Признание (продолжение)

Майк проследовал за Отисом в гостиную, закрыв за собой входную дверь. Со второго этажа уже слышались звуки оккупированной девочками ударной установки. Майк посмотрел на Отиса и сказал: — Судя по звуку, они в студии у дяди Роба. Поднимайся, я приду через минуту. Сын неуверенно взглянул на него, и Майк повторил, выдавив из себя улыбку: — Через минуту приду, обещаю. — Он жестом указал на лестницу, побуждая сына идти к сестрам. Отис протянул ему альбом и направился на второй этаж отвоевывать место за ударной установкой. Майк немедленно достал телефон и, положив альбом Отиса под мышку, вышел через кухню на задний двор, набирая номер Анны. Она взяла трубку после первого гудка. — Знаешь, тебе стоит разговаривать только с моим адвокатом, — такими были ее первые слова. Майк вздохнул: — Я подумал, раз уж мы пообщались вчера, чтобы договориться о том, что сегодня я заберу детей, ты, возможно, ответишь и на этот мой звонок, — объяснился он. Они особо и не разговаривали с тех пор, как она уехала от него тогда, в Колорадо. По большому счету, Майк толком и не знал, о чем ему с ней теперь говорить. — Что ты хотел, Майк? — несколько раздраженно спросила Анна. — Я быстро. Я просто… Анна, я просто очень удивился, что ты сказала им, что я был в туре все это время. И я хотел узнать, что еще ты говорила, чтобы мы с тобой, скажем так, сходились в показаниях, когда я буду разговаривать с ними. — Он сделал паузу в ожидании ответа, но услышал лишь вздох. Потом молчание. Он подождал еще. И еще. — Анна? — Не думаю, что это я должна рассказывать им о том, что ты больше не вернешься домой, Майк. Не я совершала этот выбор. И я не хочу видеть их лица, когда они обо всем узнают. Это груз для твоих плеч, Майк. Я хочу, чтобы ты ощутил всю тяжесть последствий принятого тобой решения. — Ее голос дрогнул, и Майк понял, что она плачет. — Надеюсь, Честер того стоит. На это у Майка ответа не было. Потерев ладонью лицо, он вновь повернул бейсболку козырьком вперед и надвинул ее на глаза. Наконец он устало отозвался в трубку: — Я сообщу им об этом сегодня, Анна. Говорю это, потому что хочу, чтобы ты была в курсе. Неправильно врать им. Не хочу давать им ложную надежду. — Как же это мило с твоей стороны, — с горечью сыронизировала Анна, и Майк почувствовал себя идиотом из-за того, как прозвучали его слова. Он вспомнил, как он в свое время поступил с Анной в том отеле во Флориде. — Прости, Анна, — тихо проговорил он. — Я не хотел, чтобы это все было настолько тяжело. — Что ж, думаю, тебе не под силу контролировать это, так ведь? Наверняка тебя это с ума сводит. — Она помолчала немного. — Скажи им то, с чем они, по твоему мнению, смогут справиться. По-моему, лучше про Честера пока не упоминать. — Майк кивнул, хоть и знал, что она не могла его видеть. Анна продолжила: — Я получила твое предложение от своего адвоката и собираюсь сегодня еще раз его просмотреть. Прозвучит глупо, наверное, но спасибо тебе. Я рада, что нам не придется воевать на судебных заседаниях. Майк испытал огромное облегчение после этих слов. Слава богу. Как же я хотел это услышать. — Окей… Буду тогда ждать ответ от своего адвоката. Я просто стараюсь поступить честно… — Честно? — В голосе Анны сквозь слезы прорезалось изумление. — Да что уж в этой ситуации честного, Майкл. Ничего. Даже не пытайся говорить со мной о честности. Майк опустил голову и засунул альбом поглубже под мышку, чтобы он не упал. Спустя пару мгновений он решил сменить тему и снова заговорил о детях. Все-таки эмоции между ним с Анной были одной из главных причин, почему им пока не стоило общаться. — В общем, я постараюсь объяснить им все помягче. Ты же знаешь, как я их люблю. Просто расскажу им, что после окончания тура я не приеду домой, а останусь жить у дяди Роба, вот