Признание (продолжение)

— Передай мне чашку с сыром, Чез… Для этого тебе нужно вынуть руку из-под моей футболки… Слушай, если хочешь сыр… Уже пора было посыпать омлет тертым сыром, но чашка стояла слишком далеко от Майка, а Честер находился у него на пути. Как и обычно, Честер не то чтобы особо помогал готовить, он, скорее, ставил эксперимент: выяснял, насколько далеко он сможет зайти, пока Майк не утратит бдительность и не сожжет их завтрак. Шел восьмой день их отдыха, и эта сцена повторялась в восьмой раз. Он прижимался к спине Майка, запустив руку ему под футболку и водя пальцами по коже, пока тот в последний раз переворачивал омлет. Картинно недовольно вздохнув, Честер наконец отлип от Майка, взял чашку с тертым сыром и подал ему. Майк приготовил бекон, попутно сжевав пару ломтиков, вынул его из сковороды, потом обжарил в оставшемся жире шпинат с луком, а затем разбил туда яйца и всыпал обратно хрустящий бекон. Пахло все это просто обалденно, и Честеру уже не терпелось попробовать прекрасный омлет. Он налил им кофе, сходил поставил его на стол и заглянул Майку за плечо, чтобы подсмотреть, долго ли еще осталось ждать. Дело было за малым: дождаться, пока тертый сыр, которым Майк посыпал омлет, чуть расплавится. Честер отошел в сторону, следя за последними приготовлениями Шиноды. Убрав чашку в сторону, Майк взглянул на Честера, стоявшего чуть нахмурившись. Ему вдруг захотелось поцеловать эту обиженно выпяченную нижнюю губу. Отложив лопаточку, Шинода привлек Честера к себе, обняв его за талию. — Ты что это, дуешься на меня? — игриво поинтересовался он, пробежав пальцами по чувствительным к щекотке бокам. Изо всех сил сдерживая улыбку, Честер отвернулся и капризно ответил: — Нет. Этот был тот самый случай, когда «нет» стопроцентно означало «да». Майк знал это как никто другой. — О, не ври мне, Честер, я тебя знаю. Взял и обиделся из-за этой чашки с сыром, да? — поддразнил любимого Майк, потянувшись за поцелуем. — Лучше не надувай так губы, а то я тебя укушу. — Ты динамо, Шинода, вот ты кто, — пробормотал Честер, в то время как Майк целовал его, сначала втянув в рот его нижнюю губу, потом выпустив ее с громким влажным звуком. — Не волнуйся, получишь свое попозже, — пообещал Майк, после чего еще раз сжал Честера в объятиях, а затем развернулся к омлету. — О, как раз готово. Подашь мне тарелки? — Ты еще и эксплуататор, — со вздохом продолжил Честер, поднеся ему тарелки с поджаренными и смазанными маслом тостами и нарезанной клубникой. — Такой требовательный. Что в студии, что вне ее. Куда мне с тобой тягаться, — печально заявил Беннингтон, с притворной грустью покачав головой. Майк разложил идеально ровные порции омлета по тарелкам. — О, не надо, ты любишь, когда я тобой командую, — тихо сказал он. Бросив быстрый взгляд на Честера, он успел заметить мечтательную улыбку на его лице, а значит, в ближайшем будущем их ждала ролевая игра — скорее всего, что-нибудь с легким связыванием. Майк тут же ощутил приятное томление внизу живота. Шагнув к холодильнику за апельсиновым соком, он мимоходом шутливо обхватил Честера прямо через пижамные штаны, проговорив: — Ага... думаешь теперь об этом, да? — Черт, Майк, могу я хоть раз поесть без стояка? — возмутился Честер, взяв в руки тарелки. — Кажется, кто-то любит преувеличивать, — с усмешкой заметил Майк, разливая сок по бокалам. — Вовсе не каждый раз это происходит. — Чуть подумав, он исправился: — Ну, тут, конечно, может, и каждый, но ты не уточнил, где именно, так что… Сияя улыбкой, он проследовал за Честером на террасу. Поставив бокалы и тарелки на стол, они устроились рядом друг с другом на диванчике. Честер положил ноги на стол, не обращая внимания на то, как неодобрительно цокнул языком и покачал головой Майк. В мире