* * *
Лишь на третий день Гермиона появилась на лекциях. На вопросы преподавателей о её отсутствии она отвечала лишь, что приболела. Посмотрев на неё, исхудавшую и измученную, те больше не лезли к ней, не поддавая сомнению правдивость слов Гермионы. Меньше всего ей хотелось слушать расспросы друзей, потому она стала садиться в лекториях на задние парты и избегать любого общения. В перерыве между лекциями она старалась отсиживаться в пустых кабинетах, прячась от друзей, жаждущих в очередной раз всё разузнать у неё и устроить душещипательные беседы. Однако она категорически не хотела этого. Никакие слова не могли вернуть Гермионе отца, никакие беседы не могли помочь свести на нет эту боль и залечить свежую и кровоточащую рану, потому она решила отдалиться от всех. Изредка она ощущала на себе взгляд стального цвета глаз Малфоя, но никак не реагировала на такое внимание, делая вид, словно ничего не замечает. Она старалась вовсе не пересекаться с ним. Малфой не трогал её больше, не искал повода увидеться. Казалось, он даже забыл про неё, вычеркнув из памяти прошлое и с головой уйдя в свои заботы. Иногда Гермиона замечала его в коридорах с другими девушками, но равнодушно проходила мимо, либо, по возможности, старалась вовсе обойти, и потому отправлялась другим путём, лишь бы не пересекаться с ним. Лишь к концу недели Гермиона стала понемногу приходить в себя, заставила взять себя в руки, но по-прежнему продолжала избегать общения со старыми друзьями. Время от времени она общалась с Полумной, которая не лезла в душу и не предпринимала попыток выпытать, что с ней происходит. Ещё одним её собеседником стал, к удивлению самой же Гермионы, Грегори Гойл, с которым она иногда задерживалась в коридорах по окончании лекций. Лишь эти двое составляли редкий круг её общения, лишь с этими людьми Гермиона могла спокойно говорить, хотя бы на время заставляя себя не думать о своей боли и просто беседовать на нейтральные темы. В остальном же она старалась оставаться одиночкой и пыталась заставить всех забыть о ней самой…* * *
- Ты слишком много куришь, - заметила Панси, застав Малфоя на Астрономической башне. - Я и прежде немало курил, - уклончиво ответил тот. - Меньше, - пройдя и став рядом с ним, упрямо сказала она. Драко никак не отреагировал на её приход. Он уже побыл в тишине, которая всегда помогала ему сосредоточиться и что-то решить для себя. Сейчас ему просто хотелось побыть одному. За эти две недели, прошедшие со дня смерти Томаса Грейнджера, в его жизни произошло немало изменений. Самым главным из них стало то, что он потерял свою гриффиндорку… Гермиона ненавидела его и избегала при любом удобном случае. Сам же Драко, воплотив в жизнь свою задумку и спрятав её мать в новой по максимуму зачарованной квартире, ни разу с тех пор не совался туда, решив больше не подвергать Джин Грейнджер, оставленную на попечительство домовиков, опасности. Убитого его врагами Томаса Драко упокоил уже на следующий день, найдя на кладбище могилы его предков и захоронив мужчину рядом с родными. И хотя Драко не убивал его и даже ни разу не причинил Грейнджерам вреда, он знал, что Гермиона не простит его. Никогда не простит! Она теперь вешала на него едва ли не все грехи, которые только могли прийти ей в голову. Драко понимал, что если бы он не забрал тогда её родных из Австралии, Томас был бы жив, но время нельзя было отмотать назад, чтобы исправить свои роковые ошибки. Того, что произошло, было уже не изменить. И оттого его до глубины души злила насмешка судьбы: в его руках было одно из мощнейших изобретений колдунов, с помощью которого можно было управлять временем – маховик. Однако эта чёртова безделушка была предназначена для незначительных целей, а спасать с её помощью жизни было невозможно. И оттого его не могла не раздражать дилемма, заключавшаяся в том, что он мог отправляться в прошлое и что-то изменять в нём, но был лишён возможности сделать что-либо поистине значимое и вернуть жизни тем, кто этого заслуживал и не должен был погибать. Маховик обладал немалой силой, но порой он был до безобразия бесполезен, особенно когда чудо было как никогда необходимо! Оттого Драко с головой ушёл в дела текущей войны и старался как можно меньше думать о Гермионе, однако не вспоминать о ней он не мог. В попытке отрешиться от всего этого Драко нередко приводил в Выручай-комнату своих бывших подружек и проводил с ними весьма бурные ночи, но это позволяло ему забыться лишь на короткие промежутки времени. Он любил Гермиону, поистине любил, пусть даже его любовь порой была больной, в прошлом даже безумной, но он знал, что это чувство жило в нём, и теперь оно причиняло ему немыслимую боль. Он потерял Гермиону и вмиг лишился всего, что месяцами выстраивалось с ней по крупинке, и осознание этого пустотой отдавалось в его избитой душе. Он видел, что Гермиона понемногу приходила в себя, но ему от этого ни на мгновение не становилось легче… - Что у тебя произошло? – прервав длившееся с минуту молчание, участливо спросила Панси. - Ты уже спрашивала об этом позавчера, а до этого тремя днями ранее, а прежде каждый день, но я повторюсь - у меня всё в порядке, - холодно ответил Драко и затянулся сигаретным дымом. - Но я же не слепая! - повернувшись к нему, Панси погладила его по