Игры сильнейших

      Войдя в спальню Малфоя, Гермиона скинула с себя мантию-невидимку и бросила взгляд на хозяина комнаты. Уже столь привычно было видеть его, сидящего на подоконнике и курившего сигарету. Слегка уставший, с взъерошенными волосами, в одних брюках – этот образ Малфоя почти за три месяца прочно врезался ей в память. Судорожно сглотнув, Гермиона перевела взгляд на книгу, которая лежала рядом с ним. Он всё ещё читал «Фауста» ради матери. Она мало что знала о его семье, но в одном была уверена на все сто процентов: Малфой очень сильно любил Нарциссу и дорожил ею.       Чей-то сын, чей-то любимый человек и чей-то мучитель...       В какой-то миг Гермионе стало не по себе от осознания, что кому-то он действительно был безмерно дорог. Сейчас жизнь Драко Малфоя целиком и полностью была в её руках, и это пугало до дрожи. - Насыщенный выдался день, - внезапно сказал Малфой, чем вывел её из раздумий. - У кого как, - коротко ответила Гермиона и закусила нижнюю губу. Почему-то стало по-настоящему страшно. Страшно оттого, что она могла в последний раз говорить с ним. Малфой был её кошмаром наяву на протяжении нескольких недель, но сейчас она не знала, как правильно поступить: спасти себя или его. Здравый смысл и гриффиндорская натура подсказывали, что стоит всё рассказать, но воспоминания о пережитом склоняли к тому, чтобы промолчать, дав событиям развиваться без её вмешательства. Даже без её участия он мог остаться в живых, не ведая о том, какая информация была ей известна. - О чём ты думаешь? – поинтересовался Малфой и откинулся на спину. - Ни о чём, - пробормотала Гермиона и опустила глаза.       Окинув её внимательным, даже пристальным взглядом, Малфой решил прекратить допрос и протянул ей руку. Гермиона молча подошла к нему, остановилась возле окна и медленно перевела взгляд на Малфоя. Несколько секунд, прищурившись, он разглядывал её, пытаясь понять, отчего вдруг так переменилось за последние часы её поведение, почему она так молчалива и задумчива. Гермиона, в свою очередь, не желая отвечать на его вопросы, не проронила ни слова. Притянув её за талию, Малфой погладил Гермиону по щеке, а затем поцеловал. Поначалу Гермиона стояла, никак не реагируя на его действия, но позже ответила ему взаимностью. Ему нравились её мягкие губы, то, как она с наслаждением, хоть и ради своего удовольствия, целовала его. Умело ухватив её за ягодицы, Малфой приподнял Гермиону и усадил на себя. Она положила руки ему на плечи и посмотрела в серые глаза. - Что случилось? – вновь спросил Малфой, после того как Гермиона с подозрительной быстротой отвела взгляд. - Пришло письмо от Рона, - негромким голосом соврала она. - И? - Не лучшие воспоминания.       Вздохнув, Малфой за подбородок притянул к себе её лицо и снова поцеловал. Гермиона закрыла глаза, на этот раз сразу же ответив ему, а затем, сама того не заметив, обняла за шею. Спустя какое-то время Малфой, последний раз сладко коснувшись ее губ, спустился ниже и мягко начал целовать шею. Он знал, что ей это нравится. Придерживая Гермиону, он встал с подоконника, и она тут же обвила его ногами вокруг бёдер. Малфой перенёс её на кровать и уложил на белоснежные простыни, а сам навалился сверху, упершись руками в подушку. Продолжая ласкать шею девушки, он не без удовольствия отметил, что её дыхание участилось. Задрав блузку, Малфой приподнял лифчик и принялся мягко пощипывать соски оголённой девичьей груди, играть с ней. Гермиона уже не стеснялась его и спокойно наслаждалась ласками. Приспустившись пониже, Малфой целовал её грудь, а спустя пару минут добрался уже до живота. Томно дышавшая Гермиона гладила его по голове. Он знал, что ей нравится, знал, как следует обращаться с ней и с её телом. Расстегнув пуговицу и молнию на её джинсах, Малфой стащил их с Гермионы вместе с трусиками. Сразу после Гермиона до конца разделась и осталась обнажённой перед ним. Малфой возобновил их поцелуй, а правой рукой одновременно с тем принялся поглаживать её между ног, ещё сильнее стараясь завести, что ему вскоре удалось сделать.       