Winter

      — Что, Стив? — спросил Баки.       — Что «что»? — невинно переспросил Стив.       — Ты знаешь, что. Что это за глупая ухмылка?       — О, ничего. Просто… ты такой милый.       — Господи Иисусе, — вздохнул Баки. — Послушай, я не забыл, что не могу выходить днем, я просто хотел, чтобы все пошло своим чередом теперь, когда у нас перерыв, и я, возможно… немного забежал вперед.       — Нет, я знаю, — сказал Стив, подавив усмешку. — И я думаю, это здорово, что ты так взволнован работой. Я просто думаю, что было бы проще допросить их, если бы ты был целым, а не в виде миллиарда крошечных частиц пепла. Это может их напугать.       — Ух, да ты у нас шутник сегодня, — криво усмехнулся Баки. — Гордишься собой?       — Да, спасибо, — прощебетал Стив, подбросив мяч и поймав его.       — Все дело в щетине. Ты слишком сексуальный сейчас. Я создал монстра.       — Я уже был монстром, Бак. И я уже был сексуальным.       — Да, но теперь ты просто ядерный. Как Мехагодзилла.       Стив задумчиво нахмурился.       — Не думаю, что Мехагодзилла действовал так.       — Ты не… Подожди, откуда ты вообще знаешь, что это такое? Разве ты не проспал большую часть двадцатого века?       — Да, но как только я проснулся, сразу же начал изучать искусство и культуру.       — Куда вошли и фильмы о Годзилле?       — Конечно, я же не фили́стер*. Что это за взгляд?       — Я и не знал, что ты знаешь слово «филистер», — сказал Баки, подозрительно глядя на него. — Я все еще думаю, что это щетина.       — Думаешь, мои волосы на лице видели фильмы про Годзиллу и рассказали мне о них?       — Сейчас я бы этому не удивился. Насколько я знаю, это щетина контролировала тебя все это время, а твое тело — просто большой механический костюм, который она носит.       — На самом деле именно так и действовал Мехагодзилла. И теперь, когда я думаю об этом, он был на ядерной энергии. Значит, ты был прав.       — О, не пытайся умаслить меня сейчас, Мехастив, — парировал Баки. — Я раскрыл твой злой заговор. Игра окончена.       Стив склонил голову набок.       — Мой злой заговор, чтобы узнать о монстрах научно-фантастического фильма?       — Я о том, что ты просто щетина в мужском костюме. Это имеет смысл, ты ведь не очень хорош в злых заговорах.       — Я думаю, это ты не силен в злых заговорах, Бак. Ты все это выдумал, основываясь на своей неразумной реакции на мои волосы на лице.       — Неразумной? Пожалуйста, — фыркнул Баки. — Эта тупица в кофейне только что споткнулась и глазела на тебя.       — Да, но это происходит постоянно, — усмехнулся Стив.       — Я знаю. Однажды мне придется сломать ей коленные чашечки.       — Нет, Бак, мы говорили об этом. Ты не можешь причинять телесные повреждения всем, кто смотрит на меня.       — Понимаю. Потому что ты мне не позволишь.       — Точно, — рассмеялся Стив, притянув его к себе для поцелуя. — Просто веди себя хорошо, пока мы не доберемся до больницы, хорошо?       — Ты же знаешь, что шансов на это почти нет, верно?       — Да, но я смею мечтать об этом. Ой, подожди секундочку, — сказал Стив, вытащив телефон из кармана. Он постучал по экрану, а затем нахмурился.       — Что случилось? — спросил Баки.       — Это Джозефина. С Шерон что-то не так. Мне нужно идти прямо сейчас. Сможешь сам допросить ребят из ЦРУ?       — Конечно, смогу, но что с ней не так? С ней все будет в порядке?       — Понятия не имею. Джо сказала, что это срочно и я ей нужен. Агент Франклин, не могли бы вы остановиться здесь, пожалуйста? Мне нужно выйти.       — Конечно, сэр, — бодро ответил любезный агент.       — Извини, Бак, — сказал Стив, вылезая из машины. — Я позвоню тебе, как только узнаю больше. Люблю тебя.       — Хорошо, — сказал Баки. — Я тоже тебя люблю.       Стив прижался поцелуем к его губам и исчез в городской суете. Баки даже не посмотрел ему вслед, когда машина выехала на дорогу. Он был уже в нескольких кварталах отсюда.       