Признание (продолжение)

Честер уступил Анне свое место в самолете, чтобы она могла расположиться рядом с мужем. Вид того, как хрупкая ладонь Честера несмело потянулась к руке Брэда в момент взлета, Майка просто убил. Хотя в то же время в душе он немного порадовался тому, как Делсон успокаивающе сжал пальцы Честера, когда самолет оторвался от земли. Полет проходил быстро и спокойно, каждый находился в своем мирке: либо читал, либо слушал музыку. Майк таращился на одну и ту же страницу в книге на протяжении почти двух часов. Он пытался тщательно продумать, что именно стоит сказать Анне, когда они доберутся до отеля. Живот крутило от волнения, но, несмотря на это, Майк был полон решимости наконец «сорвать пластырь», как посоветовал ему прошлым вечером Джо. Первым шагом в грядущей новой жизни должен был стать разговор с Анной, во время которого, помимо прочего, Майку предстояло дать жене понять, что он не изменился, что он всё тот же, кем был раньше. По крайней мере, по собственным убеждениям. Не то чтобы я такой проснулся однажды и вдруг решил уйти из семьи без каких бы то ни было причин. Хотя… Не думаю, что она вообще будет в состоянии понять, что у меня за причины. Ей, скорее всего, будет абсолютно наплевать на мои причины… Она возненавидит меня. Боже, это просто пиздец. Он тяжело вздохнул, даже не осознавая этого. Анна взглянула на него с некоторым раздражением и поинтересовалась: — У тебя все нормально? — Да. А что? — спросил Майк в свою очередь. — Ты вздыхаешь чуть ли не каждые пять минут на протяжении всего полета, — ответила Анна и отвернулась к иллюминатору. — Обычно ты так делаешь, если тебя что-то гложет. Майк устремил взгляд на Честера, посмотрел на его лицо, на его руку, вновь покоившуюся в ладони Брэда, и наконец выдавил из себя нужные слова: — Сегодня мы с тобой сходим куда-нибудь поужинать. Вдвоем. Анна повернулась к Майку одновременно с тем, как он отвел глаза от Честера. Взгляды супругов встретились. Она боится. Она догадывается. Она догадывается, к чему все идет. Шинода дотянулся до руки Анны, но она не сделала ответного движения. Тогда он просто накрыл ее изящную ладонь своей и произнес единственные пришедшие на ум слова: — Все будет хорошо. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ — Как думаешь, о чем они там говорят? Думаешь, он уже ей все рассказал? Интересно, они сейчас ссорятся? А вдруг он опять не сможет поговорить с ней? Что тогда?! — Честер вертелся на своем стуле. Стоящее перед ним блюдо так и осталось практически нетронутым; живот от волнения у Беннингтона скручивало морскими узлами. Все остальные уже поужинали, Честер же смог впихнуть в себя лишь два крохотных кусочка. Он и думать не мог и не хотел о еде, пока не станет ясно, что происходит между Майком и Анной. Роб был рад, что они с ребятами предусмотрительно забрали Честера из отеля на ужин. Бурдон все сильнее понимал, что, если бы Честер сейчас находился в одном здании с Шинодой, им бы пришлось привязать его к стулу, чтобы он не дай бог не умчался к обожаемому эмси. — Господи, Честер, да успокойся уже. Он же пообещал тебе. Ты что, ему не веришь? — попытался успокоить Беннингтона Роб. — Верю! Ну… просто… — жалобно протянул Честер. Для него сейчас не знать, что происходит в отеле между Майком и Анной, и не иметь возможности подбодрить любимого в трудный момент было сущей пыткой. Он с ужасом думал о всяком: вдруг Майк не сможет дойти до конца? вдруг не сможет порвать с женой? вдруг засомневается и не захочет взять на себя обязательства полноценных отношений с ним, Честером? Несмотря на то, что Беннингтону на протяжении последних дней удавалось сохранять самообладание и демонстрировать собранность, сейчас видимость спокойствия улетучивалась с каждой минутой, что Честер проводил в ожидании момента, когда