Китай, ХХ век
Цзинь Лин шумно выдохнул, когда заклинание молчания перестало действовать. Он шел, держась за рукав Лань Сычжуя, стараясь не отставать от двух адептов ордена Гусу Лань. Положив кончики пальцев на побаливающие губы, Цзинь Лин не почувствовал на них крови, что действительно обрадовало юношу. Он огляделся по сторонам, стараясь понять, куда их с Сычжуем завел Лань Ванцзи. — Здесь нет следов мертвецов, — сказал Лань Сычжуй, смотря под ноги. — И я не чувствую запаха разлагающейся плоти. Цзинь Лин выпустил рукав Лань Сычжуя и подошел к кирпичному зданию. Он провел подушечками пальцев по его стене, а после поднес их к носу. — Чисто, — сказал он, поворачиваясь к стоявшему за спиной Лань Сычжую. — Здесь нет трупного яда. — Знаю, — ответил Сычжуй. — Если бы он тут был, мы бы разом потеряли сознание. Второй молодой господин Лань, вы нашли что-нибудь? Лань Ванцзи уже несколько минут стоял, запрокинув голову, и наблюдал за голубой пушинкой, что витала в воздухе. Казалось, что она боялась опуститься ниже, поэтому плавала в вышине. Услышав, как Лань Сычжуй повторно обращается к нему, Лань Ванцзи отвел взгляд от пушинки. — Нашел, — ответил он, подзывая к себе юношей. Цзинь Лин потер подбородок, задумавшись. Пушинка, увидев его, спустилась на миллиметр к земле, но вспомнив, что рядом с юношей находится молодой человек, приказавший убить того, чьей душой она являлась, тут же поднялась вверх. — Я вспомнил, — прошептал Лань Сычжуй, продолжая смотреть на пушинку. Он сделал несколько шагов вперед и протянул руку, вытягивая указательный палец. Голубая пушинка медленно спустилась и села на палец. Ее сияние то тускнело, то вновь разгоралось. Казалось, она чего-то боялась. — Я вспомнил, что это потерянная душа Цзян Шэнли, которую выбили из тела, — продолжил Лань Сычжуй, гладя пушинку кончиками пальцев. — Думаю, она поможет отыскать Учителя Вэя. — И каким образом она нам поможет? — спросил Цзинь Лин, тыча пальцем на тускнеющее сияние. Пушинка, подхваченная ветром, вспорхнула над головой Лань Сычжуя и застыла. Адепт ордена Гусу Лань запрокинул голову, глядя на нее. — Она же душа Цзян Шэнли, — сказал он, — которая может найти принадлежавшее ей тело. — Сычжуй перевел взгляд на Лань Ванцзи и продолжил: — С помощью нее мы найдем Учителя Вэя. Пушинка разгорелась ярко-голубым светом. Даже тогда, когда она проплывала мимо Лань Ванцзи, чья душа находилась в теле Ли Вея, пушинка не тускнела от страха. Она медленно плыла по воздуху, дабы адепты орденов заклинателей успевали за ней. Цзян Чэн выглянул из-за дерева. По дорожке, около которой оно росло, прошел мертвец, завороженный мелодией флейты. Вэй Ин шел спиной вперед, не переставая играть на Чэньцыне. Мертвец медленно переставлял ноги и хрипел. Его пробитая голова моталась то в одну сторону, то в другую, а белесые глаза уставились на Старейшину Илин. Внутри Цзян Чэна закипала злость. Когда Вэй Ин завернул на кладбище, где произошла его первая встреча с Ванг Дэмином и Хуан Юном, Цзян Чэн дождался, когда он скроется за аркой, а после помчался за следовавшим мертвецом. Он спрятался за памятником и наблюдал, как Вэй Ин доигрывает мелодию, приказывая усопшему вырыть яму и лечь в нее, зарыв себя. После того, как последний комок земли лег на образовавшийся бугор, Старейшина Илин спрятал Чэньцын под одежду и, отряхнув одну ладонь об другую, развернулся к выходу, но тут же замер. — Вэй Усянь, — стиснув зубы, проговорил вышедший из укрытия Цзян Чэн. Вэй Ин уставился на него, не переставая моргать. Уголки губ мужчины поползли вверх. — Откуда такой мальчишка, как ты, знает мое имя? — спросил он, делая