Гермиона
* * *
Никто не мог представить, что подобное случится, что судьба расставит фигуры на шахматной доске жизни таким образом. Однако в очередной раз она всё сделала не так, как мы могли бы предположить, как ожидали. Она играла с нами в свои игры, правил которых мы не знали, да и не узнали бы, даже если захотели. Мы были бессильны против неё с её кознями, мы были просто людьми…* * *
Две недели прошло со дня похорон Полумны Лавгуд и других погибших учеников. Приближался конец марта, но зимняя пора и не думала отступать. Снежный покров не сходил, свежий снег время от времени с новой силой осыпал землю, и затянувшиеся холода навевали на многих уныние. Как обычно в этот час, студенты сидели в Большом Зале за обедом. Осмотрев однокурсников из старшей группы, Джинни тяжело вздохнула. Все пытались прийти в себя после случившегося, но для немалого количества людей это являлось непосильной задачей. Больше всех страдал Невилл. Он отдалился ото всех, заметно замкнулся в себе и мало с кем теперь общался, хотя друзья всеми силами и старались поддерживать его. - На Невилла больно смотреть, - тихо произнесла Джинни и опустила глаза. - Ему нужно время, - сказал на это Гарри и тоже бегло посмотрел на сидевшего за другим концом стола Невилла, который уткнулся в свою тарелку и ни на кого не обращал внимания. - Всем нам, - взглянув уже на Кормака, на выдохе сказала Гермиона. - Ему тоже теперь нелегко: единственного лучшего друга убили, - заметив направление её взгляда, невесело кивнула Джинни. Несколько секунд она наблюдала за Кормаком, а после тяжело вздохнула. Даже его, этого заносчивого засранца, было больно видеть таким. - Хоть в самих магическом и маггловском мирах всё более-менее спокойно за последнее время, - добавил Гарри и развернул недавно принесённую совой Джинни газету. - Если верить словам Малфоя, то запугиваний народа крупными терактами больше не должно быть, хотя в прошлый раз планы Пожирателей и рухнули… Так полагаю, теперь стоит ожидать чего-то иного и, скорее всего, куда более грандиозного и масштабного. Но вот чего? - встретившись с Гермионой взглядом, рассуждала Джинни. Гермиона ничего ей не ответила, а лишь глубоко вздохнула и краем глаза всё же украдкой посмотрела на ту часть стола, где сидели бывшие слизеринцы. - Вы с ним больше не общались? – осторожно спросила проницательная Джинни, хоть она и понимала, что затрагивание этой темы будет неприятным для Гермионы. - Нет. Он не спешит пересекаться со мной, - потупив голову, ответила Гермиона. - Да и мне этого больше не нужно. Улыбнувшись уголками губ, Джинни с сожалением посмотрела на неё. Она знала, как мучилась Гермиона, но ничем не могла ей помочь. Та всеми силами старалась демонстрировать равнодушие и не желала больше говорить о Малфое. Даже после возвращения себе эмоций и похорон Полумны он упрямо продолжал игнорировать Гермиону и вёл себя так, словно её не существовало. Гермиона пыталась действовать теми же методами, хотя это давалось ей тяжело, особенно в последние недели. Её притворная, наигранная ненависть к нему раз за разом обращалась в слёзы, и Джинни уже не раз замечала запудренные покраснения вокруг глаз Гермионы, хоть та и продолжала отмалчиваться на этот счёт. - Ну хотя бы у этих двоих всё хорошо, - усмехнулась Джинни, когда ей на глаза попались сидевшие через несколько человек от их маленькой компании Грегори Гойл и Падма Патил. Гойл о чём-то увлечённо рассказывал Падме, в то время как она не могла сдержать улыбки. - Это же надо было им и закрутить роман! В жизни бы себе этих двоих в качестве пары не представила, - усмехнулась Джинни. - Он спас нас, остановил разрушение стены, которая могла хорошенько нас с Падмой покалечить, - пожала плечами Гермиона и тоже посмотрела на сидевшую поодаль от них новообразовавшуюся парочку. – Я думаю, у них всё может получиться. Услышав это, Джинни снова усмехнулась и с долей веселья махнула в их сторону рукой. - Пойдёмте в гостиную? – предложила Гермиона. - Да, пошли, - согласилась Джинни. Гарри на это лишь безмолвно кивнул и, наконец оторвавшись от чтения газеты, последовал за ними. - Я скоро приду, - уже в коридоре вдруг ощутив подступившую к горлу тошноту, сказала друзьям Гермиона. - Далеко собралась? – нахмурившись, не без удивления поинтересовалась Джинни. - В туалет, - шепнула ей Гермиона, а затем поспешила удалиться. - Странная она в последние дни, - прокомментировала её поведение Джинни. - Переживает, ещё не пришла толком в себя, - на выдохе сказал Гарри. Для себя он твёрдо решил, что вечером поговорит с Гермионой. – Давай пока отправимся в гостиную. Гермиона наверняка вскоре тоже придёт, - предложил он, и Джинни согласно кивнула. Взявшись за руки, они вдвоём отправились по лестнице в башню.* * *
Забежав в туалет, Гермиона приблизилась к раковине и, набрав полные ладони холодной воды, умыла лицо. Уже в третий раз за последнее время ей становилось плохо, но она не понимала из-за чего. Гермиона прижалась спиной к стене и постаралась восстановить тяжёлое дыхание. Когда подобное случилось с ней на этой неделе в первый раз, она решила, что отравилась. Во второй раз, когда она ощутила подступившую к горлу тошноту, с утра подавали те же самые, что и прежде, блинчики, из-за чего Гермиона уже всерьёз подумывала наведаться на кухню и отругать эльфов за плохое качество приготовляемой пищи, но после всё же позабыла об этом, погрузившись в гору домашних заданий. Однако сегодня Гермиона почти ничего не ела, но тошнота снова стала мучить её. Более-менее придя в себя, Гермиона решила наведаться за лекарством в Больничное крыло, куда и отправилась, как только слегка привела свой внешний вид в порядок. Она спешила в лазарет, как вдруг, завернув за угол, едва не врезалась в идущих ей навстречу Малфоя и Нотта. Резко остановившись и посмотрев друг на друга, Малфой и Гермиона вскоре поспешили пройти мимо, однако её вдруг