Шиноды ногам на столе было не место. В мире Честера таких условностей не существовало. Майк слегка ткнул его в ногу, на что тот лишь пожал плечами. — Когда будем жить в своем доме, тогда и будешь заставлять меня опустить ноги. А пока… — Он скрестил лодыжки и победоносно воззрился на Майка, который закатил глаза и, взяв в руку вилку, с притворным раздражением принялся расправляться с завтраком. На самом деле их завтрак скорее можно было назвать бранчем. Утро прошло в лениво-сонном сочетании уютных объятий и взаимных оральных ласк, и, надо сказать, такой способ пробуждения стал входить у них в привычку здесь, на острове. Они словно участвовали в соревновании: кто проспит дольше и окажется разбуженным первым оргазмом дня. — Ты действительно хочешь, чтобы я отрастил волосы? — спросил Честер, подцепив клубнику вилкой и отправив ее в рот. Несмотря на полный еды рот, Майк широко улыбнулся. Прожевав и проглотив омлет, он протянул руку и погладил Честера по голове, ощутив, что волосы под его ладонью уже стали чуть длиннее, чем были в предыдущие месяцы в туре. — Похоже, ты и так уже решил их отращивать. Да, мне бы хотелось, чтобы они были чуть подлиннее, но решать тебе, Чез, это же твои волосы. — Он провел пальцами по его шее, а затем снова взял в руку вилку. — Как тебе омлет? — Охрененно вкусный. Я подумывал отрастить их чуть-чуть, чтобы немножко завивались, тебе же так нравится. Взгляд Майка вдруг задумчиво устремился куда-то далеко. Он явно с нежностью вспомнил о чем-то приятном. — Я помню, как ты был блондином… и это твое кольцо в губе… Майк упомянул кольцо вроде как походя, но Честер уловил знакомую нотку в его дрогнувшем голосе. Приподняв одну бровь, он сексуально улыбнулся: — Ооооо… я вижу, к чему ты клонишь… Вернувшись в реальность, Шинода невинно улыбнулся в ответ: — Да что ты? И к чему же? — Думаю… тебе нравилось то, как я выглядел, когда мы снимали клип на Crawling. — Честер, назови хоть одного человека, которому бы не нравилось, как ты тогда выглядел. Из-за светлых волос твои глаза выглядели такими… — Майк запнулся, подбирая верное слово; от воспоминаний о Честере тех времен его сердце забилось быстрее. — Твои глаза казались такими темными, почти черными. Ты тогда выглядел таким ярким, сумасшедшим. — Я и был тогда сумасшедшим! — рассмеялся Честер. — Даа, с тех пор я, конечно, угомонился. — Он погладил Майка по бедру. — В основном благодаря тебе. — Они понимающе улыбнулись друг другу, и Честер продолжил: — Это были времена, когда мой милаха Майки хотел казаться таким крутым и агрессивным… А еще ты носил серьги… — Кончик честеровского языка неосознанно скользнул по шраму от кольца в губе. — Наверняка дырки уже заросли, как и у меня. Майк поморщился: — Да, я уже давным-давно серьги не ношу. — Он отставил пустую тарелку в сторону и потрогал пальцами свои мочки. — Даже не чувствую, где дырки были. В эту же секунду Честер снял ноги со стола, поставил тарелку рядом с собой на диван и заполз к Майку на колени. — Дай-ка посмотрю, — сказал он, сев лицом к Шиноде и наклонившись чуть вперед. — Ух ты, Майки, — выдохнул он, усмехнувшись и чуть двинув бедрами, — тебе и правда очень, очень нравилось, когда я был блондином. Может, мне снова покраситься для тебя… — Он убрал руки Шиноды от его ушей и сам принялся исследовать мочки. Проверив их, он отклонился назад и возвестил: — Ты прав. Никакие серьги уже не наденешь. — Извини, что разочаровал, — проговорил Майк, опустив руку Честеру на пах. — Чем мы сегодня займемся? — продолжил он таким же тихим голосом, легонько двигая рукой и смотря на Честера снизу вверх из-под густых ресниц. — Мммм, не знаю… Отчасти мне хочется весь день провести в постели, — рассуждал Честер, чуть прогнувшись в спине. — Осталось всего два дня… Даже