***
Через двести сорок семь дней Дин с энтузиазмом схватил свою камеру. Он почти перестал фотографировать Кастиэля, который считает его увлечение жутким, но Винчестер старается предупредить его заранее и запечатлеть моменты, когда парень счастлив. Когда Кастиэль рассматривает закат, Дин фотографирует его. Когда Кастиэль радуется новому рецепту пирога, это заслуживает фотографии. Когда Кастиэль удивляется тому, что Дин сказал или сделал, он снова бросается к камере, заставляя Новака смеяться. Кастиэль позволяет себе чувствовать естественную (или, возможно, неестественную) привязанность, которая приходит к нему в те времена. Дин отказывается спрашивать что-либо интимно-личное о Кастиэле, но он начинает быстро целовать его в течение дня. Часто руки, иногда губы. Это странная техника ухаживания, но она определённо помогает Кастиэлю привыкнуть не вздрагивать, когда Дин хочет приблизиться. Так что, может быть, это не так странно. Примерно раз в неделю Кастиэль проверяет, насколько Дин ему доверяет — задаёт вопрос о том, где они находятся, или спрашивая доступ к другой части бункера. Но Дин всегда останавливается, когда дело доходит до того, что поможет Кастиэлю сбежать. Запрашивать книги по заклинаниям (или что-то, возможно, связанное) — это нонсенс. Книги о монстрах — неохотно, но всё же «да», просто потому что Кастиэль продолжает искать в газетах охоту. В то же время Дин все больше и больше расслабляется в присутствии Кастиэля. Единственная проблема в том, что верно и обратное. Дин подходит к месту Кастиэля (красивый плоский камень) в то утро и говорит: — Я позабочусь о деле, которое ты нашёл. Кастиэль отрывает взгляд от своей книги — фантастического триллера. До сих пор Дин очень сознательно избегал всего, что имеет или намекает на отношение к похищению людей. — Как много времени это займёт? Дин оседает рядом с ним на землю. — Не уверен. Это сложный вопрос. Я так и не смог определить, что это такое, так что это может занять больше времени. Я оставлю тебя со всем, что нужно, как обычно. Завтра. — Отлично. Дин встаёт, чтобы уйти. — Дин? — М? — Что будет со мной, если ты умрёшь там? — спрашивает Кастиэль. — Ты всегда говоришь, что этого не произойдёт, но я слушал твои истории о том, как даже хорошие охотники могут совершить простую ошибку и умереть. Дин поднимается на ноги, а затем прочищает горло. — Хорошо, хорошо. Есть план на случай непредвиденных обстоятельств, но я не могу рассказать о нём. Часть Кастиэля не удивлена. Остальное разрывается между чувством благодарности и злости. Поэтому он принимает решение о нейтральном ответе «Хм». Дин наблюдает за ним секунду, но, когда ничего не выходит, он целует мужчину в лоб. — До скорого. Той ночью Кастиэлю пришло в голову, что он может убить Дина и затем вызвать Анну за помощью. Если бы он был готов навредить Дину таким образом. Скорее всего, она будет очень зла, что он сделал это, но это заставит её освободить Кастиэля, если она собирается сдержать своё слово. Голодать до смерти было бы «серьёзным вредом», не так ли? В этом отношении у Дина, вероятно, есть кто-то, кто придёт и позаботится о Кастиэле, если Винчестер умрёт на охоте. Если Кастиэль задержит Дина достаточно долго, они придут? Он мог бы попытаться убедить этого человека в том, что он заключённый и его нужно освободить. Но есть неплохой шанс, что это не сработает. Любой, кого Дин выберет для этой задачи, будет в первую очередь верен Дину, а потом — морали. Чтобы преодолеть их лояльность к Дину, Винчестер должен быть вне поля зрения. Есть способы, которыми Кастиэль мог бы попытаться манипулировать ради результата, но в случае неудачи, это лишит его любого шанса на побег. Он уверен, что предательство... Акт такого масштаба заставит Дина решить, что ему никогда нельзя доверять. Блять. Через пять скучных дней Дин возвращается. Кастиэль снова на улице, но секретный выход/вход, который он использует, находится достаточно далеко от дороги, и он даже не слышит машину. Что имеет смысл, иначе Дин не выпустил бы его сюда. Все, что нужно, это один человек, который