Горько-сладкое послевкусие

Первое, что он делает, когда переступает школьный порог, это перекладывает в шкафчик содержимое своей сумки, включая дневник. Он тянул его вниз, словно якорь, и Лиам рад, что хотя бы временно от него избавился. Когда он внимательно осматривает коридоры, то чувствует себя увереннее, словно впервые он не старается не столкнуться с кем-то взглядом, словно он стремится к этому вместо того, чтобы скрыть. Обычно он встречает его хотя бы до ланча, но сегодня Зейна нигде не видно. Лиам обходит школу, будучи уверенным, что где-нибудь обнаружит его, даже проверяет туалеты, но все тщетно. Он замечает в толпе светлые волосы Найла и направляется к нему. По дороге его подозрительно осматривают люди, большинство из них злорадно смеется, но Лиам не зацикливает на этом внимания. - Привет, Найл, ты Зейна не видел? У Найла каменное выражение лица, - даже возможно, это страх, - к чему не привык Лиам, и он настороженно на него смотрит. - Ты в порядке? - спрашивает Лиам, но Найл смотрит на него широко распахнутыми глазами, а затем опускает взгляд на исписанный лист бумаги, который держит в руке. - Что это? Найл шумно сглатывает и молча отдает ему лист, всматриваясь в его лицо, пытаясь понять эмоции Лиама. Пейн моментально бледнеет, когда видит знакомые каракули, наклон букв и дату в верхнем правом углу. - Где ты это взял? - в панике спрашивает Лиам, и Найл показывает на стены. Черт. Они завешаны листами, безжалостно выдранными из дневника Зейна, давая всем возможность увидеть и прочитать. При виде этого сердце Лиама уходит в пятки, и у него пересыхает в горле. Мимо проходят ученики, и большинство из них уже держит в руках бумажки. Они бьются в истерике от смеха, пробегая взглядом по строчкам. Лиам подходит к ближайшему человеку и вырывает лист из рук с криком: - Отдай это. Дай сюда! Девушки ворчат, а парни недовольно смотрят, пока он бегает вдогонку за ними, отбирая все, что может ухватить, но его усилия не увенчиваются успехом. Он видит, как Луи и Гарри подходят к Найлу, который лихорадочно жестикулирует руками, так как, по-видимому, первые не в курсе происходящего. Лиам собирается подойти к ним, но Луи кивает и начинает орать: - Отдайте это сюда, мудачье! - и затем он тоже гонится за людьми. Гарри и Найл с трудом поспевают за ним, но им троим мало что удается. - Кому это было нужно? Как, черт возьми, это произошло? - спрашивает Лиам, по большому счету, сам себя, так как уверен, что остальные не имеют понятия. Но то, как застенчиво Гарри опускает взгляд вниз, говорит ему об обратном. - Я слышал их разговор, Лиам, но я не думал, что они правда это сделают, - говорит он, и шатен никогда не видел глаза Гарри такими грустными. Прерывая ход своих мыслей, Лиам спрашивает: - О чем ты? Гарри ерошит волосы рукой. - Я только что был в раздевалке. Я уже собирался уходить, когда услышал имя Зейна, и подслушал их разговор. Они сказали, что вчера видели тебя с дневником и решили разыграть тебя, спрятав его, но оказалось, что он и не твой вовсе, - он качает головой, и кажется, что вот-вот заплачет. - Как только они поняли, что он принадлежит Зейну, то вырвали страницы и расклеили их повсюду. Клянусь, я и понятия не имел. - Постой, - Лиам крепко зажмуривает глаза. - Ты хочешь сказать, что это сделала футбольная команда? Наша команда? Команда, в которой я состою? - спрашивает он, не веря своим ушам. Гарри кивает с серьезным выражением лица. Луи и Найл тоже поражены и не знают, что сказать. Паника внутри Лиама рассеивается, и ее место занимают ярость и бешенство. Потому что нет. Никто не имеет права причинять вред Зейну. Тем более таким образом. Он сжимает руки в кулаки и, когда задает вопрос, не смотрит Гарри в глаза. - Они все еще там? В раздевалке? - Скорее всего нет, - Гарри нервно играет с пальцами. - Кажется, они уже собирались уходить. - Не волнуйся, - злобно шипит Лиам, - я найду их. Он уверенно направляется в противоположную сторону, но Найл хватает его за плечо. - Не делай этого, Лиам. Не делай того, о чем потом пожалеешь, дружище. Оно того не стоит. - Поверь мне, я не скоро об этом пожалею, - холодно отвечает он, игнорируя предупреждение. - Но вы можете пойти посмотреть. Он