остановил схвативший за руку Нотт. - На тебе лица нет. Всё в порядке? – заметил перемены в ней внимательный Нотт. - Да, всё хорошо, - ответила Гермиона, улыбнулась ему уголками губ и поспешила уйти. Хоть она и неплохо общалась с Ноттом, её всё же удивил этот вопрос. Было даже странным видеть едва уловимое, однако промелькнувшее волнение в глазах однокурсника со змеиного факультета. Ему было до неё дело, но не Малфою. Устремив взгляд на стену и молча слушая их разговор, он стоял совсем рядом, но только лишь ждал друга, не обращая ни малейшего внимания на саму Гермиону. - Врёшь, - хмыкнул Нотт и сильнее сжал её руку. - Теодор, всё хорошо, - всё-таки вырвавшись, повторила Гермиона и поспешила обойти этих двоих. - Я тебя зачем остановил-то, - послышался ей вслед голос Нотта. Гермиона снова обернулась к нему. - Профессор Вектор просила передать нашей группе, что завтрашнее занятие отменяется: ей нужно съездить домой. - Хорошо, спасибо, - кивнула Гермиона и, наконец, зашагала прочь. - Приболела что ли, - глядя ей вслед, произнёс нахмурившийся Нотт. - А по её лицу не видно? – сказал на это Малфой, который, не став больше ждать его, продолжил путь вдоль коридора. Нотт ничего не стал говорить, а только отправился за ним следом.* * *
- Здравствуйте, мадам Помфри, - войдя в Больничное крыло, поздоровалась со школьной медсестрой Гермиона. - Добрый день, мисс Грейнджер. Вы приболели? – мельком взглянув на неё, спросила мадам Помфри. Из-за этого вопроса Гермиона слегка разозлилась на саму себя, что удосужилась покинуть туалет раньше, чем её лицо приобрело нормальный, естественный цвет. - Да, меня опять тошнит. Вчера было то же самое. На кухне явно нездоровая пища! - сетуя на домовых эльфов, пробурчала Гермиона. - Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь от рвоты. - Милая, а вы точно всего лишь отравились? – прищурив глаза и внимательно посмотрев на неё, спросила вдруг медсестра. - Конечно. А разве может быть что-то ещ… - так и не договорив, Гермиона изумлённо уставилась на неё, поняв догадку мадам Помфри. – Нет, нет! Это невозможно, - покачав головой, поспешно добавила Гермиона. - Всякое может быть. Вам всё же следует провериться! – предложила та и бросила быстрый взгляд на живот студентки. - Пожалуйста, просто дайте мне лекарство! – попросила Гермиона, растерянный взгляд которой бегал по полу. Мадам Помфри не стала излишне сильно настаивать. Она молча открыла одну из полок, достала оттуда пузырёк с лекарством и протянула его Гермионе. - Принимайте по одной чайной ложке каждый раз, как появится тошнота. Здесь на три приёма, - объяснила она. - Спасибо, - забрав пузырёк и спрятав его в карман, поблагодарила её Гермиона и поспешила на выход. - Мисс Грейнджер, - окликнула её мадам Помфри, - если тошнота так и не пройдёт, обязательно зайдите ко мне! - Хорошо, конечно. Спасибо, - протараторила Гермиона и уже было собралась уходить, но остановилась и, посмотрев на медсестру, смущённо попросила: - Мадам Помфри, пожалуйста, не говорите никому о ваших предположениях на мой счёт! - Не скажу, мисс Грейнджер. Не волнуйтесь, - заверила её та. Гермиона благодарно кивнула медсестре и покинула Больничное крыло. Посмотрев ей вслед, мадам Помфри глубоко вздохнула и с усмешкой сказала: - Молодёжь! Гермиона вернулась в тот же туалет и, быстро достав пузырёк, сделала глоток его содержимого. Затем она подошла к зеркалу. Упёршись руками о края раковины, Гермиона пристально посмотрела на себя. Она по-прежнему была бледна, на лбу даже выступили капельки пота. Сейчас Гермиону всё ещё мучили подкатывающие к горлу рвотные позывы, но с каждой секундой неприятные ощущения становились всё слабее. - Не может этого быть! - произнесла она, но всё же опустила голову и посмотрела на свой живот. Он был плоским, как и всегда, и никаких видимых изменений с ним не произошло. Гермионе даже в голову прежде не приходил такой вариант, что она может оказаться беременной, хотя это, как она полагала, было уже третьим по счёту отравлением. Беременность… Для неё это было слишком необычно, даже нереально. Конечно же, она понимала, что однажды станет матерью, но чтобы сейчас! Медленно положив руку на живот, Гермиона перевела взгляд на собственное отражение. Неужели она действительно ждала ребёнка от Малфоя?!* * *
- Ты где так долго была? – спросила Джинни у вошедшей в гостиную Гермионы, которая уже приблизилась к диванам. - Ходила к мадам Помфри. У меня разболелась голова, - соврала Гермиона, обходя сидевшего в проходе Малфоя, который болтал сейчас с Забини. Гермиона присела на своё место, а наблюдавшая за ними Джинни только хмыкнула. - Нет, ну ты это видел? У жёлтой прессы совсем нет совести! – воскликнула Кассандра. Она вошла в гостиную и, торопливо приблизившись к брату, бросила газету на столик перед ним. На первой страничке была размещена колдография самого Малфоя и Кассандры, которых умудрились заснять как раз в тот момент, когда они покидали здание Министерства Магии. - Сама-то поняла, что сказала? – усмехнулся Забини. - У них разве хоть когда-то была совесть? - И что пишут? – даже не притронувшись к газете, поинтересовался Малфой. Размеренным и спокойным движением он достал из кармана пиджака пачку сигарет. - Ты лучше прочти! – настойчиво ответила ему Кассандра. Увидев сигарету в руках Малфоя, она поморщила носик и скрестила руки на груди. - А я вам скажу, что пишут, - произнёс вдруг Симус Финиганн, отчего многие устремили на него удивлённые и любопытствующие взгляды. - Пишут, что все беды в школе чародейства и волшебства Хогвартс происходят из-за студента-Пожирателя Смерти в лице Драко Малфоя и его не так давно появившейся здесь сестры Кассандры Лестрейндж. И что эти двое затеяли какие-то игры с Пожирателями Смерти, из-за которых, собственно, последние всё время совершают нападения на школу или её отдельных обитателей. И что не выпусти в своё время Визенгамот Драко