Признание (продолжение)

Тепло солнечного света разбудило Майка, и он не успел досмотреть сновидение до конца. Потянувшись, разминая мышцы, он спиной почувствовал прижимавшуюся к нему Анну и обнаружил их сцепленные руки у себя на животе. Анна нежно поцеловала его в шею. Нет, только не сейчас. Вот с какой мыслью Майк встретил свое первое утро дома. Но у Анны, очевидно, на этот счет были совсем другие планы. Она высвободила свою ладонь и скользнула пальцами за резинку его боксеров, поглаживая чувствительную кожу и целуя Майка в плечо. — Я скучала, Майк, — сказала она. — Я так рада, что ты дома. Шинода прекрасно знал, как нужно ответить ей, и он понимал, что слова должны звучать искренне, от всей души. Но в то же время он не был мудаком и осознавал, что его жена достойна большего, нежели муж, потрахивающий на стороне своего друга. Чувство вины поглотило его, и, что хуже всего, Майк почувствовал, что он предает и Честера, когда ответил Анне: — Я тоже скучал, дорогая. Ну вот, вроде не так уж плохо. Я не соврал, я же действительно рад быть дома. Легкие поцелуи перешли на плечо, и Майк открыл глаза, уставившись на пятно яркого солнечного света на кровати прямо перед ним. Так же напротив него прошлым утром лежал и Честер, и так сладко дышал Майку в лицо. Мучительный приступ сильного желания скрутил живот, когда Шинода вспомнил, как их ноги переплетались под одеялом, как он покрывал поцелуями шею и грудь Честера, как он прижимал его к стене после завтрака… От всех этих воспоминаний эрекция лишь усилилась. Майк всегда любил ленивый утренний секс, и этим утром, как он уже понял, ему было не отвертеться, особенно учитывая его двухмесячное отсутствие дома и то, с какой настойчивостью Анна проявляла инициативу. Он сжал губы в тонкую полоску, чтобы сдержать вздох, и всеми силами, всеми силами старался выбросить Честера из головы. Я не могу перестать о тебе думать. Майку захотелось встряхнуть головой, словно это могло помочь ему избавиться от воспоминаний о голосе Честера во время их вчерашнего ночного разговора по телефону. В конце концов Шиноде пришлось признаться самому себе: да, сейчас он собирался заняться сексом со своей женой, думая о своем любовнике. Это же просто пиздец, — с ужасом подумал Майк, — немедленно вали из моей головы, Честер, я не могу делать это, пока ты здесь. Голос в его голове незамедлительно ответил, да так явственно, словно Честер сам прошептал ему это на ухо: «Неправда. Ты как раз таки можешь делать это только, когда я здесь». Рука Анны с уверенностью, подкрепленной четырнадцатью годами брака, проникла Майку в боксеры, и он плечом почувствовал, как жена улыбнулась, обнаружив его возбуждение, уже приятно твердевшее под ее тонкими пальцами, даже без каких-либо движений с ее стороны. — Ты действительно скучал по мне, — тихонько хихикнула она, смыкая пальцы вокруг его члена, и двинула рукой. Несмотря на то, что Анна была единственной, кто касался его так на протяжении почти двух десятилетий, и несмотря на то, что обычно этого для него было достаточно, сейчас Майк вдруг почувствовал, что он где-то не здесь, что ему нужна ладонь Честера и крепкая хватка, и сила, которую тот не боялся применять. До последних дней Майк даже не думал о том, насколько другими были прикосновения Анны, насколько они отличались от того, что ему было нужно, насколько они были мягче, чем его собственные прикосновения, когда он скрашивал себе одиночество в туре. Ее движения всегда были нежными, осторожными, и в те редкие случаи, когда она решалась сделать Майку минет, этого никогда не бывало достаточно, чтобы довести его до оргазма. Он только сейчас понял, что причина была не в том, что ему не нравилось кончать ей в рот, а в том, что хоть все это и было приятно, но ему не хватало интенсивности, силы и напора. Им