щеке. - Не надо, - лишь ответил он, убрав её руку. - Почему? Я же могу... Быть рядом с тобой, как и раньше, - решилась сказать она, пожав плечами. Панси хотела быть с ним сейчас, когда ему было плохо, ведь именно в такие моменты люди, оказывающиеся рядом, становятся наиболее значимыми, но даже в эту секунду Драко отталкивал её. - Панси, нет, - тихо, но уверенно проговорил он и выкинул окурок вниз с Астрономической башни. - Почему? Я недостаточно хороша для тебя? – не сдержавшись, раздосадовано и обиженно спросила Панси. - Потому что ты мне друг и дорогой для меня человек, а всё, что я могу дать тебе, так это секс. Не мучай себя. Если я буду рядом, тебе станет ещё хуже! - прямо ответил Драко, после чего всё же посмотрел на Панси, которая была ошарашена таким откровением. - Я буду благодарен тебе, если ты действительно будешь рядом, но только как друг. - Не стоит уточнять. Я не дура, - потупив голову, пробормотала она и сглотнула ком в горле. - Прости меня, Панси. Я не хотел причинять тебе боль, - подойдя к ней и поцеловав в лоб, сказал Драко. - Но причинил, - ответила покачавшая головой Панси, смахнув с ресниц слезу. Меньше всего ей хотелось, чтобы он видел, как она плачет. Она должна быть стойкой и сильной, достойной его аристократкой. Именно к этому она всегда стремилась. - Я не умею жить и делать так, как должно быть верным. Я далеко не правильный, - усмехнулся Драко. - А тебе нужен хороший молодой человек. Тот, для кого ты всегда будешь на первом месте. Ничего ему не ответив, Панси лишь покачала головой, после чего улыбнулась уголками губ. - Будь счастлив, Драко, - сказала она напоследок и поцеловала в щёку, а затем ушла. Драко в ответ на это грустно усмехнулся и достал из кармана пиджака пачку сигарет. В мыслях проскользнула старая пословица: «Её бы слова, да Богу в уши...».* * *
- Сегодня мы будем изучать заклинание «Адеско Файр», - объявил Филиус Флитвик, что вызвало удивлённые перешёптывания среди студентов. - Практиковать, надеюсь, не будем? – послышался с заднего ряда насмешливый голос Симуса. - Лучше не стоит. Тем более что кое-кто уже имел практику с этим заклятием, да только закончилась она весьма плачевно, - ответил Флитвик и кинул взгляд на Драко Малфоя и Грегори Гойла. Малфой на это замечание усмехнулся, а Гойл насупился и опустил глаза. - Так вот, как вы уже, должно быть, наслышаны, «Адеско Файр» в переводе означает «Адский огонь», потому как само заклятие вызывает его. Этот огонь неподвластен контролю, поглощая и уничтожая всё, что встретит на своём пути. Лишь опытный маг способен остановить его с помощью мощных заклинаний водной стихии. - А разве стихией воздуха или земли нельзя остановить пламя? – спросила Гермиона, сделавшая пометки в пергаменте. - Можно, мисс Грейнджер, но это в разы сложнее. Куда легче тушить пламя противоположной ей стихией. Не представляю, какой силы тайфун понадобится, чтобы подавить Адское пламя, как и каковой мощи должна быть земная стихия при её использовании в тех же целях. Просто так избавиться от него практически невозможно. - В ответ на это Гермиона удовлетворённо кивнула и снова обратилась к своему пергаменту. - Так вот... - А зачем нам изучать такие заклинания в теории? На случай, если додумаемся вызвать Адский огонь? – пожав плечами, спросил Симус. - Как минимум, да, действительно для этого, - подтвердил Флитвик. - А как максимум? – с интересом спросил Дин Томас. - А как максимум... Ситуации в жизни случаются разные. Быть может, вам однажды придётся тушить Адский огонь, а для этого нужны точные знания, - сделав акцент на последних словах, пропищал профессор, который уже начал раздражаться от того, что его постоянно перебивают. - Ещё вопросы будут? - Ответа не последовало, и тогда Флитвик продолжил: - Адский огонь наиболее опасен в закрытых помещениях, потому как испепеляет всё содержимое в них и не имеет выхода. Особо опасен он, конечно же, в неумелых руках… - Профессор Флитвик, - неожиданно войдя в кабинет, позвала Помона Спраут. - Директор вызывает всех на срочное совещание. - Сейчас? – удивился профессор заклинаний, поправив очки. - Да, прямо сейчас, - сказала Спраут и ушла. - Ждите меня здесь и не вздумайте расходиться! – наказав это студентам, Флитвик поспешил вслед за коллегой. - Интересно, в честь чего такая срочность? - задумчиво проговорила Падма, бросив взгляд на дверь. - Может, у Малфоя спросим? – нашёлся Кормак и с вызовом посмотрел на откинувшегося на спинку стула Малфоя. - А, может, ты уже заткнёшься? – лениво переведя на него взгляд, вмешалась Паркинсон. - Пускай продолжает. Мне интересно, - посмотрев тому в глаза, произнёс вдруг Малфой. - Оно тебе надо? – сказал ему сидевший рядом Нотт. - Будет хоть на что убить время, - не отрывая пристального взгляда от Кормака, ответил Малфой, после чего подался вперёд и прищурил глаза. – Ну так, МакЛагген? Если у тебя имеются какие-либо обоснованные обвинения, то огласи их при всех. А если это лишь домыслы, догадки и предположения, вызванные личной неприязнью, то советую заткнуться и не открывать попросту свой рот! - особо выделив последние слова, проговорил он. - Вау! Какие мы стали дерзкие. А то что, Малфой? Снова побежишь жаловаться отцу? – также придвинувшись вперёд, выплюнул Кормак. - Зачем же? С таким как ты я и