остановится, чтобы проверить свою карту, и Кастиэль будет свободен. Итак, дверь скрипит, и Дин стоит там, в дверях. Он хромает, а его лицо окровавлено. Кастиэль поднимает голову вверх и натыкается взглядом на мужчину. — Ты в порядке? — Думаю, придётся наложить пару швов, — говорит Дин, выглядя измученным. — Ты сможешь? Я почти уверен, что твои руки более надёжны, чем мои сейчас. — Конечно, — сразу отвечает Кастиэль. Он берет под руку Дина и доставляет его в лазарет Хранителей знаний. Это одно из новых мест, к которым Кастиэль имеет доступ. Теоретически это место полно оружия в виде медикаментов, но, как и нож, который он получил на свой день рождения, Кастиэль не намерен их использовать. Дин это знает, конечно. В этом-то и дело. Он знает, что Кастиэль не хочет навредить ему. Он сажает Дина на большой стол и срезает его одежду, несмотря на протесты Дина («Это были мои любимые штаны! О, ладно, тебе нравится эта рубашка!»). И сначала обрабатывает раны. У него огромные порезы на груди, спине и один на внутренней стороне правого бедра. Не все из них требуют швов, но около половины — точно. Кастиэлю никогда раньше не приходилось оказывать первую помощь со швами, но он знает теорию. У Дина есть практика, и он контролирует все движения Кастиэля («Не дёргай за нитку так сильно. Нежнее, чувак, нежнее!»). Когда Кастиэль наконец закончил, он был полностью перемазан в крови, смешанной с потом. И он снова чувствует себя федеральным агентом, а не похищенным парнем. Он чувствует себя защитником, а не нуждающимся. — Ты можешь остаться? — Дин спрашивает довольно размыто. Теперь, когда все швы наложены, он пьёт водку. — Просто пока я не усну. Чувак, это было какое-то жуткое дерьмо. Я ненавижу теневых людей, тульп, так много гребаных видов... — Конечно, Дин, — Кастиэль поднимает кресло-каталку и садится рядом с кушеткой, наблюдая, как Дин ровно дышит. Ущерб был в основном косметическим. У Дина, вероятно, появится несколько новых и интересных шрамов, которые можно будет добавить к коллекции, которая уже существует. Он видел Дина в каждом состоянии раздевания и знает его тело почти так же хорошо, как и своё собственное. Через час он идёт, забирает заброшенную книгу и возвращается к чтению. Когда Дин бормочет во сне, Кастиэль рассеянно поглаживает чужой лоб, пока мужчина не успокоится. Тихое шерудение захватывает его внимание. Он смотрит вверх, как темнота мерцает в углу его зрения. Небольшой инструментальный столик катится на несколько дюймов вперёд. Раньше было проще — он мог скинуть всё это на своё воображение, но теперь он знает о сверхъестественном. Кастиэль откладывает свою книгу и кладёт руку на плечо Дина. — Дин, проснись. — Ну чего? — сонно спрашивает Дин с закрытыми глазами. — Тульпа, Дин. Ты охотился на неё? Дин открывает глаза. — М? — Я думаю, что только что видел одну. Дин выпрямился. — Черт. Ты уверен? — Я уверен, что что-то видел, но не знаю точно, что именно. Темнота просто исчезла из виду, и этот стол начал катиться. Это не может быть ветер или незначительное землетрясение; я ничего не чувствовал, — Кастиэль смотрит в зелёные глаза Дина. — Дин, они могут следовать за людьми? Дин скатывается с кушетки. — Я никогда не слышал об этом, что совершенно не значит, что этого не может произойти. Тем более, что я поджёг место, к которому тульпа была привязана. Я произнёс очищающее заклинание, которое должно было бы избавиться от тени, но, если бы этого не случилось... — Дин размышляет. — Да. Это могло бы привязаться ко мне, — он смотрит вверх. Кастиэль чувствует озноб и поворачивается. Там, мерцая по комнате, словно кусок желе, блуждающего в этом измерении, была чёрная паучья человеческая фигура. У него есть мгновение на шок — это лишь вторая его встреча со сверхъестественным существом — и Дин хватает его за руку, и бежит, таща за собой. Швы на спине Дина расходятся, оставляя кровавые следы, и Кастиэль говорит: — Твоя спина... — Не спорь, следуй за мной! — кричит Дин. Кастиэль снова оглядывается и видит, что это следует за ними. — Святая вода, святая вода, — бормочет Дин, все