Sepulchral

The killer in me is the killer in you*.

Яркий луч света резко ударил девушке в глаза, подобно молнии, которую она никогда не видела до спуска на Землю, разбудив её прямо в своей постели. Он слепил до тех пор, пока она не открыла глаза, а потом исчез, и вокруг осталась только тьма. Кларк быстро поняла, что она находится не в своей постели, а на жёсткой и грязной койке в помещении душного, незнакомого подвала. Решётки по-прежнему были там, располагаясь двумя аккуратными рядами по обе стороны высоких стен. За перекрещенными прутьями она видела угасающее пламя костров, в центре которых поднимался дым. Его серые клубы, изгибаясь, терялись в чёрном небе. Во рту у Кларк пересохло. Пока она спала, воздух похолодел, и она замёрзла. На ней, ровно как и на самой кровати, даже не было одеяла. Руки были холодными, несмотря на куртку, которую она надела, когда засыпала, а зубы слегка стучали. Девушка перевернулась, пытаясь привыкнуть к темноте. Ей нужно было осмотреться. Койка находилась на одном уровне с полом без какой-либо подложки под ней, и рука Кларк без труда нащупала чужую руку. Она перевернулась и схватилась за неё, отталкиваясь от кровати. Её взгляд скользнул вниз, сердце подпрыгнуло к горлу, но в конце концов девушка узнала во мраке знакомый силуэт. Она делила палатку с Беллами бесчисленное количество ночей и уже должна была узнавать его даже без хорошего освещения. Он уснул на полу рядом с ней, подложив под голову свою куртку, и его рука, лежавшая на кровати, казалось, находилась в странном защищающем положении, как будто была способна уберечь. Голова Беллами была отвернута от неё, тёмные кудри спадали ему на лицо, скрывая его от посторонних взглядов. Когда её глаза привыкли к темноте, Кларк попыталась подсчитать, как долго она спала. Возможно, если бы она могла судить о точках света в небе, то смогла бы вычислить, сколько времени осталось до рассвета, прежде чем армия землян прямо над их головами проснётся и продолжит свой путь. Её сердце бешено заколотилось в груди, когда она поняла, что они двигались в том же направлении, что и то, откуда пришли она и Беллами. Их лагерь. Кларк попыталась пошевелиться, что оказалось легче, чем раньше, но всё же боль была слишком невыносимой, чтобы она могла нормально ходить. Она могла хромать, подумала Кларк, но в таком состоянии они не смогли бы далеко продвинуться. Девушка взглянула на Беллами и протянула руку к его плечу, мягко встряхивая его. — Беллами, — прошептала она, зная, что он не из тех, кто кричит, когда просыпается. Повезло им обоим. Беллами немедленно перекатился на другой бок, резко подняв голову и оглядываясь в поисках её голоса. Заметив Кларк, он замер и внимательно поглядел на неё, а потом поднялся с пола, опираясь на руки. — Как ты себя чувствуешь? — это было первое, что он сказал, прежде чем осмотреться вокруг. Она могла судить об этом только по его силуэту. — Что-то случилось? Они передвигаются? Улыбка, изогнувшая её губы, почти отразилась на лице. — Я в порядке, — прошептала Кларк в ответ. — Нет, ничего не случилось. Во всяком случае, пока. Беллами снова посмотрел на неё. — Ты можешь пошевелить ногой? — Я могу ею двигать, — вздохнула она, — но не могу ходить. Он тихо выругался. — Хэй, — тихо сказала Кларк, протягивая руку к его лицу. Это было инстинктивно. В этом не было ничего особенного. Ничего особенного. Её пальцы коснулись его щеки, зацепившись за щетину. — Всё будет хорошо. Мы выберемся отсюда. Мы всегда так делаем, да? Не сдавайся так легко, Беллами. Это у меня ушиб лодыжки, и если у меня ещё есть надежда… — она замолчала, и её рука соскользнула вниз. Беллами в темноте молчал, и Кларк хотела видеть его лицо, чьё выражение могло бы сказать ей всё, что нужно. Он не умел от неё ничего скрывать, во всяком случае, не так хорошо, как хотел бы. — Посмотри на нас, — пробормотал он, — мы шепчемся в темноте, надеясь, что нас никто не услышит. Стараемся не разбудить весь лагерь. — Беллами на