***
В конце концов Мегатронусу пришлось смириться с поражением. Орион встал на сторону Рэтчета, и у Мегатронуса, с его-то ранами, против пятерых не было ни шанса. Теперь вся компания втиснулась в кабину вездехода. Рэтчет уселся между Мегатронусом и Орионом. Но даже выражения лица медика, когда тот озадачил Ориона вопросом, были ли почищены сиденья, не хватило, чтобы поднять Мегатронусу настроение. Внутри кипела ярость, пока что подавленная и сдерживаемая. Орион виновато на него поглядывал с водительского сиденья, поэтому Мегатронус предпочитал пялиться в окно. Он понятия не имел, как теперь со всем этим разобраться, но хотел поступить правильно. Орион решился на подобное… безрассудство из-за склонности к опрометчивому состраданию, но Мегатронуса изначально в нём и привлекло бестолковое стремление ставить чужое благополучие превыше собственного. В этом весь Орион. И именно поэтому Мегатронус должен принимать за него тяжёлые решения. Косые взгляды Рэтчета уже не так веселили. Мегатронус только вполголоса хмыкнул: можно подумать, это он разорил Прибежище! Поначалу в кабине висела напряжённая тишина, но вскоре молодняку на заднем сиденье это наскучило и те начали болтать. Звучало весьма странно — смесь обычного кибертронского с бинарным, — и в итоге Орион не сдержал любопытства. — А почему ты разговариваешь на бинарном, Бамблби? — спросил он, не сводя оптики с дороги. Голоса на заднем сиденье стихли, и ответил Рэтчет: — Он не специально, Орион Пакс. Когда-то Бамблби говорил как и все мы, пока однажды на охоте турболис не вцепился ему в горло. Полностью раздробил голосовой блок. Я попытался починить, как смог, но с такой нехваткой запасных деталей... — Он вздохнул. — Я надеялся попробовать ещё раз, когда окажемся в Прибежище. Бамблби успокаивающе бибикнул и похлопал Рэтчета по плечу, но старый врач лишь хмыкнул. — Такое возможно? Починить голосовой блок? — Орион наклонил голову. — В Цитадели я был знаком с медиком, и даже он заявил бы, что это нереально. — А что ещё он мог сказать, если только в жизни и видел, что эти Праймасом забытые пустоши? — выплюнул Рэтчет. — Будь у меня моя клиника со всем оборудованием, как до войны, поспорить могу, я бы… Мегатронус не дал ему договорить; выводы из сказанного напрашивались настолько бредовые, что он живо перестал дуться и, не обращая внимания на боль в ране, развернулся к Рэтчету. — Хочешь сказать, ты жил ещё до Великой Войны?! Рэтчет насмешливо на него взглянул: — Я же вчера сказал, что Дэй Атлас собрал тех, кто не желал сражаться, и отвёл их в Прибежище. — Но ты сказал, что это произошло уже ближе к концу войны! Когда стало ясно, что Кибертрон умирает… — Мегатронус никак не мог этого осознать. — Сколько тебе вообще? С виду ты не особо древний! — Благодарю покорно, я старый, конечно, но не древний, — поморщился Рэтчет. — Я был выкован примерно восемьдесят тысяч ворнов назад. Знавал я ботов и постарше… — Восемьдесят тысяч?! — Орион, изумлённо уставившись на Рэтчета, на миг потерял управление, но, когда вездеход мотнуло, вновь ухватился за руль. — Да, — с опаской ответил Рэтчет, переводя взгляд с Ориона на Мегатронуса и обратно. — Мы, знаете ли, долгоживущая раса… Погодите, а вам самим сколько? — Две тысячи ворнов, — ответил Орион. — Почти девятьсот ворнов, — немного удивившись, добавил Мегатронус. Он не ожидал, что Орион окажется настолько старше. — Что?! — Теперь уже Рэтчет вытаращился на них. Даже Арси, Бамблби и Балкхэд были поражены. — Но… но вас и взрослыми-то едва можно назвать! Мегатронус с Орионом обменялись недоумёнными взглядами, но Рэтчет, бешено размахивая руками, продолжал негодовать: — И вы рождены, верно? Не выкованы! Праймас, в какие Плавильни скатился этот мир… — Посмотрев на Мегатронуса, он поморщился. — Ты немногим старше Балкхэда! Мегатронус через плечо глянул на пытающегося съёжиться