Малфоя из Азкабана, быть может, как минимум четыре студента остались бы живы! - Финиганн, а ты чего это выступаешь? – прищурив глаза, бросила ему Кассандра. - То, что из-за вас одни проблемы! - сквозь зубы ответил он. – Всё из-за вас с вашими играми, а страдаем-то мы. И неизвестно, кто окажется в могиле следующим! От такого громкого заявления в гостиной начались бурные обсуждения. Многие стали перешёптываться, обговаривая случившееся и комментируя речь Симуса. Кто-то всерьёз задумался над его словами, а кто-то даже не придал им значения. Гермиона же подняла голову и прямым взглядом посмотрела на Малфоя. Он снова равнодушно наблюдал за пляской языков пламени в камине, словно и не слышал того, что говорят о нём; словно ничего такого не происходило вокруг. - Ну да, а нам так легко живётся! - в тон Симусу ответила Кассандра. - Вот и жили бы вы в другом месте! Все вы, слизеринцы! – вновь высказался Симус и с вызовом посмотрел на Кассандру, а после окинул взглядом и былых представителей змеиного факультета, вместе с которыми ему теперь приходилось учиться и разделять одну гостиную. - Знаешь что?.. – процедила возмущённая Кассандра, которая вконец потеряла терпение и самообладание, что случалось с ней крайне редко. Поняв это, Малфой поднял голову и удивлённо посмотрел на неё. - Да ты понятия не имеешь, как мы живём, чем мы живём, и что нам пришлось пережить! Думаешь, мы всего этого хотели? Да как бы не так! - И что же вы этакого пережили? Разве что Малфой потерял мать за этот год. Пережили они! – выплюнул Симус, заметно отмахиваясь от неё. Несколько секунд Кассандра молча сверлила его взглядом чёрных, как сама ночь, глаз, а после взмахнула волшебной палочкой и выпустила в центр комнаты огромный огненный шар, который тут же приковал к себе изумлённые и слегка напуганные взгляды всех тех, кто присутствовал в гостиной. Некоторые вовсе приготовились тушить его, но в том не было необходимости: уже через пару секунд он, подобно хрустальным шарам на прорицаниях, стал показывать внутри себя образы и фрагменты воспоминаний: «Драко Малфой стоит за деревом и наблюдает за Гарри и Гермионой, которые раскинули палатку в лесу. Гермиона в этот момент накладывает на территорию защитные заклинания. Глядя на её старания, Малфой усмехается…»* * *
«Весёлый, года на три младше себя сегодняшнего, Малфой перебегает из одной комнаты до боли знакомого многим дома ныне покойных Нимфадоры и Ремуса Люпинов в другую. - Ах ты зараза такой! – смеётся сама Нимфадора и хватает его сзади за ремень брюк, отчего Малфой резко останавливается. Однако происходит это не из-за её действий, а из-за недоумённо уставившихся на них Нарциссы и Андромеды, в кухню к которым они забежали. - Да вы с ума сошли! Ремус же услышит, - качая головой, поругивает их Андромеда. Нарцисса же, посмотрев на взрослых детей, лишь прикладывает указательный палец к губам, призывая их не шуметь и вести себя тише. Прикусывая губу, Малфой уходит от них вслед за своей двоюродной сестрой. - Как дети малые! – слышится голос Андромеды и её смешок позади. - Ты нас в молодости вспомни, - отвечает на это Нарцисса».* * *
«- Итак, где они? – открыв дверь в кабинет зельеварения, с порога спрашивает у Малфоя Северус Снейп. - В лесу возле деревни Логос, - отвечает, потирая руки в попытке согреть их, Малфой. - Что-то ещё удалось выяснить? – сдержано и холодно интересуется Снейп и смотрит Малфою в глаза. - Немного, но да, - кивает тот, после чего Снейп тоже коротко кивает ему и шире раскрывает дверь, пропуская парня в кабинет…» В этот момент Малфой стремительно поднялся на ноги и подошёл к шару, намереваясь сделать хоть что-то, дабы он исчез. Однако все попытки затушить огонь или попросту заставить шар раствориться в воздухе были безуспешны: любые заклинания оказались бессильны против творения сестры. - Можешь не стараться. Ты не сумеешь его убрать, - спокойно сказала Кассандра. - Прекрати это и не смей больше копаться в моей голове! – прорычал разозлённый её выходкой Малфой. - Просто смотри, - переведя взгляд на образы в огне, призвала его Кассандра. Разозлённо посмотрев на неё и заметив, что многие однокурсники были немало ошарашены тем, что происходит, но в особенности тем, что им довелось увидеть, мельком он взглянул на ещё больше поражённых всем этим Гермиону, Гарри и Джинни. Малфой вновь повернулся к шару, и в этот момент в нём отразилось новое воспоминание: «- Ты посмел помогать им, сын Люциуса Малфоя? – гордо вскинув голову, произносит своим шипящим, змеиным голосом Волдеморт. Он стоит возле огромного чёрного, украшенного разноцветными драгоценными камнями кресла с высокой спинкой, больше походящего на трон. Возле стен толпятся десятки Пожирателей Смерти в дорожных мантиях, на некоторых из них надеты маски. В центре же зала стоит, тяжело дыша и опустив глаза, сам Драко Малфой. Заметно, что он боится поднять взгляд на Хозяина. Сбоку от него, всё также возле стены, находятся потупивший голову Люциус, Беллатриса Лестрейндж, которая не сводит брезгливого взгляда сощуренных глаз с племянника, и Нарцисса, перепугано смотрящая на своего сына. - Круцио! – выкрикивает Волдеморт и лениво взмахивает волшебной палочкой. Драко тут же падает на колени и, с трудом сдерживая рвущийся наружу крик боли, сцепляет зубы, зажмуривает глаза и сжимает пальцы рук в кулаки. - Круцио! – уже жёстче выкрикивает Волдеморт. Не выдерживая пронзившей его острой боли, на этот раз Драко грохается на спину и кричит. - Нет! – в эту же секунду бросившись к сыну, отчаянно вопит Нарцисса. - Нарцисса, стой! – громко произносит уже Люциус. Он пытается схватить супругу за руку, но не успевает сделать этого. - Не смей вставать у меня на пути! Ты слишком плохо воспитала своего сына, Нарцисса Малфой! – прикрикивает на неё Волдеморт и направляет на Нарциссу свою волшебную палочку, ещё более разозлённо, на повышенных тонах произнося: - Круцио! - Мой Лорд, нет! – Беллатриса выбегает вперёд и заслоняет собой сестру. Заклинание попадает уже в неё, и Беллатриса также падает на пол…»* * *
