Признание (продолжение)

Майк почувствовал, как на колено ему успокаивающе опустилась ладонь Брэда, и открыл глаза. Его взгляд уперся в стену зала суда. — Ты как? Норм? — шепнул Брэд. Майк сумел только кивнуть, горло сдавило от эмоций. Он знал, что этот день будет трудным, но оказался не готов к тому, насколько сильно захлестнет его печаль во время ожидания в суде. Их с Анной уже скоро должны были вызвать. Они были третьими в очереди, но Майк не понимал, насколько четко судья будет придерживаться расписания. Прошло два месяца с тех пор, как он подписал бумаги, позволяющие Анне купить новый дом, и с тех пор они почти не общались, за исключением разве что дней, когда он заезжал за детьми, а затем привозил их обратно. К ним с Честером домой Анна заехала всего лишь раз — две недели назад, когда забирала детей. Они тогда как раз только переехали, и она окинула быстрым напряженным взглядом прихожую и обновленную гостиную, но внутрь не зашла. И вот теперь она с прямой спиной сидела через проход от него и держала Талинду за руку. Талинда. Черт, ну почему она выбрала именно Талинду? Это Честер предложил Майку взять с собой кого-нибудь, кто смог бы поддержать его в суде. Сам он поступил так же. Важно было именно, чтобы это был кто-то другой, чтобы они не сопровождали туда друг друга. Поначалу Майку показалось обидным, что Честер не захотел, чтобы он присутствовал с ним рядом, но потом он понял, что решение это было правильным. Все же приводить на судебное заседание по расторжению брака своего любовника, к которому ты от жены и ушел, было как-то, мягко говоря, странно. В итоге он попросил Брэда составить ему компанию, а Честера на прошлой неделе в суд сопровождал Дэйв. При этом Честер ни словом не обмолвился про то, что у него на заседании присутствовала Анна, так что Майк был совершенно не готов увидеть Талинду, входящую в здание суда вместе с его уже почти бывшей женой. Стыд. Вина. Мучительная тревога. Каким же конченым неудачником он сейчас себя чувствовал. Они прошли и сели в дальний угол, даже не взглянув на Майка с Брэдом. От этого Майку стало еще больше не по себе. Он пожалел, что в суде нельзя присутствовать в бейсболке, которую он мог бы надвинуть на глаза и скрыться от взглядов, направленных на него. До этого момента он не был так уж уверен в том, что люди узнают его на улице, но сейчас ему казалось, что абсолютно все его видят, и от этих мыслей его живот крутило от нервных спазмов. Но я этого сам хотел. И хочу. Я ни капли не сомневаюсь в том, что мое будущее — это Честер. Анна — это мое прошлое. Почему же мне сейчас так тяжело? Почему меня так тошнит? Я никогда не хотел причинить ей боль. Она всегда была такой хорошей, гораздо лучше, чем я заслуживаю. Хотел бы я снова постараться объяснить ей, как сильно мне жаль, что все закончилось вот так. Нам толком и поговорить-то не удалось, с тех пор как она переехала. После выходных словно появилась какая-то надежда, но, похоже, это только мне так показалось. Может быть, ей сейчас пока просто не до того, может, ей хочется побыть одной. Еще и Талинда тут… Господи… Чувствую себя распоследним мудаком. Брэд ободряюще сжал его колено и убрал руку. Майк вздохнул, отвел взгляд от Анны с Талиндой и сфокусировался на впередистоящем стуле. Ему не хотелось ни смотреть по сторонам, ни слышать причины, по которым все остальные пришли сегодня в суд. Поводы все, надо сказать, были довольно грустными: разводы, домашнее насилие, неуплата алиментов, лишение родительских прав. Майк был благодарен, что они с Анной стояли третьими в списке, — это означало, что они здесь ненадолго. Оставалось