In The Company of Dragons (В компании драконов)

      — Когда-нибудь ты вляпаешься в такую ситуацию, из которой я не смогу тебя вытащить, — заметил Дин, помогая Сэму выбраться из ванны, как только Калеб ушел. — Ты не должен злить людей, особенно тех, кто больше меня.       — Нет, — мальчик вздрогнул от холода. — Ты как Атевм и всегда спасешь меня, — уверенно заявил он.       Подросток закатил глаза, услышав сравнение брата. Атевм был драконом в «выдуманной» истории пастора Джима. Дину не потребовалось много времени, чтобы понять, что он был в этой истории драконом Атевмом. Потому что Атевм - это его слегка измененное второе имя — Мэтью*. И в рассказе Джима он был изумрудно-зеленым драконом-защитником принца Сэмюэля.       Были в истории и другие знакомые персонажи. К примеру, был Белак. Могущественный Красный дракон, выкованный в огне подземного мира, который, несмотря на свою темную родословную, он присягнул на верность принцу. Среди многих талантов Белака была его способность читать мысли. Не нужно много сообразительности понять, кто это был.       Затем, был очень умный синий дракон Кэм, который мог исцелять людей прикосновением своих когтей. Конечно, был еще Асторим, Серебряный дракон с волшебной палочкой, самый старый из всех зверей. И последним, но не менее важным, был О’Натан-Джей, свирепый черный дракон, который защищал королевство, где жил принц Сэмюэль.       Джим годами рассказывал Сэму эту историю, расширяя ее с течением времени, даже покупая Сэмми маленьких пластиковых драконов. Когда Дин был младше, он тоже любил слушать эту историю. Но теперь он редко прислушивался, когда Сэм просил пастора рассказать ее перед сном. В конце концов, Дин был практически взрослым. И хотя он был высоким, Калеб все же был намного больше.       — Да, но я не уверен, что Атевм сможет победить Белака, если до этого дойдет.       Сэм нахмурился.       — Зачем Атевму и Белаку сражаться друг с другом? Они оба защищают принца.       Дин покачал головой.       — Возможно, принц сделал что-то действительно глупое, например, разозлил Белака, облив его водой. Ты знаешь, как Огненные драконы ненавидят воду.       — Это было бы забавно. — Сэм лукаво усмехнулся. Он задрал руки вверх, пока Дин вытерал его полотенцем. — Теперь Скаут, — сказал мальчик, указывая на щенка, который жевал пластиковую парусную лодку.       — Сэмми, — вздохнул Дин, — дай мне передохнуть. — но все же ворча, он присел на корточки и вытер маленького щенка.       Джим взял щенка на день рождения Сэма, хотя им не разрешалось иметь домашних животных. Священник поклялся их отцу, что собака не подарок, а просто удачное приобретение. В конце концов, Аттикус уже стар, и священник надеялся, что наличие молодого щенка, за которым нужно присматривать, немного оживит его. Джим сказал, что эта тактика работает на нем, потому что пастору самому приходилось присматривать за ребятами. Джон не мог поспорить с этой логикой.       Калеб вошел в ванную, волоча за собой швабру и ведро. Он посмотрел на Сэма, затем огляделся вокруг.       — В следующий раз отведи дворнягу к пруду, малыш.       — Она не дворняга, — возмутился мальчик. — Она лабрадор-ретривер! — снова объяснил Сэм, на что Ривз только закатил глаза.       — Мне все равно, даже если она собака года. Просто держи ее на поводке, и подальше от моей кровати, если не возражаешь. — Накануне Скаут таинственным образом проникла в комнату Калеба, несмотря на то, что он закрыл и запер дверь. — Мне не нужно, чтобы она дышала мне в ухо. У меня есть будильник, чтобы будить меня, спасибо большое.       — А я и не думал, что ты выкинешь какую-нибудь сучку из своей постели. — Дин ухмыльнулся, выпуская воду из ванны. — Особенно ту, которая подойдет достаточно близко, чтобы дышать тебе в ухо, Дэмиен.       Ривз ухмыльнулся.       — Мило, Двойка.       — Она не… — Сэм нахмурился, глядя на брата. — Что это за слово?       — Это значит «женщина-собака», Сэмми. — невинно сказал Дин.       — Ты не это имел в виду.       — Он уже слишком умен для такого, малыш. — фыркнул Калеб, вытирая пол со злобной ухмылкой на лице. — К тому времени, когда он достигнет твоего возраста, ты даже не сможешь поддерживать разговор. Тебе придется таскать с собой словарь, возможно, даже нанять переводчика.       — Заткнись, — прорычал Дин, швыряя мокрое полотенце в сторону друга. — Как будто ты долбанный стипендиат Родса.       Ривз легко поймал полотенце и подняв бровь, взмахнул им пару раз.       — Достаточно умен, чтобы не дать врагу оружие. — на его лице сверкнула дьявольская ухмылка, и он щелкнул полотенцем в сторону Дина.       Мокрый материал хлопнул, не долетев до Дина несколько дюймов.       — Эй! — воскликнул он, Сэм засмеялся, а Скаут залаяла, радуясь, что веселье снова началось.       — Держу пари, что это было бы больно, — сказал семилетний мальчик, отступая, когда Калеб начал приближаться к Дину.       — Предатель. — Дин свирепо посмотрел на брата и попытался сбежать, когда Ривз снова направил на него полотенце. Он едва успел увернуться.       — Ты немного медленный, Двойка, — упрекнул его Ривз. — Я удивлен, что ты смог хорошо сыграть в этом сезоне.       — Тебе не нужно бежать, когда ты можешь бить по мячу, как я**, — похвастался Дин, и снова попытался увернуться от Калеба. К сожалению, пол все еще был мокрым, и он поскользнулся в луже воды, почти врезавшись в умывальник. Быстрая реакция Ривза спасла его и стеклянный кувшин, что стоял на туалетном столике, от падения.       — Да, ты такой грациозный.       Дин открыл рот, чтобы сказать слова, за которые Джим точно надерет ушии, когда Калеб резко вздохнул и внезапно отпустил его.       — Проклятье, — прорычал экстрасенс, поднося сжатый в кулак ко лбу. — Только не снова.       Перед глазами сверкнула вспышка света, и он почувствовал, как падает на колени, прежде чем смог ухватиться за что-нибудь, чтобы удержаться на ногах. Колени ударились о деревянный пол, ударная волна, которая прошла через его позвоночник и спину, но это было ничто по сравнению с катастрофическим землетрясением, грохочущим в его голове. Боль была ослепительной. У Ривза перехватило дыхание, словно от удара в солнечное сплетение, и он забеспокоился, что его череп действительно может расколоться от давления.       Сквозь агонию он услышал, как кто-то зовет его, и понял, что это Сэм, кричал ему в ухо. Испуганный крик ребенка смешивался с ревом крови, что текла по его венам, как сердитый, переполненный потоком ручей. Ривз сдавленно вздохнул и свернулся в клубок, стараясь не бороться с видением. Уже шесть лет у него были видения, и он все еще с трудом мог им принять, как учил Мак. Хотя он стал лучше в этом, все равно не мог отказаться от контроля над ситуацией. Но что-то в этом видении было не так. Оно было более интенсивное. Более болезненное. Оно было похоже на два других, которые он видел за последние несколько недель. Он рассказал о них Маку, а тот в свою очередь рассказал Джону.       Калеб почувствовал, как сознание покидает его, как раз когда начался фильм ужасов.       Он стоял в парке возле качелей. Солнце садилось вдалеке, ночной воздух освежал кожу. Он видел все по другому, но и так же, как обычно. Судя по предыдущим видениям, с кем бы он ни мысленно связался, это был больной ублюдок.       