От милостей до ссор

      Велосипеды — хрень полнейшая. По крайней мере, так думает Америка, когда неуклюже начинает передвигать педали. Лишь бы Росс не догадался, что он катается на этом порождении Дьявола второй раз в жизни. Первый, к слову, закончился переломом.       Федерация с подозрительным прищуром оглядывает едущего позади парня.       «Медленная черепашка», — беззлобно думает Россия, разгоняясь чуть сильнее.       — Идиот, не гони так быстро! — доносится до Раша хриплый крик. В ответ из его глотки непроизвольно вылетает смех.       «Еще и ржет, asshole», — у Штатов даже дыхание перехватывает, за душу хватает липкий страх; колеса старого велико опасно заскрипели. Ох, лишь бы не грохнуться на асфальт, лишь бы не предстать в таком глупом виде перед тем, перед кем хочется быть только сильным...       За спиной Росса раздается грохот и чей-то сдавленный стон. Парень молниеносно шаркает подошвой новых кроссов по неровной велосипедной дорожке и разворачивается, чувствуя, как испуганный крик застывает в горле. Аме, Аме, свернувшийся комком прямо на земле и тихо воющий Америка, вцепившийся рукой за багровую, истекающую чем-то... чем-то... боже, кровью, ногу.       Велик Раш, как-то не раздумывая, кидает на обочину и бросается к парню. У Штатов искры в глазах и такая тупая боль где-то в ноге.       «Не смей распускать нюни», — мысленно вопит парень, зажимая коленку и сдерживая влагу у глаз. И он даже не сразу замечает, как чьи-то дрожащие руки, нежные, такие знакомые, мягко переворачивают его на спину и оттаскивают с проезжей части на траву.       Ладонями Росс стягивает с себя толстовку, оставаясь в белой майке, и вяжет ее на ногу Аме, перекручивая рукава в узел.       — И кто ещё из нас идиот, а? Тш-ш, — едва ли шепчет Россия, успокаивающе поглаживая затылок Америки и импульсивно целуя его в висок.       Велосипеды — хрень, Аме — идиот. И именно поэтому Росс судорожно набирает скорую, стараясь не смотреть на вывернутую под неестественным углом ногу парня.