опустил ни одного пенни в ящик для пожертвований.       — Ну что ж, если жемчужные врата открыты для Макалистера, я пройду мимо рая, — сказал он, стараясь скрыть свое удовольствие. — Я буду скучать по нему не больше, чем по пяти долларам, но джентльмен должен платить по своим долгам.       — Кстати, о джентльменах, — вставил мистер Ориол. — Сегодня один прибыл из Англии, не так ли?       — Лорд Болингброк, — сказал мистер Грэшем, на этот раз сделав ставку. — Говорят, он очень странный, но фантастически богат. Готов поспорить, он приехал, чтобы выкупить у колоний все, что только сможет.       — А что о нем известно, Барнс? — спросил мистер Гилберт, очевидно, мысленно соединив Ирландию и Англию. — Он ваш друг?       — Не мой, — рассмеялся мистер Барнс. — Я из ирландских крестьян. У меня столько же общего с английским лордом, сколько у вас с полинезийской принцессой.       — И вам от этого лучше, — твердо сказал мистер Гилберт. — Вся эта благородная кровь — плоды отравленного дерева. Человек, который не боится упорно трудиться и идти своим путем, стоит сотни изнеженных и избалованных…       По знаку мистера Ориола моржовые усы внезапно перестали развиваться, и мистер Гилберт уткнулся в карты. К столику, за которым сидел портье, приближался человек, который мог оказаться предметом их разговора.       Все в нем излучало благородство и спокойное превосходство. Он был светлокожим и черноволосым, с суровыми аристократическими чертами лица и проницательным взглядом ледяных голубых глаз. Несмотря на очевидную молодость, он заметно прихрамывал и опирался на длинную черную трость с ручкой из слоновой кости.       — Прошу прощения за вторжение, джентльмены, — сказал портье. — Позвольте представить вам нашего недавно прибывшего гостя, лорда Джеймса Болингброка. Я знаю, что сегодня за вашим столом есть свободное место. Вы не возражаете, если он присоединится к вам?       «Вовсе нет», — последовал коллективный ответ, и «Присоединяйтесь к нам», и «Добро пожаловать в Штаты, сэр».       Молодой лорд поклонился в знак благодарности и ответил на рукопожатия, затем занял свободное место рядом с мистером Лэнгфордом, напротив мистера Барнса.       — Вы когда-нибудь играли в пятикарточный стад, лорд Болингброк? — с сомнением спросил мистер Гилберт.       — Мистер Болингброк, пожалуйста, — ответил лорд, опустив подбородок. — Я не слишком люблю титулы. Боюсь, я не могу сказать, что играл в пятикарточный стад, но надеюсь, вы поможете мне разобраться.       Когда была сдана следующая партия, его взгляд скользнул по лицам игроков, задержавшись на необычайно красивом мистере Барнсе. Однако его внимание было приковано к картам и оставалось таковым на протяжении всей игры, к разочарованию наблюдателя.       Молодой лорд оказался на удивление способным учеником, и ему удалось довольно ловко одержать победу, к бесконечному раздражению мистера Гилберта, чье красное лицо еще больше краснело с каждым движением руки, несмотря на все его попытки скрыть досаду. Было слышно, как он бормотал, поднимаясь по лестнице в свою комнату, что все эти колонизаторы могут броситься в Бостонскую гавань после своего драгоценного чая.       Мистер Грэшем, мистер Ориол и мистер Лэнгфорд, получившие огромное удовольствие от поражения мистера Гилберта, объявили молодого англичанина достойным человеком. Мистер Барнс, с другой стороны, этим вечером казался подавленным и держался гораздо тише, чем обычно. Когда игра подошла к концу, он извинился и вышел подышать свежим воздухом, вместо того, чтобы как обычно побеседовать подольше.       Он вышел в прохладную трескучую ночь, завернул за угол внутреннего дворика отеля, прислонился к стене и закурил сигарету. Курить в отеле разрешалось, как и везде в те дни, но курил он лишь потому, что это могло навести на его след потенциального охотника за вампирами.       