Ты видишь этот пепел? Дом, сделанный из карт, И мы сидим внутри, Сидим у порога. Осталось немного, Последнее слово: «Побудь ещё со мною.»
Кихёна становится жалко. Его всегда жалко, ведь его вины нет, что таким он уродился? Никто не рождается злодеем, а он… Потому Минхёку и жалко его, хотя стоило бы, наверное, жалеть и себя тоже. Кихён уже взрослый мужчина, у которого есть дети и муж, а у Минхёка ни того, ни другого не имеется, но при этом могло сложиться так, что это семья, этот дом и всё остальное принадлежало бы Минхёку? Хосок не истинный Кихёна и это чувствуется в воздухе: это Минхёк истинный Кихёна, его судьба. Ещё с университета сама Вселенная кажется ведёт их к одному концу, где они неизбежно будут вместе, но Ли отчего-то страшно. Ему не привыкать быть несчастным, но один раз обрести счастья и всю оставшуюся жизнь провести на пороховой бочке со страхом потерять всё обретённое — вот, что есть истинное несчастье. Поначалу Минхёк всячески отказывает на ухаживания Ю. Ему они нравятся, но опасно играть с огнём, особенно, когда один из концов огня может обжечь твоего друга. И когда Минхёк думает, что всему конец, что Ю Кихён далёк от него и его сердца, Ли вдруг оказывается в центре особняка своего будущего любовника, приглашенный на простой вечер для омег из богатых семей. Что ему стоит одна ночь в окружении очень приятных мужчин и женщин, обреченных оставаться красивыми куклами на витрине? Он считал, что ничего, но на деле она стоило ему семи лет заточения в собственной тюрьме. Дом стоит на отшибе горы, далеко от большого и шумного Сеула. В воздухе витает запах роскоши и люкса. Прямо, как не любит Минхёк. Сразу с порога его беспокоит мысль, что это конец. Красивый, ухоженный и очень идеальный Хосок с грамотной речью встречает потерянного 30-ти летнего Минхёка, сбивая его с ног, обнимает и делает комплимент его внешности. Ли беспокоится, не ошибкой ли было приглашения, ведь несмотря на высокое положение, несмотря на диплом, несмотря на богатство, Минхёку ничего по-настоящему не принадлежит. Реальный Минхёк не состоит из красного диплома, практики в Европе, многочисленных съездов в Японию. Реальный Минхёк очень реален: со своими страхами и многочисленными тайнами. Такого Минхёка никто не знает, поэтому он одновременно благодарен за данную возможность стать хоть и на ночь, но частью большого и огромного социума, как и ужасно расстроен, пребывая тут. Красивые звёзды Каннама, классическая музыка на фоне не принудительной беседы о политике и о ценах за квадратный метр в новом жилом комплексе. Минхёк громко смеётся, много пьёт и без умолку болтает, рекламируя каждому свою клинику. Но нельзя пройти мимо того, что частью этих людей он не становится, чего и опасался весь вечер. В полном зале с вкусной едой и прекрасными людьми Минхёк оказывается не находит настоящего друга, и тогда появляются они. Маленькие дети и будущие изверги высшего общества — дети семьи Ю за руку с счастливым отцом. Вот оно: истина, которую всегда хотел Мин в погоне за образованием, деньгами и славой. Может, стоило ему остановиться тогда? Пока все его сверстники находили себе хороших парней, Минхёк отказывался любить и быть любимым, преданно живя работой и учебой, что и делает он по сей день. Ли'! '' отказывает каждому альфе, несмотря на пол, внешность и деньги, ведь ему кажется, что его бизнес важнее. Всё ещё наивно полагает, что его счастье в славе, хотя ночью ругает себя за зависимость от работы. Минхёк уверен, что тоже так смог бы. Его дети стали бы милее и чудеснее детей Хосока, хотя таак говорить про этих маленьких ангелочков не стоило. Они ни в чем не виноваты, ведь кому-то суждено быть счастливым, получая лучи любви от радости своих детей, хохочущих на весь зал, приковывая к себе внимания любопытных гостей. Они хвалят детей, указывая, как сильно те похожи на своих родителей, и каждому вручают тот или иной подарок, балуя иих своим чрезмерным вниманием и внезапно настигнувшей на них заботой. При виде столь тёплого приёма, приятной беседы и упоение от смеха