мгновение замолчал, и всё, что Кларк могла услышать в следующий момент, было печалью, смешанной с добродушной насмешкой. — Как в старые добрые времена, принцесса? Он говорил о «старых временах» так, будто это было год назад, а не неделю. Кларк нахмурилась. Неделя на Земле — это вечность в космосе, особенно с учётом того, как быстро здесь течёт время. Одна неделя показалась ей годом, а две недели… Они приземлились здесь не более двух месяцев назад, судя по царапинам на её календаре. «Дом», — с внезапной ясностью подумала Кларк. Что было её домом? Лагерь, который они построили голыми руками, а не космическая станция из холодного металла и твердого стекла, плывущая в чёрной пустоте? Иногда Кларк могла с трудом вспоминать, каково это — жить в космосе. Исключением были воспоминания об отце, остававшиеся кристально-чистыми, как вчерашняя утренняя роса. Здесь имела значение каждая секунда, в любую из которых они могли умереть. Может быть, именно поэтому они подавляли свои чувства каждый раз, когда те появлялись и выходили наружу. Они не могли быть лидерами и любовниками одновременно, их чувства никогда не позволяли мыслить разумно. Они пытались, но безуспешно. Но всё равно это не мешало Кларк протянуть руку к его лицу и коснуться его. Это не мешало ей вспоминать тепло губ Беллами и мускусный запах его кожи под потом и грязью, которые покрывали его каждый день. Это не мешало ей нуждаться в нем. Кларк сглотнула и отвернулась от него, хотя он, вероятно, не мог видеть движения в темноте. — Есть причина, по которой их называют «старыми временами», — заставила себя сказать она, хотя слова ранили её до глубины души. — Ты всё ещё злишься из-за моего решения, — это был не вопрос, а утверждение. — Из-за твоего решения погиб мальчик, — сказала Кларк опасно низким голосом. Ей было больно это говорить, но это была правда. — Несколько, на самом деле. — Да, хорошо, — согласился Беллами, и его тон напротив зазвучал слишком резко, — никто не знает об этом лучше, чем я, Кларк, так что прибереги свои мысли для кого-то, кому не всё равно. У Финна это хорошо получается. Ты должна поговорить с ним об этом. Беллами отвернулся от неё, заставив себя встать. Его одежда зашуршала, и, подняв глаза, она увидела его в тусклом оранжевом свете костров за решёткой. Он глядел на них, повернув голову. Интересно, прикидывал ли он численность лагеря или смотрел на что-то конкретное? Всё это время между ними висело молчание. Наконец Беллами вернулся к койке и, избегая взгляда девушки, как можно тише принялся рыться в её сумке. Кларк отчётливо помнила событие, о котором они только что говорили. Они проверяли периметр за пределами своих границ. Приказ, который Беллами отдал вопреки здравому смыслу, привёл к тому, что одна из их групп попала в засаду землян. Все они были убиты и оставлены в качестве сообщения остальным. Кларк похоронила их и оплакала. Пока она пыталась произнести надгробную речь, Беллами стоял в трёх футах от неё, молча слушая. В ту ночь девушка пришла к нему в палатку, и они поссорились. Она была вымотана и устала плакать. Теперь Кларк не могла вспомнить, что сказал ей Беллами тогда. Она знала только то, что этого оказалось достаточно для того, чтобы поднять на него руку, которую он поймал прямо в воздухе. Они боролись, падая на кровать, а потом Кларк поцеловала его так яростно, что он в тот же миг забыл о боли и ответил ей со всей страстью, что исходила из глубин его существа. Она прожгла бы дыру прямо в кровати, если бы была настоящей, как огонь. Всё закончилось тем, что они занялись сексом со следами её ногтей на его спине и его тяжелым дыханием в её ухе. Это был первый секс между ними, подпитанный слишком большим количеством негатива, чтобы Кларк могла так просто забыть об этом. После этого она несколько дней избегала парня, а потом вернулась ночью, но только потому, что было холодно. — Даже не думай, что это что-то значит, Беллами, потому что это не так, — сказала Кларк ему. Он