Сцена в больнице была очень похожа на то, чего ожидал Баки. Медсестра на стойке регистрации пыталась поговорить с пожилым человеком из-за суматохи в переполненном зале ожидания, и повсюду сидели люди с разным состоянием здоровья и воняли, как аккумуляторный завод. Баки тут же перестал дышать и поспешил к лестнице.       Ему потребовалось несколько секунд, чтобы подняться на пятый этаж, где с официальным видом стояла толпа людей из ЦРУ в темно-синих ветровках. Он прошел мимо трех или четырех из них, прямо в палату, где находились двое выживших. Ни один из них не был Алланом, и оба спали или все еще были без сознания. То же самое было и в другой палате.       Это было именно то, что он ожидал, основываясь на отчете Таши из офиса судмедэксперта, но он не мог заставить себя успокоиться. Что-то в этом, казалось бы, простом решении бросалось в глаза. Что-то было не так, совсем не так. Обдумывая ситуацию, он стоял, лениво глядя на одного из мужчин — с опухшей, фиолетово-черной глазницей и повязкой на голове.       Он еще не пришел ни к какому удовлетворительному заключению, как вдруг понял, что здоровый глаз смотрит на него. Баки не был уверен, был ли он в сознании все это время или проснулся, обнаружив, что за ним наблюдают, но это вряд ли имело значение. Он выдержал взгляд мужчины и ждал, что тот заговорит первым. Простая тактика, которая работала на удивление хорошо, поскольку устанавливала доминирование в обмене.       Несколько мгновений прошло в тишине. Потом еще несколько. Баки начал раздражаться, когда ему пришло в голову, что этот человек не говорит потому, что он окаменел от ужаса. Улыбка, которую это осознание вызвало на губах вампира, казалось, ничуть не уменьшила страданий этого человека.       По правде говоря, Баки только улыбнулся, потому что прошло много времени с тех пор, как он общался с обезумевшим человеком, знавшим, что Баки вампир, и был удивлен ужасным страхом, который он внушал. Однако этому беспомощному, избитому человеку его улыбка, должно быть, казалась угрожающей.       — Пожалуйста, — сказал мужчина слабым хриплым голосом, когда Баки подошел к кровати. — Пожалуйста, не делай мне больно.       — Почему вы, люди, всегда умоляете? — тихо спросил вампир. — К тому времени, как вы узнаете, кто мы такие, мы почти всегда уже принимаем решение.       Он положил ледяную, твердую как камень руку на теплую и хрупкую человеческую грудь. Он чувствовал, как сердце мужчины колотится о грудную клетку, а грудь поднимается и опускается от быстрого, панического дыхания. Его клыки удлинились во рту, стремясь пронзить плоть, разорвать артерии, выпустить горячую кровь, текущую в этих смертных венах, и проглотить ее, чтобы утолить ненасытную жажду демона.       Но тысячи океанов не могли утолить эту жажду. Река крови не остановит вожделение, кричащее в каждой клеточке его существа о большем. Больше крови, больше жизни, больше тепла. Он мог выпить кровь каждого живого существа в этом мире, но этого было бы недостаточно.       Такова была природа его проклятия. Вечно пребывать в насмешке над жизнью и проводить каждое мгновение в муках и нужде. Тенью. Призраком. Изгнанным из света и вынужденным бродить по темным и глухим пустыням. Охотиться на детей Божьих, чьи души ушли, чтобы присоединиться к святому воинству, и смотреть с прощением и жалостью на полукровок Сатаны. Но его разум блуждал.       С усилием он обратил свое внимание на испуганного человека, на краю больничной койки которого он сидел, размышляя о проклятии бессмертия. Он медленно вздохнул. Когда он выдохнул, его подчиняющие чары захлестнули человека, словно волна. Неровное сердцебиение постепенно стало медленным и ровным, а прерывистое дыхание — спокойным и регулярным.       — Так-то лучше, — хмыкнул Баки, кончиком указательного пальца лениво рисуя круг на больничном халате.       — Я… я не знаю, — хрипло сказал мужчина. — Что ты со мной сделаешь?       — Я не причиню вам вреда, лейтенант Андерсон. Если только не придется. Есть кое-что, что я хочу знать, и вы мне расскажете.       — Хорошо, — вздохнул лейтенант Андерсон, закрыв здоровый глаз.       — Авария. Расскажите мне, что случилось.       — Я вез нас к точке эвакуации. Что-то ударило в нас и грузовик перевернулся. Это все, что я помню.       — Точка эвакуации?       — Какой-то склад в Маспете. XOF Logistics. Это прикрытие ЦРУ.       — И оружие все еще было при вас?       — Конечно. Для этого его и извлекли.       Баки нахмурил лоб. В конце концов, это и был ответ. Ни покупателя, ни обмена. Аллан действительно забрал Венома в ЦРУ. И все же это не было похоже на правду. Не то чтобы этот человек лгал. Под влиянием чар Баки и с его заимствованными волчьими чувствами, даже небольшая ложь была бы почти невозможна. Просто чего-то не хватало. Чего-то, чего этот человек не знал. Или не знал, что знает.       — Капитан Аллан связался с вашими людьми и организовал эвакуацию, верно? — спросил Баки.       — Ну, да, он ведь командир, — сказал лейтенант Андерсон, потом его лицо вытянулось. — Я имею в виду… был.       — Когда вы сказали, что вас что-то ударило, вы имели в виду другую машину?       — Да. Появился из ниоткуда и врезался прямо в борт грузовика.       — Что за машина?       — Это был… большой черный фургон. Матовая краска, без хрома. Почти невидимый в темноте. Но для того, чтобы вывести из строя наш бронированный внедорожник, его пришлось бы серьезно оборудовать. Эта штука напоминала танк.       — Вы случайно не видели водителя?       Андерсон сделал попытку покачать головой и явно пожалел об этом.       — Нет, я не видел, — сказал он, поморщившись от боли. — Все произошло слишком быстро. Он ударил нас, а затем мы перевернулись, и я потерял сознание.       — Вы все еще были без сознания, когда приехала полиция.       — Да.       — Но вы и трое ваших товарищей по команде были найдены в тридцати футах от машины, лежащими рядом, как будто выстроились в линию.       — Правда? — с неподдельным изумлением воскликнул Андерсон. — Значит, нас вытащил кто-то из ребят. Но… они пострадали больше меня, а у меня сломаны обе ноги.       — Значит, это сделал кто-то другой.       — Наверное, но на много миль вокруг никого не было. Это промышленный район без пешеходного движения.       — Правильно. Свидетелей на месте происшествия тоже не было, и люди, работавшие на ближайшем к месту крушения складе, не знали об этом, пока не появилась полиция. Но кто-то вытащил вас из горящей машины, и кто-то позвонил девять-один-один. Если это был не один из вас, то кто? Бэтмен?       — Я… я действительно не знаю, — сказал Андерсон, уже совершенно сбитый с толку.       — Возможно, тот, кто напал на вашу машину, вас и вытащил.       — Это… Нет. Невозможно. Кто нападет на грузовик, полный вооруженных солдат, а затем будет вытаскивать их из обломков?       — Тот, у кого была цель, не включающая в себя убийство.       — Но они убили командира. Почему они убили его, а не нас?       Когда молодой человек сказал это, его голос дрогнул, а по его ушибленной щеке скатилась слеза. Баки подавил зарождающееся сочувствие к его страданиям и продолжил:       — Судмедэксперту было трудно опознать тело вашего командира. Его голова не была найдена, как вы уже знаете, но его отпечатки пальцев не совпали ни с записями в AFIS**, ни с базами данных Интерпола.       Андерсон не казался обеспокоенным или даже удивленным этим открытием.       — Потому что их там нет.       — Почему нет?       — Когда ты вступаешь в ОПИРиР, твои военные документы засекречиваются, и ты действуешь под прикрытием. Никто из нас не знал настоящих имен друг друга.       — Так вот почему не было никаких совпадений, но в ту минуту, когда они отправили запрос по отпечаткам Аллана, ЦРУ появилось и опознало его, — сказал Баки, наполовину сам себе.       — Да, похоже на то, — подтвердил Андерсон.       — Аллан когда-нибудь говорил с вами о чем-нибудь личном? Чем-то, что может быть ключом к его настоящей личности?       — Ну, ЦРУ точно знает. Не то чтобы он был Джоном Доу или что-то в этом роде.       — Я спрашиваю не о ЦРУ, а о том, сказал ли он что-нибудь вам.       — О. Хм. Ну, я знаю, что он из Нью-Йорка. Я имею в виду, что невозможно скрыть этот акцент. Он… он сказал, что его мама умерла, когда он был ребенком. Его отец снова женился, но сейчас они не общаются. Он сказал, что жил с приятелем и родителями в Адской кухне, пока не поступил на службу.       — Кое-что из этого может оказаться правдой. Я не могу представить, как он мог скрывать свое обучение от семьи своего друга.       — Обучение, сэр?       — Да, лейтенант, его обучение, — терпеливо сказал Баки. — Охотники на демонов проходят строгую подготовку в боевом крыле Католической Церкви, пока им не исполнится восемнадцать лет.       Участки лица Андерсона, видимые между фиолетовыми синяками, стали пепельно-серыми, и он с трудом сглотнул.       — О чем вы говорите? — запнулся он. — Командир был одним из этих… этих религиозных уродов?       — Я бы не назвал его уродом, но да. Хотите сказать, что не знали?       — Черт возьми, нет, я не знал. Мы все должны были быть людьми. Все в оперативной группе. Если бы я знал, что это не так, я бы… Не знаю, уволился бы или что-то в этом роде.       Баки посмотрел на него.       — Серьезно?       — Да, серьезно, — сказал Андерсон, вздрогнув. — Меня тошнит от мысли, что я работал с одним из этих…       — Послушайте меня, лейтенант, — перебил его Баки. — Я не могу нести ответственность за то, что сделаю, если снова услышу слово «уроды», поэтому советую вам заткнуться. Несмотря на ваш фанатизм, вы должны знать, что охотник на демонов на сто процентов человек. Разница лишь в том, что они божественно назначены выслеживать и уничтожать созданий тьмы, и им дана власть делать это. Ваш командир, возможно, и был гребаным мудаком, но он был лучше вас, сильнее вас и лично избран Богом, чтобы выполнять работу, в которую вы ввязались, потому что на большее у вас не хватило ума, и поэтому вы — лишь расходный материал.       — Простите, ладно? — сказал Андерсон, наполовину защищаясь, наполовину из искреннего страха спровоцировать вампира еще больше. — Я не имел в виду… Подождите, почему вы так злитесь, защищая командира? Он охотился и убивал вампиров, как и все мы. Это ведь еще хуже, если он действительно охотник на демонов, как вы сказали. Я имею в виду, если он был им. Я все время забываю, что он ушел. Черт, а я только что плохо отзывался о мертвых. Я такой идиот.       — Действительно, — услужливо сказал Баки. — Но если вам от этого станет легче, я начинаю сомневаться в том, что ваш командир действительно мертв. К тому же, я не верю, что он вообще мертв.       — Но я имею в виду… У них же есть его тело, — нахмурился Андерсон. — Наши криминалисты опознали его и все такое. Говорят, это он.       — Лейтенант, что более вероятно? Что вооруженный фургон напал на ваш автомобиль, а затем ангел милосердия, который почти убил вас всех, изменил свое мнение и вытащил вас из пылающих обломков, а затем позвал на помощь, прежде чем исчезнуть в ночи? Или что ваш проверенный сверхчеловеческий командир спас ваши жизни после того, как организовал атаку, чтобы заполучить оружие, а ЦРУ лжет, чтобы прикрыть свои задницы?       — Ну, когда вы так говорите, второй вариант кажется более вероятным, — парировал Андерсон. — Но если командир все это подстроил, чтобы украсть оружие, чье тело лежит сейчас в морге?       — Понятия не имею. Для меня это не имеет значения. Главное — найти Аллана и оружие.       — Щ.И.Т. пойдет за оружием?       — Нет, я иду за оружием. Щ.И.Т. может пойти со мной, если захочет.       — Я должен доложить обо всем, сэр. Если командир преступник, я не могу просто взять и отпустить его.       — Думаю, вам будет удивительно легко отпустить меня, лейтенант, — сказал Баки, поднявшись на ноги. — Хотел бы я сказать, что было приятно поболтать с вами, но вы мне не очень нравитесь. О, и вы ничего этого не вспомните, так что счастливой жизни. Надеюсь, все сложится так, как вы надеялись и мечтали.       