и все. Окей? — Ага. Только… постарайся, чтобы они уже успокоились к тому моменту, когда ты привезешь их обратно ко мне. Майк закрыл глаза и снова кивнул: — Окей. Он услышал, как Анна повесила трубку, и замер, стоя на месте и смотря на экран телефона. Он жутко боялся делать следующий шаг. Нужно сделать это сейчас. Надо поговорить с ними сейчас, чтобы у меня было время успокоить их и постараться провести остаток дня хорошо. Вытеснить плохие новости веселыми играми. Это же сработает, правда? Он убрал телефон в карман и вернулся в дом, раскрыв альбом, который держал под мышкой все это время. Со страниц на него смотрели карандашные рисунки Отиса — самые разные домашние предметы, которые ему захотелось изобразить, чтобы отточить навык. Все, как учил его Майк. С гордостью улыбнувшись, Шинода закрыл альбом и, положив его на барную стойку, направился на второй этаж, откуда доносилась оглушительная «мелодия», извлекаемая из ударной установки. Проходя мимо их с Честером спальни, он внезапно наткнулся на самого Честера и рассмеялся при виде сонного вокалиста. Тот растерянно стоял в дверях в помятой после сна пижаме и очках, надетых немного косо. Майк шутливо толкнул его бедром в бок: — Доброе утро, Чез. Ты что, только проснулся? — Какого хуя Борди там творит? — спросил Честер, указав на студию. Майк хохотнул: — Это не Борди, это дети приехали! — Он склонил голову, вслушиваясь в какофонию. — И судя по звукам, сейчас Джо лупит по барабанам. У нее довольно тяжелая рука. Честер поморщился, потерев пальцами виски так, словно у него раскалывалась голова, и сделал пару шагов по направлению к студии: — Да уж, это слишком громко для такого раннего утра. Пойду поздороваюсь, а потом буду долго, очень долго принимать душ. Чуть нахмурившись, Майк взял Честера за руку, остановив его: — Не, иди лучше сейчас в душ и переоденься. — Честер вопросительно посмотрел на него, и Шинода пояснил: — Я решил сегодня утром сообщить детям о разводе. Анна сказала им, что я все это время был в туре, работал… — Честер недоуменно нахмурил брови. Майк продолжил: — …И я не могу оставить это просто так, они должны знать, что я больше… не вернусь домой. В ту же секунду лицо Честера разгладилось, и его глаза засветились пониманием и теплом. — Это не так, Майки. Ты просто вернешься в другой дом… в наш дом. — Видя, что Майка настолько переполняют эмоции, что он не в силах что-либо сказать, Беннингтон продолжил: — Ты сможешь. Ты подберешь правильные слова… ты всегда подбираешь правильные слова. — Он накрыл ладонью руку Майка, которой тот его остановил, тихонько сжал ее, а затем сказал, понизив голос, хотя в этом не было нужды, так как игра Джо на барабанах успешно перекрывала все звуки: — Я тебя люблю, ты же знаешь. — Майк попытался что-то сказать, но ком в горле все еще не давал ему сделать это, и Честер, снова сжав его руку, направился обратно в спальню со словами: — Я понимаю, Майк. Шинода простоял в коридоре где-то с минуту, пытаясь собраться с духом и войти в студию, чтобы свести на нет беззаботность своих детей. Голова закружилась, и Майк оперся рукой о стену, а затем и сам тяжело прислонился к ней, прислушиваясь. Он слышал их смех, возглас Отиса о том, что теперь его очередь, спокойный голос Роба, пытающегося унять творящийся хаос. А я сейчас испорчу все веселье. Они возненавидят меня. Я все разрушу. Эх, если бы Честер мог пойти со мной. Он уверен, что я умею находить правильные слова, но я нахожу их только тогда, когда он рядом. Только так это работает, и всегда работало. Он нужен мне рядом. В то же время в глубине души он понимал, что Честер точно никогда не стал бы ему врать, и в конце концов именно эта вера Честера в его умение подбирать правильные слова пробудила в Майке достаточную уверенность, и он, снова перевернув бейсболку