Неосознанно Гермиона сжала бёдра в попытке удержать его руку, которую он попытался убрать. Малфой усмехнулся и раздвинул её ноги, а затем поудобней устроился на ней. Гермиона сама потянулась к пряжке его ремня и расстегнула его, а затем и молнию на брюках. Следом она достала возбуждённый член парня и приставила его ко входу во влагалище. Малфой неторопливо вошёл в неё. Ритмичные движения рассеивали все мысли. Обхватив его за талию, Гермиона откинулась на подушки, закрыла глаза и стала двигаться в такт с ним. Секс доставлял ей много удовольствия; Драко был хорош в постели, хотя Гермионе и не с кем было сравнивать. Сжав пальцами её бедро, он ускорился, заставляя её откровенно стонать под ним и ещё шире раздвигать ноги. В последнее время Гермиона стала по-настоящему наслаждаться сексом, что безумно нравилось Малфою, которому именно это и было нужно. Прежде зажатая и застенчивая, ещё в какой-то мере девственница, не видавшая толком мужской ласки, Гермиона сильно стеснялась его, даже боялась его прикосновений. Сейчас же она без всякого смущения сама раздевалась перед ним и раздвигала ноги. Малфой обхватил её рукой за талию и вошёл на всю длину члена, чем заставил Гермиону прижаться к нему всем телом. Потянувшись к ней, он стал ласкать языком девичью грудь, не прекращая при этом фрикции. Гермиона уже довольно громко стонала от наслаждения. Открыв глаза, она посмотрела на член, который ритмично вбивался в неё, а после перевела взгляд на самого Малфоя. Притянув её к себе за затылок, он впился в губы Гермионы жарким поцелуем и стал двигаться ещё быстрее. Лишь спустя пару минут поцелуй прекратился, а они, не прерывая зрительного контакта, теперь дышали друг другу в рот. Секунда, ещё одна - и они одновременно кончили. Гермиона вскрикнула и откинулась на подушки, а Малфой навалился сверху и уткнулся носом в её шею. Через пару минут, когда порядком сбившееся дыхание восстановилось, он слез с неё и откинулся на спину. Гермиона так и лежала всё в той же позе и лишь изредка моргала. Её дыхание было сбивчивым, хотя за этот период времени оно уже должно было прийти в норму.       Малфой видел, что с ней что-то творилось, но не хотел лезть в душу. Накрыв Гермиону одеялом, он некоторое время безмолвно лежал и смотрел на неё. Однако усталость дала о себе знать, и спустя некоторое время Малфой уснул. Всё-таки устроившись поудобней, она тоже попыталась заснуть, но сделать это никак не выходило. Гермионе было страшно. Жизнь подводила её к тому, чтобы ради собственного блага идти по головам. Прежде правильная и благородная девушка сейчас склонялась к варианту промолчать и дать событиям развиваться в таком ключе, как если бы она не услышала разговора Кассандры с неким неизвестным лицом. Зажмурив глаза, Гермиона попыталась перевести дыхание, однако словно назло себе же повернула голову и посмотрела на спящего рядом Малфоя. Он действительно был красив; во сне все ужимки на его лице разгладились и создалось выражение безмятежности и спокойствия. В голове Гермионы вдруг проскользнула мысль о том, что она ни разу не видела, как он искренне и от души по-доброму смеётся или улыбается. Она мало что знала о нём самом, о том, чем живёт и жил прежде этот некогда вредный и заносчивый представитель змеиного факультета, однажды ступивший на тропу жестокости. Гермиона не знала его настоящего и всё, что видела, так это маску извечно самоуверенного наглеца.       Малфой резко повернулся на бок, лицом к ней, и по привычке положил руку Гермионе на талию. Она никак не отреагировала на это, лишь молча продолжила разглядывать его. Выбор был слишком сложным, и какая-то часть Гермионы кричала: «Промолчи! Отомсти ему за содеянное хотя бы так!». Измученная душа на самом деле просила поступить с ним таким образом, заглушая крик совести и отголоски гриффиндорской натуры, противно шепчущий поступить иначе, не уподобляться ему. Шумно выдохнув, Гермиона отвернулась от Малфоя и закрыла глаза …       За всю ночь ей так и не удалось поспать, лишь урывками изредка засыпая. Встретив рассвет, сонная и разбитая Гермиона накинула на себя рубашку Малфоя и подошла к окну. Открыв створки и вдохнув полной грудью морозный воздух, она стала всматриваться вдаль, задумавшись о том, как сильно за последние месяцы изменилась её жизнь. Она не знала, сколько так простояла, как вдруг ощутила