* * *
Сегодня Гермионе хотелось побыть одной, вдали от всех и уйдя в себя. Она улеглась на кровати на спину и задумчиво стала теребить пальцами локон волос, глядя на стену перед собой и лишь изредка моргая. Предположение школьной медсестры оказалось верным, и Гермиона на самом деле ждала ребёнка. Вот только новость эта её совсем не радовала… Она точно знала, что не сумеет одна поднять малыша, как и не сможет воспитать его, обеспечить ему достойную и беспечную жизнь. Не представлялось ей возможным и рассказать о своей беременности Малфою… Как бы не было неприятно это осознавать, она действительно была грязнокровкой и принадлежала к низшим слоям магического общества, в то время как Малфой являлся потомственным аристократом. Чистокровная красавица из знатного рода - такая супруга была ему нужна, но никак не она: пусть даже умная и вполне симпатичная, но магглорождённая. Общество волшебников уже давно увековечило и закрепило свои традиции и стереотипы, и ничто не могло изменить их. Даже если бы Малфой решился подтвердить своё отцовство и идти с ней по жизни, как бы отнёсся к этому Люциус Малфой? Дал бы им возможность жить обычной семьёй?! Гермиона грустно усмехнулась. Прежде она не думала обо всём этом, да и не считала нужным смотреть настолько вперёд: она жила одним днём. Ещё год назад она строила планы на будущее, мечтала о том, как закончит школу, получит высшее образование, найдёт, быть может даже, престижную работу и со временем выйдет замуж за Рона. Позже у них появятся дети, которые однажды также будут обучаться в Хогвартсе и, скорее всего, попадут на факультет Гриффиндор. Всё было просто и легко. Казалось, словно её жизнь заранее предрешена и расписана по пунктам, однако этот год изменил абсолютно всё. Сейчас она не была уверена даже в завтрашнем дне, что уж было говорить о далёком и туманном теперь для неё будущем! Она не представляла его для себя. С глубоким вздохом Гермиона прикрыла глаза и попыталась успокоиться. От напряжённых раздумий голова уже начинала кружиться и побаливать: за это время Гермиона взвесила и перебрала слишком много вариантов развития дальнейших событий. Но всё это блекло на фоне одной единственной ясной и осознанной мысли, которая пугала её ровно настолько же, насколько и ужасала: она ещё не готова стать матерью, не сейчас! Открыв глаза, Гермиона сглотнула вставший в горле ком, протянула руку к животу и задрала кофту. Внутри неё был маленький ребёнок - её ребёнок, судьба которого зависела от неё одной. Неспособная на данный момент обустроить даже свою собственную жизнь, Гермиона не представляла, как могла бы растить его, как устраивала бы уже их жизнь. Сейчас для неё это было непосильной ношей. Она аккуратно положила руку на живот и погладила его. Гермиона не ощущала никакого восторга или тепла при мысли об этой беременности - её наполнял лишь страх… Страх за происходящее сейчас и за предстоящее будущее. Она не знала, что ей теперь делать, как правильно поступить. Гермиона всерьёз оказалась на перепутье и должна была теперь предрешить далеко не одну судьбу. - Гермиона, ты здесь? – послышался за дверью голос Джинни. - Да, - ответила она. Быстро одёрнув кофту, Гермиона поднялась с кровати и поспешила открыть дверь. - Мне опять нужна помощь с Трансфигурацией! Ничего не могу с собой поделать: я не понимаю этот нудный предмет, – бодрой походкой войдя в комнату со стопкой учебников в руках, пожаловалась Джинни. Она поставила свою ношу на столик возле кровати, скинула с плеча сумку и опустила её прямиком на постель. Сама она уселась рядом и, достав перо и пергамент, приготовилась к изучению дисциплины под руководством умной подруги. - У тебя