"Милый, не надо..."

       Наверное, время имеет скрытую от посторонних умов способность, которое помогает молниеносно пронестись незаметно для других и оставить лишь четкое воспоминание, неспособное быть залеченным весьма глупым мифом. Ровно неделя. Семь точных и томительно, изнурительно долгих суток, которые пронесли за собой кучи минут. Все эти дни, лишенные весеннего солнца, лил сильный дождь, который пропитывал воздух своей мрачной сыростью, и само небо будто закрылось от других, натянув на себя бледный серый платок, сквозь который падали холодные слезы, стекающие по темному асфальту с шорохом проезжающих по лужам машин. Черная Феррари же мчалась настолько быстро, игнорируя знаки, светофоры и сигнальные звонки чужих автомобилей, что шум потревоженной дождевой воды в неровностях темной дороги оставался далеко позади, окатывая собой возмущающихся людей, успевших лишь зажмуриться перед тем, как промокнуть по вине Деймона, едва держащегося за руль и с трудом концентрирующего свое внимание на лобовом стекле, инстинктивно поворачивая в сторону. Мутное, загруженное сознание, испорченное бесконтрольным количеством алкоголя. Прошла неделя после того, как он, вернувшись домой, не обнаружил Елены, и именно столько дней он пробыл в собственной комнате, отрекаясь от телефона и чужих людей, заливая в себя алкоголь и нервно выкуривая сотни сигарет, оставляющих свой терпкий, горький смрад в каждой вещи его спальни. В темноте, одиночестве и тишине он медленно, но верно сходил с ума, то опьяняя себя, то проваливаясь в сон, не разбирая ни мыслей, ни реальности. Непроглядная пустота забвения, когда он бежал от самого себя и прятался в бутылках. И, может быть, это могло бы помочь ему, но парень совершенно точно знал, что наступит день, когда голова протрезвеет и вновь прояснится, и тогда вся боль навалится разом, уничтожая и нещадно угнетая его. Но в этот миг, без использования тормозов напрямик направляясь к высоткам в центральной части города, Сальваторе не заботило ничего — ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Ровным счетом ничего, что могло бы вообще появиться внутри него.        Свернув к многоэтажному стеклянному зданию, Деймон резко остановился у крыльца, вынудив машину оставить на асфальте черные длинные полосы проскользивших шин. Он, немного пошатываясь, выбрался на улицу, совсем не замечая еще моросивший дождь, и только поправил свои темные очки, скрывающие до безумия пьяные голубые глаза, бегло стреляющие по сторонам. Так же неровно и шатко он прошел вовнутрь, настойчиво протянув охраннику на входе внушительную пачку купюр, сумевших подкупить крупную фигуру и довести Деймона до быстро прибывшего лифта, где он ладонью надавил на кнопку, долго пытаясь выбрать необходимый этаж. Короткий, но громкий звоночек оповестил холл о начале движения кабины лифта, что сразу же резко подалась вперед, заставив брюнета привалиться плечом к стенке, будучи неспособным стойко и спокойно простоять на месте на непослушных, заплетающихся от обессилия ногах. Пару мгновений — и Деймон с топотом идеально начищенных ботинок вывалился из лифта на нужном этаже, поправив черную кожаную куртку, под которой скрывалась обтягивающая белая футболка, классически сочетающаяся с синими джинсами. Он, приосанившись и натянув фальшивую самодовольную улыбку, довольно-таки уверенной походкой прошел по пустому коридору, почти дойдя до нужной двери кабинета, но незнакомый женский голос, явно встревоженный, окликнул его и остановил.        — Извините, Вы что-то хотели, мистер… — официально и вежливо проговорила светловолосая худенькая девушка за невысокой стойкой, и Деймон неохотно повернулся к ней, оценивающе окинув ее запрятанным за темными очками взглядом с ног до головы, и, продолжая улыбаться, медленно приблизился к ней, вынудив открыто рассматривающую его особу закусить губу.        — Сальваторе. Можно просто Деймон. — хрипловатым и тихим голосом чаруще подсказал он, и прошелся рукой по черным как смоль хаотично взлохмаченным волосам, соблазнительно улыбнувшись блондинке и оперевшись о стойку. Она же, прибывая в растерянности и нелепой стеснительности перед парнем, залипла на его привлекательном силуэте, опомнившись лишь тогда, когда в нос ударил сильный запах спирта, который перебивал даже сладковатый аромат его одеколона, каким была пропитана растегнутая куртка.        — Вы хотели увидеться с мистером Честером? — протараторила девушка, пытаясь отвлечься от ухмыляющегося и таращившегося на нее брюнета, который застиг ее врасплох своим вниманием и дерзкой сексуальностью. Блондинка из-под ресниц подняла на Деймона глаза в ожидании ответа, но парень не торопился говорить и снял с себя очки, показав ей пронзительно голубой прищур, добивший ее окончательно и напустивший на нее очередную волну приятного жара, который проявлялся в легком румянце на ее лице.        — Не знаю насчет мистера, но… Я бы с радостью повидался с Ричардом. — не меняя тональности своих слов, что подобно бархату пробегали по коже взволновавшейся девушки, и пальцами провел по стойке, сразу же переманив ими неотрывный и голодный взгляд девушки. — Ну?        — Но… Мистер Честер сейчас на важном совещании. — возразила она, и Деймон, показав наигранное сожаление, тяжело вздохнул, и его шумное дыхание вместе с едва слышным, но вызывающим мурашки стоном сорвалось с его приоткрытых манящих губ. — Но, думаю, для Вас у него найдется время. Проходите.        — Спасибо, зайка. — ликующе усмехнувшись, менее страстно, чем он и гипнотизировал глупенькую секретаршу, поблагодарил парень и напоследок подмигнул ей, покинув стойку и отправившись в кабинет. Ему понадобилось всего-то пару минут флирта, который невольно был заложен в его идеальном теле, красивом лице и до возмущения притягательном, харизматичном поведении и соблазняющем голосе, и вот он уже безпрепятственно прошел туда, куда его под заученным предлогом могли бы не пропустить, вызвав более крепкую и выносливую охрану, не посмотревшую бы на деньги.        Постучав в дверь ради формальности, Сальваторе зашёл в просторной кабинет с раскинувшимся во всю стену панорамным окном, своим внезапным приходом удивив сидевшего за письменным столом из дорогого красного дерева взрослого мужчину, повернувшегося на звук открывшейся двери и тихо кашлянувшего перед предстоящим разговором. Мистер Честер, расправив галстук и оторвавшись от крупной стопки бумаг перед ним, перевел внимание на ввалившегося в его кабинет Деймона, что своей нахальной улыбкой и заплетающимися ногами выдавал свое сильное опьянение, из-за чего Ричард заметно посерьезнел, не проявив довольство состоянию брюнета, и сдвинул брови, разглядывая высокий силуэт парня. Но и сам Деймон не удержался от того, чтобы остановить полупрозрачный шальной взгляд на полноватом мужчине за столом, за спиной которого виднелось несколько черно-белых лаконичных и глубокомысленных картин. Ричард ничуть не изменился за несколько месяцев после того, как Деймон видел его в душевной компаниии своего отца, который еще не погружался в заботы о будущем ребенке и не утопал в досадных и грузящих обстоятельствах из-за травмы Викки. У мужчины были всё те же короткостриженные и тронутые дымчатой сединой волосы, зелёные глаза, что ранее прятались под круглыми очками, а теперь были прикрыты чуть видными линзами, и всегда сжатые в тонкую линию губы.        — Привет, дядюшка Рич. — с ухмылкой бесцеремонно выпалил Деймон и прошагал к недовольно хмыкнувшему мужчине, презрительно оглядевшего его помятый от длительного запоя вид. Не расставаясь с уже присущим ему за это время развязным и наглым поведением, Сальваторе одним скачком уселся на край письменного стола, схватив со стола первую попавшуюся вещицу и улыбнувшись, поймав гневный взгляд тщательно скрывающего свои истинные эмоции Честера. Парень повертел в руках взятую статуэтку в форме глобуса и уставился на мужчину, явно не желавшего данную встречу.        — Что тебе нужно, Деймон? — выхватив у него вещицу, с подозрением спросил Ричард.        — И я рад встречи. — с сатанической ухмылкой сказал брюнет, разочарованно закатив глаза и спрыгнув со стола, плюхнувшись в кожаное кресло с высокой спинкой, почти расстаяв в нем, расслабившись и удобно развалившись.        — Не могу сказать того же. Знаешь, не очень приятно видеть сына лучшего друга в пьяном угаре. — сквозь зубы процедил Ричард и вновь опустил глаза к бумагам, поняв довольно-таки глупые и несерьезные намерения парня.        — Но ты бы мог просто соврать. Собственно, так я и поступил. — съязвил Деймон, закинув ногу на ногу и продолжая испытывать терпение мужчины напротив своим чересчур позитивным голосом.        — Очень остроумно. Но мне не до шуток. У меня много работы. — сухо отозвался Честер и взял ручку, которая подвела его невовремя закончавшимися чернилами, заставив его вспыльчиво чиркнуть стержнем на ненужном листе.        — Какая скучная рутина. — мрачно произнес Деймон, цыкнув.        — Тебе бы тоже не помешала нормальная работа. Прости за прямолинейность, но ты позоришь имя отца. Напиваешься, ведешь себя неподобающим образом… А ведь когда-то ты был замечательным и красивым мальчиком. Мог бы стать хорошим парнем… — окончив свою фразу лишь разочарованным вздохом, Ричард больше не мог подобрать слов для разговора с ухмыляющимся брюнетом, и его напряженное спокойствие уже было на грани.        — Меня, конечно, пугает твоя заинтересованность в красивых мальчиках, но я тут по другому делу. — не удержавшись от очередной колкости, произнес Деймон, и Ричард пренебрежительно фыркнул, продолжая заполнять какие-то документы, уже не уделяя парню особого внимания. — Это серьезно. Нужны твои связи.        — Рабочие или половые? — посчитав это возможностью дать отпор саркастичным высказываниям Деймона, неуклюже пробурчал Честер, но парень, изогнув бровь, с неприязнью и непониманием его оглядел, вынудив мужчину почувствовать смущение и, кашлянув, вновь опустить взгляд вниз.        — Шутки на уровне первоклассников. — подметил Сальваторе, и продолжил свою мысль, загоревшись которой, он заинтересованно прищурил серо-голубые затуманенные глаза, неумеющие адекватно фокусироваться на чем-то, что мгновенно расплывалось под действием ударивших в голову напитков. — Я знаю. Ты не прекратил поставки.        — Прекратил. — резко и громко перебил его Ричард, мгновенно уставившись на него встревоженным и ошарашенным взглядом. Его словно внезапно обдали ледяной водой, вынудив вздрогнуть и настороженно посмотреть на Деймона.        — А я знаю, что не прекратил. — издевательски равнодушным голосом утвердительно проговорил брюнет, подсознательно наслаждаясь поселившимся внутри Ричарда испугом. — Уверен. И уверен в том, что не делишься с моим отцом, продолжая творить свои незаконные делишки. Перевозишь героин, продаешь кокаин, добываешь ЛСД, прячешь это в гараже.        — Решил напугать меня стишком? — деловито и строго процедил Ричард, откинув от себя все посторонние дела и исподлобья уставившись на Деймона, победно усмехнувшегося, заполучив его внимание.        — Нет. Решил предложить взаимовыгодную сделку. — мысленно порадовавшись появившемуся на лице мужчины любопытству, уточнил Сальваторе. — В моем клубе любят толкать твой продукт. Но мне нужен от тебя высший сорт. Лучшее качество в запасе этак на месяц. Это расслабляет, помогает… Улетал иногда в веселые ночки с друзьями. Фен, например. Хорошая, дешевая и легкодоступная одноразовая штучка. Но мне сейчас надо что-то более серьезное. Чтобы вставило и заставило забыть. Любые бабки. Ну?        — К чему ты клонишь? — снова нахмурившись, спросил Ричард, пугаясь каждого слова Деймона, чей пьяный и тихий голос смог не только заинтересовать, но и напугать.        — Подсади на что-нибудь действующее. — ограничившись только требовательным тоном, произнес парень, в этот раз не употребив ни улыбку, ни смешок, подтверждая весомость его намерений. — Плевать на цену. Можешь ее утроить. Только дай что-то качественное, чтобы не сдох сразу.        — Ты пьян и говоришь всякий бред. Не знаю, что у тебя случилось, но советую поехать домой и проспаться. — твердо ответил ему Ричард, даже не собираясь выслушивать его до конца. — Я не буду пичкать тебя наркотой. В клуб ради бизнеса — пожалуйста. Но лично тебе я никогда не продам. Меня Джузеппе четвертует! Ты — идиот, Деймон? Всё. Разговор окончен. Вали отсюда.        — Да я сгною все твои чертовы поставки! — угрожающе прорычал брюнет, подскачив с кресла и озлобленно смотря на мужчину.        — Разговор окончен. — решительно заключил Честер и выжидающе поднял на парня глаза, требуя покинуть его кабинет, что Деймон и сделал, перед уходом неоднозначно усмехнувшись и с трудом усмирив вскипевшую в протравленной алкоголем крови ярость. Брюнет поспешно вылетел из кабинета Честера, что проводил его задумчивым и сочувствующим взглядом, и с грохотом захлопнул за собой дверь, вновь встретив мило улыбающуюся девушку застойкой.        — Мудак седовласый… — тихо выругался он.        — Мистер Сальваторе, всё в порядке? — заботливо задала она вопрос, ожидая от парня прежней мягкости и страстности, но Деймон только вскинул брови и с пренебрежением задержал на ней недовольный взгляд.        — Просто отвали от меня, идиотка. — грубо прорычал он и без баланса собственного тела, спотыкающегося из-за головокружения, ушел обратно к лифту.        Вновь оказавшись на улице и безэмоционально пройдя мимо радостно улыбнувшегося ему в этот раз охранника, Деймон зажмурил и открыл глаза, пытаясь адаптироваться к бледному дневному свету, режущему зрение своей яркостью. Возле его черной машины виднелся чей-то крепкий, высокий силуэт, быстро среагировавший и двинувший навстречу брюнету, с сожалением смотря на его неуклюже запинающееся на ходу тело, расслабленное опьянением.        — Что ты здесь делаешь? — невоодушевленный встречей с подоспевшим к нему Клаусу, который, придерживая друга за локоть, довел его до Феррари, ворчливо пробурчал Сальваторе и, не намереваясь выслушивать ответ, хотел сесть внутрь машины, но Майклсон вовремя заслонил ее за собой, из-за чего Деймон умученно вздохнул и оперся рукой о копот.        — Я ехал по Харпер-стрит, когда какой-то чертов идиот чуть ли ни врезался мне в бочину. Присмотрелся. А это ты. Какого хрена ты лезишь за руль в таком состоянии? Я мог понять тебя раньше, ты неделю не выходил на связь и бухал как свинья, вроде сложно, ок… Но сейчас тебе пора включить мозги и перестать заниматься всякой ебаниной, которая ну никак тебе не поможет. Либо живи нормально дальше, либо обратись в человека и поговори с ней! — испугавшись за друга, вспыльчиво прокричал Клаус, в упор смотря на прищурившегося Деймона, и в изумрудных глазах проявился огонек истинного сострадания и тревоги за него.        — Мне плевать. На всё и на всех. Сдохну — круто, если нет, то продолжу всё, что делаю сейчас. — проворчал парень, легко оттолкнув Клауса в сторону и не имея сил, поэтому тот не двинулся с места.        — Да что с тобой?! Ты совсем спятил? — взбесившись от его слов, прорычал рыжеволосый Майклсон и вновь обвел Деймона взглядом. Подавленный, сломленный, грустный и вместе с тем злой. Самая реактивная смесь его эмоций, способная полностью атаковать нормальное сознание брюнета. — Тебе как-нибудь напоминал о себе Энзо?        — Да. — будучи нерасположенным к длительным разговорам, произнес Деймон и сделал новое усилие пробраться к автомобилю, но Клаус выжидающим взглядом остановил его, требуя более раскрытого ответа. — Звонил пару раз и спрашивал, готов ли я через месяц пожертвовать собой ради его успешного штурма «O'hara Bank».        — И?        — Готов. — четко проговорил Деймон, пока Клаус с непониманием смотрел на него, не узнавая перед собой человека, который так легко и свободно возненавидел свою жизнь. — Мне даже не надо стараться для того, чтобы потом вернуться. Плевать.        — Но… Вы с Еленой не вместе. Он больше не может шантажировать тебя. — возразил Майклсон.        — Может. Он знает, что я… Я люблю ее. — понизив голос, хрипловато проговорил Деймон и, переглянувшись с грустно улыбнувшимся Клаусом, смог беспрепятственно пробраться к машине.        — Тогда не делай глупости. — только и добавил Майклсон, прежде чем автомобиль совершенно обезумевшего Сальваторе на полной скорости кинулся вперед. Клаус печальным взглядом проводил быстро теряющуюся за поворотом знакомую элегантно черную машину, и дрстал из кармана джинсов телефон, в прежнем смятении мучаясь между выбором стоит ли ему звонить Кэролайн или же нет. Целая неделя, перенасыщенная по-детски неловким поведением между ними, когда они избегали друг друга и не вымолвили и слова. Он мучался. Не знал, что следовало бы делать рядом с нетерепением готовившимся к свадьбе братом и поддерживающе счастливой женой.        — Да, конечно. Но Деймон не сможет приехать со мной, у него есть важные дела с Майклсонами. — умело отговориваясь, ответила Елена на предложение матери навестить их в ближайшие выходные. Девушка сидела на одинокой лавке в почти безлюдном парке, уютнее укутываясь в свой шерстяной кардиган, и с интересом осматривалась по сторонам, изредка добрым взглядом натыкаясь то на улыбчивых детей, спешащих быстрее родителей, то на медленно идущих стариков, завороженно разглядывающих возрождающуюся после долгих зимних холодов красоту природы, какая проявлялась в обновленной зеленой листве деревьев, пробивающейся травке и ярких пятнах различных цветов на аккуратных клумбах.        — Ладно. Тогда ждем вас на следующей недели, дочка. Пока, мне нужно срочно идти. — быстро протараторила в динамике Изабель, и вскоре вместо ее идеально выстроенной речи раздались гудки, вынудившие Елену убрать телефон, и тяжело вздохнуть, осознав либо неминуемую правду, либо несносную встречу. Она не могла даже мысль к себе подпустить о том, чтобы вновь увидеться с ним, услышать его голос, поддаться игривому, совершенно уникальному прищуру его голубых глаза. Не могла. И оставался лишь ужасный, но единственный выход, который требовал от шатенки исключительной правды о случившемся и ее терпение, которое шумно вдребезги разбилось в тот день.        Девушка поднялась с лавки, забрав с собой маленькую черную сумочку, и по пустынной асфальтированной тропинке поплелась к выходу из парка, по упоминанию времени поняв, что нужно поторопиться в кафе на встречу с Кэролайн. Прошла неделя после того, как она в слезах на инстинктивном уровне добрела до Паркера, так заботливо приютившего ее в своем доме. С каждым новом днем становилось легче дышать, щеки постепенно забывали соленое покалывание, в голове могли появляться хоть какие-то нормальные мысли, и на ее лице вновь появилась улыбка. Где-то внутри, тайно и мучительно, пряталось бессмертное чувство обиды и отчаяния, которое терпкой болью напоминало о себе в терзающих ее сознание ночных кошмарах, снами возвращая в прошлое и заставляя увидеться с ним. С Деймоном, отпустить которого она так и не могла. Пытаясь на чем-то сконцентрироваться, Елена уже начинала радоваться обновившейся жизни, но мысли предательски снова и снова сводились лишь к одному и учащали ритм сердца, напоминающее девушке о том, по кому оно еще бьется. Кай же решился поддержать позицию Гилберт касательно программы «Жизнь без Сальваторе», но