прикосновение руки Малфоя к своей талии. Второй рукой он принялся расстёгивать верхние пуговицы собственной рубашки, которая была на обнажённом теле Гермионы. - Знаешь, она тебе очень идёт, - прошептал ей на ухо Малфой, а следом опустил руку с талии на ногу и провёл ею вверх по бедру, но Гермиона перехватила её и едва слышно проговорила, повернувшись к нему: - Не надо. - Умеешь же ты испортить момент. - Несмотря на её просьбу, стоявший к ней почти вплотную Малфой другой рукой расстегнул ещё одну пуговицу и оголил грудь Гермионы. - Не сейчас, - покачала она головой и быстро застегнула пуговицы. Малфой недовольно скривил губы, но всё-таки отошёл от неё и направился к шкафу. Он достал другую чёрную рубашку и натянул её на себя. Не обронив больше ни слова, он взял со спинки стула пиджак и также надел его. Гермиона молча наблюдала за ним, облокотившись спиной на стену. Как и всегда, он был ухожен и разодет в дорогие элегантные вещи. Малфой был уже готов к выходу, разве что волосы осталось причесать. - Ты опоздаешь на завтрак, - кинул он ей, заправляя при помощи заклятия постель. - Знаю, - всё также тихо отозвалась Гермиона и отвела от Малфоя взгляд, уставившись в одну точку на полу. Было страшно осознавать, что, возможно, она видит его в последний раз.       Малфой ушёл в ванную, а Гермиона не сдержалась и, судорожно дыша, закрыла лицо руками в тщетной попытке успокоиться. Через пару секунд послышались приближающиеся шаги, а за ними последовал стук двери ванной комнаты – он вернулся в спальню. Достав из шкафа чёрный плащ, Малфой повесил его на руку и направился к выходу, бросив Гермионе: - Не задерживайся. Тебе тоже пора. - Постой! - выпалила она и зажмурила глаза. Она не сумела, не отмолчалась. Понимание того, что она не способна на такую подлость, взяло своё. Да, он был той мразью, из-за которой Гермиона пролила немало слёз, но меньше всего ей хотелось уподобляться ему. Она не являлась убийцей и даже ему не желала такого зла. - Да? – обернувшись к ней, равнодушно проговорил он. - Тебя хотят убить, - ощутив ком в горле и сглотнув, сказала она. - Что?! – округлив глаза, произнёс Малфой, поражённым взглядом уставившись на Гермиону. - Вчера вечером, когда я уже направлялась сюда и под мантией-невидимкой спустилась из своей комнаты в гостиную, я стала свидетелем разговора при помощи камина Кассандры с каким-то человеком. Его я никогда прежде не видела. Она говорила не своим голосом, и эти двое шушукались о том, что им помешали убить какого-то мага, и спорили о том, кто мог это сделать. А закончили диалог тем, что уже сегодня тебя ждёт вылазка в Хогсмид, и во время неё тебя планируют убить, - опустив голову и невидящим взглядом буравя пол, всё же рассказала она. - Это тебя гложило весь вчерашний вечер? – криво усмехнувшись и постаравшись сдержать нахлынувшую ярость, спросил Малфой, хотя ответ для него был очевиден. - Да, - не поднимая головы, ответила Гермиона.       Отшвырнув плащ на кровать, Малфой подошёл к ней и, довольно сильно сжав за скулы и приподняв голову Гермионы, заставил посмотреть на него. Шипящим голосом, походя на опасную, готовую к броску змею, он сказал: - Но тебе это совершенно не мешало трахаться со мной этой ночью. Не правда ли, Грейнджер?!       Гермиона ничего не ответила, а отвела взгляд, дабы не видеть ненависти вперемешку со злостью в его потемневших глазах. - На меня смотри! – с ещё большей злостью прорычал Малфой и сильнее сжал её челюсть. Не обращая внимания на ту боль, что он причинял ей, Гермиона почти также, как и он, прищурила глаза, в упор посмотрела на него и, собрав остатки раздавленной гордости, ответила: - Не мешало. - Какую шлюху я возрастил! - с усмешкой бросил Малфой и поморщил нос. В его лице отчётливо виднелась вскипавшая злость, которую ему было необходимо выплеснуть каким-либо способом. - Закрой рот, ублюдок! – неожиданно жёстко произнесла Гермиона, гордо вскинув голову, чем немало повеселила рассмеявшегося ей в лицо Малфоя. - Хочешь снова, как прежде, изнасиловать меня или ударить? Вперёд! Я это переживу. И буду жить до того момента, пока не увижу, как ты сдохнешь.       