Мчаться вечно

Лишь когда небо позади потемнело до лилового, а топливные баки настойчиво засигналили, Орион с Мегатронусом остановились. Уже многие мили их окружала одинаковая пустота, так что не было разницы, где остановиться для ремонта и заправки. Они трансформировались в робоформу и рухнули на землю, спинами к корпусу топливной цистерны, ещё хранившему дневное тепло. После такой долгой езды странно было сидеть на месте; колеса Ориона подрагивали, то и дело пытаясь опять закрутиться. Он привалился к прицепу и на мгновение прикрыл оптику, чтобы собраться с мыслями. Он отдохнёт всего чуть-чуть… Вдруг в ладонь что-то ткнулось. — Держи. Орион открыл оптику и увидел, что Мегатронус предлагает ему топливный шланг. Покрытые шрамами губы воина слабо поблескивали в сумраке — сам он явно уже подзаправился. Орион молча принял шланг. Первые капли энергона оживили топливную систему, и Орион вдруг осознал, насколько голоден. Он принялся жадно глотать энергон; остановиться удалось только когда стрелка на внутреннем дисплее достигла отметки в пятьдесят процентов. Мегатронуса это нескрываемо позабавило, и, увидев его лицо, Орион, полыхая антеннами, предложил шланг другу. Так они и сидели, по очереди заправляясь, пока топливные баки не заполнились. Потом шланг убрали в гнездо в днище прицепа и занялись ранами Мегатронуса. Выглядели те скверно, и первым делом следовало их очистить. Весьма неприятная процедура, но Орион достаточно часто помогал Фарме, чтобы не поддаться брезгливости. Мегатронус и сам был вполне способен позаботиться о ранах, но только о тех, до которых мог дотянуться. Когда дело дошло до глубоких ран на спине, ему пришлось положиться на проворные пальцы Ориона. — Бросаться в бурю — безумие, — бормотал Орион, в тусклом желтом свете собственных фар выцарапывая из оголённых внутренних деталей крупинки песка. Тело Мегатронуса слабо вздрагивало от боли, но тот терпел. — Однако это нас спасло. — Иногда безумные затеи — самые лучшие, — натянуто, но радуясь, что можно отвлечься, проговорил Мегатронус. — Буря разметала наших преследователей. — Ага. — Орион сочувственно поморщился, когда пришлось потрясти за край оборванную пластину брони, чтобы избавиться от застрявшего под ней песка. — Вот я только одного не пойму… Почему стража из ангара сразу за мной не бросилась? Ну, они же не могли не проснуться, когда я рванул оттуда с их топливной цистерной! Мегатронус усмехнулся: — Вряд ли они смогли бы проснуться. Я об этом позаботился, как и обещал. Пальцы Ориона замерли. — В смысле, позаботился? — В животе ёкнуло. — А ты как думаешь? — голос Мегатронуса звучал до неприличия равнодушно. Орион медленно выпрямился, вспоминая. Тот запах пролитого энергона, неподвижные тела меха, которых он считал спящими… — Ты их убил? — Орион отшатнулся. Искра заледенела. — Ты их убил в подзарядке! — Ну да. — Мегатронус глянул на него через плечо. — В чём проблема-то? Орион потряс головой, не в силах осмыслить услышанное. — Проблема? Проблема в том, что ты без колебаний убил подзаряжающихся меха! Они же нам ничего не сделали! На сей раз Мегатронус развернулся полностью. — Если ты вдруг не заметил, я сегодня целую кучу ботов поубивал. Кажется, это тебя отчего-то совсем не беспокоит? — Это была