новые духи, - произнесла Гермиона, ощутившая так некстати накатившие тошнотворные ощущения. - Какие новые? Мне их Флёр ещё на Новый год подарила, - усмехнулась этому Джинни. - Нравятся? Я от них в восторге! Подумывала приберечь их на праздники, но мои духи закончились, а другие я ещё не купила. Никак не доберусь до Хогсмида с этими тренировками... - Я сейчас, - сказала вдруг Гермиона, а затем плотно сжала губы, прикрыла рот рукой и быстрым шагом направилась к себе в ванную. - Эй, ты чего? – растерянно посмотрев ей вслед, удивилась Джинни. Гермиона подбежала к раковине, набрала полные ладони ледяной воды и сполоснула лицо. Даже не став вытирать его, она полезла на полку и достала оттуда флакон с противорвотным зельем, однако он, к её беде, оказался пуст. - Чёрт! – выругалась Гермиона, схватившись рукой за живот и опёршись другой рукой на раковину. - Гермиона… Что с тобой? – спросила вошедшая к ней и остановившаяся в дверях Джинни, которая была немало взволнованна. Гермиона ничего не ответила ей, лишь ещё раз смочила лицо водой. Она сбивчиво дышала и никак не могла прийти в себя. - Я открою окно, - медленно произнесла растерянная Джинни и отправилась в спальню. Она настежь раскрыла оконные створки и обернулась, потому как в комнату вернулась Гермиона. На ходу вытирая полотенцем лицо, она, ничего не говоря, присела на кровать, опустила голову и уткнулась взглядом в свои ноги. - Я беременна, - еле слышно призналась Гермиона. Не было смысла отмалчиваться или врать, что ей просто стало плохо. Рано или поздно её друзья сами поймут, что к чему, и откровенного разговора ей в любом случае не удастся избежать. - Что? От Малфоя?! – поражённо воскликнула Джинни, глаза которой заметно округлились. - А от кого же ещё? – невесело усмехнулась Гермиона и краем глаза посмотрела на неё. - И как давно? Малфой знает? – начала расспросы Джинни, которая теперь пыталась переварить такую неожиданную и грандиозную новость. - Нет, и не узнает, - решительно и уверенно, хотя и тихо, ответила Гермиона. - Я намерена избавиться от этого ребёнка. - Что? Ты с ума сошла! – присев рядом, заругалась на неё Джинни. Её взгляд теперь стал вовсе шокированным. - Джинни, я не смогу сама его воспитать! - глядя в пол прищуренными глазами, сказала Гермиона, а после сильно зажмурилась и еле слышно добавила: - Я ещё не готова стать матерью. Как бы это ни звучало, я должна прервать беременность. - Гермиона, посмотри на меня! – громко и разозлённо произнесла Джинни. Гермиона неспешно открыла глаза и взглянула на подругу, уже ожидая от неё разгневанных речей. Они не заставили себя ждать: - Ты спятила? Это же твой ребёнок, твой малыш! - Да, но мне не по силам поднять его одной! Сейчас идёт война, и повсюду гибнут люди, а у меня даже дома своего больше нет, - всхлипнула Гермиона. - У тебя всегда был, есть и будет дом: Нора! Есть люди, которые всегда будут рядом: как минимум это я и Гарри. Мы поддержим тебя и обязательно поможем вырастить этого ребёнка! Можешь смело рассчитывать на нас, – глядя ей прямо в глаза, уверенным тоном пообещала Джинни. - Предлагаешь повиснуть у вас на шее? Джинни, как ты себе это представляешь? – резко закачала головой Гермиона. - Я же не смогу пойти работать в ближайшие лет шесть, если не больше. Разве что отдать его потом в маггловский детсад, - закусив губу и отведя взгляд, задумчиво произнесла она. - Расскажи обо всём Малфою! Сейчас он уже вернул себе чувства. Это и его ребёнок тоже, так что он не оставит тебя. - Расскажу, и что тогда? – обречённо посмотрев на Джинни, словно обессиленным голосом сказала Гермиона. - Малфой - чистокровный аристократ, а я грязнокровка. Даже если ему будет