Ничего не ответив, Малфой лишь ухмыльнулся и стал с интересом рассматривать её лицо, что ещё сильнее нервировало Гермиону. Не меньше минуты они сверлили друг друга взглядом, после чего Малфой сам же нарушил молчание: - С учётом того, что всё необходимое ты уже рассказала, ждать придётся долго. - Я подожду. Я умею ждать, Малфой, - ответила она и окинула его высокомерным взглядом.       Резко схватив Гермиону за волосы, Малфой прижал её к себе. Она ухватила его за руку, дабы ослабить болезненную хватку, но он был физически сильнее, и высвободиться оказалось непростой задачей. - Какую строптивую сучку я выбрал! - быстро схватив Гермиону за ягодицы и притянув к себе, с нехорошей улыбкой сказал Малфой, внезапно став поглаживать её между ног. - Прекрати! - прорычала упёршаяся ему ладонями в грудь Гермиона и предприняла попытку оттолкнуть его. - Зачем? Мне нравится играть с тобой, - продолжая своё занятие, просто ответил он и посмотрел на её губы. - Я тебя ненавижу, Малфой! – прошептала Гермиона, но у него это вызвало разве что очередную усмешку. Другой рукой Малфой притянул её за шею и поцеловал, но Гермиона попыталась укусить его и вырваться. Он тут же вжал её в стену и ещё яростней впился в губы, проникая языком в рот. Малфой высвободил свой член и, слегка приподняв Гермиону, которая обвила его ногами вокруг бёдер, вошёл в неё. Она обхватила его за плечи и закрыла глаза. Малфой вновь двигался в ней, но на этот раз толчки были куда сильнее, даже жёстче. Её дыхание участилось, а сердцебиение усилилось. Малфой ускорился ещё сильнее и теперь дышал ей прямо в рот. Покрепче ухватив её и продолжая двигаться в её теле, он стал смотреть прямо в глаза Гермионы. Она также глядела на него и сбивчиво дыша, но вскоре закрыла глаза, всё же наслаждаясь сексом. Уже вскоре он стал входить в неё по максимуму, заставляя Гермиону кричать от удовольствия при каждом новом толчке, а спустя пару минут кончил в неё. Громко застонавшая Гермиона тоже получила оргазм и обмякла в его руках. Малфой поставил её на ноги и поправил свою одежду, а потом вновь посмотрел Гермионе в глаза. - Ненавидь, - уже беззлобно прошептал он и большим пальцем правой руки очертил контур её губ, - презирай. Ты всё равно не перестанешь приходить сюда и спать со мной. И будешь делать это не только из-за Империуса, а просто потому, что вошла во вкус и тебе всё это нравится. Тебе нравятся мои ласки, мои прикосновения. Ты уже слишком сильно привыкла к ним, Грейнджер. И потому, пока я не подохну, ты всё равно будешь находиться подле меня, хочешь ты того или нет. - Рано или поздно я надоем тебе, - сквозь зубы процедила Гермиона. - Не надоешь, - ядовито улыбнулся на это Малфой. - И с чего бы это? Так сильно злорадство, что в твоей постели подружка твоего главного школьного врага Поттера и бывшая девушка ненавистного тебе Уизли? Или это месть за то, что я всегда и во всём обходила тебя, особенно в учёбе? А может за тот удар на третьем курсе? – прищурив глаза, Гермиона перебирала наиболее логичные варианты в попытке докопаться до истиной причины её рабства. - Просто потому, что я тебя, гриффиндорку и грязнокровку, люблю. Но мои эгоизм и желание видеть тебя, как минимум, рядом с собой в постели в разы сильнее необходимости поступать верно и благородно, как любите это делать вы - представители львиного факультета, - неожиданно признался Малфой и быстро поцеловал ошеломлённую Гермиону в губы так страстно, как не целовал ещё никого и никогда в своей жизни. Уже через десяток секунд он резко отпустил её и стремительным шагом отправился на выход, по пути захватив свой плащ и оставив поистине шокированную Гермиону смотреть ему вслед. Несколько минут показались ей вечностью – словно приросшая к полу Гермиона стеклянным взглядом смотрела на входные двери, за которыми он скрылся. То, что она услышала, напрочь выбило её из колеи, ломая и круша всё, что было прежде. Поднеся руку к губам и коснувшись их, она прикрыла глаза. Дико было признавать, что никогда прежде её не целовали так пылко. Это были какие-то пара секунд, но каких!.. Сделав глубокий вдох, Гермиона кинула взгляд на часы и поняла, что лекции начнутся уже через десять минут. - О, Мерлин! – воскликнула побежавшая в душ Гермиона, которой хотелось хотя бы попытаться всё вовремя успеть.