козырьком назад и глубоко вздохнув, двинулся вперед по коридору. Отис как раз занял свое место за ударной установкой, когда Майк показался в дверях. Девочки с восторгом наблюдали за тем, как Роб показывал Отису, как правильно держать палочки. Майк довольно подметил, что Отис старается придумать свою мелодию. Сочинив ритм, Отис, весь светясь, принялся повторять его, глядя на Роба. Широко улыбнувшись, Бурдон одобрительно поднял два больших пальца вверх, а затем заметил стоявшего в дверях Майка. — Я сделаю из него отличного ударника! Ты видел это? — воскликнул Роб, стараясь перекричать звуки ударной установки. — Если только я сначала не сделаю из него гитариста! — крикнул Майк в ответ. Он подошел поближе к Робу и громко сказал: — Потом еще поиграем, а сейчас я бы хотел немного поговорить с ними наедине, окей? — Вечно ты портишь все веселье! — пожаловался Роб, подобрав, к сожалению, самые неподходящие в данный момент слова. Майк изменился в лице, и Бурдон тут же это заметил, немедленно извинившись: — Эй, да я же шучу, Майк! Я буду внизу! Погладив Эби по волосам, Роб исчез за дверью, а Майк обвел взглядом детей, мысленно молясь, чтобы все прошло более-менее нормально. — Отис! Эй, давай сделаем небольшой перерыв? Я хочу кое о чем поговорить с вами! Майк устроился на диване в студии, усадив Джо себе на колени, и подозвал Эби и Отиса сесть рядом с ними. Отис чуть нахмурился, но подчинился и, отложив палочки, присоединился к Эби, усевшись на ковер перед диваном у ног отца. — Спасибо, сынок, — мягко сказал Майк. Дети в ожидании уставились на него. Набравшись храбрости, Шинода начал: — Я должен кое-что вам рассказать. Это очень важно. Но еще я хочу, чтобы вы не забывали о другой важной вещи, еще более важной, чем то, что я вам расскажу. — Майк прижал Джо ближе и уткнулся ей в волосы, вдохнув тот же сладкий цитрусовый аромат, что исходил и от волос Анны. Сердце кольнуло при воспоминании о ней, и эта резкая боль напомнила ему, что он все еще любил Анну, что он ужасный человек, потому что бросил ее, что он любит своих детей и ненавидит тот факт, что ему сейчас неминуемо предстоит ранить их. Он взглянул на Эби и Отиса: глаза дочери неотрывно и серьезно смотрели на него, а сын выглядел так, словно уже догадался, о чем будет разговор. Майк вдруг вспомнил, как все они родились, как обессилевшая, но счастливая Анна держала каждого из них на руках, какими забавными были их красные, сморщенные личики и как громко они вопили, возвещая всему миру о своем прибытии в эту жизнь. Он вспомнил их первые шаги и первые слова, их пухленькие ручки, тянувшиеся к его носу, их умильные улыбки и звонкий задорный смех. Он вспомнил о том, как учил их всех плавать и рыбачить, вспомнил их первую совместную поездку в Диснейленд. Майк подумал обо всех маленьких важных моментах, которые он теперь вынужден будет пропустить. А ведь он и так порядочно пропустил, постоянно разъезжая с концертами… Его глаза увлажнились, когда он снова обвел детей взглядом и сказал: — Я хочу, чтобы вы не забывали, что я очень сильно вас люблю. И всегда буду любить, что бы ни случилось. — Голос его дрогнул под грузом эмоций. Но Майк перевел дыхание и заставил себя продолжить: — И мама тоже вас любит. Я хочу, чтобы вы помнили, что мы оба очень вас любим. Дети кивнули в ответ, не сводя глаз с расчувствовавшегося отца. Сорви пластырь, Майк. Давай. Еще один глубокий вздох. А затем… — Я через пару дней уеду в тур… а когда тур закончится… я не вернусь домой. Домой к вам с мамой. Я снова поеду к дяде Робу. — Майк затаил дыхание, ощутив непереносимую боль в груди. Он снова прижал к себе Джо, и та озадаченно нахмурилась. Отис опустил голову и молча уставился в пол. Эби нахмурила брови в точности так, как это делала Анна, когда была расстроена или обеспокоена, и