Прошло несколько минут, затем он услышал, как открылась и закрылась дверь, и раздались шаги по каменной дорожке, вскоре прекратившиеся. Он выпустил в воздух белую струйку дыма и прислушался. Шаги возобновились, приближаясь к его местоположению. Через несколько секунд из-за угла показалось бледное угловатое лицо молодого лорда.       — О, мистер Барнс, — сказал он, выглядя удивленным. — Я не знал, что вы здесь. Не буду мешать.       — Чепуха, — ответил мистер Барнс. — Оставайтесь и покурите.       Лорд Болингброк взял предложенную ему сигарету, которую мистер Барнс зажег для него, и пристально посмотрел на него своими льдисто-голубыми глазами. Мистер Барнс пристально вглядывался в глубокие тени сада, нисколько не смущаясь тем, что его так откровенно разглядывают. Он курил свою сигарету в неспешной манере, пока не закончил, потом отбросил окурок в сторону.       — Вы достаточно хорошо рассмотрели меня, чтобы удовлетворить свое любопытство? — спросил он низким хрипловатым голосом.       — Вовсе нет, — улыбнулся лорд Болингброк. — Я мог бы смотреть на вас часами.       — Откуда вы узнали? — поинтересовался мистер Барнс, наконец-то взглянув ему в лицо.       — Я изучал ваш вид много лет, — сказал Болингброк, подходя ближе. — Но должен признаться, я никогда не встречал никого столь могущественного и столь древнего.       — Если бы это было так, вас бы не было в живых, и вы сейчас не пялились бы на меня, как на насекомое в банке. Что вы вообще хотите от таких, как мы?       — Мне нужно то, что есть у вас, — просто сказал Болингброк. — Единственное, чего я не могу добиться своим богатством и влиянием. Бессмертие.       — Бессмертие, — выплюнул мистер Барнс. — Значит, вы сумасшедший или дурак.       — Уверяю, ни то, ни другое, мистер Барнс. Я не случайно попался вам на пути. Я искал вас, что было чрезвычайно трудно сделать, но теперь я верю, что мои усилия того стоили.       — Стоили, — криво усмехнулся мистер Барнс.       — Действительно. Вы… великолепны. Все, что я слышал о вас, оказалось жалкими сказочками.       — Я рад, что вы довольны, потому что через десять секунд я вырву вам глотку и выпью всю кровь.       — А я думаю, нет.       Болингброк сделал еще один шаг вперед и остановился на расстоянии вытянутой руки от мистера Барнса. Запах его теплой крови обрушился на вампира, как волна на скалистый берег. Его клыки заболели, а голова начала пульсировать от жажды. Он сунул руки в карманы, чтобы не схватить нахального молодого человека.       — Что… заставило вас так думать? — хрипло спросил он.       — Потому что вам интересно. Вы хотите знать, как я узнал о вас и почему пересек океан, чтобы рискнуть встретиться с вами лицом к лицу.       Он смело протянул руку и коснулся лацкана пальто вампира кончиком пальца. Мистер Барнс схватил его за запястье и притянул к себе, прижимая теплую человеческую плоть к твердому холодному телу. Сердце мужчины бешено колотилось в груди, кровь в венах словно кричала, требуя, чтобы ее забрали, опьяняя жаром и запахом.       — Как вы меня нашли? — промурлыкал он, позволяя своим ледяным губам прикасаться к уху молодого человека. — Скажите мне.       — У меня… есть умение видеть вас, — выдохнул Болингброк.       Мистер Барнс откинулся назад и свирепо посмотрел ему в лицо.       — Ты Сибилл?       — Моя мама, — выдохнул Болингброк, дрожа в железной хватке. — Моя мать была Сибиллой. Она умерла до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы научиться этому ремеслу, но небольшая часть ее силы перешла ко мне.       — И таким образом вы узнали о вампирах? Зрение Сибиллы?       — Нет, так я нашел только вас. У моей матери была обширная библиотека, и я узнал о вас из ее книг. Среди многих других были рассказы о вампире по имени Уинтер. Я использовал свое зрение, чтобы найти вас.       — Почему? — прорычал мистер Барнс, встряхнув его. — Почему я?       — Сила, — выдохнул молодой человек. — Я встречал много таких, как вы. Молодые, дикие, голодные и слишком слабые, чтобы быть мне полезными в качестве родителей. Но вы стары и сильны. Я чувствую вашу силу. И это то, чего я хочу.       — Значит вы сумасшедший. Как я и сказал.       — Я не сумасшедший, мистер Барнс. Я умираю. Я не протяну больше года или двух, если вы не согласитесь мне помочь.       — Какое мне дело, если вы умрете? — усмехнулся мистер Барнс. — Люди занимаются этим постоянно.       — Пожалуйста, выслушайте меня, — попросил Болингброк. — Вы, конечно, можете убить меня сейчас, но что вы получите взамен? Кровь, которую можно достать где угодно. Но мои ресурсы огромны и гораздо более ценны, чем временное облегчение вашей жажды. Сделайте меня таким, как вы, сделайте меня своим партнером, и вместе мы сможем совершить великие дела.       Долгое время мистер Барнс держал молодого человека крепко, глядя в его ледяные голубые глаза. Затем он резко оттолкнул его.       — Идите внутрь, — грубо сказал он. — Я… я должен подумать. Мне нужна кровь.       — Но вы подумаете над тем, что я сказал? — с надеждой спросил Болингброк.       — Я подумаю, вот и все. Теперь идите. Быстро. Пока я не потерял контроль и не убил вас.       Молодой лорд повернулся, не сказав больше ни слова, и поспешил прочь (так быстро, как только мог, опираясь на трость), оставив растерянного вампира размышлять о невероятной смелости и полном безумии его предложения. Он все еще размышлял об этом, когда вернулся в свое жилище, куда менее желанное в данной ситуации, в подвале под незанятой лавкой неподалеку.       Решив пробиться в жизни самостоятельно, он взял с собой лишь немного личных вещей и небольшую сумму денег, когда покинул старого герцога. Это сработало достаточно хорошо, так как он мог использовать своего раба, чтобы время от времени получать то, что он хотел, но часто это было довольно тяжелой жизнью, о чем свидетельствовало его нынешнее жилье.       Может быть, на нем сказывался возраст, но он уже давно чувствовал себя все более заблудшим и неприкаянным. Он обнаружил, что страстно желает где-нибудь обосноваться и иметь дом, который мог бы назвать своим. Это, конечно, потребует капитала и надежного источника дохода для поддержания его потребностей в долгосрочной перспективе. Этот богатый молодой человек мог бы с этим помочь.       Этот молодой безумец. Как мог человек добровольно просить проклятия у демона? И что за самонадеянный выскочка, имеющий право подойти прямо ко льву и потребовать, чтобы он заключил с ним сделку, а не съел его сразу? Абсурд. Он никогда даже не думал о том, чтобы создать кого-то подобного ему, и не собирался начинать сейчас.       И, конечно же, ему придется убить молодого дурака, так как он был слишком осведомлен о его вампирской природе и, очевидно, мог использовать свою силу оракула, чтобы найти его, даже через весь проклятый Атлантический океан. И его смерть наверняка будет замечена, так что на некоторое время прощай Нью-Йорк и его приятная рутина.       Если только… если только он не возьмет молодого человека с собой и не покажет ему истинную природу чудовища. Если он увидит, как вампир убивает, ужас наверняка удержит его от безумных поисков, и он уйдет. Если же нет, он всегда может просто убить его.       Мистер Барнс не признавался себе, насколько одинокой стала его жизнь и как предложение этого смертного человека о дружбе задело его душу. Иметь равного, с которым можно делиться мыслями и идеями, и который поймет бремя его вампирской природы. Партнера.       Нелепая идея взять парня на охоту, чтобы отпугнуть его, показалась ему вполне разумной, и он заснул, довольный своей сообразительностью, не осознавая, что он уже потерпел поражение.       