было комфортно вместе, они давно изучили тела друг друга, да и плюс ко всему виделись не слишком часто — с перерывами на туры, и это помогало не надоедать друг другу и поддерживать интерес на протяжении всех этих лет. Анна слегка подтолкнула его в бедро, тем самым без слов попросив его лечь на спину, чтобы она могла оседлать его. Ее рука исчезла, и вместо этого Майк ощутил, как Анна села прямо на его член, и жар ее тела чувствовался сквозь тонкое белье. За эти годы Анна в совершенстве овладела искусством ленивого утреннего секса, и все последние дни она с нетерпением ждала возвращения Майка, чтобы снова пережить эти незабываемые, удивительные моменты единения. Волосы упали ей на лицо, когда она опустилась, чтобы поцеловать мужа, медленно двигая бедрами, прижимаясь к нему, и Майк толкнулся в ответ, стремясь скорее избавиться от напряжения. Все вокруг было пропитано нежностью, и Майк старался не хмуриться во время поцелуя, потому что он с каждой секундой сильнее чувствовал неудовлетворенность, все внутри него буквально кричало, требовало Честера, а следом так же отчаянно призывало Шиноду опомниться и уделить внимание жене. Он положил руки ей на ягодицы, и вжался в нее бедрами, градус возбуждения тут же подскочил, но Майк по-прежнему безуспешно пытался выкинуть Честера из головы. Ничего не помогало. Когда он положил ладонь Анне на затылок, то ощутил мягкий шелк волос вместо бархатистой гладкости бритой головы, и в его мозгу тут же промелькнули воспоминания о том, как двумя ночами ранее он придерживал Честера за затылок, пока рот Беннингтона принимал его полностью. Когда язык Анны скользнул меж его губ, и Майк почувствовал прикосновение нежной и гладкой кожи ее лица, все, о чем он мог думать в этот момент, — это о едва ощутимой щетине Честера, которая касалась его во время поцелуя. У меня не получается избавиться от тебя, Чез, пожалуйста, просто отпусти меня на немного, чтобы я сделал все правильно, она же моя жена! Обхватив лицо Анны рукой, он упрямо продолжал сцеловывать с него образ Честера, в то время как пальцами другой руки скользнул под ее белье, обнаруживая, что оно уже промокло и что Анна была готова для него. В этот момент Майк вдруг понял, что никакого ленивого утреннего секса ему сейчас не хочется. Схватив жену за бедра, он приподнял ее, чуть отодвинул и уложил на живот. Анна даже пискнуть не успела. В следующую секунду он уже стянул с нее тонкую полоску ткани и раздвинул ее ноги своими коленями. С губ Анны сорвался низкий хриплый стон, когда пальцы Майка сначала поласкали вход в ее тело, а после погрузились внутрь, нетерпеливо нащупывая ту точку, от прикосновения к которой Анну всегда пронзала сладкая дрожь. Рука Майка двигалась умело, как и сотни раз до этого, и спустя всего несколько мгновений Анна начала подаваться бедрами назад, и Майк понял, что уже можно. Входя в ее тело, он исступленно повторял про себя ее имя. Анна, Анна, Анна… Анна. Все было таким знакомым, но вместе с тем таким другим… Влажное тепло ее податливого тела не шло ни в какое сравнение с той крышесносной узостью, которую он так страстно желал. Майк вцепился в бедра Анны и неистово двигался, насаживая ее на себя с каждым толчком все глубже, подводя их обоих к финалу, одновременно с этим все яростнее и отчаяннее пытаясь избавиться от мыслей о Честере — о тех певучих звуках, что он издавал, когда Майк трахал его вчера утром, о том, как его ноги обвивали талию Шиноды, о том, как пахла его кожа после концерта, о том, каков он на вкус… Прекрати, Майк, прекрати. Что ты, блядь, творишь. Он упрекал себя снова и снова, ненавидел себя за все, что делал в данный момент, и за все, что уже сделал ранее, чувствовал себя худшим человеком на планете, одновременно изменяя сразу всем людям, которые так любили