только надеяться, что два дела, слушания по которым должны были состояться перед ними, рассмотрят быстро. Ему уже очень хотелось домой. Упасть в честеровские объятия и дать волю слезам. — Доброе утро, мистер Шинода. Майк поднял голову и увидел мистера Бойда, стоявшего перед ним с чемоданчиком в руке. — Доброе утро, — поприветствовал он адвоката и встал, чтобы пожать ему руку, попутно пояснив в ответ на вопросительный взгляд: — Это мой друг, Брэд Делсон. — Здравствуйте, мистер Бойд, — коротко кивнул Брэд, протянув тому руку. — Очень приятно, — ответил Бойд, пожав его ладонь, и снова повернулся к Майку: — Сегодня все вроде как продвигается довольно быстро. Ваше дело третье в очереди, все документы я разложил по порядку, все подписано вами и миссис Шинода. Я уже поговорил с секретарем судебного заседания. Как только и вы, и миссис Шинода, находясь перед судьей, дадите согласие на развод и откажетесь от примирения, судья вынесет постановление о расторжении брака, и вы станете считаться официально разведенными. Майк прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Почему все это так тяжело? Я же уверен, на тысячу процентов уверен, что делаю то, чего мне хочется. Мне, по идее, не грустить надо, а радоваться. Я не должен сейчас оплакивать конец своего брака. Не должен переживать, что Анна вдруг не согласится на все оговоренные условия. Ни о чем таком я сейчас думать не должен. Чего же я так нервничаю? Он кивнул в ответ на очередную реплику Бойда и, когда тот опустился на стул справа от него, потянулся ладонью к сидевшему слева Брэду и слегка сжал его пальцы, ища поддержки. Бросив короткий взгляд на друга, Майк прочел в его глазах сострадание и понимание. — Все нормально, Майк. Нервничать сейчас нормально, — шепнул Брэд. — И грустить тоже нормально. Почти двадцать лет — это все-таки немалый срок. — Я ведь с ней практически половину своей жизни прожил, — тоже перешел на шепот Майк. В его словах слышалась боль. — И столько же ты провел с Честером, — мягко напомнил ему Делсон. — Теперь ты хочешь быть с ним, Майк, и это тоже нормально. Перестань терзать себя. Дело уже сделано. А Анна со всем справится, с ней все будет в порядке. — Он чуть крепче сжал ладонь Майка, и тот благодарно улыбнулся в ответ: — Спасибо, Брэд. Остаток времени они просидели молча. Майк то и дело посматривал на затылок Анны, на изгиб ее бледной шеи, на заправленный за ухо каштановый локон. Он вспоминал, как они познакомились, как радовались счастливым моментам и грустили из-за неудач, как ссорились и мирились, какие испытания прошли за эти почти двадцать лет, и вдруг понял, что в большинстве этих воспоминаний — за исключением сугубо интимных и связанных с детьми — присутствовал Честер. Честер всегда был рядом. Майк взглянул на Талинду, на ее роскошные черные волосы, волнами струившиеся по плечам, и задумался о том, как она переживает расставание с бывшим мужем. Его самого бы разлука с Честером убила. Как же Талинда вообще сможет жить без него? — В зал судебного заседания приглашаются Майкл Кенджи Шинода с представителем и Анна Хиллинджер Шинода с представителем, — объявил секретарь, вырвав Майка из его мыслей. Тут же почувствовав, как у него от волнения с новой силой скрутило живот, Майк поднялся с места, глянув на Брэда и увидев, как тот одними губами произнес: «Ты справишься» — слова, которые Шинода не раз слышал от лучшего друга перед концертами. Словно в тумане, он проследовал за мистером Бойдом в зал суда и встал перед судьей. Анна со своим адвокатом встали справа. Майк старался не отводить взгляда от судьи, перебиравшей бумаги, потому что