Гермиона
* * *
Я никогда не думала о самоубийстве, но сейчас эти мысли с завидным усердием и навязчивостью посещали меня. «Никогда...» — не зря мудрецы говорят, что это слово слишком сильное, и ничто не вечно. Я никогда не думала, что Малфой станет моим заклятым врагом; что Альбуса Дамблдора так просто будет убить; что погибнут такие хорошие невинные люди; что война продолжится; что меня изнасилует Рон… Никогда не говори «никогда»! Не обманывайся в надежде, что жизнь можно распланировать до мелочей — судьба всегда будет вмешиваться и диктовать свои условия, свои правила, перед которыми мы будем бессильны. Нередко бывает, что обстоятельства оказываются сильнее нас, и с этим ничего не поделать. Однажды ты просто начинаешь понимать, что мир слишком огромен и жесток, а ты в нём никто — лишь пешка на огромной шахматной доске…* * *
Гермиона лежала в наполненной водой ванне всё в той же кофте, даже не скинув её. Она практически не шевелилась и, не моргая, смотрела в одну точку. Были хорошо слышны крики на этаже: Рон пытался открыть дверь с помощью заклинаний, но она не поддавалась. Выбегая из спальни, Гермиона захватила с собой волшебную палочку и заколдовала дверь. Девушка не хотела, чтобы её хоть кто-то сейчас беспокоил. Больше всего она нуждалась в тишине и покое… Вечном покое. Страшно было признавать это, но её всерьёз посещали мысли о самоубийстве. Были идеи, как именно покончить с собой, но одно заставляло продолжать держаться на плаву — её родители. Неизвестно было, что сейчас творилось с ними и где они находились, потому главенствующей, а теперь и единственной целью в жизни стало их спасение. Гермиона отчаянно желала найти родителей и снова спрятать настолько далеко, насколько позволяли силы и возможности, чтобы никто и никогда не смог их найти и причинить вред. — Гермиона, открой, прошу! — послышался за дверью голос Гарри. Она даже не пошевелилась, продолжила сидеть на месте. Было холодно — вода в ванной давно остыла, но ей было всё равно. — Гермиона, не делай глупостей! Рон всё мне рассказал. Открой! — не сдавался он. — Мы поговорим с тобой наедине, никто не будет вмешиваться. Просто открой дверь! Переведя пустой взгляд на дверь ванной комнаты, Гермиона медленно встала, словно была под действием Империуса и против собственной воли выполняла каждое действие. Сняв с себя кофту, она швырнула её на пол, взяла висевший на крючке халат Джинни и надела его. Взмахнув волшебной палочкой, она монотонно проговорила заклинание, отменяющее действие предыдущего. Услышав её голос, Гарри поспешил открыть дверь и вбежать внутрь. Окинув быстрым взглядом комнату и заметив валяющуюся на полу кофту, Гарри посмотрел на Гермиону. Уставшая и измученная, с синяками под глазами, сейчас она походила на пленницу, которая не меньше месяца провела в камере пыток. — Гермиона! — немедля кинулся к ней Гарри и обнял. Она не шевелилась и ничего не говорила, просто стояла на месте. Поцеловав её в лоб, он погладил Гермиону по длинным спутанным волосам. — Слава Мерлину, ты ничего с собой не сделала! Я так боялся за тебя. Пойдём! — Нет, — из последних сил еле слышно выдавила из себя Гермиона, слегка покачав головой. — Рон даже близко к тебе не подойдёт! Я не позволю. Давай поговорим в комнате Джинни! — как можно спокойней произнёс Гарри, хотя его тяжёлое сбивчивое дыхание и горящие обеспокоенные глаза говорили сами за себя — он очень сильно волновался за неё, если не сказать больше — боялся. Теперь же он с немалым облегчением смотрел на лучшую подругу, желая успокоить её и дать веру в то, что она в безопасности, и что, даже несмотря на случившееся, жизнь продолжится и у неё всё со временем наладится и будет хорошо. Помолчав пару секунд, Гермиона едва заметно кивнула. Свободней вздохнув, Гарри приобнял её и повёл на выход. — Да ты с ума сошёл?! Идиот! Кретин! — из дальней комнаты на втором этаже, где была спальня Джорджа, был хорошо слышен голос Джинни. Гермиона же брела, практически ничего не видя и не слыша рядом с собой, отрешившись от всего. — Пойдём! — Гарри завёл Гермиону в спальню и плотно закрыл дверь, чтобы не было слышно ругани из соседней комнаты, и они