спросила: — Но почему, пап? Тебя и так долго не было дома! — Я знаю, малышка… я знаю. В этот раз вышло дольше, чем обычно, прости. Но, обещаю, после того как мы вернемся из Японии, даже несмотря на то что я собираюсь жить у дяди Роба, мы с вами будем видеться часто. Эби это не убедило. Она посмотрела на брата, который так и сидел, не поднимая головы, а потом задала еще один вопрос: — Но почему ты не можешь просто вернуться домой к нам с мамой? Майк не понимал, ни сколько именно информации стоило выдать детям сейчас, ни как сделать это максимально безболезненно. Поэтому он просто ответил: — Эби, малышка, мы с мамой больше не будем жить в одном доме. Джо вдруг спрятала расстроенное личико у Майка на груди и вцепилась в его рубашку. Следом он почувствовал, как ее тельце начало сотрясаться от тихих всхлипов. Он погладил ее ладонью по спине и прошептал: — Все будет хорошо, Джо, мы же все равно будем видеть друг друга. Я все равно люблю тебя. Помнишь, я просил тебя не забывать об этом. — Майк посмотрел на Эби: она тоже заплакала. — Пожалуйста, всегда помните, что я вас люблю. Очень-очень сильно. — Он протянул руку к дочери, и та в мгновение ока забралась к нему на колени и, уткнувшись ему в плечо, заревела в унисон со своей сестрой. Майк сидел, обнимая их обеих, и чувствовал, как его сердце буквально разбивалось вдребезги. Он взглянул на сына, который до сих пор не сказал ни слова: — Отис? Сынок… Растерянный и потрясенный взгляд — это все, что Майк увидел на лице сына, когда тот, по-прежнему ничего не говоря, наконец поднял голову. Никаких слез, только этот печальный взгляд, пронзивший Майка до глубины души. Отис подобрался поближе и прислонился к ноге отца. Довольно долго они все вместе сидели в тишине, которую нарушали лишь всхлипы девочек. Наконец Майк негромко сказал: — А пойдемте гулять? Можем сходить в парк, возьмем у дяди Роба футбольный мяч. Сегодня такой хороший денек, давайте не будем грустить. Эби осторожно подняла на него глаза, утирая слезы рукавом. Майк подумал, что она начнет задавать еще вопросы, и молча ждал, но Эби, задержав взгляд на папином лице на пару секунд, взяла Джо за руку и сказала: — Пойдем, Джо, посмотрим, может, дядя Роб тоже захочет пойти. — Они вдвоем направились на первый этаж, чтобы узнать у Роба, составит ли он им компанию. Майк посмотрел на Отиса, который все еще сидел на полу, прислонившись спиной к папиным ногам. Он положил руку сыну на плечо и слегка сжал его: — Сынок? Ты так ничего и не сказал. О чем ты думаешь? — Отис пожал плечами, прижавшись к руке отца, что приласкала его. Майк погладил его по волосам, затем по спине — так же, как до этого успокаивал девочек. Не дождавшись ответа, Шинода добавил: — Что ж, если тебе захочется поговорить о чем-нибудь, о чем угодно, я всегда готов выслушать тебя, Отис. Я всегда буду рядом. — Это из-за дяди Честера, да? — внезапно выдал Отис. Он повернулся к Майку и взглянул на него широко открытыми глазами, будто испугавшись собственной догадки. — Я слышал, как мама говорила с кем-то по телефону. Она сказала… она сказала… У Майка внутри все перевернулось. Он в шоке уставился на сына, с ужасом ожидая окончания предложения. Решив немного помочь ему, Майк, стараясь унять водоворот эмоций в груди и дрожь в голосе, спросил: — Что она сказала, сынок? Казалось, глаза Отиса стали еще больше: он явно сомневался, стоило ли рассказывать отцу то, что он слышал. Подслушивать разговоры взрослых было нехорошо, но он не смог удержаться. Судорожно выдохнув, Майк попытался еще раз: — Ты можешь все мне рассказать. Я не хочу, чтобы ты думал, что со мной нельзя разговаривать, когда тебе неловко или страшно. Так что ты слышал? — Майка предсказуемо затошнило от нервов. Слишком много переживаний выпало сегодня на его долю. Опустив взгляд в