«Нарцисса, стоявшая в разгаре лета вблизи заброшенного подсобного сарайчика, через который можно трансгрессировать в Малфой-мэнор, разом сражается с тремя Пожирателями Смерти. Рядом с ней на земле лежит Драко. Он пытается дотянуться до своей волшебной палочки, как вдруг до него доносится голос одного из противников, который направил на его мать палочку: - Авада Кед… - Авада Кедавра! – Опередив его, выкрикивает Драко. Зелёный луч стремительно вырывается из палочки в его руке и устремляется прямо в сердце Пожирателя; тот замертво падает на землю. Нарцисса в ужасе вскрикивает, а её сын, судорожно дыша, быстро поднимается на ноги, направляет свою волшебную палочку на оставшихся противников и взмахивает ею: - Империо! Империо!..»* * *
«И снова Малфой, но теперь действие происходит вечером, и он стоит возле одного из кафе в маггловском Лондоне. Опёршись спиной о стену здания, он вытаскивает из кармана новую пачку сигарет. Достав из неё одну сигарету, парень смотрит на неё опустошённым взглядом; его руки трясутся. Вдруг в небе гремит гром и резко начинает лить дождь. Многие пробегают мимо, прячась от внезапно нагрянувшего ливня, но не он. Малфой сползает вниз по стене, садится на корточки и выпускает изо рта серый дым, но вдруг сильно закашливается. Качая головой, он смотрит на сигарету, однако, словно назло себе же, снова подносит её к губам и ещё раз делает сильную затяжку злосчастным дымом…»* * *
«- И чего же ты хочешь от этой жизни? – спрашивает Малфой, а затем делает глоток чая из чашки и смотрит в глаза Нимфадоре. Они сидят в её доме на подоконнике подле настежь раскрытого окна. - Знаешь, Драко, даже ответить на этот вопрос тебе не могу, - с улыбкой пожимает она плечами. - У меня всё есть: мама, муж, сын. Жаль, отца убили, но... – сказав это, Нимфадора грустно опускает голову. - В целом, ничего. Только чтобы война поскорее закончилась: Тедди нужно воспитывать. Тяжело моему сыночку будет в такие времена. Дослушав её, Малфой опускает глаза. Лишь через десяток-другой секунд он снова заговаривает, бросая взгляд на сестру: - Ничто не вечно, и эта война закончится. - Искренне надеюсь на это. Нельзя так жить! Хочу верить, что Гарри сумеет победить Волдеморта уже в скором времени! – отпив немного чая, говорит Нимфадора. - Поттер – это Поттер! – с усмешкой вставляет Малфой. - Вот скажи, а кого бы ты хотел? В смысле, из детей, - задорно улыбнувшись, она пихает брата локтём. Он усмехается этому, откидывает голову на стену и ненадолго призадумается. - Две дочери и сына, - бросив взгляд в окно, наконец отвечает Малфой. - Зачем тебе столько дочек? – выпучив глаза и чуть наклонив голову набок, интересуется изумлённая Нимфадора. - С девочками было бы интересно. Хочется мне, чтобы так однажды всё и было, - сказав это, он переводит взгляд на сестру. Уголки его губ изгибаются в улыбке; смотревшая на него Нимфадора широко улыбается ему в ответ…» Вдруг воспоминания стремительно стали сменяться одно другим, показывая лишь расплывчатые образы: «Бал в Малфой-мэноре, где Драко лет пятнадцати на вид во фраке кружится в танце с искренне улыбающейся ему Нарциссой, облачённой в красивое платье цвета шампанского…»* * *
«Малфой в тюремной камере шарахается к стене от пожилого темнокожего старика, неспешно подошедшего к нему и посмотревшего ему в глаза: - Ты уже мужчина, а не мальчик! Учись не опускать глаз и идти вперёд несмотря ни на что. Жизнь жестока, но справедлива, а ты упиваешься своим эгоизмом и загружен юношескими заботами. Пора тебе повзрослеть, внук Абраксаса Малфоя! Пора понять, что значит жизнь…»* * *
«Малфой спускается по лестнице мэнора. Внизу его ждёт немало взволнованная Паркинсон. Не сдерживая эмоций, она кидается к нему на шею и обнимает: - Ты вернулся, - уткнувшись носом в его плечо, говорит Паркинсон, закрывает глаза и широко улыбается. - Я дома, - глубоко вздохнув, отвечает Малфой…»* * *
«Весь взъерошенный Малфой громко кричит, отчаянно и усердно колотясь в железную дверь камеры в Азкабане…»* * *
«Малфой вальяжно сидит на корточках рядом с кустами роз в саду на территории своего особняка. Позади него стоит Беллатриса и сверлит его разозлённым взглядом. - Ты меня вообще слушаешь? - Да, - откровенно врёт племянник. Он срывает самую красивую розу, встаёт и протягивает её Беллатрисе. Вскинув брови, искренне удивлённая его действиями Беллатриса принимает у него цветок, а после неожиданно улыбается уголками губ и вдыхает аромат розы…» В очередной раз воспоминания сменились, теперь уже на совершенно иные, и в огненном шаре появился образ Теодора Нотта: «Он стоит в Визенгамоте и сильно зажмуривает глаза. Через пару секунд он наблюдает за тем, как со связанными руками уводят из зала суда его отца, которому вынесли довольно жёсткий приговор. Нотт-старший, остановившись на мгновение, кидает виноватый взгляд на сына, но после сам идёт вперёд…»* * *
«Нотт заходит в свой опустевший особняк и тут видит на столике конверт. Быстро взяв его в руки и распечатав, беглым взглядом он просматривает письмо из Министерства Магии, в котором говорится о частичной конфискации имущества его семьи. Опустошённый и обессиливший, Нотт качает головой, закрывает глаза и шепчет: - Никогда не думал, что останусь совсем один. Никогда…»* * *
«- Да? – услышав стук в дверь, громко произносит Нотт, который в этот момент сидит на диване с бутылкой огневиски в руках. Вместо ответа раздаётся ещё один, уже более настойчивый стук. Нотт с неохотой поднимается с места. - Иду я! – раздражённо отзывается он и подходит к двери. Как только он открывает её, то тут же застывает на месте от изумления: прямо перед ним стоит Драко Малфой. - Драко?! – поражённо уставившись на однокурсника, восклицает Нотт. - Но ты же… - Я всё объясню. Я пришёл к тебе по делу, Тео. Думаю, оно тебя заинтересует, - отвечает на это Малфой, шире раскрывает дверь и проходит внутрь особняка…»* * *