дело до ребёнка, неужели ты думаешь, что Малфой-старший даст ему хотя бы усыновить этого полукровку? Максимум, на что я могу рассчитывать, так это на денежные выплаты, но не более того! Нет, Джинни, нет. - Не вздумай избавляться от ребёнка, слышишь? Не вздумай! – уверенно и требовательно заявила Джинни, с некой болью глядя на Гермиону. - Малфой любит тебя и не оставит. - Малфой, - усмехнувшись, повторила та. - Эта любовь порой похожа на лютую ненависть, если его отношение ко мне вообще можно назвать любовью. - Что это значит? – нахмурившись, недоумённо спросила Джинни. - Он же вернул себе эмоции, и сейчас он прежний. Ты действительно небезразлична ему, просто на данный момент никто из вас двоих не решается сделать первый шаг к перемирию, чтобы вновь быть вместе. - Джинни, - почти шёпотом начала Гермиона, неловко закусив нижнюю губу. - В октябре прошлого года Малфой наложил на меня Империус и сделал своей личной игрушкой. Он насиловал меня - с этого и начались наши отношения. – Наконец-то рассказав Джинни горькую правду, Гермиона перевела на неё взгляд. Что было ожидаемо, Джинни была сильно шокирована таким откровением. - Что? – отстранившись, лишь пробормотала та. Она теперь смотрела на Гермиону так, словно видела её впервые в жизни. - Что слышала, - отведя взгляд и опустив голову, будто через силу сказала Гермиона. - Ты… Ты и сейчас находишься под Империусом? Как ты могла после такого быть с ним? – принялась расспрашивать её Джинни, поражённый взгляд которой скользил по её лицу. - Я привыкла к нему. Поначалу он намеренно пытался причинить мне боль, сломать меня, и ему удалось это сделать. Я хотела спрыгнуть с Астрономической башни, покончить после всего пережитого за те месяцы с собой, но он остановил меня, хотя так и не освободил. - Почему ты не попыталась как-то рассказать нам об этом? Мы помогли бы … - начала было Джинни, но Гермиона перебила её: - Неужели ты думаешь, что я не пыталась? Малфой умён! Он всё продумал и просчитал: я не могла противиться Империусу, хотя всеми силами и старалась делать это. Я не имела возможности даже заговорить о своём положении хоть каким-то образом и с кем-либо. Да даже написать об этом не могла, не то что рассказать! Я была его безоговорочной пленницей и ничего не могла с этим поделать. Поначалу мне не хотелось жить: казалось, словно на моей дальнейшей судьбе поставлена жирная точка, если не сказать больше — крест. Я была растоптана и разбита, но позже привыкла… - К этому возможно привыкнуть? – едва не выкрикнула от таких слов, немало потрясших её, Джинни. - Мне было хорошо с ним, Джинни, - продолжила свой рассказ Гермиона, стараясь не обращать внимания на реакцию подруги. - С того дня, с той попытки самоубийства, Малфой больше не причинял мне боли. Скорее наоборот: он специально делал так, чтобы мне было хорошо с ним, и я не могла контролировать себя и своё тело. Это длилось около месяца, а потом я не выдержала и сдалась, - призналась Гермиона, окунувшись в воспоминания тех дней, даже думать о которых ей хотелось меньше всего. - Я сама согласилась на близость с ним, ведь всё равно не могла противиться Империусу. С тех пор, около полутора месяцев, каждую ночь мы были вместе: я ежедневно приходила к нему. В какой-то момент это стало привычным. Порой между нами ничего и не было: мы просто спали на одной кровати, и я грезила надеждой, что однажды он отпустит меня. Но этого так и не случилось… - И что было потом? – после минутного молчания спросила Джинни. - Как-то раз я застала их с Паркинсон, она хотела вернуть его. Я не ожидала от себя подобного, но я ощутила ревность, - посмотрев в лицо подруги, рассказала Гермиона. Её глаза