Жертвы были проклятием, ибо они влекли его. Но во всех видениях Калеба он смотрел на события глазами монстра. Он видел происходящее глазами преступника, чувствуя и переживая каждый нюанс. Ривз предположил, что это его демоническая природа смешалась с его способностями, одним гребаным способом, словно судьба решила наказать его еще больше.       Но на этот раз он почувствовал, как участилось сердцебиение последней жертвы. Дыхание стало поверхностным и прерывистым, когда он понял, что уже не один. Ложная иллюзия безопасности была разрушена треском ветки, хрустом листьев под тяжелой ногой. Темнота стала удушающей, болезненной. Затем монстр вышел из тени.       Ривз чувствовал страх, как будто это был его собственный ужас. Ребенок повернулся, закричал и побежал в темный лес, но монстр был быстрее. Он быстро среагировал, крадучись пробираясь к маленькому мальчику. Калеб не понял, как узнал возраст или пол жертвы, но он знал. Знал даже имя ребенка — Йен.       Несмотря на то, что Калеб безуспешно пытался контролировать тело в котором сейчас находился, он видел как маленький мальчик споткнулся, упал на колени и не успел он прийти в себя как…       К счастью, все закончилось быстро. Все было настолько жестоко, что не потребовалось много времени, чтобы закончить работу. Тем не менее, экстрасенс чувствовал каждый удар, как если бы он был физически нанесен ему. Чувствовал, как хрустнули кости, слышал гул крови, словно она шумела в его голове. А затем, почувствовал он почувствовал на шее сильные руки, и его собственные легкие готовы были взорваться…       Когда последний вздох жизни покинул тело ребенка, Ривз почувствовал, как сжалась его собственная грудь. Его легкие горели, слезы, которые текли по щеке мальчика и капали на руки убийцы. Когда тело ребенка безжизненно упало на холодную землю, экстрасенс посмотрел на него невидящими глазами. Сквозь черные пятна, танцующие перед его зрением, он едва различал блеск золота. Он все еще не мог рассмотреть кольцо, но символ был более четким, чем в кошмарах: скрученный крест с буквой на нем, похожий на кельтский, но Ривз никогда не видел его раньше.       Затем все исчезло так же быстро, как и появилось. Ни звуков, но света… лишь чернота. И ужасное чувство падения в темную бездну без страховочной сетки внизу.       Калеб, со вздохом, пришел в себя. Он дернулся, но из-за слабости не мог приподняться с матраса.       — Черт, — слабо пробормотал он, потирая ноющее горло.       — Полегче, — прошептал голос, и голова Калеба дернулась в сторону. Он с удивлением увидел озабоченное лицо Макленда Эймса, затененное слабым светом маленькой настольной лампы.       — Привет, — прохрипел молодой охотник, оглядываясь вокруг в поисках каких-либо указаний на то, где он, и как именно он туда попал.       — И тебе привет. — усмехнулся Мак, взяв Калеба за руку и положив пальцы на запястье экстрасенса. Ривз нахмурился, но не отстранился.       — Что ты делаешь?       — Проверяю твой пульс.       Калеб закатил глаза и облизнул пересохшие губы.       — Я имею в виду… что ты здесь делаешь?       Он понял, что находится в своей комнате у Джима, в которой жил когда приезжал к пастору. Как и Дин с Сэмом, он проводил много времени на старой ферме, особенно когда Мак еще практиковал хирургию.       — Джон позвонил мне.       Ривз застонал, мгновенно разозлившись, что Винчестер вытащил его приемного отца к Джиму из-за глупого видения.       — Что? Он позвонил потому что я не был хорошим маленьким мальчиком? — он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от головной боли. — Боже, мне двадцать лет. Мне больше не нужно его слушать.       Мак фыркнул.       — Как будто ты когда-нибудь кого-то слушал, Калеб Ривз. Хотя, Джона ты слушаешь больше всех. — Когда его сын посмотрел на него одним глазом, лицо доктора смягчилось. — И он позвонил, мне не для того, чтобы сообщить о видении. Он позвонил, потому что ты не дышал.       — Что? — Другой глаз с золотыми крапинками распахнулся, и охотник снова попытался сесть. Хотя его больные ребра протестовали, на этот раз он смог опереться на подушки.— Что значит — не дышал?       — То и значит, — вздохнул Мак, проводя пальцем по брови, — что бы ни случилось в твоем последнем видении, это вызвало какой-то припадок, и ты перестал дышать. — Серые глаза доктора потемнели. — Слава Богу, это было всего на минуту, и ты спонтанно начал возвращаться самостоятельно, но все же… ты всех напугал.       — Дерьмо, — снова пробормотал Ривз, проводя рукой по лицу. Маленький мальчик в видении перестал дышать, был ли он так связан с ним? Он живо вспомнил ощущение удушья. — Святое дерьмо.       — Это полностью описывает мои чувства. Хочешь рассказать мне, что случилось? Это было видение?       — Да… видение об убийстве. — Калеб потер виски. — Я убирал в ванной, а потом… — экстрасенс сделал паузу, пытаясь точно вспомнить, что делал, когда появилось видение. Все казалось туманным, как будто это случилось целую жизнь назад.       — Да, ты был с мальчиками, — добавил Эймс, надеясь пробудить в сыне воспоминания.       — Сэмми? — Калеб вдруг вспомнил, как его звал самый младший Винчестер.       Мак кивнул на подушку рядом с Калебом, где стояло несколько десятидюймовых пластиковых драконов.       — Он был очень обеспокоен. Дин убедил его, что его друзья-драконы будут присматривать за тобой, пока он спит. Джон приказал им лечь спать несколько часов назад, хотя последовало много протестов.       — Черт. Как долго я был без сознания?       — Больше пяти часов. — Мак посмотрел на часы. — К счастью, я был поблизости.       Ривз отвел взгляд от отца, чувствуя себя немного виноватым, что Мак отвлекся от своих исследований. Он взял одного из драконов Сэма, стараясь избегать острого взгляда доктора.       — Коротышка, должно быть, думал, что я умру. — Заметил он, быстро скривив губы. Он поднял блестящего зеленого зверя. — Это Атевм — его любимый.       — Ах да, опекун принца Сэмюэля.       Калеб усмехнулся и покачал головой, несмотря на жгучую боль.       — Интересно, почему это?       — Это неудивительно, учитывая, что нас всех посвятили в эту историю в то или иное время.       — У Сэма есть дом мечты любой Барби, — заметил Ривз. — Джим купил его на благотворительной распродаже в церкви и заставил меня разрисовать его.       Мак улыбнулся.       — Если не ошибаюсь, вы с Дином сами построили мост и ров.       Молодой человек пожал плечами, отмахиваясь от намека на то, что он участвовал в этом детском проекте.       — Что такое замок без рва и разводного моста?       — Действительно.       Калеб бросил игрушку обратно к остальным.       — Значит, он и Двойка в порядке?       — Как я уже сказал, они были обеспокоены. Что не удивительно. — Мак нахмурился. — Они удивительно смелые мальчики, но их легко напугать, когда дело доходит до семьи. Думаю, что у них повышенное чувство опасности, укоренившийся страх потерять близких.       Калеб приподнял бровь, и Мак улыбнулся.       — У всех Винчестеров одна и так же болезнь. Возможно, мне стоит провести исследование.       — Как будто Джон согласится быть одной из твоих лабораторных крыс.       — Кстати, о Джоне… он ушел всего несколько минут назад. Хотя просил позвать его, когда ты проснешься, в основном из-за вашей текущей работы. Но он беспокоился.       Ривз фыркнул.       — Хорошо, папа. Джон стал таким теплым и пушистым из-за меня. Я удивлен, что он не заставил тебя накачать меня адреналином, или, может быть, объединить разум со мной, чтобы получить доступ к этому последнему маленькому шоу.       Доктор нахмурился, не совсем уверенный, шутит ли его сын, или он действительно верит, что Джону Винчестеру наплевать, жив он или умер. Он надеялся, что первое, а не второе. В Джоне многое было перемешано, но он не был холодным и бессердечным. Особенно когда дело касалось Калеба.       — Он сказал, что тебе снились кошмары.       — Я уже говорил тебе об этом, когда звонил.       — Да, но Джон сказал, что они плохие, очень плохие.       — Замечательно. — Экстрасенс прижал ладони к лицу, — Джим должен изолировать это проклятое место. Стены как бумага.       — Ты мог бы позвонить мне. Возможно, Бобби мог бы откопать защитный символ, чтобы предотвратить любую связь, которую ты делишь с жертвами.       — Послушай, я большой мальчик. И кошмары не становились плохими, пока я не попал сюда. Кроме того, Джон не должен был тебе звонить.       — Я бы разозлился, если бы он этого не сделал, и этот инцидент с твоими способностями… ну, это была не единственная причина, по которой он позвонил. — Эймс наклонил голову. — И что ты имеешь в виду, говоря, что они не стали плохими, пока ты не добрался сюда?       Волна беспокойства захлестнула Калеба. Он вздрогнул, когда его измученный разум внезапно обработал эмоции, исходящие от отца.       — Что случилось? Почему ты беспокоишься? — Он оттолкнулся от изголовья кровати. — Ты никогда не волнуешься.       Мак отмахнулся от вопросов.       — Это мы можем обсудить утром, но…       — Это о Дине и Сэмми?       Мак поднял бровь.       — Ты меня вообще слышишь?       Ривз вздохнул, расстроенный, что отец казался удивленным — почти веселым. Это было похоже на тон Джона, когда Калеб вызывал его на партию в бильярд или на спарринг.       — Что-то насчет Джона и мальчиков…       Доктор нахмурился, глядя, как сын трет виски.       — Ты скрываешь это, — прошипел Ривз, все еще пытаясь найти источник страха, который чувствовал от своего отца.       — Сынок, — Эймс положил руку на плечо Калеба. — В чем дело? Это видение?       — Не надо меня опекать. — Калеб отстранился, не понимая, почему, вдруг, почувствовал раздражение, почти бешенство. — Что происходит с Джоном? Почему ты беспокоишься о мальчиках?       — Говори тише. — Мак перевел взгляд на соседнюю дверь, за которой находилась комната Дина и Сэма. — Как ты сам сказал, эти стены практически бумажные. Ты можешь их разбудить.       Ривз протянул свою мысленную связь и коснулся сознания обоих мальчиков, довольный тем, что они все еще спали. Он не хотел поддаваться беспокойству отца. Ему было не только любопытно, что блокирует Мак, но и хотелось отвлечься — хоть как-то отвлечься — чтобы стереть из памяти то, чему он только что был свидетелем. Он понизил голос.       — Хорошо. Я сам его спрошу.       Калеб скинул с себя одеяло и быстро встал. Макленд протянул руку, чтобы поддержать его, но упрямый парень отвернулся и направился к двери.       — Но ты не сказал мне, что видел… — вздохнул доктор, пробегая пальцами по волосам, и пошел за сыном. — Конечно, ты никогда не слушал меня раньше.       — Что происходит, Джонни? — Спросил Калеб, как только вошел в светлую и слишком веселую кухню. Не в первый раз он проклинал тот день, когда Джим решил покрасить комнату в солнечно-желтый цвет. Даже глубокой ночью он светился приветливой аурой.       Священник и Винчестер сидели за столом, перед ними были разложены бумаги и папки. Они оба подняли глаза, когда Калеб, спотыкаясь, вошел на кухню. Смесь беспокойства и облегчения отразилась на их усталых лицах. Но от Ривза не ускользнул ни быстрый взгляд, которым они обменялись, ни бутылка виски, стоявшая перед Джоном. Он был прав. Что-то определенно было не так.       — Мой мальчик, ты очнулся? — Джим встал, указывая на стул. — Почему бы тебе не присесть?       Калеб нахмурился, снова потер горло, но не ответил и не отошел от двери.       — Джим хичет сказать, что ты выглядишь дерьмово, — невнятно сказал Джон, но в словах не было обычной грубости, что было хорошо. Потому что Винчестер мог вести себя как придурок, когда был пьян. — А теперь садись, черт возьми. Потому что я не собираюсь таскать твою задницу дважды за один день.       Ривз тяжело вздохнул, но сделал так, как просил наставник. Он молча наблюдал, как отец вошел в комнату, налил себе кофе и присоединился к ним за столом.       — Он в порядке? — Спросил Джон Мака, не потрудившись затронуть тему, которая его беспокоила.       — Он проснулся. — Мак улыбнулся поверх кружки. — Это всегда хороший знак в медицинской области. То, что он раздражительный, несговорчивый и вредный, тоже хорошо.       — Учитывая, что это его нормальное состояние. — Согласился Джон, протирая глаза.       — Твоя забота трогательна, — прорычал Калеб.       — Они оба очень волновались. — сказал Джим, подходя к холодильнику за кувшином холодного чая — его эликсиром от всех болезней. — Мы все волновались. — Добавил он, подмигнув, и наполнил стакан для Калеба. Он отдал его экстрасенсу, прежде чем занять свое место. — Но ты уверен, что тебе не следует оставаться в постели?       Ривз сделал глоток сладкого чай и посмотрел на него.       — Это хороший способ сказать, что мне нужно покинуть кухню, потому что взрослые разговаривают?       — Калеб, — предупреждающе начал Мак.       Пастор приподнял бровь.       — Нет, это мой способ сказать, что я волнуюсь за тебя.       — Я не ребенок, Джим.       Мерфи положил руку на стол и посмотрел на серебряное кольцо на пальце. Все они казались ему детьми.       — Извини, но, обнаружив тебя без сознания и не дышащего на полу в ванной, я немного расстроился и забеспокоился о твоем здоровье. Но если хочешь можешь остаться. Доведи себя до изнеможения. Я больше не буду беспокоиться об этом. В конце концов, ты взрослый человек.       Ривз застонал и закатил глаза. Никто не вызывал такого чувства вины, как Джим Мерфи. Кому нужна мать, когда у них есть пастор.       — Я в порядке. — солгал он. — Это было просто видение.       — Такое же, как и другие? — Нерешительно спросил Джон.       Калеб кивнул. Внезапное чувство, что он подвел всех, нахлынуло на него, когда он встретился взглядом с Винчестером.       — Это был другой ребенок. Маленький мальчик. Но больше я ничего не понял. — Он хотел извиниться, хотя и не был уверен почему. Вместо этого Калеб сделал еще один глоток ледяного чая.       — Проклятие! — Джон стукнул кулаком по столу. — Что, черт возьми, еще может пойти не так?       — Папа? — Как по команде, Сэм вошел в комнату, протирая глаза и зевая. Скаут бежала за ним, сжимая в зубах скомканные носки. — Что случилось?       Винчестер хмыкнул, поднял глаза к небу, в жесте «вы, должно быть, шутите».       — Сэмми, почему ты встал?       