Snap queen

      Глубокий вдох, глубокий выдох.       Так, Софи, успокойся, то что ты сидишь за одним столом с Анной Винтур — это большущий знак внимания, а не того, что ты — помои.       Ответственность возросла до предела, и моё досадное падение на лестнице уже не казалось столь значимым. Анна Винтур — самая большая шишка в мире моды, от её слова могла зависеть чья-нибудь карьера, а за ней и судьба. Я не должна опозориться перед ней.       Только вот попробуй пойми, что у неё на уме. Эмоции скрыты под тёмными стёклами очков, губы плотно сжаты, руки сложены на коленях. Анна будто сама ждала какой-то реакции от меня. Я только кивнула в знак приветствия, посчитав, что нести чушь сейчас будет наихудшим способом показать себя. Как жаль, что Джаред так далеко, уверена, он бы смог разрядить обстановку… На всякий случай я ещё раз посмотрела в его сторону, надеясь поймать его взгляд и получить хоть какое-то телепатическое одобрение, но тщетно: он сидел спиной и больше был занят разговором с какой-то брюнеткой. Я не ревновала. Всё-таки он хорошо знает большую часть гостей. Это его аквариум. — Вам здесь не нравится? — и всё-таки Анна заговаривает со мной первой! — Нравится, просто… — я могла бы льстить ей в уши о том, как я счастлива и довольна, но всё же решила быть честнее. Враньё сильнее бы выдало моё волнение. И я надеялась, что, несмотря на легенды о её холодном характере, она окажется более человечной. — Когда впервые за несколько лет ты выходишь за пределы своей спальни, естественно, может быть некомфортно. — Да, вам нужно поработать над самообладанием, — казалось, она смотрит даже не на меня, а куда-то в сторону. — Я пока не понимаю, что Лалло в вас нашёл, для нового амбассадора Gucci вы не кажетесь достаточно яркой и уверенной в себе. Как жаль, что количество подписчиков сейчас превалирует над качеством.       Я не очень понимала, о чём она говорила. Амбассадор? Алессандро вообще ничего подобного не имел в виду, как мне казалось. Всю неделю шла речь только о подготовке к Балу, а если мы ужинали вместе, то Джаред больше разговаривал с ним об искусстве, они обсуждали покупку какой-то картины и… Или я просто не помню?       А может, я настолько была озабочена предстоящим мероприятием, что не слышала его. Он ведь не раз подчёркивал, что у меня необычная внешность, делал много фото в процессе примерок. Возможно, я действительно упустила этот важный факт. — Да, мне ещё есть над чем поработать, — киваю, соглашаясь с ней, потому что она и в самом деле права. Я не уверена в себе — это факт. И если это стало заметно для мадам Винтур, то заметно и для всех остальных. Плохо. — Я бы посмотрела на вас через год, — добавила она. — Я доверяю Лалло, и его чутью, и, если он видит потенциал, значит что-то в вас действительно есть. Возможно, я уже теряю хватку с годами: новых лиц с каждым годом всё больше, но, всё же замечу, что большинство не задерживается с нами надолго. Будьте осторожны, вы и так нарабатываете репутацию «падающей звезды», так не упадите совсем на дно. Ведь кто вы, если рядом нет мистера Лето?       В этот момент за наш столик спасительно подсаживается мужчина, и мне не приходится отвечать на этот вопрос. Анна отвлекается на его приветствие и представляет меня. Незнакомец оказывается президентом дома Cartier — это Сирилл Виньерон, и, кажется, я ему нравлюсь, во всяком случае, он делает комплимент тому, как такое винтажное и сложное украшение восхитительно смотрится на мне.       За ним подтягиваются и другие соседи по столу: какая-то из ангелов Виктории, чьё имя я благополучно забыла, проще было к ней не обращаться, чем уточнять, как её зовут, Кристен Стюарт, которой тоже не так уж и уютно в этом обществе, и Даррен Крисс, помню, пару лет назад просто обожала его. Он, кстати, оказался по другую сторону от меня. Странная компания, однако теперь я понимала принцип этой дурацкой рандомной рассадки: вынужденная коммуникация — тоже коммуникация.       И снова мне поразительно везёт. Как моё нелепое падение обернулось перформансом, так и тема за столом оказалась мне знакомой и даже очень близкой. Месье Виньерон начал с того, что в самолёте перечитывал Бредбери, и с этого закрутилась целая дискуссия об американской литературе. Здесь я чувствовала себя, как рыба в воде: я всегда любила читать, в школе мои сочинения попадали на конкурсы и занимали призовые места. И в довершение, это папина специализация, для него было бы стыдом, если бы его дети не знали американскую классику.       Он бы мог мной гордиться. Хоть в чём-то.       