знает, что они следуют за ним, слышит их шаги, но не оглядывается назад. Его разум заслоняет ненависть. Он заходит в спортивный зал, совсем не удивившись увидеть там всю команду. Они закидывают назад головы от смеха, читая вслух. - Я хочу оставить себе твоё сердце. Хочу, чтобы мои губы были последними, что ты целуешь. Блять, это писала двенадцатилетняя девочка? - ухмыляется один из них, и Лиам помнит его с прошлого года. Придурок с серьгой-обманкой в ухе, который сильно старался и был сильно не в форме, чтобы быть в команде, но попал в нее в любом случае благодаря связям богатых родителей. Лиаму хочется оторвать ему член. - Отдай мне это, - рычит он, - сейчас же. - Ой, посмотрите, кто пришел. Сам герой-любовничек. - Команда заливается гоготом, и Лиам подходит ближе, не боясь переступить границ. - Давайте почитаем еще, а? - Я сказал. Отдай. Мне. Это, - говорит он, и его голос низкий, ниже, чем когда-либо. Он крепко сжимает руки в кулаки, и сейчас он больше переживает за их здоровье, чем за свое. Парень снова держит лист перед собой, полностью игнорируя Лиама, и продолжает без единой запинки: - Я хочу, чтобы мои руки были последними, что ты держишь. Но забавно, что я говорю это, не так ли? Потому что я хочу, чтобы ты был моим последним... - Хватит. - ...но в то же время ты был моим первым, поэтому получается, что мое начало — это мой конец, да? - парень поднимает взгляд и насмешливо смотрит на него. - Последнее предупреждение, - рявкает Лиам, стоя перед ним в нескольких шагах. Команда стоит намного позади, но Лиаму не страшно сразиться со всеми ними, если придется. Но парень лишь продолжает: - Я знаю, где бы я хотел оказаться. И это с тобой... Он слышит оханья позади стоящих, когда его кулак встречается с лицом толстяка. Его рука словно действует сама по себе. Жжение в костяшках причиняет ему страшную боль, но Лиаму все равно. Парень хватается рукой за челюсть, пачкая пальцы кровью, - у него красные зубы, а глаза жаждут мести. - Стоило тебе послушаться, правда? - насмешливо спрашивает Лиам, стараясь не показать, что ему больно. Парень делает шаг навстречу и замахивается кулаком, но Лиам легко уворачивается. - Это все, что ты можешь? - фыркает он. - Ты, блять, жалок. - Лиам? - слышит он слабый голос позади себя и сначала даже не собирается поворачиваться, но его тело действует по своей собственной воле. Черная челка падает Зейну на глаза, и по тому, какие они красные, очевидно, что он плакал. Его плечи опущены, кожанка висит на нем, словно он надел ее задом наперед. Лиам собирается подойти к нему и заключить в длительные объятия, которых так долго ждали его руки, но он не может, потому что внезапно получает удар в живот. Он падает на пол, хватаясь за низ живота, и изо всех сил старается заглушить стоны, вырывающиеся из горла. Он думал, что ударить парня в челюсть — это больно, но это ничто по сравнению с тем, когда тебе бьют ногой в самые важные органы. Он наклоняется к Лиаму и выдыхает ему в лицо: - Ну каково это, сука? - Очень даже прекрасно, мразь, - усмехается Лиам. Парень хмуро осмотрит на него, явно ожидая белого флага, а не оскорблений. - Не хотел этого делать, Пейн, - тяжело вздыхает он. - Очень жаль, правда, - он снова замахивается, готовясь нанести удар, подобно удару самого Лиама, но между ними влазит Стайлс (вызвав крики Луи «Нет! Гарри!»). - Не надо, Брэд, пожалуйста, - просит Гарри, расставив между ними руки, словно рефери. - Не лезь не в своё дело, Стайлс, - качает головой Брэд, - иначе ты следующий. Следом за Гарри подходит Луи. - Надеюсь, мне послышалось, что ты только что угрожал Кудрявому, жирдяй. Брэд брезгливо морщится, но потом выражение его лица сменяется насмешливым, и он переводит взгляд на ребят из команды. - Эй, смотрите-ка, парни. У Гарри появилась девушка! Найл закатывает глаза, становясь рядом с Луи, словно по сигналу. - Так, ладно, это зашло слишком далеко, хватит. Тебе постоянно надо везде совать свой нос, да? Брэд осматривает Найла с таким же отвращением, что и Луи. - Да что ты, блять, вообще знаешь, пэдди*? Усмешка сползает с лица Найла, он щурит глаза, и его взгляд напоминает взгляд серийного убийцы. Найл набрасывается на него, прежде