leave me here forever in the dark

Ветер рвёт медовые волосы, подбрасывает их вверх, будто хочет унести с собой, свистит в ушах и обдаёт влажным холодом. Щёки под его порывами краснеют как от хлёстких ударов. Роджер смотрит вниз, крепко впиваясь пальцами в проржавевшие перила железнодорожного моста, побелевшие костяшки чётко выступают под обветренной кожей. Ниже змеятся серые пары рельс, перечёркнутые короткими шпалами. Высоко. Демоны, до этого почти никогда не просыпавшиеся днём, начинают кричать всё громче. Завывают в такт разошедшейся непогоде, зовут на разные голоса, перекрывая друг друга. «Давай! Давай же! Шагай! Сделай это!» — их голоса сливаются в один общий гул, вызывая желание заткнуть уши руками, но Роджер знает, что это не поможет. Потому что они беснуются внутри. «Давай!» Он неуверенно ставит одну ногу на нижнюю перекладину. «Ну!» Затем вторую. Внизу проносится состав из нескольких вагонов, Роджер вздрагивает от громкого гудка и крепче цепляется пальцами за ржавое железо. «Трусишь?» Он замирает, внимательно смотря вниз. Не трусит. Хочет понять, на самом ли деле это поможет. Просто упасть и всё. Несколько мгновений страха перед неизвестностью, а потом темнота. Закрывает глаза, подставляя лицо злющему ветру, погружаясь в ту самую темноту. И вспоминает Брайана. Брайан. Единственный, кто относился к нему, как к нормальному. Разговаривал с ним и заботился без снисхождения. Добрый кудрявый Брайан, очень красивый и умный, с которым было тепло и спокойно, как когда-то давно в родительском доме. Брайа-ан. Он ведь очень расстроится, возможно, даже заплачет. Тейлор представил, как бледное лицо искажает гримаса невыразимой боли, когда Брайан узнаёт о случившемся, как напряжённо поднимутся слегка сутулые худые плечи, как сожмутся в кулаки длинные тонкие пальцы. Неужели он сможет убрать себя из жизни, зная, что Брайану придётся существовать с этим? «Шагай!» Брайан, которому плохо. Брайан, который будет во всём винить себя. Брайан, который будет один сидеть в своей пустой квартире, обхватив ладонями голову и завесившись кудрями. — Нет, — вслух произносит Роджер, — нет! Он почти кричит, но голос мешается с ветром и вокзальным шумом, никто не слышит его, кроме демонов. Которые разом затыкаются. Ещё один поезд несётся по рельсам, раскатисто грохоча вагонами. Тейлор разжимает пальцы, на них остаются оранжевые следы от ржавчины, и опять смотрит вниз. «Возвращайся назад, Роджи. Пожалуйста». — Я иду. Он бросает последний взгляд на серебристые змейки рельс и отворачивается. Он больше не будет огорчать Брайана. Больше никогда. *** — Брайан. Роджер заворочался и вытянул руки, ощущая, как обнимает кого-то большого и тёплого. Пальцы запутались в пушистых кудрях. Ему снилось ускользающее, неясное, сахаристо-поблёскивающее, приятное, но что-то резко выдернуло его из дурмана, и Тейлор распахнул глаза, не успев испугаться. — Родж? В темноте он различил очертания острых скул и увидел зелёные глаза, сейчас кажущиеся почти чёрными, внимательно смотрящие на него. Потянулся ближе, чтобы лучше видеть. Ткнулся губами в слегка колючий подбородок. Проехался выше. — Роджи? Он поймал собственное имя, на подрагивающих губах Мэя, и лизнул, будто хотел на вкус попробовать. Сладко. — Ты что де… Роджер целовался неумело, но так горячо и отчаянно, что Брайан перестал пытаться выяснить, что происходит, обнял сильнее и нежно ответил на поцелуй, не закрывая глаз, чтобы видеть: всё происходит на самом деле, и это действительно недавно нашедшийся Роджер. Не снится. Тейлор нашёл ладонь Мэя и потёрся о неё щекой, лизнул, ткнулся носом и вновь вернулся к лицу, по-кошачьи ласкаясь и едва не урча. Брайан поплыл. Он гладил и целовал поскуливающего от удовольствия Роджера, обмирая от ощущения гладкости его кожи и шелковистости светлых волос, чувствуя себя так, будто выиграл самый главный приз — вседозволенность. Наслаждение накатывало волнами, дурманя и затуманивая сознание, и Мэй уже полностью растворился в горячем дыхании Роджера, в его быстрых пальцах и тёплых мягких губах, моментами забываясь так, что чуть не начинал стонать в голос. Но едва заметные остатки самоконтроля ещё жили в нём, поэтому Брайан нашёл в себе силы, чтобы спросить: — Ты… ты уже делал это раньше, Родж? Тейлор приподнялся над ним, помотав лохматой головой. Брай погладил его по щеке, полюбовавшись на раскрасневшееся лицо и припухшие губы, и притянул к себе. — Тогда не торопись, ладно? И если тебе станет больно или неприятно, скажи мне. Хорошо? Мэя переполняло возбуждение, граничащее с безумием, и он сам себе поражался, что способен так спокойно и адекватно разговаривать, вместо того, чтобы вжать разгорячённого Роджера в матрас, навалившись сверху и хоть немного унять переполняющее его желание. Но вместе с этим ему хотелось не испугать Роджи и растянуть горячий кайф, откладывая главный момент на потом с расчётливостью мазохиста. Брайан развернул податливого Роджера спиной к себе, прижал, поцеловал в шею прямо под волосами и медленно заскользил рукой по плоскому животу, чутко следя за реакцией. Тейлор тихонечко дышал и слегка подёргивался, и Мэй отчаянно пытался не вжиматься в его зад собственным давно вставшим