* * *

      Чудом умудрившаяся вовремя появиться на лекциях Гермиона так и не позавтракала, но это волновало её в последнюю очередь. Весь день она в толпе студентов искала взглядом Малфоя, но ни его, ни Теодора Нотта не было видно. - Кого ты высматриваешь? – поинтересовалась у неё Джинни, которая в перерыве между лекциями подошла к своему парню. - Малфоя. Мне нужно предупредить его о дежурстве, - солгала стоявшая рядом с Гарри и с тревогой в глазах озиравшаяся по сторонам Гермиона. - Это из-за этих дежурств ты так сильно переволновалась?! – недоумевала вскинувшая брови Джинни, недоверчиво посмотрев на неё. - Да. Не люблю, когда планы срываются, - Гермионе хотелось поскорее отделаться от неприятного разговора. - Типичная Гермиона Грейнджер, - с усмешкой произнёс Гарри, и эти слова вызвали у Гермионы лёгкую улыбку. Прежде она и впрямь была такой: извечно загруженной учёбой и школьными делами заучкой. Теперь та Гермиона осталась в прошлом, уступив место девушке, что очень запуталась в своей жизни и беспокоилась сейчас за Драко Малфоя. За ту мразь, что прежде насиловал её и лишил воли. В этот день все мысли Гермионы занимал лишь он и страх, что сегодня Малфой уже не вернётся в Хогвартс живым...

* * *

- Мисс Грейнджер, вы что делаете? – воскликнул Слизнорт, когда увидел, что она измельчает ягоды волчьего аконита. - Ой… - только сейчас заметив, что она творит, вымолвила Гермиона и, вернувшись из своих помыслов к реальности, заглянула в рецепт зелья. В нём было сказано, что измельчать нужно корень лопуха. - Эти ягоды опасны! А их сок тем более! Уберите всё со стола и будьте впредь внимательней, - покачал головой удивлённый поведением своей всегда примерной студентки Слизнорт. - Конечно, профессор. Извините, - пробормотала она и поспешно ссыпала испорченные ягоды на отдельную тарелку. Взмахом волшебной палочки Гермиона очистила доску и принялась аккуратно нарезать корень лопуха. - Ты где витаешь? – спросил немало удивлённый Гарри. - Не спрашивай, - ответила Гермиона и проверила, не закипела ли вода в котле. - Ты сегодня очень рассеянная. У тебя всё в порядке? – не сдавался он, решив выяснить, что же всё-таки творится с подругой. - Со мной никогда ничего не бывает в порядке, - раздражённо бросила Гермиона и, с силой ударив ножом по твёрдому корню, что лежал на доске, разрубила его пополам. - Да что с тобой?! – схватив её за руку, взволнованно воскликнул Гарри. - Ты можешь всё мне рассказать, я же твой друг. Я постараюсь помочь, если это будет необходимо, и не стану тебя осуждать, даже если ты вдруг сделала нечто плохое. Только перестань уже отмалчиваться и скрывать от меня подробности того, что с тобой творится. Я же не слепой! - Извини, Гарри, но я не хочу с тобой это обсуждать, - на выдохе призналась Гермиона и виновато посмотрела на него. - Ты отдалилась от меня, - опустив голову, тихим голосом с огорчением констатировал Гарри. - Я знаю, - пробормотала она. - Прости. - Ты сильно изменилась. Я знаю, что то, что совершил Рон, было ужасно, но ты слишком сильно замкнулась в себе. Порой я уже перестаю узнавать в тебе ту Гермиону Грейнджер, которая семь лет являлась моей лучшей подругой и дорогим мне человеком, - буравя взглядом пол, не выдержал больше и высказался Гарри. Но, договорив, он сглотнул и поднял на Гермиону глаза. - Той девушки больше нет, - негромко, но уверенно ответила Гермиона. - И я ещё не определилась, кто я теперь. - Мне нужна мантия-невидимка, - внезапно заявил Гарри. - Зачем? – с опаской спросила изумлённая Гермиона. - Хочу устроить слежку за Малфоем, а сделать это без мантии мне не удастся, - переведя тему, коротко пояснил он. - Я не могу отдать её тебе сейчас, - строго посмотрев на него, сообщила Гермиона. - Почему? – в тон ей спросил Гарри. - Потому что она очень мне нужна. - Расскажи зачем, и я не стану её забирать, - настаивал Гарри. - Прекратите болтать! – послышался голос приближающегося Горация Слизнорта. - Извините, - вернувшись к нарезке ингредиента, сказал Гарри, но время от времени исподлобья продолжил посматривать на неё. Потупившая же голову Гермиона молча кромсала корень. Казалось, ещё секунда и она заплачет. Череда событий этого злосчастного дня решила окончательно добить её: сначала перепалка с Малфоем, потом его неожиданное признание в любви и последующее исчезновение из школы, а теперь ещё и эта ссора с Гарри! Она понимала, что Гарри и так со слишком многим нехотя мирился. Некогда близкая ему подруга за последние месяцы на самом деле стала скрытной и замкнутой. И хотя Гермиона осознавала, что его терпение однажды лопнет, она до последнего надеялась, что этот момент наступит не скоро... - Прости, - вдруг сказал Гарри. Гермиона недоумённо взглянула на него. - Я не буду больше предпринимать попыток лезть в твои дела. Надеюсь лишь, что однажды ты сама обо всём мне расскажешь, и между нами не останется больше секретов. - Однажды, но не сейчас, - еле слышно проговорила в ответ Гермиона и снова опустила глаза. Гарри только тяжело вздохнул: он ничего больше не мог сделать, и это добивало...

