Into the Woods

Чимину было тепло, даже жарко. Он помнил, что ему снилось что-то страшное, потому что сердце билось быстро-быстро. Но сейчас, вне кошмара, было комфортно, однако… странно. Чимин попробовал двинуться, но тут же на его шее сжались… зубы. Юнги, крепко спящий позади него, загудел и собственнически сжал руку, обвитую вокруг талии ведьмы, крепче, а ещё лизнул языком по коже, заставив Чимина замереть и открыть рот. Аккуратно, насколько это было возможно, он попытался поднять с себя чужую сильную руку и уйти от клыков, оставляющих следы на шее. Юнги заворчал, однако Чимин быстро сунул ему подушку, пропитанную за ночь его запахом, и со страхом смотрел, как оборотень, сначала недовольно поморщившись, всё же принял подмену, вцепившись в наволочку, забитую гусиными перьями, зубами. — Фух, — Чимин тихо выдохнул и с улыбкой дотронулся до своей шеи пальцами — та была мокрой от слюны. Юнги во сне что-то забурчал, и это казалось забавным, потому что подушка всё ещё была зажата между его губ. В каком-то смысле это выглядело очень даже мило: видеть сильного могучего волка вот таким, в обнимку с поддельным «Чимином». Чимин покачал головой, думая о том, как было бы здорово вставать так каждый день. Однако мысли о том, что он должен был сегодня сделать, быстро заставили улыбку сползти с лица. Ему предстояло принять нелёгкое решение. Дёрнув плечами, Чимин, сжимая челюсти, пошёл на выход из комнаты. Не стоило думать об этом и ворошить всё внутри в кровавое месиво. • — Ты уверен в этом? — Юнги подозрительно сощурил глаза, глядя на Чимина с сомнением. — Да, в книге написано, что к Тэнгу стоит ходить в одиночку, чтобы не спугнуть. Мне стоит говорить с ним без тебя, — последнее предложение ведьма произнесла особенно настойчиво. — И всё же я не хочу, чтобы ты шёл туда один, — чуть ли не проскулил оборотень, начиная впадать в отчаяние. Он разрывался между двух вариантов: пустить Чимина одного в неизвестность или не пустить и поставить под угрозу всю деревню. — Эй, всё будет хорошо. Тэнгу не причинит вреда, если у тебя нет злых намерений. Ничего не случится, — поспешил успокоить Чимин, хватая Юнги за руки, видя, как у того от напряжения начали высовываться когти. — Я скоро вернусь, обещаю, — врал он, надеясь, что оборотень не поймает его на лжи. Сегодня Чимин не собирался возвращаться. Он — беспомощная ведьма, не способная на героические свершения. И если из-за него в деревню нагрянут тёмные — он не простит себе этого. Чимин не может никого защитить, не может уберечь Юнги и его близких, маленьких волчат, которые в случае чего не способны будут обороняться. Он ни за что не позволит, чтобы из-за него, чужого, на поселение напали. Лучше он будет один, принимая весь удар на себя, чем поставит всех под угрозу. Но Юнги, конечно, не нужно об этом знать. Чимин уверен: что бы ни случилось, тот отчаянно будет защищать свою пару, следовать за ней по пути и, в случае чего, даже подставит шею, рискуя ради её безопасности собственной жизнью. Но Чимин не хотел этого. Ему не нужно, чтобы за него умирали. — Будь осторожен, — в конце концов выдохнул Юнги. Чимин кивнул и развернулся, крепче сжимая в руке край своего плаща, будто это было способно как-то удержать самого себя в руках и не пустить из глаз слёз грусти. Он, словно к ногам его были прикреплены гири, сделал ещё один медленный шаг назад, но прежде, чем ступил в густой непроходимый лес, его окрикнули. Чимин замер, боясь, что Юнги вычислил его, но когда повернулся, его ожидаемо не стали наказывать ни бранными словами, ни взглядом осуждения, ни злобным рыком — его поцеловали. Потянули за капюшон на голове и впились губами в губы — дико, по-звериному, с клыками и укусами. У Чимина перехватило дыхание. Крепко зажмурившись, он неумело, но старательно, как мог, ответил на поцелуй, где-то глубоко в сознании, на подкорке, думая о том, что он был последним. — Я буду ждать тебя прямо здесь и, если ты не придёшь в течение двух часов, пущусь по следу. Хорошо? — голос Юнги спокойный, рассудительный. Чимин шумно сглотнул и порадовался тому, что его быстрое сердцебиение можно было списать на реакцию после поцелуя, а не на переживания по поводу того, как Юнги будет волноваться, когда он не вернётся ни через два часа, ни через три. — Хорошо, — ответил