Kina feat. Snøw — Get You The Moon
— Чем это я заслужил завтрак в постель? — хриплым голосом говорит Чимин, когда видит стоящего в домашних серых спортивках и с подносом в руках Чонгука. Растрепанного, немного сонного и сладко улыбающегося Чонгука. — Своим присутствием в моей жизни, может? — Чонгук оголяет ряд ровных белых зубов и присаживается на край кровати, ставя поднос перед Паком. Большая ладонь пробирается под одеяло, по-хозяйски укладываясь на обнаженное нежное бедро и начиная выписывать узоры кончиками пальцев, — Хочу, чтобы ты хорошо покушал. Тебе нужно восстановить силы. — Спасибо за заботу, — блондин очаровательно трет глаза кулачками и тянется за утренним нежными поцелуем. Чонгук позволяет старшему вести: пухлые губы оттягивают нижнюю губу младшего, чуть прикусывая, а потом легко чмокают в конце, даря нежную улыбку. — Ничего не болит? — заботливо уточняет Чонгук, протягивая парню тост с джемом, — Сегодня у нас завтрак по-американски. Тосты, джем, омлет, апельсиновый сок и твой любимый зеленый чай. Есть Нутелла для особых сладкоежек. — Не нужно, я и так наемся до отвала, — улыбается Чимин и радостно начинает жевать свой тост, запивая его соком. Парни разговаривают обо всем: о жизни, о мечтах, о прошлой ночи. Никто не делает громких признаний и заявлений, поскольку те не нужны вовсе. Между парнями нет недопонимания. Чонгук мажется абрикосовым джемом, Чимин хохочет и целует его, слизывая сладкие капли. Все тепло и по-домашнему. Все так, как и должно быть. — Ты говорил, что жил несколько лет за границей? Это правда? — спрашивает Чимин, когда они нежатся в прогретой постели. На часах почти десять утра, солнце светит, у них две пары в двенадцать. Однако рядом с младшим Пак забывает о ходе времени. Хочется лишь наслаждаться его присутствием, нежными поцелуями и хриплым голосом. — Да, после окончания старшей школы я уехал в Канаду. Там живет моя тетя и двоюродные сестры. Это была отличная возможность подтянуть английский и решить, чего я хочу добиться в жизни. Там же я и познакомился с Намджун-хёном, который научил меня практически всему, став мне братом, — брюнет увлеченно перебирает светлые прядки волос, глядя задумчиво в потолок, — Он рассказал мне о своей мечте стать известным продюсером, я тоже загорелся этой идеей. А по возращении в Корею я поступил в тот же университет, где хён познакомил меня с другими. Родители запретили мне заниматься музыкой, сказали, чтобы я пошел на бизнес. Был скандал, я долго не мог их простить, но на помощь опять пришел хён и Хосок-хён. Они посоветовали поступить на бизнес и заниматься музыкой самостоятельно вне учебы. Сейчас я уверен в том, что мне даже высшее образование в этой сфере не нужно. Для этого есть Юнги-хён. А работать с аппаратурой мы все и так умеем. — Почему твои родители были против музыки? Я думал, для тебя не будет ограничений в твоей будущей карьере, — задумчиво произносит Чимин, подкладывая ладонь под щеку и рисуя на обнаженной груди Чона замысловатые узоры. — Думаешь, я родился с золотой ложкой во рту? — Нет, я не это имел в виду… — Ничего страшного, я понимаю, — ухмыляется Чонгук и нежно гладит блондина по голове, смотря влюбленными глазами, — мои родители, действительно, состоятельные люди, так что в деньгах у меня не было нужды. Вопрос в другом: практически все детство я проводил в кругу учителей, гувернеров и дальних родственников из-за их постоянных командировок. Они, в первую очередь, бизнесмены, а потом уже родители. Мы поддерживаем нормальные семейные отношения, не скажу, что теплые, но дружеские. Они присылают мне деньги каждый месяц и порой шлют открытки из стран, где побывали. Я