Жена или любовница?

Сегодня день не отличался от предыдущих тридцати трех. Правда, Рэй заботливо все чаще уговаривает блондинку наведаться домой: полежать в ванной, хорошо выспаться, да и отвлечься немного рисованием или уборкой: в квартире давно все покрылось пылью... А Кларк упрямо не хочет ничего, что не связано с брюнеткой... Да, и она не уснет уже без писка мониторов, они ей как будто подсказывали, что Командующая борется со смертью где-то там. Иногда бывает, что художница отключается, глубоко уходя в свои сны, затем с ужасом понимает, что не слышит монотонный шум и мгновенно просыпается. Ее сердце колотится как безумное, и воздуха не хватает как после пробежки на длительные дистанции. После Кларк боится даже прикрыть глаза. Кстати, о новой работе: Анья договорилась, что Гриффин уйдет в неоплаченный отпуск на неизвестное количество дней. Похоже, у Нельсон были хорошие отношения с начальником издательства. И насчет яда в организме брюнетки: дело закрыто, подозреваемых нет, но бывшую жену Анья так и не пустила в палату. Эйдена тоже не приводили, скорее всего, там запрещала уже Костия. Сегодня Кларк случайно протянула время, ибо так ушла в себя, в воспоминания, что в душ отправилась во втором часу ночи. Приняв душ и переодевшись в свежую одежду, голубоглазая слышит скрип двери. К слову, слух у нее развился очень хорошо за месяц, как будто она была слепой. Душевая комната находилась в палате, и художница никогда не закрывала полностью дверь, чтобы при шуме воды слышать мониторы. Гриффин нахмурилась, не понимая, кто это может быть... В такое время в палату к ним никто не заходил. Кларк осторожно выглянула в щель между дверью и плинтусом. Рядом с койкой стояла... медсестра? Девушка была спиной к белокурой, так что, даже изучив весь персонал, дежуривший в разные смены, Кларк не могла понять, кто это, а главное, зачем? — Привет, дорогая. Кларк слышит ухмылку и понимает, что это никто иной, как бывшая жена Лексы. Этот противный голос, который привел их к краху, еще долго преследовал голубоглазую в снах. И, конечно, медный цвет волос. — Ты сейчас такая милая, — усмехается рыжая, доставая из кармана небольшой черный чехол, а уже оттуда выуживает длинный шприц и флакон с прозрачным содержимым. Пока ничего не набирая, продолжает говорить: — Ты знаешь, родная, с появлением в нашей жизни Эйдена мне можно начинать писать сказки? Ах да, я забыла: ты не можешь мне ответить,— хихикнула Грин, а Кларк решила включить диктофон на телефоне и записать эту «сказку». — Королева Ния, твоя бабушка, оказывается, не твоя бабушка. Ты знала об этом? А моя, я уверена, что ты не знала этого. Ладно-ладно, начну с самого начала. Когда я была маленькой, я подожгла дом с моими родителями из-за того, что они мне не могли дать все то, что было у тебя! Ты купалась в деньгах с детства и совсем этого не ценила. Ты не помнишь это, но мы с тобой посещали детский сад вместе. Я особо тоже не помню, но благодаря Нии... она не давала мне об этом забыть. Там она и познакомилась с Титусом, а меня решила отдать в детский приют. Как она мне объяснила, это все было для моего блага. Я со временем поняла, что это действительно так. Титус бы не женился на той, у которой уже есть «довесок». Он не любил детей, ибо свою дочь, твою мать, вырастил проституткой... Но Ния, уже став его женой, уговорила забрать тебя у матери и вырастить по-своему. Им было без разницы, давать деньги твоей матери или растить тебя с помощью этих денег. Тогда за твое воспитание взялась Ния. Какое оно было, я точно не знаю, это лишь тебе известно. Ты никого в это не посвящала... Ну да ладно. Не суть. Девушка уже расхаживала по палате как маятник, как будто тоже верила в то, что ее слышит человек в коматозном состоянии. Или это была исповедь перед чем-то серьезным?.. Чаще всего люди перед смертью признаются во всех своих грехах... — Меня удочерили... Я не хотела, чтобы моя приемная мать закончила жизнь самоубийством... но, похоже, нервы у нее были ни к черту, да и это самобичевание, что она плохая жена, не может родить ребенка своему мужу. А я просто однажды ей высказала, что она и мать так себе. Кто же знал? Приемный отец мне был нужен, он должен был пригласить вашу семью на тот вечер, где я, конечно, не ожидала, что ты меня сразу трахнешь. И знаешь, первый день менструации был так кстати, — Грин засмеялась, — Ловко я сыграла девственницу? Зная, какая ты ответственная, я была уверена, что стану твоей женой. Да, еще по указке Нии Титус вписал, что компания, в которой ты работала с шестнадцати