Майк наконец закроет дверь в свое прошлое. — Думаю, он понимает, насколько далеко зашел, — начал размышлять вслух Брэд. — Я верю ему, Честер, верю его словам о том, что он настроен рассказать Анне правду. Тебе нужно просто взять себя в руки и подождать. Сейчас ты ничем не можешь ему помочь. Честер громко и расстроенно вздохнул, практически застонав от бессилия. Он поскреб в затылке, оглядел сидевших за столом согруппников и отчаянно обратился к ним: — Ребят, уведите меня отсюда куда-нибудь, куда угодно. Пойдемте в мини-гольф, что ли, сыграем, или в боулинг, или еще во что. Я просто не могу больше тут сидеть. Джо тут же уткнулся в телефон: — Тут за углом есть клуб, где можно поиграть в светящийся 3D-мини-гольф. Мне кажется, это то, что нам нужно. Готовы оторваться? Погнали! Я предупрежу водителя. Дэйв удовлетворенно потер руки и с улыбкой возвестил: — Ох и надеру же я кому-то сейчас задницу! Честер еще раз проверил телефон, перед тем как положить его в карман: ни пропущенных звонков, ни сообщений. Кажется, если в ближайшее время от Майка не появятся хоть какие-нибудь вести, Беннингтон будет готов просить ребят отвести его в бар. Вздохнув, он вышел из ресторана вслед за согруппниками, мысленно настраиваясь на то, чтобы выхватить из рук Дэйва победу в его любимой игре. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ — Я не особо-то хочу в ресторан, Майк. Я не голодна. — Анна забралась на кровать с ногами. Выражение лица выдавало ее беспокойство. — К тому же, я понимаю, что ты просто хочешь о чем-то поговорить. И, если честно, я не очень хочу, чтобы наша беседа происходила у всех на виду. Поэтому давай поговорим тут. Майк провел ладонью по голове, пропуская безукоризненно уложенные волосы сквозь пальцы, из-за чего на лоб ему упала прядь. Нервно закусив нижнюю губу, он бросил взгляд в сторону окна, за которым уже бледнели еще недавно яркие краски заката, и сказал: — Не так-то просто начать этот разговор, Анна. Вздохнув, Анна положила в изголовье кровати несколько подушек, а затем, пододвинувшись к ним, устроилась поудобнее, как в мягком кресле, и рубанула с плеча: — Дело в тебе и Честере. — Это было утверждение, не вопрос. Майк кивнул. Он не понимал, куда ему лучше сесть: кресло в углу — слишком далеко от Анны, кровать — слишком близко к ней. Посомневавшись еще пару секунд, он все-таки примостился в изножье кровати, поджав одну ногу под себя. Сорви пластырь, Майк. Быстро. Сейчас же. Ты сможешь. Скажи это. Расскажи ей обо всем. Господи, меня сейчас просто стошнит. — Кажется… нет, не кажется… я абсолютно точно люблю Честера, Анна, — немного неуверенно начал Майк. Руки у него тряслись, в глазах плескалась боль. Анна просто продолжала молча смотреть на него. — Я люблю Честера, — повторил он, на этот раз уже смелее. — И… прости, что обманывал тебя. Не отрывая взгляда от мужа, Анна медленно вздохнула и выдержала паузу. Прошло еще несколько секунд, прежде чем она нарушила молчание и, изрядно удивив Майка, призналась: — Я уже давно об этом знаю, Майк. Я просто ждала, пока до тебя самого это дойдет. Думаю, я надеялась, что ты так никогда и не поймешь, что ты к нему чувствуешь. — Ты… знала? Но как ты могла… — Майк, ради бога. За эти годы я видела тонны ваших совместных фотографий и, боже, видео! Видел бы ты, как ты на него смотришь! Видел бы, как улыбаешься, когда он говорит! Он может сказать наиглупейшую вещь в мире, а ты будешь радостно сидеть рядом, смеясь над его словами… — Она внезапно отвернулась; воспоминания бередили душу. — Когда они с Самантой расстались, ты был словно помешан на нем… А когда он представил нам Талинду, я думала, тебя стошнит прямо там, в тот самый момент. О, а если он вдруг заболевал, ты тут же несся к нему, скупая все лекарства, делая все, чтобы он отдыхал и ни в чем