не виню их за это, они сами выбрали свой жизненный путь. Однако они решили, что для меня будет лучше последовать их примеру. Они мирились с моим увлечением музыкой, с моими татуировками, сигаретами и пьянками, но не хотели губить мое будущее. Я получаю вышку для галочки, а потом уйду в свободное плавание. Не хочу зависеть от них, поэтому работаю с Намджун-хёном и Юнги-хёном. Они, правда, моя семья, они научили меня всему, я им бесконечно благодарен, — на лице Чонгука расцветает ласковая улыбка, которая не скрывается от Чимина. Блондин нежно кладет ладонь на щеку младшего и смотрит в глаза. — Ты потрясающий, Чонгук. Я уверен, твои родители примут твой выбор. Ты определённо точно добьешься успеха. Чонгук пару секунд просто смотрит, своими темными глазами изучает эти глаза напротив цвета шоколада, тонет и не понимает, как же он раньше не заметил Пак Чимина. Вероятно, это была судьба. Он должен был поспорить на Чимина, чтобы узнать его лучше, чтобы понять, что Чимин — его человек. Буквально за месяц Чимин стал для него смыслом жизни. — Ну, во всяком случае сейчас у меня есть человек, ради которого я хочу стараться стать лучше каждый день, — Чонгук широко улыбается и опрокидывает Чимина на спину, нависая над ним, рассматривая каждый миллиметр светлой кожи, — хочу быть для него самым лучшим. Хочу, чтобы он гордился мной. — Поверь мне, он уже, Гуки. Он уже бесконечно гордится тобой, — шепчет Чимин и утягивает младшего в долгий и томный поцелуй, вкладывая в него весь трепет и всю любовь.***
Чимин прижимает учебники к своей груди, уверенно ступая по университетскому коридору, погруженный в свои мысли. Удивительно, как может измениться человек буквально в кратчайшие сроки. Чонгук изменил его полностью, заставив полюбить себя, принять себя, вселив в него уверенность. «Серая мышка», ботаник Пак Чимин исчез с первым горячим поцелуем, с первым томным взглядом, брошенным на Чона. Такое ощущение, что это было очень давно, в другой жизни, другой реальности. Чимин получил гораздо больше, просто открывшись и доверившись человеку, в котором уверен. В которого влюблен. С которым хочет провести всю оставшуюся жизнь. — Эй, Чимин, — его придерживает однокурсник, оглядывая с ног до головы и одобрительно кивая, — привет. — Здравствуй, — приветливо улыбается блондин. — Слушай, у старших курсов сегодня будет горячая тусовка только для элиты, но, поскольку ты с Чонгуком, приходи тоже. Будем рады видеть тебя. — Я спрошу у него, — кивает Пак, чуть хмурясь на словах про «элиту». — Чонгук дал добро, но слишком печется о тебе. Просто подумал, что ты достаточно взрослый, чтобы принимать решения без папочки, — хмыкает парень и откидывает длинную челку с глаз, медленно ступая назад и салютуя, — свидимся, Пак. После сдвоенной пары по экономики, Чимин со вздохом облегчения плетется в столовую, где берет себе комбо-обед и читает немецкую классику. Буквально через пару минут в столовой наступает гробовая тишина, слышен лишь звонкий и заливистый смех Хосока. Чимин сидит спиной ко входу и продолжает жевать свой рис, зная, что парни все равно усядутся за его столик и нарушат нирвану. Тяжелая ладонь падает на его плечо, а потом раздаются визги рыжего, который нахально ворует его пян-се и плюхается на место напротив. За ним грузно опускается Юнги, который кивает блондину в знак приветствия и идет к автомату с кофе. Затем Чимин видит Намджуна, что улыбается ему и садится рядом, а потом его нежно целуют в макушку и прижимаются к боку. — Привет, малыш, — Чонгук треплет его по волосам и заглядывает в книжку, — Гёте? Похвально. Du meinst was du wirklich bist, — без заметного акцента произносит