его. Что. Ты. Блядь. Творишь. Он погладил Анну по животу, затем спустился ниже, раздвинув пальцами влажные складки, прекрасно зная, что после нескольких быстрых движений его руки жену накроет оргазм. Толкаясь глубже, все с той же ненавистью к себе, Майк почувствовал, как тело Анны содрогнулось в экстазе. Наконец-то. Спустя несколько мгновений он последовал за ней, мысленно проклиная себя за все. Чувствуя отвращение к себе, он покинул тело жены и рухнул на кровать. Анна перекатилась на бок и взглянула на него. Ее футболка сбилась в районе талии, порозовевшее лицо удовлетворенно сияло. Улыбнувшись, Анна протянула руку и провела Майку по лбу. Он закрыл глаза, вспоминая, как позапрошлой ночью ладонь Честера проделала то же самое в вэне, когда Беннингтон хотел убедиться, что Майк был в порядке. Я ужасный человек. Он открыл глаза и встретился взглядом с женой. Она, глядя на него с любовью, сказала, все еще не вполне восстановив дыхание: — Ммм, Майк, это было… не как обычно… Видимо, на лице Шиноды промелькнула паника, потому что Анна поспешила продолжить: — …но в хорошем смысле! Я просто не привыкла к тому, что ты по утрам можешь быть таким… активным. Майк кивнул, надеясь, что он выглядел не таким жалким, каким он себя ощущал, и попытался улыбнуться — молча, так как не доверял своему голосу. Анна потянулась к нему и нежно поцеловала. Сердце Майка в этот момент разбилось на миллион маленьких осколков. Он не понимал, о чем он вообще думал, когда предлагал Честеру эти секретные отношения. Майк был не из тех, кто способен предать. Он никогда не умел лгать и всегда считал себя порядочным человеком, честным и прямым, любящим мужем и отцом, настолько нормальным, насколько можно было быть нормальным члену всемирно известной музыкальной группы. И супружеская измена никогда не входила в его тщательно продуманные жизненные планы. Может, у меня кризис среднего возраста? Может, это он? Если бы она узнала… если бы она узнала про Честера, ее бы это убило. Боже, я еще хуже, чем просто ужасный человек. Он поцеловал Анну в ответ — мягко, словно извиняясь за все, пытаясь как-то искупить свою неверность, чувствуя себя таким ничтожным, каким он не чувствовал себя никогда. Отказавшись от предложенного Анной быстрого совместного душа, Майк подождал, пока дверь в ванную закрылась, и взял в руки телефон. Там его уже ожидало сообщение. 07:15. Доброе утро! ;) Я тут подумал, может, встретимся днем в студии? Я сказал Тэл, что хочу доработать песню для следующей части тура. Напиши, если свободен. В 13:00? Майк почувствовал, как все его тело загорелось предвкушением встречи с Честером, усмиряя его приступ ненависти к себе, бушевавший еще минуту назад. Но он прекрасно понимал, что сегодня ничего не выйдет. Он просто не мог так поступить. 08:43. Сегодня не могу. У Анны планы. Завтра? Майк закрыл глаза и откинулся на подушки, желая только одного — испариться, исчезнуть. Он очень хотел к Честеру, но сегодня был всего лишь первый день отпуска. Анна наверняка спросила бы, куда он собрался, и, учитывая его нынешнее психическое состояние, он легко мог сболтнуть лишнего, чтобы хоть немного успокоить не отпускающее его чувство вины. А этого допустить было никак нельзя. Ожидание ответа от Честера было мучительным. Он наверняка обидится. Фу, черт, надо было соглашаться. Он, закусив губу, смотрел, как серенькие точки на экране то появлялись, то исчезали, и ждал… 08:46. Ок. Давай завтра. 08:47. Я скучаю. Майк моментально отправил ответное сообщение, чтобы не передумать. 08:47. Люблю тебя. Майка накрыла волна облегчения, когда он прочел последнее сообщение. Все было нормально, Честер не сердился. 