маленьких детей, нетерпение сердца ещё молодого мужчины заставляют его принять решение сгоряча. Минхёк ищет Кихёна по всем залам и комнатам, бегая с одной стороны дома к другому, чтобы сказать кое-что очень важное и опасное. То, что впредь нельзя будет забрать и вычеркнуть, но то, что разрушит их жизнь. — Мне сказали, что ты искал меня? — уточняет Кихён, прежде, чем бесцеремонно ворваться тихую компанию одинокого мужчины, отгородившегося от остальных гостей у фонтана позади дома. Минхёк придаётся воспоминаниям о детстве и юношестве, вспоминая, в какой момент всё полетело к чертям. Будь у него достаточно храбрости, то он обвинил бы в своём несчастье своих родителей, но благоразумия в нём больше. Во всём, что происходит виноват он сам. Как и в том, что в ту ночь он хмелеет от двух бокалов сладкого красного. Под воздействиями алкоголя голубое сияние серой луны охватывает маленькое лицо светлого Ю, придавая альфе красивый блеск молчаливой ночи. У Минхёка в глазах всё уже плывёт, но это зрелище он запоминает на те самые семь лет, припоминая об этом себе каждый раз, когда хочет расстаться. Одна из его мазохистских привычек, без которого сразу трудно даётся жить и теряется ощущения жизни. — Да, — невольно Минхёк становится нерешительным, растратив всю свою железную волю во время бега по дому и поиска хозяина. Кихён смотрит нежно, как если бы создатель смотрел на своё великолепное творение, не требующих рекомендаций и отзывов. Глупый омега даже не подозревает, что это всего лишь издержки подпольной манипуляций Ю, дёргающий за нити эмоций мужчины так плавно, что ни в одном его слове или шаге не попрекнешь. — У меня есть лишний билет на спектакль «Карточный дом» с участием актрисы Бён Иль. Слышал, что вы её любите. — взор Минхёка становится тревожным, а губы дрожат от признания, ещё не озвученного, но которому явно будет место в их отношениях. — Да, буду рад сходить с вами на спектакль, — очаровательно улыбается Ю, обхватывая холодную ладонь Ли своими тёплыми руками, как бы показывая, что назад дороги не будет. Минхёк ещё тогда чувствует, что он один стоит под карточным домиком в ожидании своей неизбежной судьбы. Пусть и кажется, что трава под ними зеленее, воздух вокруг них чище, а сами они истинные с рождения, Ли в глубине своей души осознаёт, что это всё карточный домик, которой предрешено рассыпаться под влиянием совсем слабого ветра. Пусть им не суждено прожить счастливую долгую жизнь вместе, Минхёк стерпит каждую боль, пока истинный будет рядом.***
В машине шумно: из колонок играет сладкую летнюю балладу, не соответствующий настроению за окном. Ведущий ночного радио о чем-то счастливо глаголет, но это не мешает Минхёку предаться воспоминаниям о прошлом, чтобы напомнить себе: не привязываться и не привязывать. — С вами ночное радио любви, а я его ведущий Ким Инсон. Сегодняшняя тема нашего выпуска: «Бывает ли настоящая любовь трагичной?». На редакцию по данной теме пришло много сообщений и давайте зачитаем одну из нихх. «Здравствуйте, ведущий Ким Инсон и слушатели ночное радио любви. Здравствуйте, господин. — добавляет от себя Ким, дабы не забыть о правилах приветствия. — В первую очередь я хотел бы признаться, что влюблён. Наверное, это прозвучит глупо и поверхностно, но я очень сильно влюблён, поэтому имею право полностью опровергнуть мысль, что любовь может быть трагичной. Любовь — это карточный домик, а влюбленные слепо сидят под ним в ожидании своей судьбы, но ту любовь нельзя назвать трагичной. Пусть один из нас умрёт, пусть один из нас исчезнет, но та любовь, которую мы испытали, ради которой готовы умереть, самая настоящая и счастливая любовь. Когда два человека сливаются воедино, когда они влюбляются и начинают жить в одном ритме, несмотря на различность и целостность каждого из них, они по-настоящему ощущают любовь. Трагедия приходит в жизнь не тогда, когда один из них страдает, а когда любовь исчезает. Любовь — это спасение от одиночества и трагедий, так что прошу вас не говорить, что любовь может быть трагичной. С