ещё таща Кастиэля через коридор. — Благословлённая тибетскими монахами и мудрецом. Дин пытается втянуть его в библиотеку. — Дин, я не могу! — говорит Кастиэль, останавливаясь у входа. — Это небезопасно, а в библиотеке есть символы, которые защищают от сверхъестественных форм... — Я не могу, — повторяет Кастиэль, глядя на свою манжету. Ужас и понимание наполняют лицо Дина. Он выпускает Кастиэля и бросается в библиотеку, пробегая её полки. Кастиэль сосредотачивается на прихожей, наблюдая, как фигура неуклонно приближается к нему. — Дин, я могу изгнать это или что-то типа того? — зовёт Кастиэль. Когда между ними остаётся от силы шесть футов, Кастиэль понимает, что скоро умрёт, и ему нужно просто бежать, Дин возвращается с древним кувшином и бросает его в коридор, прямо в тень. Он взрывается на тысячи кусочков, и из него выплёскивается жидкость, в результате чего тень мерцает ещё сильнее, а затем исчезает в пучках тьмы. Кастиэль хватает Дина за руку, чувствуя страх. — Я не думаю, что это убило его, — наконец выдаёт Кастиэль. — Оно и не убило, — говорит Дин. Он смотрит на манжету Кастиэля. — Мне нужно найти безопасное место и подготовить заклинание. Но только в библиотеке есть символы, которые не допустят подобную нечисть. — Дин, я не могу пойти в библиотеку, — равномерно говорит Кастиэль. — Ты должен снять манжету. Дин смотрит на него, а Кастиэль смотрит на растущую темноту в конце зала. — Я не хочу умирать, — говорит ему Кастиэль. Дин становится на колени, кладёт руку на лодыжку Кастиэля и начинает петь на каком-то инопланетном языке. Примерно через двадцать секунд манжета открывается с тихим щелчком, и Кастиэль пинает её. Теневая фигура мерцает перед ним, и Кастиэль поднимает руку в целях самообороны, как если бы он был с человеческим противником, но рука тени проходит сквозь него всего на секунду, прежде чем вновь затвердеть. Когти врезаются в кожу Кастиэля от плеча до талии, и парень кричит. Параллельно с этим Дин втягивает его в библиотеку. Тень бросается на Кастиэля, но рассеивается в дыму, как только попадает в дверной проём. Кастиэль, тяжело дыша от боли, видит прокручивающиеся символы, встроенные в пол. До этого он никогда не задумывался о них, но подобные им покрывают почти все поверхности бункера. Руки Дина на его лице, плечах. — Ты в порядке, всё в порядке, Кас. Они не глубокие. Сделав несколько глоточных вдохов, Кастиэль кивает и с трудом поднимается на ноги с помощью Дина. Боль пронзает практически всё внутри. Есть кровь, довольно много, но, когда он смотрит вниз, понимает, что Дин прав — раны глубиной всего в сантиметр. В основном пострадала рубашка, а не кожа. Они чертовски болят, но определённо не опасны для жизни. — Ты со мной? — спрашивает Дин. Кастиэль кивает. Фокусируется. — Как мы избавимся от этого? Дин колеблется, всё ещё полуголый. — Лучший способ — это святая вода, масло, шалфей и кусок чёрного граната. У меня не было граната, поэтому я заменил его красным гранатом и кусочком обсидиана, — он болезненно пожимает плечами. — Глупо. Казалось, что всё сработало, но на деле только разозлило тульпу. — Хорошо, у нас есть ещё? Дин щурится и оглядывается. — Да. Где-то. Кастиэль вздрагивает, когда видит, как тень снова бросается к открытому дверному проёму, но снова рассеивается. Кастиэль решает увидеть сверхъестественное существо, ограниченное только набором символов. Сама манжета у него всегда ассоциируется с его пленом, но это... это защита. — Защита выдержит? — Возможно, — говорит Дин, даже не глядя. Не такой увлечённый, как Кастиэль, он уже обыскивает библиотеку. Он достаёт из одной части колбу и кувшин, просматривает коробки, а затем достаёт маленький бумажный конверт. Когда он открывает его, в ладони переливается грубый чёрный гранат. — Три из четырёх, — Дин смотрит на Кастиэля. — Нам нужен свежий шалфей. Кастиэль медленно говорит: — Он на кухне. — Да, — признается Дин, — придётся бежать за ним. — Как? Я не могу стрелять в это, да и смысла в стрельбе нет. Дин кладёт чёрный гранат на стол и осматривает комнату. — Хорошо, так. Одному из нас — тебе, вероятно, — нужно лишь занять её достаточно надолго, чтобы я смог достать шалфей. Заклинание очень короткое, и я все ещё помню его. Если я соберу всё вместе, и ты сможешь удержать это, то я проведу обряд на кухне, и нам не придётся рисковать, возвращаясь. — Это твой план? — Кастиэль спрашивает, не веря своим ушам. — Добро пожаловать на охоту, — говорит Дин, — земля придумывает, как ты идёшь, — Дин пихает стопку коробок и находит железную арматурину. Помимо этого, он хватает длинную картонную коробку, которую открывает и передаёт содержимое Кастиэлю. — Это палка! — недоверчиво говорит Кастиэль, глядя на трехфутовую ветвь. — Палка, благословенная шестью папами и полным шабашем ведьм, — отвечает Дин серьёзно. — Это сработает. Просто махай так, будто это бейсбольная бита. Я возьму железо, — он делает паузу. — Готов? Кастиэль пристально смотрит на него, пока мозг хаотически думает. — Они мелькают впереди, но не телепортируются на большие расстояния, верно? Тогда я думаю, что ты должен идти первым и бежать на кухню. Я прикрою спину. — Похоже на план, — сухо говорит Дин. Кастиэль поднял своё оружие. Он не знает, насколько тень может взаимодействовать с реальностью, но он предполагает, что она может сбить его с ног, если он не будет достаточно осторожен. Кастиэль даёт себе возможность потренироваться и успокоиться. — Готов. Дин долго и пристально смотрит на него, а затем подходит к двери. Кастиэль держится на каблуках. Винчестер колеблется в дверях, а затем выпрыгивает наружу, размахивая своим железом. Теневая фигура появляется и исчезает так же быстро, реагируя на арматуру в руке Дина. Кастиэль выходит следом. Дин бежит впереди, а Кастиэль стоит перед темной фигурой. Она подходит ближе, и Кастиэль держит свою благословенную палку почти как меч, качающийся вниз по дуге. Это кричит, заставляя волосы Кастиэля встать дыбом, но отступает. Придерживаясь этой тактики, Кастиэль держит тень на расстоянии нескольких футов от себя. Каждый раз, когда это нападает, мужчина тут же реагирует, прорезая воздух. Вскоре Кастиэль оказывается в конце коридора, откуда попадает на кухню, и слышит, как Дин быстро говорит на латыни. Тень поворачивается и вращается, когда слышит Дина, а затем крадётся вперёд на несколько футов ближе, чем раньше — этого достаточно, чтобы доставить её в поле охоты Кастиэля. Он падает назад, жертвуя своей ногой, чтобы вонзить палку в существо. Затем это снова кричит, вращаясь почти как торнадо, прежде чем куски начинают опадать, как маленькие кусочки ткани. Они растворяются, как только касаются пола, и когда последний кусок исчезает, пропадает и вой. — Оно сдохло? — спрашивает Кастиэль, поднимаясь на ноги. — Да, — наконец отвечает Дин. — Он мёртв. Кастиэль оглядывается на охотника, опуская палку. Одновременно они понимают, что Кастиэль больше не связан. Парень видит фойе, в котором есть ключи Дина от Импалы. Он почти видит входную дверь. — Не надо, — тихо говорит Дин с отчаянием в голосе. Отчаяние, которого не было, когда они смотрели на тень, желающую их убить. — Дин, я не хочу причинять тебе боль. Не хочу, — Кастиэль говорит чистую правду. — Просто отпусти меня... Я никому не скажу, где ты. Отпусти меня. — Я не могу, — говорит Дин и поднимает своё железо. Есть только один способ покончить с этим, и они оба это знают. Либо Дин победит, либо Кастиэль. И у Кастиэля есть ощущение, что, если он проиграет этот бой, у него не будет силы воли, чтобы вызвать следующий. На этот раз Дин начинает битву с суровым выражением лица. Он знает, что, хотя их оружие не предназначено для такого, оно все равно может нанести ущерб. Как и Кастиэль, у него есть некоторый опыт работы с длинным оружием ближнего боя. Он пытается разоружить Кастиэля от его единственной защиты, и Винчестер использует свой больший вес и импульс, чтобы сделать это. Кастиэль блокируется, стараясь не подпускать Дина к себе достаточно близко. Он на секунду медленнее, и Дин бьёт по руке Кастиэля, по той, которая держит оружие. Вместо того, чтобы застыть в шоке или попытаться удержаться, он бросает