Наши дни.
Лекса не собиралась на работу и заблаговременно договорилась, кто проследит за всем, так как сейчас ей казалось, что пусть горит все синем пламенем... Ничего не нужно без художницы. Даже секс не нужен, и Вудс не задумывалась о том, чтобы вызвать кого-то из эскорта, как было раньше. Нужна была только Кларк, только с ней она может выплеснуть свои эмоции: переживания, злость и даже независимо, какой будет трах, жесткий или нежный. Секс с блондинкой был из ряда вон выходящим, он приносил ту самую нужную разрядку, расслаблял и помогал забыть обо всем, существовали только они друг с другом рядом. Пусть даже не на планете Земля, а где-нибудь в космосе, во Вселенной, там, где их никто не найдет. Жена сегодня работала только в день, поэтому после шести привезла сына домой, приняла душ и спустилась в кухню выпить своего омолаживающего чая. Да, девушка была слишком озабочена собой. Эйден уже привык крутиться один в гостиной со своими машинами, ведь мама Лекса часто была дома, но работала, а мама Костия – ей всегда было некогда, всегда она была занята своим преображением. Брюнетка входит в кухню, пытаясь как-то начать разговор. А Костия выжидает, когда к ней пойдут и поцелуют, как всегда было при их встрече. — Даже не поцелуешь? — Извини, неважно себя чувствую, — отвечает брюнетка и оставляет поцелуй на щеке жены, при этом наблюдая, чтобы Эйден был в гостиной и ничего не услышал. — Ты слишком часто плохо себя чувствуешь, может, тебе обратиться к врачу? — рыжая изображает заботливую жену, и Лекса видит, что это чисто игра в «заботливую супругу», а так ту заботит только свое собственное здоровье. — Нет. Кос, я хотела сказать... Я развожусь с тобой, и я думаю, что мы с тобой как взрослые люди уладим этот вопрос без споров, — сказать, что бывшая Грин была удивлена? Нет. Ее лицо выдавало полное спокойствие. — А может, мы как взрослые люди не будем торопиться? Она же всего лишь ОДНА ИЗ... из всех твоих пассий, — это было сказано с сарказмом и неким отвращением, но откуда она все знала? Рыжая замечает вопросительный взгляд и кровожадно улыбается, — Лекс, думаешь, я настолько дура и не знала, на ком женюсь? Ты всегда была помешана на сексе, и тебя даже не остановило то, что мы с тобой были не знакомы, когда ты впервые меня брала. И да, карточку элитного эскорта я подкинула Анье в сумочку – не хватало, чтобы ты заразу принесла в наш дом от первопопавших. Костия хихикнула, помешивая ложкой чай и замечая, как у жены отвисает челюсть. — Там работает мой друг, Роан. И я знала, когда и кого ты вызываешь, но потом ты резко прекратила пользоваться их услугами, и тогда я задумалась... Наняла детектива, и он привез мне фотки с пышногрудой блондинкой, — супруга задумалась, как будто бы вспоминала, что-то, — Ты так всегда усердно замаливала своих грехи после очередного перепиха на стороне, но потом возвращалась всегда ко мне. Вот только однажды я как будто почувствовала, что что-то не то с той блондинкой... Лекса стояла и не верила своим ушам, как она могла так засветиться... И еще Костия всегда была такой невинной, наивной, когда она успела стать коварной женщиной? — Ты, наверное, не помнишь тот день, точнее, вечер, когда я звонила тебе, и твой голос впервые был нервным. Ты ответила, что задержалась на работе, хотя ты уже полгода не задерживалась на ней, так как у нас был с тобой разговор на эту тему. А ты всегда такая исполнительная, ответственная, — усмехнулась рыжая, — Но впервые что-то и у тебя пошло не по плану, да? Так вот, тогда ты вернулась домой и практически набросилась на меня. Столько рвения не было даже с того дня, когда ты забрала мою невинность. Я просила тебя остановиться, но ты не слушала, доставляя мне удовольствие своим языком – в этот раз чувство вины было сильнее? Ты начала привязываться, хоть на подсознательном уровне и не понимая этого, а я быстро это распознала...Флешбек.