самооборона! — Орион вскочил на ноги. — Они напали, а ты с ними сражался! А те охранники — о Праймас, и техники! — были беззащитны. Они спали! — Они присоединились бы к погоне, если бы я их заблаговременно не поотключал! — Мегатронус тоже поднялся, и Орион отступил на шаг: он успел забыть, насколько высок и внушителен Военачальник (уже бывший). И как страшен в гневе. — Я от них избавился до того, как они напали. — Ну и что ты собираешься делать дальше? Уничтожать всех, кто, может быть, однажды встанет у тебя на пути? — Опрометчиво; не стоило бросать вызов этому воителю, этому налётчику, который, как Орион только что выяснил, безо всяких колебаний ранит или лишит жизни. Они в пустыне, наедине, и Орион вряд ли сможет защититься… Но сейчас он об этом позабыл. Он весь пылал, двигатель яростно ревел, руки сжимались в кулаки. — Мегатронус, вот поэтому Кибертрон и превратился шлак знает во что! Каждый готов убивать, жизнь не важна, слова не важны, наш мир умер, а мы убиваем друг друга на его останках! Убийством ничего не решить! — Да ну? — Мегатронус навис над Орионом. Красная оптика горела во мраке, как угли. — А вот мне кажется, что сегодня убийства избавили нас от множества неприятностей. Но я как-то позабыл, ты ведь ни от кого не избавлялся — просто наслаждался результатом. — Это другое! Это самооборона! Но вредить кому-то — как ты там сказал? — заблаговременно? Так — неправильно! Так поступает Зета! — Даже и не знаю, как по мне, удалось бы убить Зету во сне — мир бы мне только спасибо сказал. — Мегатронус скрестил руки. От внезапной мысли Орион замер. — Ты пробовал? Раньше? — Само собой, пробовал. — Мегатронус вздёрнул верхнюю губу, обнажая острые дентапластины. — Жаль, не получилось. Но мне удалось переложить вину на Кленча, бывшего Первого Военачальника. Зета из него прекрасный светильник сделал. — Мегатронус бросил на Ориона пронзительный взгляд. — Это Кленч первым разграбил Аякон. Орион дрогнул. Перед оптикой вспыхнул образ искалеченного трупа Альфа Триона, и на клик Орион ощутил мрачное удовлетворение, но оно исчезло столь же быстро, как и возникло, оставив после себя лишь пустоту и скорбь. — Как бы то ни было, — упрямо продолжил Орион, — Мегатронус, пообещай, что не станешь больше убивать без необходимости. — Поясни, что значит «без необходимости». — Если твоя жизнь напрямую от того не зависит. — Он встретился с Мегатронусом взглядом и не отводил оптики. — Прошу. Воитель сердито зарычал, потом что-то неразборчиво буркнул и в итоге пожал плечами: — Там видно будет. Вид у него был не слишком воодушевленный и не особо убеждённый, но хоть что-то. — Ладно. — Орион неуверенно затих. Стычка окончилась, и он, наконец, в полной мере осознал последствия; благостное настроение и неуловимое чувство общности исчезли, сменившись напряженностью и обоюдной настороженностью. Впервые с тех пор, как у них возникла мысль о побеге, Орион задался вопросом, не стоило ли тщательнее выбирать спутника. Но что случилось, то случилось. Точка невозврата пройдена. — Я не закончил с твоими ранами, — пробормотал Орион и поёжился от покорности в голосе. — Сядешь? Мегатронус поколебался, но повернулся к Ориону спиной и с глухим стуком плюхнулся на землю. Больше они друг с другом не заговаривали.