Чонгук и широко улыбается. — Ты еще и «Фауста» цитируешь? Похвально, — поддразнивает Чимин и аккуратно кладет закладку на открытой странице, — а что-нибудь еще сможешь? — Смотреть ни в даль, ни в прошлое не надо; Лишь в настоящем… Счастье и отрада, — на корейском без единой запинки произносит Чонгук, накрывая рукой книгу и отодвигая ее от Пака, — поешь, Минни. Ты исхудал. — Не правда, — легко улыбается Чимин на слова Чонгука, но придвигает к себе и Чону контейнеры с едой, пихая в руки тому палочки, — присоединяйся. Парни разговаривают ни о чем, когда к ним присоединяется Сокджин, громко плюхнувшись на пластмассовый стул рядом с Намджуном и кладя ему голову на плечо. Чимин улыбается и чувствует, как по-собственнически лежит крепкая рука младшего на его бедре, обтянутом черными брюками. Он влюбленно смотрит на профиль своего парня, который заливисто смеется на очередной шуткой Хосока и понимает, что идеальнее человека никогда не встретит. В Чоне прекрасно все: смоляные длинные волосы, немного вьющиеся из-за влажности и небрежно спадающие на глаза и лоб, острые скулы, линия челюсти, легкая щетина в районе подбородка, аккуратные черные глаза с длинными ресницами, милая улыбка и родинка под нижней губой. Чимин мог бы любоваться им вечно, если бы у них было столько времени. — Кстати, что за вечеринка у старших? — спрашивает Чимин и отпивает сок из своего стакана. — Да так, тусовка у старшекурсника в доме. Все как обычно, — Намджун кивает и нежно поглаживает светлую макушку на своем плече, — Чон не сказал? — Не успел, прости, малыш, — Чонгук приобнимает блондина за плечи, — сегодня будет очередная тусовка. Хочешь пойти? — На самом деле меня пригласили, — скромно отвечает Чимин, ощущая, как напрягается Чонгук, — мой однокурсник спрашивал, приду ли я. Сказал, что ты уже согласился, и, поскольку я с тобой, я тоже могу прийти. — Я бы не хотел этого, но если ты хочешь пойти, то ладно. Но только ни на шаг от меня, — Чонгук смотрит на время в телефоне и привстает со стула, — четвертый курс всегда был отбитым на голову. Мало ли, что учудят, идиоты. Мне пора на пары, малыш. Вечером заеду, — брюнет салютует парням и склоняется над Паком, чтобы нежно, но требовательно поцеловать его. Чимин хватается за кожаную ткань на плечах своего парня и смотрит с обожанием. Чонгук улыбается в ответ, дарит прощальный поцелуй в щеку и уходит под аккомпанемент женских возгласов. Чимин продолжает смотреть вслед и хмуриться. — Что такое, Чимин? — проницательно спрашивает Юнги, развеивая мысли Пака и заставляя его столкнуться с колючим, но по-особенному теплым взглядом хёна. — Ничего. Просто… предчувствие странное, — шепчет Чимин и прикрывает глаза, сосредоточиваясь на мыслях в своей голове. Пак Чимин привык доверять своей интуиции, и она его ни разу еще не подводила.***
These Nights — Darci
Чимин прикрывает дверь своей квартиры в общежитии и одергивает стеганую куртку на плечах. На часах скоро десять, значит вечеринка в самом разгаре. Быстро сбегая по ступенькам, Чимин открывает стеклянную дверь и видит Чонгука около своей машины. Парень курит и смотрит прямо на запыхавшегося блондина, у которого дыхание сводит от вида Чон Чонгука в обычной белой рубашке с парой расстегнутых пуговиц. Длинные пальцы подносят зажженную сигарету к тонким губам, но глаза не отрываются от вида хрупкого тельца в черной хлопковой майке с усеченными рукавами и камуфляжной куртке. На губах красуется едкая полуулыбка, когда старший начинает приближаться. — Привет, — улыбается Чимин, уже не отворачиваясь от запаха дыма. Привык, что сказать. — Привет, малыш, — Чонгук тушит сигарету носком кеда и тянется к