лет, достанется тебе по наследству после совершеннолетия, и если только ты вступишь в брак. Осталось дождаться этого дня. За эти годы я разобралась и со своим приемным отцом, он мне был больше не нужен. Да и я думала, что у него много денег, оказалось, что нет: после смерти жены он спускал их в игровые автоматы, и все потом разобрали на долги. Когда ты стала совершеннолетней, осталось убрать последнего человека в нашем с Нией пазле – Титуса. Но бабушка не догадывалась, что у меня был свой собственный пазл. Я не хотела делить многомиллионную компанию ни с кем! Я столько ждала, чтобы стать богатой и ни от кого не зависеть. Я перерезала им тормоза... Представляю удивленное лицо Нии перед смертью, я всех переиграла! — злобный смешок, и Костия начинает набирать содержимое флакончика. Гриффин же настолько поражена этим рассказом, что практически не дышит, и, конечно, не шевелится. Она находится в оцепенении, прострации, называйте, как хотите. — Оставалась только ты. Убрать тебя быстро я не могла... Первая подозреваемая всегда – это жена. Поэтому я придумала способ медленного подтравливания тебя. Он был замечательный: в конечном итоге инфаркт, а тело бы я запретила вскрывать. Это же на усмотрение родственников, тем более у меня был бы карт-бланш на руках – деньги, с ними я могла бы купить даже заключение паталогоанатома. Но для травли нужно было лет семь-восемь... Пришлось родить, чтобы хоть как-то тебя удержать рядом, но... появилась эта белокурая сучка, и мой план пошел весь насмарку... Оставался всего год, и у тебя бы остановилось сердце, но нет, тебе нужно было развестись! — здесь рыжая немного разозлилась, убирая в карман чехол и флакон, а также проверяя проходимость иглы. — Ждать у меня не было времени, пока ты вернешься, да еще эта авария... Ты знаешь, что они не пускали меня к тебе??? Ладно, зато никто не узнает, что это я, что я вообще тут была. Твою наилюбимейшую подругу Анью посадят, ну или твою пышногрудую блондинку. Даже если не найдут доказательств, кого-то заставят ответить. Ты же скажешь, что компания мне все равно не достанется? Хах... Эйден — твой сын, а я — первый его приемник. Пока ему стукнет восемнадцать, я все соки выжму из твоей компании. А теперь, девочка моя, пора навсегда уснуть... Костия подносит шприц к шее брюнетки, еще раз проверяя иглу... Слышит шум открывающейся двери, резко разворачивается, и, снося практически все, Кларк толкает рыжую так, что та отлетает к стене и бьется головой. При этом Гриффин успевает нажать кнопку вызова персонала и отшвырнуть ногой шприц подальше. — Ах ты, сука! — вопит Грин и наваливается на блондинку. Девушки борются на полу. Возможно, на адреналине или из-за того, что художница защищала любимую, сейчас силы были равны. Но Костия внезапно замирает, ведь по помещению разнесся не короткий писк монитора, а длинный, которого так боялась Гриффин. — Она и без моего укола сейчас подохнет, — усмехается рыжая. И Кларк отрывается от девушки, подлетая к любимой, которая в момент их борьбы, или когда блондинка не дала рыжей сделать инъекцию, оказалась на полу. — Нет-нет, Лекса! Пожалуйста, не оставляй нас! Ты мне очень нужна! Я люблю! — обжигающие слезы текут ручьями по бледным щекам, и Кларк дотрагивается своими губами до слегка подсушенных. — Будь со мной... — Кларк? — удивленно произносит Вудс осипшим голосом. — Что ты тут делаешь? Почему мы на полу? — Лекса! — голос белокурой полон облегчения. Художница прислоняется своим лбом к чужому.— Ты пришла в себя... Ты не оставила меня одну и Эйдена. Лекса хмурится, пока плохо соображая, но слышит голос медсестры. — Мисс Гриффин... Мисс Вудс нужно обратно переместить на кровать. — Да-да, конечно, — отрывается блондинка от любимой, и вместе с медсестрой они укладывают брюнетку на кровать. Медсестра прикрепляет датчик заново, вытаскивает ненужные трубки, при этом подключая систему с раствором вновь. — Сейчас вам нужно отдохнуть, мисс Вудс. Врач осмотрит вас завтра с утра. — А Костия? Медсестра сначала не понимает, а затем вспоминает, что пришла по вызову и увидела двух борющихся женщин на полу, тогда и позвала охрану. Медсестра была не глупой, поэтому сразу догадалась, в чем тут дело: мисс Нельсон предупреждала всех, что может объявиться тот, кто травил все это время мисс Вудс. А шприц медсестра чуть позже передаст полиции. — Ее передадут полиции. И также завтра с утра наведаются детективы. Они поговорят с вами обеими, — предупреждает девушка как положено по стандартам, как она знала. Лекса и Кларк остаются одни в палате.