***

Они ехали (точнее, Мегатронус-то летел) три дня без подзарядки, с остановками только на заправку, упорно сосредоточившись на том, чтобы избавиться от маловероятной, но возможной погони. Иногда Орион вытаскивал Ключ, чтобы сверить направление, но пока что ничего не менялось: тот указывал на юго-восток. За всё это время Орион с Мегатронусом обменялись едва ли парой слов, да и то если без этого было совсем не обойтись. Наконец, к концу третьего дня, они решили остановиться на нормальный привал. Двигатели переутомились, а процессоры начали глючить и явно нуждались в дефрагментации. Они заправились и сошлись на том, чтобы оставить прежний порядок дозора (ещё раньше они договорились, что Мегатронус возьмёт на себя первую смену, а потом разбудит Ориона, который сменит его на вторую половину ночи). Но перед тем как отправиться на подзарядку, Орион собрался заняться тем, о чём мечтал всю дорогу. Он вытащил свой набор инструментов и с изумлением увидел, что Мегатронус сделал то же самое. Неужели раны заживали плохо? Насколько Орион мог судить, сделанные им примитивные заплатки пока что прекрасно держались (разве что смотрелись слегка уродливо)… Но вместо того, чтобы заняться старыми ранениями, Мегатронус вздумал добавить к ним новое: приставил к груди паяльник и, стиснув зубы, включил его. У Ориона все механизмы сжимались при виде того, как броня медленно нагревалась, наконец засветилась оранжевым и начала медленно плавиться. Должно быть, невероятно мучительно… И всё же Орион понимал, почему Мегатронус себя так истязает: чтобы клеймо Зеты растворилось в расплавленном металле. Наконец Мегатронус выключил паяльник и, рыча сквозь до скрежета стиснутые дентапластины, принялся разглаживать металл, придавая ему форму и охлаждая. От кустарной работы остался бугристый шрам, но метка Зеты исчезла. Орион покосился на собственное плечо. Он тоже хотел избавиться от клейма… Но первым делом следовало позаботиться о другом. С клик посмотрев на инструменты, он выбрал небольшую ножовку. По крайней мере, та казалась безопаснее лазерного резака… или паяльника. Закусив губу, Орион приставил ножовку к самому большому шраму от сварки на интерфейсной панели и начал пилить. Металл взвизгнул, порт под панелью сжался из-за близости зубьев. Но, как бы Орион ни был напуган, он должен был докончить. Его тело принадлежало ему и ему одному! Неважно, собирался ли он использовать определённые функции или нет, он заслужил право выбора! Ножовка скользила по панели, царапая её, то и дело не попадая по шраму, и всё же Орион не собирался сдаваться. Однако он застыл, услышав, что Мегатронус его зовёт. Он бросил на воителя испуганный взгляд. На краткий миг сама мысль о том, чтобы лишить себя защиты, показалась ужасной; пусть Орион и ненавидел, что за него вот так решили, но заваренная интерфейсная панель оберегала его от нежелательного внимания цитадельских меха. Однако Мегатронус выглядел подчёркнуто незаинтересованно, безобидно, и Орион слегка успокоился. — Да? — спросил он. — Подойди, — поманил Мегатронус, и Орион повиновался. Мегатронус забрал ножовку и внимательно осмотрел Орионову панель: беспристрастно и безразлично, что помогло Ориону побороть смущение (и немалую толику страха). Наконец Мегатронус отложил ножовку, взял вместо неё ломик, запустил коготь в тазовое сочленение, повертел, пока что-то не нашёл, и вставил конец ломика в линию стыка. — Будет больно, — предупредил он, и Орион кивнул, сжимая кулаки. Больно было чудовищно — каждый раз, когда Мегатронус находил и взламывал защёлки, удерживающие паховую броню на месте. Орион их считал, безуспешно пытаясь сдерживать вскрики, пока Мегатронус наконец-то не отложил ломик и снова погрузил когти в стыковые швы. Паховая броня отошла целиком, не только интерфейсная панель, но и всё, что её окружало. Орион вздрогнул, когда холодный пустынный ветер овеял нежные детали, которые не обнажались долгие, долгие годы. Мегатронус повертел снятую броню и хмыкнул, изучая её с оборотной стороны. — Посиди где-нибудь, готово