шаг вперед. Цзян Чэн стиснул пальцы в кулак и замахнулся на Вэй Ина, но тот перехватил его запястье. Стиснув зубы от сильной хватки, Цзян Чэн занес второй кулак, но его вновь обезвредили. Вэй Ин с силой оттолкнул его от себя, из-за чего Цзян Чэн плюхнулся на землю. — Каков драчун, — ласково сказал Вэй Ин, склоняясь над Цзян Чэном и проводя подушечками пальцев по его щеке. — Из-за чего такая ненависть ко мне? Цзян Чэн почувствовал, как внутри пылает жар. От противного ощущения на его лбу выступили капли пота. Казалось, что одежда вспыхнет ярким пламенем, а тело сгорит заживо. В его глазах появилось жжение, как будто кто-то высушил их влажную оболочку. Цзян Чэн выставил ладонь вперед, упираясь в грудь Вэй Ина. В месте их соприкосновения появилось фиолетовое сияние. Цзян Чэн лязгнул зубами, отталкивая Старейшину Илин. Казалось, что Вэй Ина пронзила молния. Мужчина отлетел на три метра и приземлился на каменную дорожку. Сбивая колени в кровь, Вэй Ин поднялся на локтях, сплевывая застывшую во рту кровь. Он медленно повернулся лицом к стоявшему за спиной юноше, в руках которого оказались меч и кнут. — Цзян Чэн? — прохрипел Вэй Ин. — Ты? В глазах Цзян Чэна застыли два зеленых огонька. Цзян Чэн не двинулся с места, продолжая наблюдать за Вэй Ином. Внезапно кладбищенскую тишину нарушил смех. — Цзян Чэн, это действительно ты? — сквозь смех спросил Вэй Ин. Вытирая рукавом окровавленные губы, он продолжил: — Ты вселился в тело какого-то ребенка? Да даже Цзинь Лин теперь выглядит мужественней, чем ты. Цзян Чэн стиснул зубы. Цзыдянь превратился в кольцо, а Саньду вернулся в ножны. Цзян Чэн медленно приближался к сидящему на земле Вэй Ину. Его глаза сверкнули зеленым огнем. — Цзян Чэн, я же пошутил! — оправдывался Вэй Ин, когда Цзян Чэн навис над ним. — Ты же знаешь, что я всегда любил подшучивать над тобой. — Он улыбнулся. Цзян Чэн схватил его за грудки и приблизил к лицу. В его юношеских руках появилась неимоверная сила. Отшвырнув Вэй Ина в сторону, он схватился за рукоять меча. В свете луны лезвие Саньду сияло серебром. Вэй Ин приподнял голову, но тут же опустил ее, касаясь затылком земли. Силы внезапно покинули его тело. Он набрал полную грудь воздуха, а затем медленно выпустил его через нос. Распахнув глаза, Вэй Ин увидел, что острие меча нависло над его грудью и в любой момент было готово вонзиться в нее. — Цзян Чэн, — прошептал Вэй Ин. Цзян Чэн схватился двумя руками за рукоять Саньду и поднял вверх. Когда он был готов нанести удар, из арки донесся мужской голос: — Вэй Ин! Цзян Чэн, бросив злой взгляд на Вэй Ина, опустил меч. Продолжая сжимать в руке рукоять Саньду, он отправился к выходу с кладбища.***
Стоило повелительнице Ночи Жертвоприношения толкнуть ладонью в грудь Лань Сичэня, как тот сразу упал на землю. Женщина, лязгнув зубами, сцепила пальцы на его шее, пытаясь задушить. — Решил покончить со мной? — шипела повелительница. — А не думал ли ты, что я первая убью старшего сына Цинхэн-цзюня?! Внезапно она ослабила хватку. Лань Сичэнь схватился за шею, кашляя. — Почему же я всегда забываю, что у Цинхэн-цзюня два сына? — спросила повелительница Ночи Жертвоприношения, глядя на сидящего на земле Лань Сичэня. — Потому что я выбрала только одного в качестве жертвы? Тогда и убивать мне придется не тебя, а твоего брата. Женщина щелкнула пальцами, после чего с неба посыпалась черная пыль. Песчинки соединились в одно большое облако и заискрились серебряным огнем. — Повелительница Ночи Обратного Жертвоприношения, приди ко мне! — закричала женщина. Внезапно налетел сильный ветер. Оно закружило возникшее черное облако. Как только