Мальчик пожал плечами, обошел стол и встал рядом с Калебом, прислонившись к стулу экстрасенса.       — Я захотел пить. — Он взглянул на Ривза. — Тебе уже лучше?       Некоторые из опасений Калеба, казалось, уменьшились, когда Сэм прижался к нему. Он протянул руку и дернул за, взъерошенные во сне, волосы.       — Ты шутишь? Меня ничто не ранит, Коротышка. Я непобедим.       — Ты метался по полу, как рыба, когда мы вытаскиваем ее из воды. — Ребенок, должно быть, воспринял редкий физический контакт и улыбку Калеба как разрешение. Он вскарабкался по стулу рядом с Ривзом и уселся на его колени. Скаут заскулила и попыталась сделать то же самое, положив свои большие щенячьи лапы на ногу экстрасенса. Сэм откинулся на широкую грудь Калеба и снова зевнул. — Твои губы посинели.       Ривз бросил быстрый отчаянный взгляд на отца, который вдруг обнаружил, что его кофе гораздо интереснее. Но Калеб не пропустил намек на веселье, промелькнувший в его серых глазах. Такое же выражение было на ухмыляющемся лице Мерфи. Джон был единственным, кто хоть немного сочувствовал ему.       — Сэмми, оставь Калеба в покое и возвращайся в постель. Он все еще дышит. — Ладно, может быть, «сочувствующий» не то слово.       — Клетки мозга умирают, когда люди не получают кислород. И они не восстанавливаются. — сказал ему Сэм, прежде чем оглянуться на Ривза. — Вот почему люди не должны задерживать дыхание слишком долго.       — Спасибо, что указал на это, крошка Эйнштейн.       Мальчик нахмурился.       — Дин встревожился, когда я сказал ему об этом. Он сказал, что нельзя позволить себе потерять клетки мозга. Что ты уже и так близок к тому, чтобы стать овощем.       — О, неужели? — Прорычал Калеб.       Мак закашлялся, стараясь замаскировать смех.       — Уверяю тебя, Сэмюэль, с Калебом все в порядке. Твой отец прав. Повреждений не было.       Сэм снова посмотрел на Ривза.       — Это потому, что я ударил тебя губкой?       — Что? — Экстрасенс нахмурился, пытаясь осознать перемену в разговоре.       — Дин сказал, что нет, но иногда, когда папу бьют по голове, он засыпает, как и ты. Я не хотел причинить тебе боль.       — Сэмми… — вздохнул Калеб, чувствуя множество эмоций одновременно, и странно неуверенный в том, что сказать. — Поверь мне. Это не имеет никакого отношения к тебе, малыш. — Слава Богу. — Это было видение. — О каком-то другом мальчике, который не имел к ним никакого отношения. — Это все. Обещаю.       — Как фильм в твоей голове? — спросил ребенок, его искренняя озабоченность снова нанесла еще один удар по чувствам Калебу.       — Да. Как фильм в моей голове.       Сэм сунул пальцы в рукав фланелевой рубашки, которую носил Калеб.       — Это было страшно? Как тот фильм с Фредди Крюгером, который мы смотрели?       Прежде чем Ривз успел ответить, обвиняя себя в том, что позволил мальчикам смотреть «Кошмар на улице Вязов», Джон вскочил со стула. Он поднял сына на руки, одним отработанным движением.       — Хватит вопросов и ответов, Тигр. Калеб устал, и ты тоже. Ты возвращаешься в постель.       — Но я только что проснулся, — возразил малыш, снова зевая.       — Я отнесу его, — сказал Калеб.       Никто не был удивлен больше, чем сам Ривз, когда он наклонился и поднял щенка лабрадора, прижав его одной рукой к себе. Джон изогнул бровь, когда экстрасенс выпрямился, пожав плечами.       — Эй, мне нужно кое о чем поговорить с его братом, — объяснил он. — Никаких лишних клеток мозга, задница, — проворчал он, поворачиваясь спиной к Винчестерам. — Прыгай, Коротышка.       Семилетний мальчик, не колеблясь, практически залетел Калебу на спину. Его руки сомкнулись на шее охотника, неуклюжие ноги обхватили талию Ривза.       — Вперед, — крикнул Сэм, и Калеб застонал, когда громкий голос ребёнка эхом отозвался в его мозгу.       — Держи язык за зубами, ковбой, — сказал он, свирепо глядя на отца и Мерфи, которые еще ничего не сказали, но смотрели на него, как будто он, Скаут и Сэм были на обложке какой-то дурацкой карточки Hallmark. Все, что им сейчас было нужно, это рождественская елка, мерцающая на заднем плане, и Дин, в долбаной шляпе Санты. Боже. Они превращались в группу Брейди. Он чертовски надеялся, что это не даст Мерфи никаких идей о групповом портрете.       — Никаких историй! Никаких пит-стопов! Прямо в постелиь. Я серьезно. — Громовой голос Джона, к счастью, разрушил чары. В кои-то веки Калеб был бесконечно благодарен за это своевременное вмешательство. — И снова посолить дверь и вокруг кровати. — Ладно, это больше похоже на Винчестера, но с этим Калеь может жить.       — А я-то думал, что мы зайдем в бар, выпьем пару стаканчиков текилы, и он погаснет, как лампочка, — ухмыльнулся Ривз. — Но думаю, что это может подождать несколько лет.       — В кровать! — Джон указал в сторону коридора, когда его младший сын рассмеялся.       — То же самое касается и тебя. — сказал Мак, в его улыбке не было раздражения, но Калеб чувствовал это. Его выгоняли из-за стола как ребёнка, черт побери. Что-то большое происходило. — Я серьезно, сынок, — добавил доктор, очевидно, верно истолковав его реакцию. — Тебе нужно отдохнуть. Мы можем обсудить все это позже.       — Отлично, — Ривз подтянул Скаут повыше, и она уронила из пасти носки Дина, чтобы обслюнявить его лицо. — Мы понимаем, когда не нужны. — Кроме того, Калеб просто прочитает Джима завтра и найдет все ответы, которыми они не хотели делиться с ним. Этот человек был похож на открытую книгу.       — Они сердитые, — сказал Сэм более тихим голосом, когда они вышли из комнаты.       — Вот что бывает, когда стареешь, малыш.       — Я все слышал, — крикнул Мерфи им вслед, но до них донесся лишь мальчишеский смех.       Джон вздохнул и устало опустился в кресло, как только они ребята вышли за пределы слышимости. Он закрыл лицо руками.       — Я не могу потерять его, черт возьми! — тихо сказал он. — Это мой худший кошмар.       Мак и Джим обменялись быстрыми взглядами, прежде чем Эймс заговорил.       — Мы все исправим. Джонатан.       — Как, черт возьми, ты предлагаешь это сделать, Макленд? — посмотрел на него Джон. — Этот человек готов устроить нам кошмар. Ты готов отказаться от карьеры? От свободы? — Он покачал головой. — Ты хочешь, чтобы Калеб сел в тюрьму? Или, что еще хуже, в какую-нибудь лабораторию? Они выследят всех, кто нам дорог. Нас всех посадят. Тогда мальчики все равно будут в его власти.       — Этого не случится. — Коннер понимает всей работы Братства.       — Но он много знает, — вставил Джим, потирая свои серебристые усы. — Слишком много для постороннего. У меня такое чувство, что он может знать даже больше, чем говорит, и это означает только одно.       Эймс нахмурился.       — Ты веришь, что у него есть внутренний источник? Один из наших?       Мерфи кивнул. Они с Джоном уже обсуждали эту возможность и решили, что это единственная правдоподобная теория.       — Боюсь, что так.       — И именно поэтому у меня нет выбора, кроме как сделать то, что хочет этот сукин сын. — Джон стукнул кулаком по столу. Он снова посмотрел на Мака, но на этот раз гнев испарился, сменившись полной беспомощностью. Страхом. — Я потеряю сына, Мак. Боже, помоги мне. Я не думаю, что смогу пережить это снова.