палку и бросается вперёд, хватая арматуру Дина здоровой рукой и пытаясь вырвать её. Они находятся в футе друг от друга, так что это становится захватом, а не обменом ударами. Кастиэлю больно, но Дину ещё больнее. Подойдя достаточно близко, чтобы схватить и повернуть запястье Винчестера, он может заставить Дина сбросить железо, едва не сломав руку. Он падает на пол в нескольких футах от него. В каком-то смысле это битва силы, каждая из которых пытается поставить другого в оборонительную позицию. Кастиэль сжимает Дина, и даже кровь не останавливает его. Атака, блокировка, контрудар. Дин пытается удержать его, а не нокаутировать, поэтому большинство его атак сосредоточено на нарушении баланса Кастиэля, в то время как Кастиэль бьёт в голову. Он получает ещё один удар, и Дин отвечает, ударяя в рану Кастиэля от тени, растягивая новые порезы. Кастиэль не может не отреагировать, и Дин пользуется преимуществом, сбивая Кастиэля с ног. Кастиэль приземляется на спину, придавленный весом Дина, его голова ударяется о твёрдый пол достаточно сильно, чтобы на секунду потерять сознание. Дин садится сверху. Чистая паника заставляет Кастиэля изо всех сил пытаться сбросить с себя Винчестера. Это не вопрос обучения, а скорее отчаяние. — Стоп! — Дин кричит. — Ты проиграл! Кастиэль вонзает ногти так сильно, как только может, в кожу Дина и проклинает его. Он пытается пнуть парня, но Винчестер сидит на животе, поэтому Кастиэль не может достать или использовать ноги, чтобы пинаться. Он извивается и пытается подняться настолько, чтобы оттолкнуть Дина, но тот слишком силен и слишком тяжёлый. В течение нескольких минут Дину наконец-то удаётся схватить одно запястье. Он разводит руки Кастиэля и упирается на них всем весом. Кастиэль выпускает всхлип. — Не делай этого со мной. Руки Дина напрягаются вокруг запястий. — Прости, Кас, — кажется, он действительно просит прощение, сочувствие отражается в глазах. Горячие слезы катятся по щекам Кастиэля. Он продолжает бороться. Тупая боль едва отрезвляет, когда Дин сжимает ладони на запястьях. — Пожалуйста, не делай этого, — снова просит Кастиэль дрожащим голосом. — Прекрати драться со мной, — требует Дин. — Кас, я не хочу причинять тебе боль, просто прекрати! И Кастиэль обмякает, позволяя слезам течь. Дин делает несколько больших вздохов, и всё ещё удерживает Кастиэля. Как только он ослабляет давление на запястья парня, Новак снова поднимается и дёргает все своё тело в сторону, но вместо того, чтобы вылезти, ему удаётся лишь перевернуться на живот. — Черт, — ворчит Дин ему на ухо, а затем отстраняется. Кастиэль вылезает из-под него, чувствует руку на ноге и пинает вслепую. Вместо того, чтобы оглянуться, Кас вскакивает на ноги. Но мир снова становится черным и кренится. Когда всё снова возвращается на место, Дин уже держит его за запястье, пока сам Кастиэль стоит на коленях. Парень мельком видит лицо Винчестера, глядя на него со смесью гнева и ужаса. Но вместо того, чтобы бить Кастиэля дальше, Дин просто тащит его из кухни. Кастиэль знает, что у него сейчас сотрясение мозга, его баланс нарушен, и он не может заставить своё тело двигаться, но он все равно борется с Дином. Он поворачивает своё запястье, пытаясь сломать захват Дина, но Винчестер отвечает, дёргая сильнее и хватая свободную руку Кастиэля. Как только он это делает, то берет оба запястья в одну ладонь и продолжает вести. Спустя всего двадцать футов Кастиэль падает, заставляя Дина удерживать его вес. Дин должен использовать обе руки, но он не останавливается, таща его по полу, в то время как Кастиэль пытается встать и не может получить преимущество, его ноги и лодыжки соскребают пол. Через большую часть пути в библиотеку Кастиэль сдаётся и даёт волю слезам. Он снова провалился. Чувство потери монументально — как будто Кастиэль никогда не сможет вернуться назад, как будто это был его последний шанс. Он больше никогда не увидит своего брата, и останется здесь в ловушке до конца своей жизни, и рано или поздно ему это понравится, потому что Дин в его голове, потому что он неуклонно пробирается в