зелёного меха. Так эти трое вели себя как искрята исключительно благодаря воспитанию. — В Тарнских шахтах работать отправляют как только можешь понимать приказы, — пожал плечами Мегатронус. — Если корпус перестал расти, всё, ты взрослый. — Варварство, — пробурчал заметно расстроенный Рэтчет. — Рэтчет, — влезла Арси. — А что такое «выкованы»? Честно говоря, Мегатронус тоже хотел знать. Всё поинтереснее, чем слушать, как Рэтчет зовёт его искрёнком. — Это способ создавать новую жизнь… Старый, безопасный способ. — Рэтчет на миг прикрыл оптику. — До войны, когда Кибертрон ещё жил, новые искры появлялись из Колодца Всеискр. Их помещали в протометалл, из которого выковывались протоформы — основа тел кибертронцев; покрытие нарастало на них за несколько часов. На завершённый корпус можно было установить дополнительную броню, но альтформа, размеры и внешность в целом — всё кодировалось искрой. Насколько мне известно, сейчас Колодец тёмен и пуст. — Так и есть, — подтвердил Орион, а Мегатронус кивнул. — Так и есть, — повторил Рэтчет. Его лицо исказилось от горя, но он совладал с собой. — Поскольку старый способ больше не доступен, кибертронцы используют аварийные протоколы размножения. Вынашивание как таковое не практиковалось тысячи ворнов, поскольку сам процесс малопродуктивен и опасен. Рождённый от носителя бот называется «искрёнком», он недостаточно развит и не обладает начальными умениями и навыками, так как не получает их от Всеискры. Корпус растёт достаточно быстро, но искрёнку требуется время даже на то, чтобы научиться основам заложенной функции, и во время развития он невероятно уязвим. До войны мало кто изучал процессы вынашивания и роста, но, судя по тому, что я читал, искрёнку нужно примерно семь сотен ворнов, чтобы полностью вырасти. — Чушь. — Мегатронус потряс головой. — Многие даже столько не живут. — То есть все те, кого мы встречали… Даже ржавые и полумёртвые падальщики… Они все родились после войны? Может, они все практически дети? — Голос Арси дрогнул, а Бамблби издал длинный гудок. Мегатронус фыркнул: — Детьми я бы их точно не назвал, достаточно поглядеть на эти рожи. — Может, теперь искрята взрослеют быстрее? — предположил Орион. Рэтчет потёр переносицу. — Праймас… Понятно, почему вы так удивились. Ни один из вас никогда не встречал никого старого — действительно старого. — Ну, мой наставник был стар, — улыбнулся Орион. — Этот мех помнил мир до Великой Войны, прямо как ты, так что, думаю, он как минимум твой ровесник. — Твой наставник? — оживился Рэтчет. — И где же он? — Он… умер. — Стоило отдать Ориону должное: его голос при словах о любимом наставнике почти не дрогнул. Лицо посерьёзнело, оптика не отрывалась от лежащего перед вездеходом пути. — Мы жили в подземном убежище в Аяконе… Оно походило на твоё Прибежище, только намного меньше. Множество книг, повсюду стопки датападов… Думаю, Альфа Трион был писарем. Он любил книги и научил… — Как ты сказал? Альфа Трион? То, каким тоном Рэтчет это произнёс, побудило Мегатронуса вглядеться ему в лицо, на котором отражалась весьма причудливая смесь противоречивых эмоций. — Хочешь сказать, он тоже носит имя какого-нибудь древнего Прайма? — хмыкнул Мегатронус, и это окончательно вывело Рэтчета из равновесия. — Именно! Праймас, есть ли в этом мире предел кощунству? Один назвался в честь Падшего, — последовал пренебрежительный взмах в сторону Мегатронуса, — второй позаимствовал имя Третьего Прайма! По крайней мере, хоть тебя в Праймы не записали! — Рэтчет свирепо уставился на Ориона, но запнулся, когда тот приостановил вездеход и встретился с ним взглядом. — Мой наставник, — негромко проговорил Орион, — был самым добрым и мудрым меха из всех, кого я знаю. Он меня вырастил и поделился со мной всем, что имел. Если он и носил имя древнего мудреца, то имел на это полное право. И Рэтчет сдал