Андерсон открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его, смущенно моргнув и озираясь по сторонам. Он мог поклясться, что слышал, как кто-то произнес его имя, но единственный человек здесь — Лэнгли, и он был без сознания с дыхательной трубкой во рту.       Должно быть, это был странный сон из-за наркотиков, которые ему вливали через капельницу. Черт, его голова пульсировала, словно ее пнула лошадь. По крайней мере, у него она еще есть. Не то что у бедного капитана Аллана.       Внезапный прилив печали по бывшему командиру скрутил его желудок, и он зажмурился, надеясь, что наркотики скоро подействуют и снова усыпят его. Нельзя допустить, чтобы пришла медсестра и увидела, как он плачет, как глупый ребенок, над своим мертвым боссом.       Баки предпочел не покидать больницу через главный вход и рассеялся черным дымом, который вытек через ближайшее удобное окно. У него были волчьи чувства Стива и запах Аллана после их недолгой встречи в аэропорту. Все, что ему нужно, это сделать одно окончательное подтверждение.       Офис Ямайка-Хиллз был закрыт на ночь, поэтому там было темно и заперто. Это было бы препятствием для человека, но для вампира попасть внутрь оказалось до смешного просто. Он слышал и чувствовал запах единственного ночного сторожа, которого легко избежать, если бесшумно двигаться вдоль стены, черной тенью среди теней.       Он нашел холодильную камеру по запаху, где повторно материализовался и быстро нашел нужный ящик. Дверь открылась с гораздо более громким скрипом, чем ему хотелось бы, и он увидел тяжелый черный мешок для трупов. Он быстро расстегнул молнию, но уже знал ответ.       Даже сквозь едкий запах дезинфицирующих химикатов он мог прочитать запах, как книгу. Даже близко не похожий на нужный. Кем бы ни был этот несчастный покойник, он никогда не откликнулся бы на имя капитана Чарльза Аллана.

***

      — Они получили сообщение, — сказал Кертис своему другу — грубому на вид мужчине лет под сорок, с темными волосами, подстриженными в стиле морских пехотинцев, — когда он вернулся в трейлер. — Наверное, они сейчас на пути в Куинс-Дженерал.       — Хорошо, — ответил его друг хрипло и монотонно, не сводя глаз с автомата, который чистил.       — А это значит, что они собираются допросить выживших после аварии, — настаивал Кертис.       — Ага, — сказал его друг, все еще не поднимая глаз.       — Итак… Полагаю, ты не хочешь рассказать мне, что случилось с бампером твоего фургона?       — Нет.       — Ладно, будь по-твоему. Надеюсь, ты помнишь все то дерьмо, о котором мы говорили. Знаешь, если мы собираемся это сделать, мы должны быть на одной стороне.       — Я знаю, Курт, — сказал его друг, положив винтовку на стол и посмотрев на него. — Но я бы предпочел не впутывать тебя в это дело. Я не хочу, чтобы ты лгал своему другу без крайней необходимости.       — Черт побери, Фрэнк, — вздохнул Кертис, усевшись на потертый диван. — Эти люди не хотят связываться. Говорю тебе, они тебе не ровня.       — Вот почему я не хотел тебя впутывать. Если ты ничего не знаешь, это не аукнется тебе.       — Да, ну, это легко сказать, когда… Что это было? — прошипел Кертис, вскочив на ноги и вытащив пистолет. — Здесь кто-то есть. В спальне.       — Я знаю, — спокойно сказал Фрэнк. — Убери эту чертову штуку, пока не пристрелил меня.       Кертис немного расслабился и убрал пистолет в кобуру под курткой.       — Ты мог бы дать мне знать, что у тебя здесь кто-то есть. Чуть не довел меня до сердечного приступа. Кто это?       — Э-э… друг, — натянуто сказал Фрэнк.       — У тебя нет друзей, Фрэнк, — ухмыльнулся Кертис, затем поднял брови и понизил голос. — Минутку, это женщина? Ты действительно привел домой женщину?       — Ты что, издеваешься? — сказал Фрэнк, указывая на окружающую их обстановку. — Какая к черту женщина? Кого я приведу в эту помойку?       — Эй, я не знаю, чем ты занимаешься, — пожал плечами Кертис. — Я не сужу.       — Можно подумать, что так, черт возьми, и есть. Я бы все равно не пригласил сюда женщину. Ты думаешь, я настолько глуп?       