повелительница Ночи Жертвоприношения взмахнула рукой, ветер стих, а облако вытянулось в длину и ширину и повисло над головой женщины. Из темноты вышла та самая девушка, которая являлась ученицей повелительницы. По ее щекам струились кровавые слезы. По земле волочилась плеть кнута, рукоять которого она сжимала в руке, а в другой находился меч. Девушка подошла к возникшему облаку и бросила в него принесенное оружие. Облако тут же поглотило его. Девушка начала шептать заклинание. Ее глаза загорелись зеленым огнем. Она отошла на шаг, не переставая шептать. Внезапно чернота облака развеялась, открывая вид на происходящее в нем. — Лань Сичэнь, — обратилась повелительница Ночи Жертвоприношения, медленно подходя к главе ордена Гусу Лань, — наблюдай за смертью брата.***
Китай, ХХ век
Лань Сычжуй первым устремился на кладбище. Пушинка замерла в воздухе, дожидаясь его. Но, увидев приближавшегося Цзян Чэна, она резко рванула вперед. — Душа Цзян Шэнли, подожди! — кричал ей вслед подбежавший к Лань Сычжую Цзинь Лин. Выбитая душа не послушала его. Подлетев к Цзян Чэну, она била по его груди, рукам и ногам, как будто желала прогнать. Цзян Чэн махнул рукой, отгоняя пучок голубого сияния, но пушинка вновь начинала бесполезную битву. Она кружилась над его головой, подлетала к глазам и ослепляла ярким сиянием. Цзян Чэн не вытерпел. Он вытащил из ножен меч и одним ударом разрубил пушинку на две части. Голубое сияние вмиг потухло, а половинки превратились в крошечные песчинки, которые тут же осели на дорожку. Цзян Чэн прошел по ним, направляясь к возникшим адептам орденов заклинателей. — Сияние потухло, — оповестил Лань Сычжуй. Лань Ванцзи вышел вперед. Сделав несколько шагов, он повернулся лицом к стоявшим позади него юношам. Увидев незнакомую фигуру, одиноко стоявшую за спиной Лань Ванцзи, Цзинь Лин округлил глаза. Он заметил блеск лезвия меча, направленного на второго молодого господина Лань. — Ханьгуан-цзюнь! — закричал Лань Сычжуй, когда лезвие меча взлетело над головой Ванцзи. Лань Ванцзи успел отпрыгнуть в сторону. Острие меча вонзилось в щель между камнями. Цзян Чэн подошел к Саньду и потянул за рукоять. Острие меча было направлено в землю и продолжало сиять серебряным светом. Цзинь Лин положил ладонь на рукоять меча. Он встал напротив юноши в фиолетовом одеянии, который выглядел младше его. Выхватив из ножен Суйхуа, он направил острие в его грудь. Цзян Чэн хмыкнул. Он сцепил ладонь на лезвии меча и отвернул от себя, применяя силу. Цзинь Лин выпустил меч из рук, после чего тот со звоном ударился о замещенную камнем дорожку. Схватившись здоровой рукой за руку, которую словно пронзила вспышка молнии, Цзинь Лин отошел на шаг. Лань Сычжуй вышел вперед, но Цзян Чэн тут же оттолкнул его в сторону. Его целью был Лань Ванцзи.***
Девушка продолжала шептать заклинание, держа руки так, как будто в них находился меч. Она подняла одну руку и взмахивала ей, словно разрубала врага на части. Отражавшийся в облаке юноша повторял за ней. Увидев, как Цзинь Лин схватился за поврежденную руку, а Лань Сычжуй от толчка упал на землю, Лань Сичэнь поднялся на ноги, пользуясь моментом: повелительница Ночи Жертвоприношения повернулась к нему спиной и пошла к ученице. Выхватив из ножен меч, он швырнул его в спину женщины, но вокруг образовалось защитное облако, поглотившее ее, из-за чего меч отлетел назад, чуть не врезаясь рукоятью в грудь главы ордена Гусу Лань. Схватив в воздухе рукоять меча, Лань Сичэнь вернул его в ножны. — Разве ты забыл, что меня не убить простым мечом? — раздался за его спиной голос повелительницы Ночи Жертвоприношения. Лань Сичэнь