чем кто-либо из них успевает моргнуть. Он валит толстяка на землю, и, сидя сверху, колотит по лицу, заставляя Брэда жадно хватать ртом воздух. Даже с пола Лиаму видны взволнованные лица людей, когда в помещение врывается рабочий персонал и, по-видимому, в самый подходящий момент. Он разглядывает комнату в поисках копны смоляных волос, но не находит. Им четверым и Брэду велено убрать страницы со стен, пола, шкафчиков, - в общем отовсюду. Каждый раз, когда он поднимает их, Лиам старается не задерживать взгляд, чтобы случайно не прочитать написанное. Но Брэд, напротив, не так осторожен. Он шепотом зачитывает ему некоторые части на ухо, и Лиаму кажется, что он напрашивается еще и на подбитый глаз. Под конец дня им дают бланки на подпись родителям, которые подтверждают их недельное отстранение от школы. - Вопрос о том, вернетесь ли вы трое в команду в этом году, остается открытым, - говорит директор, обращаясь к Лиаму. Гарри и Брэду, и указывает на дверь. Прежде чем уйти, Брэд кидает на него злобный взгляд, остальные собираются выйти следом, но Лиам остается на месте. - Вам не придется об этом беспокоиться, мисс Уилсон. Я ухожу из команды. Она настороженно на него смотрит, явно не ожидая такого ответа. - Почему это, мистер Пейн? Он горько смеется, и единственный, кто остался с ним в кабинете — это Гарри, который стоит около двери, слушая их разговор. - Я отказываюсь заниматься спортом, который люблю, с людьми, которых презираю. Всё просто. Кажется, что она хочет что-то сказать, но вместо этого равнодушно кивает. Ему интересно, когда она стала такой, что ее изменило, но не позволяет мыслям заходить дальше. - Ну что ж, Лиам, если ты решишь, что все еще хочешь быть в команде, то тебе придется подождать, чтобы узнать, возможно ли это. Пока же подумай о своем поведении и о том, как оно отразилось на окружающих. Встретимся через неделю, - она говорит это без эмоций, словно робот, и Лиам рад, что ему наконец можно уйти. Они выходят из школы вдвоем: Найла, Луи и Брэда нигде не видно. Скорее всего они уже на пути домой. - Ты видел, как Луи меня защитил? Он просто невероятный, - выдыхает Гарри. Лиам закатывает глаза, и он был бы не против чувствовать себя так же легко, как Гарри. - Ты насладился каждой секундой этого момента. Гарри смотрит в пол, и от улыбки на его щеках вырисовываются ямочки. - Да, это правда. __ Первое, что он замечает, когда заходит в свою комнату, это то, что ноутбука и айпода нет на месте. Следом за ним заходит мама, держа в руке ключи от машины. - Никакой машины весь месяц, - шикает она, нахмурив лоб. Чувствуя себя виноватым за все, что ей приходится терпеть, он просто кивает. По-видимому, это ее удивило, словно она ждала от него ссоры, но он только вздыхает и падает на кровать, закрывая глаза и пытаясь игнорировать боль в животе от удара Брэда. - И никаких друзей дома, - говорит она. - Ты не представляешь, что я почувствовала, когда мне позвонили из школы. Просто не представляешь, Лиам. Что на тебя нашло? Когда ты стал зачинщиком драк? - Я ничего не начинал, - отвечает Лиам, не открывая глаз. - Он меня спровоцировал. - Ты не должен вестись на таких людей, Лиам. Ты выше этого. Намного выше. Лиам качает головой, цинично улыбаясь. - Вовсе нет, мам. На самом деле, я ужасен. Я уверен, что я самый худший человек в мире. Она садится на кровать рядом с ним, и все еще видно, что она разочарована, но старается не показать этого в своем голосе. - Это неправда, - шепчет она. Лиам упрямо кивает, и из-под его закрытых век катятся слезы. Он надеется, что мама этого не заметит, но затем она вытирает их руками, и он краснеет от стыда. - Ты скажешь мне, что тебя беспокоит? - спрашивает она, на что Лиам медленно качает головой. - Если я скажу вслух, то это станет реальностью, а я пока не готов принять ее, - смущенно отвечает он. - Ну что ж, - вздыхает она и, наклонившись, целует его в лоб, - если когда-нибудь ты захочешь выговориться, я рядом. И Дэйв тоже. - Она встает, чтобы уйти, но останавливается у выхода. - Лиам? Я серьезно. Ты можешь рассказать мне обо всем, знай это. Лиам наконец открывает глаза, выдавливая из себя слабую улыбку. - Я знаю, мам. Спасибо. Она улыбается в