сердце парня. Он перестаёт сопротивляться и расслабляется, и слышит, как Винчестер ругается, едва не уронив его. Руки Дина грубые и крепкие, и когда он пытается поправить хватку, Кастиэль мельком видит его лицо. На щеке мокрый след, но его челюсть сжимается, словно он злится. Дин говорит: — Кас, пожалуйста. Кастиэль смотрит в сторону, отчаяние поднимается в горле. Дин берет Кастиэля под руку и тащит его. Коридор неясный и приносит одно лишь головокружение, поэтому мужчина закрывает глаза. Дин прижимает его к стене. — Открой глаза, — приказывает Дин. Когда Кастиэль делает это, он видит манжету в руках Дина. Ему хочется блевать. Он бросается на бок и пытается уползти. — Кас... Кас! Вместо удара или пинка Кастиэль чувствует себя окружённым тёплыми руками. Они сжимаются вокруг, держась за него. Ноги Дина обхватывают тело, и он снова закрывает глаза, крепко держась, как когда-то, когда они делили кровать. Дин горячо выдыхает в шею Кастиэля. — Ты хочешь цепь? Тебе будет легче? От боли и головокружения, Кастиэль просто продолжает плакать. Плиточная стена перед ним расплывается от слез. Он даже не может придумать ответ. Дин тихо и настойчиво говорит: — Я люблю тебя, Кас. Мне нравится твой бой, мне нравится, насколько ты силен, но ты нужен мне здесь. Пожалуйста, надень это. Кастиэль открывает глаза. Он протягивает дрожащую руку и берет серебряную манжету, которая все ещё остаётся открытой. Дин задерживает дыхание. Прокручиваемый текст вспыхивает на свету. Кастиэль должен сделать это. Нужно сдаться и позволить Дину оставить его здесь, или же заставить Дина доверять ему, он должен сделать это. Когда манжета оседает на ушибленной и поцарапанной лодыжке, он не знает, по какой причине сделал это. Закрывшись с тихим щелчком, шов исчезает почти сразу. — Ох, Кас, — шепчет Дин ему на ухо. Он раскачивает Кастиэля. — Спасибо. Проходит некоторое количество времени, а Дин продолжает раскачиваться взад-вперёд, словно Кастиэль — ребёнок, которого нужно успокоить. Когда Дин спрашивает: «Ты можешь идти?», — Кастиэль не двигается. В конце концов, Дин поднимает его, как невесту на свадьбе; мир снова плывёт, пока Кастиэль не закрывает глаза и не сосредотачивается на ощущении дыхания Дина. У него всё ещё кружится голова, а в мозгу будто сверлят. Дин усаживает его на кровать, а когда Кастиэль пытается встать, то укладывает его обратно. Мир колеблется и становится черным. — Черт возьми, дерьмо, дерьмо, дерьмо, — быстро говорит Дин. — Кас, ты можешь открыть глаза? Кастиэль смотрит на него расфокусированным взглядом. — Дин? Дин облегчённо выдыхает и гладит щеку Кастиэля. — Ты со мной? У тебя сотрясение мозга. Я размыт? Какой сегодня день? — Вторник, — говорит ему Кастиэль, чувствуя растерянность. Фигура Дина обостряется после того, как он несколько раз моргает. — И нет. Дин кивает. — Выпей это, — говорит он, давая Кастиэлю стакан воды и таблетку. — Это Тайленол. И я сейчас принесу пакет со льдом для твоей головы. Просто отдохни. Я буду следить за тобой, обещаю. С тобой все будет хорошо. Кастиэль хочет верить ему.***
Восстановление от сотрясения мозга требует времени. Кастиэль тратит большую часть этого на сон, сонливость или растерянность, и поэтому мужчины не обсуждают попытку побега. Вместо этого Дин тратит всю свою энергию на заботу. Он приносит ему лёгкую пищу для желудка и более или менее настаивает на том, чтобы проводить в ванную. Первые несколько дней он спит на полу, но затем возвращается в свою кровать. Хотя Кастиэль не думает, что у него кровоизлияние в мозг или что-то ещё, он также слишком устал умственно и физически, чтобы возражать или даже думать об этом много. Пока Дин находится в режиме сторожа, Кастиэль медленно погружается в депрессию. Он становится вялым, еда теряет всякий вкус, и физические упражнения, которые он выполнял с самого начала своего плена, просто исчезают из его рутины. Несмотря на недостаток физической активности, он худеет — достаточно быстро, чтобы Дин где-то нашёл древние весы и ежедневно стал измерять его вес. Его эмоции, кажется, в основном скрылись. Через