«- Иди сюда! Не бойся, - стоя посреди комнаты в каком-то доме, где всё вокруг разбросано и побито, словно после ожесточённой бойни, Нотт зовёт к себе девочку лет пяти, на теле которой видны раны. - А где мама? Когда она придёт? – несмело спрашивает девочка, но всё же медленными шагами приближается к Нотту и смотрит на него своими большими голубыми глазами. Нотт бросает взгляд в коридор, где на полу лежит мёртвая молодая женщина. Он нервно сглатывает вставший в горле ком и снова обращает взгляд к ребёнку. - Она не придёт, ей пришлось уехать. Твоя мама очень не хотела оставлять тебя, так получилось, - присев на корточки, чтобы быть на одном уровне с девочкой, говорит Нотт и виновато смотрит на неё. - Я её больше не увижу? – заплакав, произносит малышка. - Нет, - тихим голосом признаётся Нотт. - Но у тебя всё будет хорошо, слышишь? Я отвезу тебя к твоим родственникам. Они будут любить тебя так же сильно, как мама, и будут заботиться о тебе. Ты вырастешь умной и красивой, и у тебя всё будет замечательно. Веришь мне? – глядя ей в лицо, уверенным голосом говорит он. Девочка кивает ему, хотя её взгляд всё ещё рассеянный, а глаза теперь блестят. - Кого из своих родственников ты любишь больше всего, и где они живут?..»* * *
«Нотта, который на вид чуть младше себя сегодняшнего, обнимает и хлопает по спине высокий худощавый темноволосый мужчина – Нотт-старший. - Сын, как же ты вырос! Даже не верится, - говорит он и улыбается Теодору, а затем кладёт руку ему на плечо. - Сегодня тебе исполнилось семнадцать лет. - То ли ещё будет, отец, - не сдержав улыбки, отвечает Теодор. - То ли ещё будет!..»* * *
«- Мама, если ты наблюдаешь за мной, не суди строго! - стоя на кладбище возле могилы покойной матери, весь дрожа, молит Нотт. - Я не хотел этого всего, но я остался один. Меня бы разорвали в клочья Министерские или Пожиратели. Я не мог иначе! Прости, мама, прости…»* * *
«Малфой и Нотт лет пятнадцати, сидя друг напротив друга, едут в одном из купе Хогвартс-экспресса. - Вот интересно, какими мы станем лет через десять? - криво усмехаясь, говорит Малфой. - Хотелось бы, чтобы такими же задорными, как сейчас. Хотя бы не так скучно будет жить, - отвечает на это Нотт, что вызывает у Малфоя усмешку. - Подумываю со временем открыть какой-нибудь собственный бизнес, может и сразу после школы. Женюсь на чистокровной красавице и буду жить, не зная забот, - решает поделиться своими мечтами и планами на жизнь Малфой. Он поудобнее устраивается в кресле и откидывается на его спинку. - Знаешь, вот точно такие же мысли! Главное в одну и ту же сферу бизнеса не податься, а то станем из-за жёсткой конкуренции далеко не друзьями. А с вами, амбициозным родом Малфоев, только воевать! - со смехом говорит Нотт и качает головой. Малфой самодовольно усмехается, но вскоре тоже не сдерживает весёлого смеха. - Как же беззаботно мы сейчас живём, Тео! Было бы так всегда…»* * *
«Лёжа на полу у себя в особняке, Панси Паркинсон, вся в ранах, синяках и кровоподтёках на лице и руках, ползёт вперёд и кричит: - Мама! Мама, ты жива? Мама! – Приподнявшись на локтях, она видит лежавших чуть поодаль от неё в полуразрушенной гостиной мать и отца. Оба её родителя не шевелятся и, кажется, даже не дышат. - Нет! – всхлипывает Паркинсон и уже громче повторяет: - Нет! - Да! – вдруг доносится до неё довольно жёсткий голос Пожирателя Смерти лет тридцати, который входит в гостиную и равнодушно переступает через тела её родных. Он приближается к Паркинсон и осматривает её странным взглядом с ног до головы, после чего хмыкает. - А ты хорошенькая. Давно мне пора бы уже развлечься, а не только чёрную работу выполнять, - сказав это, он опускается к Паркинсон, хватает её за руку и толкает к столу. - Отпусти меня, ублюдок! – кричит она и кидается на него с кулаками. - Какая дерзкая, ишь ты! Небось, хороша в постели. Сейчас как раз проверим, - с усмешкой говорит Пожиратель, а сразу после заваливает её на стол и просовывает ей руку между ног. - Не тронь мою дочь, мерзавец! – раздаётся позади них крик матери Паркинсон. Пожиратель резко оборачивается к ней, но не успевает достать волшебную палочку, как получает тяжёлой статуэткой по голове прямо в область виска. Без чувств он падает на пол с пробитой окровавленной головой. - Мама! – вскрикивает шокированная Паркинсон и закрывает рот рукой. - Всё будет хорошо, милая! Папа тоже жив. Всё теперь будет в порядке, - подойдя к дочери и обняв её, успокаивающим негромким голосом говорит ей мать, хотя и у самой неё трясутся руки, ведь всего пару секунд назад она, вероятней всего, совершила убийство…»* * *
«- Ешьте уже, и хватит на меня так смотреть! – раздражённо говорит Паркинсон, которой от силы лет четырнадцать, не больше. Она вручает Сириусу Блэку, сидевшему у себя на кухне в родовом поместье, тарелку с курицей и рисом. Тот с усмешкой принимает тарелку, ставит её на стол и тянется за вилкой. - Ты бы хоть присела, – говорит Сириус и кивком головы указывает ей на стул. С глубоким вздохом Паркинсон усаживается рядом и наблюдает за исхудавшим и побитым жизнью Блэком, который ещё совсем недавно являлся заключённым Азкабана. - Если кто-нибудь узнает, что я была здесь … – сквозь зубы произносит Паркинсон, но он не даёт ей закончить свою речь и со смешком задаёт насущный вопрос: - Тогда зачем же ты пришла? - Вы кушайте молча, - бросает Паркинсон. Она морщит носик и критичным взглядом осматривается вокруг. Несколько секунд Сириус безмолвно смотрит на неё, а на его губах играет лёгкая улыбка. - Что вы на меня так смотрите? – заметив это, спрашивает она. - Оказывается, не все слизеринцы такие гады, как я считал! – широко улыбаясь, отвечает Сириус. Паркинсон качает головой и тщетно пытается скрыть улыбку. - А я это не ради вас делаю! - А ради кого же тогда? – сделав наигранно-удивлённое лицо, спрашивает Сириус и принимается за курицу. - А вот не скажу! – заявляет Паркинсон, на что Сириус уже в голос смеётся…»* * *