назад. — Прости, — пробормотал он, отведя оптику. — Я наговорил ужасных вещей. Мне жаль. Прозвучало искренне, и Мегатронус с мрачным удовлетворением ухмыльнулся. Заносчивого медика стоило поставить на место. То, что он жил ещё до войны, не давало ему права читать всем нотации, как жить правильно. Однако тишину вдруг нарушил голос Балкхэда: — «Третьим стал мудрец, письма и памяти хранитель», — процитировал он строку из вчерашней Мегатронусовой песни. — И ты сказал, что твой наставник был писарем и любил книги. Очень похоже на Альфа Триона. — Тьфу! — Рэтчет потряс головой. — Ты что, серьёзно думаешь, что этот мех мог и впрямь оказаться Альфа Трионом? — Этого мы уже не узнаем, — с бесхитростной улыбкой пожал плечами Балкхэд, и Мегатронус неожиданно ощутил толику уважения к этому юному боту (не слишком-то, как выяснилось, юному, но по вине Рэтчета он всё равно что мелкий искрёнок). — Тебе пора передохнуть, — обратился Мегатронус к Ориону, решив хоть так прервать обсуждение. — Дай я сяду за руль. Орион не стал спорить. — Ладно. Мне кое-что надо проверить в грузовом отсеке. Мегатронус прекрасно догадывался, что именно хотел проверить Орион: не отклонились ли они от указываемого Ключом направления. Несмотря на дружелюбие новых спутников, Орион хранил эту тайну, и Мегатронус молчаливым кивком выразил своё одобрение.***
Единственное, что Мегатронуса устраивало в Рэтчете и его искрятах-переростках, так это то, что им не нравилось подзаряжаться в тесной кабине вездехода. Соответственно, на ночь они устроились в грузовом отсеке. — Разве не боишься, что они сбегут с нашей топливной цистерной? — фыркнул от смеха Орион, плюхнувшись на соседнее сиденье с двумя кубами энергона. — Пускай попробуют. — Мегатронус отпил большой глоток. — Мы их легко поймаем, и тогда у нас уже не будет причин щадить их жалкие жизни. — Он обнажил клыки в усмешке. — Мне иногда интересно, шутишь ты или серьёзно. — Орион покачал головой, но в уголках рта притаилась улыбка. — Только при них так не шути. Рэтчет и без того ждёт, что ты в любой момент начнёшь палить направо и налево и украдёшь его драгоценных искрят, потому что раньше был налётчиком. — Тем лучше. — Лучше? — Побаивается — значит, уважает. — И всё же он постоянно поливает тебя грязью. — У него крутой нрав, и он не научился его сдерживать. — Мегатронус осушил куб до дна и слизнул с края оставшиеся капли. — Я и сам таким был, пока стражники в шахте не научили, как важно держать своё мнение при себе. — Он заметил, что Орион внимательно и непривычно напряжённо следит за движениями глоссы, а антенны у писаря слабо подёргиваются взад-вперёд. Чтобы подтвердить свои предположения, Мегатронус собрал последние капли когтистым пальцем и облизал его. Орион издал звук, подозрительно похожий на писк. — Но теперь ты вроде не против, что они с нами. — Внезапно Ориона очень заинтересовала цепочка от Ключа. — Что изменилось? — Не знаю, — признался Мегатронус. — Поначалу я ведь довольно сильно разозлился, когда ты наплевал на моё мнение и взял их с нами. Может, твоё сострадание заразно. Он и впрямь не знал, вот что больше всего сбивало с толку. Будучи Военачальником, он подобного неповиновения не терпел. Но он больше не Военачальник… А Орион не его солдат. И это Мегатронусу нравилось. — Я готов дать им шанс. Ради тебя, — подчеркнул он, обхватив щёку Ориона ладонью. — Но им придётся вносить свой вклад: охотиться на турболис ради топлива, разведывать местность, а если потребуется — сражаться. И, — добавил он, прервав попытавшегося было заговорить Ориона, — как только найдём место, где они смогут остаться, они нас покинут. Нельзя везти их с собой до самого Вектора Сигма. — Разумеется, — кивнул Орион. — Эта задача возложена на нас. И от этого «нас» внутри зародилось тепло — вспыхнувшее жаром, когда губы Ориона коснулись шеи. Мегатронус тут же притянул