не нуждался… Когда он сломал лодыжку, ты неделями от него не отходил. Вы постоянно вместе, Майк. Надо видеть, как меняется твое лицо, как оно светится, когда ты получаешь сообщение от Честера. Как ты неосознанно копируешь все его движения. Или, боже, как вы ведете себя на сцене… Да можно без конца перечислять причины, благодаря которым все вокруг думают, что между вами есть что-то… большее, чем вы сами признаете. Она указала на его обручальное кольцо: — Тебе никогда не приходило на ум, после того как они с Талиндой поженились, что его обручальное кольцо очень похоже на твое?* — Анна вздохнула. Накопленные за долгие годы горестные мысли носились в голове, вырываясь наружу болезненными волнами. — Я помню, как на их свадьбе вы с ним в какой-то момент сели рядом и положили руки на стол. И я осознала, насколько похожи ваши кольца… Я словно на вашей свадьбе сидела. У Майка после этих слов от ужаса буквально перевернулись все внутренности. Честер женился на Талинде еще до того, как мы с ним стали вместе спать. Это невозможно… Разве могли мы так долго любить друг друга, не осознавая этого, не признаваясь в этом самим себе или друг другу? Этого просто не может быть. Не может. Он отрицательно покачал головой, отвечая сам себе на этот невысказанный вопрос. — Анна, наши… отношения… всегда были не более чем просто дружбой. Все изменилось лишь два месяца назад. Клянусь, все эти годы за твоей спиной ничего не происходило. — О, тут я тебе верю, Майк. Ты абсолютно не способен держать что-либо в секрете, — еле заметно улыбнулась Анна. — Правда. Поверить не могу, что ты поцеловал его прямо на сцене. У Майка перехватило дыхание. — Это было крупной ошибкой с моей стороны, Анна. Также ошибкой было то, что я сам ничего тебе об этом не рассказал, и то, что я не объяснился с тобой сразу же, как только ты прилетела ко мне. Ты заслуживаешь знать, в чем дело. Я понимаю, что все, что я могу сейчас сказать, ничего уже не исправит, но я хочу быть честным с тобой. Надеюсь, ты хотя бы попытаешься меня понять, понять, что происходит. — Он опустил взгляд на свои руки, провернув кольцо на пальце. Я правда пытаюсь сделать все как следует. Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне сделать все правильно. — Я прекрасно понимаю, что происходит, Майк. Ты жил во лжи все то время, пока длился наш брак. — Спокойный голос Анны нанес очередной сокрушительный удар. Будто это не она только что уличила мужа в многолетней измене. Майк вскинул голову, его глаза заблестели. — Нет! Нет, это неправда! — возмущенно воскликнул он. — Я люблю тебя, Анна, и я ни на секунду не жалею ни об одном дне нашей семейной жизни! Я не старался специально влюбиться в кого-то другого, клянусь. Я всегда был тебе верен. Даже в самом начале карьеры, когда Linkin Park настигла популярность и на нас постоянно вешались девчонки, я никогда не опускался до измены, Анна. У меня никогда никого не было. — Кроме Честера. Майк провел рукой по лицу, поскреб бороду. Никогда ему так не хотелось отмотать время назад. Если бы только я сразу сделал все правильно... Честер был прав. Я должен был поговорить с Анной о разводе еще до того, как мы с ним стали физически близки. Он в очередной раз вздохнул, неловко поерзав на кровати, и подтвердил: — Ты и так уже обо всем знаешь, Анна, не заставляй меня еще раз проговаривать это… Ты же сама все видела во Флориде… — Да уж, наткнулась на твою неверность в виде флакончика смазки и вещей Честера, разбросанных по твоему номеру. — Слова Анны будто сочились ядом. Майк побагровел, вспомнив, в каком состоянии тогда был их номер и кровать. — Поверь мне, я не хотел, чтобы ты это видела. — Почему? Чтобы и дальше продолжать оттягивать момент истины? Знаешь, Майк, ты долгие годы говорил о Честере во сне. Мне, наверное, следовало бы раньше