— Я же просила тебя не задерживаться на работе, ты же знаешь, я должна отдыхать после суток, кто будет сидеть с Эйденом? Тем более ты можешь работать и дома, — возмущалась Костия, заходя в их общую спальню и доставая пижаму. — Просто заработалась... — негромко протянула брюнетка, посматривая на жену. — Так всегда, Лекс. Ты так всегда отвечаешь! Может, что-то новенькое скажешь? Зеленоглазая медленно подошла к жене, когда Костия уже сняла майку, присела на кровать, чтобы избавиться от брюк. Молча брюнетка начала помогать стягивать штаны, цепляя за собой трусики и оседая на колени перед девушкой. Вот насколько она чувствовала свою вину. — Лекс-Лекс... Что ты делаешь? Перестань! Нам нужно поговорить, — пыталась хоть как-то рыжая остановить, но Вудс впервые ее не послушала, — Что ты делаешь? Командующая никогда не применяла власть, силу к супруге, но насильно расставила ее ножки шире, хотя девушка особо не сопротивлялась, и заткнула жену своим языком, проводя медленно кончиком по темно-розовым влажным складкам. Кос сразу испустила из себя первый приглушенный стон. Да, Лекса может и невозбужденного человека завести... — Лекс... — просит девушка остановиться, хотя сама этого не хочет. Ну, хорошей женой нужно же показаться... Ибо оральный секс у них был редко и то со стороны зеленоглазой, когда она чувствовала вину. Костии же такой обмен жидкостями не нравился со своей стороны, поэтому она и не хотела, чтобы жена делала то, отчего сама отказывалась. Но возбуждение интенсивно набирало свои обороты, дыхание сбивалось, становилось частым, шумным. Рыжая захватывала остатки воздуха, которого как будто бы в помещении было все меньше... Тихие постанывания разрезали тишину спальни, и Костия, понимая, что на грани, приподнимает голову жены. В зеленых глазах она видела слезы сожаления... Бывшая Грин начала расстегивать только верхние пуговицы с рубашки жены, а потом сняла ее через верх, сразу проскальзывая ладонью под небольшую чашечку бюстгалтера. Мнет упругую плоть, показывая, что ничего не имеет значения, кроме них. Что не стоит расстраиваться из-за таких мелочей, Лекса будет всегда прощена супругой. Затем рыжая приподнимает жену с колен, заставляет лечь на кровать под себя и стягивает остатки одежды с них обеих. Грин усаживается, касаясь своим влажным лоном чужого, и начинает медленные движения всем своим корпусом. Жены привыкли к нежному траху, это только с любовницей Лекса могла показать, чего хотят ее демоны. Костия ускоряется, подмечая, что сегодня брюнетка очень расслаблена: не берет главенствующую роль, не помогает ей, а просто лежит с закрытыми глазами, изображая наивысшее блаженство. Хотя ни стонов, ни реплик, которые у Командующей всегда присутствовали при сексе, не слышит. По спине рыжей девушки уже скатываются капли пота, движения резкие, ритмичный такт выстроен, но зеленоглазая все так же безучастна. Тогда Костия начинает ласкать языком шею супруги, пытаясь все же доставить ей удовольствие, но все тщетно... Она замедляется, замечая, как распахиваются зеленые глаза, и в них нет намека на страсть. — Где ты? — шепчет Грин взволнованно, не желая и в этом потерять жену. Лекса тянет руки к чужому лицу, обхватывая его ладонями, и видит перед собой блондинку... Ее голубые донельзя глаза, слипшиеся от пота белокурые локоны, и отвечает так же тихо. — Я... я здесь. — Выглядишь, как будто где-то витаешь... — недовольно бурчит рыжая. — Нет-нет, я здесь, — спокойно отвечает Лекса, успокаивая жену. — Правда? — в голове Грин проскальзывают радостные нотки. — Да, все хорошо. Иди сюда, — притягивает Вудс жену за голову и целует ее. Рыжая возобновляет свои движения на чужом клиторе, и через несколько минут проходит все стадии своего оргазма. А вот Лекса импровизирует свою вспышку негромким стоном.Наше время.