«- Мама, беги! Скорее! – отбив луч летевшего в них заклинания, Блейз Забини бежит следом за темнокожей длинноволосой женщиной вдоль красивого ухоженного сада. - Сынок, а как же ты? – остановившись и испуганным взглядом посмотрев ему в глаза, произносит миссис Забини. - Я прикрою тебя и тут же прибегу следом. Я успею, не волнуйся за меня. Беги, мама, быстрее! – несильно подталкивая мать вперёд, кричит Забини, а после оборачивается и снова вступает в сражение с атакующими их Пожирателями Смерти: - Протего! Протего!..»* * *
«- И зачем ты это сделал? – пожимая плечами, спрашивает Джинни, подходя в коридоре среди ночи к Забини. - Какая разница, зачем. Сделал и всё! - просто отвечает он, спокойно глядя на Джинни. - Какой резон тебе было прикрывать меня от Кэрроу? Я хочу понять. Ты же всё видел: как я послала заклинание в того Пожирателя. Ты на их стороне, однако помог мне. Да ещё и соврал, якобы это сделал ты! Я хочу понять, зачем? - не унимаясь, тараторит она и хлопает широко раскрытыми глазами, в которых отражается неподдельное изумление. - Тебя бы они наказали. Ты так сильно жаждешь очередных пыток Круциатусом? – холодно осведомляется Забини. - Конечно же нет, но… - Уизли, помог и всё. Не забивай себе этим голову! Просто было настроение и захотелось так поступить, - пожимает он плечами, глядя Джинни в глаза. Она хмыкает и скрещивает руки на груди. - Пусть это останется нашим маленьким секретом, а то весь имидж истинного слизеринца ещё испорчу! – криво усмехаясь, добавляет он. Джинни улыбается и качает головой…»* * *
«Грегори Гойл стоит возле надгробия Крэбба. Поникший и подавленный, он смотрит на колдографию старого друга, теперь уже покойного. С тяжёлым вздохом Гойл опускает цветы на могилу, а затем распрямляется и кидает ещё один опустошённый взгляд на колдографию улыбающегося Винсента Крэбба. Через пару секунд к нему подходят Малфой и Забини и останавливаются позади. Малфой кладёт руку ему на плечо. - Крэбб был весёлым малым, так что не смей плакаться на его могиле. Он бы не оценил, правда! – с усмешкой говорит Забини в попытке взбодрить того. Губы Гойла трогает лёгкая улыбка, да только в глазах по-прежнему видна бесконечная боль от потери близкого человека…»* * *
«Все эти же бывшие слизеринцы едут в одном купе в Хогвартс-экспрессе. Если судить по их внешнему виду, то они обучаются ещё на третьем, либо четвёртом курсе. Весёлые, беззаботные и счастливые, они задорно смеются над чем-то своим. Они дружны, держатся друг за друга, и вся их жизнь ещё только впереди. Они вместе, и для них это главное…» - И ещё одно, - послышался голос Кассандры, который вернул к реальности всех тех, кто находился в гостиной. Она снова наставила палочку на огненный шар и взмахнула ею, дабы показать последнее значимое воспоминание: «В зимнем лесу, ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, под хлопок трансгрессии вдруг появляются три человека. Отпустив руку женщины, Малфой делает пару шагов назад и опирается спиной на ствол одного из деревьев. - Минут десять можем передохнуть, а после снова придётся перемещаться. - Я не могу находиться на морозе, - говорит ёжившаяся от холода женщина, на ногах которой надеты лишь туфли. Из-под шубы виднеется подол платья, которое чуть ниже колен, и потому её ноги открыты беспощадной стуже. - Значит, в следующий раз вновь переместимся в какое-нибудь здание, - говорит Малфою Нотт, но тот ничего не отвечает на это. Малфой лишь засовывает руки в карманы и начинает усердно рыться в них в поисках чего-то. Что именно он ищет, просматривающие воспоминание студенты быстро догадались, ведь всем уже хорошо была известна его излюбленная вредная привычка. - Мы уже несколько часов то и дело перемещаемся от Пожирателей Смерти. Почему они хотят убить меня? Или всё же вас? – обратившись к наиболее сговорчивому из своих защитников, к Нотту, спрашивает она. - И вас, и нас, - всё же отвечает ей сам Малфой. Он достаёт пачку сигарет и иронично добавляет: - Нападение, знаете ли. Вы одна из ключевых жертв, мы - те, кто эту жертву увели из-под носа. Кого на их месте убить в первую очередь предпочтительней всего было бы вам? - А вы вдруг решили меня спасти, мистер Малфой и мистер Нотт? Да ещё и так вовремя появились! С чего бы это? – встав на одно из поваленных брёвен, спрашивает женщина, личность которой уже становится всем понятна. Она топчется на месте, дабы не замёрзнуть ещё сильнее. - В альтруисты подались, миссис МакЛагген: Пожирателями быть приелось и всё в этом роде, - сухо отвечает ей Малфой, который, что заметно, старается отделаться от её назойливых расспросов. - Так что вы в любом случае выживете и даже не пострадаете. Это мы вам можем пообещать. - С чего вдруг такая забота обо мне? – прищурив глаза, недоверчиво интересуется мать Кормака. Малфой ничего не отвечает, а только с усмешкой смотрит на неё, и, заметив это, Нотт со вздохом отводит взгляд. - Позже мы доставим вас в Хогвартс. Там излечат все ваши раны и ушибы, да и ваш сын беспокоится за вас, - спустя где-то полминуты напряжённого молчания говорит ей Нотт. - Так это из-за него вы здесь? - Он, между прочим, та ещё заноза, но да, - отвечает уже Малфой, туша ногой сигаретный окурок. Спокойно докурить ввиду спешки ему так и не удаётся. - С ним всё в порядке? Он же не отправился спасать меня следом за вами? – взволнованно спрашивает миссис МакЛагген, попеременно бросая обеспокоенные взгляды на однокурсников сына. - Нет, он в шко... Протего! – не успевая договорить, Малфой отбивается от летевшего в них луча заклинания. Следом он быстро хватает миссис МакЛагген за руку и насылает на приближающегося к ним Пожирателя Смерти боевое заклинание. Троица снова трансгрессирует, причём делает это очень вовремя, потому как в них летит уже смертоносный луч Авады, и далеко не один». - Ты копалась в моих воспоминаниях? – досмотрев последний эпизод из собственного прошлого, Малфой повернулся к сестре и процедил это сквозь зубы. Огненный же шар в этот момент испарился, словно его и не было. - Как и ты в моих! – сузив глаза, ответила на его выпад Кассандра и гордо подняла подбородок. - Ты следил за нами по указанию Снейпа? – послышался голос поражённого таким открытием Гарри Поттера. Бросив на него раздражённый взгляд, Малфой поспешно отправился на выход из гостиной, по пути задев плечом Кассандру. Он знал, что сейчас его ждёт немало расспросов, а этого он желал меньше всего…* * *
