Время не разлучит нас

      Все встало на свои места: небо окрашивалось в красный, когда наступало утро, и сменялось черным при наступлении ночи. Трава стала жестче и колола спину, если на нее ложились. В Запретную Долину вновь вернулось пение птиц, раздававшееся со всех сторон, как только из-за туч начинали появляться первые лучи солнца.       — Запретная Долина теперь не запретная? — спросил Цзинь Лин, протягивая руку к распустившемуся в эту ночь голубому цветку.       Сорвав цветок, Цзинь Лин поднес его к носу и вдохнул сладковатый аромат. Цветок был действительно необычным: красные прожилки на голубых лепестках переливались на солнце, а сквозь крошечные дырочки на листьях проходили солнечные лучи. Юноша посмотрел на него, а после сделал шаг к Лань Сычжую, стоявшему напротив. Цзинь Лин протянул ему цветок, но вновь прижал к груди. Его щеки загорелись румянцем. Он украдкой посмотрел на Сычжуя.       Лань Сычжуй замер, когда Цзинь Лин приблизил к нему лицо. Теплое дыхание Цзинь Лина щекотало его щеку. Цзинь Лин неуверенно коснулся пряди волос юноши, а после заправил ее за ухо, открывая участок кожи. Лань Сычжуй вздрогнул, когда за то же ухо положили сорванный цветок.       Убрав пальцы от уха Сычжуя, Цзинь Лин медленно опустил руку. Он попятился назад, опустив взгляд в землю. Лань Сычжуй заметил, что на его щеках вновь заиграл румянец. Адепт ордена Гусу Лань склонился, чтобы сорвать еще один цветок. Красные лепестки с синими прожилками выделялись на белой коже ладони юноши. Он подошел к Цзинь Лину и протянул ему цветок со словами:       — Думаю, ее смело можно переименовать в Обычную Долину.       Пальцы Цзинь Лина дрогнули, принимая цветок. Юноша в золотом одеянии хотел положить его за ухо, но Лань Сычжуй осторожно, словно рука Цзинь Лина была сделана из хрусталя, обхватил его запястье. Взяв из руки цветок, он сам положил его за ухо юноши.       Лань Цзинъи прогуливался по лугу. Как только первые лучи солнца коснулись земли, юноша вышел из дома и отправился на разведку. Цзинъи больше не пугала окружающая его природа, что в прошлом наводила ужас, от которого волосы вставали дыбом. В воздухе не раздавался вопль мертвецов: он сменился пением птиц, перелетавших с одной ветки на другую. Деревья, раньше одиноко стоявшие в темноте и скрипевшие иссохшими ветвями, покрылись листвой, а на некоторых распускались необычные цветы.       Сев под деревом, Лань Цзинъи вытянул гудевшие ноги. Замершая на траве роса охладила кожу, отчего адепт ордена Гусу Лань простонал от наслаждения. Он закрыл глаза и задрал подбородок, опираясь затылком о ствол.       Раздавшиеся юношеские голоса разбудили его. Лань Цзинъи открыл глаза и выглянул из-за дерева. Увидев человека в желтых одеждах, Цзинъи хмыкнул. Он поднялся на ноги и хотел подойти к нему, но человек, идущий позади первого, заставил его замереть. Лань Цзинъи наблюдал за ними из укрытия. Когда пришедшие прошли мимо дерева, юноша запрыгнул на ближайшую ветку и скрылся за густой листвой.       — Даже деревья стали не такими страшными, как раньше, — продолжал отмечать изменения Цзинь Лин.       Он остановился напротив высокого дерева. Задрав голову, Цзинь Лин заметил, что из листвы выглядывают распустившиеся цветы. Он положил ладонь на его кору и легко похлопал. Лань Сычжуй прислонился спиной к дереву. Скрестив руки на груди, юноша наблюдал за Цзинь Лином. Он сделал шаг к нему и провел большим пальцем по щеке. Дыхание Цзинь Лина на миг замерло.       — У тебя пыльца на щеке, — сказал Лань Сычжуй, улыбаясь уголком губ.       