могли побыть в тишине и покое. Она медленно дошла до кровати и присела на неё, после чего зажмурила глаза. Усевшись на стул напротив, Гарри взял её руки в свои. — Как ты? Только не молчи, прошу тебя! — Плохо. Меня изнасиловал Рон, — еле слышно произнесла эти ужасающие даже её саму слова Гермиона, всё ещё пытаясь осознать произошедшее. Открыв глаза, невидящим взглядом она посмотрела перед собой, а по её щекам потекли слёзы. С ними выходила и боль, которую она половину ночи сдерживала в себе, находясь в шоковом состоянии и сидя в ванне, как сломанная кукла, даже не будучи в силах заплакать. — Гермиона, он… Рон просто сошёл с ума, потерял рассудок и контроль над собой. Его невозможно оправдать… То, что он сделал — чудовищно. Но, пожалуйста, постарайся вынести это, выдержать, — блуждая взглядом по полу, Гарри пытался найти нужные слова, хотя они давались с немалым трудом. Он не представлял, насколько плохо ей было, что она ощущала, однако очень хотел помочь и сделать всё, что было в его силах. — Кто уже знает о случившемся? — неожиданно спросила Гермиона. — Я, Джинни и Джордж. Мистер и миссис Уизли ещё спят. Я наложил на их комнату заклятие непроницаемости, так что они не слышат всех этих криков, — рассказал Гарри. — Я не хочу, чтобы они узнали об этом, — сглотнув, твёрдо произнесла она. — Поговори с остальными — пусть молчат и не вздумают что-либо им рассказать! — Я скажу ребятам, — кивнул Гарри. — Гермиона, ты сильная, очень сильная. Ты сможешь это выдержать, я верю в тебя. Только прошу – не держи всё в себе. — Я не знаю, что теперь будет. Я ненавижу его и не хочу больше видеть, — шёпотом произнесла Гермиона, всё тем же невидящим взглядом смотря прямо перед собой. По её правой щеке скатилась слеза, и Гарри тотчас протянул руку и стёр её пальцем. — Он и сам там убивается. Рон знает, что ты не сможешь простить ему этого. Никогда не думал, что он может совершить такое, что он вообще на такое способен, — покачал головой Гарри. Ему самому было тяжело от осознания, что случилось между лучшими друзьями. В голове не укладывалось, что такое произошло — это выбивало из колеи, но дать слабину он не имел права, потому что сейчас он был нужен Гермионе как никогда. — Словно не он это был — звериная похоть… Он будто бы обезумел. Мерлин, неужели такое возможно?! — всё же решилась рассказать о случившемся Гермиона, с болью вспоминая события прошедшей ночи. — Будет лучше, если ты проведёшь оставшиеся два дня в другом месте. Я и Джинни будем с тобой, — сказал Гарри, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. — Можем пожить в квартире Джорджа. Думаю, что он не откажет нам. — Хорошо, — согласилась она, судорожно закивав головой. — Я хочу как можно скорее убраться отсюда. — Сегодня же уедем! Посиди здесь, а я отойду — сообщу обо всём Джинни. Мы соберём твои вещи, — кивнул Гарри, а затем покинул комнату. Вновь оставшись в одиночестве, Гермиона вернулась к мыслям о случившемся. Она не понимала, что сподвигло её некогда доброго, милого и горячо любимого Рона на такой ужасающий поступок. Увидеть в нём не просто тёмную сторону, но настоящего зверя, который грубо изнасиловал её, было поистине страшно. Некстати вспомнилась та падающая звезда, и это заставило Гермиону истерично рассмеяться. Даже комично и нелепо было, что накануне она загадала, чтобы все они были счастливы. Что это было — злой рок или насмешка судьбы?.. Долго находиться одной ей не пришлось. Уже спустя пару минут в комнату вбежала Джинни, сходу кинулась к Гермионе и обняла её. Облегчённо вздохнув и едва не плача, Джинни затараторила: — Гермиона, он просто идиот! Я даже не знаю, что на него нашло, и не могу этого объяснить! — Не нужно, Джинни, — попыталась прервать её речь Гермиона, для которой разговоры о Роне были сейчас наиболее тяжёлыми. — Ты не должна оправдывать его действия. Давай уедем отсюда! — Да, я соберу вещи, — кивнула она и бросилась к полкам. — А моим родителям скажем, что нам раньше времени предстоит вернуться в Хогвартс. Ты староста — мало ли какие срочные дела могли у тебя возникнуть! А тебе потребуется помощь, потому мы с Гарри и отправляемся вместе с тобой. Не