У меня было ощущение, будто я выиграла очередную школьную викторину: когда все смотрят на тебя, и ты знаешь, что можешь ответить на любой вопрос. Это окрыляет получше шампанского (кстати, к своему бокалу я больше не притрагивалась, понимая, что в туалет выйти в этом платье будет нереально). И кажется, Анна подумала, что я не совсем пустышка. — Знаете, что мне в вас всё-таки нравится, Софи? — она нашла момент, когда остальные за столом отвлеклись, и внимание было направлено не на нас. — Вы естественны, не пытаетесь понравиться окружающим, не навязываетесь и не стремитесь поймать хайп. Или, во всяком случае, понимаете, когда это неуместно. Я буду за вами наблюдать.       Прозвучало как признание: «Хей, а ты лучше, чем я думала», только, конечно, более чопорное. Спасла меня моя школьная эрудированность.       Банкет на удивление не был затянутым. Короткая речь Анны, Сирилла и нескольких людей с других столов, мини-концерт Weekend и параллельно с этим быстрая смена блюд. Это свадьбы тянутся бесконечно, а тут часа три прошло, и зал уже начал редеть. Забавно, но я даже успела забыть о Джареде, так вышло, что в этот раз мне не понадобилось его спасительное плечо. Однако я бы всё равно хотела, чтобы он был рядом. — Ну как, не устала? — спросил Лето под конец вечера, мы тоже собирались покинуть здание музея. Вернувшись в холл, мы ждали звонка от водителя, когда он будет у выхода — скопилась очередь из машин, поэтому покинуть вечеринку быстро пока не представлялось возможным. Бал кончился, но ложиться спать ещё рано, настало время настоящего веселья, всем известно, что на афтепати происходит всё самое интересное, — Ты не много выпила? — И это первое, о чем ты меня спрашиваешь, зная, что по левую руку от меня была Анна Винтур?! — изумилась я. — Я поглядывал за тобой время от времени, подумал, что ты в порядке, раз сейчас улыбаешься, — меня удивляло порой его отношение к происходящему. Он не посчитал нужным сказать мне, что на банкете нас рассадят, хотя знал это. И сейчас его больше волнует, насколько я трезвая. Серьёзно? — Она упомянула, что я новый амбассадор Gucci. Мне кажется, или Алессандро об этом не говорил? — Вообще-то говорил. Когда спрашивал, можно ли разместить твои фото в Инстаграме бренда, — он внимательно так посмотрел на меня, будто я на самом деле была пьяная в дрова, хотя на самом деле это не так. — Ты не помнишь? В пятницу.       Может, он, конечно, это как-то завуалировано сказал. Да, был вопрос про публикацию, но… Чёрт, кажется, я и вправду забыла. — Он представил меня ей как амбассадора, только чтобы я смогла сюда попасть, ведь так? Это ведь не всерьёз, да? — Почему ты не считаешь, что это может быть правдой? — Да потому что я не ты или потерянная сестра Хадид! Мне ещё далеко до такого!       И даже несмотря на то, что на банкете мне дико повезло с темой беседы, я всё равно ощущала себя неуютно. У меня не было тех манер, того изящества, того, как эти девушки и женщины умеют держаться на публике. Я же привыкла к углу обзора своей домашней камеры и телефона. Через экран проще: да, ты видишь счётчик просмотров, но не видишь того, как люди смотрят на тебя. Их комментарии и лайки от меня отделены будто стеной, они не так трогают, как реальность. Неудачный дубль можно стереть, пост удалить, а вот впечатление о себе в настоящем никуда не денешь. — Ты знаешь сколько сейчас времени?       Вопрос сбил меня с толку, я торопливо полезла за телефоном в сумочку (единственный раз за вечер) и объявила: — Пять минут первого. А что? — Видишь, уже полночь… Карета опаздывает, конечно, но твоё платье не превратилось обратно в джинсы и футболку. Ботинки тоже на месте, я так крепко завязал шнурки, что их с тебя так просто не стащишь, даже магией. Понимаешь, о чём я?       Отрицательно мотаю головой. — Всё осталось при тебе. Это значит, что ты не Золушка. — Ну не Злая Мачеха же… — И не она. Ты одна из многих прекрасных принцесс, которых пригласили на Бал. У тебя уже есть принц, ты сидела за одним столом с королевой, у тебя есть страница на Википедии и больше миллиона подписчиков, так что ты не просто служанка, случайно попавшая в высший свет. Поэтому Софи, прошу, прими, что ты тоже часть этого мира. Хоть мы и хорошо дружим с Лалло, я не могу влиять на его решения, касающиеся бренда, поэтому всё, что он тебе предлагал или предложит, не имеет никакого отношения ко мне. Когда возникла вся эта суматоха со снимками в пиццерии, и Илай предложил попробовать протолкнуть тебя на Met Gala, Лалло до последнего не соглашался и оставил за собой право дать заднюю после первой примерки, если он поймёт, что ты будешь совсем ужасна. — То есть когда ты предложил идею с балом, то сам ещё не знал, смогу ли я вообще там быть или нет? — От этих подробностей по спине побежали мурашки. Я думала, что многое узнала