одиннадцать дней после травмы головы Кастиэля, после того как он перестал есть свою овсянку второе утро подряд, Дин молча одевает его и надевает носки и туфли. Затем он ведёт Кастиэля к чёрному входу на солнечный свет. На траве лежит одеяло с несколькими подушками, наваленными сверху. Дин кладёт его, подкладывает под голову Кастиэля подушку, а затем садится рядом с ним и вытаскивает книгу. Поначалу солнце слишком яркое, но по прошествии нескольких минут Кастиэль начинает расслабляться. Онемение не уходит, но есть небольшая часть его, которая, так или иначе, успокаивается. Он наблюдает, как маленькие летающие жуки извиваются вокруг, и видит, как крошечная ящерица вылезает из норы, прежде чем снова исчезнуть из поля зрения. Птицы поют со случайными интервалами. С течением времени Кастиэль наблюдает за движением теней. Он видит, как Дин поправляет положение сидя и позу ног, будто уснул. Кастиэль уходит.***
Дин разговаривает с ним. Много. Иногда Кастиэлю нравится разговаривать с ним, даже если он не участвует в разговоре. В других случаях это раздражает его; раздражение вспыхивает как солнце, хотя у него нет сил, чтобы сказать Дину, чтобы он остановился. Но Дин никогда не уходит. Он держится за Кастиэля, как клей, едва выползая из-за границы, чтобы проверить свой телефон. — Сэм был очень расстроен, когда Джесс умерла. Думаю, это была его вина. Я не могу сказать, сколько часов я провёл за рулём с ним. Хотя я чувствовал это. — После ада я просто хотел... исчезнуть. Не умереть, не попасть в рай или в ад, а просто исчезнуть. — Знаешь, как трудно было найти переднее крыло для Импалы'67? Хорошо, что я знал Бобби. В конечном счёте односторонний разговор Дина становится более случайным, с меньшим количеством попыток получить сочувствие или ответ. — У этой закусочной был рейтинг «С», и, отвечаю, это было не то, чтобы заслуженно, но их пироги... Боже мой, их пироги. Я пытался подкупить официантку, чтобы она рассказала мне, где они их закупают, но она сказала, что они — единственная закусочная с этим поставщиком, и она может потерять работу, если проговорится. — Хейнс, чувак. Говорю тебе, это лучшее нижнее белье. — Мне было пятнадцать, когда я впервые толкнул кого-то в бассейн. Э-э, официально. В тот раз папа был рядом, следил за мной, понимаешь? Я притворился, что напился, хотя, если честно, я пил тогда только пиво. Но я заставил этого богатенького студента поставить тысячу на кон, и победил. Это было потрясающе. Хотя папе действительно пришлось прекратить борьбу. Кастиэль может сказать, что Дин рыщет в интернете и исследует депрессию, потому что он находит для него крошечные вещи, которые он может сделать или испытать. Сделайте чай и потягивайте его, когда солнце встаёт и садится. Он покупает книжки-раскраски для взрослых (о существовании которых Кастиэль даже не знал), в основном представляющие собой действительно большие, интересные узоры, которые он может заполнить цветными волнами. Это странное удовлетворение, даже если заставляет Кастиэля чувствовать себя пятилетним. Он берет Кастиэля на прогулку, затем, когда Кастиэль достаточно послушен, на пробежку. Это немного повышает аппетит. Дин включает музыку, которую Кастиэль знает и любит, потому что раньше Дин скорее поджёг бы себя, чем послушал такое. Ночью Дин раздевает Кастиэля до боксёров и делает ему массаж. Он кладёт мужчину на живот и начинает с нижней части спины, выполняя все нужные движения, прежде чем подняться вверх. Двумя большими пальцами у основания шеи Дин подталкивает его к линии роста волос Кастиэля, где был ушиб. Он останавливается как раз перед тем, как достигает точки удара. Затем он массирует руки, садясь рядом с ним и затем переключаясь на бока, когда это необходимо. Ноги Кастиэля получают такое же лечение. Дин всегда осторожен с заживающими травмами Кастиэля. Его ноги и лодыжки в основном заживают, поскольку проблема заключалась только в царапинах. На спине парня был большой синяк, но он почти прошёл. Тело даже не болит, когда Дин переворачивает его и начинает массировать переднюю часть, начиная