придумать не могу, чем нам еще тут заняться… на водопады мы уже съездили, в ботаническом саду погуляли, под парусом дважды ходили… Думаю, надо просто остаться тут и пробыть голыми весь день. — Что ж, с этим я точно спорить не буду. — Не прекращая ласку, Майк обхватил Честера второй рукой за шею и притянул его к себе для поцелуя. — Мне все время тебя мало. Я так не хочу возвращаться, — прошептал он, едва оторвавшись от желанных губ. — Подумать только, когда я предлагал сбежать от всего и всех, ты был таким упертым и говорил, что не собираешься просто так брать и куда-то уезжать, — иронично улыбнулся Честер. Майк, услышав это, закатил глаза, а Честер продолжил поддразнивать его: — Да-да, я всеоо помню. Боже мой, надо же, как все поменялось! Майк подвинулся ближе к краю диванчика и, поустойчивее уперевшись ногами в пол, поднялся прямо с Честером в руках, отчего тот инстинктивно сомкнул ноги у него за спиной и обхватил его за шею. Шинода молча направился в спальню. Честер целовал его в шею, пока они не приблизились к кровати. Майк уронил Честера на простыни и тут же забрался сверху, попутно стягивая с него футболку. — Хватит дразнить друг друга. Улыбка сошла с лица Честера, и он опустил руки, чтобы избавить Майка от пижамных штанов. — Я тоже так думаю, — прошептал он в ответ, а в следующий миг их губы встретились. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ Спустя час они лежали, переплетясь всеми конечностями и тяжело дыша, взмокшие и счастливые, а их сердца бились с неимоверной скоростью. Неистовое наслаждение, которое они только что испытали, потихоньку сходило на нет. Майк уткнулся лбом в подушку, прижавшись щекой к щеке Честера, удерживая вес своего тела на локтях и пытаясь восстановить дыхание. — Ну как же с тобой хорошо, Чеззи. Черт… Он почувствовал, как Честер затрясся от легкого смеха, все еще прерывисто дыша. — Да… черт… Я не хочу отсюда уезжать. Никогда. Пошло оно все, давай жить тут. Проложив дорожку нежных поцелуев по честеровской скуле, Майк чуть отстранился, потянулся за одеялом и укрыл их, уютно прижав Честера к себе. — Может, поплаваем? Мне кажется, сейчас классно будет пойти поплавать, — прощупал он почву. В ответ раздался жалобный стон. — Не хочуу двигатьсяаааа… Мне тут таак уютно. Майк улыбнулся и провел ладонью Честеру по спине. — Ну ладно, еще немножко полежим. — Он почувствовал, как Честер вздохнул и угнездился у него под боком, прижавшись еще сильнее. Несмотря на яркий солнечный свет, Честер умудрился задремать, пока Майк легонько водил пальцами по его коже. Не хочу домой. Не верю, что думаю об этом, но я бы с удовольствием туда не возвращался. Оставил бы вообще всё, и мне было бы абсолютно все равно. Его взгляд упал на вытатуированные на груди у Честера инициалы. Майк прикрыл глаза. Окей, ладно, по детям я скучаю. И если бы я решил уехать и больше не возвращаться, то скучал бы по ним. Да и по парням бы тоже скучал. Интересно, как они там… Дэйв, наверное, в гольф играет… Роб серфит… Джо… ну, Джо может чем угодно заниматься… а Брэд… Брэд наверняка в студии ошивается, ждет, когда я вернусь. Проведя пальцем по инициалам «ТБ», Майк ощутил легкий угол совести, а за ним и вину. Он знал, что Анна увезла детей к своим родителям на время его отдыха на Гавайях — побега от повседневной жизни и массмедиа с их жаждой сенсаций. Они не разговаривали с тех пор, как он улетел из Японии. Анна не предпринимала никаких попыток связаться с ним. Майк знал, что Честер разговаривал с Тайлером по Фейстайму по крайней мере дважды с тех пор, как они приехали на остров, но не помнил, чтобы они созванивались с Талиндой. Он провел пальцами по инициалам честеровских детей, размышляя обо всех людях, на чьи судьбы он повлиял, приняв однажды свое решение. И