Into the Woods

Чимин как раз высох, сидя на солнце в одном нижнем белье, когда большой серый волк уткнулся мокрым носом в его плечо. Ведьма посмотрела на зверя, и тот широко лизнул её по лицу от подбородка до лба, заставив поморщиться. Затем волк лёг прямо возле Чимина и махнул мордой, будто говоря: «Пожалуйста, присаживайся», чем заставил Чимина зафыркать от смеха. Под бдительным надзором он принялся быстро натягивать на себя одежду. — Ну что, мой верный конь, в путь-дорогу, — сказал Чимин, осторожно садясь на волка. Тот в отместку резко встал, из-за чего ведьма чуть не упала, и начал подпрыгивать, порыкивая, словно пытался сказать: «Возьмись крепче». Чимин погладил его по загривку, зарываясь пальцами в мягкую шерсть, а после обнял за шею, практически укладываясь на Юнги. Когда волк резко сорвался с места, показывая, какой он сильный для своей пары, доказывая своё превосходство, Чимин ойкнул, крепче обнимая его всеми конечностями. Ветер бил в лицо и трепал волосы, из-за чего ведьма стремилась глубже зарыться в загривок волка, спрятавшись от сильного потока воздуха. Юнги не сбавлял скорость и, кажется, даже не уставал, резво перепрыгивая и оббегая поваленные деревья и пни даже с Чимином на его спине, который думал, что не хочет просыпаться от такого приятного сна. Ведь в нём, в этом сне, дальше не будет ни луперкалий, ни изнасилования, ни смерти; не будет ведьм и их жестоких традиций; не будет людей, что смеются над Чимином, потому что он не такой, как они. Будет лишь он — белая ведьма, сильный оборотень Юнги, который ни за что не обидит пару, выбранную ему луной, и новый дом, в котором не будет презрения и вечного чувства страха. Но в какой-то момент сон Чимина начал портиться. Даже здесь, в фантазии, всё не могло идти гладко. Юнги внезапно затормозил и зарычал, начав медленно ходить и принюхиваться к земле. Чимин почувствовал вибрацию чужого тела своим животом и настороженно приподнялся. — Что-то не так? — спросил тихо он, начав крутить головой из стороны в сторону. Юнги не переставал рычать, смотря прямо вперёд, в сгусток деревьев, пока Чимин наконец не увидел. Далас, с местами не зажившими порванными ранами на шее, лице, руках и ногах медленно шёл им навстречу, насвистывая. Чимин вдруг вспомнил строку из гримуара: «не сожжешь ведьму — не убьёшь». — О н-е-е-ет, — заныл Чимин. «Почему даже во сне всё не может быть хорошо?!» Далас поднял руку перед собой и прошептал заклинание на фиванском, четко смотря в свою цель. Чимин испугался, потому что, читая по рту, узнал, что это за заклятие. Юнги под ним упал на землю и начал скулить. Ведьма услышала, как трещат кости, увидела, как шерсть сползает с корчащегося в судорогах боли тела, как облезает кожа и как скелет принимает человеческую форму, обрастая новыми мышцами и жилами. Юнги рядом с ним изгибался дугой и кричал, широко распахнув глаза. Его тело ломалось, сухожилия рвались, а волчья шкура опадала. «Его насильственно превращают в человека», — с ужасом поняла ведьма. — Юнги! — крикнул Чимин, подрываясь с места. Небывалая злость внезапно затопила его яростной волной, срывающей все заслонки. Но вместе с тем внутри него ещё сидел страх и паника. — Прекрати! — обратился он к колдуну, но тот лишь ухмыльнулся своей рассеченной губой. — Вы разозлили меня, — спокойно, но холодно ответил Далас, сжимая руку в кулак, заставляя Юнги кричать ещё громче. — Сначала я прикончу его, а потом мы завершим то, на чём вчера остановились, — сверкнул он глазами, продолжив шептать. Чимин слышал бешеный ритм своего сердца в ушах, когда крепко стиснул зубы и топнул. Он пытался сосредоточиться, скопить хоть какую-то магию внутри себя на кончиках пальцев, но та упрямо вибрировала где-то внутри, не желая подчиняться. Что он мог сделать? Ему ничего неподвластно. Он беспомощен и абсолютно бесполезен. — Чимин! — взвыл Юнги, его глаза, обращённые на свою пару, были полны мольбы. — Пожалуйста… помоги мне. Чимин упал на колени и зарыдал от отчаяния, не в силах ничего сделать. Когда до конца не сформировавшееся тело Юнги перестало содрогаться в страшных конвульсиях боли, а его поблекшие глаза, всё ещё не закрытые, перестали моргать, остекленело уставившись в никуда, Чимин закричал и… проснулся. Его маленькое тело было клубком свернуто возле громадного волка, грудь которого мерно поднималась, и опускалась, и поднималась. Чимин судорожно выдохнул и почувствовал влагу на щеках. Он уткнулся мокрым носом в Юнги и погладил его трясущимися пальцами, в ответ на что волк фыркнул, крепче обнимая Чимина во сне своим теплом. Ведьма же внезапно осознала, что не может проснуться. Что-то, что происходит с ним вот уже вторые сутки, не может быть сном. Собрав все силы в кулак, Чимин попытался заставить себя вынырнуть из царства Морфея, но когда открывал глаза — всё так же лежал носом в серой шерсти. — Это по-настоящему… — пораженно прошептал он, и сердце его зачастило. Он — белая ведьма. Луперкалии уже прошли, он всё ещё невинен и жив, а у него под боком предполагаемая пара-оборотень, которая спасла его и теперь ведёт к себе в дом. Чимин аккуратно встал и посмотрел на спящего волка так, будто только сейчас увидел. Тот порыкивал и, недовольно поморщившись, нюхал землю, словно пытался по запаху понять, куда делась его пара. Потом он приоткрыл глаза и посмотрел на Чимина с явным осуждением. — Прости. Я не хотел будить тебя, — виновато сказал Чимин, когда заметил движение в темноте. Было примерно пять часов утра, судя по едва заметному зареву на линии горизонта — солнце только-только собиралось вставать. Юнги фыркнул и, словно дикая пластичная кошка, а вовсе не сильный волк, потянулся передними лапами и выгнулся, довольно закатывая глаза. Затем он подошёл к Чимину и положил свою морду на его согнутые ноги, прямо в выемку между коленей, дыхнув на него горячим дыханием. Чимин посмотрел на эту большую сонную зверюгу и улыбнулся, начав почесывать ладонями сразу за двумя расслабленными ушами. Юнги довольно заворчал в ответ, а его хвост начал непроизвольно расчесывать траву, мечась из стороны в сторону. — Спасибо, что спас меня вчера, — прошептал Чимин, и волк приоткрыл один глаз, заинтересованный. — Не знаю, что бы было, не приди ты мне на помощь. Ведьму передёрнуло от воспоминаний, настолько отвратительными они были. Он представил реки крови, боли и страха, отчего пальцы в шерсти сжались крепче. Юнги рыкнул, словно вспомнил то же самое, и, лизнув Чимина по щеке, быстро встал на четыре лапы и сиганул между деревьев, скрывшись в их тени. Чимину оставалось лишь ждать его.