заблестели. Она и сама понимала, что её история была необычной, как странными являлись и её поступки, которые со стороны казались далеко нелогичными для неё: извечно рационально мыслящей Гермионы Грейнджер. Джинни не сумеет понять её сердца, ощущениями которого она, вопреки всему, жила все последние полгода. Однако идти на попятную теперь было поздно: она должна объясниться и раскрыть все тайны. Хватит молчать! - В тот момент я поняла, что уже привыкла к нему, к этой физической близости с Малфоем. - И… ты полюбила его? – непонимающе спросила Джинни, решившая до конца разузнать всю историю последних месяцев жизни Гермионы, которые оказались невыносимо сложными. - Потом в школе появилась эта Маргарита Малфой в обличии Кассандры. Однажды, ближе к ночи, я увидела её в нашей гостиной возле камина. В тот момент она переговаривалась с кем-то из Пожирателей Смерти о планах убить Малфоя, заманив его в ловушку. Впервые у меня появился реальный шанс раз и навсегда избавиться от него: я знала, когда его должны были убить, знала, как именно, и в какой-то момент я жаждала этого, ведь смерть Малфоя решила бы столько моих проблем! - зажмурив глаза, отчётливо припомнила тот день Гермиона. - Но я так и не смогла промолчать: в тот период я ещё не питала к Малфою тёплых чувств, но и лютой ненависти уже не ощущала. Я не решилась дать ему вот так погибнуть, да и не хотела становиться ему подобной, и потому всё рассказала… - А он что? – полюбопытствовала со вниманием глядевшая на неё Джинни, когда Гермиона снова прервалась и ненадолго замолкла. - Весь следующий день, когда Малфоя как раз должны были уничтожить, я волновалась за него. Как бы это ни звучало, но я действительно боялась, что его убьют. Однако он вернулся, и я была этому рада, - усмехнувшись иронии собственной жизни, продолжила рассказ Гермиона. - Что-то изменилось в нём тогда. Он, как и прежде, не хотел отпускать меня, но и мучить больше не желал. Я просила его дать мне свободу, но раз за разом выслушивала уклончивые ответы, его отказ. Как-то раз зимой я вышла прогуляться и встретила его на улице: это было сразу после того, как Малфой не дал Гарри упасть с метлы на вашей игре. Мы разговорились с ним, и он предложил пройтись. Не поверишь, но в тот день я увидела его совершенно другим, - переведя взгляд на Джинни и посмотрев той прямо в глаза, сказала Гермиона. На её губах неожиданно заиграла лёгкая улыбка. - Я увидела в нём просто человека, и это поразило меня. Этот парень был приятен мне, и вместо привычного отторжения я ощутила, что он стал мне симпатичен... - Это невозможно! – перебив её и стремительно поднявшись с места, заявила расхаживающая теперь из угла в угол Джинни. - Я не могу в это поверить. Нельзя полюбить своего насильника: того человека, что мучил тебя и едва не довёл до самоубийства. Невозможно! - Возможно, - тихо ответила на это Гермиона. Джинни резко остановилась и пристально посмотрела на неё. Медленно моргая, Гермиона также устремила на неё взгляд и прочла теперь в её глазах одно лишь откровенное недоверие. - Ты под Империусом! – вдруг уверенно сказала Джинни. - Нет. Я была под действием этого заклятия до того момента, пока не убили моего отца, - судорожно вздохнув, ответила Гермиона. - Мистер Грейнджер мёртв?! Но... как... и откуда ты… - Я не хочу об этом говорить… Его убили Пожиратели Смерти, - опустив взгляд, коротко поведала Гермиона. Джинни поджала губы и с сожалением посмотрела на неё: на некогда бойкую и уверенную в себе девушку, которую так сильно за последний год потрепала жизнь. - Малфой отпустил меня сразу после того, как я узнала о смерти отца. Позже, спустя всего две недели, была убита Нарцисса