уважением, Роун.» Что же, господин Роун, ваша точка зрения очень интересна, и мы с нетерпением ждём от вас ещё одного сообщения через год. — ведущий зачитывает последнюю строчку нежнее, словно тоже хочет узнать, кто его отправитель, но он он, как назло, вместе с сотней слушателей радио прикован к телестанции, что остаётся только догадываться, каким человеком он может быть. — Ты согласен с ним? — интересуется Чжухон, крепко обхватывая ладонь Минхёка руками, словно мужчина мог испариться, если не держаться. Хёк в нерешительном ожидании каких-то правильных мыслей заглядывает в тёмные просторы ночи за окном, а потом неуверенно отвечает: — Не знаю. Трудно оставаться счастливым, когда один из вас умрёт или вам придётся расстаться, так что иногда любовь правда трагичная. — А я так не считаю. — обрывает Чжухон Хёка на полуслове. — Мы представляем трагичной любовь, но трагичные мы, а не наша любовь. После смерти Вонён мне было плохо до тех пор, пока я не понял, что она жива в моём сердце. Она всегда останется жива именно там, потому что я люблю её. Омеге становится не по себе от признания своего альфы к умершей девушке после того, как полчаса назад уже согласился стать его партнёром в отношениях. Он пытается дышать ровно и гладко, чтобы не выдать своей встревоженности данным признанием, но Чжухон ощущает даже это. — Тебя я люблю совсем по-другому, но тоже люблю. Вот такая вот любовь. Если она делает несчастной, если она заставляет плакать, а не идти вперёд, если она забирает силы, а не дарит, то можно ли назвать это любовью? Когда любишь кого-то, ты любишь также и себя, поэтому любя другого человека, ты обязуешься уважать, любить и ценить себя тоже. Не стоит поддаваться самобичеванию, терзать себя муками, якобы говоря, что ты не заслуживаешь другой любви. Сердце человека подобному морскому прибою: ему необходимо бушевать и волноваться. — ошеломляюще зрело кончает альфа, целуя холодное запястье Минхёка. Чжухон заводит этот разговор совсем не случайно. Он стремиться показать Минхёку, что всё нормально. Это нормально любить, как и нормально быть с тем, кто младше или старше. Любовь — это нормальное состояние мужчин и женщин, которым в этом огромном мире всегда стоит найти своего человека, чтобы обрести полноценное общество. Чжухону с друзьями или с семьёй очень хорошо, но полноценно он ощущает себя понятым членом социума только, когда Минхёк рядом, а быть понятым кем-то — самое тяжелое. Минхёк не пказывает, но ощущает то же самое, как бы не сказочно и гиперболизированно это не звучит в его мыслях. Ли Хон прав: если карточный домик и распадётся, ничего страшного, пока они есть друг у друга. В этот раз под завалами любви и пепла будут оба мужчины, а значит стать частью целого мира им будет намного легче. — Рядом с тобой волнуется моё сердце, Ли Чжухон. Рядом с тобой волнуюсь я. — неожиданно признаётся разгоряченный Мин, предаваясь сладкой неге любви. Так и начинается сказка, которую крутят по телеканалам и популяризуют на всемирном уровне. Любовь и есть сказка, и как должно быть тяжело современному человеку хоть единожды полюбить, а не просто найти партнёра со всеми соответствующими параметрами. Чжухону повезло дважды, ведь он удостоился чести любить и быть любимым.***
Жизнь с Чжухоном сплошная сказочная рутина, несмотря на то, что они пока не живут вместе, но их отношения, как слаженный механизм, где уже все шестерёнки дополняют друг друга. Ночные свидания, длинные сообщения с признаниями, полное отсутствия необоснованного страха и сцен ревности, как если бы встречались не простые люди, а настоящие изысканные творения Бога. Чжухон ненавидит читать романы, но так быстро привыкает к ним, что к третьей неделе сам стремиться найти какие-нибудь красивые истории любви, лишь бы слушать голос Минхёка все ночи напролёт. Оказывается у книг с романтизированной любовью можно было немалого почерпнуть для себя и не мало красивых судеб пережить заодно. С Минхёком это дело даётся ещё легче: если вкрадчиво вслушиваться в его негромкий бархатистый голос, то