- Либо проходи, либо проваливай! – сказал своему неожиданному гостю куривший в этот момент на Астрономической башне Малфой. Ему не хотелось ворошить прошлое и вспоминать все свои деяния, которые долгое время оставались для всех тайной. Ею они и должны были продолжать оставаться, да только Кассандра решила иначе и выставила напоказ всё то, что было сокрыто за семью печатями. Весь этот день Драко провёл в Выручай-комнате за чтением одной из любимых книг матери, и лишь под вечер решил выйти и развеяться, но и в этой прогулке ему не было покоя. Он знал повадки своего бывшего школьного врага и уже по одному бегу по ступеням лестницы понял, что на башню сейчас поднялся Поттер, который, вне всяких сомнений, хотел поговорить с ним об увиденном. Глубоко вздохнув, Гарри преодолел площадку и встал рядом с Малфоем. Какое-то время оба парня молчали, думая каждый о своём. Весь вечер Гарри размышлял обо всём, что показала им Кассандра. Огромной неожиданностью для него стало, что те, кого он всегда считал своими если уж не врагами, то точно неприятелями, оказались совсем другими; что многие из них помогали его друзьям и родным; что он столько всего не знал о них. Несколько минут он подыскивал слова, с которых стоит начать предстоящий тяжёлый разговор, но его размышления были прерваны ироничным комментарием Малфоя: - Пар из ушей ещё не пошёл? - Нет, - буркнул в ответ Гарри и бросил быстрый взгляд на Малфоя, который в этот момент доставал из пачки сигарету. - Итак, ты жаждешь обсудить выставленные напоказ Кассандрой воспоминания. Сделай одолжение – начни уже говорить! Ты, Грейнджер или Уизли всё равно не дадите мне теперь избежать объяснений, - раздражённо произнёс он и выпустил изо рта облачко серого дыма. - Нимфадора никогда не говорила, что вы общались семьями, - сказал, наконец, Гарри и посмотрел Малфою в лицо. – Да и ты всегда открыто демонстрировал свою неприязнь к родственникам. Для чего был этот спектакль? - Мы Малфои, а они осквернители крови, которые к тому же связались с оборотнем. Вопросы есть? - коротко ответил Малфой и устремил взгляд вдаль, хотя и продолжил внимательно слушать своего собеседника. - Но это не помешало вам общаться как лучшим друзьям, - заметил Гарри. - Мать слишком сильно любила свою старшую сестру. Они всю жизнь были близки, и даже стереотипы голубых кровей не смогли разрушить и уничтожить их тесных отношений. Это всегда было их тайной, - рассказал Малфой, в какой-то момент окунувшийся в воспоминания прошлого и уставившийся в одну точку. Ещё какое-то время он простоял неподвижно под внимательным взглядом Гарри, но вскоре опомнился и опустил глаза. - Ты рассказал о своей матери, но не о вашей дружбе с Тонкс, - напомнил ему тот. Ненароком Гарри бросил взгляд на пачку сигарет, которая лежала в паре десятков сантиметров от него. - С самого детства мать брала меня с собой, когда посещала Андромеду. Они уходили пить чай на кухню, а мы с Нимфадорой оставались в детской комнате или гостиной. Я с малых лет знал её, мы были дружны, но она прекрасно понимала настрой моего отца к ней и к её матери, и потому мы никогда не обсуждали моего отношения к их семье. Мы просто общались, говорили о чём-то своём. Нам было легко в общении, оно протекало непринуждённо. Порой, проводя с ней время, я забывал о том, кто я есть на самом деле: мне было весело, не нужно было соблюдать строгий этикет, высокомерно смотреть на всех вокруг и цинично рассуждать о расслоении магического общества. Мы просто были братом и сестрой, которые за спиной у всех росли вместе и постепенно выстраивали каждый как мог свою жизнь, - поведал Малфой, а после сбросил окурок вниз с башни и глубоко вздохнул. Гарри не знал, почему тот всё же рассказал ему обо всём, но Малфой всерьёз делился с ним историей своей жизни, и Гарри на самом деле было интересно слушать о нём самом и его родных. - Малфой, которого я знал все эти годы, презирал всех, чья кровь не была чистой, а в особенности отступников этой идеологии. И представить, чтобы вы с Тонкс не просто поддерживали отношения, но вовсе были друзьями!.. - пытаясь переварить эту новость и бегая глазами по полу, задумчиво произнёс Гарри. - А что ты, собственно, знаешь о нас, Поттер? О слизеринцах? Кто мы для вас? – сказал вдруг Малфой. Гарри нахмурился и со вниманием посмотрел на него. - Ещё до распределения на первом курсе ты невзлюбил наш факультет. Амбициозные лицемеры с жаждой величия и манией идеи чистоты крови среди магического населения - такими ты видел нас, и такими нас видят остальные. Именно студенты Слизерина в большинстве своём в дальнейшем становятся Пожирателями Смерти, только Слизерин выпускал всех великих тёмных колдунов, и всё это заведомо сформировало ваше мнение о нас. Хоть когда-нибудь вы смотрели на нас под другим углом? Дети, маленькие и напуганные, только что покинувшие свой дом и родителей. Окружающие поглядывали на нас с презрением и опаской, и это лишь сплачивало нас. Мы стали теми, кем нас видели, мы делали то, чего от нас ожидали, и это сделало нас такими, кем мы теперь являемся, - на этих словах он посмотрел на Гарри. - Мы не герои, но и далеко не те злодеи, которыми вы нас выставляете. Мы просто привыкли