будет не сразу, — проворчал он, потянувшись за собственным набором инструментов. Ориону оставалось только повиноваться. Он перешёл на свою половину прицепа и уселся, поджав ноги под себя, чтобы голые интерфейс-компоненты не касались жесткого песка. Детали, о существовании которых он почти успел позабыть, болезненно напоминали о себе: столь долго закрытые и никем не тронутые, они стали сверхчувствительными, даже малейшее дуновение ветерка казалось лаской. При одной лишь мысли о прикосновении песка к краям порта те сжимались и приятно подрагивали — в добавление к прочему многообразию ощущений. Он поёрзал, безрезультатно пытаясь устроиться поудобнее. Мегатронус склонился над его панелью, мерцающий свет лазерного резака освещал лицо, но, лишь раз глянув на воина, Орион вспыхнул и уставился в землю. Он был невесть где, наедине с Мегатронусом, интерфейс-оборудование обнажено и легко доступно. У Ориона дрожь пробежала по спине, и нельзя было однозначно решить, неприятная ли. Мегатронус не обращал на него внимания. В молчании прошло несколько кликов, и Орион подскочил, когда раздался голос Мегатронуса: — Вот! Готово. Повернув голову, Орион обнаружил, что Мегатронус уже выключил лазерный резак и потрясает паховой бронёй в воздухе, как трофеем. — Подойди, я её на тебя надену. Орион сглотнул. Так, об этом-то он и не подумал. Пальцы Мегатронуса, пусть и весьма настойчиво, но ловко и исключительно деловито сновали по обнажённым стыкам, пристраивая покрытие на место. Орион затаил дыхание, изо всех сил стараясь стоять смирно и не отстраняться, когда смертоносные когти, прилаживая панели, задевали края интерфейс-оборудования. Мегатронус не дотрагивался ни до порта, ни до заглушки коннектора… но те были буквально у него под рукой. Антенны Ориона, должно быть, пылали во мраке, и ему потребовался весь самоконтроль, чтобы вентиляторы охлаждения не взревели. Он не… не хотел делать неуместных намёков. Не хотел, чтобы у Мегатронуса возникла мысль… Хотя странно ожидать, что она не возникнет — когда возишься с чужим интерфейс-оборудованием… А что хуже всего, Орион понятия не имел, как поступит, если что-то такое случится. Если пальцы Мегатронуса скользнут чуть в сторону. Орион привык бояться интерфейса — неудивительно, в Цитадели-то — но он помнил прежние времена, когда ещё жил с наставником. Тогда он думал об интерфейсе (особенно после чтения определённого рода книг), даже пробовал неуверенно ласкать себя, пока Альфа Трион подзаряжался. И Мегатронус его… друг? Конечно, между ними случались разногласия, и Мегатронус порой весьма пугал его, но всё же с Орионом он вёл себя как цивилизованный бот. А с тем, кто тебе нравится, интерфейс приятен. Правда ведь? Эти размышления самым бессовестным образом прервал сам Мегатронус. — Ладно, — он поднял паяльник, — раз уж я сломал защёлки, которые держали панель, обратно её придётся приваривать. Будет… — Больно, — докончил за него Орион. — Это уж наверняка. — Самое несоблазнительное, что только можно услышать при подобных обстоятельствах. Возбуждение моментально испарилось. — Всё нормально. Я вытерплю. — Он шире раздвинул ноги, предоставляя Мегатронусу больше места, и приготовился. — Давай. Мегатронус коротко на него глянул. В красной оптике мелькнуло нечто сродни уважению, и в глупой искре Ориона потеплело. А ведь он только приготовился к совершенно беспристрастной, с интерфейсом никак не связанной медицинской процедуре… — Хватайся за плечи, — предупредил Мегатронус и, как только Орион последовал этому совету, включил паяльник. — Ай! А-а-ай! Ржа! О-о-ой! — Орион кусал губы, пытаясь сдержать крик. Было даже больнее, чем в первый раз, расплавленный металл обжигал нежную проводку, и Орион до скрежета стискивал массивные шипы на плечевой броне Мегатронуса. Однако касания паяльника сваривали замки тазового покрытия очень быстро и точно. — Ржа-а-а! — Вот и всё. — Сперва Орион даже не понял, что мучения окончены и Мегатронус похлопывает его по затёкшей, негнущейся руке, до сих пор цепляющейся за шипастую плечевую