факт, что они в это поверят, но ничего другого в голову мне сейчас не приходит! — доставая из шкафов одежду и стремительно запихивая её в чемоданы, продолжала она. — Могут и поверить, — пробормотала Гермиона, устремив взгляд в пол… Уже через час чемоданы со всем необходимым были собраны. Светало, и в скором времени Артур и Молли должны были проснуться. Джинни отвела Гермиону в ванную, подобрала ей одежду и умело запудрила синяки под глазами, а также след от пощечины. Взяв ситуацию под контроль, она даже самолично расчесала Гермиону и создала во всём внешнем виде подруги видимость того, что ничего не произошло. Собравшись втроём в гостиной, ребята дожидались, пока кто-то из родителей спустится на первый этаж. Долго ждать не пришлось — уже через пятнадцать минут, ровно в семь утра, появилась хозяйка Норы, привычно вставшая пораньше, чтобы помочь мужу и детям собраться на работу. — Вы куда-то собрались?! — воскликнула она, изумлённо взглянув на ребят, уже готовых к выходу. — Гермионе прислали сову с просьбой явиться в Хогвартс уже сегодня. Дела старосты и всё такое, — закатив глаза, взялась рассказать уже заученную ими за это время наизусть лже-историю Джинни. — Мы с Гарри решили поехать вместе с ней — всё равно нам отправляться послезавтра, а так хоть поможем и составим компанию. — И вы решили отправиться с самого утра?! — недоумённо переспросила Молли. — Да, — тихо произнесла Гермиона. — Она даже не выспалась! — вмешалась Джинни, указав на Гермиону рукой. — Пришлось срочно собираться. К тому же, пока мы доедем — пролетит половина дня. Ведь добираться до Хогвартса придётся самим. Только вы не волнуйтесь! Мы как окажемся на месте — пришлём вам с папой сову. — Хорошо, — всё же согласилась удивлённая таким известием Молли, после того как выслушала речь дочери. — Гарри, ты отвечаешь за Гермиону и Джинни! — Конечно, миссис Уизли! — кивнул он. — Вам нужно хотя бы позавтракать! — всплеснув руками, спохватилась она. — Мы уже плотно перекусили, — выпалил Гарри и улыбнулся, хотя на самом деле ни у кого из них в это утро не было аппетита. — Удачи вам, — сказал вошедший в комнату вместе с Роном Джордж. Он выглядел куда более собранным и энергичным, нежели разбитый и измученный за эту ночь Рон. Поначалу Джинни планировала отправиться на квартиру вместе с Джорджем, но тот категорически отказался, решив присмотреть за младшим братом, за которого теперь сильно волновался. В полной мере осознав, что он натворил, Рон даже подумывал покончить с собой, но подоспевшие Гарри и Джордж заставили его взять себя в руки и более-менее прийти в себя. — Что ж, нам пора! — напомнил Гарри, взяв в руки чемоданы и кивнув на прощание друзьям и Молли. Через силу Гермиона убедила себя посмотреть на Рона, который не сводил с неё сожалеющего взгляда. Тяжело задышав и судорожно сглотнув, одними лишь губами он произнёс ей напоследок: «Прости меня», не смея приблизиться. С помощью камина Гарри, Джинни и Гермиона за считанные секунды перенеслись в Косой Переулок, а уже спустя десяток минут прибыли в бывшую квартиру близнецов Уизли, которая пустовала в последние месяцы. Джорджу было тяжело оставаться здесь одному — всё в этом месте напоминало ему о брате. По этой причине сразу после похорон на семейном совете было принято решение о том, что Джордж возвращается к ним в Нору, что он и сделал. Но продавать квартиру парень не спешил, решив не торопить события. Оставшаяся часть дня прошла вполне сносно. Джинни ни на минуту не оставляла Гермиону в покое, не давая ей возможности остаться наедине со своими мыслями, и всё время рассказывала какие-то истории или высказывала мнение по поводу любых тем, что приходили ей в голову. В какой-то момент Гермионе даже захотелось сбежать от неё и побыть одной, но Гарри не дал ей возможности уйти, присоединившись к девушкам, занявшимся по инициативе Джинни уборкой квартиры. Хотя Гермиона не хотела ни говорить, ни отвечать ни на какие вопросы, ей всё равно приходилось общаться с Джинни — отмолчаться также не давали возможности, то и дело спрашивая у неё мнения или совета. В этот день Гермиона небезосновательно прозвала Джинни рыжеволосой бестией, даже