сам с лёгкостью расправлюсь, - спокойно ответил Малфой. - Серьёзно? И это без своих-то шестёрок? - А как насчёт того чтобы вам обоим заткнуться и дать всем возможность просто посидеть в тишине? – неожиданно сказал Дин Томас, который сидел с закрытыми глазами. Малфой хмыкнул и откинулся назад на спинку стула, а вот Кормак стал буравить противника ненавидящим взглядом, но также замолк. - Ты во мне дыру протрёшь, МакЛагген, - произнёс спустя пятнадцать минут затишья Малфой, всё же бросив на того скучающий взгляд. Ничего не ответив, Кормак скривил губы в презрительной ухмылке. Тогда Малфой опустил взгляд и мельком взглянул на Гермиону. В этот момент она также смотрела на него, но стоило их взглядам встретиться, как Гермиона моментально отвернулась в другую сторону. Ещё с десяток секунд Малфой неотрывно смотрел на неё: она была уже более собранной, нежели в предыдущие дни, но под глазами по-прежнему виднелись не слишком хорошо запудренные мешки. Гермиона ещё не оправилась толком и не до конца пришла в себя. Малфой вздохнул и перевёл взгляд в окно. Погода сегодня мало радовала: солнца не было, а пурга навевала грусть. Что-то внутри так и тянуло Гермиону снова взглянуть на него. Сложно было признаться себе в этом, но она скучала по Малфою. По его поцелуям, по крепким объятиям в ночи. Такой чужой и в то же время родной. Она понимала, что сильно погорячилась, обвиняя его в случившейся трагедии. Её отец был мёртв, и ничего нельзя было изменить, но сейчас Малфой защищал её мать, а ведь и его самого жаждали убить. Слишком всё было сложным, слишком запутанным… Не сдержавшись, Гермиона перевела на него унылый взгляд, больше походящий на болезненный. Малфой внешне оставался таким же, как и всегда, благополучно отвечая требованиям отпрыска аристократического рода. Его чёрный классический костюм был безупречным, белоснежная рубашка идеально отутюжена, с шеи свисал серо-зелёный в полоску галстук, поверх всего этого была надета чёрная школьная мантия. Платиновые волосы парня были аккуратно уложены, а на правой руке виднелся перстень с гербом рода Малфоев – всё было неизменным и безукоризненным. Лишь в его взгляде читалась какая-то грусть. - А время лекции-то вышло! - первым радостно объявил Симус и поднялся, подхватывая со стула сумку. Незамедлительно другие студенты также принялись покидать лекторий, изредка переговариваясь. У седьмого курса это была сегодня последняя лекция, и потому впустую тратить время никто больше не жаждал. Оставив сумку в своей комнате, Гермиона отправилась на обед в Большой Зал, но стоило ей войти, как она обнаружила стоявшую возле ступы орла взволнованную МакГонагалл, рядом с которой стоял Кингсли Бруствер. Остальные преподаватели в полном составе сидели на своих местах и что-то бурно обсуждали. Большой Зал постепенно заполнялся учениками. - Рассаживаемся! – громко проговорила МакГонагалл, отчего те, кто только вошёл в зал, поспешили занять места за столами своих факультетов. - Что произошло? – опустившись на лавочку рядом с Гарри, спросила его озадаченная Гермиона. - Не знаю, но явно что-то плохое, - кинув на неё быстрый взгляд, ответил он и посмотрел на преподавательский стол. - Да что у них там снова стряслось?! – проговорила уже Сьюзен Боунс, которая сидела чуть дальше от Гарри и Гермионы. - Полагаю, почти все собрались, - заговорила, наконец, МакГонагалл, после чего уступила место министру. - Добрый день, уважаемые студенты. Вас всех собрали здесь неспроста. Сегодня, в десять часов утра, на Косой Переулок было совершено зверское нападение. Группа магов, состоящая предположительно из двадцати человек, именующих себя Пожирателями Смерти, набросилась на несколько магазинчиков сразу. Вновь погибло около сорока человек. - В тот же миг в зале послышались напряжённые перешёптывания. Студенты были напуганы таким известием. - Мы не знаем, какие на самом деле цели преследуют эти люди. На данный момент их единственной и, вероятно, второстепенной задачей является устрашение мирных жителей, что они делают весьма успешно. Призываю вас быть осторожней и постараться не выбираться в особо людные места, хотя и прекрасно понимаю, что вам навряд ли захочется постоянно находиться в четырёх стенах. Но прошу не забывать о собственной безопасности! Прежде эти маги активно атаковали маггловский Лондон, но теперь добрались и до магического. Будьте осторожны и в случае попадания в подобную ситуацию постарайтесь не геройствовать, а аппарировать или любым другим способом покинуть место битвы. Спасибо за внимание. - Договорив речь, Бруствер отошёл к МакГонагалл и о чём-то зашептался с ней. В зале вновь начались бурные обсуждения страшных вестей. Эта новость действительно ужасала. Аппетит напрочь пропал, и потому, выпив только стакан тыквенного сока, Гермиона отправилась в библиотеку. Не хотелось думать об участи тех, кто попал под раздачу Пожирателям Смерти. Ей и так было нелегко. Взяв книгу по тематике Защиты От Тёмных Искусств, она сначала хотела посидеть в библиотеке в тишине, но услышав разговор мадам Пинс и Филча о случившемся, решила вернуться в гостиную. Гермиона не сомневалась, что однокурсники также активно обсуждали эти нападения, но, находясь рядом с ними, она чувствовала себя более комфортно, и потому вернулась в гостиную. Там