по большей степени он отрекся от этого брюнета, боясь сорваться и нанести еще один удар. И еще один. И еще. Кай действительно боялся оправданными ударами уничтожить Деймона, поэтому старательно избегал его и разговоры о нем, помогая только Майклсонам и Феллу, что не бросали надежды примирить друзей. И теперь, после всех семи тяжелых дней, у Елены оставалось всего-то одна ниточка с прошлой жизнью, где остались многие люди и события. Эта была веселая блондинка с лучезарной улыбкой, которая ранее имела напряженные отношения с Деймоном и ни за что на свете не отпустила бы от себя Елену, что была единственной ее подругой, способной выслушать ее до конца и не закатить глаза, устав от бесконечных слов. И самой шатенке казалось, что только эта улыбчивая и понимающая дружба не давала ей сдаться.        Елена медленно шла по улице, наслаждаясь свежестью прохладного воздуха и пересекая аллею, ведущую к дороге, на обочине которой столпились люди, ожидая зеленый свет светофора. Поравнявшись с остальными, девушка перешла на другую сторону, уже на горизонте различая вывеску нужного ей кафе, однако она резко остановилась, не продолжая свой путь, когда услышала громкий и настойчивый сигнальный гудок черного и дорогого автомобиля, наполированного до блеска, чьи затемненные окна не позволяли видеть сидящего там человека, оставляя интригу. Гилберт с тревожной осторожностью оглядела машину и быстро перевела карий взгляд на выходящего мужчину, невольно попятившись назад и только потом узнав знакомое строгое лицо, чем-то взволнованое и озабоченное.        — Елена, мне нужно поговорить с тобой. Я знаю, что у тебя неподалеку должна быть встреча. — отчеканил Джузеппе, виновато опустив взгляд и своим молчанием требуя шатенку сесть вместе с ним в машину. Елена была удивлена, зная, что отец Деймона еще проводит время в Калифорнии, но мужчина с идеальными как у сына чертами лица стоял напротив нее и требовал чего-то серьезного.        — Извините, но я и Деймон больше не… — она не успела договорить, как Джузеппе, тихо кашлянув, перебил ее.        — Я знаю. Поэтому необходимо поговорить. — упрашивал он, ожидая от Елены правильного решения, и она, в нерешительности переминаясь с ноги на ноги, уточнила время и оглянулась на кафе, наконец-то приняв незначительность своего опоздания и согласившись на разговор с мистером Сальваторе.        Джузеппе галантно подал девушке руку, помогая сесть в машину, и, последовав за ней, жестом приказал водителю двигаться вперед, в полной нерушимой тишине проезжая знакомые улицы. Елена тоже не проронила ни единого слова и только смотрела в окно, замечая как медленно тянуться виды за стеклом. Прошло около десяти минут, и они остановились у дорогого ресторана элитного района высоченных многоэтажек, в том же молчании зайдя внутрь и сев за маленьким столиком на двоих. Официант быстро среагировал на их появление и сразу же подал меню, от которого Елена скромно отказалась, но Джузеппе не принял ее вежливость и попросил принести ей те же блюда, что выбрал он, не забыв упомянуть бутылочку изысканного красного вина.        — Видимо, разговор будет долгим и трудным. — колко проговорила девушка и резко смолкла, обдумывая, что ее фраза была лишней. Однако мужчина, ослабив галстук, по-доброму улыбнулся и удобнее устроился на стуле.        — Думаю, так оно и есть. — как показалось шатенке, огорченно сказал Джузеппе на выдохе и поднял на Елену пронзительно голубые, не перестающие напоминать Деймона глаза, в лазури которых блистело много надежды и горечи, что тяготила его и заставляла улыбку быть грустной.        — Что же произошло? — посмотрев по сторонам и вспомнив, что она бывала в этом заведении несколько раз в присутствии брюнета и в ином случае Кэролайн, не побоялась выведать причину их встречи Гилберт и с любопытством уставилась в ответ на мужчину, который поджал губы, с мгновение поразмышляв о чем-то, и, прочистив горло, подготовился к ответам.        — Я получил весьма неприятные вести. — пытаясь, чтобы его слова звучали мягче и не так сурово, как его жесткий голос, произнес Джузеппе. После этого он сделал долгую паузу, пока официант шустро поставил перед ним тарелки с карпачо и разлил вино по бокалам. После его ухода, мужчина сделал глоток напитка, проследив изучающим взглядом за Еленой, которая не притронулась к еде. — Понимаешь, очень неприятно слышать от Майклсона, то есть Клауса, что мой сын всю неделю не выходит из дома и топит свое разумное сознание в бесчетном количестве алкоголя. Деймон ушел в запой, если говорить проще, и когда я узнал причину его ужасного поведения, то был удивлен больше, Елена. От него это ожидаемо. Разгульный образ жизни, постоянные развлечения… Но меня напугало то, что он даже не посещал свой клуб, а только сидел у себя дома и пил в одиночку.        — Если он не пришел в клуб, значит клуб пришел к нему. — вновь язвительно отозвалась Гилберт, и Джузеппе понял нежелание девушки разговаривать о том, что наверняка наносило горечь ее воспоминаниям и наигранной уверенности.        — Возможно. Но с ним была Лили, и она подтвердила отсутствие праздника в доме. Ни единого человека, ни единого звука, кроме разбитых бутылок и сигаретной вони.        — Он снова курит? — удивленно переспросила она, и Джузеппе кивнул головой.        — Да. Увы. — Джузеппе сделал еще один глоток вина и продолжил. — Ему действительно сложно. Я знаю. И самое отвратительное, что на личном опыте. Очень больно, когда уходит человек, но еще больнее, когда он уходит именно по твоей вине. И что-то мне подсказывает, что виновен он сам. Я его понимаю, но в то же время понять не могу. Звучит странно. Но это так. Меня расстроил твой уход, и повлиять я не могу. Но кажется, что между вами остались недомолвки, и многое осталось нерешенным. Просто увидься с ним. Я прошу тебя. Как отец. Я переживаю за него, ведь Деймон может натворить слишком много глупостей. Неосознанно. Прошу тебя, Елена.        — Ему, может быть, плохо, но мне хуже. — вмиг посерьезнев, вымолвила девушка. — Просто скажите ему, что это случилось из-за его упрямости. Он говорил, что его не изменить. Но нет. Он просто не хочет меняться.        — Елена… — тихо позвал ее по имени Джузеппе и тяжело вздохнул, чуть ближе придвинувшись к столу и понизив тональность своего голоса. — Деймон не знает, что я приехал. Я только прибыл сюда, осознав значимость слов Клауса, как мне позвонил мой друг. Он сообщил мне, что этот оболтус просил у него большую дозу сильных наркотиков. Он хочет начать принимать сильнодействующие психотропные, чтобы справиться с тем, что случилось. Всё серьёзно. Я просто умоляю тебя, поговорите. Я не хочу, чтобы мой сын сдох от передозы, сколовшись из-за несчастной любви.        — И как Вы себе это представляете? — изогнув бровь, Елена непонимающе посмотрела на мужчину.        — Да, я знаю, это будет глупо. Но через два дня у Деймона день рождения.        — Я помню. — прошипела Елена, отвернувшись и понимая, как разогревает ее обиду одно только имя брюнета.        — Так вот. — размеренно вымолвил он, пытаясь тихим голосом успокоить занервничавшую девушку. — Его друзья хотят устроить праздник в их клубе. Я созванивался с Клаусом. Деймон согласился, значит они будут там. И ты тоже прийдешь. Но я как раз-таки не смогу приехать, и поэтому мой сын не должен знать, что я приезжал сегодня. Он обидится, если узнает, что я не смог задержаться на один день. Тебе нужно ему кое-что передать. Поверь, это будет лучшим подарком. Договорились?        — И что же это? — Елена с нетерпением хотела разузнать, что Джузеппе хотел предложить, а мужчина загадочно и довольно улыбнулся, мысленно радуясь тому, что шатенка не будет пренебрегать его планом.