Футон, очки и прочие прелести жизни.

Куникида растирает виски, потому что боль ударяется об голову, как ударяются два стальных шара при абсолютно упругом ударе. Он потерял ощущение места, в котором находится. Чертова переработка. Чертова загруженность и чертовы неумехи-коллеги. Чертовы проблемы, которые те кладут на плечи заместителя дополнительными грузами. Грузы нужны для уровновешивания и поддержания стабильного жизненного цикла, но Куникида никак не может подобрать момент равновесия. Присутствует явный перевес в сторону нервного срыва, и даже долгое, кропотливое выравнивание стрелки до положения «нуля» не помогает. Весы сломались от нагрузки и не могут работать исправно. Частота колебаний настроения Доппо увеличивается в течение этого месяца по экспоненте. Скоро внутренний крик разрушит его изнутри, вырвется наружу и разорвет барабанные перепонки окружающих людей. Громкость без сомнений привысит сто тридцать децибел*. Кунукида шумно выдыхает, растирая кожу под глазами и у переносицы. В его голове нейроны передают не сигналы друг другу, а переменный ток. Аксоны неизолирваны, а потому голова уже горит. Скоро мозг его закипит, и в черепе установится динамическое равновесие пара и жидкости, в которую превратился мозг. От температуры повышается сопротивление, потому умственная деятельность проходит в меньших объемах и с трудом. Доппо — самая высокая и одинокая церковь в этой итальянской деревушке**. Молния всегда бьёт только в него, он защищает остальных. Коронный заряд обрамляет его голову и сдавливает лоб до крови, потому что всякая власть несёт за собой ужасную ответственность. Куникида бьётся накопленным током, который в нем переносят электроны. В частности, в душевных конвульсиях бьётся. Доппо — сломанная машина, которая скрипит зубами от агонии. В такие моменты ему на помощь приходят ласковые руки механика. Катай бесшумно подходит к ядру всего агенства, которое вышло из строя и не может питать более вооруженных детективов. Он начинает с плеч, мягко разминая их, чтобы весь заряд через себя пропустить и отдать земле. Таяма продолжает пальцами касаться шеи, почесывая затылок коллеги и его макушку. Он распускает хвост Доппо, захватывая мягкие волосы в ладонь и пропуская пряди сквозь узловатые фаланги. Обладатель фисташковых глаз выдыхает спокойнее, за секунды расслабляясь. Куникида — единственный прибор, который Катай может починить только руками, без способности. Он единственный диод, который выпрямляет переменный ток Доппо. Выпив чая в пустом кафе, они сидят, у окна, обнявшись. Уже прохладная голова с трепетом воспринимает вечернее пение птиц, шуршание одежды Таямы, его размеренное дышание и тихий голос. Футон обнимает их обоих. Шумы для Куникиды превращаются в этюды Моцарта. Положив голову на плечо самого необходимого человека, Доппо с улыбкой прикрывает глаза, поддерживая разговор столь редкой и интимной улыбкой. Влажность на его глазах увеличивается.