На следующий вечер мистер Барнс сообщил лорду Болингброку, что тот должен сопровождать его на вечернюю охоту, чтобы он смог точно узнать, о чем просит, прежде, чем они договорятся. Восторженный молодой лорд охотно согласился, и они отправились в экипаже в более грубый и рабочий район города.       Их элегантная одежда вызывала подозрительные взгляды прохожих, когда они прогуливались по узким грязным улочкам под звуки домашних ссор, плача младенцев, лая собак и общей суматохи, сопровождающей нищету.       — Как вы выбираете жертву? — спросил лорд Болингброк.       — Обычно они появляются сами, — пожал плечами мистер Барнс. — Какой-нибудь пьяный ублюдок, который много треплет языком. Женщина, гуляющая одна. Фокус в том, чтобы изолировать их, убить до того, как они поднимут шум, и оставить тело до того, как вас заметят.       — Понимаю. Позволите мне выбрать для вас?       Мистер Барнс улыбнулся.       — Что, никакого сострадания к ближнему?       — Смерть — это то, что мы делаем постоянно, — ответил лорд Болингброк, ничуть не смущаясь. — Вы сами это сказали. Как насчет той, в синем… что бы там ни было на ней надето.       — Кажется, это называется платьем. И у нее на руках ребенок. Последнее, что мне нужно, это крик ребенка, привлекающий внимание.       — О, это мудро.       Некоторое время они шли рядом, лорд Болингброк оценивал людей и отвергал их так бесстрастно, что его спутника-вампира пробирал озноб. Возможно, в этом юноше было что-то большее, чем казалось на первый взгляд.       Когда они проходили мимо дверей шумного питейного заведения, несколько молодых людей, пошатываясь, вышли на улицу и, спотыкаясь, прошли шагов двадцать позади них, по несчастью, направляясь в ту же сторону. Возможно, их судьба не была бы столь плачевной, если бы они не начали улюлюкать и кричать на двух хорошо одетых джентльменов.       Когда их поползновения остались без ответа, самый воинственный из четверки рявкнул:       — Я сказал, остановись и подари мне поцелуй, дорогуша!       В этот момент вампир и его благородный спутник остановились и повернулись к ним, безмятежно улыбаясь. Не подозревая о коварстве змея, пьяные молодые люди по глупости поспешили к ним.       — Посмотри на эту парочку гребаных модников, — невнятно произнес задира, оглядев их с ног до головы. — Одеты как для встречи с королевой. Бьюсь об заклад, у вас с собой много монет. Отдайте мне то, что у вас есть, и я отпущу вас с предупреждением.       Прежде чем мистер Барнс успел ответить, лорд Болингброк подбросил свою трость, поймал ее за древко и, описав ею молниеносную дугу, нанес сильный удар в лицо молодого человека. Молодой человек упал на землю, воя и причитая, кровь хлынула из его носа и рта.       Его бесстрашные товарищи закричали и бросились к дворянину, который повернул набалдашник трости, разделив ее на две части, одна из которых была очень длинным тонким ножом. Это заставило их одуматься, и они тут же остановились, глядя затуманенными глазами на двух джентльменов.       — Скройтесь с глаз, или я поступлю с вами так же, — спокойно сказал лорд Болингброк. — Второй раз предупреждать я не стану.       Пьяные дураки на секунду задумались, потом повернулись и пошли в противоположном направлении, оставив окровавленного товарища лежать на грязной улице.       — Прошу прощения, мистер Барнс, — сказал лорд Болингброк, снова скрепляя трость. — Я не люблю дураков.       Но запах свежей крови достиг ноздрей вампира, и он был глух к извинениям. Болингброк с удивлением наблюдал, как его спутник схватил молодого человека за рубашку и оторвал от земли.       — Нет, нет! — захрипел тот, когда зубы вампира впились в его шею.       Молодой человек издал слабый булькающий крик, дернувшись пару раз, когда жизнь покинула его тело. Затем вампир выпустил свою опустошенную жертву и повернулся к своему спутнику, зеленые глаза горели изнутри.       