боялся даже мельком посмотреть на Анну. Внушительные материалы их дела занимали более ста страниц, и у Майка уже начала слегка кружиться голова от напряжения из-за ожидания. Наконец он решился взглянуть на Анну. Она с уверенным видом взирала на судью, но при этом была бледна и — Майк это видел — тоже жутко волновалась. Прости меня, Анна, прости… Никогда я не думал, что все закончится вот так. — Мистер Шинода? — привлекла его внимание судья. Майк перевел на нее взгляд. — Да, Ваша честь? — ответил он, не будучи до конца уверенным, задала ли судья вопрос или же просто обратилась к нему. Поняв, что вопросом ее реплика не была, он облегченно выдохнул. — Мистер Бойд? Вы рассмотрели эти документы со своим клиентом, и вы оба подтверждаете, что он подписал их по своей воле? — Да, Ваша честь, — хором ответили Майк с адвокатом. — Миссис Шинода? Миссис Гонсалес? Вы рассмотрели эти документы со своей клиенткой, и вы обе подтверждаете, что она подписала их по своей воле? — Да, Ваша честь, — ответила Анна. Но ее адвокат, Патрисия Гонсалес, добавила: — Ваша честь, у нас есть одна запоздалая правка в документы, которую мы хотели бы внести. Не думаю, что мистер Шинода будет возражать. Могу я озвучить эту правку? Миссис Гонсалес говорила так, словно не потерпела бы никаких возражений, и Майку не нравился ни этот ее повелительный тон, ни то, что она заговорила о правке в последний момент. — Продолжайте, миссис Гонсалес, — сказала судья. — Миссис Шинода хотела бы внести исправление на девяносто восьмой странице и вернуть себе свою девичью фамилию, Хиллинджер, после расторжения брака. Майк резко повернул голову к Анне, пытаясь поймать ее взгляд. Она мне не говорила, что хочет вернуть фамилию. Интересно, почему она передумала… А как же дети? Судья Пинеда обратилась к Майку: — Мистер Шинода, я считаю данное исправление приемлемым. У вас есть возражения? Анна наконец посмотрела на мужа, и ее взгляд был совершенно невозмутим. Она явно приняла взвешенное решение, и Майку и в голову бы не пришло вдруг встать у нее на пути, особенно после всего того, что он сделал. Она хотела перевернуть эту страницу, избавиться от ненужной популярности, которую влекла за собой известная фамилия; она больше не хотела быть Анной Шинода, и Майк ее в этом не винил. Не отводя глаз от Анны, он тихо ответил: — Нет, Ваша честь, у меня нет возражений. — Очень хорошо, — ответила судья, передав лист с правкой секретарю, чтобы он подписал его у Анны и Майка. — Мистер Шинода, миссис Шинода, перед тем, как я вынесу постановление о расторжении брака, вы оба должны подтвердить, что меры по примирению оказались безрезультатными. Мистер Шинода, признаете ли вы, что примирение невозможно и оснований для сохранения брака нет? В который раз глубоко вздохнув, Майк мягко ответил: — Да, Ваша честь. Примирение невозможно. — Миссис Шинода, признаете ли вы, что примирение невозможно и оснований для сохранения брака нет? — Да, Ваша честь. Примирение невозможно, — уверенно заявила Анна. — Властью, данной мне штатом Калифорния, я объявляю брак между Майклом Кенджи Шинодой и Анной Хиллинджер Шинода расторгнутым. Подписанные и заверенные документы можно будет забрать у секретаря в течение часа. Дело объявляется закрытым. — Судья передвинула прошитую стопку бумаг секретарю. И всё. Вот так просто. Почти двадцать лет жизни уместились всего-то в сотню страниц скрупулезно сформулированных соглашений. Майк постоял пару мгновений, стараясь не дать скатиться подступившим слезам. Он не понимал, что чувствовал — тоску или облегчение, но с места не двигался, пока адвокат не взял его под локоть