Цзинь Лин облегченно выдохнул.       — Спасибо, —прошептал он, кашлянув в кулак.       Цзинь Лин попятился назад, оказываясь под низко росшей ветвью. Лань Цзинъи, пытавшийся не рассмеяться в голос, наблюдая за юношами, высунул голову из-за густой листвы и протянул руку, касаясь высокого хвоста Цзинь Лина.       — Молодая госпожа-а-а, — протянул он, дергая за прядь волос.       Цзинь Лин вскрикнул от неожиданности. Птица, сидевшая на другой ветке, взмахнула крыльями и улетела.       Цзинъи засмеялся, довольный своей шалостью. Лань Сычжуй подошел к нему и дернул за протянутую руку. Движение было таким резким, что Лань Цзинъи сорвался с ветки и свалился на землю.       — Драки захотел? — стиснув зубы, спросил Цзинъи.       Поднявшись на ноги, юноша подбежал к Сычжую и толкнул на землю, накрывая своим телом. Адепты ордена Гусу Лань катались по траве, звонко смеясь. Цзинь Лин хватал за воротник то одного, то другого, пытаясь разнять, но юноши продолжали смеяться, нанося друг другу шуточные удары.       — Нисколько не повзрослели, — сказал Лань Сичэнь, улыбаясь.       Глядя на то, как адепты его ордена катаются по земле, а Цзинь Лин бегает вокруг них и что-то выкрикивает, Сичэнь вздохнул. Он перевел взгляд на Цзян Чэна, сидевшего около его ног.       — Цзинь Лин, кажется, сдружился с Лань Сычжуем, — сказал Цзян Чэн, подпирая рукой щеку. — Раньше я не замечал, чтобы он вертелся вокруг него.       Лань Сичэнь сел на колени. Расправляя белые одежды, он ответил:       — Стоило вам вернуться в прежний мир, как в вас что-то поменялось. У кого-то это не так сильно заметно, а кто-то стал вести себя не так, как раньше.       — Ты имеешь в виду Вэй Усяня?       Сичэнь потер подбородок. Он вновь посмотрел на Цзян Чэна.       — Я имею в виду тебя.       Цзян Чэн похлопал глазами, глядя на Лань Сичэня. Он повернулся к нему спиной, словно обижаясь от произнесенных слов. Сичэнь улыбнулся.       — Мои слова обидели тебя? — спросил Лань Сичэнь, кладя ладони на плечи Цзян Чэна.       — Нет, — прошептал Цзян Чэн. — Я подумал о твоем брате. Его душу до отказа наполняет грусть.       Сичэнь тяжело вздохнул. Ему самому хотелось узнать, что сейчас чувствует Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи вышел на крыльцо. Положив ладони на перила, мужчина смотрел вдаль. Вдалеке резвились младшие адепты орденов заклинателей, а старшие сидели на траве, наблюдая за их игрой. Уголки губ Ванцзи дрогнули, но тут же опустились. Сердце разрывалось от тоски.       — Второй молодой господин Лань, вы уже проснулись? — раздался звонкий голос за его спиной.       Лань Ванцзи закрыл глаза и медленно вдохнул воздух через нос. Он обернулся.       Уголки губ Вэй Ина растянулись до ушей. Мужчина помахал Ванцзи рукой и широко улыбнулся. Он подошел к Лань Ванцзи и скопировал позу.       — Не помню, чтобы они играли так раньше, — начал Вэй Ин, наблюдая за игрой адептов орденов. — Помню, как Цзинь Лин был готов выхватить меч и воткнуть его в грудь Лань Цзинъи, но сейчас он пытается разнять адептов ордена Гусу Лань без его помощи.       — Учитель Вэй! — закричал Лань Сычжуй, поднимаясь с земли.       Вэй Ин замахал ему, зовя к себе. Юноша что-то шепнул Лань Цзинъи, а после побежал к дому.       — Ханьгуан-цзюнь, — произнес Сычжуй, сложа руки в приветственном жесте.       Лань Ванцзи кивнул.       — А-Юань, — сказал Вэй Ин, кладя ладонь на плечо юноши, — поможешь приготовить обед?       — Чем острее, тем лучше? — спросил Сычжуй, расплываясь в улыбке.       — Именно, — сквозь смех ответил Вэй Ин. — Настолько острое, что у всех изо рта вырвется пламя.       Лань Ванцзи стиснул пальцами перила и зажмурил глаза. Ему было тяжело слушать радостный смех Старейшины Илин.       Когда обед был готов, Лань Сычжуй поставил на стол семь пиал с супом. Сев на колени, юноша почерпнул ложкой небольшое количество супа и отправил в рот. Но ложка замерла в воздухе, как только Сычжуй увидел Цзинь Лина, замершего в проеме. Лань Сычжуй положил ложку в пиалу и махнул рукой, подзывая его. Через несколько секунд Цзинь Лин сидел на коленях и протягивал Лань Сычжую еще один цветок.       — Его лепестки темнее предыдущих, — сказал он, кладя цветок за другое ухо юноши. — Этот цветок подходит к белым одеждам ордена Гусу Лань.       Лань Сычжуй улыбнулся.       — Опять воркуете? — спросил Лань Цзинъи, входя в дом.       Цзинь Лин стиснул пальцы в кулаки, но браниться не стал: знал, что бесполезно. Чувствуя победу, Цзинъи, гордо задрав голову, подошел к столу и сел на колени. Пододвигая пиалу, юноша почерпнул ложку супа и отправил в рот. Он морщился от острого вкуса, но продолжал есть.       — А где Старейшина Илин? — спросил Цзинь Лин, косясь на Лань Сычжуя.       — Сказал, что придет тогда, когда мы поедим, — ответил Цзинъи, отодвигая пиалу.       — Скорее, ушел поговорить с твоим дядей, — сказал Сычжуй.       — Почему ты так думаешь? — спросил Цзинь Лин.       Но Лань Сычжуй пожал плечами. Он вновь окунул ложку в суп и открыл рот.       — Сычжуй, — прошептал Лань Цзинъи.       — Что?       — Мы нарушили одно из правил ордена Гусу Лань.       — И какое же? — спросил Цзинь Лин.       В глазах Лань Сычжуя отразился тот же вопрос. Лань Цзинъи сощурил глаза и, улыбаясь, произнес:       — Мы разговариваем во время еды.       Вэй Ин, заложив руки за спину, шел по протоптанной тропе, ведущей к большому дереву. Солнце находилось высоко над головой и грело теплыми лучами кожу лица. Старейшина Илин задрал голову и прикрыл глаза, наслаждаясь легким ветерком.       Подойдя к дереву, Вэй Ин увидел Цзян Чэна, вертевшего между пальцами сорванный цветок. Он незаметно подкрался к нему и спросил:       — Когда свадьба?       От неожиданности Цзян Чэн выронил цветок. Стиснув пальцы в кулаки, глава ордена Юньмэн Цзян переспросил:       — Какая свадьба?       Вэй Ин плюхнулся на траву и положил голову на колени Цзян Чэна. Он заложил руки за голову и смотрел в небо.       — Ты как будто приклеился к главе ордена Гусу Лань, — сказал Вэй Ин. — Вот и спрашиваю про свадьбу. Эх, Цзян Чэн-Цзян Чэн, неужели ты решился измениться? А как же твое сердце, стянутое коркой льда, и неизменное «Я тебе ноги переломаю»? Или навыки переламывания ног ты сохранишь для первой брачной ночи?       Цзян Чэн хлопнул ладонью по груди Вэй Ина и согнул ноги в колене, тревожа отдых Старейшины Илин. Вэй Ин засмеялся.       — Все-таки в тебе что-то осталось от прежнего Цзян Чэна, — сказал Вэй Ин, садясь на траву. — Ты до сих пор не переносишь мои шутки. Хотя, честно признаться, я говорил серьезно.       — Свадьбы не будет, — процедил Цзян Чэн, потирая кольцо на пальце.       — Это пока не будет. У вас же все только начинается!       В воздухе заискрилась фиолетовая молния. Вэй Ин отполз в сторону, глядя на поднявшегося Цзян Чэна. Цзыдянь взмыл вверх и ударил по ветке дерева, срубая ее.       — Прежде чем думать о других, — закрывая глаза, тихим голосом произнес Цзян Чэн, — разберись в себе.       Он прошел мимо сидевшего на земле Вэй Ина. Услышав слова Цзян Чэна, мужчина почесал затылок, не понимая, в чем именно ему нужно разобраться.       — Цзян Чэн, подожди меня! — выкрикнул Вэй Ин, бежа вслед уходящему мужчине.       Кнут вновь превратился в кольцо. Цзян Чэн шел, заложив руки за спину и закрыв глаза.       — Чего тебе? — спросил он подбежавшего Вэй Ина.       — В чем я должен разобраться?       — Ни в чем.       Вэй Ин толкнул его в плечо и надул губки. Обгоняя Цзян Чэна, он пошел в сторону дома.       Младшие адепты орденов заклинателей вновь резвились на лугу. Старшие же собрались за столом и обедали. Только Лань Ванцзи не притрагивался к еде, поэтому сидел в углу и медитировал.       — Цзян Чэн, — склонившись над ухом мужчины, шептал Вэй Ин.       — Чего тебе? — буркнул Цзян Чэн, отправляя ложку супа в рот.       Вэй Ин хихикнул. Подождав, когда ложка скроется во рту, он спросил:       — А у вас с Лань Хуанем уже было «это»?       Цзян Чэн поперхнулся. Ожидая этого, Вэй Ин расхохотался и повалился на циновку. Лань Ванцзи распахнул глаза и бросил недовольный взгляд на Вэй Ина. Останавливая смех, Старейшина Илин осторожно поднялся с циновки и принял сидячее положение. Скользнув взглядом по телу замершего в углу Лань Ванцзи, он расплылся в улыбке.       — Второй молодой господин Лань, извините, что помешал вам медитировать, — сказал Вэй Ин, кладя подбородок на грудь и опуская веки.       Цзян Чэн перестал кашлять. Он отвесил Вэй Ину подзатыльник и продолжил трапезу.       Вэй Ин, потирая ушибленное место, подполз к Цзян Чэну и вновь спросил:       — Так было или нет?       — В отличие от тебя я еще не преуспел в этом деле, — буркнул Цзян Чэн, отхлебывая из пиалы остатки супа.       Вэй Ин похлопал глазами, но посчитал произнесенные слова за комплимент. Он посмотрел на дверной проем, в котором возникла фигура в белоснежном одеянии.       — О! — выпалил Вэй Ин, ткнув локтем в плечо Цзян Чэна. — Смотри, кто вернулся.       Лань Сичэнь подошел к столу и сел на колени напротив Цзян Чэна. Глядя то на одного главу ордена заклинателей, то переводя взгляд на другого, Вэй Ин улыбался. Чем дольше он смотрел на них, тем сильнее уголки его губ ползли вверх.       Сичэнь посмотрел на Лань Ванцзи, закончившего медитацию.       — Брат, — обратился Лань Сичэнь, но Ванцзи выставил ладонь вперед, давая понять, что не хочет продолжать разговор.       Пройдя мимо обедающих, Лань Ванцзи вышел на улицу.       Глаза Цзян Чэна погрустнели. Он покосился на Вэй Ина, как ни в чем не бывало сидевшего рядом. Старейшина Илин разглаживал подол одеяния и мурлыкал под нос придуманную им мелодию.       — Сегодня ночью я вернусь в Облачные Глубины, — кашлянув в кулак, объявил Лань Сичэнь.       Цзян Чэн поднял на него взгляд холодных глаз.       — Вернетесь в Облачные Глубины? — спросил Вэй Ин. — И заберете с собой А-Юаня?       Лань Сичэнь покачал головой:       — Со мной отправится только Лань Цзинъи. Нам нужно кое с чем разобраться.       Вэй Ин облегченно выдохнул.       — А как же Лань Ванцзи? — спросил Цзян Чэн, продолжая коситься на Вэй Ина.       — Ванцзи останется здесь, — ответил Сичэнь, отодвигая опустошенную пиалу. — Вэй Ин, спасибо за обед.       — Спасибо скажите А-Юаню, — ответил Вэй Ин.       Сичэнь улыбнулся и вышел из дома.       Вэй Ин сощурил глаза и расплылся в коварной улыбке. Он вновь ткнул локтем в плечо Цзян Чэна и тяжело вздохнул:       — Эх, Цзян Чэн, теперь ты навсегда останешься девственником. Или же помчишься за ним в Облачные Глубины?       Цзян Чэн выхватил из пиалы ложку и стукнул ей по лбу Вэй Ина.       