броню. Орион, не без усилия разжав пальцы, отступил. Свежие сварные швы болели и горели, но он снова был исправен. — Я починил панель, теперь ты сможешь открывать её по своему желанию. — Мегатронус откинулся назад, опершись на руки. — Попробуй. Орион отдал команду — и интерфейс-панель и впрямь сдвинулась. Пусть со скрипом и не так быстро и плавно, как прежде, но сдвинулась! — Праймас, — выдохнул Орион, закрыл панель и взглянул обратно на Мегатронуса, не в силах сдержать расцветающую на губах широкую восхищённую улыбку. — Ты чудо! Спасибо! Мегатронус, похоже, был ошарашен. — Э-э, да ничего особенного. — Он принялся сосредоточенно перебирать инструменты, но Орион по-прежнему стоял перед ним. И когда молчание стало совсем неловким, Орион выпалил: — Прости, что наговорил тебе всякого. — Он помедлил, собираясь с духом. — Насчёт убитых стражников. Знаю, ты пытался обезопасить нам отход, и неизвестно, сидели бы мы тут сейчас, если бы не твой поступок. — Мегатронус изумлённо на него уставился, но Орион ещё не договорил: — Без тебя нас бы тут не было. Спасибо. — Э-э. — Надо же, великий Мегатронус лишился дара речи. — Да пустяки. — После краткого колебания он добавил: — Не убивать без нужды, я помню. Обещать не могу, но попытаюсь. На сей раз прозвучало искренне. Стена отчуждения между ними обрушилась, и Орион улыбнулся. — Итак, — Мегатронус одарил его ответной улыбкой. — Хочешь, я что-нибудь придумаю насчёт твоего?.. — Он указал на клеймо Зеты на Орионовом плече. — Дай угадаю: будет больно. — Орион коротко рассмеялся. — Ага, я не прочь.

***

Песчаная буря отлично скрыла следы грузовика, но Тарна это не обескуражило. Задача всего лишь удлинилась и усложнилась, но ни то, ни другое его не страшило. Что с того, если придётся обыскать каждый дюйм пустыни? Рано или поздно добыча потеряет бдительность; они перестанут заметать следы — и тогда ничто не спасёт этих неверных от гнева Прайма. Тарн собирался выследить их и обрушить на их головы божественную кару. Никто не смеет ослушаться великого Зеты Прайма! Никто не смеет его предать! Особенно тот, кому Тарн безоговорочно верил.

***

Возвращение Зеты Прайма в Цитадель прошло безрадостно и позорно. Фарма лишь вздохнул при виде жалкого зрелища. Судя по состоянию выживших воителей, в медотсеке несколько дней не протолкнуться будет. С другой стороны, оно и к лучшему: пока Фарма незаменим, гнев Зеты ему не грозит. Шлаков писарь! Когда Фарма устанавливал ему т-шестерню, он и представить не мог, что тупой глюк сбежит! Да кто в здравом уме покинет единственное на всю пустыню безопасное место? Наверняка это Мегатронус забил ему голову нелепыми затеями; Орион дурак, что позволил себя вот так увлечь. Ни один бот, какие бы сладкие речи он ни вёл, не стоит того, чтобы ради него жертвовать собственным положением. Фарма латал очередного воителя, когда дверь в медотсек распахнулась и пол содрогнулся под тяжестью шагов. Фарма собрался рявкнуть на тупицу, отвлекающего его в разгар операции, но при виде вошедшего крик застрял в глотке. — Здравствуй, Сокровище, — пророкотал Зета Прайм. Сузившаяся синяя оптика сверлила его сквозь прорезь между маской и рогатым шлемом. — Мой Прайм! — Фарма отпрянул от медицинской плиты, но Зета взмахом ладони заставил его замолчать. — Я много времени у тебя не отниму. Только одно хочу тебе поведать, дражайший доктор. У Ориона Пакса не должно было быть т-шестерни, однако он умчался в форме грузовика. Фарма разинул рот, пытаясь припомнить все придуманные объяснения. — Владыка Прайм, я… Договорить не удалось: Зета налетел на него, отшвырнув медицинскую плиту с бессознательным воителем к стене, и схватил за горло. — Мне не нужны оправдания и извинения, Сокровище, — прорычал Зета ему в лицо, а Фарма лишь цеплялся за бронированные пальцы. — Я лишился своего писаря, половины своей армии, своего Первого Военачальника — и не получил ни одного виновника… пока что. — Он наклонился ещё ближе, наслаждаясь зарождающимся в оптике Фармы осознанием. — Что мне нужно, дражайший доктор, так это… компенсация.