Чимин интимным шепотом, будто за ними, прячась где-то в тени деревьев, кто-то наблюдал и подслушивал. Затем он, даже не думая оглядываться, унесся прочь, оставляя после себя лишь шлейф лёгкого фруктового запаха и атмосферу чего-то хрупкого, практически разрушенного, пошедшего разрастающимися глубокими трещинами. Пока он бежал между деревьев, непрошеные слёзы следовали за ним, приземляясь в протоптанную им же траву. Он не мог удержать в груди всхлипы, и они отчаянно рвались наружу между его искусанных губ. Вспоминая указания в книге-пособии для белых ведьм, Чимин бежал по тропинке, обрамлённой грибами лисичками. Вслед ему пели печальную песнь лесные духи. Он брёл по лесу в течение тридцати минут, когда наконец увидел свою цель — каменные заросшие ступени, ведущие к алтарю Тэнгу. Чимин остановился, собравшись взять себя в руки. Он привалился спиной к стволу дуба и заплакал возле него, не в силах остановиться. Ему было так горько, так больно оттого, что всё разрушено, оттого, что ни он, ни Юнги не могут быть счастливы, что даже упустил тот момент, когда его волос коснулось нечто холодное и невесомое. Дриада* тянула к нему свои прохладные пальцы и утешающе гладила по голове, сидя на нижней ветви дуба. Чимин испуганно вздрогнул и отпрыгнул от дерева подальше. — З-здравствуй, — поздоровался он дрожащим голосом, пропитанным плачем. Дриада, свесив прозрачные ноги с ветви дерева, улыбнулась и наклонила голову, рассматривая Чимина с вежливым интересом. — Я могу помочь тебе, — сказала она, ловко спрыгивая с дуба, так что листья дерева задрожали и сразу же потянулись за ней, словно были привязаны к её фантомной фигуре невидимыми нитями. Чимин моргнул и жадно посмотрел на такую диковину. Раньше никто не стремился выручать его, и он был удивлён, что сейчас, спустя шестнадцать лет его жизни, кто-то да вызвался. Дриада засмеялась. Звук этот напоминал перезвон китайских колокольчиков. — Раньше ты никогда не звал на помощь. Но теперь всё внутри тебя вопит о том, что ты нуждаешься в ней, — пропела она, и голос её подобно ветру сквозь листву шумел в ушах Чимина. Ведьма моргнула и утёрла слёзы ладошкой; сердце её обливалось кровью и медленно, со скулёжем, билось о рёбра, словно о решётку клетки, как птица, что стремилась на волю. Но где она? Ни у ведьм под их тёмным вороньим крылом, и ни у оборотней за мощной волчьей лапой, которой так легко нанести вред. — Чем… чем ты можешь помочь мне? — неуверенно задал Чимин вопрос Дриаде, пока та кружила вокруг него, гоняя траву в разные стороны. — Он найдёт тебя. Даже если ты собьешь его со следа теми травами, что у тебя за пазухой. Чимин схватился за свою грудь. У него в кармане рубашки был припрятан мешочек со специальными травами, способными скрыть запах от волка. Он собирался присыпать ими свои следы после того, как уйдёт от Тэнгу, чтобы Юнги его не нашёл. Чимин думал, что это сработает, когда собирал их рано утром, встав раньше, чем солнце успело взойти. — Твоего волка так просто не обманешь, — Дриада покачала головой и, играясь с веткой дуба, что тянулась к ней, пояснила: — Он уже знает, что ты собираешься убежать. Он не дурак и найдёт тебя. Скажу тебе вот что: он уже идёт за тобой, держась на расстоянии. Чимин замер. Кровь отошла от лица, а от страха за будущее ладони покрылись холодным потом. — Но не бойся, я могу увести его от тебя, — Дриада растянула свои губы в сладкой улыбке и провела прохладными пальцами по щеке замершего Чимина. — Вот только зачем? — Что? — Зачем ты хочешь, чтобы он не нашёл тебя? Разве ты не любишь его? — пытаясь понять людские чувства, Дриада задумчиво нахмурилась. — Когда белая ведьма влюбляется — лес расцветает. А вчера даже мой дуб пустил новые почки, — покачала она головой. — Я… я люблю, но… — Что? Без тебя он всю жизнь проведёт в одиночестве с разбитым сердцем, — пожурила она его. — Я не хочу, чтобы из-за меня ему причинили вред! — крикнул Чимин, зажмурившись. Ему не нравилось, как плохо лесной дух думал о нём. Он размышлял об этом даже во сне. Кошмары одолевали его, и в каждом из них Чимин был бессилен. Юнги раз за разом умирал по его вине, и он мог только смотреть на это, вновь и вновь разбиваясь о скалы отчаяния. Ведьмы хотели отомстить за Даласа. Они прислали послание, предупредили, прямо