Малфой. Я понимала его боль, понимала, что он чувствует, и мне было жаль его. Тогда я решилась прийти к Малфою, чтобы поддержать... - Я бы не пошла, – Джинни перебила её и вновь высказала своё мнение. - Ты не была на моем месте, Джинни. Не берись судить! Никто не знает наверняка, как поступит в той или иной ситуации, пока она не наступит. Никто! – уверенно сказала Гермиона, и Джинни замолчала, давая ей возможность продолжить свой рассказ. – Думаю, дальше нет смысла объяснять, что похожие и произошедшие с совсем маленьким временным интервалом трагичные события в обеих наших жизнях объединили нас. Спустя время мы с Малфоем начали встречаться, но после Нового года наши тайные встречи были выставлены на всеобщую огласку. Что было потом, ты и сама знаешь. – Закончив, Гермиона снова посмотрела ей в глаза. Несколько минут в комнате царило молчание: Гермиона безмолвно ожидала какого-либо ответа или комментария от подруги, в то время как та пыталась переварить и принять услышанное. Гермиона глубоко вздохнула. Она искренне надеялась на понимание со стороны Джинни, вот только её реакция оказалась совсем иной. - Знаешь, я действительно не была в твоей шкуре, и не дай Мерлин когда-либо в ней оказаться, - сухим тоном спустя какое-то время заговорила, наконец, Джинни. - Вот только твой Малфой - последняя сволочь и скотина, и всё, чего он заслуживает, так это гнить в Азкабане за все свои грязные делишки! – Сказав это, она бойким шагом покинула спальню, напрочь позабыв про сумку и учебники. Опомнившись спустя десяток секунд от такой экспрессивной речи, Гермиона помчалась вслед за ней. Она выбежала в гостиную, однако Джинни там не оказалось. - Куда пошла Джинни? – растерянно спросила она у удивлённо смотревших на неё однокурсников. - Исходя из её гневных нашёптываний, отправилась искать Малфоя… Как только пулей вылетела из твоей комнаты, – ответил ей Симус, который с нескрываемым любопытством разглядывал растрёпанную Гермиону, глаза которой, ко всему прочему, были заметно покрасневшими. Не сказав больше ни слова, Гермиона побежала назад в свою спальню.* * *
- Не сразу догадалась, что найти тебя можно здесь, - услышал вдруг Малфой знакомый голос за спиной. Он медленно стряхнул пепел с сигареты и, не оборачиваясь, посмотрел через плечо на поднявшуюся на Астрономическую башню Джинни. - Чего тебе, Уизли? – пренебрежительным тоном спросил он и затянулся сигаретным дымом. - Да вот поговорить захотелось, - пожала она плечами и хозяйской походкой прошлась по площадке, встав вскоре рядом с ним. Джинни прищурила глаза и с нескрываемой ненавистью посмотрела на Малфоя. Сейчас ею владело лишь одно желание: столкнуть его с этой злополучной башни и в действительности решить этим множество проблем. Парень перевёл на неё взгляд и вскинул брови - он с интересом наблюдал за поведением Джинни. - Какая же ты всё-таки мразь! - прошипела она и принялась сверлить его тяжёлым взглядом. - Никак поговорили наконец-то с Грейнджер по душам? – с усмешкой поинтересовался Малфой, хотя в положительном ответе он и не сомневался. - Поговорили. Узнала о тебе много нового и интересного, как и о ваших с Гермионой отношениях. Вот скажи, тебе в кайф было насиловать её: сломленную и побитую жизнью девушку? Тебе нравилось ломать её? Ответь, Малфой! – громко и настойчиво сказала Джинни, не сводя с него теперь глаз. Впервые Малфой был ей по-настоящему ненавистен. - Нравилось, Уизли, - прямо ответил он. Увидев заигравшую на его губах усмешку, Джинни не сдержалась и врезала ему хлёсткую пощёчину, на которую Малфой даже не успел среагировать. Однако встав в исходное положение и вскинув голову, Малфой неожиданно для неё рассмеялся