ответ и направляется к лестнице, но перед этим говорит: - Здесь действительно много закатов, правда? __ По идее, он должен чувствовать себя заключенным, ненавидеть свою маму, хотеть задушить директрису, Брэда и остальных членов команды, потому что он должен спихнуть вину на кого-то другого. Но нет. Он вовсе не чувствует себя заключенным. На самом деле, единственное чувство, которое он точно испытывает, - это облегчение, потому что впервые в жизни Лиам Пейн постоял за себя, за своих друзей. За Зейна. И было так приятно просто быть искренним со всеми, искренним с собой. В его жизни было столько раз, когда он позволял чувствам взять над собой верх, позволял им властвовать и ослеплять его, не давая ничего видеть. Самый важный для него человек ушел из его жизни несколько месяцев назад, и он просто позволил этому произойти. Но тот Лиам не был Лиамом, который разбил Брэду челюсть. Тот Лиам не требовал объяснений от учеников, срывая листы со стен. И тот Лиам уж точно не смотрел на Зейна, словно больше ничего не видит, словно Зейн единственный, кто стоит того, чтобы на него смотрели. Настало время перестать быть эгоистом. Настало время быть в жизни Зейна тем, кто ему нужен, независимо от того, чего захочет брюнет. И настало время мысленно принять Зейна как любимого человека. Следующей ночью, затаив дыхание, он слушает, как мама и Дэйв собираются спать и выключают свет. Он решает, что выждать час — это достаточно, что они уже должны были уснуть к этому времени, и затем натягивает черные штаны и черную толстовку. Он понимает, что это немного чересчур, весь этот черный наряд, но ему некогда об этом думать. Он просто хочет быть осторожным. Он вовсе не удивлен, что окно в комнату Зейна закрыто (так было последние пару месяцев), но тем не менее при виде этого его сердце все так же щемит. Когда он поднимается к окну, Лиам не знает, стучать или просто открыть и залезть, больше не понимая, где находятся рамки в их отношениях. Если бы он не забыл захватить фонарик, то просто посветил бы через стекло. В конце концов он решает рискнуть и войти без приглашения, мысленно готовясь к любому настрою Зейна. Только когда Лиам заходит, тот уже спит, накрывшись одеялом и подложив руки под голову, как раньше это делал Лиам. Но он прогоняет эти мысли прочь. Он здесь не для этого. И затем он не знает, должен ли развернуться и уйти, ведь будить Зейна было бы не самым красивым поступком. Он неловко стоит на месте какое-то время, решив, что да, лучше будет зайти в другой раз, и что да, это определенно знак свыше. Он возвращается на крышу и уже собирается спускаться вниз по лестнице, когда Зейн высовывает голову из окна. У него взъерошенные волосы и настороженный взгляд. - Что ты делаешь? Будучи пойманным с поличным, Лиам чувствует себя просто глупо. - Ээ... Я, ээ.. я просто... - Пришел увидеться со мной, понятное дело, - говорит Зейн серьезным тоном. - Ну что ж, тогда заходи, - он закатывает глаза и отходит назад, позволяя Лиаму попасть в комнату. Они стоят, мягко говоря, неловко посреди спальни, открыв рты, но не произнося ни слова. Наконец Зейн садится на край кровати, и Лиам следует примеру, но только занимая место на стуле. Он смотрит на ковер, не совсем зная, что сказать теперь, когда у него есть шанс. Но он точно пришел сюда не для того, чтобы еще больше испортить их отношения. Они начинают говорить одновременно и тихо смеются над этим, оба настаивая, чтобы другой говорил первым. - Я не знаю, как сказать это, но... - Лиам задерживает дыхание. - Прости меня, Зейн. За все. Я эгоист, я ревнивый, я несправедливый, - он не может оторвать взгляд от рук, боясь увидеть выражение лица Зейна. - Прости за то, что произошло в школе. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Его у меня забрали, он... - Я знаю это, Лиам, я не идиот, - перебивает Зейн, и Лиам снова чувствует вину. - Точно, прости. Я знаю, что ты знал, просто хотел убедиться, что ты знаешь, понимаешь? Потому что я никогда бы так с тобой не поступил, - когда он поднимает взгляд на Зейна, то тот находится в полном спокойствии, словно готов вот-вот уснуть или впасть в транс. Когда Зейн наконец решает заговорить, его голос тихий и не выдающий эмоций. - Ты прочитал его? - Нет, - отвечает Лиам. - Это прозвучит глупо, но я не знал, хочешь ли ты этого. - Он видит, что Зейн хочет что-то сказать, поэтому продолжает. - Я знаю, что ты оставил его у меня в шкафчике не просто так, но просто... это казалось неправильным, понимаешь? Чтобы я читал его. Даже если ты сам оставил его там, было ощущение, словно я вторгаюсь в твою личную жизнь. - Это был бы не первый раз, - усмехается Зейн, и Лиам краснеет, вспомнив ночь своего дня рождения, и как он «вторгся в личную жизнь» Зейна, зайдя тогда в уборную. - Так ты пришел сказать только это? Лиам снова смотрит на свои руки. - Еще я пришел сказать, что больше не буду эгоистом. - Он набирается храбрости, чтобы взглянуть на Зейна. Тот внимательно его осматривает с выражением лица, которое Лиам не может разобрать. Он шумно сглатывает, зная, что ему необходимо сбросить этот груз с плеч, но ему все еще страшно. - Я был влюблен в тебя, сколько себя помню. Раньше это было легко. Мы были детьми, ничего серьезного. Но потом мы выросли, и ты стал получать засосы и минеты, а я ужасно страдал, и все, чего мне хотелось, это держать тебя каждую секунду каждого дня. Быть с тобой по ночам — единственное, что спасало. Намного легче раствориться в человеке, когда чувствуешь его сердцебиение. Он переживает, что спугнет Зейна. Ерошит волосы рукой и тихо смеется, уставившись в пол. Тайное становится явным. Ни шагу назад. - Были дни, когда я чувствовал себя таким одиноким, особенно после того, как ушел мой отец. И я был совсем маленьким, знаешь? Но иногда мне становилось так грустно, что даже я сам не мог в это поверить. Ты не имел права. Ты не имел права приходить сюда и влюблять меня в себя, - он чувствует, как дрожит, впивается руками в края стула, но он не может остановиться на этом. Это было бы не честно. Он смотрит Зейну в глаза, говоря только чистую правду. - Я больше не буду эгоистом, Зейн. Я не могу. Ты этого не заслуживаешь. Ты заслуживаешь самого лучшего. Я желаю тебе только этого. Поэтому если ты хочешь быть с кем-то другим, в чем я уверен, то я не против. И если ты хочешь, чтобы я больше не появлялся в твоей жизни, то, наверное, это меньшее, что я могу для тебя сделать, - он втягивает воздух через рот, чтобы не заплакать. - Я справлюсь с этим, клянусь, я справлюсь. И когда я увижу тебя с кем-то другим, я не буду кидать ревнивые взгляды, не буду желать им плохого, я не буду желать вам несчастья... господи, да я бы никогда. Только, я прошу тебя, Зейн. Пожалуйста, скажи, что простишь меня. Потому что я так тебя люблю, и я бы не выдержал, если... Первое, что он слышит — это привкус дыма, табака, которым пропитался Зейн, и его запах ударяет Лиаму в нос, когда брюнет прижимается ближе. У Зейна обветренные губы, благодаря тому, что Лиам украл его гигиеническую помаду; у самого Лиама губы пахнут вишней. Как только Зейн открывает рот, он чувствует вкус сирени и наслаждается каждой секундой этого момента. У Лиама мокрые щеки, но ему все равно, потому что Зейн вытирает их пальцами и своей футболкой. Зейн — первый, кто разрывает поцелуй, и его взгляд ищет что-то в глазах Лиама. Пейн не знает, найдет ли он, но надеется на это. Брюнет впивается рукой в его бедро, все еще глядя на Лиама, чтобы убедиться, что они оба этого хотят, и тот инстинктивно облизывает губы и тянется вперед, растворяясь в поцелуе. В этот раз он кладет руку Зейну на затылок, и так как это слегка неудобно, ведь он сидит, а Малик нет, Лиам встает, притягивая его за спину ближе. Их животы соприкасаются, и он издает нечленораздельный звук. Зейн снова разрывает поцелуй и отходит на пару шагов назад. - Я не думал, что ты еще хочешь меня, - говорит он слабым голосом, глядя в пол. У Лиама в животе разгорается пламя, поднимается к груди, пока его сердце не начинает пылать. Теперь он думает не мозгом, а телом, и в два шага оказывается перед Зейном. - В какой только бред ты не поверишь из-за меня, просто невероятно. Через секунду Зейн оказывается под ним: он прижимает его к стене, придерживая за бедра, а Зейн обхватывает его ногами за талию. Лиам толкается брюнету в пах, ощущая сквозь штаны его эрекцию. Пейн практически заглатывает ртом