08:47. Я тоже тебя люблю. Он просматривал инстаграмные уведомления, сотни фотографий с последнего концерта в Бирмингеме, когда Анна вышла из ванной, завернувшись в полотенце и расчесывая волосы. Майк поймал на себе ее встревоженный взгляд, и у него внутри все снова сковало от страха. С начала первого дня дома прошло всего два часа, а он уже испытал целый спектр эмоций, и его мутило от столь быстрых перемен в собственном эмоциональном состоянии. Анна села рядом с ним на кровать, он отложил телефон на тумбочку и обратил на жену все свое внимание, пытаясь улыбнуться и замечая, что ее лицо больше не светилось так, как несколько минут назад. Я знаю этот взгляд. Она о чем-то думает и не знает, как заговорить об этом. — Майк… Анна запнулась и взглянула на него. Майк понял, что она раздумывает над тем, стоит ли продолжать. — Что такое, дорогая? Она вздохнула, заправила прядь волос за ухо, затем опустила глаза и сняла несуществующую соринку с полотенца, обернутого вокруг ее тела. — Я, пока была в душе, думала… сегодня утром… — снова начала она, с трудом подбирая слова, но в ее речи не было намека на обвинение. Майк терпеливо ждал, пока Анна договорит, его мозг лихорадочно пытался найти объяснение тому, почему вдруг сегодня утром он внезапно решил взять ее сзади, вместо того чтобы насладиться близостью, глядя друг другу в глаза. Ни одна правдоподобная причина так и не пришла ему в голову. Анна тем временем продолжила: — Ты говорил во сне сегодня утром. В этот момент Майку показалось, что кто-то откачал весь воздух из комнаты. Он не мог нормально вдохнуть. Попытавшись звучать непринужденно, он ответил: — Да? Это, наверное, от усталости. Денек вчера был тот еще! Анна кивнула, задумавшись, а потом спросила: — Может, тебе снилось что-нибудь? Ты не помнишь? Майк внезапно довольно четко вспомнил обрывок своего сна: как Честер стоял перед ним на коленях, выразительно смотрел на него снизу вверх, в то время как его рот дарил Майку сводящие с ума ласки. Лицо Шиноды против его воли стало пунцовым. Господи, соври что-нибудь, Майк, только не молчи! Быстро скажи что-нибудь! Не могу поверить, что снова говорил во сне. Я же так сам себя и выдам, даже не узнав об этом! — Может, что-то про Честера? — настаивала Анна, решив во что бы то ни стало добиться ответа. — Ты… во сне ты хотел, чтобы он продолжал что-то делать так же, как делал до этого. Она выжидающе смотрела на мужа, оценивая его реакцию на свои слова, и от ее испытующего взгляда не укрылось, насколько искусственная улыбка появилась на его губах. — А, да! — ответил Майк, беззаботно (как ему казалось) рассмеявшись. — Мне снилось, как мы записываем вокал. На самом деле мы с Честером действительно вчера говорили о том, что на неделе надо бы встретиться и доработать связку для двух песен из следующей части тура. — Мозг Майка вдруг выдал нечто правдоподобное, да так быстро, что Шинода был искренне ему благодарен. По Анне было видно, что она очень хочет поверить мужу, но никак не может сделать это. Майк, затаив дыхание, наблюдал за сменой эмоций на ее лице, потом протянул руку, нежно накрыв ее ладонь своей, и сказал: — Анна, клянусь, дело только в работе. Обещаю. Язык Майка присох к нёбу, когда он смотрел жене в глаза и видел в них молчаливый вопрос о том, было ли что-то неподобающее в этом его сне с участием Честера. Спустя несколько мгновений, которые показались Майку вечностью, Анна все же вздохнула и перевела взгляд на окно, затем высвободила руку из руки мужа и встала с кровати. Направившись в ванную, она тихо сказала: — Хорошо, Майк. Ее голос звучал покорно, словно она понимала, что Майк врет, словно она чувствовала, что теряет его. Майк молча смотрел, как она сняла с себя полотенце и кинула его в корзину для грязного белья, как молочная кожа ее обнаженного тела сияла в солнечных лучах, и снова люто ненавидел себя за ложь. …Однако в следующую секунду его мозг уже принялся отсчитывать часы до встречи с Честером.