заставив себя отпустить шутку про то, что ещё немного, и она начнёт сочувствовать Гарри, которому предстоит провести с такой болтушкой всю дальнейшую жизнь. Только к вечеру Джинни в одиночестве отправилась за продуктами, хотя бы ненадолго оставив Гермиону в покое, хотя ей и предстояло теперь побыть в компании Гарри. — Ты уж крепись, и я сейчас даже не о Роне, — сказал он, протирая пыль на полках шкафа, на что Гермиона не сумела сдержать усмешки, едва заметно промелькнувшей на губах. — Джинни не успокоится, пока не вернёт меня в нормальное состояние, — покачала головой она. С одной стороны, её радовала такая забота и преданность друзей, не бросивших в трудную минуту, но с другой — выдержать напор подруги было достаточно сложно. — Она волнуется за тебя, как и я, — признался Гарри, который сильно сменился в лице. — Я справлюсь, — потупив взгляд, прошептала Гермиона. — Я знаю. Ты куда сильнее, чем кажешься, — согласился он и ободряюще улыбнулся. Весь вечер друзья проговорили на тему школы. Джинни умудрялась затрагивать такие темы, которые заставляли их измученную подругу изредка улыбаться. Один раз Гермиона даже засмеялась, когда Джинни припомнила проделки близнецов во времена школьного «правления» Амбридж. К концу вечера друзья разбрелись спать. Гермиону Джинни заставила улечься вместе с ней на диван. Хотя прежде девушки не являлись лучшими подругами, за последние месяцы они стали ощутимо сближаться на почве пережитого, да и жили всё это время под одной крышей. Сейчас Джинни очень сильно беспокоилась за неё. Она своими глазами видела, как убивался ночью её брат, как едва не плакал от осознания содеянного, и ей было жаль Рона, но, даже несмотря на родство, гораздо сильнее она волновалась за Гермиону. Она даже не представляла, что той пришлось пережить, и в некотором роде ощущала чувство вины. Гермионе с трудом удалось уснуть. Всю ночь и весь день она провела без сна, и только жуткое бессилие заставило наконец-то погрузиться в царство Морфея. На протяжении всей ночи ей снились сны, где она убегала по лесу от преследовавшего её агрессивно настроенного Рона, напоминавшего настоящего маньяка. Эти попытки не увенчивались успехом — он был быстрее и сильнее. Постоянно спотыкаясь и падая, она то и дело продолжала бесплодные попытки опередить его, оторваться и скрыться, но неизменно видела того позади… Нагонявшего свою жертву в лице её самой... Все проснулись почти в одно время — около девяти утра. Солнце на улице сияло ярко, и назойливые лучи ловко пробирались через окно, светя прямо в глаза и этим лишая ребят возможности поспать подольше. Это был последний свободный день перед долгими месяцами учёбы… Уже завтра им предстояло вернуться в их второй родной дом — Хогвартс. Этим утром Гермионе не хотелось вставать, хотя она знала, что просто лежать и мучить себя навязчивыми помыслами о случившемся друзья ей не позволят. С трудом поднявшись, она отправилась на кухню, где Джинни, не уступая в суетливости своей матери, приготовила завтрак и распланировала весь день. В её планах была прогулка по Косому Переулку — просидеть ещё один день в четырёх стенах не хотелось, и Джинни принялась искать занятие для них троих, найдя самым оптимальным этот вариант. Вот только желание идти куда-либо, а уж тем более туда, у Гермионы отсутствовало напрочь, о чём она прямо сказала, явно недооценив упрямства неугомонной подруги. Категорически отказавшись идти в Косой Переулок, где в магазине должен был работать в этот день Рон, Гермиона нашла компромисс и предложила отправиться в парк маггловского Лондона. Сочтя предложение весьма сносным, Джинни согласилась. Что касалось Гарри — он отказался от этого развлечения, сославшись на то, что ему нужно ещё посетить Министерство магии и встретиться с Кингсли Бруствером. Однако когда Гермиона ушла в ванную комнату, он признался Джинни, что хочет навестить Рона и узнать, как он там. — Я волнуюсь за него. Ему сейчас тоже нелегко, — прошептал он, чтобы Гермиона наверняка не услышала его слов. — Не ты один. Не представляю, что с ним сейчас творится, — раздосадовано ответила Джинни и покачала головой. — Я вернусь сюда раньше