членом. Он чуть приподнялся, чтобы поцеловать Роджера в губы, продолжая вести ладонь всё ниже, пока не наткнулся на резинку пижамных штанов, которую медленно оттянул, чтобы просунуть пальцы дальше. Родж рвано выдохнул в поцелуй, когда Брайан аккуратно коснулся его члена, скользкого от смазки и возбуждённо подрагивающего. Мэй подержал ладонь неподвижно, давая Тейлору привыкнуть к новым ощущениям, а потом сжал пальцы и начал размеренно двигаться по напряжённому органу, не разрывая поцелуй и дурея от того, как Роджер блаженно постанывает, нетерпеливо двигая бёдрами навстречу ласкающей его руке. Брайан понимал всю неуместность, но он бы не был самим собой, если бы не задал вопрос, на который ответ был очевидным донельзя. — Тебе нравится? Прошептал куда-то в уголок распахнутых губ Роджера, когда тот оторвался от поцелуя, чтобы жадно вдохнуть воздух. Тейлор закивал, и тут же длинно и громко простонал, запрокидывая голову и выгибаясь. Брайан почувствовал, как член в его руке пульсирует, и плотнее сжал пальцы, сам чуть не кончив, от вида роджерова оргазма. Вытерев руку о простынь, он развернул Роджера лицом к себе, и тот доверчиво обхватил его руками, утыкаясь в грудь и довольно сопя. Брайан погладил его по волосам, решив подождать, пока Тейлор уснёт, чтобы потом в ванной, наконец, справиться с собственным возбуждением. *** — Я считаю, что вам двоим просто необходим отдых, — детектив Фредди, по совместительству лучший друг Джона, восседал на кухне Брайана, вертя в пальцах кофейную чашку и болтая ногой. Они как-то быстро все сдружились с того дня, когда искали Роджера, и теперь часто собирались вчетвером, чтобы просто поболтать о разном и выпить. Даже Роджеру наливали светлого пива, которое он пил маленькими глотками, как кипяток, под пристальным взглядом Брайана. Тот тщательно следил за реакцией, и если бы Тейлор поперхнулся, тут же бы отобрал у него бокал. — Я и так в отпуске, а Роджер без работы, — развёл руками Мэй, хотя примерно понял, что Фредди имеет в виду. — Обстановку вам сменить надо, солнце моё, — называя Брайана солнцем, Меркьюри, тем не менее, посмотрел на засмущавшегося Джона, который тут же сунул нос в свою чашку с чаем, будто нырнуть туда собрался. Брайан постучал пальцами о столешницу, раздумывая. — Мы можем поехать на недельку-другую в Истборн, там чудесно в это время года. Только я не знаю, пойдут ли на пользу Роджеру такие перемены. Надо посоветоваться с доктором. Роджер уже несколько недель посещал психотерапевта и, вопреки изначальным опасениям Брайана, не отлынивал от сеансов, напротив радостно ждал их и даже начал говорить развёрнутыми предложениями, после чего у Мэя не осталось сомнений в его абсолютной нормальности. Но отголоски недавних событий давали о себе знать, Брай до сих пор считал, что Роджер не может полностью отдавать себе отчёт в происходящем, поэтому в постели дальше ласк руками он так и не заходил. — Доктор, наверняка, одобрит это, дорогой мой Брайан. Убраться из провонявшего бензином Лондона к солнечным пляжам, это может не пойти на пользу только мёртвому, — Фредди как всегда был непреклонен в своих суждениях. — Я подумаю, — улыбнулся Мэй поднялся, чтобы пойти проведать Роджера, который очень любил спать до обеда. В комнате были опущены шторы, и отдельные мелкие пылинки медленно плавали в косых лучах дневного света, пробивающегося с улицы. Роджер спал, прижавшись щекой к подушке и сбросив с себя одеяло. Худая спина едва заметно приподнималась от мерного дыхания. Брайан ласково провёл по ней тёплой ладонью. — Роджи. — Ммм, — он улыбнулся, не открывая глаз и выгнулся навстречу большой ладони Брайна. — Ты опять завтрак проспал, а там Фредди с Джоном пришли. При имени Джона Роджер радостно встрепенулся и распахнул влажные от сна глаза, садясь на кровати. Он очень сдружился с Джоном, возможно потому, что они были самые младшие в их компании, или просто потому, что Джон, в отличие от гиперзаботливого Фредди или волнительного Брайана, относился к нему совершенно как к равному, не пытаясь лишний раз поухаживать, наливая чай или осторожно выспрашивать, как ему спалось. Иногда глядя на то, как Дикки с Роджи сидят на полу перед телевизором, поедают попкорн и что-то тихонько говорят друг другу, тут же прыская, Брайану казалось, что он смотрит на двух пятилетних детей, и он смущённо улыбался, переглядываясь с Фредди. Тот немного ревновал Джона к Роджеру, но в конце концов ревность сменилась умилением от этой странной, но очаровательной дружбы. Брайан точно не знал, но догадывался, что Фредди с Дикки связывают отношения, далёкие от приятельских, и втайне согревался этим, потому что понимал: если решит открыться, рассказав о том, что испытывает к Роджеру, его смогут понять. Тейлор потянулся и обнял Брайана, сладко зевая и тычась носом в кудри. — Родж, — Мэй погладил растрепавшиеся после ночи пряди, — хочешь поехать со мной на побережье? — На машине? — серьёзно спросил Роджер, отстранившись и заглядывая Брайану в лицо. Тот напрягся, уже начав ругать себя за то, что напомнил Роджеру о машинах, очевидно, невольно вызвав очередной приступ истерики. Но Родж только радостно кивнул, вновь зарываясь лицом в кудри. — Конечно, хочу.