с тобой об этом поговорить. Может, удалось бы остановить все это еще до того, как оно началось. Может, я бы смогла каким-то образом все изменить. Бля, опять эти разговоры во сне! Почему, блядь, никто сразу со мной не поговорил? Майк сокрушенно покачал головой: — Вряд ли… Думаю… этому всему суждено было случиться. По-моему, это судьба. — Он посмотрел на жену и поймал на себе ее скептический взгляд. — Что? Не веришь в такие вещи? Анна смотрела на Майка так, словно у него вдруг выросла вторая голова. — Знаешь, нет, я не верю ни в судьбу, ни в существование родственных душ. Отношения — это труд, Майк, — заявила Анна. Шинода кивнул. Она продолжила: — Я так злилась на тебя той ночью. А потом мне стало так грустно — из-за нас, из-за детей… Я вдруг с головой погрузилась в пучину переживаний. И я понимала, что мне ни на минуту нельзя всерьез рассматривать возможность уговорить тебя дать нашим отношениям еще один шанс, потому что в глубине души я знала, что у нас не получится все исправить. Не имеет никакого значения ни вся наша история, ни вся наша совместная жизнь, ни даже наши дети. Всего этого недостаточно для тебя, Майк. Твоим центром всегда был Честер. Ты никогда не был на сто процентов с нами, потому что часть твоего сердца, осознавал ты это или нет, всегда принадлежала ему. И снова Майк бурно отреагировал, рьяно отстаивая свои чувства к жене и детям: — Да боже мой, Анна… Пожалуйста, не выставляй ты меня таким! Я же не знал, клянусь! Я был уверен, что мы с тобой всегда будем вместе. Таков был мой план, понимаешь? Жениться на умной, красивой женщине, построить успешную карьеру… У меня есть все, о чем можно только мечтать, Анна, мне незачем смотреть на сторону. Я просто не знаю, как это объяснить… Мы с Честером… Просто… У нас все по-другому. Истерический смешок, вырвавшийся из груди Анны, напомнил, скорее, всхлип. — «По-другому»… Ну да… Потому что он мужчина, Майк. Он другом тебе должен быть, а не любовником. — Это… все гораздо серьезнее! Мы… Не могу объяснить. Иногда мы с ним будто один и тот же человек. Не знаю… — В голосе Майка снова послышались жалобные нотки. — У меня ни с кем никогда не было подобного. Мы правда как будто созданы друг для друга — в музыкальном плане, в эмоциональном и даже… — Он покраснел, а затем, опустив голову еще ниже, добавил: — в физическом. Между нами всегда что-то было. — Он видел боль в глазах Анны, которую ей причиняли его слова, но все равно продолжил: — Я не нарочно влюбился в него, это просто произошло. Неужели ты не понимаешь, как я мучился каждый день в последние месяцы? Неужели ты не понимаешь, какую вину я ощущаю? Как я ненавижу себя за то, что причиняю тебе боль? Как я переживаю о том, что скажут люди? Как волнуюсь о том, как это повлияет на группу? Ничто из майковского пассажа так не ранило Анну, как его последние слова. Она закатила глаза: — Группа… Черт, как же я устала слушать о группе. Тебя вообще что-нибудь еще волнует? Наши дети, например? Что будет после того, как ты расскажешь им, что собираешься жить с дядей Честером? — Анна, ну перестань, конечно, я переживаю по поводу детей, — взмолился Майк. — Мне кажется, я был неплохим отцом, я люблю их, Анна. И я чертовски боюсь, что ты захочешь забрать их и оградить их от меня. Впервые с начала их разговора Майк увидел, как лицо Анны чуть смягчилось. — Я бы никогда так не поступила, Майк. Ты и правда замечательный папа. Просто нам теперь столько… столько всего надо решить, и… меня все это так расстраивает. Поверить не могу, что это на самом деле происходит. — Она продолжала говорить, смотря куда-то вдаль. — Я никогда не думала, что этот день действительно настанет. Я никогда не думала, что вы двое сможете… отказаться от всего, чтобы быть вместе… Ведь ты отказываешься от всего. Не от всего, подумал