она обнаружила, что почти все её однокурсники были в сборе. Малфой как всегда сидел на корточках в проходе между диванами и разговаривал с Ноттом, который находился по правую сторону от него. Присев на расположенный слева диван, с краю, потому как все остальные места, к её сожалению, были заняты, Гермиона открыла книгу и стала просматривать оглавление. - Дело приняло серьёзный оборот, - услышала она голос Нотта. - А прежде они, по-твоему, в куклы играли? Просто магического Лондона до этого подобного рода события не касались, - ответил ему Малфой. - Пережили тёмные времена раз, переживём и во второй, - пожав плечами, сказала Паркинсон. - Как-то не очень хочется переживать всё это заново, - высказался на это Нотт. Мельком кинув взгляд на Малфоя, Гермиона заметила, что он, как и всегда, курил. Блейз Забини что-то попивал из бокала, а Паркинсон была не на шутку встревожена. Нотт в отличие от них был более-менее спокоен, но и в его глазах читалась встревоженность. Их с Гермионой взгляды пересеклись, и он грустно улыбнулся. - Мистер Малфой, нам необходимо поговорить с вами, – вдруг послышался басистый голос Бруствера. Взгляды всех, кто находился в гостиной, устремились на Министра, который вошёл в сопровождении МакГонагалл и Кассандры. - О чём? – не оборачиваясь, спокойно спросил Малфой, хотя тот факт, что Бруствер заявился к нему, заставил его напрячься и стать более серьёзным. - Нам следует переговорить наедине, - ответил Бруствер, не сводя с него взгляда. Переглянувшись с Ноттом, Малфой встал на ноги и повернулся к мужчине. - Раз вы все пришли сюда, здесь и поговорим! - прищурив глаза, резко ответил Малфой. - Тогда давайте отойдём, - настаивал Бруствер. Парень всё же прошёл вместе с ним к МакГонагалл, что стояла у окна. Студенты начали возбуждённо переглядываться и шептаться, наблюдая за ними. Любопытство томило всех, особенно врагов Малфоя, которые с упоением ожидали, что его сегодня же арестуют. - О чём вы хотели со мной побеседовать? – сходу спросил Малфой и бросил недоверчивый взгляд на псевдо-Кассандру. - О вашей матери, мистер Малфой, - негромко проговорила МакГонагалл и опустила глаза. - И что с ней? – настороженно спросил Малфой. - Она что, была во время нападения в Косом Переулке? Её ранили? – с волнением перебирал он всевозможные варианты. - Её убили, - ответил ему Бруствер, решивший самолично сообщить ему страшную весть и взять тяжёлый разговор на себя. - Что? – повернувшись к нему, переспросил Малфой, во взгляде которого зародились испуг и недоверие. - На Нарциссу Малфой напали Пожиратели Смерти. Её тело обнаружил спустя час после случившегося ваш отец. Миссис Малфой, теперь уже покойную, жестоко убили, надругавшись над ней ещё когда она была жива, а саму её сильно изуродовали, - рассказал Бруствер, глядя Малфою прямо в глаза. – Соболезную вам. - Мне жаль, Драко, - сглотнув, сказала Кассандра. Истерично засмеявшись и попятившись от них прямиком к камину, находившемуся в стене между диванами, на которых сидели ученики, Малфой безумным взглядом бегал по полу, пока не врезался в столик, на котором стоял бокал Блейза и лежала пара учебников. Однокурсники недоумённо смотрели на него, не понимая, что же произошло. Резко обернувшись и схватив бокал, Малфой запустил его в дальнюю стену, разбив вдребезги. Осколки разбитого стекла осыпали пол вокруг камина. - Тебе, суке, жаль? – прорычал Малфой, обернувшись и ненавидящим взглядом уставившись на сестру. - Успокойся, Драко! – Кассандра кинулась к нему и пыталась обнять, но Малфой резко схватил её за волосы и с силой толкнул на середину комнаты, отчего она упала. - Мистер Малфой, прошу вас, держите себя в руках! – громко проговорил Бруствер, на всякий случай направив на него палочку. - Тебе-то, Марго? – даже не взглянув на него, продолжил, истерично смеясь, Малфой. - Что ты несёшь? – поражённо глядя на Малфоя, воскликнула Паркинсон и подбежала к Кассандре. - Какая ещё Марго? – заплакав, пролепетала та. В её глазах читались непонимание и страх. - Ты всегда была хорошей актрисой, – снова заговорил Малфой, пинком повалив столик на бок и тем самым освободив себе дорогу, отчего Кассандра в ужасе попятилась от него к камину, - Маргарита Изабелла Малфой. И также сильно всегда ненавидела нашу семью. - Я Кассандра, Драко! Ты же сам спас меня! – вскричала она. - Тео, скажи ему! Несмотря на её просьбу, Нотт промолчал, не сводя с друга внимательного взгляда. Хоть Малфой и казался сейчас безумным, он говорил вполне логичные вещи. - Спас, да не ту, - холодно прокомментировал её слова Малфой, с ненавистью глядя на девушку, которая столько времени притворялась его сестрой. Казалось, ещё мгновение, и он набросится на неё и без всяких раздумий убьёт на месте. Гермиона поражённо смотрела на него, не понимая, что происходит. Что вообще могло настолько вывести его из себя?! Она впервые видела Малфоя таким. Внутри него словно проснулся зверь, готовый рвать и метать всех и всё, что попадётся ему на пути. - Драко, пожалуйста! – не сводя до смерти перепуганного взгляда с его волшебной палочки, которую он теперь достал, взмолилась Кассандра и быстро посмотрела на Бруствера и МакГонагалл, но те тоже застыли в стороне, хотя их палочки и были направлены на парня. Они явно хотели дать ему договорить, чтобы