Жена или любовница?

Соски Гриффин давно набухли и затвердели под умелыми руками, но казалось, что брюнетке мало этого, и она их вытягивала еще пальцами, принося с собой сладкую боль, которая отдавала в разгоряченную донельзя промежность. — Ты хочешь этого? — спросила Вудс. Теперь ей нужен был вразумительный ответ, а не как в прошлый раз. Тем более ее глаза находились на уровне розовой вульвы, и она бы все равно ничего не увидела. Терпение давно закончилось. Эта прелюдия слишком затягивалась, и голубоглазая натянулась как струна в недооргазме. — Да, умоляю, — проговорила она хныкающим голосом, за что сразу получила аккуратный мазок по своей мокрой плоти: брюнетка собирала ее соки языком. — Какая же ты сладкая, Кларк, — хрипло прошептала Лекса, сама находясь на пике удовлетворения. И когда с ней так было? Что она готова сама кончить и не от прикосновений к своему телу, а к чужому. Кларк безудержно стонет, в этот раз все по-другому. Нет боли от проникновения, есть только приятное ощущение, от которого в любой момент может взорвать. Влагалище ей казалось жерлом вулкана, которое скоро извергнет лаву. Она трепещет под этим вылизыванием чужим языком, обливается потом из-за долгого томления, внутри нее нарастает уже знакомое чувство. Это приближение всепоглощающего оргазма. Гриффин не могла представить, что получение оргазма может быть таким приятным ощущением. Достигая наивысшей точки блаженства, она распадается на миллиард осколков и обмякает. Даже не соображая, что происходит дальше. А дальше Вудс приподнимается, резко пропихивает руку блондинки себе в трусы и жадно впивается в губы напротив, прикусывая во время своего оргазма нижнюю губу девушки до крови. Зеленоглазая замирает, кончая на руку Кларк, с негромким стоном выдыхает ее имя: Кла-а-арк! Да, это было потрясающе для них обеих. Блондинка чувствует в своей ладони вязкую жидкость и улыбается. Это новое ощущение, но такое приятное. Лекса слегка оттягивает свой таз от девушки, чтобы ее рука безвольно выпала из ее брюк, но, замечая кровь на губе, проговорила: — Я опять сделала тебе больно? Кажется, Кларк была слегка напугана, и ее выдавали лишь глаза. Голубоглазая широко улыбнулась. Разве это не смешно? Сначала трахать, а затем думать о последствиях. — Хочу еще, — Кларк кокетливо, несильно прикусывает губу, слизывая с нее остатки крови. — Ты хочешь, чтобы я тебя еще раз трахнула? — в недоумении переспросила та. Она была в шоке, ведь после такого лучше бежать и не оглядываться. В этот момент блондинка и не думала ни о чем, а именно, что имела чужую жену. Но суровая реальность рано или поздно должна была накрыть их обеих. Она не стала отвечать, а медленно начала стягивать пиджак с девушки, скидывая его к ногам. Следом полетела рубашка, лифчик и опустились штаны с нижнем бельем. Да, теперь и голубоглазая видела ее всю, восхищаясь этим телом, этими упругими формами, чувствуя на удивление сильные мышцы при нажатии на предплечье рук. Вудс вышагнула из брюк, приближаясь вплотную к промежности девушку, практически сливаясь с ней воедино. Одновременно свободной рукой скидывая все со стола и укладывая девушку на холодную деревяшку, она легла сверху. Мурашки блондинки сразу прекратили свой забег, когда она почувствовала тепло нагой кожи, прижатой к ней. Женщина смотрела на ее лицо, перебирая пальчиками золотые локоны ее волос. И почему Гриффин начало казаться, что это не просто секс? Руки Кларк убрали за голову, она не противилась этому. Теперь она доверяла свое тело этой девушке. Да, она приносила боль, но сразу же потом заменяла ее на райские ощущения. — Держи руки там, — проговорила она, опуская свою ладонь в мокрую промежность, начиная медленными круговыми движениями мягко ласкать клитор. Голубоглазая начала закатывать глаза, вновь по ее венам начало разливаться возбуждение, разнося его по всему телу. Как вот так просто у той получилось? Она застонала, чувствуя новый поток извергающейся из нее смазки. — Ты еще сильнее намокла, детка. Так быстро. Ты промокаешь от меня и для меня, — неустанно шептала брюнетка, чередуя слова с поцелуями. Кларк почувствовала, что в нее вновь проник