губы Зейна — он хочет оставить синяки, которые невозможно будет скрыть. - Я хочу, чтобы ты был моим, - шипит Лиам. У Зейна из глотки вырывается стон, и он закидывает голову назад, закрывая глаза. Лиам не упускает возможности присосаться к обнаженной коже, и Зейн впивается руками ему в волосы, грубо тянет. Все нежные движения остались позади, и Лиам чувствует, как твердеет его член. Зейн пахнет табаком и цветами, и хоть Лиаму кажется, что у брюнета на шее навсегда останется красная метка от его губ, он все равно продолжает работать языком. Он проводит им по каждому оголенному участку кожи, переходя от подбородка к ключице. Когда он кусает ее, Зейн жмурится от удовольствия, впиваясь ногтями Лиаму в шею. - Черт возьми, - шепчет Зейн. - Да, я возьму, - отвечает Лиам. И он жалеет, что не имеет никакого опыта, проклинает все те возможности, что он отверг в прошлом. Потому что он хочет доставить Зейну удовольствие, а это не очень просто, когда ты не совсем уверен, верно ли действуешь. Зейн стягивает с Лиама футболку и кидает ее на пол. Он любуется спортивной фигурой и четко прорисованными мышцами, проводит по ним пальцами, жадно облизываясь. Лиам сливает их губы в поцелуе, снимая с Зейна майку, и замирает, когда видит тату на бедренной косточке. Замечая это, Зейн шепчет: - Это... это же ничего? Тебя это не смущает? Но Лиам улыбается, качая головой, и целует его в шею, снова кусая кожу. - Полумесяц? Серьезно? Зейн пожимает плечами. - Тебе нравится или нет? - А ты как думаешь? - спрашивает Лиам, массируя член Зейна через штаны. Зейн стонет, на секунду закрывая глаза, после чего отвечает: - Сделал ее за день до твоего дня рождения. По идее, это должен был быть подарок, но... пошло оно, давай не будем сейчас об этом. У меня стоит, у тебя стоит, и я хочу, чтобы ты отсосал мне. Если Лиам был возбужден до этого, то это ничто по сравнению с его текущим состоянием. Он встает, чтобы снять штаны, Зейн делает то же самое, и Лиам наблюдает за его движениями, не отводя взгляда от бедер и татуировки в виде месяца. - Ты без нижнего белья. Черт, - выдыхает Лиам. - Я знал, что ты не просто так был в штанах. Зейн загадочно вскидывает бровь, наблюдает за Лиамом, который рассматривает его смуглую кожу на белых простынях. Для Лиама он греческий бог на планете простых смертных. - Иди сюда, - хнычет Зейн. Лиаму не нужно говорить дважды. Он нависает над Зейном, сев между его ног, и Зейн издает стон, когда они касаются друг друга бедрами. - Почему...эта...фигня...все еще...на тебе... - задыхаясь, говорит Зейн, просовывает руки под резинку трусов Лиама и стягивает их как можно ниже, пока Пейн не скидывает их, не заботясь о их дальнейшей судьбе. Он краснеет, когда Зейн отстраняется назад, чтобы получше его разглядеть; пытается не делать из этого проблему, но это первый раз с семилетнего возраста, когда Зейн на трезвую голову видит его голым. - А я-то думал, что ты выглядишь замечательно в одежде, - вздыхает Зейн и дает Лиаму возможность сесть на него. Лиам ставит руки на кровать по обе стороны головы Зейна и продолжительно его целует. Он кладет руки брюнету на живот, опуская их все ниже и ниже, и в конце концов обхватывает член Зейна и дрочит. - Лиам, а-ах, черт... Лиам оставляет дорожку поцелуев на его груди, опускаясь к животу, и останавливается на татуировке месяца, чтобы поставить там засос, чересчур медленно и нежно. - Ну ладно, теперь ты просто дразнишь, - отмечает Зейн. Он выглядит искренне раздраженным, но Лиам пожимает плечами и пошло улыбается. - Я отсасываю тебе, значит я устанавливаю правила. - Лиам Пейн пошлит, - говорит Зейн, не веря своим ушам. - Просто трахни меня прямо сейчас, в чем проблема? Лиам оставляет в покое бедренную кость и спускается ниже, обхватывая губами головку члена. Он зачарованно смотрит, как Зейн закрывает глаза, широко открывает рот и закидывает голову назад. И только когда Лиам берет в рот ствол, брюнет выгибает спину, толкаясь бедрами вперед и просовывает член всё глубже. Сначала Лиаму кажется, что его вырвет: рвотный рефлекс срабатывает моментально, совершенно не привыкнув к новому ощущению. Он заставляет себя глотать слюну, руководствуясь желанием увидеть, как кончит