* * *

      Весь день Гермиона ждала Малфоя и надеялась, что он появится в школе живым и невредимым, но его нигде не было. Под вечер она вместе со многими другими сидела в общей гостиной и терзала себя заучиванием заданного теоретического материала по Заклинаниям, да только информация усваивалась с трудом – волнения были слишком сильными. - Восемнадцать лет, а ума нет, - вдруг послышался голос Нотта и последующий за этими словами смех Малфоя. Моментально оторвавшись от книги, Гермиона устремила на них взгляд. Она ощущала, в каком бешенном темпе стало биться сердце: Малфой жив, и для неё это сейчас было главным.       Нотт по привычке уселся на крайнее место широкого дивана, прямо напротив Гермионы, а Малфой вальяжно присел на корточки между ними и достал из пиджака пачку сигарет. Он даже не взглянул на Гермиону, будто бы её не существовало. Снова уткнувшись в книгу, она облегчённо выдохнула и даже не заметила, как задержала дыхание. Казалось, время на эти секунды попросту остановилось. - Вы где были, остолопы? – требовательным тоном спросила Дафна Гринграсс, которая также наблюдала за прибывшими ребятами. - Да так, - с усмешкой ответил даже непосмотревший в её сторону Нотт. - То тут, то там, - в тон ему вторил Малфой, одарив её усмешкой. - Гуляли?! – удивлённо вскинув брови, уточнила она. - И это в середине недели? Ох, и нарвётесь же вы на проблемы! - Пускай, пускай. Хотя бы в волю посмеёмся и позлорадствуем, - вставил Кормак МакЛагген, который сидел возле камина и не сводил с них взгляда. - Как говорил один мой старый друг, - заговорила прежде молчавшая Панси Паркинсон и посмотрела Малфою прямо в глаза. - «Посмотрим, кто будет смеяться последним».       Малфой в ответ на это хмыкнул и не сдержал улыбки. Паркинсон тоже улыбнулась ему. Панси понимала, что только сильнее отдалит его от себя, если откажется быть ему другом, как и понимала, что если у неё и имелся хотя бы малейший шанс вернуть любовь Драко, то начинать придётся с малого. Нет уж, она не сдастся без боя, как и не уйдёт в сторону! Она попытается ещё хотя бы раз, и, быть может, удача улыбнётся ей.

* * *

      Всё остальное время студенты провели за пустой болтовней, а кто-то за своими делами. Один только Гарри Поттер весь вечер просидел молча, время от времени наблюдая за одним единственным человеком: за Драко Малфоем, который явно был как-то связан с тем, что происходило с Гермионой. В этом он ни на минуту не сомневался. - Далеко собрался? – спросил враждебно настроенный Гарри, подкараулив Малфоя на выходе из гостиной, уже на лестнице. - Далеко, а что? – спрятав руки в карманы брюк, в той же манере ответил тот. - Что ты сделал с Гермионой? – прямо спросил Гарри. - Что? – как можно безразличней ответил Малфой, постаравшись продемонстрировать одно лишь удивление. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Не знаю, что ты с ней сотворил, но то, что она за последние месяцы изменилась, бесспорно, как-то связано с тобой, - сквозь зубы процедил Гарри. - Каким образом? – продолжая играть непонимание, спросил Малфой. - А вот это уже у тебя следует спросить, - вскинув голову, ответил Гарри. - Это всё очень увлекательно, но мне нужно идти. Дела, знаешь ли, - как можно равнодушней произнёс Малфой, попытавшись обойти его, но Гарри не дал тому уйти и наставил на него волшебную палочку. - Уйдёшь, как только всё расскажешь мне. И не притворяйся, что не понимаешь, о чём идёт речь! - Если Грейнджер и будет что тебе рассказать, если вообще есть о чём рассказывать, полагаю, она сама всё тебе поведает. Ты же не Уизли, и вроде бы не дурак. Хочешь устроить со мной перепалку? Тогда не забывай, что мы в одной команде по квиддичу и если потявкаемся из-за твоих необоснованных и глупых обвинений, то как минимум завалим игру, а она состоится уже через неделю, - с некой отстранённостью глядя на его волшебную палочку, сказал на это Малфой, а после всё же прошёл мимо, бросив лишь напоследок: - Доброй ночи.       С минуту Гарри молча смотрел ему вслед. Малфой был вполне убедителен в своих речах, вот только факты и поведение Гермионы говорили сами за себя: между этими двоими что-то происходило. И их непонятного рода взаимоотношения сильно меняли её, всё больше отдаляя от старых друзей. Гарри хотелось поскорее выяснить, что же происходит с Гермионой, и ключом к необходимым ему ответам являлся Драко Малфой собственной персоной. Вне всяких сомнений, это было именно так.