сказали о том, что Чимин не сможет спрятаться у оборотней, что они найдут его, заберут, даже если придётся наступить на глотки тем, кто захочет этому воспрепятствовать. Словно только этого и ждала, Дриада вновь улыбнулась и обошла ведьму кругами. — А вот это уже интересно. Почему ты думаешь, что причинишь ему вред? — Потому что другие ведьмы знают, где я, и они придут за мной. Из-за меня многие могут пострадать. Не только Юнги, — объяснил он едва слышно; пальцы его начали нервно трястись. Он ждал от Дриады каких-нибудь утешений: слов, касаний по голове, чего угодно, но не хохота. Нимфа заливисто засмеялась, так сильно, что трава, цветы, листья — всё задрожало от её перемены настроения. — Почему вы смеётесь? — негодовал Чимин, но Дриада не унималась — вертелась вокруг своего дуба и задорно хохотала. — Ещё ни одна белая ведьма за многие столетия не убегала из-за этого, — пояснила она и, исчезая, появилась уже за спиной ничего непонимающего Чимина. — Ты первый такой. — Я всё ещё не очень понимаю… — Чимин повернулся, чтобы посмотреть на Дриаду, но той за его спиной уже не было: она вновь ластилась к своему дубу, сидя на нижней ветке и весело болтая прозрачными ножками в воздухе. — Ты заставил меня смеяться так, как я уже очень давно не смеялась, — сказала она, не смотря на Чимина — взгляд её был устремлён вдаль. — Поэтому я поведаю тебе очень давнюю историю. Однажды великая Луна свела волка с девушкой, обладающей могучей силой. Стая оборотней всегда жила мирно: никто не нападал на них, и они тоже предпочитали жить в мире и гармонии со всеми. Но это было до того, как у них поселилась белая ведьма, — Дриада наконец посмотрела на Чимина, словно намекала — уже нужно понять, к чему всё идёт. — Дело в том, что тёмные всегда охотились за светлыми: в белых заключена великая сила, которой они хотят обладать. С тех пор у оборотней появился враг. Они не хотели отдавать тёмным ведьмам часть своей стаи, а те же хотели во что бы то ни стало заполучить к себе белую. Так и началась вечная вражда. Чимин слушал историю с разинутым ртом. Тёмные ведьмы хотели его? Его силу? Они не собирались мстить за убитого Даласа? Им просто был нужен… он? До него наконец дошло: нападения ведьм на поселение оборотней были не беспочвенными, ведь они хотели забрать к себе часть стаи — белую ведьму — пару, избранную оборотню Луной. Однако истина эта ничуть не облегчила ношу, а, наоборот, сделала её неподъемной. — То есть если я не буду частью их стаи — тёмным в принципе будет без надобности нападать на оборотней? — спросил он, шокировано распахивая веки. — Верно. — Дриада кивнула и спросила: — Зная это, всё ещё хочешь, чтобы я сбила с пути твоего волка? Чимин, думая всего секунду, уверенно кивнул. Дриада нахмурилась, словно этот ответ её вовсе не удовлетворил. Она начала шептать что-то своему дубу, совещаясь. Потом она продолжила наседать с вопросами. — Думаешь, не сможешь их защитить? Другие ведьмы справлялись с этим, — её тон был неодобрителен. Чимин тут же почувствовал укор и сжался. Воспитывались ли другие белые ведьмы тёмными? Прививали ли в них с рождения мысли о том, что они — бесполезные существа, которые без чужой помощи не смогут прожить в одиночестве и дня? Подавляли ли их, унижали ли? Заставляли ли убивать и делать вещи, от которых потом каждую ночь снились кошмары? Отрывали ли их от родителей? Или, может, принуждали участвовать в обряде, в котором посреди лесной чащи, облитых кровью и молоком, их должны были изнасиловать, лишив невинности? — Я… — Чимин спрятал свой взгляд от Дриады, уткнув его в землю, и прочистил горло, перед тем как ответить. — Я не смогу. Я не они. У меня не выйдет. Прочитав все, о чем он думал, Дриада понимающе кивнула. — Ну что ж, тогда, так и быть. Помогу, чем смогу. Можешь убегать. С Тэнгу я и сама поговорю — мы с ним давние друзья, поэтому не тревожься насчет этого. Прячься от судьбы, пока она не нашла тебя. Чимин благодарно поклонился, а когда выпрямился — на ветке дуба уже никто не сидел. С секунду пристально вглядываясь в листву, он грустно выдохнул и продолжил свой путь, стараясь не обращать внимания на невыносимую тяжесть в груди. Дриада, сидя на самой верхушке высокого дуба, шептала своему могучему дереву: — Глупая-глупая белая ведьма.