Сверхурочные

— Чонгук… ах! — насаживаешься на собственные пальцы, прокручивая в памяти картину того, как пару часов назад в офисе тебя агрессивно фингерил твой начальник Чон Чонгук. Последние пару месяцев ты не испытывала абсолютно никакого возбуждения, и тебя это очень сильно настораживало. Просмотр порно вызывал у тебя скуку, а мастурбация стала настоящей пыткой, будто бы это было обязательным мероприятием, которое ты должна посещать время от времени. Кончать кончала, а кайфа от этого не чувствовала. Была ли у тебя депрессия? Ты не знала наверняка, да и не хотела знать, не хотела копаться во всем этом. В прошлом ты прошла через многое, и это многое было отнюдь неприятным, но и об этом ты старалась не думать, просто ушла с головой в работу и все, это отвлекало тебя. В глубине души ты понимала, что отсутствие возбуждения связано с твоим моральным состоянием; ты чувствовала апатию и это было вполне объяснимо. Наверно, тебе не хотелось ничего и никого. Но это изменилось. Да, в каком-то смысле Чонгук сделал это без твоего согласия: дождался, когда стемнеет и все уйдут, позвал к себе в кабинет, поцеловал, начал лапать за грудь, угрожал, расстегнул пуговицы на твоей блузке, ласкал языком соски, снял с тебя трусики и трахал пальцами, пока ты не кончила, содрогаясь в крышесносном оргазме, которого у тебя так давно не было. По сути, ты могла оттолкнуть его, но ты не стала этого делать. Часть тебя была возмущена до глубины души, а другая часть медленно и уверенно стала получать кайф от происходящего. Это казалось таким неправильным и правильным одновременно. Это звалось сексуальным домогательством на рабочем месте, надругательством, однако… он заставил тебя хоть что-то чувствовать. Он заставил тебя возбудиться. После окончания своей сверхурочной работы, ты залетела домой, как ошпаренная, и принялась ублажать себя, сгорая от желания испытать это наслаждение снова. Чонгук, который раньше абсолютно тебя не привлекал, резко стал предметом твоих сексуальных фантазий. Ты выстанывала его имя, снова и снова доводя себя до пика несколько раз подряд. Со стороны могло бы показаться, что ты вновь стала подростком, впервые открывшим для себя прелести мастурбации — ты просто не могла остановиться. А всё из-за Чон Чонгука: из-за его голоса, ласк, прикосновений, языка, пальцев. Однако сегодня ты не получила кое-что очень важное — его член. Ты вспоминала, как он приложил твою руку к каменному стояку, сейчас тебе так хотелось ощутить внушительных размеров орган внутри себя. Конечно, стыдно за такие мысли, стыдно за похабные стоны и самоудовлетворение, которое стало результатом случившегося между вами. Твой начальник сделал тебя такой похотливой, по его вине ты потеряла голову и остатки гордости, потому что ты буквально готова умолять на коленях, лишь бы он поскорее взял тебя. Проходит неделя, и вот он уже жестко трахает тебя сзади, разложив на столе в конференц-зале. Он безжалостно драл тебя в задницу, этот секс был диким, агрессивным, после него тебе было больно ходить и сидеть, но это было ахуенно, а все потому что до Чонгука ты так сильно не тряслась ни от одного мужчины. Это словно была первая любовь, от которой сносило крышу, Чон стал твоим наркотиком, доза которого была нужна тебе на постоянной основе. Рабочий день подходит к концу, и ты, и он, ждете, когда домой уйдет последний человек, но Ким Тэхён не особо горит желанием это делать. Он прекрасно понимает, что вы будете делать за закрытыми дверьми. Демонстративно сидит на своем месте, скрестив на груди руки, и никуда не уходит — парень даже не думает об этом, ровно до того момента как… — Тэхён, съебись отсюда, — а вот и начальник Чон наконец вышел из своего кабинета, однако Ким на это никак не отреагировал, изобразив на лице ничем не прикрытую обиду и осуждение, — по-хорошему, блять, прошу, — Гук пока спокоен, но ты догадываешься, что это ненадолго. — Не хочу, — парень смело дерзит в ответ, не боясь вытекающих из этого последствий. А зря. Начальник Чон тяжело вздыхает, и ты понимаешь, что это не к добру. — Наверно, я неправильно выразился, — подозрительно спокойно произнес он. — Пошел нахер отсюда, Тэхён! — Чонгук заорал настолько громко, что даже ты испугалась его гнева. Охерел и Ким, да. Парень чуть не упал со стула от перепуга, он все-таки решил не нарываться — вот почему резко подскочил на ноги, собрал вещи, посмотрел на тебя полным презрения взглядом и ушел, наконец оставив вас наедине. — Бесит, сука, — прошипел Чон, а после подошел к тебе, по-собственнически притянул к себе за талию и впился в губы грубым поцелуем. Ваши языки сплелись в пламенном противостоянии, теперь ты с азартом отвечала на его поцелуй, в отличие от того первого вечера. Он нетерпеливо расстегивал пуговицы на твоей блузке, освобождал от одежды с небывалой скоростью, упираясь стояком в бедро. — Я так сильно хочу тебя целый день, — хрипло прошептал Гук, отчего-то ты резко вздрогнула. Чон усмехнулся такой реакции, он откровенно кайфует от того, что смог подчинить тебя, сломать твою волю и сделать своей очередной сучкой, которая в буквальном смысле течет от каждого его слова. Растёгиваешь его рубашку, расправляешься с ширинкой, желая поскорее слиться с ним воедино, но Чон слишком нетерпелив — вот почему снимает с себя брюки и боксеры сам, раскатывает презерватив по члену, прижимает грубо к стене и резко входит в тебя, издавая сладкий стон, который сразу же мешается с твоим. Чон Чонгук не трахается, а ебет, о чем он ясно дает понять снова. Вколачивается в твое тело на бешеной скорости, кусая чуть ли не до крови мочку уха. Как и ты, парень стонет не стыдясь, что заводит тебя только сильнее. Он такой властный сейчас, имеет тебя, будто ты его гребаная собственность, что отчасти является правдой, рядом с ним хочется забыться и просто получать удовольствие, быть безвольной и слабой, даже если кто-то осудит тебя за это. Гук засасывает кожу на твоей шее, целует её, кусает, нежно зализывает укусы и снова играется пальцами с сосками, несильно оттягивая и теребя их. Они совсем твердые, даже не так, бусины продолжают твердеть даже сильнее от его манипуляций. Его член скользит в твоем влагалище, с каждым новым несдержанным толчком задевая чувствительные точки. Чон знает толк в сексе, знает, как доставить партнерше удовольствие, чтобы она выстанывала его имя так, будто это имя Господа. А для тебя Чонгук сейчас действительно Бог, ведь ты практически в слезах молишь его двигаться быстрее, он твоя религия, перед ним одним ты готова стоять на коленях и просить о том, чтобы ваш служебный роман никогда не кончался. — Блять… — шипит Чон. — В тебе так ахуенно, малышка, у меня срывает крышу от тебя. Вы вдвоем на грани, кончаете с громкими стонами почти одновременно, но это всего лишь первый заход.