в голос. Насмешливым взглядом он смотрел теперь на слегка растерявшуюся Джинни. - Насиловал, мучил, убивал её… Сколько ни слышу об этом, так всегда одно и то же: я последняя сволочь, а вот Грейнджер - невинная и вконец замученная жертва… Хотя да, я сволочь, - хищно усмехнувшись, добавил он и вдруг сделал резкий шаг в её направлении, отчего Джинни попятилась. Рукой она уже потянулась к своим джинсам, приготовившись в случае необходимости моментально достать из заднего кармана волшебную палочку. - Но такая ли святая жертва обстоятельств у нас Грейнджер? - Что ты хочешь этим сказать, ублюдок? – всё же ловко и быстро, всего за долю секунды, вытащив свою палочку и наставив её на Малфоя, спросила Джинни и победоносно приподняла подбородок. - А твоя подруга разве не упоминала, что было между нами уже после того, как она смирилась со своей участью моей игрушки на ночь? Не рассказывала, как выгибалась подо мной, выкрикивая моё имя и прося не останавливаться… - Прекрати! – закричала Джинни и с опаской уставилась на него, потому как по взгляду и блеску глаз Малфой походил сейчас на сумасшедшего. - Как стонала на всю комнату, прыгая на мне? Или как своими маленькими, но острыми ноготками в порыве экстаза царапала мне спину и притягивала как можно ближе к себе? Не рассказывала, Уизли? - Заткни свою пасть, хорёк! – в гневе наставила палочку ему в лицо вконец разозлившаяся Джинни. - Я знаю каждый сантиметр её тела, знаю, какие она любит ласки, как любит, чтобы её целовали. Я могу угадать её желания по одному лишь только взгляду, ибо мне всё о ней известно, и познал я её ещё до того, как за спиной у всех мы начали встречаться. Всё, описанное мною сейчас, происходило вскоре после того, как она свыклась с мыслью, что я не освобожу её от Империуса. Ей нравились наши игры и то, что я делал с ней… - Ложь! - А ты у Грейнджер спроси! – в голос рассмеялся Малфой, а затем резко обернулся и что-то схватил рукой в воздухе. Всего спустя мгновение на пол упала мантия-невидимка, а прямо напротив него теперь стояла напуганная тем фактом, что её раскрыли, Гермиона, которую он удерживал за локоть. - Собственной персоной! – наигранно и громко объявил Малфой. Гермиона попыталась вырвать руку, но вместо того, чтобы освободить её, Малфой, наоборот, притянул её к себе и обхватил за талию, не давая ни единой возможности вырваться. - Или ты думала, что я не узнаю запах этих твоих духов, Грейнджер? – глядя прямо ей в глаза, потешался Малфой, не без удовольствия отметивший, насколько сильно она растерялась. - Как давно ты здесь? – спросила подругу Джинни. Она по-прежнему не опускала направленной на Малфоя палочки. - Грейнджер пришла сюда минут за пять до тебя, Уизли. Она, судя по всему, встала в углу в ожидании твоего прихода и всё это время провела, безмолвно наблюдая за мной и наивно полагая, что я её не обнаружу, - прищурив глаза, рассказал Малфой. Теперь он всматривался в лицо вздёрнувшей носик Гермионы, которая смотрела на него точно таким же, как и он на неё, критичным и требовательным, но жгучим взглядом, что немало забавляло Малфоя. - Скажи ей, Грейнджер, если я не прав! Я же вру, и не было тех ночей, когда ты просила не останавливаться? Когда стонала подо мной, не желая, чтобы ночь заканчивалась? – Говоря это, Малфой стал медленно поглаживать её вдоль спины и ещё сильнее притянул к себе, максимально сократив расстояние между ними. - Скажи же! Переведя взгляд на застывшую и сбивчиво дышавшую Гермиону, которая даже не пыталась вырваться из объятий Малфоя, немало шокированная Джинни медленно опустила свою палочку и, покачав головой и окинув взглядом их пару, выкрикнула: - Вы психи! Оба! Сказав