вас, часам к трём, и всё тебе потом расскажу, — условился Гарри, заглянув в голубые глаза. — Передай Рону, чтобы он не делал глупостей, — попросила она. В поникшем девичьем личике по-прежнему читалось сильное беспокойство за брата. — Передам, — сказал Гарри и добавил: — А ты позаботься о Гермионе! После этих слов он чмокнул возлюбленную в губы и ушёл. Гермиона не заставила долго себя ждать, и уже спустя полчаса подруги переместились в маггловский Лондон. — Итак, с чего начнём?! — с улыбкой спросила воодушевлённо оглядывающаяся по сторонам Джинни. — Можем купить мороженого и посидеть на лавочке, — с безразличием в голосе предложила Гермиона. — Какая нудятина! Нет уж, давай сходим сейчас в кафе, потом пройдёмся по магазинам и напоследок прокатимся на каком-нибудь скоростном аттракционе! — сходу составив едва ли не график мероприятий, сказала Джинни, на что Гермиона обречённо вздохнула. — И не надо так тяжко вздыхать! Мы не дом Джорджа убирать будем, а гулять! — Да, но я бы предпочла провести время в тишине и покое, — с надеждой в голосе произнесла Гермиона, но сразу поняла, что зря даже озвучила эту мысль. Уперев руки в бока точь-в-точь как Молли Уизли, одним только этим жестом Джинни дала понять, что этому не бывать. Только не с ней и не в её смену! — В какое кафе мы идём? — безапелляционно спросила она. — На окраине парка есть хорошее кафе — там много вкусностей и само по себе место приятное. Я с детства любила его, — грустно улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям о походах в это кафе ещё в детстве с родителями, предложила Гермиона. — Подойдёт! — решила Джинни. Кафе находилось в пяти минутах ходьбы от того места, куда они первоначально переместились. Усевшись за столик, Джинни снова взяла всю инициативу в свои руки и заказала им по мороженому, пудингу и стакану сока. Параллельно она стала рассказывать о своих прогулках в различных парках, старательно обходя стороной истории о семейных вылазках, где присутствовал Рон. Большую часть времени Гермиона молчала, лишь изредка что-то говоря или кивая. Как бы ей не надоедала бесконечная болтовня Джинни, она была благодарна ей за старания, за желание помочь. Постоянно находясь рядом, Джинни то и дело уводила её от мыслей о вчерашнем происшествии, о Роне, о том, как плохо ей сейчас было. Она поддерживала её и этим выказывала своё истинное отношение, настоящую дружбу. Продолжая рассеянно едва вслушиваться в очередную историю, Гермиона откинулась на спинку стула и осмотрелась вокруг. Несмотря на то, что сегодня был обычный будний день, в парке и даже самом кафе, столики которого располагались на улице, пребывало немало людей — молодые родители с детишками, влюблённые пары и пожилые люди. Глубоко вдохнув свежий воздух, она немного расслабилась. В такой обстановке создавалось ощущение спокойствия и умиротворённости, которого ей так сильно не хватало. — Ты меня хоть слышишь?! — усмехнулась Джинни и помахала рукой перед её лицом. — Извини, заду… — договорить фразу не удалось. Внезапно из ниоткуда над их головами пролетело несколько лучей от заклинаний, угодивших в окна кафе, которые вмиг разбились, засыпав осколками всё вокруг. — Что за чёрт?! — вскрикнула Джинни, ошарашено оглядываясь вокруг. Обернувшись, к своему ужасу Гермиона увидела в десятке метров от кафе около дюжины Пожирателей Смерти в чёрных одеждах, лица которых были сокрыты под масками серебристого цвета. Не заставив долго гадать о цели их визита в маггловский Лондон, тёмные маги стали посылать без разбора смертельные заклятия в магглов. Переведя шокированный взгляд на павших замертво детей, стариков и женщин, она в ужасе осознала, что, скорее всего, они с Джинни вскоре также станут их жертвами. Не было возможности куда-либо бежать или дать должный отпор — две молодые девчонки при всём желании не могли одержать победу над двенадцатью взрослыми магами, без передышки насылающими на посетителей кафе непростительные заклинания. Уже вскоре один из лучей снова угодил в здание кафе — на этот раз в стену, которая моментально обрушилась, засыпав камнями находившихся вблизи посетителей. Словно в замедленной съёмке Гермиона