Любимая игрушка

11 мая 1945 10:52 Париж. Дом Франции Германия подошёл к двери, чтобы лучше слышать о чём так сильно спорит Франция. Немножко приоткрыв дверь, он увидел француженку и какого-то мужчину среднего роста в форме Великобритании. — Я всё понимаю, но у меня приказ, — спокойным тоном говорил мужчина. — Нет, я не отдам его! То, что происходит в отношении его отца, Германии никак не касается! — кричала девушка, тыкая указательным пальцем в своего собеседника. Сам же немец ничего не понимал, но когда услышал что-то про своего папу, сразу же выбежал из комнаты. Подойдя к Франции, мальчик встал за ней и выглядывал, смотря на мужчину. — Д-дядя, вы знаете, что с м-моим папой? — немного дрожащим голосом спросил Германия. Вместо ответа он получил холодный неодобрительный взгляд. Повисла неловкая тишина. — Малыш, иди обратно в комнату, мне с дядей поговорить нужно, — ласково попросила француженка. Немец послушался её и поплёлся назад, оборачиваясь на мужчину, ощущая на себе всё тот же взгляд. Разговор Франции с послом Англии продлился недолго. Девушка орала на него на родном языке и что-то предъявляла, требуя увидеться с Великобританией, но в ответ получила условие, что она сможет увидеться с любителем чая, если привезёт с собой Германию. Мальчик тем временем всё слышал, но до сих пор ничего не понимал. После десяти минут спора, она согласилась на условие. Попрощавшись с мужчиной, француженка пошла в сторону мальчика. Когда сын нациста заметил это, сразу подбежал к кровати, делая вид, что не подслушивал разговор. Зайдя в комнату немца, Франция сказала ему, что завтра они поедут в Лондон. 11 мая 1945 13:12 Москва, у станции Рядом со станцией стояли Англия, его сын, пару солдат и Андрей Михайлович, который их сопровождал. Вокруг было много людей, неодобрительно смотрящих на англоговорящие страны. — Так где здание совета? — спросил Штаты у их сопровождающего. — За нами должен приехать водитель, — всё так же громко отвечал Андрей Михайлович. От чего Великобритания и Америка затыкали уши. Через тридцать минут они приехали к месту своего назначения. Выйдя из автомобиля, англичанин спросил у русского: "СССР точно должен быть в своём кабинете?" В ответ он получил сомневающийся взгляд, стало ясно, что сами люди Союза не знали, где их правитель. Андрей Михайлович провёл солдат и англоговорящих до кабинета коммуниста. Военные подняли автоматы для готовности стрелять. Солдаты ворвались в пустую комнату, после чего опустили оружие и сказали, что здесь никого нет. После них зашли Англия, США и русский. — Обыскать здесь всё! — приказал американец. Солдаты моментально начали исполнять приказ. Через пару минут кабинет был весь перевёрнутый вверх дном, но они ничего не смогли найти, даже небольшую зацепку. Англоговорящие пытались узнать, где проживает главный подозреваемый, но так ничего и не узнав, уехали обратно в Великобританию, обдумывая как поступить дальше. 11 мая 1945 9:45 Дом СССР Русский нёс на руках смущённого полуголого Рейха, который смирился со всем происходящим и упирался на такую же голую грудь. Немец ничего не мог сделать, ведь он был слабее на данный момент. Была неловкая атмосфера. СССР вместе с возлюбленным на руках зашёл в полутёмную спальню, где было очень тихо и слышно только тиканье часов. Подойдя к кровати, Союз положил Третьего, а затем навис над ним, придерживая руки немца, чтобы тот точно ничего не смог сделать. Коммунист приблизился к губам нациста и нежно поцеловал. Русский оторвался от губ возлюбленного, оставляя тонкую нить слюны, которая вскоре разорвалась. Союз и Третий смотрели друг другу в глаза пару секунд, немец смутился от этого. После СССР спускался короткими поцелуями по телу Рейха, оставляя небольшие засосы и укусы, как бы помечая своего возлюбленного, от чего тот постанывал. И вот, наконец, коммунист добрался до штанов, которые быстро снял, затем нижнее бельё и откинул всё это в сторону. Раздев немца догола, Союз заметил, что Третий уже не мог наблюдать за происходящем, закрыв глаза. Половой орган нациста уже стоял, говоря о том, что его хозяин сильно возбудился. Кончиками пальцев Союз дотрагивался до головки, а затем медленно начал мастурбировать, немец сдерживал стоны, закрыв рукой рот. Коммунист приблизился к уху Третьего. — Рейх, посмотри на меня, — тихим монотонным голосом сказал Совок. Нацист послушно открыл глаза и увидел взгляд, который съедал его, от этого немцу стало не комфортно. Затем Совок раздвинул ноги Рейха. Русский взял член нациста, начиная снова медленно ласкать его. Третий напрягся, но сразу же расслабился, получая лёгкий экстаз. — Милый, не сдерживайся, — сказал Союз. Но тот его игнорировал. После этого СССР приблизился лицом к уже влажному пенису и стал водить языком вокруг головки. Рейх больше не мог сдерживаться и громко застонал, его голос ещё больше возбуждал Союза, от чего тот начал посасывать член, постепенно ускоряя темп. Вскоре нацист кончил прямо в рот коммунисту. — М-м-м, — промычал русский, проглатывая белую жидкость нациста. Тот лежал на кровати в экстазе. Союз в своих мыслях насиловал Третьего во всех позах, он пытался сдержаться, чтобы не напрыгнуть на партнёра. — А ты много кончил, тебе и в правду очень сильно понравилось, — с довольной улыбкой сказал русский. Молчание. — Ты такой слабый, Рейх. Всё только начинается. Ты моя игрушка, моя собственность, и ты должен делать всё, что я скажу, — после этих слов СССР засунул в рот Рейха два пальца, которые Третий начал облизывать и водить вокруг них языком, казалось ему нравилось, но в мыслях он ненавидел это и хотел, чтобы скорее всё закончилось. После Союз, вынув мокрые пальцы, притянул к себе нациста, и тут же немец почувствовал, как его начали растягивать. Ему было больно, из-за чего у Рейха навернулись небольшие слёзы. Затем в немца засунули ещё один палец, Рейху стало ещё больнее, от чего он начал скрипеть зубами. Союз игрался с ним, как с игрушкой, делал, что хотел, а самое унизительное для немца то, что он ничего не может сделать, он лежал и терпел боль, которую создавали внутри него пальцы коммуниста. Как же Третий ненавидел СССР, думал он, выгибаясь от новых ощущений. Это так унизительно. Когда Совок почувствовал, что его возлюбленный готов, он начал снимать с себя штаны.