это, она быстро покинула башню, не желая больше находиться рядом с ними. - Нечего было сказать, не так ли, Грейнджер? – ядовито усмехнувшись, вновь заговорил парень. - Иди к чёрту, Малфой! – словно придя в себя и резким движением оттолкнув его, зло проговорила Гермиона и поспешила уйти отсюда, но сделать этого он ей не дал. Малфой ловко схватил её за запястье и оттолкнул Гермиону к стене, нависнув сверху. Сразу после он перехватил её руки и зажал их мёртвой хваткой над её головой, лишая Гермиону шанса ускользнуть от него. - Пусти меня! – закричала она и попыталась высвободиться, но Малфой и не думал отступать. - Зачем? – прорычал он и забрался свободной рукой Гермионе под блузку, перейдя к ласкам её груди. - Скажи мне сейчас в лицо, что ты этого не хочешь и всё ещё жаждешь уйти! – приблизившись к уху Гермионы, требовательно произнёс Малфой, а уже через пару секунд вдруг стал целовать её шею. Гермиона закрыла глаза и сцепила зубы, молча выгнувшись навстречу его губам, его ласкам и поцелуям. Усмехнувшись, Малфой оставил в покое грудь и провёл пальцем по её нижней губе, глядя при этом Гермионе в глаза. - Не можешь, потому что, несмотря ни на что, прекрасно знаешь, что мы всегда будем друг для друга кем-то большим, чем просто пара развлекающихся вместе ночами людей. - Сказав это, он медленно провёл рукой по её бедру. Гермиона по-прежнему молчала и лишь наблюдала за его действиями, которые явно доставляли ей немало удовольствия. - Я действительно знаю каждый сантиметр твоего тела, Грейнджер. И как бы ты ни ненавидела меня за прошлое - то, что происходило между нами в нашей постели после, приносило тебе такое наслаждение, что былые воспоминания меркли и бледнели на фоне всего этого. Мы оба лечили свои больные, искалеченные души и были сладостным лекарством друг для друга. Не так ли… Гермиона? – Закончив свою речь, Малфой вновь прижал её к своему телу. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, а после Малфой порывистым движением приблизился и поцеловал её. Гермиона даже не раздумывала: поддавшись порыву эмоций и ситуации, навеянной сладостными ощущениями, она сразу ответила на его поцелуй, а вскоре вовсе закрыла глаза и сильнее притянула его к себе за шею. - А завтра можем прогуляться в Хогс… - раздался вдруг уже спустя каких-то полминуты голос Гойла. Он и Падма Патил в этот момент поднялись вместе на Астрономическую башню и застыли в проходе, стоило им увидеть прервавших поцелуй, но по-прежнему стоявших там рядом, даже в обнимку, Малфоя и Гермиону. - …мид, - закончил он свою мысль и встретился взглядом со смущённой Гермионой. Сглотнув, она вмиг вырвалась из рук своего бывшего парня и быстро, по пути подхватив с пола мантию-невидимку, поспешила уйти отсюда. Ничего больше не замечая вокруг, она пробежала мимо второй не менее необычной для Хогвартса пары: слизеринец и когтевранка. - Думаю, нам лучше уйти, - сказала опомнившаяся раньше своего парня Падма и, схватив Гойла за руку, потянула его к лестнице. Посмотрев им вслед, Малфой уже машинально достал из кармана пачку и извлек из неё одну сигарету. Прикурив от волшебной палочки, он вдохнул в себя серый дым и, отвернувшись от входа, посмотрел вдаль. Его игра ещё не закончилась, и в их с Гермионой отношениях явно рано было ставить точку, ведь их чувства были по-прежнему живы. Убить их не смогло ничто, даже тёмная магия! Хотелось верить, что всё было ещё только впереди - несмотря на войну, несмотря на его желание оставить Гермиону и позволить ей наконец-то жить своей жизнью, не втягивать в свои опасные дела. Хотелось надеяться, что и ей всё это ещё было нужно, ровно как и он сам. И ради этой надежды хотелось жить!