так жить, Поттер. Но ведь именно заведомо редкостными гадами нас видите все вы! - Снейп был героем. Мнение о вашем факультете ещё с прошлого года изменилось, и в глазах многих людей вы уже совсем не такие, - ответил на это Гарри, в памяти которого всплыло воспоминание о том, как Снейп расспрашивал Малфоя о результатах его слежки за ним и Гермионой. Малфой только хмыкнул и достал из пачки ещё одну сигарету. - И долго ты за нами наблюдал? – вдруг спросил Гарри. - Какое-то время, - коротко ответил Малфой и втянул лёгкими сигаретный дым. - В чём ты помог нам, за что Волдеморт намеревался тебя проучить? – задал ещё один вопрос Гарри, который решил докопаться до самой сути. - Дважды запутывал ваши следы, - с неохотой ответил Малфой и опёрся плечом на стену. Он посмотрел на Гарри и увидел в его глазах некую растерянность. Взгляд бывшего школьного врага был теперь другим: не таким холодным и отталкивающим, к которому привык Малфой. - Брось, Поттер! – с усмешкой покачал он головой. - Я уже сказал тебе и повторюсь: я и близко не бескорыстный герой. Я делал это не для тебя… - …а для неё, - догадавшись, закончил за него Гарри. - И как давно ты влюблён в Гермиону? - Она была симпатична мне с четвёртого курса, - отведя взгляд и с наигранным безразличием посмотрев на полосу горизонта вдали, признался Малфой. - Почему было не попытаться дать ей это понять? - Она грязнокровка, - тут же сухо ответил Малфой. - Однако сейчас это перестало иметь для тебя значение, - заметил Гарри. - За последние несколько лет многое изменилось. Слишком многое, - задумчиво сказал Малфой. - Не многое – всё! - поправил его Гарри. Комментарием к его словам послужила усмешка Малфоя. - Вы могли бы попробовать начать всё сначала. Она любит тебя, - на выдохе сказал он. - Если бы всё было так просто, как кажется, мы уже давно были бы с ней вместе. Вот только это жизнь, и никогда не бывает всё так легко, как хотелось бы, - ответил на это Малфой и сощурил глаза. - И что ты собираешься делать? - Жить и действовать по обстоятельствам, - спокойно произнёс Малфой, - а там будь что будет. Я выжил, заклинание, пусть и не без помощи Кассандры и Нотта, полностью снято, и что будет теперь и в моей жизни, и в жизнях и судьбах других - огромный вопрос, ответ на который знает разве что Мерлин. Несколько минут Малфой и Гарри помолчали, невидящим взглядом посматривая на вечерний пейзаж. Оба они знали для себя, что никогда не стоит искать лёгких путей; что жизнь умеет беспощадно бить и кидать в самую пропасть, ставя перед ключевым выбором: остаться лежать безвольной куклой или найти в себе последние силы и подняться. Таковой была их судьба: такая разная, но одинаково нелёгкая. - Жаль, что Полумны больше нет. Мы часто болтали здесь с ней, - вдруг сказал Малфой. Гарри перевёл на него взгляд и в который раз наблюдал картину, как уже третья по счёту сигарета полетела вниз с Астрономической башни. - Она бы с лёгкостью нашла, что гениально-необычного сейчас стоит добавить, - согласился Гарри, на что Малфой только невесело усмехнулся. В очередной раз вдохнув сигаретный дым, ставший привычным ему за последнее время, Гарри протянул руку к пачке. Однако заметивший это движение Малфой поспешно убрал сигареты в карман. - Знаешь, Поттер, даже после разговора по душам мы не стали настолько хорошими друзьями, чтобы я травил тебя самым ценным, что у меня есть в эту секунду, - посмотрев на него, с ухмылкой сказал Малфой. Гарри весело усмехнулся и покачал головой. Он знал, что им не стать друзьями, но ровно также уже давно осознал, что теперь они далеко не враги.* * *
- Паркинсон помогала Сириусу… Это выше моего понимания! – завтракая в Большом зале и время от времени посматривая на сидевших чуть поодаль бывших слизеринцев, сказала Джинни и сделала глоток сока. - Вчерашний день вообще открыл нам много нового, - высказался на этот счёт Гарри и встретился с ней взглядом. Джинни лишь хмыкнула, а затем перевела взгляд на молча поедавшую пирог Гермиону. - Ты-то почему молчаливая? - Просто нет настроения, - ответила та и бросила мимолётный взгляд на подругу. - Его, судя по всему, ни у кого сегодня нет, - подытожила Джинни и снова покосилась на представителей змеиного факультета. - Всё в порядке? Ты сегодня бледна, - спросил Гарри, который в этот момент внимательным взглядом посмотрел на Гермиону. - Просто не выспалась, - натянуто улыбнувшись, соврала она. Всё это время Гермиона пыталась отойти от заново атаковавшей её утренней тошноты. Догадка школьной медсестры, как видано, оказалась правдивой, и это неимоверно сильно пугало её. - А вот и почта! – огласила Джинни, стоило ей заметить влетавших в Большой зал сов. Поймав газету, которую принесли его девушке, Гарри развернул её и посмотрел на обложку. - Разве это не тот тип, который в одном из воспоминаний кидался на Малфоя в тюремной камере? – удивлённо заметила Джинни, и, услышав это, Гермиона тут же оживилась и тоже посмотрела на первую страницу. - «Совершён массовый побег из Азкабана. Один из сбежавших - бывший сторонник Грин-де-Вальда, Мартин Бернар». - Вслух прочёл заголовок Гарри. Прямо под надписью была размещена крупная колдография с изображением темнокожего мужчины средних лет. Он с безразличием смотрел на окруживших его журналистов, пока самого его со связанными руками выводила из Визенгамота четвёрка вооружённых палочками колдунов. - Как сбежал? – обеспокоенно воскликнула Гермиона и тут же устремила взгляд на Малфоя и его приятелей. Снова посмотрели на ту группу студентов и её друзья. Ко всеобщему удивлению, те были не меньше других потрясены этой новостью и в данный момент обеспокоенно обсуждали её. Взглянув на Малфоя, который с отразившимся на лице небывалым потрясением внимательно читал строки статьи про побег, Джинни тихо, почти шёпотом, сказала Гарри и Гермионе: - Даже они в шоке. Похоже, намечается что-то страшное. Действительно страшное!..