его к себе на колени и закусил губу, когда резкое движение отозвалось болью. — Э-эй! — хихикнул Орион, но опять посерьёзнел. — Как рана? — Мы так и будем каждый коннект начинать с разговора о моих ранах? — Мегатронус чуть прикусил его антенну, слушая, как Орион хватает ртом воздух и часто тяжело вентилирует. — Тебя это возбуждает, Орион Пакс? Ты ко мне больше не подойдёшь, когда мне станет лучше? Орион продемонстрировал возмущение, заткнув Мегатронуса поцелуем. Этой ночью они даже не ласкали друг друга руками. Орион просто оседлал его, зажав оба коннектора между телами. Вокруг нарастал статический заряд и голубыми искорками прорывался на антеннах Ориона и кончиках клыков Мегатронуса, приправляя поцелуи покалыванием электричества. Один раз Мегатронусу послышался шорох за люком, ведущим в грузовой отсек, но он ничего не сказал, просто улыбнулся Ориону в висок и позволил перегрузке захлестнуть себя.***
— Если хотите вернуться в Акустические каньоны, они начинаются к югу отсюда. — Мегатронус указал в нужном направлении. — Сомневаюсь, что там теперь безопасно. — Рэтчет вскрыл вспомогательный топливный бак турболисицы и принялся переливать его содержимое в канистру. — Сквозь них проезжало всё больше народу: группы налётчиков, бандиты, падальщики… Поэтому мы и ушли, хотя я хотел ещё немного подождать, пока искрята не подрастут. — По-моему, они вполне справляются. — Через окно Орион увидел очертания приближающегося Бамблби, который возвращался с разведки. Пока что тот оставался лишь далёкой точкой на горизонте, но после нескольких дней совместных странствий Орион уже знал, что в альтформе жёлтый мех развивает весьма впечатляющую скорость. — А вы сами разве не на юг едете? — Арси закрыла наполненную канистру и взяла пустую. — Мегатронус, ты вроде говорил, что родом из Тарна. Не скучаешь по дому? — Да не особо, — буркнул Мегатронус из-за руля. — Орион, разведчик, кажется, чем-то взволнован. Похоже на то: пыль так и летела из-под колёс Бамблби. Подъехав, он трансформировался, бросился к вездеходу и вскарабкался в кабину. Как только удалось более-менее разобрать его бибиканье, Рэтчет отложил остов турболисицы. — Раненый мех? Просит помощи? Ну разумеется, мы посмотрим, что там! Мегатронус тяжело вздохнул. Утихшее было раздражение вновь подняло голову. — Опять кто-то терпит бедствие? Вот так оживлённая пустыня! — Мегатронус. — Орион глянул на него с лёгким укором. — Он там один, Бамблби? Далеко? Последовали ещё гудки. — Значит, недалеко. Едем. — Орион. — Мегатронус знал, что нет ни шанса урезонить Рэтчета и его шайку, поэтому попытался воззвать к здравому смыслу единственного меха, который его слушал. — Нельзя бросаться на помощь всем жалким одиночкам! В первый раз нам повезло, но однажды мы угодим прямо в западню. На запястье опустилась маленькая ладонь. — Давай просто проверим, — мягко произнёс Орион. — Если будет похоже на ловушку, уедем. Обещаю, что не стану тебе препятствовать. Долгий, невероятно долгий клик они смотрели друг другу в оптику, даже Рэтчет и остальные замолчали. И наконец, хотя и против воли, Мегатронус крутанул руль, направляя вездеход в ту сторону, куда указал Бамблби. — Спасибо, — сказал Орион и чмокнул его в щёку. Но лучше почему-то не стало.***
Едва завидев дюны, Мегатронус преисполнился подозрения. Ничего хорошего от дюн не жди, они прекрасное место для засады. Мех, о котором говорил Бамблби, валялся на земле между дюнами; повсюду лежали трупы турболисиц, рядом брошено неисправное ружьё, а одна нога меха была оторвана от тела. Завидев вездеход, он принялся махать. — Помогите! Пожалуйста, помогите! И тут Мегатронус нажал на тормоза. — Ты что творишь? — Рэтчет ухватил его за плечо. — Смотри, он один, раненый! Оторванную ногу просто так не подделать! — Это западня, — заявил Мегатронус, проверяя заряд пушки. — Да с чего ты взял?! — Этот