это было правильное решение. Не собираюсь чувствовать из-за него вину. Пора оставить это в прошлом. Все будет хорошо, потому что мы поступили правильно. Мы с Честером созданы друг для друга. Я никогда в жизни не был так счастлив. Левая рука Честера накрыла майковские пальцы, и тот удивленно взглянул на него. — Прости, любимый, я тебя разбудил? — Да я почти не спал, — сонно проговорил Честер. — Так, знаешь, парил где-то на грани сна и реальности… и чувствовал твою руку… Майки, я снова подумал о наших с тобой татуировках. Ты обещал, помнишь? — Он чуть приоткрыл глаза и посмотрел на Шиноду. — Ты еще не придумал эскизы? — Ты же не хочешь набить их тут, на острове, правда же? — спросил Майк, пытаясь понять, к чему все эти разговоры. — У меня есть кое-какие мысли, но пока ничего конкретного. — Не, за этим мы с тобой полетим в Аризону. Мне просто стало интересно, придумал ты уже что-нибудь или нет. — Ну, я думал, что тебе надо набить инициалы дочерей вот здесь и здесь. — Майк провел пальцами по груди по обе стороны от инициалов Исайи. — А потом я что-то застрял. Я помню, ты хотел набить мои инициалы вот тут, — он коснулся места, где билось честеровское сердце, — но это выглядело бы несимметрично. Если только расположить инициалы обеих дочек справа, а мои слева… Короче, может, стоит набить мои где-то в другом месте. Не придумал пока, как именно тебе это сделать, но зато я уже знаю, что хочу… себе, — смущенно закончил он. Честер практически подскочил на кровати, тут же проснувшись и хлопнув в ладоши с восхищенной улыбкой. — Ты правда сделаешь тату? Серьезно? Майк засмеялся, притянув Честера обратно к себе. — Ага… правда. Вот тут, — добавил он и указал на верх левого плеча. Глаза Честера засияли в предвкушении. — Хочешь, покажу? — Дождавшись его кивка, Шинода встал с кровати, достал скетчбук из шкафчика и, листая страницы, подошел к Честеру. — Я нарисовал это пару ночей назад, когда ты был в душе, — объяснил он. — Это не финальный вариант, но идея ясна. Он протянул скетчбук Честеру и открыл его на карандашном рисунке своей будущей татуировки. В центре страницы было изображено окруженное языками пламени солнце с инициалами Честера, написанными тем же шрифтом, что и беннингтоновские тату. — Я отрисую эскиз чернилами, когда вернемся домой, — пояснил Майк, указав на пламя. — Хочу, чтобы цвета сочетались с твоими татуировками на предплечьях. И будут твои языки пламени окружать твои же инициалы внутри солнца… потому что ты мое солнце, ты центр всего моего мира, моя путеводная звезда, моя душа… — Он посмотрел на Честера, безмолвно разглядывавшего страничку скетчбука. — Как тебе? — спросил Майк, нежно погладив его по шее. Честер еще несколько мгновений задумчиво рассматривал эскиз, и в тот момент, когда Майк уже начал нервничать и думать, что допустил какую-то ошибку, он поднял глаза, лучезарно улыбнувшись. — Идеально. Мне безумно нравится. — Он поднялся на колени, отчего одеяло сползло с его тела, и обнял Майка за талию. — Скорее бы ты ее сделал. — А ты будешь… держать меня за руку? — слегка беспокойно спросил Майк. Мысль о том, что в его кожу продолжительное время будут тыкать иглой, все еще немного нервировала его, но он понимал, насколько это было важно для Беннингтона. И, в общем-то, идея запечатлеть на своей коже знак любви к Честеру ему самому тоже нравилась… просто ему не очень хотелось испытывать боль, которую он пока не мог себе представить. — Конечно, — поцеловал его в плечо Честер. — Я все время буду рядом. Никуда не уйду. — Разорвав объятия и встав с кровати, он потянул Майка за руку: — Пойдем поплаваем, я больше не хочу спать… а потом, может быть, ты испечешь мне печенье на ужин, — добавил он с надеждой. Майк закатил глаза, услышав про печенье, и направился за