и не вывел из зала. Анна тоже уже вышла и стояла вместе с миссис Гонсалес и Талиндой. У двери к Майку подошел Брэд и с обеспокоенным выражением лица встал рядом. — Ты как? — спросил он. Майк неопределенно пожал плечами, не поднимая глаз от пола. Я заставил нас пройти через все это. Это все только из-за меня. Сзади захлопнулась массивная дверь зала судебных заседаний, и Майк будто очнулся. Подняв голову и слегка отрешенно осмотрев помещение, он сфокусировался на Анне и Талинде, обнимавшихся в нескольких метрах от него. — Ну, вот все и закончилось, все позади, — успокаивающе приговаривала Талинда, поглаживая Анну ладонями по спине. Вдруг она встретилась глазами с Майком. Залегшая у нее между бровей тревожная морщинка сигнализировала, что что-то было не так. А потом Майк заметил, что у Анны тряслись плечи. Она плачет. У Майка словно весь воздух вышибло из легких, едва он понял, что его бывшая жена стоит в паре метров от него и плачет в объятиях подруги, несмотря на решимость и уверенность, которые продемонстрировала в зале суда. Внезапно он осознал, почему Анна захотела, чтобы именно Талинда сопровождала ее сегодня. Только Талинда могла понять, как сильно Анну все это ранило. Майк сделал было шаг по направлению к ним, но почувствовал на своем предплечье руку Брэда. В ответ на вопросительный взгляд Шиноды тот покачал головой, сказав: «Не надо». Подчинившись, Майк позволил увести себя в другую сторону. Дойдя до архивного отдела, они остановились возле него. Тут же нашелся и мистер Бойд, разговаривавший по телефону в ожидании выдачи подписанных и заверенных документов. Брэд усадил Майка на скамью у окна и сел рядом. За окном вступал в свои права ясный весенний денек, светило ласковое солнце, и на все голоса заливались птицы. Майк смотрел на все это, и в груди у него становилось лишь тяжелее — как будто на фоне всей этой яркости и беззаботной красоты весенней природы его тоска ощущалась еще отчетливее. Делсон подождал пару минут, после чего наконец спросил: — Может, хочешь поговорить? Отвернувшись от окна, Майк грустно посмотрел на Брэда покрасневшими глазами. — Ненавижу, что из-за меня она сейчас плачет. Не заслужила она всего этого, Брэд. — Он поморщился, словно испытав отвращение к самому себе. — Я ведь мог бы все сделать по-другому… и с Анной, и с вами, да даже с Честером. — Снова повернувшись к окну, Майк продолжил: — Я так сильно его люблю, Брэд. Мне кажется, я не способен даже объяснить тебе, насколько сильно. И я ни на секунду не жалею, что полюбил его, но я дико жалею, что причинил Анне столько боли. Я все должен был сделать иначе, правильнее. — Майк, я понимаю, как сильно ты его любишь. Мы все понимаем. Ни за что на свете Майк Шинода, которого я знаю уйму лет, не перевернул бы свою жизнь с ног на голову, если бы эта любовь не была бы такой мощной и подлинной. Я прекрасно понимаю, что ты бы не решился пройти через все, что тебе пришлось пройти за эти восемь месяцев, если бы не был уверен в своих чувствах. Ты не из тех, кто привык ранить или разочаровывать людей, которые тебя любят. Всем было тяжело, Майк, и особенно вам с Честером, но ведь сегодня не только грустный день, но и день, когда для тебя начинается новая жизнь. Я с тобой, и ребята с тобой, и Честер с тобой. Все будет хорошо. Немного подумав, Майк несмело улыбнулся другу: — Спасибо. Я так рад, что сегодня сюда со мной пришел именно ты. И я благодарен тебе, что ты нас простил. — Произнеся последние слова, он опустил взгляд на пол и не заметил, что Анна с Талиндой тоже подошли к архивному отделу за документами и сели чуть поодаль. — Ты мой лучший