обернулась и увидела одного из Пожирателей Смерти, приближавшегося к ним с Джинни и ловко взмахивающего волшебной палочкой. Эта сцена застыла перед глазами — крик Джинни, пытавшейся так же быстро достать свою палочку, всего секунда — и одна из них будет мертва. Окаменев от ужаса, Гермиона смотрела на движения врага, что вычерчивал палочкой в воздухе. — Гермиона! — закричала подруга, взмахивая волшебной палочкой в попытке отбиться от него, но её крик перекрыл вопль замертво упавшей в эту секунду в паре метров от них молодой женщины. Всего минуту назад она сидела за соседним столиком со своим маленьким сыном и дочкой школьного возраста, которые теперь тоже кричали от ужаса, наблюдая, как их мать падает замертво. Уже через мгновение очередной зелёный луч устремился прямиком в Гермиону, но вдруг появившийся в воздухе чёрный дым сбил этого Пожирателя Смерти с ног. Воспользовавшись моментом, Джинни схватила подругу за руку и резко потянула на себя, уводя от проклятия. На том месте, где буквально пару секунд назад стоял Пожиратель, из дыма образовалась фигура в длинной чёрной мантии, капюшон которой полностью скрывал лицо их спасителя. Этот новоявленный Пожиратель Смерти, как и его предшественники, без каких-либо колебаний взмахнул волшебной палочкой и выкрикнул: «Авада Кедавра». В долю секунды выпущенный им луч преодолел расстояние между ним и его соперником и поразил последнего прямиком в сердце, как раз когда тот попытался дотянуться до своей волшебной палочки. В толпу тёмных магов в это время откуда-то со спины также прилетели в виде чёрного дыма, посбивав нескольких противников с ног, трое других Пожирателей в чёрных мантиях, аналогично скрывавших лица при помощи капюшонов. Неожиданно для всех новоприбывшие Пожиратели Смерти начали сражение с их предшественниками, без раздумий и каких-либо сомнений насылая на них смертоносные заклятия. Как результат, на площадке перед кафе завязалась невиданная битва. — Пожиратели против Пожирателей?! Да кто эти маги со спрятанными лицами такие?! — шокировано произнесла Джинни, не успевавшая даже наблюдать за ходом сражения. — Не знаю, но это даже дико, — ответила ей Гермиона, которая не менее поражённым взглядом наблюдала за происходящим вокруг. — Подруга Гарри Поттера! — воскликнул вдруг один из Пожирателей, принадлежавших к той группе магов, что появилась раньше, а затем за считанные секунды переместился в виде чёрного дыма за спину Гермионы. Приставив волшебную палочку к её горлу, он рассмеялся, сказав. — Знатная у меня сегодня добыча. — Отпусти её! — нацелив на него волшебную палочку, прокричала испуганная Джинни. — Круцио! — неожиданно послышался негромкий хриплый голос откуда-то из толпы. Упав на колени и завопив от боли, Пожиратель, схвативший до этого Гермиону, выронил волшебную палочку. Высвободившись, девушка попыталась поднять её, но, стоило ей наклониться, как заветный магический атрибут отлетел прямо в руки её спасителя. Переведя на него беглый взгляд, Гермиона снова увидела того человека в чёрной мантии, кто раньше других Пожирателей Смерти из своей группы появился на этой смертоносной битве и помог ей прежде. Он был немного выше троих своих собратьев по оружию и за счёт этого выделялся из толпы, хотя ничем более не отличался от них — все члены этой группы одинаково мастерски сражались с противником. — Авада Кедавра! — не мешкая, произнёс он привычное для него заклинание. Очередной вырвавшийся зелёный луч устремился прямо в сердце стоявшего на коленях Пожирателя, и тот замертво рухнул лицом вниз. — Уходите отсюда! — также внезапно гаркнул на девушек спаситель Гермионы. После этого он обратился в чёрный дым и переместился в другой конец площадки, уворачиваясь от летевшего в него смертельного проклятия, которое в итоге угодило в стену теперь уже полуразрушенного здания кафе. Опомнившись и схватив Джинни за руку, Гермиона трансгрессировала прямиком к маггловскому бару, через который находился проход в стене, ведущий в Косой Переулок. — Мы живы! — воскликнула Джинни, опершись спиной о стену бара и пытаясь перевести дыхание. — Кто-то помог нам, — задумчиво произнесла Гермиона, которая