мех — налётчик. Взгляни на броню и шлем. А покалеченный налётчик не станет звать на помощь, он знает, что, если его заметят, убьют и на запчасти разберут. — Мегатронус включил задний ход. — Вы четверо в пустыне смотрелись неуместно, а этот — нет. Порядки ему известны, а ведёт он себя всё равно неестественно. Мы уезжаем. — Но он ранен! — Рэтчет схватил его за руку и попытался помешать. — Я врач, я должен помогать, чем смогу! — Рэтчет прав! — Арси ухватилась за другую руку. — Надо помочь! — Я думал, ты ненавидишь налётчиков. — И что с того? Тебя-то я починил! — Оптика Рэтчета сверкнула. — Орион, скажи ему! На миг повисла тишина. Все взгляды — от непреклонного Мегатронусова до умоляющего Рэтчетова — были направлены на Ориона. Наконец, Орион медленно проговорил: — Мегатронус лучше всех нас ориентируется в пустыне. Уедем. У Мегатронуса будто гора с плеч рухнула. Он кивнул Ориону и продолжил отводить вездеход. — Идите вы в Плавильни со своей жестокостью! — Рэтчет распахнул дверь, выпрыгнул из кабины, трансформировался и помчался к раненому налётчику. — Рэтчет! Нет! — Арси, Бамблби и Балкхэд тоже пораскрывали двери, но Орион заорал: — Сидите здесь! — Он спрыгнул, тоже трансформировался и рванул за медиком. — Рэтчет, вернись! — Вот шлак! — прорычал Мегатронус, пытаясь быстро переключить передачу и направить вездеход вперёд — и тут из дюн взметнулись фонтаны песка. Половина колёсников, больше не скрытых дюнами, с сетями и крюками наготове бросилась за добычей. Вторая половина окружила вездеход и принялась по нему палить. Ветровое стекло разбилось, осколки полетели Мегатронусу в лицо, и всё это под вопли троих юнцов на заднем сиденье. Наконец, вездеход поехал вперёд, а Мегатронус активировал термоядерную пушку и принялся выстрелами расчищать путь. Искра колотилась в груди, он не сводил взгляда с сине-красной фигуры Ориона. Увидел, как тот кувыркнулся от сети («Молодец! — пронеслось в голове, и оптику защипало от прилива невероятной нежности. — Он ловкий, сообразительный, у него получится!»); Орион ухватился за трос, прикреплённый к поймавшей Рэтчета сети, но в плечо ему вонзился гарпун, и Орион упал на колени. Нет, пожалуйста, нет! — Орион! — Мегатронус пинком распахнул дверь, одной рукой удерживая руль. Вездеход опасно занесло, он на кого-то наехал, но Мегатронусу было плевать. Нападающие всего лишь пытаются держать вездеход подальше, они знают, что их слишком мало, чтобы одолеть такого гиганта, они хотят сбежать с пленниками… Мегатронус увидел, как один налётчик трансформируется в робоформу и привязывает Ориона к истребителю, а сам он был уже так близко… — Орион! И тот его услышал. Раскрыл нагрудный субкарман, вытащил что-то маленькое и швырнул это Мегатронусу. Турбины истребителя взревели, и тот взлетел, запорошив Мегатронусу оптику песком. Он стрелял вслепую, надеясь, что хоть один выстрел заденет истребитель, но ни разу не попал. Всё больше и больше истребителей поднималось в воздух, а к ним цеплялись колёсные налётчики. С криком отчаяния Мегатронус подпрыгнул в воздух и трансформировался… Но последовательность трансформации прервалась на половине: помешала заплата на боку. Мегатронус бесформенной массой рухнул на землю, а в ране вспыхнула такая боль, что он едва не вырубился. Пыль медленно оседала. Поле боя пестрело отметинами от лазерных выстрелов и брошенными тросами. Повсюду валялись сереющие тела невезучих налётчиков, одно застряло под гусеницами неподвижного вездехода. В одной из сетей бился Рэтчет, а трое его подопечных резали толстые тросы. Поблизости лежали двое мёртвых ловцов, голову одного сокрушил кулак Балкхэда, в другого не меньше двадцати раз выстрелили Арси и Бамблби. Мегатронус ничего этого не замечал. Он, шатаясь, поднялся на ноги, с покорёженной заплаты на боку капал энергон. С когтей свисала цепочка с Ключом к Вектору Сигма.