можно легко заснуть без единого беспокойства, и Чжухон незаметно для себя приучается к этому. Минхёк бессознательно связывает Чжухона рядом с собой. Он может жить без него, может дышать и оставаться целым человеком, но рядом с Чжухоном всё ощущается по-другому. Мир обретает другие краски, но они вызывают зависимость, они не причиняют боль, и всё же украшают твою жизнь, а это чувство заставляет тебя чувствовать особенным. Вечерами они наворачивают круг вокруг дома, чтобы провести больше времени вместе, но всё равно никак не могут насытиться друг другом. В неделю один раз обязательно водят друг друга по необычным местам, чтобы запоминать каждое их свидание и сделать их особенными. А иногда им кажется, что знают они друг друга больше жизни, потому что не нуждаются в пояснениях и лишних словах или ссорах. Вдруг приходит осознание, что ссоры ни к чему. Они есть друг у друга, так что всё в порядке. Минхёк скрывает и стесняется этого, но со временем приходит и к мысли, что хочет прожить с этим человеком всю жизнь. Если ему осталось всего 30 лет, ему хочется посвятить эти 30 лет Чжухону, чтобы наверстать всё упущенное. Чжухон пока не задумывается об этом сильно, но тоже медленно приходит к осознанию, что семью с этим омегой ему не страшно строить. А это беззаботность, но в то же время нереальная зрелость их отношений становится маяком в тёмном океане заблуждений и страданий для каждого.***
С годами боль усиливается, но это единственная сила, поддерживающая Минхёка. Мазохизм в чистом виде, где ему нравится вся эта боль, как бы он не старался образумиться. Кихён — это жестокий манипулятор, который умеет вершить чужой жизнью без единого чувства стыда и совести, но Ли привыкает к такому обращению, принимая его за норму. Да и альфа не всегда такой: иногда он осыпает Минхёка всей своей жестокой нежностью, что, когда Ли близится к точке невозврата и желает распрощаться с подобными токсичными отношениями, невольно начинает чувствовать себя виноватым и неблагодарным. Обычно именно в такие моменты Кихён меняется, снимая с себя маску тирана и перевоплощаясь в любящего альфу, скованного моралью и принципами общества. Он клянётся, что не любит больше Хосока и даже не прикасается к нему, хоть и недавно рождённый ребёнок говорит об обратном. Минхёк не решается упомянуть это, боясь снова потерять любимого. Одна из тех редких ночей, когда они сливаются в одно целое, при этом раздельно ничего друг из друга не представляя. Зависимый от сильного и жестокого садиста мазохист, и такой же зависимый от слабого и жалкого мазохиста садист. Про их отношения могли написать целую диссертацию в 5000 слов, наглядно показывая, какими чудовищами могут казаться со стороны любящие мужи-манипуляторы. Минхёк вот долгое время не понимает, что состоит в самых настоящих зависимых отношениях, обвиняя только себя в своей слабости и их ссорах, потому что идеальный монстр Ю Кихён попросту не может быть чудовищем, ведь они не могут сладко засыпать на коленях истинного. Минхёк непроизвольно умиляется беззаботному лицу с полными щеками и вздёрнутому носу, которым Ю время от времени слегка пришмыгивает из-за холода. Ли с отвращением вспоминает вчерашний день, когда бессовестно собирался разорвать все связи с таким человеком, в одиночку противостоящий миру, ведь под непроницаемым для глаз пеленой безжалостности, лежал очень одинокий мужчина. Вместо того, чтобы любить и помогать ему, Минхёк лишний раз создавал проблему из ничего. Должно быть Ки очень устаёт на работе, пытаясь пробиться в высшую лигу без помощи обедневших когда-то родителей. На своих худых плечах он обязан волочить заботу о семье, от которой отказаться не может, вот и живёт, разрываясь на несколько фронтов. И как только Минхёк мог подумать только расставании с ним?! Но Ли исключает все варианты, где во всём этом лежит вина самого Кихёна, выбравшего себе такую жизнь, но обвиняющих всех вокруг в тяжести выбранной судьбы. Лёгкий ветер проникает из-под открытой форточки, а маленький колокол, висящий на люстре, едва