Влад
— Дженнифер! — прокричал я, быстро пересекая расстояние между нами. — По-моему, я просил тебя не делать этого!
Дженн лишь покачала головой и невозмутимо ответила:
— А, по-моему, пора перестать недооценивать себя. Ты понимаешь, что, если есть малейший шанс выбросить из головы вопросы «а что нам кушать через неделю?», нужно хвататься за волшебную палочку, — искренне обеспокоенно объяснила та.
С одной стороны, полностью согласен с ней, однако с другой, моя внутренняя неуверенность голосит во всю, что я не смогу воспитать заново парня двадцати лет. Не просто парня, а сына короля! Это же, блять, такая ответственность!
— Но ты всё равно уже отправила заявку, — слегка успокоившись, сдался я, — поэтому ругаться бесполезно.
Сестра улыбнулась и, мимолётно сказав, что она так и знала, вприпрыжку направилась в свою комнату.
На самом деле, я хотел подать заявление об участии в отборе, ибо и сам осознаю наше положение. Всё-таки Дженн воспитывала меня с подросткового возраста, и ей трудно содержать и меня с учёбой, и себя, и…
Серо-оранжевое маленькое существо, перебирая лапками-подушечками, практически бесшумно ступает по полу, прыгает на колени и трётся о локоть, мурча непонятную, но прекрасную кошачью песенку. Как можно пройти мимо такой порции милоты? Слегка улыбнувшись, я провёл рукой по гладкой и пушистой шёрстке, замечая то, как внутри распространяется тепло и уют. Почему нельзя всю жизнь так просидеть, не заботясь о насущных, бытовых проблемах?
***
— Влад, сходи, пожалуйста, на рынок, — попросила Дженнифер и, не дожидаясь моего решения, вручила несколько последних купюр. — Сам знаешь, что покупать и за сколько.
Я выдохнул и, кивнув, начал собираться за продуктами. Раньше мы все вчетвером — мама, я, папа и Дженн, — бегали по магазинам, дружно выбирая сладости, которые мы хотим. Как мне рассказывала мама, сначала Дженн не поладила с папой, ибо в голове не укладывалось то, что её отец умер буквально два года назад, а мама уже нашла замену. И какого? Русского. Нет, она не имеет ничего против русских, просто в нашем государстве это редкость — иммигрант из России, тем более с хорошей работой и без штампа в паспорте.
Мама с папой прожили добрых два года, после этого родилось такое «чудо» — я. И дальше всё пошло не так: бесконечные ссоры, партнёры «на стороне».
Пятого мая около семи часов вечера они погибли в автокатастрофе, въехав в столб. Неизвестно, почему и как это случилось, тем не менее мы с Дженн передумали столько вариантов возможной судьбы. Вечные «что, если бы…» закончились лишь недавно, когда на глаза попался крошечный комок шерсти — котёнок Алемма. Алемма от Александра, папы, и Эммы, мамы.
Вспоминая всё, что было годами ранее, кажется, словно совершенно недавно. Наверное, пора и вправду отпустить…?
***
Проходя мимо прилавков с однообразной едой, жалкой одеждой из простого и некачественного материала и различными безделушками, которые совсем изредка покупаются туристами, я отметил, что каждый человек здесь имеет свою единственную и неповторимую историю жизни, причём не с самой хорошей кульминацией, ибо они в этом районе работают и, вероятнее всего, существуют.
— Мне, пожалуйста, зелёный лук и картофель, — протянул я, наблюдая за рваными и быстрыми движениями довольно красивой женщины: чёрные как смоль волосы завязаны в тугой хвост, сарафан в цветочек из ситца, облегающий пышные формы.
Продавщица, продиктовав, какую сумму мне придётся за это добро отдать, бросила обеспокоенный взгляд на телефон, явно ожидая важного звонка. Поэтому я не стал её задерживать и тотчас вручил деньги, забрав пакет с растительностью. Интересно, кто ей должен позвонить — муж, дочь, сын, родители?
— Сынок, поди-ка сюда, пожалуйста, — неожиданно обратилась ко мне старушка с двумя огромными пакетами.
Когда я послушно приблизился к бабушке, та попросила помочь донести до её дома сумки, на что я, конечно, не смог отказать.
***
Оказывается, у миссис Вуд умер мальчик от рака крови, а других родственников либо уже нет в живых, либо им плевать, как и на что выживает старуха. Однако наше государство, видимо, вошло в положение миссис Вуд и выделило дом возле Нэпа*, иногда, в тяжелые времена, присылая сиделку. Естественно, это облегчило существование, но кому сейчас легко?
— Спасибо тебе большое, — сердечно выражала признательность миссис Вуд.
Я было хотел, неловко улыбнувшись, попрощаться, тем не менее, заметив в глазах старушки слёзы, оторопел. Почему так тяжело на душе?
Пересилив себя, я заставил рот растянуться в улыбке и напросился на чай, дабы позже предложить помощь по дому. Не думаю, что королю есть дело до обычной пожилой простолюдинке с печальным исходом жизни.
— Юноша! — послышалось недалеко от Нэпа мне. — Юноша, стойте!
Возможно, кричали не мне, но я остановился, так как парень бежал в нашу сторону. Он, очевидно, нэппик**, которому что-то надо. А вдруг к миссис Вуд на самом деле нельзя по королевскому указу?
Примчавшись к нашим персонам, нэппик повернулся ко мне и отчеканил:
— Приказано самим Его величеством доставить вас в Нэп.