вздрогнул. Он повернулся к ней лицом, но женщина тут же схватила его за грудки. Подняв Сичэня над головой, она отбросила его на несколько метров, разражаясь противным смехом, резавшим слух. Лань Сичэнь ударился грудью о землю и замер на несколько минут, приходя в себя. Он попытался подняться на локтях, но вновь приник к земле, так как повелительница Ночи Жертвоприношения поставила ногу на его спину. — Красивая смерть, не правда ли? — прошипела она, сильнее надавливая ногой. — Я покончу с выродками Цинхэн-цзюня так же, как покончили и с ним самим! Силы покидали Лань Сичэня. Из уголка его губ полилась тонкая струйка алой крови. Сичэнь тяжело сглотнул, закрывая глаза. Он ждал конца. Внезапно нога, удерживавшая его все это время, обмякла. Из груди женщины вырвался высокий вопль. Лань Сичэнь повернул голову, краем глаза замечая, как повелительница Ночи Жертвоприношения падает перед ним на колени. В ее груди зияла огромная дыра. Женщина пыталась прикрыть ее ладонями, но пугающая пустота продолжала виднеться. — Мое сердце, — прохрипела женщина. Лань Сичэнь повернулся на спину. Приподнявшись на локтях, он увидел мужчину, державшего в руке еще бьющееся сердце. — Отец? — прошептал он. Мужчиной действительно был Цинхэн-цзюнь. Его кожа имела сероватый оттенок, а на лбу проступали трупные пятна. Он вытянул руку, в которой держал сердце женщины, и надавил на него пальцами. Повелительница Ночи Жертвоприношения закричала от боли, пронзившей ее тело. Из возникшей в груди дыры посыпался песок. Песок заструился между ее пальцами, высыпаясь на подол платья. Ее щеки начали осыпаться. Чем сильнее Цинхэн-цзюнь сжимал ее сердце, тем быстрее ее тело обращалось в песчинки. Девушка, все это время управлявшая Цзян Чэном, закричала. Ее крик поднял столб пыли, который завертелся в воздухе. Повелительница Ночи Обратного Жертвоприношения упала на колени и начала стучать кулаками по земле. Она рвала на себе волосы и до крови кусала губы, причиняя себе боль. Сердце в руке Цинхэн-цзюня обратилось в прах. Повелительница Ночи Жертвоприношения исчезла, оставляя лишь песок. Лань Сичэню удалось сесть. Он уставился на отца, сдувавшего с ладони прах, отправляя его плыть по воздуху. — Отец, — прошептал Лань Сичэнь. Уголки губ Цинхэн-цзюня дрогнули. Внезапно появилось голубое сияние, спиралью закружившееся вокруг его тела. Не прошло и минуты, как оно исчезло, забирая с собой Цинхэн-цзюня. К Лань Сичэню вернулись силы. Он поднялся на ноги и подошел к облаку, около которого продолжала биться девушка. Завидев его, девушка тут же растворилась в воздухе. — Глава ордена! — закричал Лань Цзинъи, продолжая висеть на ветке дерева. Лианы, что опутывали его, ослабли, а после вовсе исчезли. Если бы не Лань Сичэнь, использовавший заклинание, благодаря которому юноша медленно опустился на землю, Лань Цзинъи упал бы головой вниз. Поднявшись, ученик ордена Гусу Лань подошел к Сичэню и замер от увиденного.***
Китай, ХХ век
С ладони Цзян Чэна стекала кровь. Избавившись от преграды, Цзян Чэн медленно подходил к Лань Ванцзи. При себе у Ванцзи не было меча, поэтому молодой господин Лань пятился назад, уходя от противника. Цзян Чэн усмехнулся, предвидя победу. Он в два прыжка настиг Лань Ванцзи и направил меч к его горлу. Еще немного, и острие бы вонзилось под кадыком. Ванцзи сглотнул. Второй молодой господин Лань вновь сделал шаг назад, принимая выражение лица человека, отчаявшегося в спасении. Постояв так несколько секунд, опустив взгляд в землю, мужчина извернулся от последовавшего удара меча и оказался в паре метрах от спины Цзян Чэна. Цзян Чэн повернулся к нему лицом, сильнее