прояснить запутанную ситуацию с Кассандрой. - Ты сошёл с ума! - Да, ещё в Азкабане. Меньше надо было переговариваться со своими сообщниками, Марго! Не думал, что французы в деле, - прошипел он, после чего резко взмахнул палочкой. Бруствер вовремя среагировал, и палочка Малфоя отлетела в сторону и упала куда-то за диван, однако выпущенное им заклинание успело долететь до девушки, и уже спустя долю секунды перед ними сидела худощавая сероглазая блондинка с длинными до пояса волосами, чертами лица напоминавшая самого Малфоя. Буравя его злым взглядом, она резко вскочила и кинулась на Малфоя, но тот ловко среагировал и перехватил её руки, а следом ударил по лицу. Марго упала на пол и схватилась за раскрасневшуюся щёку, шокировано уставившись на него. - Марго, - поражённо уставившись на девушку, пробормотала медленно моргавшая Паркинсон. - Мы хотели убить только тебя и твоего отца, - заговорив уже знакомым Гермионе немного стервозным голосом, каким Марго ранее шепталась со своим сообщником, сказала та. - Вы ублюдки! Живёте только своими амбициями, а теперь, предатели, ещё и перешли на сторону Поттера! Я не знала, что они собираются убить заодно и Нарциссу. Мне жаль её. Хорошая была женщина. Видимо, ввиду отсутствия Люциуса в особняке, они решили довольствоваться малым: твоей матерью. Стоило ей договорить, как Малфой в приступе ярости повторно кинулся на неё, но Нотт вовремя подлетел к нему и со спины крепко схватил за руки, не дав тому избить Марго, которая пронзительно закричала и вновь попятилась от родственника. - Я убью тебя, мерзавка! – взревел Малфой, на лице которого выступили звериные черты. Казалось, словно внутри него действительно проснулся волк, жаждущий растерзать до смерти своего врага. - И твоих родных. Но сначала на твоих же глазах вдоволь намучаю их «Круциатусом», пока они не сойдут с ума! – Такие страшные речи заставили многих с ужасом посмотреть на него. МакГонагалл лишь открыла рот, изумлённо наблюдая за некогда трусоватым мальчишкой, который теперь стал опасным человеком, в чём она не сомневалась. Бруствер же, не опуская волшебной палочки, продолжал со вниманием слушать диалог двух представителей рода Малфой. - Хотя нет, лучше ты под Империусом сделаешь всё это сама, а я с большим удовольствием понаблюдаю за этим процессом со стороны! – продолжил он на эмоциях. - Ты не сделаешь этого! – заплакав, лишь вымолвила Марго, шокировано глядя на брата. - Клянусь честью покойной матери, что это произойдёт! И не только с тобой, но и с теми мразями, что сделали это с ней. И пусть я буду сидеть в Азкабане пожизненно, но я исполню обещанное, и оно будет того стоить! – перейдя на шёпот, который звучал настолько страшно и отчаянно, что по коже у некоторых побежали мурашки, закончил он. Многие ахнули от его угроз, а также от того, что только сейчас узнали про смерть Нарциссы Малфой. - Успокойся! – сказал ему Нотт. - Драко, возьми себя в руки! Однако Малфой всё также стоял и буравил ненавидящим взглядом дальнюю родственницу. В душе всё перемешалось: боль, ненависть, страх, гнев. И они постепенно образовывали дыру в груди, пустоту, которая давила, из-за которой хотелось выть. - Где Кассандра и что с ней стало? – наконец заговорил он и спросил о том, что было не менее важно. - Жива, - прохрипела француженка, не сводившая с него опасливого взгляда. - Где она? – поморщив нос, вновь спросил он, пытаясь сдержать волну жгучей ярости. - Я не знаю! Её где-то заточили. Стоило Марго договорить, как Малфой вновь кинулся на неё. К её облегчению, Нотт с немалым усилием удержал его. - Я действительно не знаю! – закричала Марго, дыхание которой стало тяжёлым и прерывистым. - Ты срезала у неё волосы для оборотного зелья. Не зли меня, Марго! - сказал он, на что она вдруг рассмеялась. Резко вырвавшись и схватив волшебную палочку Нотта, которую тот прятал в заднем кармане брюк, Малфой направил её на родственницу и выкрикнул: - Кру… - Но её вмиг выхватила стоявшая до этого сбоку от ребят, а сейчас подбежавшая к ним Паркинсон. - Ты с ума сошёл?! – закричала она, на пару шагов отходя от Малфоя. - Мистер Малфой, поверьте, ваши эмоции понятны каждому в этой комнате. Вы потеряли мать. Однако попридержите себя в руках и не теряйте трезвости мышления! Ваше счастье, что заклинание вам так и не дали договорить. Однако даже за такие выходки вы можете, как минимум, вылететь из школы! – громко сказал ему Бруствер, который в этот раз не успел вовремя среагировать и не дать случиться страшному. - Да хоть в Азкабан! Он мне уже не страшен, – прорычал не сводивший глаз с Марго парень. - Ты спятил?! – вскричал Нотт и стиснул его руки ещё сильнее, дабы он не смог в очередной раз совершить какую-либо глупость. - Дайте мне хотя бы две минуты наедине с этой сукой, и я убью её так, что она пожалеет, что вообще родилась! - со всей ненавистью выплюнул Малфой. Теперь он увидел настоящий испуг, даже ужас в глазах Марго. Ей действительно стало страшно. Таким она его ещё не видела. - Где она? – вновь требовательно спросил он. - В замке Уилдшер на окраине Лондона, - тихо ответила она и отвела взгляд. - Бруствер, она действующая Пожирательница Смерти. Схватите её и узнаете много нового о планах тёмных магов, – громко огласил Малфой, не оборачиваясь к Министру. Кивнув, мужчина