пол, Отис наконец нерешительно признался: — Она сказала, что вы с дядей Честером спите вместе. И у нее был очень злой голос. Но, пап, я не очень понимаю, почему она так разозлилась. Ведь ты с дядей Честером, дядей Брэдом, дядей Робом, дядей Джо и дядей Дэйвом… вы же всегда спите все вместе, когда ездите в тур. Почему она разозлилась именно на дядю Честера? Волна облегчения прошла по телу Майка, когда он понял, что Отис не догадался, что именно имела в виду его мать. Видимо, сын воспринимал их поездки в тур как нечто подобное затяжной вечеринке с ночевкой вдали от семей. Майк притянул сына в неистовое объятие: — Да, Отис, это правда, дядя Честер будет жить у дяди Роба вместе со мной, и да, это правда, мы все будем спать под одной крышей, прямо как ты с мамой, Эби и Джо. А мама сейчас расстроена из-за того, что обижена на папу, но я обещаю тебе, скоро все наладится. Просто поверь мне, сынок. Отис кивнул, хотя на его лице по-прежнему читалась тревога. В этот момент в студию заглянул Честер и радостно сказал: — Я слышал, мы идем играть в футбол? Майк посмотрел на сына, наблюдая за его реакцией. Тот явно колебался между тем, как ему следовало поступить: быть верным чувствам матери и ее гневу в отношении дяди Честера, причину которого он так и не понял, или же продемонстрировать свою давнюю любовь к старому папиному другу. Майку вдруг стало страшно. Переведя взгляд на Честера, он ждал, что выберет его сын. К величайшему облегчению Шиноды, Отис поднялся с ковра и побежал навстречу Честеру, чтобы заключить его в объятия. Широченная честеровская улыбка, видневшаяся над макушкой Отиса, растопила сердце Майка. Вот так. Честер был прав. Все будет хорошо. Шинода проследил взглядом, как Честер с Отисом помчались наперегонки вниз по лестнице, попутно выкрикивая, что всем игрокам надо будет сначала выбрать команды. Несмотря ни на что сегодня будет хороший день. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ Вечером Анна встретила их у двери. Она с некоторым беспокойством наблюдала за детьми, пока они поднимались по лестнице. На их одежде кое-где виднелись пятна от травы, а на лицах сияли улыбки, даже пока они прощались с отцом. Майк обнял и поцеловал каждого, обещая, что они увидятся снова, как только он вернется из тура, и что он обязательно привезет им подарки из Японии. Он проследил за тем, как они зашли в дом, и улыбнулся, когда девочки отправили ему пару воздушных поцелуев, но вдруг понял, что все еще держит в руках альбом Отиса. — Отис! — крикнул он. — Альбом забыл! Отис мгновенно показался в дверях, потом подбежал к Майку и еще раз крепко обнял его. А затем, внимательно глядя ему в глаза, сказал: — Я люблю тебя, пап. — Забрав альбом, он умчался обратно в дом. — Я тоже тебя люблю! — крикнул Майк ему вслед. Анна вышла, чтобы закрыть дверь, и их с Шинодой взгляды встретились. Майк тихо сказал: — Вот, привез их целыми и невредимыми. И успокоил. — Анна не сказала ни слова, и он повернулся и направился к машине, бросив через плечо: — Я дам знать, когда вернусь из тура. Ответом ему стал звук закрывающейся двери. Вздохнув, он дошел до машины, сел в нее и поехал обратно к Робу. Когда он почти добрался до места, в кармане завибрировал телефон. Майк был на сто процентов уверен, что пришло сообщение от Анны. Она злится. Я что-то не то сказал. Или дети расстроились, что я уехал. Прямо не хочется сейчас с ней разговаривать, у меня был такой хороший день. Ну, по крайней мере, этот день закончился хорошо. Правда же? Детям было весело, нам всем было весело. Перед тем, как зайти в дом, где ему предстояло паковать чемоданы и где его ждал Честер, он наконец набрался смелости и прочитал сообщение от Анны. Оно было кратким и пронзило его сердце как кинжал. 17:35. Нам с тобой надо встретиться, когда ты вернешься.