лицу Чимина, чтобы нежно поцеловать в висок. От него дурманяще пахнет Paco Rabanne, тяжелыми MarlBoro и чем-то свежим, может мылом, Чимин не уверен. Однако этот запах для него самый лучший, самый терпкий и сводящий с ума. Парни садятся в машину, Чонгук включает музыку со своего телефона, уверенно ведя машину одной рукой, пальцы второй переплетая с крошечной ладошкой. Сосредоточенное лицо младшего заставляют живот Чимина скрутиться в тугой узел и отдать болезненным спазмом. Он невольно закусывает губу и вспоминает недавнюю ночь с Чоном, как ему было хорошо и как нежен был с ним брюнет. Ладошка начинает потеть от приятных воспоминаний и легкого шлейфа возбуждения, что не скрывается от пронзительного взгляда черных, как уголь, глаз. — Что такое, Чимин? — Ничего, — слишком быстро отвечает Пак, дергаясь на пассажирском сидении и прокашливаясь, чем вызывает смешок со стороны брюнета. Тот останавливается на светофоре и внимательно осматривает любимое лицо, что так забавно краснеет сейчас и старается не смотреть в глаза самому Чону. — Минни, что за резкий прилив смущения? — Ничего такого, — бормочет блондин, зарываясь лицом в ладошки и слыша заливистый смех слева, — ну серьезно! Чон Чонгук, вернись к вождению, пожалуйста. Мы можем так и в аварию попасть. — Такой забавный, — улыбается Чонгук и смотрит на светофор, а после быстро склоняется к уху Пака, — я тоже хочу тебя, Минни. До безумия просто. Сегодня ночуешь у меня, — горячо выдыхает Чонгук в самое ухо, а после быстро целует за мочкой и возвращает все свое внимание дороге. В голове Чимина теперь помимо пошлых мыслей еще и рой матов, ибо Чон Чонгук собирается свести его с ума своим дьявольским поведением. Они подъезжают к коттеджному поселку за городом, быстро вливаясь в компанию пьяной молодежи и ища глазами знакомых. Чонгук крепко держит маленькую ладошку в своей руке, попутно здороваясь с приятелями и сканируя помещение на наличие пепельной макушки Намджуна. Компания находится на диванчике около балкона, у каждого в руках стакан с каким-то коктейлем, кроме Юнги, который пьет всегда чистый виски. Хосок курит у открытого окна, Сокджин ведет с ним непринужденную беседу, а Намджун смотрит что-то в телефоне, ухмыляясь. — Наконец-то! — буквально вопит рыжий, когда видит парней, — Я думал помру без компании по танцам, — хохочет Чон, хватая Чимина за запястье и сажая на диван. — Для начала я бы выпил что-нибудь, — смеется Чимин и видит улыбку Чонгука. Пока младший рядом, все будет хорошо. Чимин давит в себе навязчивые мысли и тянется к бокалу, что протянул ему Сокджин с причитанием «ты еще ребенок», получая в ответ «Чонгук его младше, вообще-то» и сладкую ухмылку младшего в компании. Вечеринка идет размеренно и относительно спокойно. Как обычно все пьют, смеются, играет громкая музыка, под которую половина народа в доме танцует. Хосок и Чимин в центре после трех выпитых «лонг-айлендов», и Чонгук уже пожалел, что позволил Паку выпить столько крепких коктейлей. Юнги заводит разговор о новой daw, и Чонгук медленно вливается в разговор вместе с Намджуном. Сокджин ушел полчаса назад доделывать курсовую со словами «не пейте много, иначе домой не пущу». Чимин недалеко, Чонгук внимательно следит за его окружением, а если на горизонте появляется одаренный тип, того сразу отшивает Хосок. Чонгук благодарен, но вслух этого, конечно, не скажет. Спустя еще полчаса разгоряченные парни плюхаются на диван, задорно хохоча и что-то обсуждая. Чимин улыбается так ярко и счастливо, что для младшего планета замедляет круг вращения. Блондинистая голова с влажными от пота волосами ложится на колени Чона, а потом Чимин вновь возвращается