взмахнул волшебной палочкой, и на руках Марго появилась чёрная верёвка, плотно связавшая их. Подойдя к ней, Министр поднял девушку на ноги, изъял у неё волшебную палочку и повёл к двери. На секунду он остановился, обернулся и пристально посмотрел на Малфоя. Его люди уже давно присматривали за Люциусом и Драко, особенно за последним. Такие меры пришлось предпринять, как только Пожиратели Смерти впервые проявили свою агрессию в маггловском мире. Каждый бывший Пожиратель Смерти, который избежал наказания, оказался под подозрением. И хотя проверка при помощи "Веритасерума" показала, что оба Малфоя были непричастны к группе Пожирателей и последним терактам, Драко вызывал немало подозрений, о чём шептались многие. Да только он нигде напрямую не засветился, и оттого задержать его авроры не имели права. Всё, что им оставалось, так это приглядывать за ним и его деятельностью и гадать, на чьей стороне теперь играет молодой, но амбициозный Драко Малфой. Не сдержавшись, Малфой вновь предпринял попытку кинуться к Марго, но Нотт удержал его, а как только Бруствер увёл девушку - толкнул друга в центр комнаты между диванами. Обернувшись, тяжело дышавший Малфой с ненавистью посмотрел на дверь, не обращая никакого внимания на то, что взгляды всех присутствующих в гостиной были устремлены на него одного. - Мистер Малфой, я прошу вас успокоиться! Я соболезную вам, но ваше поведение… - К чёрту ваши соболезнования, МакГонагалл! – сквозь зубы проговорил он и раздражённо посмотрел пожилой директрисе в глаза. - Здесь половина присутствующих только рада случившемуся. - Перестань. Успокойся, Драко! Приди в себя, - подойдя к нему, сказал Нотт, но Малфой не слушал его, бегая глазами по полу. Он сбивчиво дышал и никак не мог прийти в себя. - Малфой! Эй! – снова позвал его Нотт и взял за плечи. - Тебе нужно присесть! Подведя его к дивану, который бывшие слизеринцы тут же уступили им, Нотт усадил Малфоя. Тот схватился руками за голову, сгорбился и уставился невидящим взглядом в пол. Он и сам не заметил, как по щекам потекли слёзы. Меньше всего он хотел выказывать такую слабость при ком бы то ни было, а тем более перед толпой однокурсников, но сейчас ему было слишком больно, словно кто-то вырвал сердце из груди. Закрыв лицо руками и потирая виски, он смотрел в одну точку, отгородившись от окружающего мира и уйдя в себя. Самый родной для него человек... Его мать. Её больше нет. Как в такое возможно поверить и как с этим мириться и жить дальше? - Дайте стакан, бокал, что угодно! Нужна вода, - сказала севшая рядом с ним Паркинсон. Забини тут же передал ей чистый пустой бокал. Наколдовав воды, она протянула его Малфою. - Выпей! - Однако он никак не отреагировал на её слова. - Ну же, Драко! – положив ему на спину руку, мягко произнесла Паркинсон. - Драко, - неожиданно подойдя к нему и усевшись перед ним на колени, позвала его Полумна, которая всё это время просидела за одним из письменных столиков рядом с Невиллом. Взяв его за руки и убрав их от лица, она с сочувствием посмотрела на Малфоя. Его глаза были припухшими, на щеках виднелись влажные дорожки от слёз, а сам он уже практически не контролировал себя. Друзья Малфоя с удивлением наблюдали за ней, но ничего не говорили. Стерев слёзы с его лица, Полумна взяла его в свои ладони. - Посмотри на меня! - Уйди, - отмахнулся Малфой и попытался оттолкнуть её руки. - Не уйду, - просто ответила Полумна и наклонила голову на бок. - Тебе больно, и мне знакома эта боль, но ведь в этом и заключается вся суть: они хотят тебя сломить. Все мы люди, и тебе тоже нужно пережить это горе, выплакать слёзы, а потом снова твёрдо встать на ноги. Тебе же уже раз удавалось сделать это. Сможешь и во второй! - Нет, - покачав головой и зажмурив глаза, ответил Малфой. - Сможешь! – более настойчиво повторила Полумна. - Просто верь в себя. Сглотнув, он всё же открыл глаза и посмотрел на неё. Малфой ничего не произнёс вслух, а просто сидел и смотрел на Полумну. Всё было понятно и без слов. Её дружеское участие, и его боль, которую она сейчас разделяла с ним. Около минуты эти двое молчали. В комнате уже возобновились перешёптывания и обсуждения случившегося, как вдруг Малфой резко поднялся и быстрым шагом покинул гостиную. - Можно я отправлюсь с ним на похороны миссис Малфой? – спросила Паркинсон у МакГонагалл, которая не спешила оставлять студентов. - И я, - тут же вызвался Нотт. - Думаю, одного сопровождающего будет достаточно, - ответила им МакГонагалл и одобряюще кивнула Паркинсон. - Пожалуйста! Он же глупостей сейчас может натворить, - не сдавался Нотт. - Боюсь, вы правы, мистер Нотт. Хорошо, я отпущу вас обоих, но сразу после похорон вы все втроём должны будете вернуться в замок! – обдумав его слова, согласилась МакГонагалл и только было собралась покинуть студентов, как вдруг её взгляд упал на Гермиону, которая прикрывала лицо руками вплоть до самых глаз и тяжело дышала. Заметив, что директриса наблюдает за ней, Гермиона поднялась и также поспешила уйти, отправившись в свою комнату. Ещё ни разу в своей жизни она не видела Малфоя в таком состоянии. Гермиона только более-менее стала приходить в себя после потери отца и начала возвращаться к обыденной жизни, и потому слышать о гибелях других людей ей было слишком тяжело. Она понимала