Майк. Честер по-прежнему будет со мной. Linkin Park по-прежнему будет со мной. Мои дети будут со мной, и ты будешь со мной, просто по-другому. Может… может быть, я смогу сохранить все. Робкий огонек надежды затеплился в его сердце при мысли о возможностях нового будущего. — Я по-прежнему останусь собой, Анна. Может, сейчас тебе так не кажется, но внутри я все тот же человек, которого ты знаешь, даже несмотря на то, что все вокруг нас меняется. Я не знаю, насколько именно долго я был влюблен в Честера или как долго он меня любит. Может, ты и права. Может, это и длится уже почти двадцать лет. Я не знаю. Я знаю лишь, что между нами с тобой так дальше продолжаться не может… Это неправильно, Анна. Но я сделаю все, что смогу, чтобы облегчить жизнь тебе и детям. Я правда люблю тебя, Анна… — …Но недостаточно, — мягко закончила его фразу Анна. — Не так, как ты любишь Честера. Майк прикрыл глаза; меткие слова Анны окатили его волной печальной истины. — Да, — грустно согласился он. — Я никогда никого не полюблю так, как Честера. Окончательность решения Майка и неотвратимость перемен стали итогом этого вечера. Анна поняла, что она не может ни слова больше сказать человеку, с которым прожила полжизни… Ей нужно было побыть одной. — Я… Майк, я думаю, нам сейчас не стоит находиться в одной комнате. Я хочу, чтобы ты ушел. — Она горестно взглянула на мужа, затем указала на его чемодан: — Иди к нему, Майк. Забери свои вещи и иди к Честеру. Открыв глаза, Майк посмотрел на свой чемодан, колеблясь по поводу того, как правильно поступить. Он понимал, что, если выйдет за порог, это будет означать окончательный и бесповоротный разрыв с Анной. Это повлечет за собой суды, раздел имущества, денег, родительских прав… Это станет концом того Майка, которого он так тщательно создавал для всего мира. Это станет концом эры, продолжавшейся половину его жизни. Грудь сдавило от тяжести переживаний и мрачных мыслей: назад пути уже не будет. Несмотря на то, что Майк был уверен, что хочет остаться с Честером, выход через дверь этого гостиничного номера сейчас знаменовал собой окончание огромной и важной части его жизни. Он взглянул на Анну, на слезы, уже свободно струившиеся по ее щекам, и почувствовал невыразимую тоску по своему браку, и ощутил всю ту боль, что он причинял жене в данный момент. — Анна… Прости меня, — только и смог выдавить Майк из себя. Кивнув, она снова махнула рукой в сторону чемодана. — Иди, Майк, — прошептала Анна. — Иди к нему. Поднявшись с кровати, Майк, сдерживая всхлипы, взял чемодан и, открыв дверь, тихо скрылся за ней. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ Честер только-только надел мягкие пижамные штаны, как вдруг услышал негромкий стук. Нахмурившись, он сунул ноги в тапочки, дошел до двери, открыл ее и ахнул: на пороге стоял Шинода с чемоданом. — Майк? На том не было лица. Он лишь тихо всхлипнул и опустошенно проговорил: — Чез… можно я у тебя на ночь останусь? Честер дотянулся до руки Майка и завел его в свой номер, закрыв за ними дверь. — Майки, что случилось? Вы с Анной поговорили? Отпустив ручку чемодана, Майк только и смог, что кивнуть. Говорить он был не в силах. Он почувствовал, как его довели до кровати и усадили на нее. Майк тут же оказался в объятиях Честера, уткнулся ему в плечо и наконец дал волю слезам. Когда, по ощущениям Шиноды, прошла вечность, слезы прекратились, всхлипы утихли, он перестал сотрясаться от прерывистых вздохов и нашел в себе силы хриплым голосом сообщить: — Конец, Чеззи… Моему браку конец. Честер почувствовал, как после этих слов тело Майка потяжелело и сонно навалилось на него. Он подчинился, ложась, и, прижимая Шиноду к себе еще крепче и продолжая успокаивающе гладить его по спине, прошептал слова, словно бы отрепетированные накануне: — Все будет хорошо.