из подслушанного разговора Джареда и Илая в самолёте, но, оказывается, было больше. — Именно. Поэтому я и попросил тебя произвести на него впечатление, помнишь? Я надавил тогда на тебя, потому что надо было ему так понравиться, чтобы у него нашлись аргументы и для Анны. И у тебя всё получилось, Софи. — Боже… — в глазах защипало, но я больно щипнула кожу на предплечье, чтобы удержать слёзы. Как же сложно в это поверить. Для меня до сих пор всё казалось случайностью, удачным стечением обстоятельств. — Эй, не реви только. — Он похлопал меня по плечу, потому что обнять меня в этом платье было неудобно. — Пойдём, за нами уже приехали. — Стой. — Мне был интересен ещё один вопрос. — А кто тогда Золушка в этой истории? — Никто. Это же сказка, а того, что бывает в сказках не бывает в жизни. — Он подмигнул мне, а я засмеялась. Вот же…       Я ожидала увидеть обычный лимузин, такой, на котором мы добирались сюда, но приехал трейлер. И, честно говоря, это было даже лучше. Из-за объёмной юбки садиться в авто — то ещё испытание. Во время банкета я специально не вставала из-за стола до последнего, потому что второй раз устроиться так же удобно у меня бы не получилось.       А трейлер понадобился для того, чтобы мы спокойно смогли переодеться и сразу отправиться на вечеринку. Первым делом, с нас сняли украшения, вместе с телохранителями и дополнительной охраной минисейфы с миллионами долларов в бриллиантовом эквиваленте отправились обратно в хранилище. Непростая у этих ребят, конечно, работа: весь вечер, пока все веселятся, пьют и танцуют, они не могут даже на секунду отвлечься, не то что поесть или в туалет сходить. Для них самое сложное теперь кончилось.       Но наша ночь была в самом разгаре.       Я была рада избавиться от своего пышного платья: в нём было жарко и тяжело, второе платье было гораздо более лёгким. Хотя комфортнее новый образ от этого не стал — оно почти полностью прозрачное, так как было сшито из сетчатого тюля молочно-белого цвета. Конечно, под ним у меня было боди, но я всё равно чувствовала себя почти голой. Хотя, если эту сетку заменить на обычную непросвечивающую ткань, всё выглядело бы даже целомудренно: кокетка спереди, украшенная вышивкой, длина всего лишь на ладонь выше колена, короткие рукава-фонарики и наивный кружевной воротничок, как на форме учениц частных школ.       Но никакой невинности сегодня уже не предусмотрено: поверх нежной ткани грубая портупея, (если бы не было боди, то именно она должна была бы скрывать грудь), ошейник из лаковой кожи. Остались мои многострадальные ботинки, узлы на которых Джаред завязал так, что, похоже, придётся срезать шнурки, когда мы вернёмся в гостиницу.       А Лето только брюки переодел, сменив белые от костюма на широкие чёрные из кожи. И если первый наш образ отдавал какой-то викторианской эстетикой, то теперь мы будто из бдсм-клуба вышли, и это привносило драйва и в какой-то мере расслабляло. Ведь соблюдать дурацкие правила больше не нужно.       Хотя на самом деле, афтепати Met Gala ещё опаснее, чем Met Gala. Выпивка льётся рекой, а чтобы получить приглашение уже не нужно одобрение «верхушки», поэтому помимо звёздных гостей здесь полно журналистов, охотящихся за сенсацией. То есть контролировать себя нужно ещё больше, чтобы не наболтать на желтушную статью о себе на следующее утро. Джаред сказал, что мы поедем ненадолго, буквально на часик, потому что там нужно просто появиться и засветиться на фото.       В начале так всё и шло. Мы приехали в клуб, который специально сняли для этой вечеринки, пообщались с гостями, немного выпили, потанцевали, потом собирались уезжать… Но на выходе из туалета меня выцепила Дженнифер, она была уже совсем «готовенькая» и вновь потащила меня на танцпол. Джаред с улыбкой махнул на это рукой, дав мне возможность повеселиться, и я пропала ещё на какое-то время. Он со мной не пошёл, оставшись около бара, чтобы мне было проще найти его потом.       Я не была слишком пьяной, я сохраняла рассудок и здравую память. Пару стопок текилы сделали меня более раскованной, но не настолько, чтобы я полезла на стойку, однако заставили позабыть о том, что прозрачность платья меня беспокоила. Под грохот музыки и света ощущение времени потерялось, и я понятия не имела, сколько было на часа, когда Дженнифер увёл то ли агент, то ли её телохранитель. Ко мне в танце пытался подкатить какой-то неизвестный парень, схватив меня за руки, хотел притянуть к себе, но я как-то вывернулась и направилась к бару. Вокруг уже почти не было знакомых лиц, а это значило, что пора домой.       Но у стойки меня ждал не самый приятный сюрприз. Джаред был не один.       Компанию ему составляла бывшая.