друг. Конечно, я тебя за все прощу, — негромко сказал Брэд. Шинода снова взглянул за окно. Они еще немного посидели, не говоря ни слова. Через несколько минут Анна поднялась с места и удалилась в уборную, а Талинда подошла к Брэду с Майком. Последний, заметив ее движение боковым зрением, вздрогнул от неожиданности: — Талинда? Я и не видел, что вы тоже тут. Она качнула головой в сторону скамьи, на которой они с Анной только что сидели: — Мы были вон там. Анна отошла, и я решила спросить, как ты. — Она смотрела на Майка по-доброму, и он вдруг подумал, что не заслуживает этого сочувствия с ее стороны. — Я… ну… все будет хорошо, — ответил он, бросив взгляд на Брэда. Чуть прикусив нижнюю губу, Талинда кивнула, затем спросила: — Как там Честер? Упоминание имени Честера моментально вызвало улыбку у Шиноды. — У него тоже все будет хорошо. А ты как? Талинда взмахнула рукой, отведя взгляд: — Да нормально. Все у меня будет прекрасно. Хорошо, что мы со всем разобрались и теперь можем двигаться дальше. Я хочу, чтобы мы все остались друзьями, Майк. Все-таки мы столько лет общаемся. Мне тебя не хватает. Услышав это, Майк встал со скамьи и тепло обнял Талинду за плечи. — Какая же ты хорошая… Я не заслуживаю такую подругу, как ты… но я благодарен, что ты у меня есть. И мне бы тоже хотелось, чтобы мы все смогли двигаться дальше. Он почувствовал, как Талинда обняла его в ответ и покивала, соглашаясь с его словами. Потом она прошептала ему на ухо: — Я знаю, что ты можешь дать ему то, что я дать не смогла, и я больше всего хочу, чтобы он был счастлив. Он заслужил это, Майк, после всего того, через что прошел. Он заслужил счастье. — Ты потрясающая женщина, — ответил Майк, разомкнув наконец объятия и отступив на шаг. В конце коридора показалась Анна. Он проследил за тем, как она подошла к скамье, стоявшей в нескольких метрах от них, и села, и спросил у Талинды: — Как думаешь, с ней все будет нормально? Та кивнула: — Да. Она просто перенервничала сейчас. Все-таки это очень тяжело. Я на прошлой неделе такая же была. Но подвести черту важно было для вас обоих, да и для всех нас. — Она улыбнулась Брэду: — Надеюсь, скоро мы снова встретимся все вместе. Я соскучилась по Элизе. — О, уверен, она тоже! — тут же подхватил Брэд. Тут перед ними возник мистер Бойд с конвертом из манильской бумаги. — Ладно, увидимся, — сказала Талинда и направилась к Анне, которая как раз тоже получала документы от своего адвоката. — Вот все бумаги, мистер Шинода. Рад был поработать с вами. Если вам понадобится моя помощь, звоните. — Пожав руки обоим мужчинам, Бойд попрощался и ушел. Остались только Брэд, Майк и конверт. Майк посмотрел на конверт и взвесил его в руке, чувствуя тяжесть бумаг, тяжесть всего произошедшего, тяжесть слов Талинды. Остаться друзьями… Эх, вот бы мы и вправду смогли остаться друзьями. Вот бы Анна меня простила. Он взглянул в сторону Анны. Та стояла, держа конверт из манильской бумаги в чуть отставленной руке, Талинда ободряюще поглаживала ее по плечу. Внезапно Анна посмотрела прямо на Майка. Задержав взгляд на пару секунд, она вдруг едва заметно улыбнулась бывшему мужу. Облегченно выдохнув, Майк так же робко улыбнулся ей в ответ, после чего повернулся к Брэду: — Ну, вот и всё. Теперь можно и по домам. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ — Чез? Честер, я приехал! — крикнул Майк, войдя на кухню и положив ключи на барную стойку. Дом встретил его непривычной тишиной. Вдруг взгляд выхватил квадратик бумаги, лежавший на кухонном островке, — послание от Честера, выведенное изящным почерком. Поднимайся. Я тебя жду. Майк улыбнулся. Вернув записку обратно на островок, он положил рядом свой телефон и конверт из манильской бумаги. Груз событий, произошедших утром, уже потихоньку начал спадать с его плеч. Майк устремился на второй этаж, преодолевая по две ступени зараз, но на пороге спальни встал как вкопанный: Честера на кровати не было. — Чеззи? — Я здесь, любимый, — послышался голос из ванной. Пройдя через спальню к ванной, Майк с любопытством заглянул внутрь. Честер, озаряя комнату лучезарной улыбкой, ждал его в наполненной благоухающей пушистой пеной ванне. — Я подумал, тебе захочется расслабиться, — подмигнул он Шиноде. Ни секунды не раздумывая, Майк снял пиджак, развязал галстук, положил их на шкафчик и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Как только безукоризненно выглаженная серая рубашка слетела на пол, он расстегнул ремень и избавился от брюк. Честер с интересом наблюдал за процессом. — Это именно то, чего мне сейчас хочется. Просто идеально, — сказал Майк, заведя руку за голову, чтобы подцепить майку, которую надевал под рубашку, стащить ее и тоже швырнуть на пол. Выпрямившись перед Честером в одних боксерах, он добавил: — Утро было отвратительным. Беннингтон понимающе кивнул и протянул к нему руку: — Иди сюда, любимый, тут так тепло и хорошо. Стащив белье, Майк шагнул в приятную ароматную воду и выдохнул, моментально почувствовав себя лучше. Пристроившись спиной к честеровской груди, он сгреб к себе побольше душистых пенных островков и ощутил, что теплые ладони Честера принялись массировать его уставшие плечи и шею. — Боже, Чеззи, как же хорошо. — Теперь можешь расслабиться, — шепнул ему на ухо Честер, надавливая большими пальцами на лопатки и разминая затекшие от утренних переживаний мышцы. Спустя пару минут ладони скользнули на шею, умелыми движениями избавляя Майка от последних ощутимых зажимов. Тот наслаждался прикосновениями, опустив голову, а затем едва слышно усмехнулся, и Честер тут же вполголоса спросил: — Что такое? — Просто очень и очень люблю тебя. Ты как будто знал, что мне нужно. — Конечно же знал, — уверенно заявил Честер. — Я тебя лучше, чем себя, знаю, Майки. Хоть сейчас все уже и позади, но тебе было трудно проживать все это сегодня, и я жалею, что меня не было рядом. Я тоже тебя люблю… Ведь теперь… теперь мы с тобой совершенно свободны, любимый, и можем быть по-настоящему вместе. Какое-то время еще будет больно и тяжело прощаться с прошлым, но мы с тобой наконец-то есть друг у друга, и этого уже ничто не изменит. Я решил посвятить тебе всю свою жизнь, Майк. И я буду с тобой до конца наших дней. Майк повернул к нему лицо, и две пары губ встретились. Это был неспешный, невыразимо нежный поцелуй со сладким вкусом свободы, их первый поцелуй в постразводной жизни и первый поцелуй, даря который друг другу, они никого не предавали. После Честер коснулся губами майковской щеки, легонько ткнулся носом ему в бороду, чмокнул за ухом и в шею и продолжил поглаживать его по рукам и плечам, то и дело массируя мышцы. Они лежали так, блаженствуя, пока вода не начала остывать и не пришло время подниматься и доставать полотенца. Вытеревшись насухо, они, обнаженные и разомлевшие, вышли из ванной и устроились в кровати под одеялом, переплетясь в объятиях, позволяя легкому дневному сну увлечь себя на пару часов. Потом они обязательно обо всем поговорят, обсудят все утренние эмоции и переживания Майка. Но сейчас им некуда было торопиться, и не было ничего важнее, чем тепло и уют их мягкой постели, и оставалось только наслаждаться одной простой вещью — законно обретенной свободой. В их жизни начиналась совершенно новая эра.