стискивая рукоять меча. Казалось, что она вот-вот переломится от такого давления. Он пристально следил за Лань Ванцзи, шедшего спиной вперед и искавшего взглядом то, чем можно было отбиваться от меча. Глаза Цзян Чэна продолжали пылать зеленым огнем, но теперь этот огонь разгорелся еще больше. Лязгнув зубами, Цзян Чэн с криком бросился в атаку, выставляя острие меча. Но стоило ему оказаться в паре метрах от Лань Ванцзи, как из кустов выбежала чья-то фигура, принимая на себя удар Саньду. Острие меча пронзило грудь Вэй Ина. Старейшина Илин обхватил лезвие ладонью. Уголки его губ дрогнули. — Захотел убить меня еще раз? — прошептал он. — Ты же знаешь, что я живуч... Вэй Ин не договорил. Из уголка губ вытекла алая струйка. Мужчина закашлялся, выплевывая сгусток крови. Его ноги подкосились. Цзян Чэн сильнее вонзил Саньду в грудь Старейшины, а после одним рывком выдернул лезвие. Вэй Ин упал на колени, схватившись за рану. В его глазах постепенно темнело. — Учитель Вэй! — завопил Лань Сычжуй. Ноги Лань Ванцзи подкосились. — Вэй Ин, — прошептал он, падая на колени перед раненым мужчиной. Вэй Ин смотрел на фиолетовое небо, по которому стремительно плыли облака. Небо то светлело, становясь дневным, то темнело, превращаясь в ночное. Звезды падали вниз, а луна светила слишком ярко. Лучи солнца падали на могилы, а затем вновь сменялись лунным сиянием. — Старейшина Илин, — прошептал Цзинь Лин, стоя около Лань Ванцзи и смотря на Вэй Ина. Ванцзи положил голову Вэй Ина на колени. Старейшина Илин медленно распахнул глаза, замечая, как конец лобной ленты касается его переносицы. — Лань Чжань, — прошептал он, отрывая от раны руку и протягивая ее, чтобы коснуться лобной ленты. Но рука тут же упала на грудь. — Вэй Ин! — выкрикнул Лань Ванцзи. Его горло сдавил спазм. Лань Сычжуй упал на колени и опустил подбородок на грудь. Он сжал пальцами белоснежное одеяние адепта ордена Гусу Лань и стиснул зубы, пытаясь сдержать слезы. Цзинь Лин огляделся по сторонам, но не увидел того, кто нанес Вэй Ину смертельный удар.***
Небо Запретной Долины окунулось в черноту. От внезапно налетевшего ветра облако, что все это время показывало происходящее в новом мире, отлетело на несколько метров, а после зацепилось за ветвь скрюченного дерева. Изображение покрылось волнами, а вскоре исчезло. — Глава ордена, — закричал Лань Цзинъи, указывая пальцем на возникший колодец, — смотрите! Лань Сичэнь обернулся. Из колодца поднялся песчаный вихрь, закружившийся высоко в небе. Словно смерч, он засасывал в себя поднявшиеся над травой голубые пушинки, которые на самом деле были пропавшими душами людей. Лобные ленты адептов ордена Гусу Лань хлестали по спинам, а белоснежные одеяния задирались до колен. — Лань Хуань, что там? — стараясь перекричать шум ветра, спросил Лань Цзинъи, указывая пальцем в небо. Присмотревшись, Сичэнь увидел яркую вспышку, которая стремительно приближалась к ним. Когда до земли оставалось несколько метров, Лань Сичэнь увидел, что это была не просто вспышка, а фигура человека. Он вытянул руки и быстрее молнии подбежал к нему, вовремя подхватив, иначе бы человек разбился о землю. Мужчина, уткнувшись лбом в грудь Лань Сичэня, находился без сознания. Глава ордена Гусу Лань положил его на траву и склонился над его лицом. — Цзян Чэн, — прошептал он, проводя кончиками пальцев по щеке мужчины. Грудь Цзян Чэна медленно поднималась и опускалась. Глава ордена Юньмэн Цзян вернулся в прежнее тело, но не приходил в себя. Лань Сичэнь накрыл его губы своими, чтобы сделать искусственное дыхание, но в этот же миг чьи-то руки обвили его шею и притянули к себе. Цзян