Лань Ванцзи сел на ступеньку и закрыл глаза. Он не спал целую ночь, поэтому глаза закрывались против его воли. Ванцзи не заметил, как голова начала медленно склоняться к перилам. Он так и заснул, опираясь головой о столбик, подпиравший их.       Лань Сичэнь вышел на крыльцо. Заметив брата, он сел рядом.       — Ванцзи, — прошептал он, кладя ладонь на его плечо.       Но Лань Ванцзи продолжал спать.       — Ванцзи, я возвращаюсь в Облачные Глубины. Если что-то произойдет, немедленно сообщи мне.       Ванцзи нехотя распахнул глаза. Осознав, что заснул, сидя на ступеньке, мужчина повернул голову в сторону брата.       — Поспи, — прошептал Лань Сичэнь, но Ванцзи замотал головой.       — Уже не хочу, — ответил он, поднимаясь на ноги.       — Ты не спал всю ночь? — спросил Сичэнь.       Лань Ванцзи молчал несколько секунд, раздумывая.       — Да, — наконец ответил он, смотря на брата сверху вниз. — Не мог заснуть. После произошедшего.       Лань Сичэнь поднялся на ноги и заключил брата в объятия. Лань Ванцзи закрыл глаза. Он настолько отчаялся в счастливом конце, что руки повисли вдоль тела и не хотели обнимать в ответ.       — Я обещаю, что разберусь в произошедшем, — сказал Сичэнь, отстраняясь от брата. — Но для этого мне нужно вернуться в Облачные Глубины. Следи за оставшимися здесь. Особенно за Вэй Ином. Не дави на него. Он не просто так забыл о тебе: ему определенно помогли.       Они не заметили, как наступил вечер. Лань Сичэнь встал на меч и поднялся ввысь. Лань Цзинъи последовал за ним. Когда их фигуры скрылись в ночном небе, Лань Ванцзи прикрыл глаза. Постояв так еще минуту, он обернулся, чтобы отправиться в дом, но замер, уставившись на человека, стоявшего за его спиной.       Волосы Вэй Ина развевались на ветру. Подол черного с красным узором одеяния легко колыхался, оголяя обнаженные щиколотки. Старейшина Илин стоял спиной к нему, но тут же обернулся, почувствовав, как взгляд холодных глаз прожигает его тело. На его лице заиграла приветливая улыбка, вмиг сменившаяся коварной. Вэй Ин шагнул вперед, протягивая руку. Коснувшись пальцами щеки Лань Ванцзи, он сказал:       — Молодой господин Лань, ваша кожа настолько бледна, что я невольно подумал о том, что она сделана изо льда. Глупо, правда?       Лань Ванцзи схватил его за запястье, отстраняя руку от своей щеки. Вэй Ин ахнул от неожиданности. Уставившись на Ванцзи, он прошептал:       — Молодой господин Лань...       Лань Ванцзи положил ладонь на поясницу Вэй Ина и притянул к себе. Когда между их лицами оставалась пара сантиметров, он склонился к губам Старейшины Илин и поцеловал. Глаза Вэй Ина широко распахнулись. Его рука, что все это время была обхвачена Ванцзи поперек запястья, повисла вдоль тела. Он пытался повернуть голову, дабы вырваться из плена поцелуя, но Ванцзи схватил его за подбородок и вновь коснулся покрасневших губ.       Сердце Вэй Ина стучало, словно лапки прыгающего по земле кролика. Опутавшие его невидимые нити сильнее вонзились в него. Казалось, что кровь польется изо рта, а ноги подкосятся. Вэй Ин закрыл глаза, смирившись с поражением. Одна из заколдованных нитей до такой степени напряглась, что с треском порвалась. Зацепившись за другую, она обвисла безжизненным крючком.       Лань Ванцзи разорвал поцелуй. Отстраняясь от любимых губ, он заглянул в глаза Вэй Ина.       — Что ты чувствуешь? — спросил Ванцзи.       Вэй Ин медленно открыл глаза, проводя кончиком языка по контуру губ.       — Чувствую, что вы — извращенец, Ханьгуан-цзюнь, — ответил Вэй Ин, разворачиваясь спиной к Ванцзи и уходя, оставляя его наедине с собой.