Лорд Болингброк ахнул, когда мистер Барнс грубо прижал его к кирпичам ближайшей стены, а затем закрыл рот в настойчивом, лихорадочном поцелуе, ощупывая его тело своими нечеловечески сильными руками, и потерся своим твердым членом о его через брюки. Металлический привкус крови был свеж во рту, а кожа оказалась почти такой же теплой, как и у Болингброка.       — Мистер… мистер Барнс, — выдохнул юный лорд.       — Уинтер, — прорычал вампир.       — Уинтер, — дрожащим голосом повторил Болингброк. — Пожалуйста, не надо. Не здесь, пожалуйста.       Мистер Барнс отстранился и хмуро посмотрел на него.       — Как вы думаете, что я хотел с вами сделать?       — Я подумал, вы хотели меня трахнуть.       — Вы решил, что я просто… трахну вас? Без вашего согласия?       Болингброк выглядел смущенным.       — Да?       — Вы ошиблись, — сказал мистер Барнс, отступив назад. — Я не возьму вас силой.       Они поправили пальто и шляпы, а затем снова пошли по улице обратно в свою часть города.       — Я хотел бы… сделать это с вами, — сказал Болингброк через мгновение. — Только я бы предпочел, чтобы это было не на улице.       — Странный вы человек, Болингброк, — рассмеялся мистер Барнс. — Я только что на ваших глазах убил человека, а вы беспокоитесь о приличиях.       — Я же сказал, что знаю вашу натуру. Если мне суждено жить после смерти, какой смысл ужасаться ей?       — Справедливое замечание. Однако трансформация сама по себе может быть довольно ужасающей. Вам нужно время, чтобы подготовиться.       — Как это?       — Вы должны поститься два дня перед этим, если только не хотите оказаться в собственной рвоте и нагадить под себя. Простите за грубость, но когда тело умрет, кровь демона избавится от всего, что осталось в вашем организме.       — Вовсе нет, это увлекательно. Что-то еще?       — Мы уйдем в какое-нибудь безопасное место, и нужно приготовить кого-нибудь, кого вы сможете выпить, как только придете в себя, потому что будете сходить с ума от жажды. Я имею в виду, безумно сильно. Меня заперли в темнице, чтобы я не нападал на слуг герцога, пока мой разум не вернулся.       — Сколько… сколько времени это заняло?       — Около восьми часов, но большую часть времени я спал. Когда я пришел в себя и начал выть, они скормили мне пару служанок, я отключился и снова спал. Когда я снова проснулся, я уже был собой, плюс-минус все эти новые вампирские штучки.       — Какие, например?       — Обостренные чувства, огромная сила и тому подобное. О, и способность превращаться в дым и летать, что может немного дезориентировать, когда это происходит случайно.       — Звучит довольно пугающе.       — К этому быстро привыкаешь. Это как напрягать мышцы. Но… Болингброк, вы должны кое-что знать. Превращение в вампира лишит вас зрения Сибиллы. Кровь демона не может сосуществовать с природной силой.       — Я понимаю это и считаю, что компромисс стоит того. Если я умру, от этого зрения не будет никакой пользы.       — От чего вообще вы умираете?       — От атрофии, как и моя мать, — вздохнул Болингброк. — Во мне это развивается гораздо быстрее. У меня… припадки. Мое тело сотрясается, и я не могу это контролировать. Они чрезвычайно болезненны. Через год я уже не смогу ходить, а еще через полгода или год умру.       — Думаю, вы умрете гораздо раньше, — сказал мистер Барнс со злой усмешкой. — Но вы вряд ли заметите.       — Значит, вы уже все решили? — нетерпеливо спросил Болингброк. — Вы сделаете это?       — Я склоняюсь к этому. Но мы не обсуждали, что вы собираетесь сделать для меня.       — Конечно, конечно. Мы поговорим обо всем этом, как только вернемся в отель. Я уже подготовил бумаги и ждал.       — Бумаги?       — Юридические документы, мистер Барнс, — улыбнулся Болингброк. — Я намерен сделать вас очень богатым человеком.       