В этот момент скрипнула дверь спальни. Кертис обернулся и увидел мужчину, который, шатаясь, вышел, протирая глаза и зевая. Он был выше шести футов ростом и сложен как боксер-чемпион. Он был одет в черные джинсы и обтягивающую черную футболку, которая почти не скрывала его мускулистый торс. Его темно-русые волосы аккуратно подстрижены, но подбородок зарос двухдневной щетиной, а глаза были затуманены сном.       — Э-э… привет, — сказал мужчина, остановившись и выглядя довольно неловко. — Вы, должно быть, Кертис.       — Верно, — дружелюбно ответил Кертис. — А ты, должно быть, Спящая красавица.       — Не будь гребаным придурком, — вмешался Фрэнк. — Кертис, это Эдди Брок. Эдди, Кертис Хойл.       — Рад познакомиться, Эдди, — сказал Кертис, протянув руку для рукопожатия гостю Фрэнка. — Я не хотел нарушить твой сон, просто Фрэнка не развлекает большая компания.       — Не могу понять почему, — сухо ответил Эдди. — Он живет в этом роскошном дворце со всеми современными удобствами. Туалет даже смывает.       — Я не слышал, чтобы ты жаловался вчера вечером, принцесса, — ответил Фрэнк.       — Потому что я хотел, чтобы ты отдал мне спальню, — ухмыльнулся Эдди. — Я чувствую запах кофе?       — Да, угощайся, — сказал Фрэнк, указав подбородком в сторону кухни. — В шкафу есть кружка.       Когда Эдди ушел за напитком, Кертис повернулся к Фрэнку и вопросительно поднял брови. Фрэнк сделал лицо и произнес «Что?», на что Кертис поднял руки в жесте насмешливой капитуляции. Фрэнк закатил глаза и начал вытирать корпус винтовки.       — Вы, ребята, пытаетесь тут разыграть небольшую пантомиму? — раздался голос Эдди из кухни. — Не останавливайтесь из-за меня, это было очень мило.       — Заткнись, умник, — ответил Фрэнк. — И принеси мне кофе. Курт, будешь кофе?       Кертис покачал головой.       — Нет, спасибо.       — Ты уверен? — продолжил уговаривать Эдди, размахивая кастрюлей. — Это Фолджерс.       — Ну если ты так ставишь вопрос, то совершенно точно нет.       Фрэнк посмотрел на них поверх прицела винтовки.       — Какого хрена у всех проблемы с моим кофе?       — Никаких проблем, — сказал Эдди, вернувшись с двумя кружками, одну из которых поставил перед Фрэнком. — Здорово, если тебе нравится подгоревшая крысиная моча.       — Да, но зато бесплатно, говнюк, — проворчал Фрэнк, отчего Эдди рассмеялся в свою кружку и едва не расплескал на себя горячий кофе.       — Так что привело тебя в Нью-Йорк, Эдди? — спросил Кертис. — Приехал посмотреть достопримечательности?       — Ты меня поймал. Я не мог устоять перед соблазном Большого Яблока, — сказал Эдди на своем очевидном бронкском наречии. — Статуя Свободы, Таймс-Сквер, эта свалка дерьма, в которой живет Фрэнк… Ну, знаешь, все крупные туристические достопримечательности.       — Эй, если бы ты видел мою старую квартиру, ты бы не так нахально относился к трейлеру, — Фрэнк предпринял попытку защититься.       — Ах вот как? — спросил Эдди, прищурившись. — Что это было, картонная коробка в переулке?       — Почти, только с уймой крыс и тараканов.       — Ты должен был доплачивать за них, или они были включены в арендную плату?       — Заткнись и пей свою крысиную мочу, ты, болтливый сучонок, — сказал Фрэнк с ухмылкой.       — Как бы забавно ни было наблюдать за вашим флиртом, мне пора на работу, — вмешался Кертис. — Эдди, я бы сказал: «Постарайся уберечь Фрэнка от неприятностей», но у меня такое чувство, что ты как раз из тех, кто сам в них попадает.       — Видишь? Я же говорил тебе, Кертис очень проницательный, — обратился Фрэнк к Эдди. — Он знает тебя пять минут — и уже все понял.       — Да, ты был прав, — улыбнулся Эдди, и улыбка смягчила и оживила его довольно жесткие, светло-голубые глаза. — Приятно было познакомиться, Кертис. И спасибо, что позаботился об этом придурке. Если бы не ты, он, наверное, был бы уже мертв.       — Да, конечно, но не держи на меня зла, — рассмеялся Кертис, направившись к двери. — Увидимся позже, ребята. И серьезно, держитесь подальше от неприятностей.       — Увидимся, Курт, — крикнул ему вслед Фрэнк.       Эдди подождал, пока за ним закроется дверь, затем повернулся к Фрэнку.       — Он знает?       Фрэнк покачал головой.       — Чем меньше он знает, тем лучше. Я не хочу впутывать его в это дерьмо.       — Это с ним связался Щ.И.Т. Мне кажется, он уже замешан в этом.       — Сэм Уилсон связался с ним, разыскивая меня. Он давний друг Курта. Он был со своим подразделением в Афганистане, обучая санитаров, как работать с командами параспасателей.       — Параспасатели? — фыркнул Эдди. — Так они это называли?       — Думаю, они думали, что это звучит более официально, чем «у нас есть парень с крыльями», — сказал Фрэнк, глотнув кофе, затем сделал неприятную гримасу и поставил его на стол. — Во всяком случае, ты знаешь это лучше меня. Это ты работаешь в отделе по борьбе с привидениями.       Эдди покачал головой.       — Уже нет. Ты что серьезно. Я уже давно закончил, я просто отвлекся на выходе.       — Ты же знаешь, что рано или поздно ЦРУ это выяснит и начнет тебя искать.       — Возможно, но на данный момент у них две проблемы. Командир, которому они не могут доверять, и оружие, которым они не могут управлять. Я думаю, они могут просто решить сократить свои потери. Даже если они придут, это будет уже не важно. Они не тронут меня. Сомневаюсь, что они вообще смогут меня найти.       — А как же Щ.И.Т.?       — Щ.И.Т… С этим сложнее. Но насчет Щ.И.Т.а не беспокойся. Просто держись от них подальше. Тебя не убьют из-за меня.       — Ты действительно думаешь, что они убьют меня? — с сомнением спросил Фрэнк.       — Понятия не имею. Я больше не уверен в них. Они не такие, какими кажутся снаружи. Кроме капитана Роджерса. Насколько я могу судить, он почти такой, как о нем говорили.       — Да ладно, он больше не может быть таким потрясающим. Какой он сейчас, в сто лет?       — Сто один в июле. Чертово четвертое июля, если ты можешь в это поверить. Только на вид ему не больше двадцати пяти, и бьет он, как грузовик.       — Господи, он тебя ударил? И он жив?       — Мне повезло, что жив я. Но на самом деле он не ударил меня. Он просто отшвырнул меня к стене в комнате для допросов и прижал к ней. Чуть не раздавил мне грудную клетку, при этом даже не пытаясь этого сделать. Я никогда в жизни не чувствовал такой силы.       — Похоже, ты впечатлен.       — Так и есть. И лучше бы я не давал ему столько причин желать моей смерти. Он был моим героем, понимаешь? С тех пор, как я узнал о нем и Воющих Коммандос, и что он сделал со всеми этими нацистскими фанатиками. Вот только этот путь для меня хреновый. Встретить кого-то, кто действительно имеет для меня значение, заставить его ненавидеть меня, и провести остаток жизни, желая, чтобы я сделал все иначе.       — Ты делал то, что должен был, — ровным голосом сказал Фрэнк. — На твоем месте он сделал бы то же самое.       — В том-то и дело, что я так не думаю. Думаю, он бы просто сдался и дал бы людям власть делать правильные вещи. Я просто не так устроен. Меня имели слишком часто и слишком сильно, чтобы доверять кому-то.       — Но ты имеешь в виду меня.       — Конечно не тебя, придурок, — рассмеялся Эдди. — Ты единственный человек, к которому я мог с этим прийти. Единственный человек из всех, кого я знаю, кто сможет и захочет мне помочь.       — Ладно, Брок, не делай из меня мягкотелого добряка, — сказал Фрэнк, откинувшись на спинку стула. — Я был тебе должен, вот и все.       — Чушь собачья, и ты это знаешь. Ты и твои родители приняли меня после смерти мамы и относились ко мне как к члену семьи. Я никогда не смогу вернуть этот долг.       — Ты знаешь, что между членами семьи нет долгов, так что брось это. Кстати, как у него дела? Я думал, что уже видел или слышал его.       Эдди покачал головой и посмотрел в свою кружку.       — Хотел бы я знать. Он погрузился почти в ту же минуту, как мы вошли в контакт, и до сих не вышел. Я чувствую его, но он глубоко внутри. Надеюсь, это значит, что он копается в нашей памяти.       — Нашей?       — Да, у нас было общее сознание в течение многих лет, так что я привык думать и говорить как о нас, а не только как о себе. Большая часть моей памяти наполовину принадлежит ему.       — Верно. Надеюсь, это поможет.       — Я тоже, — сказал Эдди, поставив кружку и тревожно потирая руки. — Он реально облажался, Фрэнк. Я не знаю, что эти ублюдки из Гидры сделали с ним, но он понятия не имел, кто я такой. Он коснулся меня, и я почувствовал, как он вошел внутрь, но он был просто… весь из ярости и боли. Он даже не пытался заговорить со мной.       — Прости, Эдди, — серьезно сказал Фрэнк. — Я знаю, как это тяжело.       — Я переживу, — сказал Эдди, храбро пытаясь улыбнуться. — Теперь он вернулся, и это все, что имеет значение. Что бы это ни было, мы можем пройти через это вместе. А потом мы выследим всех этих крыс из Гидры и заставим их пожалеть, что они не пошли ко дну вместе с кораблем.       — А как насчет Рамлоу?       — Рано или поздно Щ.И.Т.у придется передать его человеческим властям. Я узнаю, куда его отправят, и разберусь с ним.       — Не делай этого слишком быстро, — сказал Фрэнк, скривив губы. — Он убил хороших людей ни за что. Этот гребаный кусок дерьма заслуживает страданий.       — Ему придется за многое заплатить. Я прослежу, чтобы он это сделал.       — Отлично. Какой у тебя план на это время?       — Я должен оставаться в слепой зоне Щ.И.Т.а, пока все это дерьмо не уляжется, так что… я не знаю. Может, поеду в Калифорнию?       — Черт возьми, — рассмеялся Фрэнк. — Никогда не думал, что доживу до этого дня. Ты возьмешь доску для серфинга и будешь весь из себя правильный?       — Да, увидишь меня в этих дурацких шортах. Может быть, я куплю себе сережку, раз уж на то пошло.       — Послушай, я знаю, что это не совсем отель «Плаза», но ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Хорошо, что ты снова рядом. Обычно мне не с кем было поговорить, кроме Кертиса.       Эдди замолчал и отвел взгляд.       — Я… я знаю, это само собой разумеется, но мне жаль. Ты знаешь. Обо всем. Жаль, что меня не было…       — Нет, — решительно оборвал его Фрэнк, покачав головой. — Даже не начинай. Это ни к чему хорошему не приведет. Что сделано, то сделано. Ты ничего не мог сделать, чтобы изменить это.       — Заткнись и дай мне закончить, придурок. Я просто хотел сказать, что знаю, что ты прошел через ад, и мне жаль, что ты прошел через это один. Но сейчас я здесь. Если что-нибудь нужно, скажи. Я прикрою тебя.       — Я думал, что план был свалить в Калифорнию.       — Нет, я просто болтал без умолку. Это дом. Кроме того, ты можешь представить меня в этом солнце и песке? Я был бы единственным мудаком, одетым с ног до головы в черное, в море пастельных маек и синих джинсов.       — Если ты собираешься остаться и ищешь, чем заняться, у меня может быть один или два проекта.       — Неужели? Например?       — Оружие, героин, секс-торговля — все, что угодно. В Нью-Йорке достаточно отбросов, чтобы занять нас на следующее тысячелетие. Все они тоже люди, так что вне поля зрения Щ.И.Т.а.       — Люди? Ну что ж. Это как стрелять в рыбу в бочке.       — Может, именно это тебе сейчас и нужно, — пожал плечами Фрэнк. — Позволь себе что-нибудь легкое, во что можно вонзить зубы, пока вы с Ви разбираетесь в этом дерьме.       — Не знаю, — неохотно ответил Эдди. — Я давно не делал ничего подобного.       — Слушай, я знаю, что тебе не терпится избавиться от ублюдков Гидры, но ты должен подумать и о том, что лучше для Ви. Было бы разумнее подождать, пока вы, парни, не окажетесь вместе на сто процентов. Помоги мне избавиться от нескольких наркобаронов и торговцев оружием, а потом отправишься за крупной дичью, как только придешь в форму.       Эдди откинулся назад и скрестил руки на груди, размышляя. Через мгновение он кивнул.       — Да, хорошо. Давай сделаем это. Расскажи мне, что у тебя есть.