Малфоя, понимала его чувства, которые разрывали его на части, ведь через всё это проходила в данный момент и она сама. В глубине души она хотела поддержать его, да только это желание активно боролось с гриффиндорской гордостью. Войдя в ванную и сполоснув лицо холодной водой, Гермиона всё же решила найти Малфоя и поговорить с ним. Вряд ли он желал общаться с ней сейчас, но она хотела попытаться хоть что-то сделать. Было даже дико от понимания, что Малфой и его горе были небезразличны ей, и что она намеревалась в какой-то мере разделить с ним его ношу или хотя бы утешить его… А может, себя, найдя в нём того, кто в нелёгкое для Гермионы время сумеет заодно поддержать и её саму. Гермиона так и не смогла найти его. Выручай-комната больше не появлялась перед ней. Два раза девушка снова и снова возвращалась на место и пыталась проникнуть внутрь, но двери так и не показались. Она знала, что Малфой находится там, ведь уехать домой он должен был лишь с утра, но какую именно комнату он загадал - оставалось только гадать. Уже ночью, около двенадцати часов, так и не сумев заснуть, Гермиона решила предпринять ещё одну попытку отыскать его и отправилась проверить зачарованную комнату. В этот раз она не стала накидывать на себя мантию-невидимку. Подойдя к тому месту, где должны быть двери, Гермиона представила спальню Малфоя в мэноре, но, как и прежде, ничего не произошло. - Покои Нарциссы Малфой в Малфой-мэноре, - негромким голосом произнесла она последнее, что пришло в голову. Неожиданно для неё же самой, перед Гермионой показались двери. Медленно открыв их и шагнув вперёд, она остановилась. Малфой действительно находился здесь. Он стоял возле разожжённого камина с бутылкой огневиски в руках. В другой руке он держал книгу Гёте «Фауст», которую прежде так усердно читал ради матери. Беглым взглядом Гермиона осмотрела комнату: она была красивой и уютной, светлой, отделанной в бежевых тонах. У правой от входа стены по центру находилась большая кровать, а рядом с ней стояло трюмо с приличных размеров резным зеркалом. Оно было заставлено множеством женских принадлежностей, начиная от духов и прочих косметических средств и заканчивая коробочками, доверху набитыми украшениями. С краю возле кровати в красивой хрустальной вазе стояла не менее прекрасная алая роза. Рядом с Гермионой слева находился большой белый шкаф с золотыми ручками, а у дальней стены были два кресла. Левее к ним в стене был встроен небольшой комнатный камин, в котором сгорали за решёткой брёвна. - Зачем ты пришла? – послышался хриплый голос Малфоя. - Не знаю. Мне просто захотелось поддержать тебя, - призналась Гермиона, на что он невесело хмыкнул. - Сегодня всем дико хочется меня поддержать. - Как ты понял, что это именно я вошла? – попытавшись перевести тему разговора, спросила она. - У кого бы ещё хватило ума припереться в комнату моей матери! - с раздражением бросил в ответ на это Малфой. - Ты так сильно жаждешь, чтобы я ушла? - гордо вскинув голову, спросила Гермиона. - Я вообще не понимаю, зачем ты пришла. Мне не нужна твоя жалость, Грейнджер, как и шаблонные фразочки, что всё будет хорошо. Ничего не будет хорошо! Не в этой жизни, - договорив, Малфой сделал глоток прямо из бутылки и поморщился. Напиток обжёг горло, но эти ощущения сейчас нравились ему. - Просто я понимаю тебя… - начала Гермиона, которая постаралась подавить вскипавшую злость. - Понимаешь? – перебил он её. - Не понимаешь, Грейнджер. В твоей жизни есть друзья, немалое количество дорогих и близких тебе людей. Твоя мать, наконец! В моей жизни самым дорогим для меня человеком всегда была мама, а теперь её нет. Отцу я не особо-то и нужен, если только как продолжатель знатного рода, а так называемые друзья способны и кинуть, и предать. Это жизнь. Никогда не бросит, не отвернётся и поймёт разве что мать, а у меня её отняли, и хуже всего то, что я даже ничего не знал о готовившемся нападении, - надломленным голосом высказался Малфой, после чего кинул взгляд на книгу, которую он держал в правой руке. Грустно усмехнувшись, он бросил её в огонь. - Не нужно говорить, что ты меня понимаешь. Ты наверняка была привязана к отцу, но, рискну сказать, что не настолько сильно, как я к Нарциссе. - Может быть, - негромко проговорила Гермиона, сглотнув. - Но, знаешь, не тебе решать, кто кому и насколько сильно дорог! - Зачем ты пришла, Грейнджер? Посочувствовать своему же насильнику? Тебе это не кажется смешным? Или соскучилась по нашим ночным играм? – выплюнул Малфой и всё же повернулся к ней. - Знаешь, Малфой, если твоя мать и была такой хорошей, какой ты её описывал, то ты явно пошёл не в неё! - сквозь зубы проговорила Гермиона, уже собираясь уходить и повернувшись к двери. - Или же ты прикипела к такой мрази, как я, но не в состоянии признать это для себя? – послышался его голос. Держась рукой за дверную ручку, Гермиона обернулась. - В отличие от тебя, Малфой, я никогда не питаю иллюзий и не занимаюсь самообманом, - гордо сказала она. - Тогда скажи, зачем пришла. Что движет тобой? – не унимался прищуривший глаза Малфой. - Кого ты хочешь увидеть во мне? Друга или врага? – вопросом на вопрос ответила Гермиона. - Кого хочу, я не увижу, - коротко ответил он и сделал очередной глоток из бутылки. - Ты сам виноват во всём, что с