Зейн, и спустя несколько раз он больше не чувствует, что вот-вот подавится. Что мотивирует его больше всего, так это стоны Зейна, то, как он то открывает, то закрывает глаза, и каждый раз когда их взгляды встречаются, его член во рту Лиама твердеет еще больше. - Черт, Лиам, да, не останавливайся, - практически рычит Зейн, и это всё, что нужно Пейну, чтобы продолжать. Лиам отстраняется от его члена. - Тебе нравится? - спрашивает он, хотя уже знает ответ. Зрачки Зейна расширены, и он судорожно кивает. - Скажи мне, - требует Лиам. - Черт, - выдыхает Зейн, - мне нравится, Лиам. Мне очень нравится. Лиам больше не может игнорировать свой стояк и опускает руку, чтобы подрочить, но у него не получается на этом сосредоточиться, потому что он переживает, что тогда Зейн не достигнет своего пика. Он внимательно наблюдает за лицом брюнета, и этого вполне достаточно. - Я близко, Лиам, - Зейн тяжело дышит, пот образуется на его животе и лбу, его ствол целиком во рту Лиама. - Черт. Ты можешь остановиться и дальше просто подрочить мне, если хочешь. Лиам качает головой, не выпуская член изо рта, и начинает сосать сильнее и быстрее, от чего Зейн снова закрывает глаза и закидывает голову назад. - Лиам, я сейчас... я сейчас... черт, Лиам... Зейн кончает ему в рот, и когда Лиам гладит языком головку, вкус брюнета напоминает ему ваниль. Всего лишь с финальным вздохом «Лиам» с уст Зейна шатен тоже кончает на простыни. Он глотает каждую каплю Зейна, после чего вытирает рот тыльной стороной руки и улыбается ему белоснежной улыбкой. Брюнет, не веря происходящему, улыбается в ответ, откинув голову на подушку. - Ты, блять, невероятный, - говорит он, наблюдая, как Лиам берет свою футболку и старательно, но безрезультатно трет пятно на простыни. - Оставь это, - отмахивается Зейн. - Иди лучше сюда, - он улыбается, широко расставив руки. Лиам никогда не видел более прекрасной картины, чем Зейн, которому он только что отсосал. Ему уже хочется повторить это снова. - Ты в порядке, малыш? - спрашивает Малик, следуя взглядом вниз по телу Лиама и останавливаясь на его уже мягком члене. Лиам кивает, оставляя дорожку поцелуев на плече Зейна. - Всё хорошо, - отвечает он, легонько кусая парня за мочку. - Ммм, - стонет Зейн, - где ты этому научился? В смысле, это же был уровень профи, черт возьми. Ты никогда мне не рассказывал, что уже не девственник в плане минета. Лиам прячет лицо в изгибе его шеи. - Я девственник. То есть был, до этого вечера. Зейн отстраняется, чтобы посмотреть на него. - Как я уже сказал, ты, блять, невероятный. Лиам смеется и обхватывает рукой его талию. - Я постираю твою простынь, не волнуйся. - Не говори ерунды, - отвечает Зейн и поднимает подбородок Лиама выше, целуя его в губы и ощущая свой собственный вкус. Этот поцелуй не жадный, как до этого, а нежный и медленный, словно время не имеет значения, и в мире нет никого, кроме них двоих. Остаток ночи Лиам гладит большим пальцем тату полумесяца, легонько обводя ее ногтем, в то время как Зейн прижимает губы к его макушке. Они чувствуют себя спокойно, чего не происходило уже, как кажется, целую вечность. Лиам выбирается из его объятий, только чтобы поменяться ролями, и теперь голова Зейна лежит у него на груди, а его руки — вокруг торса брюнета. Малик не отрывает глаз от его пальцев, которые все еще выводят узоры на его коже, словно пытаясь запомнить по новой. - То, что ты сделал на прошлой неделе, вся эта драка... - Полный идиотизм, я знаю, - говорит Лиам, готовясь к предстоящей нотации. - Просто чертовски сексуально, - говорит вместо этого Зейн, ухмыляясь. - Хотел, чтобы ты взял меня прямо там на месте, но, понимаешь, школьные правила и все такое. - Когда это тебя останавливало? - дразнит Лиам, за что получает от Зейна щелчок по лбу. Они сидят в тишине какое-то время, только пара машин проезжающих по улице нарушает тишину. - Жаль, что ты его не прочитал, - едва слышно говорит Зейн. Лиам убирает челку со лба, чтобы заглянуть в ореховые глаза. - Прости. Зейн качает головой, обжигая его кожу дыханием, когда говорит. - Я хотел, чтобы ты знал, что я чувствую. Я не могу сказать этого вслух. Я хочу, чтобы ты узнал меня лучше... еще лучше, чем