к разговору с другом, наслаждаясь длинными пальцами в запутанных прядках. Чонгук улыбается тоже. — Ты где-то учился танцам, Чимин? — улыбается Хосок и откидывается на диванные подушки. Бледная рука с равнодушным видом протягивает ему бутылку воды, которую Чон с радостью принимает и дарит в ответ ослепляющую улыбку. — Да, было дело в юношестве. Я закончил Пусанскую академию искусств по классу «классическая хореография», — кивает Пак, отчего голова неприятно ерзает по мощному бедру Чонгука. — Ого, ты не рассказывал нам об этом, — восклицает явно удивленный Хосок. — Мне тоже, — чуть тише шепчет Чонгук, ловя встревоженный и чуть грустный взгляд своего парня. — Это не самая веселая история в моей жизни. Родители никогда не поддерживали меня с танцами, они бы не позволили мне учиться на хореографа. Поставили ультиматум: или Сеул и экономическое, или слабенький вуз в Пусане, в котором еще не известно, получу ли я хорошее образование. Я выбрал первый вариант с условием, что второе высшее получу, какое сам захочу. Но танцы навсегда останутся частью моей жизни, ведь благодаря им я многому научился, сформировался как личность, если так можно сказать, — улыбается Чимин и ловит внимательный взгляд брюнета сверху, сладко улыбаясь ему в ответ, — плюс, танцы позволили мне накачаться, и сейчас я могу похвастаться хорошим телом. — Это было лишнее, малыш, — смеется Чонгук и тянет Пака себе на колени, обнимая за талию и укладывая спиной к себе на грудь. — Сейчас ты не хочешь поступить на хореографа? — спрашивает Хосок и вновь отпивает воды из открытой бутылки, краем глаза наблюдая за потянувшимся к пачке сигарет Юнги. — Не думаю, что выйдет. Я давно не практиковался, да и мечта поумерилась чутка. Возможно, я бы хотел быть тренером для детей на полставки, но чисто для себя, для души. Второе высшее я хочу получать в сфере психологии. Пока, по крайней мере, — Чимин вновь улыбается и прикрывает глаза, чувствуя, как горячие и влажные губы целуют оголенное плечо и прокладывают дорожку поцелуев к шее. Почему он вообще подумал, что вечер испорчен? Что за дурацкие мысли были в его голове? Вечер не может быть плохим, если рядом Чонгук, который смотрит преданно, флиртует слегка и целует игриво. — Эй, ребят, не хотите сфоткаться? — предлагает Хосок, оглядывая всех по очереди. — Отстой идея, — сразу бурчит Юнги, но попадает в объятия длинных рук и чуть оттаивает, — бля, Хо, отъебись. Сказал же, что не хочу. — Сделаем селфи, — подытожил рыжий, улыбаясь широко и ярко. Он тянет Юнги к себе на диван, чуть приобнимая того за оголенную татуированную руку. Старший выглядит почти обезоруженным. — Ладно, блять! Одну фотку, — сдается пепельноволосый и машет подбородком в сторону коридора около входной двери, — Возьмите кто-то мой телефон из черной кожанки. Во внутреннем кармане, рядом с пачкой сигарет.i love you — billie eilish
— Я схожу, — улыбается Чимин и встает с коленей Чонгука, чуть потряхивая головой, заставляя светлую растрепанную челку упасть на глаза. Младший поглаживает заднюю часть его шеи. — Уверен? Могу и я сгонять, — брюнет смотрит в карие глаза напротив и видит там океан заботы, нежности и любви. Такие чувства не выдумать, они реальны. Чимин реален, и он любит его. — Все в порядке, мне не сложно. Садитесь пока, я быстро, — Пак широко улыбается и быстро целует Чонгука во влажные губы, заглядывая ему в глаза, — люблю тебя, я скоро. — Люблю. Возвращайся давай, копуша, — смеется Чонгук, нежно проводя костяшками по бледной щечке. Чимин бросает на младшего последний взгляд и уходит в сторону входной двери, подходя к вешалке, на которой было море курток, джемперов и другой