с лёгкого давления на руки. Он избегает груди Кастиэля, которая исцеляется довольно тяжело — у него будут шрамы от тени. Кастиэль смотрит на Дина каждый раз, когда мужчина это делает, но выражение лица охотника выражает только спокойное намерение, без какой-либо задней мысли. Когда Дин спускается к бёдрам Кастиэля, он не лежит безвольно, как каждую ночь, он раздвигает ноги в стороны и поднимает одно колено. Дин делает паузу и встречает взгляд Кастиэля. — Кас? Опираясь на одну руку, Кастиэль хватает Дина за руку и тянет на себя. Винчестер приближается без сопротивления, упирая колено между ног Кастиэля и закрепляя руки по обе стороны от парня. Это оставляет руки Кастиэля свободными, и он тянет Дина к себе, чтобы поцеловать его. Сначала нежно. Но вскоре Кастиэль проталкивает язык в рот Дина. Затем Кастиэль обвивает ногой талию Винчестера и укладывает его на себя. Полу-возбуждённый член Дина упирается в живот пленённого, и на секунду Дин отстраняется. Винчестер садится, а затем отрывается от тела Кастиэля, вытирая влажный рот. — Кас, я не думаю, что ты действительно этого хочешь. Не сейчас. — Почему? — Кастиэль спрашивает безучастно. Он не понимает, но он не совсем уверен, что его волнует, что он не понимает. — Ты... Ты даже не возбуждён, Кас, — Дин трёт затылок. — Я думаю, что мы должны поговорить об этом для начала — Говорить? — Кастиэль повторяет, какое-то странное чувство эмоций проходит мимо его онемения. — Говорить о чем? Есть ли у меня выбор в чем-либо? У меня есть выбор, где жить, куда ходить? Как насчёт рациона? Действительно ли имеет значение, если я делаю выбор, стоит ли заниматься сексом или нет? Ты будешь держать меня здесь, пока я не скажу «да», не так ли? Дин смотрит на него, тяжело дыша, а затем говорит: — Если ты никогда больше не скажешь мне «да», то я приму это. Кастиэль вскакивает на ноги, чистая ярость поднимается внутри него и даёт энергию и мотивацию, наполняет все его тело. Он атакует Дина. Это не запланировано или скоординировано, просто случайные колебания его кулаков в направлении Винчестера, пытающегося приблизиться. Дин отступает, а не пытается подавить его, блокируя удары Кастиэля, в то время как Новак кричит: «Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!». Дин откидывается на стену, а Кастиэль бросается на него, царапая и пиная ногами. Он достаточно хорошо обучен, чтобы умение просочилось сквозь его эмоциональные атаки, но, когда Дин решает, что с него хватит, у Кастиэля не хватает ума сосредоточиться, чтобы уклониться. Это пародия на объятие, Дин держит руки Кастиэля по бокам. Держит его неподвижно, пока Кастиэль дико борется. Некогерентные звуки ярости разливаются, но, когда он больше не в состоянии их физически выразить, он падает. Дин спотыкается, но приспосабливается, принимая на себя вес Кастиэля. — Ты в порядке, ты в порядке, — шепчет Дин ему на ухо. Он? Кастиэль не думает, что он в порядке. Он даже не уверен, что заставило его так поступить с Дином или сказать такие вещи. В его словах есть доля правды, но он знает, что Винчестер не собирается его принуждать. Дин может толкнуть его, но он знает меру. Дин никогда не собирается привязывать его к кровати и насиловать. Вопрос не в том, будет ли Дин слушать, а в том, сможет ли Кастиэль это сказать. Но, возможно, дело даже не в этом. Кастиэль проиграл этот бой. Теперь он хочет прекратить сражаться. Он устал... так сильно устал. Он хочет, чтобы Дин позаботился о нем. Наконец гнев угасает. Депрессия все ещё внутри, слегка гудит на фоне его разума, но это уже не пространство серых облаков. Кусочки эмоций дрожат, когда он позволяет себе думать, что не убежит. Что он не собирается пытаться. Что он примет свою жизнь такой, какая она есть, даже если это означает отказ от контроля над ней. Он говорит, даже если может только шептать: — Я сдаюсь. — Ты все ещё ты, Кас. И нормально быть здесь, со мной, — говорит Дин, но слова проплывают мимо Кастиэля. Кастиэль прошёл пять стадий боли за свою потерянную свободу за последние двести девяносто три дня. Он наконец достиг принятия.