чужой большой палец, и она поначалу напугалась. Но боли сегодня не было, как та ожидала, и голубоглазая неосознанно начала двигать своим тазом, чувствуя и желая глубокого проникновения в себя. Брюнетка двигалась в девушке, периодически нажимая на переднюю стенку влагалища, принося с собой новые сногсшибательные ощущения. Сейчас ритм движений Лексы был мучительным для нее, она чувствовала, как та управляла ее телом, ее мыслями, ее оргазмами. Кровь стучит в висках, воздух, кажется, сейчас закончится, если Вудс не закончит это приятное мученичество. — Чего ты хочешь, Кларк? — спросила томным с хрипотцой голосом зеленоглазая, вытягивая свой палец из раскрасневшегося лона. — Тебя! Я хочу тебя! — сорвалась Гриффин на крик, смешанный с всхлипами. Лекса приподнялась, раскрывая шире девушку и соприкасаясь своим пульсирующим лоном с чужим. Медленно и безжалостно она начала водить клитором по всей мокрой поверхности вульвы Гриффин, и та громко застонала. Как долго должно продлиться это издевательство? Дразнящий ритм доводил ее до исступления. — Нет-нет, Кларк. Дождись меня. Сейчас мы должны успеть одновременно. — Но я больше не могу... — умоляла изнывающая Кларк дать ей долгожданную разрядку. Все находилось во власти этой женщины, как такое вообще возможно? Зеленоглазая наслаждалась этим своим контролем, даже на жену она так не влияла. — Сейчас, Кларк, я хочу намеренно сделать тебе больно, — намекала она на стертую впоследствии промежность. — Чтобы завтра каждое твое движение напоминало тебе обо мне. Чтобы обычный твой взгляд в зеркало напоминал, что здесь, здесь и здесь была Я. Лекса усилила нажатие на чужой клитор, вновь получая удовольствие от ласкающих слух громких стонов. Ее захватила страсть, похоть, и она сорвалась на рычание: — Ты – моя! Ритм движений увеличился, обе девушки ускорились, подмахивая своими тазом, бедрами. В последних словах блондинка услышала свою погибель. Она больше не владела собой. Ее тело содрогнулось в конвульсиях, чувствуя, как замерли и напряглись чужие мышцы: они кончали вместе. Зеленоглазая прорычала: «Черт» в белокурые волосы, изливаясь в девушку под собой. А Кларк громко выкрикнула ее имя в плечо и провалилась в невидимую пропасть. Гриффин чувствовала себя совершенно измученной и хотела лишь одного — провалиться в сон. Замечая это, брюнетка сползла со стола и начала одеваться, на ходу собирая и вещи девушки. — Кларк, одевайся, я отвезу тебя домой, — да, иногда Вудс увлекалась и могла утомить своих любовниц. — Что будет дальше? — сонно задала вполне логичный вопрос блондинка. — Не знаю, — хмыкнула девушка, поворачивая автомобиль на указанную ранее ей улицу и, останавливаясь рядом с подъездом, повернулась лицом к девушке. — Этого я не знаю, но я точно знаю то, что тебя не отпущу. Лекса улыбнулась и оставила короткий поцелуй на покусанных губах той. — Пойдем, я тебя провожу. А то не дай Бог уснешь по дороге или в лифте. Все закончилось тем, что зеленоглазой пришлось уложить ту в постель, практически самой переодевая в пижаму, ибо девушка бы этого не сделала, а легла в чем есть. Ей нравилась такая забота об этом маленьком и беззащитном «ребенке», в которую Кларк превратилась. — Спи, — прошептала она, заворачивая в одеяло белокурый комочек. — Лекс, останься... — от одной мысли, что девушка сейчас покинет ее, Кларк стало мучительно больно. Когда девушка успела так запасть ей в душу? Секс же всему виной, тогда почему она ноет и просит ее остаться на ночь? Девушка тяжело вздохнула, она сама не понимала, почему желает остаться, а главное, что была возможность. Жена работала в ночь. — Ладно, — согласилась та, смахивая слезы с чужого лица. — Только больше не плачь. — Мам? Я задерживаюсь на работе, пусть Эйден переночует у тебя. Завтра утром я отвезу его в сад. — да, мальчик посещал детское учреждение с полутора лет, по настоянию второй мамы, Костии. Говорила девушка по телефону, в этот момент скидывая с себя одежду и оставаясь лишь в нижнем белье. — Эйден? — переспросила блондинка, чувствуя теплые руки у себя на талии под одеялом. — Да. Сын. Мы еще успеем поговорить. А теперь спи. — отдала приказ девушка.