Честером в сторону бассейна. — Чез, подожди, давай не в бассейн… Пойдем в океан. Недоуменно уставившись на него, Честер заметил: — Неделю назад я ночью не мог уговорить тебя пойти на пляж без халата, а теперь ты хочешь купаться в океане голышом при свете дня? Это вообще ты? — Ну, что я могу сказать, неделя, проведенная здесь вместе с тобой, изменила меня, — хохотнул Майк. — Ты же сам все время говорил, что тут никого нет. Пойдем, будет круто. — Он состроил умильную мордаху, жалобно посмотрев на Честера щенячьими глазами, хотя тот согласился бы в любом случае, и добавил нараспев: — А потом я тебе испеку печенье… — По рукам, — кивнул Честер, повернув к океану. — Побудем же еще немного голыми. Солнце сияло высоко в небе, и вода была теплой. Майк с Честером плавали по бухте, дыша океаном, покачиваясь на волнах и то и дело показывая друг другу красочных рыбок. В какой-то момент, стоя по шею в воде и выбирая направление для очередного исследовательского броска, Майк посетовал, что они не взяли с собой маски с трубками для подводного плавания. Честер же не нашел другого способа его утешить, кроме как начать шутливо бороться, пытаясь утянуть его под воду. Спустя минуту Шинода поддался, и руки Честера победоносно взметнулись вверх, но в ту же секунду их обоих накрыло волной, что рассмешило их еще больше. Они принялись целоваться, слизывая соль с кожи и губ друг друга. Это был очередной день под знаменем эйфории свободы и любви. Выйдя на берег, Майк повалился прямо на песок, чувствуя себя абсолютно измотанным. При этом он заметил, что Честер даже не особо-то запыхался. — Видимо, мне пора начать ходить с тобой в зал, если я хочу соответствовать, — пробормотал Майк, тяжело дыша. — Ты меня укатал. Лицо Честера осветила улыбка, и он ткнул Майка в бок. — Ты мне еще печенье должен, Шинода, так что давай-ка поднимайся. Наигранно простонав, Майк отмахнулся от его руки: — Сегодня? Может, я завтра его испеку? — Ты что, хочешь провести последний день нашего отдыха на кухне? — негодующе воскликнул Честер. — Нет уж. Ты мне пообещал печенье за кувыркание в океане, и я свою часть сделки выполнил. Так что теперь я хочу твое шоколадное печенье с пеканом, и обязательно с молоком, и именно на ужин, — объявил он. — Ты обещал. Повернувшись к Честеру, Майк протянул руку и мягко ткнул его в живот: — Печенье на ужин? Это очень даже может навредить твоей сексуальной фигуре. — А что, боишься, что я выйду за тебя и тут же растолстею? Да ладно, это ж просто небольшой праздник живота. Я же не собираюсь уйти с работы, нарожать кучу детишек и набрать двадцать килограммов, — осклабился Честер. — О боже, нет. Детей у нас на двоих более чем достаточно, — парировал Майк. Уголки его губ вдруг слегка опустились. — Я скучаю по детям, Чез. — Я тоже. Но нам станет легче, я уверен. Это будет как будто мы с тобой в туре. Наша новая норма. К тому же, когда мы купим дом и они станут приезжать к нам, ты еще волосы на голове рвать будешь. Ты хоть понимаешь, что у нас в одном доме одновременно будут находиться четыре маленькие девочки пяти–семи лет? А думал ли ты, что будет происходить, когда они станут подростками? — Честер содрогнулся от одной только мысли. Майк рассмеялся: — Так далеко я еще не загадывал, Чез. Но, черт, да, ты прав. Мы с тобой будем в меньшинстве. Честер кивнул: — Ага. Тот еще будет цирк. — Он потянулся к Майку и поцеловал его, улыбнувшись. — Наш цирк. И я бы не хотел видеть рядом с собой на арене никого другого. Шинода сел, обняв колени руками, и посмотрел на океан. — Я тоже, Чеззи. Будет шумно, сумасшедше, громко… — сказал он, бросив взгляд на своего лучшего друга. Иногда он все еще не верил, что теперь он может называть его своим любимым и что они проведут остаток жизни вместе. — Скорее бы.