забегала глазами по земле, пытаясь сообразить, кому это могло быть нужно. — Пожиратели против Пожирателей в смертельной бойне! О Мерлин, этот мир сошёл с ума! Сколько же людей погибло! — тараторила, качая головой, Джинни, с трудом верившая тому, что им довелось повидать и пережить. — Мы бы тоже погибли, если бы не появилась другая группа из четырёх Пожирателей. Они спасли нас и многих магглов, прибегнув к убийству противников, — сказала Гермиона, прокручивая в голове это происшествие и теперь уже более детально стараясь понять, что же случилось буквально пять минут назад. — Война не закончилась, она лишь ужесточилась и стала открытой. Ещё одно такое приключение — и в больнице святого Мунго станет ещё одним пациентом больше, если я вообще переживу нападение! — истерически усмехнулась Джинни, которая только сейчас ощутила, как дрожали её руки. — Давай вернёмся в квартиру! Нужно прийти в себя и дождаться Гарри, — предложила Гермиона, на что Джинни только коротко кивнула в ответ, после чего на ватных ногах они пошли в помещение бара. Вернувшись в квартиру, они разместились на кухне, где около получаса не проронили ни звука. Долго так сидеть им не пришлось — уже вскоре появился запыхавшийся и взволнованный Гарри, который уже был в курсе этого теракта. Увидев, что Джинни и Гермиона были дома, и с ними всё было в порядке, он с заметным облегчением поочерёдно обнял каждую из них. Большая часть вечера прошла в обсуждениях. Настоящей загадкой были личности Пожирателей Смерти из обеих групп, так неожиданно заявивших о себе, но именно появление второй группы тёмных магов стало спасением для девушек. Больше всего пугали всплывающие в памяти картины смертей тех, кто прежде сидел за соседними столиками, жил обычным днём, отдыхал и в одночасье встретил свою погибель. Для Джинни самым страшным стало воспоминание о смертях девушки и парня, сидевших через столик от них и праздновавших в компании друзей годовщину свадьбы. Гермиону же больше всего взволновала гибель ещё совсем молодой женщины, убитой на глазах двух её маленьких детей. Картины боли и страха, сковывающие и заставляющие забыть про всё, что происходило вокруг… Несмотря на трагедию былого дня, следующим утром их ждала поездка в Хогвартс, и нужно было хорошенько выспаться перед отправкой, а время неумолимо бежало вперёд. Разойдясь в двенадцатом часу, обе девушки долго не могли уснуть, размышляя о случившемся. Спустя некоторое время, которое прошло за терзающими душу воспоминаниями, Джинни всё же погрузилась в сон. Ей помог в этом её парень, который этой ночью лёг спать на полу вместе с ней и согрел её в своих объятиях. Гермиона лежала на диване всего в паре метров от них и дольше всех не могла успокоиться и заснуть. Не выдержав и бесшумно поднявшись, она вскоре подошла к окну и посмотрела на ночное небо. Квартира Джорджа находилась на десятом этаже, и из её окна открывался прекрасный вид на Косой Переулок. Этой ночью ярко светила луна, освещая всё вокруг, благодаря чему были хорошо видны находящиеся вдали дома и магазины. Мрак ночи словно был изгнан её светом. Создавалось ощущение, будто бы мягкие лучи показывали путь из мира тьмы, своё превосходство над ним, беря на себя роль проводника. В какой-то момент Гермиона усмехнулась таким наивным мыслям. В памяти заново всплыли воспоминания о загаданном желании во время падения той звезды. До чего же она всё-таки была наивной со своей верой в лучшее в людях, в счастливый исход... Казалось, даже война не подготовила её к резким изменениям в жизни, а то ли ещё будет впереди!.. Вдруг послышался противный скрип половиц. Быстро обернувшись, она увидела, что это Гарри перевернулся на другой бок. От резкого движения болью отдалось внизу живота — жёсткое проникновение при изнасиловании сказалось для Гермионы не только моральной травмой. Все два дня её терзали довольно сильные болевые ощущения, однако она старалась терпеть и не выказывать этого перед друзьями. Даже не верилось, что больше она не являлась девственницей. Рон... Её милый, добрый Рон. Она же так любила его на протяжении последних лет… За что он так поступил с ней?! Почему? Почему в один миг всё рухнуло, словно карточный домик, а их счастливое совместное будущее обратилось в прах? И что теперь будет дальше?.. Тяжело вздохнув, Гермиона вновь устремила взгляд на небо. Слишком уж яркий лунный свет пронзал этой ночью темноту. Неестественно яркий…* * *