знаешь сейчас. Лиам сжимает его плечо, спускаясь ладонью по руке. - Я прочитал страницу, что ты дал мне в ту ночь, если это считается. - И? - спрашивает Зейн, не глядя ему в глаза. Лиам глубоко вдыхает и смотрит куда-то в пустоту. - Это правда? Все, что ты написал? Зейн неуверенно закусывает губу и кивает. Шатен поднимает его подбородок, большими мозолистыми ладонями лаская шею, покрытую метками Лиама. Он притягивает Зейна на себя, и брюнет кажется настолько маленьким, что Пейн не чувствует его веса. Он нежно берет его лицо в руки, нечаянно выдыхает, заставляя Зейна часто заморгать. Лиаму становится не просто игнорировать голое тело на себе. - Одному из нас нужно одеться, - замечает Лиам. - Я так не могу. Конечно, если только ты не готов ко второму раунду. Иначе же это надо прекратить. - Не можешь держать себя в руках при виде меня, да? - лукаво улыбается Зейн. - Я правда не могу, - Лиам прячет лицо в ладонях. - Ты для меня слишком. Не предупреждая, Зейн начинает гладить его член, и Лиам замирает на месте. - Я пошутил насчет второго раунда! - шокировано шепчет он, потому что, правда, он не уверен, выдержит ли еще один заход. Зейн лишь поднимает бровь, словно что-то задумал, и спускается все ниже по телу Лиама. Он останавливается на бедренной косточке, массируя языком тонкую кожу. Лиам откидывает голову на подушку и, закрыв глаза, наслаждается происходящим. - Посмотри на меня, - просит Зейн. Лиам моментально открывает глаза и наблюдает, как Зейн работает ртом. Он водит языком взад-вперед, посасывая кожу губами, чтобы оставить след. Он поднимает глаза, встречаясь взглядом с Лиамом, и на его лице нет и намека на улыбку. Когда на коже остается ярко-багровое пятно, Зейн натягивает на него штаны и ложится рядом, положив руки под голову. - Ну вот. Теперь у тебя есть своя тату на том же месте, - Зейн широко улыбается, сверкая белоснежными зубами в темноте. Не говоря ни слова, Лиам поворачивается так, что он нависает над Зейном. Он пробегает взглядом по его торсу и, остановившись на бедре, гладит большими пальцами татуировку на нем. Она выглядит просто — черное очертание полумесяца, но это значит для Лиама больше, чем он когда-либо признается Зейну. - Было больно? - спрашивает Лиам, все еще водя по ней пальцами, от чего по спине Зейна бегают мурашки. - Под конец да, - кивает Зейн. - Моя кость слегка выпирает, и от этого нисколько не легче. Лиам тихонько смеется, целуя брюнета в лоб. Он прижимает его ближе, еще больше взъерошивая и так лохматые волосы, и Зейн с радостью обнимает в ответ, зарываясь носом Лиаму в шею. И Пейн решает, что настало время набраться храбрости, что он должен был сделать уже давным давно. - Зейн? - Ммм? - стонет Зейн сонным голосом. Лиам понимает, что ему нужно говорить быстро: Зейн уже закрыл глаза и ровно дышит. - Я хочу, чтоб ты знал, что я могу это сделать. Я могу быть смелым ради тебя, Зейн, как ты и просил. Зейн приподнимается на локтях, глядя на Лиама так, что он чувствует себя голым и совершенно уязвимым. - Я хочу тебя. Каждую твою частичку. Всегда. Не смотря ни на что, - наконец признается Лиам, и он чувствует, как потеют его ладони, сердце колотится в груди так громко, что наверняка это слышно даже Зейну. Он уже представляет смех Малика, как бы он звучал, когда тот закидывает голову назад, говоря, что все это большое недоразумение, и они должны остаться просто друзьями, потому что так будет лучше. Но вместо этого Зейн наклоняется вперед, покрывая нежными поцелуями веки Лиама, затем щеки, подбородок и уголки губ. И вместе с этим с плеч Лиама словно был сброшен груз. Груз того, что он был влюблен в Зейна с шести лет и никогда не говорил об этом ни слова. Да, его переполняют эмоции, но он не ожидал, что начнет плакать. Ему стыдно и хочется провалиться под землю, но у Зейна тоже мокрые щеки, и они вместе смеются над собой до потери воздуха в легких, отчаянно хватаясь за животы. Лиам не знает, кто они друг для друга, как эта ночь изменила их, но это не имеет значения. Совершенно. Не тогда, когда Зейн прижат к телу Лиама, словно они одно целое, словно они созданы друг для друга и не могут существовать по-другому. *пэдди - насмешливое название ирландцев