Баки разбудил этот довольно яркий и неприятный сон, когда телефон известил его о новом сообщении. Время близилось к шести, его обычному часу подъема в холодное время года, но так как весна постепенно переходило в лето и солнце еще не совсем село, ему потребовалось время, чтобы привести в порядок затуманенное зрение и расшифровать текст.       Стив: Бак, я знаю, что для тебя еще рано, но мне нужно поговорить с тобой как можно скорее. Позвони мне, когда проснешься, хорошо? Люблю тебя.       Баки неуклюже прочитал его, потом, спотыкаясь, поплелся в ванную, чтобы принять душ. Пока он стоял под горячей водой, ему пришло в голову, что тон сообщения предполагал нечто иное, чем обычное оживление Стива, когда он общался с ним. А именно, использование им фразы «как можно скорее», а не какого-нибудь другого признака срочности. Он выключил душ, торопливо вытерся и набрал номер Стива. Раздался всего один гудок, прежде чем тот взял трубку.       — Привет, Бак, — раздался серьезный голос Стива. — Я тебя не разбудил?       — Да, но я все равно вставал, — ответил Баки, присев на край кровати. — Что случилось?       — У меня хорошая и плохая новости. Хорошая новость в том, что я возвращаюсь домой пораньше. Мы вернемся вечером.       — Это хорошая новость. А какие новости плохие?       — У нас сто пятьдесят два убитых и двадцать выживших. Проблема в том, что среди них нет Земо, ни живого, ни мертвого. Я сам побывал в развалинах и осмотрел каждый дюйм острова. Его просто здесь нет.       У Баки кровь застыла в жилах.       — Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что старик мог сбежать? Он может быть где-то там?       — Не знаю, как он смог. Все их самолеты были уничтожены во время атаки гидры, и их связь была полностью разрушена. Кроме одного, все выжившие — солдаты низкого ранга. Я поймал их, когда они прятались в лесу, и они помогали нам, как могли. Мы отправляем их в Щ.И.Т. для карантина и дальнейшего допроса, но никто из них ничего не видел и не слышал, и, похоже, они вообще мало что знают.       — Что значит «кроме одного»? Кто он?       — На самом деле, он скорее оно. Я нашел его под обломками. Он такой огромный…       — Тролль, — перебил его Баки. — Полу-тролль. Это Джозеф.       — О, так он тролль? В этом есть смысл. Он очень сильный. Я думал, что он мертв, но он проснулся и начал метаться вокруг, почти вызвав еще один обвал. Таше пришлось применить свою демоническую силу, чтобы успокоить его, прежде чем мы смогли вытащить его оттуда.       — Стив, пожалуйста, не дай им убить его. Он большой и опасный, но у него интеллект ребенка. Без приказов старика он… ну, он немного менее опасен.       — Они не собираются его убивать, — сказал Стив. — У них есть камера, в которой его почему-то держат, так что он посидит там, пока они не решат, что с ним делать. Как думаешь, Ванда могла бы помочь?       — Нет. Ее магия не подействует на него из-за крови троллей. Хотя, возможно, я смогу с ним поговорить.       — Он может говорить?       — Вроде того. Он может говорить фразами из одного или двух слов, и он не может по-настоящему понять абстрактные идеи или концепции. Если он знает что-нибудь о том, что случилось со стариком, стоит попробовать.       — Ладно. Я скажу Таше. Мы отправимся в путь через пару часов, так что мне нужно убедиться, что все в порядке. Увидимся через несколько часов.       — Хочешь, встретимся в Щ.И.Т.е?       — Не получится. Сначала я поеду домой, а потом прямо к тебе. Мне нужно смыть около десяти фунтов грязи и сажи, и мне очень нужно трахнуть тебя.       Несмотря на эмоциональную напряженность последних двадцати четырех часов, Баки не смог не улыбнуться искреннему и восторженному желанию Стива.       — Почему бы тебе просто не прийти сразу ко мне? — спросил он. — У меня тоже есть душ, и он имеет исключительное преимущество перед твоим.       — Вот как? И какое же?       — Он вместит нас обоих.       — Я люблю тебя.       — Я знаю. Скоро увидимся.