тобой происходит, за исключением смерти матери. Это ты насиловал меня, похитил моих родных и, опять же, шантажировал меня, Малфой. И после этого ты хочешь человеческого отношения к себе? Разве ты заслужил его? В какой момент? Когда заставлял меня становиться перед тобой на колени и сосать у тебя? Или когда принуждал поворачиваться к тебе спиной и прогибаться, отклячивая зад, чтобы ты мог вдоволь насладиться анальным сексом, пока я реву от боли? – прищурив глаза, с нескрываемой обидой в голосе на повышенных тонах проговорила Гермиона. - Ты сам во всём виноват! – повторила она. - Верно, но ты же здесь. Пришла посочувствовать тому ублюдку и той мрази, которую так сильно ненавидишь! – с ухмылкой издевался над ней Малфой. - И сделала огромную ошибку, решившись вообще сюда прийти, - бросила Гермиона, стремительно повернувшись к двери. - Куда мне до твоего рыжего ёбаря, - с усмешкой бросил Малфой. - Его ты наверняка простишь, ведь он же не хотел. Так вышло! Недотрах и всё такое. Насиловали её бедную. А может это твоя судьба - стать подстилкой? Хотя спустя годы это всё забудется и подсотрётся, как минимум, в эмоциональном аспекте. Нарожаешь кучу конопатых ублюдков и полукровок, освоишь кулинарию и будешь пару раз в неделю раздвигать ноги перед мужчиной всей своей жизни в переношенных всей семьёй по кругу шмотках. Жизнь задалась, Грейнджер! - всплеснув руками, со злым смехом сказал он. - Ах ты сволочь! – кинулась к нему Гермиона, которая теперь хотела лишь отвесить ему пощёчину. Но как только она стремительной походкой подошла к Малфою, тот ловко перехватил её руку и притянул девушку к себе, поцеловав в губы. Гермиона пыталась вырваться, но он крепко держал её, прижимая к своей груди. Он не хотел отпускать её, только не сейчас! Малфой понимал, что если в данную секунду Гермиона сбежит или уйдёт, он раз и навсегда потеряет её. Всё сказанное им на эмоциях может и забыться, вся причинённая боль может остаться в прошлом, но только если он сумеет удержать эту строптивую гриффиндорку. Ещё с минуту она вырывалась, но потом всё-таки сдалась. Приобняв его, Гермиона уткнулась Малфою лицом в плечо. Он был уже столь родным ей человеком. Малфой был тем, из-за кого она пролила немало слёз, тем, что причинил ей много боли, но он же являлся и тем, кто в этот момент был ей ближе всех родных людей. А ведь он и впрямь, как бы странно и невозможно это ни звучало, стал небезразличен ей. Слегка отстранившись, Гермиона забрала у него бутылку и отставила её на столик, на что Малфой хмыкнул. Приблизившись к нему, закусившая губу Гермиона провела рукой по его щеке, немного смущённо глядя Малфою в глаза. Он ничего не делал, просто стоял рядом и смотрел на неё. Медленно потянувшись к нему, Гермиона уже сама поцеловала Малфоя в губы, и он нежно поцеловал её в ответ. Она не знала, сколько прошло времени. Ей просто было хорошо рядом с ним. Наконец решившись, Гермиона потянулась к его галстуку. - Нет, - прервав поцелуй, резко сказал Малфой и взял её за руку. Гермиона попыталась отдёрнуть её, но он не дал ей сделать этого, продолжая удерживать. - Я хочу тебя, но не сейчас и не здесь. Не в комнате моей покойной матери, - покачав головой, пояснил он. - Прости, - растерянно посмотрев на него, виновато проговорила Гермиона. - Совсем вылетело из головы! - Просто побудь здесь со мной, - тихим голосом попросил Малфой, на что Гермиона, облегчённо вздохнув, кивнула.* * *
На протяжении нескольких часов они лежали на кровати и просто говорили. Говорили о Нарциссе и Томасе, о том, какими были эти дорогие им люди; вспоминали и что-то из своего детства. При обсуждении матери Малфой часто улыбался, причём делал это искренне. Гермионе ещё не приходилось видеть его улыбку, его простую и человеческую улыбку, идущую из самых глубин души. Девушке давно не было так хорошо: она просто лежала рядом с Малфоем, на его плече, и вдыхала уже столь родной запах мятного одеколона. Она знала Малфоя с самого первого дня, как появилась в Хогвартсе. Он являлся задиристым, высокомерным, эгоистичным, трусливым, заносчивым и безмерно вредным! Она всегда видела его только таким, ведь он представал на публику исключительно в таком свете, но при этом Гермиона никогда не знала настоящего Драко Малфоя. Того, каким он являлся на самом деле. Её Драко Малфоя… Гермиона даже не заметила, как погрузилась в крепкий сон. Накрыв её бежевым покрывалом, Малфой поцеловал её в лоб. С утра ему предстояло отправиться в родовой особняк, где он должен был провести несколько дней вплоть до похорон Нарциссы. Не хотелось ехать туда, видеть убитого горем отца, который все эти дни обязательно будет напиваться огневиски - а Драко не сомневался, что именно эта картина предстанет перед его глазами. Лишь на публику лорд Малфой выйдет безупречным, лишь для газет он будет выглядеть идеально. На самом же деле он будет страдать: Люциус любил Нарциссу, восхищался ею, а теперь её не стало. Драко предстояло наблюдать и изуродованный труп матери. Ему было страшно и больно представить, что с ней сделали, но это было неотвратимо: увидеть, пожалуй, самую страшную картину в своей жизни собственными глазами. Зажмурившись и тяжело вздохнув, он уткнулся носом в волосы Гермионы. Ему нужно поспать. С наступлением утра его ждёт слишком тяжёлый день…