* * *

      Сегодня Гермионе как никогда не хотелось идти в Выручай-комнату, и потому она до последнего тянула с этим, отсиживаясь в гостиной. Однако как только стрелки на часах показали без пяти минут одиннадцать, Империус возымел над ней силу и заставил покорно отправиться к Малфою. Накинув на себя по дороге мантию-невидимку, Гермиона шла по до боли знакомому и ненавистному ей пути. Она не знала, что будет сегодня и как поведёт себя после случившегося Малфой, как и не понимала, как теперь вести себя с ним ей самой. Добравшись до Выручай-комнаты и с неохотой открыв появившиеся двери, Гермиона вошла в его спальню и увидела, что он лежал на кровати с прикрытыми глазами, но при этом Малфой ещё не спал. - Зачем ты пришла? – не разлепляя глаз, холодно поинтересовался он. - Если ты забыл, то позволь напомнить, что я под «Империусом»! – сквозь зубы раздражённо процедила Гермиона. - С радостью уйду, если ты отпустишь. - Возьми книгу на подоконнике, - резко переведя тему, приказал Малфой.       Скинув с себя мантию-невидимку и привычно отложив её в кресло, Гермиона, поняв, что отпускать её Малфой и не думает, прошла к подоконнику, присела на край и взяла в руки книгу. - Дальше что? – раздражённо спросила она. - Открой страницу четыреста тридцать восемь, третий абзац сверху, слова Заботы. Там шестнадцать строк. Прочти их, - сказал Малфой, по-прежнему валяясь на простынях с закрытыми глазами.       Покачав головой и тяжело вздохнув, Гермиона принялась листать книгу. Открыв, наконец, нужную страницу, она прочла вслух указанные строки:

«И колеблется тупица, Думая, на что решиться. У него на полдороге Могут подкоситься ноги. Положенье все серьезней, Он повсюду видит козни. Злой, пришибленный, кургузый, Он себе и всем в обузу И живет наполовину, Полутруп, полуруина. За ничтожность, за блужданья, За безволье, за шатанье, За сомненья, за смешенье Полусна и полубденья Он достоин без пощады Уготованного ада».

- Очень позитивно, - захлопнула книгу Гермиона, а Малфой усмехнулся. - Зато мне это кое-кого напоминает, - произнёс он и наконец-то открыл глаза, посмотрев на Гермиону. Положив книгу рядом с собой, она взглянула на Малфоя каким-то пустым взглядом. Уставшая и разбитая, сейчас она не была похожа на саму себя, да к тому же была слишком бледна. Ей чрезвычайно сильно требовались хороший отдых и продолжительный сон. - Иди сюда, - позвал её Малфой. - Зачем? – быстро спросила Гермиона, оставаясь на месте. - Затем. - Какой ты многословный, - съёрничала она, но спрыгнула с подоконника и неохотно всё-таки приблизилась к Малфою. Он взял её за руку и притянул к себе, а после повалил на кровать. Забравшись на постель с ногами и усевшись рядом с ним, Гермиона молча стала наблюдать за Малфоем и гадать, что же он будет делать дальше. - Каким голосом говорила Кассандра? Каковы были особенности её речи? – неожиданно спросил он, повернувшись на бок и внимательно посмотрев в карие глаза. - Немного... стервозным что ли, - стала вспоминать Гермиона, которая несколько удивилась такому вопросу. – Её речь была нормальной, обыкновенной, но в ней слегка прослеживался, рискну предположить, что французский акцент. И это точно был не тот голос, каким Кассандра говорит в повседневной жизни.       Малфой задумался над её ответом. Он не понимал, кто это мог быть. Познания французского языка у его двоюродной сестры всегда были весьма скудными, да и, с детства проживая в Соединённых Штатах, она не испытывала никакой необходимости в его изучении. Та девушка, что находилась у него под боком, точно не являлась Кассандрой Лестрейндж. Но кто мог прятаться под её обличием?!.. - Нападение было совершено? – тихим голосом поинтересовалась Гермиона, чем вывела его из раздумий. - Да, - коротко ответил Малфой. - И как всё прошло? - Не спрашивай. Тебе не нужно этого знать, - он резко ушёл от ответа. - Я имею на это право! – настаивала Гермиона. - Не лезь, куда не надо, Грейнджер! Это не твои заботы, - откинувшись на спину и закрыв глаза, отрезал Малфой.       