смотрел на девушку острым взглядом, способным видеть насквозь даже ее саму. Но ничего не сказал, когда она прошла мимо него к кровати и когда она свернулась калачиком рядом с ним. Пусть они и могли отказаться от одних вещей, сделать это с другими было не так-то просто. Беллами нашёл фонарик в её сумке и направил его на землю, прежде чем включить. Встревоженная, Кларк попыталась схватить его за запястье, но он был вне досягаемости. — Беллами, — прошипела она, — убери это, пока они нас не увидели… — Они все спят, принцесса, — возразил он, поднося фонарик к губам. Он был нацелен ей на лодыжку. Беллами протянул руку, подтягивая её штанину, а затем стянул с девушки ботинок и носок. Он наклонился ближе, рассматривая ногу в своих руках, в то время как свет фонарика двигался вместе с поворотами его головы. Наконец Беллами вынул фонарик изо рта и выключил его, чтобы свет не отражался ни от чего другого и не привлекал внимания. — Это не ушиб, — тихо заметил он, — это вывих или перелом. Я вижу это, — и протянул ей фонарик. — Прикуси его. Кларк была уверена, что она только ушибла лодыжку, но не имела возможности проверить это и удостовериться самой. Возможно, всё дело было в боли, которую она неправильно диагностировала. Такое могло случиться и уже случалось. — Вы собираетесь вправить мне кость обратно, доктор? — ответила Кларк тем же тоном, каким обычно говорил Беллами. Она была рада, что научила его основным приемам выживания, таким, как вправление сломанной кости или вывихнутого сустава, но сейчас, казалось, было самое неподходящее для этого время. Особенно когда над их головами были земляне. Беллами нежно взял её лодыжку в свои руки. — Прикуси фонарь, Кларк. Кларк поджала губы, но сделала, как он велел, с силой стиснув металлической корпус зубами и прикрыв руками на всякий случай рот. Беллами вставил её лодыжку на место, и Кларк услышала свой стон, но сумела подавить все остальные звуки боли, стиснув руки в железную хватку. Несмотря на неприятные ощущения, девушка почувствовала пульсацию в мышцах. Может быть, она снова сможет ходить утром, когда им придётся бежать, если лагерь землян уйдёт. — Лучше? — спросил он, и Кларк кивнула, пока не вспомнила, что он не может этого видеть. — Да, — выдохнула она. — Хорошо, — сказал Беллами после паузы, что заставило её задаться вопросом, кивнул ли он в ответ. Кларк снова подняла на него глаза. Он надел на неё носок и поправил штанину, и его руки оставались всё такими же нежными. — Беллами… — начала она нерешительно. Беллами замер в темноте. — Если ты собираешься сделать какое-то умное замечание, Кларк, то не надо, — заметив, что его ладони всё ещё покоятся на её ноге, Беллами подтянул носок и опустился на землю рядом с койкой. — Я устал. Нам надо поспать до утра. Мы не можем уйти, пока они не исчезнут… Он снова лёг на землю, повернувшись к ней спиной. Кларк слышала это и могла себе вообразить, пусть и не видела ничего в действительности. Послышалось тихое шарканье, а затем наступила тишина, когда он застыл на месте. Кларк тоже тихо легла, уставившись в темноте в потолок. Они оба были глупыми маленькими детьми. Она в реальности, а он в глубине души. Тишина убаюкивала её, но не до конца. Мысли, засевшие где-то на краю сознания, не давали уснуть, как бы ей этого ни хотелось. Кларк чувствовала, как её сознание приближается к берегу, если бы берег был миром грез, а океан — реальностью, но она так и не могла достичь земли. Прилив всегда уносил её обратно в воду. Хруст песка разбудил девушку окончательно, и её глаза открылись, когда она повернула голову в темноте, чтобы посмотреть на Беллами. Он сидел на корточках возле койки и смотрел на неё. В горле у Кларк пересохло, и она попыталась заговорить. — Беллами, я… — слова застряли внутри, когда силуэт быстро переместился в темноте, и тревожное чувство сжало сердце Кларк. Она поняла, что тень была слишком большой, чтобы быть Беллами. Тяжёлая рука с массивными, грубыми пальцами сжала её горло