Чэн, не разрывая поцелуй, перевернул его на спину, оказываясь сверху. Лань Сичэнь положил ладони на его спину и закрыл глаза. Через минуту Цзян Чэн разорвал поцелуй. Он заглянул в глаза Сичэня и расплылся в довольной улыбке. — И правда мягкие, — тихо произнес он, поднимаясь на ноги. — Что? — не понял Лань Сичэнь. Цзян Чэн обернулся. Он сказал: — Говорю, у мужчин действительно мягкие губы. По крайней мере, твои действительно мягкие. Яньли не солгала. — Яньли? Цзян Чэн огляделся по сторонам. Недалеко от дерева стоял Лань Цзинъи. Заметив Цзян Чэна, юноша сложил руки в приветственном жесте. Он торжественно произнес: — Глава ордена Юньмэн Цзян, с возвращением! Только сейчас Цзян Чэн понял, что вернулся в прежнее тело. Он был настолько счастлив, что с распростертыми руками подбежал к Лань Сичэню и заключил его в объятия. — Я больше не в теле сопляка! — повторял он, сильнее прижимая к себе Сичэня. «Кто окунется, тот никогда к прежней жизни не вернется!» — раздался в небе голос повелительницы Ночи Жертвоприношения, но тут же стих. После этих слов Цзян Чэн приблизился к губам Лань Сичэня и поцеловал.***
Китай, ХХ век
Тело Вэй Ина холодело. Его веки то закрывались, то пытались распахнуться вновь, но нахлынувшая тяжесть не позволяла им сделать это. Кровь продолжала вытекать из раны. Его ладонь, покоившаяся на груди, окрасилась в алый цвет. — Учитель Вэй, — хрипел Лань Сычжуй, сжимая в руке ладонь Вэй Ина. Старейшина Илин слегка повернул голову, затуманенным взглядом смотря на ученика ордена Гусу Лань. — А-Юань, — прошептал он. Его взгляд остановился, а рука, что сжимала окровавленный кусок одежды, упала на колени. Из приоткрытых губ выглянул голубой свет. Лань Ванцзи, увидев его, округлил глаза. — Мешочек для ду́хов. Быстрее! — приказал он, глядя на Лань Сычжуя. Сычжуй немедленно вытащил ловушку для ду́хов и протянул Лань Ванцзи. Когда голубая пушинка поднялась над головой застывшего тела Вэй Ина, Ванцзи поймал ее в мешочек и затянул веревочки. Через секунду небо, вновь окрасившееся в фиолетовый цвет, стало красным. Красное солнце поднималось из-за горизонта и заливало все вокруг алыми лучами. Цзинь Лин посмотрел на ладони и закричал: — Я исчезаю! Лань Сычжуй сжал его ладонь в своей и посмотрел под ноги. Они действительно исчезали. Их окутывало голубое сияние, спиралью вертящееся вокруг их ног, переходя на туловище и голову. Только тело Цзян Шэнли оставалось неподвижно лежать на коленях Лань Ванцзи, но через минуту оно гулко стукнулось затылком о каменную дорожку, так как опора растворилась в воздухе.***
Цзян Чэн отстранился от Лань Сичэня, коварно улыбаясь. — Хочу большего, — прошептал он, набрасываясь на главу ордена Гусу Лань. Но Лань Сичэнь схватил его за плечи и держал на уровне вытянутых рук. — Давай не здесь, — прошептал Сичэнь, глядя в глаза Цзян Чэна. Цзян Чэн сдвинул брови на переносице. Ему определенно не нравилось то, что мужчина отказывает ему. — А я хочу здесь! — повышая голос, сказал он. Облако, ранее зацепившееся за ветвь дерева, поплыло по воздуху и, став шире в размере, остановилось позади двоих мужчин. Вновь разогнав туман, оно открыло портал, переносящий из нового мира в прежний. — Отойди! — закричал Лань Сичэнь, толкая Цзян Чэна на землю и накрывая его своим телом. В этот же миг из открывшегося портала появились Цзинь Лин и Лань Сычжуй. Юноши, держась за руки, упали на спины, словно кто-то с силой толкнул их. Громко охая, Цзинь Лин поднялся на ноги, не выпуская из рук ладонь Сычжуя. Адепт ордена Гусу Лань повернул голову в сторону лежавших на земле глав орденов заклинателей и приоткрыл рот. — Дядя! — закричал