одежды. Он находит кожанку Юнги спустя какое-то время, хватая ее за рукав и снимая из-под тонны других похожих курток. Ощупав карманы, Пак достает смартфон, нажимая на кнопку блока и включая камеру. Однако она смазывается и выдает горящую табличку «на вашем устройстве нет места». — Юнги-хён как обычно, тысяча и один ненужный конспект, — смеется Чимин и решает удалить пару фоток тетрадей по психологии и финансам. Блондин заходит в галерею, пролистывая фотографии. Он замечает пару фотографий Хосока: когда тот спит, ест, смеется, играет в баскетбол. Пак улыбается широко, удаляет пару фоток по учебе, чьи дед-лайны уже прошли, и листает вверх, натыкаясь на видео, на заставке которого — Чонгук. Чимин смотрит на его ухмыляющееся лицо. Пак улыбается снова: он впервые повстречал такого Чонгука чуть больше месяца назад, когда тот был полнейшим уродом, любил только себя и издевался над слабыми. Сейчас это два разных человека. Улыбаясь своим мыслям, блондин прислоняется к стене рядом со входной дверью и нажимает на кнопочку «плей», прибавляя звука. Улыбка медленно сползает с лица с каждым произнесенным Чоном словом. «Готовь деньги, хён. Я намереваюсь купить хороший байк». Чимина бросает в жар, затем в холод. Видео давно останавливается, а Пак просто стоит, прислонившись спиной к стене и смотрит под ноги. Это шутка, это просто розыгрыш. Это не может быть правдой. Чонгук бы так не поступил с ним, он ведь его… Мысли смешались в сплошную кашу, слова Хосока и Чонгука, смешки Наджуна и сонное бормотание Сокджина, который тоже его предал, — все слилось воедино. Они все насмехались над ним. Они врали ему. Они предали его. Сердце колотится, как бешеное, а Чимин издает первый всхлип. Он наполнен болью и отчаянием, он наполнен предательством. Его заглушает громкая музыка, которую Чимин слышит приглушенно. Глаза быстро увлажняются, а дрожащие пальцы отпускают телефон. Тот падает на кожанку Юнги, издавая глухой звук. Легкие горят, грудь сжало в тиски, а Чимин ощущает металлический привкус во рту. — Он не мог. Он не мог… Перед глазами Чонгук, который ему улыбается, который разбивает из-за него руки в кровь в драке, который кончает с его именем на губах, который пару минут назад сказал "люблю". Блондин быстро обувает кроссовки, как будто во сне, и выбегает во входную дверь, не удосужившись ее закрыть. Мысли только о Чонгуке. Он врал. Все это время лишь использовал, трахал, говорил, что любит, и игрался, как с куклой. Теперь ласковое чоново «малыш» слышится только ехидным, насмешливым голосом. Чимин дико, почти истерично, смеется и утирает слезы рукой, выходя за дверь. У него есть время собрать вещи и исчезнуть.***
— Чонгук! — какой-то блондин окликает Чона, на что тот поворачивает голову к стоящему парню в белой футболке и стаканом пива в руках, — Вы с Паком поссорились что ли? — Че за херь ты несешь? — ухмыляется Чонгук и хрустит шеей. Он начинает нервничать, ведь Чимина нет уже семь минут. — Да он только что вылетел из квартиры в слезах. Меня даже не услышал, — неловко почесал затылок блондин и двинулся в сторону кухни. Все парни на диване непонимающе хмурятся, а глаза Чонгука наполняются беспокойством. Он рыщет в поисках мобильного, замечая его на другом конце дивана под подушкой. Если кто-то обидел Чимина, Чонгук ему рожу набьет. Парень берет смартфон, включая экран, чтобы позвонить своему парню, но замечает непрочитанное сообщение. Стакан недопитого виски падает на деревянный пол и разбивается вдребезги. Одно непрочитанное от абонента «малыш». 1:03 от: малыш «Надеюсь, ты выиграл спор». Если сердце Чимина остановилось в тот момент, то сердце Чонгука разбилось вдребезги.