Целую минуту Гермиона возмущенно глядела на него. Так ничего и не добившись, она решила, что больше не вынесет потрясений этого долгого и напряжённого дня. Малфой же своим поведением ясно дал понять, что заниматься сексом с ней этой ночью он вообще не собирается, и потому продолжать их диалог также не имело смысла. - Спасибо, - вдруг прошептал он. - За что же? – не удержалась от ёрничества Гермиона. - За всё, - неожиданно ответил Малфой, а затем открыл глаза и, протянув к ней руку, стал поглаживать Гермиону по щеке. Девушка всё также продолжала сидеть напротив и смотреть на него, не предпринимая никаких действий. Приподнявшись, Малфой поцеловал её в губы. Она не стала противиться, но и отвечать ему взаимностью не потрудилась. Гермиона не знала, как теперь вести себя с ним. Малфой не собирался отпускать её, что ещё сильнее усложняло ситуацию: не находись она под «Империусом», Гермиона бы просто избегала его. Однако в реальности она была лишена такой возможности. - Пожалуйста, отпусти меня! - отстранившись и заглянув ему в глаза, взмолилась она. - Разве я тебя чем-то обижаю или делаю тебе больно? – просто задал вопрос Малфой, на этот раз без прищуривания глаз и усмешек. Сейчас он был собой, и таким Гермионе ещё не приходилось его видеть. - Ты держишь меня против моей воли! – ответила она, не сдержав слёз. - Сегодня ты сказал, что я небезразлична тебе. Тогда зачем причиняешь мне боль? Почему не можешь просто отпустить? У тебя было много девушек и столько же ещё может быть. Один ты в любом случае не останешься. Ты можешь выстроить отношения с той же Паркинсон. Она любит тебя, я видела вас вчера вместе. Но ты мучаешь меня. Зачем, Малфой? - Я уже говорил тебе, - спокойно выслушав её, коротко сказал Малфой. - Из-за собственного эгоизма, - прошептав, кивнула Гермиона и сглотнула слезу, которая успела дотечь до уголка верхней губы. - Ты ненавидишь меня, Грейнджер. Даже если я пойду на это и отпущу тебя, уже завтра в Хогвартс прибудут авроры и заберут меня назад в Азкабан. А снова оказаться там, и теперь уже на очень долгий срок, знаешь ли, я не особо жажду, - всё же сузив глаза, объяснил он. - Разве что память тебе править, но при учёте, что подчищать придётся три месяца из твоей жизни, легче будет стереть вообще всё, чем переписывать такой объём воспоминаний. - Я дам тебе Непреложный обет, что никому ничего не расскажу, - вдруг предложила она, даже не думая так быстро сдаваться. - Нет, - покачав головой, решительно ответил Малфой. - Почему? – взвыла Гермиона. - Пока твои родные не с тобой, случись в твоей жизни ещё хоть что-то плохое - ты с огромным удовольствием нарушишь данный обет молчания и отправишь меня в Азкабан, а себя - на тот свет. Если решилась на что-то раз, а ты уже едва не спрыгнула с Астрономической башни, решишься и вновь, - сухо пояснил он. - Ты же начитанный! Никогда не слышал фразу: «Отпусти то, что хочет быть на воле, ведь однажды оно может вернуться»? – продолжила настаивать на своём Гермиона. - Слышал, читал и даже рассуждал однажды на эту тему, но с течением времени понял, что все эти философские фразочки порой хороши лишь в теории. В жизни всё намного сложней, - ответил на это Малфой и затем откинулся на подушки. С Гермионы же он не сводил глаз. - Что так подкосило твои некогда светлые представления? – вдруг спросила она. - Суровая действительность. - Ты никогда меня не отпустишь, - грустно улыбнувшись сквозь слёзы, констатировала Гермиона и стёрла рукой мокрые дорожки со щёк. - Никогда не говори "никогда". Это слишком сильное слово, - уверенно произнёс Малфой, но она не стала отвечать, а лишь перевела взгляд на окно. На улице было темно, уже наступила ночь. - Тебе нужно поспать, - вдруг добавил он, притянув Гермиону поближе. Слишком сильно уставшая и измотанная за день, она не стала сопротивляться и улеглась Малфою на плечо. Это был слишком долгий день.