стальной хваткой и стащила с кровати. Инстинкт подсказал ей не кричать, а сопротивляться. Кларк схватилась за руку незнакомца, оставляя на мозолистой коже следы ногтей, пытаясь расцарапать её до крови. Несмотря на раненую лодыжку, она пнула грязь и укусила нападавшего, а потом ударила его изо всех сил, пытаясь высвободиться из хватки, сжимавшей ей горло. В темноте раздался тошнотворный звук: острый, влажный звук лезвия, скользящего сквозь плоть и кровь, а затем внезапная тишина обрушилась позади неё. Рука на шее медленно ослабла, прежде чем пропасть окончательно. Кларк резко вздохнула, ища в темноте лицо, но смогла разглядеть лишь отблеск света и чёрную кровь на лезвии. Тело рухнуло на колени и почти опрокинулось на спину, но было удержано чьей-то рукой. Беллами медленно опустил труп на землю, и он стал совершенно безжизненным. Клинок всё ещё мерцал красным в темноте, прежде чем выпасть из его руки, приземлившись с глухим стуком на землю. Кларк подползла к шокированному Беллами, который сидел, вытянув ноги. Она протянула к нему руку, нащупала одну из ног и крепко прижалась к его коленям. Девушка всё ещё тяжело дышала, когда положила голову ему на бедро. Это было молчаливое спасибо. И молчаливое утешение. Рука Беллами внезапно очутилась в её волосах, поглаживая их, и Кларк закрыла глаза. Землянин, должно быть, увидел свет фонарика и пошёл на разведку. Она задавалась вопросом, сказал ли он об этой вылазке кому-нибудь из своих друзей и придёт ли сюда кто-нибудь из них, чтобы проверить, куда он пропал. Может, они услышали шум драки, а может, заметят утром, что он исчез. Кларк не хотела умирать. Её рука сильнее вцепилась в бедро Беллами, когда она поднялась с его колен. Кларк не могла видеть его лица в темноте, но могла однозначно сказать, что он был шокирован своими действиями. Он не смог убить Атома в лесу, но сумел прикончить землянина здесь, в этом подвале, чтобы спасти их жизни. Может, Беллами спас их, а может, они уже мертвы, но ещё не знают об этом. Было слишком много «может» и слишком мало уверенности. Кларк потянулась к его лицу в темноте, найдя ладонью щёку, и обнаружила, что та была мокрой от слёз. — О, Беллами… Она вытерла их большим пальцем, чувствуя себя очень похожей на его мать, а затем сделала что-то, что заставило её решительно передумать. Она поцеловала его. На этот раз губы Беллами были холодными, потрескавшимися, но всё ещё знакомыми. Кларк хотела сказать «спасибо», но как она могла поблагодарить кого-то за убийство, даже если это была самозащита? Девушка крепко сжала его щёку, чувствуя, как его губы, не двигавшиеся поначалу, прижимаются к её губам. А потом Беллами поцеловал её в ответ. Его рука зарылась ей в волосы, пока другая по-прежнему удерживала его на холодной земле. Кларк не хотела умирать до того, пока не скажет ему о своих чувствах. Она не хотела умирать с невысказанными словами на кончике языка, несмотря на всё, через что они прошли вместе. Она хотела умереть вместе с ним и быть уверенной, что он знает правду. Они медленно оторвались друг от друга, и его горячее дыхание омыло её губы. — Я люблю тебя, Беллами, — прошептала Кларк сквозь холодный чёрный воздух. Беллами мог бы застыть на месте или отпрянуть, но всё, что он сделал — это провёл мозолистым пальцем по её щеке. - Неужели, принцесса? — Я хотела, чтобы ты знал, — пробормотала Кларк странно спокойным голосом, хотя сердце бешено колотилось в груди от осознания того, что они в любой момент могут быть обнаружены ещё одним землянином, — на случай, если мы умрём. Здесь. Сегодня вечером. Кларк могла почувствовать улыбку Беллами, но не видела её. — Да, — прошептал он в ответ, — на случай, если мы умрем. — Она ощутила, как его большой палец снова коснулся щеки. — Так что, если мы умрём, я тоже люблю тебя, Кларк. Но только в том случае, если мы умрём, — добавил он почти небрежно. На этот раз она крепко поцеловала его и могла поклясться, что чувствует, как на них обрушивается пламя.