— Ты так активно защищал Грейнджер! Даже забавно было наблюдать, — неожиданно и с усмешкой сказал Григорий Дворжецкий — выпускник Дурмстранга, не так давно присоединившийся к Драко Малфою и Теодору Нотту. — Если бы не она и Поттер, я мог по сей день гнить в сырой камере, — сделав глоток огневиски, как можно более отстранённо ответил Драко, который сидел в кресле с закрытыми глазами. — Всего лишь формальная благодарность. — Это наглая ложь! — открыто веселясь, воскликнул тот. — Кидаться рисковать своей жизнью ради кого-то. Она ведь даже не узнает, что это ты спас её. Как по мне, так здесь явно видны личные мотивы. — Я сейчас шантажирую её убийством родителей. Ты действительно считаешь, что у меня хоть что-то к ней есть? — открыв глаза и повернув голову к собеседнику, иронично поинтересовался Драко. — Твоя душа — потёмки, Малфой, — допив свой огневиски, подытожил для себя Григорий, решив всё же сменить тему разговора. — Мартин уже связывался с тобой? Говорил, что нам делать дальше? — Нет, — переведя взгляд на пылающий в камине огонь, коротко ответил Драко. — Что ж, будем ждать дальнейших указаний, а я пока что спать, — зевнув, сказал он и отправился в спальню. Драко ничего не ответил ему. Вместо этого он встал и подошёл к столу, чтобы вновь наполнить бокал обжигающим изнутри горючим напитком. Полученная от упавшего на него крупного булыжника рана на руке пульсировала болью, и это заставило Драко поморщиться. Он взял наполненный бокал, залпом выпил его содержимое, тяжело вздохнул и плеснул себе ещё огневиски, а затем приблизился к окну. Сейчас они находились в совместно приобретённой им и Теодором Ноттом квартире, в которой на протяжении августа постоянно собиралась их небольшая группа Пожирателей Смерти. Это были восемь человек, решившихся биться насмерть; восемь молодых людей, рискнувших забыть, что такое милосердие, человеколюбие и какая-либо мораль. Жизнь научила их смотреть на всё с позиции властности и безжалостности. Драко же понял это в последние три месяца. Не щадить, не искать в чёрном светлых оттенков, не сомневаться; если биться, то до последнего, если падать, то только с улыбкой на лице, поднимаясь после и убивая врагов, а заодно и сокрушая напоследок их веру в победу и в самих себя. Зажмурившись, он попытался собраться с мыслями — немалое количество выпитого в совокупности с усталостью давали о себе знать. Вскоре медленно открыв глаза, Драко вышел на балкон. Этой ночью очень ярко светила луна. Ему нравилось её серебристое сияние, освещающее сумрак ночи. Завтра утром ему предстояло отправиться в школу. Было даже забавным то, что теперь уже взрослые, но по-прежнему презиравшие друг друга однокурсники с разных факультетов должны будут вместе учиться и жить. К счастью, он уже нашёл себе постоянное убежище в стенах школы, где мало кто сможет найти его и потревожить. Устремив взор вверх, Драко стал вглядываться в луну. Что с ним стало и что ждёт его в дальнейшем?! Он уже даже не надеялся найти хоть какие-то проблески счастливых моментов в жизни. Молодой и отчаянный парень отлично понимал, что теперь не сумеет выйти из этих игр и оставить своё тёмное дело. Конь или слон на шахматной доске... Именно с этими фигурами он отождествлял себя, — способный на что-то повлиять, но не способный изменить правил самой игры и стать королём. Именно потому, осознавая своё шаткое положение, он старался теперь брать от жизни всё, проживать её так, чтобы впредь не пришлось жалеть об упущенных моментах, впустую потраченных часах. — Что день грядущий нам готовит? Что нам сулит Судьбы печать? — вслух задумчиво произнёс Драко, вспомнив строчки из одного классического произведения, название которого, к своему сожалению, он забыл. В последний раз взглянув на небо, он неспешно допил огневиски, после чего развернулся и отправился назад в комнату. Завтра у него, бесспорно, будет нелёгкий день.