Цзинь Лин, выпуская ладонь Сычжуя. Цзинь Лин подбежал к Цзян Чэну, протягивая руку, но тот оттолкнул ее ребром ладони. — Что я говорил тебе тогда, когда ты ушел без моего разрешения? — спросил Цзян Чэн, сверля взглядом племянника. — Я говорил, что переломаю тебе ноги. Так почему же ты снова удрал в то место, о котором я не знаю?! Я видел тебя в том городе! Видел тебя в школе! Видел на банкете! Попытайся оправдаться. — Но со мной был и Лань Сычжуй, — пробубнил Цзинь Лин, косясь на Сычжуя, словно искал в нем спасения. — Подожди, дядя, ты тоже был там? Цзян Чэн не успел ответить. Из открывшегося портала вышла еще одна фигура. — Брат, — прошептал Лань Сичэнь, поднимаясь на ноги. Лань Ванцзи вернулся в свое тело. Концы лобной ленты развевались на легком ветру. Мужчина нес на руках тело Старейшины Илин. С тела Вэй Ина стекала вода. Его длинные волосы прилипли к щекам и лбу, а черное одеяние обтянуло фигуру. Старейшина Илин находился без сознания и не мог очнуться, пока его душа не вернется в тело. Лань Ванцзи опустился на колени и положил на них голову Вэй Ина. Подошедший к нему Лань Сичэнь протянул к нему руку, но Лань Ванцзи выставил ладонь вперед, не желая, чтобы брат помогал ему. — Мешочек, — тихо произнес Ванцзи, косясь на Лань Сычжуя. Юноша вызволил из рукава ловушку для дýхов и осторожно положил его на раскрытую ладонь второго молодого господина Лань. Лань Ванцзи ослабил веревочки, стягивающие мешочек, и поднес его к приоткрытым губам Вэй Ина. — Давай же, — прошептал он выглядывавшему из образовавшейся щели голубому сиянию. Душа Вэй Ина словно боялась войти в прежнее тело. Она осторожно высунулась из щели мешочка и коснулась холодных губ тела, которому принадлежала. Подумав еще немного, душа проникла в рот Вэй Ина и исчезла. Повелительница Ночи Обратного Жертвоприношения никуда не исчезла: девушка всего лишь превратилась в невидимку. Щелкнув пальцами, она расплылась в змеиной улыбке, шепча заклинание: — Вступи же в реальность, мой прошлый наказ. Вэй Ин, позабудь о Ванцзи сей же час! Стоило душе вернуться в тело Вэй Ина, как веки мужчины дрогнули. Вэй Ин попытался распахнуть глаза, но боль, возникшая в сердце, отвлекла его. Сердце словно пронзило несколько тысяч иголок, все сильнее проникая в него. Заколдованная душа опутала его невидимыми нитями. Старейшина Илин вскрикнул, впиваясь ногтями в руку Лань Ванцзи, поддерживавшую его. Внезапно боль стихла. Обливаясь холодным потом, Вэй Ин все же распахнул глаза. Первое, что он увидел, было голубое небо. Темные краски фиолетового цвета исчезли, сменяясь яркими оттенками. Отрывая взгляд от неба, Вэй Ин посмотрел на склонившихся над ним адептов орденов заклинателей. — Цзян Чэн, — улыбаясь, сказал Старейшина Илин, — я же говорил, что живуч. — Цзинь Лин и А-Юань, — обратился он к юношам, державшимся за руки, — вы подружились? Наконец-то я не буду вас мирить и разнимать во время драки. Вэй Ин осознал, что лежит на чьих-то коленях. Осторожно садясь на траву, он обернулся к Лань Ванцзи и подарил ему фирменную улыбку. — Глава ордена Гусу Лань, — обратился он к Сичэню, стоявшему рядом, — этот молодой господин так похож на вас. Кто же он? Неужели ваш брат? Повисла гробовая тишина. Лань Цзинъи, выйдя из-за дерева, подошел к собравшимся и посмотрел то на Вэй Ина, то на Лань Ванцзи. — Учитель Вэй, — сказал он, — это же второй молодой господин Лань, Лань Ванцзи. Неужели вы не помните его? Но Вэй Ин, разглядывая Ванцзи, покачал головой. По долине прокатился звонкий девчачий смех. Лань Сичэнь обернулся на звук. Ему казалось, что он знал, кто именно «наградил» Вэй Ина провалом в памяти.