заметно шелестит. Звук получается тихим и едва слышным бряцанием, но всё равно врывается через негу безмятежного сна альфы. Кихён беспокойно вздыхает, сначала в полудрёме разминая руки и шею, а потом только разлепляет свои единственные веки, попутно ощупывая взглядом всё вокруг. Минхёк растерянно отводит взгляд в сторону, нервно покусывая свои губы, словно спалившись перед родителями на просмотре порно. На его бледных щеках выступает тонкая пелена лёгкого смущения, а его взгляд всё гуляет по номеру, лишь бы не встретиться с тронутым подобным жестом любви Ки. — Почему ты не разбудил меня? Ю перебирается с тёплых колен омеги на недавно застеленную кровать и тянет Мина за собой, освобождая для него место рядом. — Ты спал, и я не хотел тебя будить, — оправдывается Минхёк, укладывая себя на тёплой груди альфы и притираясь к нему своей ледяной кожей. — Ты такой милый, Ли Минхёк. — благодарит он, поглаживая омегу за густые волосы, у которого кровь пурпурной струей заливает щеки и уши пуще прежнего.***
Минхёк встревоженно водит по окну подушечкой указательного пальца, предавшись очень неприятным воспоминаниям о Кихёне, который в последнее время чаще возникает в голове. Они часто ссорятся из-за ребёнка, Минхёк проклинает его, а потом вдруг остывает и начинает жить дальше, словно этого человека никогда и не было. А потом Кихён снова угрожает или хуже: приезжает, оставляя Минхёка после себя опустошенным и разбитым. Но, к счастью, теперь у омеги есть Чжухон. Может, для кого-то неправильный альфа, но для Мина очень нужный. Но в этот раз отчего-то его долго нет, хотя сегодня у него не было дежурств, а с подработки Ли уволился сразу после окончаний академии по настоятельной просьбе всё того же Мина. СокУ включает радио громче, позволяя весёлой мелодии тротовой песни из середины 90-х заполнить салон машины и отвлекая Хёка от пессимистичных мыслей. В последнее время, и он кажется поменявшимся в лице, без слипшегося к его коже маски невозмутимого героя-охранника. «Наверное, так и выглядят довольные жизнью люди.» — заключает Минхёк, не решаясь спросить у своего помощника, что в его жизни поменялось, начиная с переезда в этот город, отличающийся от Сеула всем, что только можно. Толком и не зная никого, Минхёк уверен, что в этом городе он лишен всякой заботы о жизни или работе, как и СокУ, наконец, вышедший из круга одинаковых людей с одинаковыми жизнями и целями. Омега ощущает себя очень сильным и счастливым человеком, в кое-то веки способный отдавать, а не только брать, поэтому то ли приписывает, то ли по-настоящему всё так и есть, но видит, как зимой его мир начинает цвести вместе с людьми. — Рыцаря заказывали? Из окна заглядывает Чжухон в своей дежурной форме и кепке, и выглядит ещё мужественнее, отличаясь от повседневного себя, который не старается притянуть лишнее внимание к своему довольно подкаченному телу. Минхёк поспешно откладывает книгу на коленях в сторону и тянется обнимать Чжухона, по которому внезапно успел соскучиться за день. Он уже в сотый раз признаются в этом, но он счастлив, как счастлив был никогда, наверное, уже. — Что-то случилось? — интересуется Чжухон, встревожившись такой лаской омеги. — Нет, — Минхёк съёживается, но не решается признаться, что вспоминал о Кихёне после недолгого и весьма сложного разговора с ним, почему и весь дрожит теперь, содрогаясь под гнусавым голосом Ю, стоящий в ушах. — Уверен? — Чжухон нисколечко не верит, но он сам знает, как иногда человек нуждается в уединении со своими мыслями, поэтому не упорствует. Он верит, что Минхёк расскажет, как только захочет. — Да. Может, сегодня поужинаем дома? — предлагает Мин, уже передумав насчет вечера в ресторане под свечами и в романтической обстановке. Вдруг просто захотелось тихого вечера в кругу друзей с пивом и шутками на один раз и на все случаи, которыми полон СокУ. Минхёку приходиться напоминать себе, что в этот раз под завалами любви он будет не один, а когда рядом тот самый человек, не страшно проживать уготовленную им участь, какой бы та не была.