— В тот день ты испугала меня... Я видела, что ты была у пропасти, и я как будто бы теряла тебя. Но потом ты вернулась ко мне, и я понимала, что иногда тебе нужно просто отстраниться от всего. И я чертовски горда, что ты у меня есть, что ты всегда возращалась ко мне. Этим ты была мне верна, — рыжая вновь задумалась, размышляя вслух, — И после того раза я стала замечать перемены в тебе, они были непривычными для меня... Но Лекс, это всего лишь любовница, я – твоя жена. И я прощу тебе все, только не совершай сейчас глупостей. Не уходи. Она тебе никто, она, возможно, даже любит не тебя, а твои деньги, я же люблю только тебя, какая ты есть, со всеми твоими изменами. Лекса хмурится, ибо жутко слышать такое. И это ненормально. И оспаривать слова супруги она не собирается; главное, она знает, что Кларк была с ней не из-за «зеленых бумажек». — Нет, Кос. Я приняла решение – нам нужно развестись. — Хорошо, давай так... Мы просто не будем спешить, ты можешь даже у нее пожить. Но я уверена, что не пройдет и недели, как ты вернешься в семью, она тебе надоест, как и все предыдущие. А у нас с тобой восемь лет совместной жизни, и, как видишь, мы до сих пор любим друг друга. Брюнетка трет виски, все больше недоумевая. — Ты слышишь себя, Кос?! Ты несешь бред! Как я могу побыть с одной, а потом вернуться к тебе? Ты что, себя не уважаешь??? — Я уважаю себя, а также уважаю тебя и хочу сохранить нашу семью. Я даже могу пойти на такие уступки тебе. И ты вообще помнишь, что у тебя есть сын? Как он воспримет, узнав, что ты его бросаешь? — Его я не бросаю! И никогда не брошу! — взрывается Вудс. — Да? Ты же не думаешь, что я отдам тебе сына?! — жена знала, на что давить. — Кос... — Подожди, Лекс. Эйдена родила я, и по закону он остается со мной. Так что, может быть, скажешь, что это была огромная ошибка, что этого никогда не повторится и пообещаешь, что больше не увидишься с ней! Попросишь наконец у меня прощение, и всем будет хорошо! — здесь уже и рыжая бесится, ощущая зацикленность жены на художнице. — Костия, ты сумасшедшая?! Хорошо уже не будет никогда! Да, прости, я виновата, но Кларк не ошибка! — защищает Лекса свою блондинку. — Что-то ты ни разу не сказала, что любишь ее, — ухмыляется. — А я и не должна этого говорить всем, а только тому человеку, для которого эти слова предназначены! — Хорошо, я дам тебе развод, но ты переедешь из этого дома и оставишь его мне! Нам с Эйденом. Мне нужно где-то растить твоего сына! — у Костии были деньги, просто она думала, что жене проще будет вернуться к ней в этот дом. — Ты же знаешь, что со мной ему будет лучше, — Лекса уже практически выпрашивает отдать ей сына. — Вот когда бросишь свою шлюшку, я подожду. И вернешься к нам, тогда всем нам будет лучше. — Кос... — Я все сказала. И на этом наш разговор окончен! — Мамочка?.. — конечно, это обращение было к Лексе, так как Кларк научила так различать мам, и можно не подставлять имя, — ... ты уходишь? — Эйден... — вот чего боялась Вудс, что услышит все сын. И давно он тут стоит? Что он слышал? Брюнетка присаживается на корточки возле сына, и тот сразу же льнет к ней в объятия, прижимаясь сильно, насколько это возможно. — Я не... Зеленоглазую перебивают. — Да, сынок, мама Лекса бросает нас. Розовые щечки сразу окрапляют соленые струйки. — Костия, так нельзя! Он еще ребенок! — злится Вудс, ведь можно все сказать помягче. Оставляя поцелуи по всему лицу малыша, — Нет, я никогда тебя не брошу, никогда. — Лекс, мы с тобой уже все решили. А теперь уходи! — рыжая подходит к жене, забирая у нее мальчика, который бьется уже в истерике, выкрикивая имя второй мамы и протягивая к ней свои маленькие ручки. — Костия, ты видишь до чего мы довели Эйдена! Дай... — Не мы, а ты довела. А теперь пошла вон! Никогда с брюнеткой так не смели себя вести, и теперь она просто не может развестись без суда. Ей нужно забрать сына. — Я люблю тебя, сынок, — произносит с горечью в голосе зеленоглазая и уходит, схватив с собой только ключи от машины. Ее щеки тоже влажные, как и у Эйдена, ведь у нее отняли самое дорогое в жизни. Хотя виновата она во всем сама. Измена, и как можно было пригреть у себя на груди такую змею?